Текст книги "Нелюбовный роман (СИ)"
Автор книги: Мария Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Вот как, еще и главное есть? Любопытно послушать. Потом мы полетим на Луну? Или на Марс? А меня заранее предупредят, или зачем? Правда, зачем?
– Если в Екатеринбурге все будет хорошо, а там по определению все будет отлично, то через год у меня будут все шансы на контракт с канадской клиникой. И мы поедем в Канаду!
Чудесно. Хотя бы не на Марс. Это не может не радовать!
– Женечка, мне кажется – я стараюсь сохранять видимость спокойствие, но даже эта видимость дается мне с большим трудом – мне кажется, что такие вещи нужно решать совместно. Может, я не права. Или ты собрался ехать на Урал без нас? Как мне это вообще понимать?
Женя рассмеялся
– Ну, конечно же, мы поедем вместе. Как я тут тебя одну оставлю, ты о чем вообще? Куда я без вас?
-Хорошо. Если мы поедем вместе, это тем боле нужно было обсудить. Потому что у меня тоже есть какая-то жизнь. У меня есть работа. Ребенку еще год ходить в детский сад. И я уже не говорю о том, где мы вообще там будем жить?
– Ну, ты как маленькая, правда. Мы снимем квартиру. Найдём детский сад. А работа твоя… Слушай, но твоя работа это вообще не вопрос для обсуждения.
На этом месте я взбесилась, но постаралась взять себя в руки. Моя работа, значит, не вопрос. Ладно. Моя жизнь тоже не вопрос. Ребенок – и это не вопрос? Пойди, найди место в детском саду в выпускной группе, да еще в мае месяце, да еще и не будучи прописанным в городе. В Москве-то с этим не просто, а в регионах… Ладно, и это все решаемо… Но не за неделю же, в самом деле!
– А почему раньше нельзя было этот вопрос обсудить, а? Ты сегодня узнал про этот свой Екатеринбург?
Женя вздохнул. Понимал, видимо, какая последует реакция на его ответ:
-Нет, милая, не сегодня. Переговоры велись примерно с февраля.
Обалдеть! С февраля месяца, значит, он собирался на свой чертов Урал, а меня ставит перед фактом за неделю до отъезда. Браво!!! От возмущения я даже не сразу смогла что-то сказать. Но все-таки справилась с собой. И даже как-то успокоилась. Почти. Почти спокойно я задала другой волновавший меня вопрос:
-Скажи мне вот что. А в Москве для тебя работы не нашлось? Что за жизненная необходимость бросать все, и сломя голову нестись на другой край географии? Екатеринбург, Канада. Почему не Антарктида сразу, чего мелочиться?
– Хватит иронизировать. В Москве таких перспектив мне не светит. Везде будет все то же самое. В первую очередь деньги. Больше, чем сейчас, мне вряд ли тут предложат.
– Конечно, похвальное рвение к заработкам, но всех денег все равно не заработать. И вообще, мне кажется, что тебе грех жаловаться. Чего тебе не хватает?
Женя молчал. Я видела, как он потихоньку начинает выходить из себя. Догадываюсь, не такой он ждал от меня реакции. Хотя, надо было головой думать, а не амбициями. Сам виноват!
– НЕ хватает? Да, ты права, не хватает. Квартиру, например, хочу.
Боже мой! Да сам как маленький, и мне еще что-то говорит!
– Слушай, куда тебе квартир-то еще? У меня есть квартира, у моих родителей. У бабушки вообще в центре квартира, 20 минут до Кремля. Я единственная дочка и внучка, то есть одна наследница. Даньке Инесса наверняка что-нибудь, да завещает, а то и раньше презентует. Родная кровь все-таки. Квартир всем хватит, и нам, и нашим детям, и даже внукам останется.
– А я свою хочу квартиру. Собственную. Не твою, не бабушкину, а свою! НЕ понятно? Впрочем, тебе этого и не понять. У тебя сразу все было. Ты по общагам не жила.
Ну, началось! Совершенно не свойственные Жене в обыденной жизни комплексы покорителей столицы вылезали обычно в самые критические моменты. Изредка, но все же начиналось это деление на «ваших» и «наших». Мы вот по общагам, а вы с детства как сыр в масле. И прочий бредовый бред. Я не смогла не съязвить.
– Ну и ты, я могу заметить, не дурно устроился. А что, нет? Тоже можно сказать, сразу все получилось. И жена, и ребенок, и квартира, и дача, и все на свете… Не тебе жаловаться на горести судьбы!
Не самый уместный комментарий, определенно. Потому что Женю он просто взорвал.
– Вот! Вот именно для того, чтобы не слышать подобных вещей от тебя и от твоих родителей, я и хочу купить свою квартиру. И все для этого сделаю. Поеду в Екатеринбург, в Канаду, да хоть к черту на рога! Хочешь со мной – пожалуйста. Нет – значит, нет. Твое право. Насильно никого не потащу.
Таким разъяренным я не видела Женю еще никогда за три без малого года совместной жизни. Сказал, как отрезал. Даже рявкнул. И вышел на балкон курить. А я уже остыла. Даже поругала себя за то, что снова сцепилась с ним ссориться. Знала же, что это бесполезно. Как об стену головой биться. Но он тоже хорош! Кто так делает, спрашивается? Никакого уважения. Ладно, пойду мириться. Не дуться же друг на друга до утра? Видимо, светит мне Екатеринбург. Предел мечтаний, что и говорить!
Примирения не вышло. Женя отказался вступать со мной в диалог. Обиделся он, видите ли. Я тоже в долгу не осталась. Ругались мы до самого утра. Припомнили друг другу все. ВСЕ! А утром он молча уехал. Видимо увольняться, и собираться на покорение Урала. Черт с ним. Пускай!. Я этим утром решила для себя твердо – ни в какой Екатеринбург я не поеду. Нечего мне там делать. Тем более, никто сильно не горит желанием меня там рядом с собой лицезреть.
Женя позвонил в обед. Просил прощения за свою не сдержанность. Очень искренне извинялся. Такое вообще для него не типично. Не любит он признавать своих ошибок. И не умеет. Но я уже перегорела. Я все решила. Остаюсь. Женя, конечно, начал меня уговаривать, обещать, что все будет отлично, убеждать, что без меня ему там будет плохо
Вчера я готова была помириться, готова была хоть на Урал, хоть на край света за любимым. А сегодня все иначе. Что-то я так устала за эту дурацкую бессонную ночь, что никаких эмоций у меня уже не осталось.
Пусть делает что хочет. А я останусь в Москве. Ребенок закончит свой детский сад. А там видно будет. Может, будет Канада, а может…
Появилось противное чувство, словно это все, конец. Неужели, и правда, все?..
Последующая неделя сборов была похожа на кошмарный сон. Муж, казалось, всерьез обиделся на меня за мой отказ ехать с ним. Я, как не сложно догадаться, обижалась на него не меньше. Мне даже казалось, у меня поводов для негодования больше в разы. Несколько раз мы пытались обсудить это, да все без толку. Диалога не получалось. Каждый раз этот диалог так и норовил скатиться в скандал. Сил скандалить не было, поэтому мы оба предпочитали тему не развивать.
Масла в огонь подлила моя мама. Неожиданно. Естественно, не поставить моих родных в известность о наших стихийных переменах мы не могли. И мамина позиция меня откровенно расстроила. Я-то ждала от нее поддержки. Но не тут-то было! Мама встала на сторону Жени. Обвинила меня чуть ли не в предательстве родины! Жена должна следовать за мужем, а не выпендриваться и гнуть свою линию. Вот уж от кого я этого не ожидала услышать, так от своей мамы. От папы, от бабушки – запросто. Но только не от нее. Все оставшиеся до Жениного отлета дни, мама методично капала мне на мозг. Мое и без того нервное и истеричное состояние усугублялось ее нотациями, к которым я, в силу маминого легкого характера, была абсолютно не готова. Суть этих нотаций сводилась к следующему – из-за своего эгоизма и упрямства я потеряю мужа. Резон в ее словах был, это я отлично понимала. Молодой, красивый, перспективный и одинокий мужчина нигде не останется незамеченным. Не то, чтобы я сомневалась в Жене, но… все мы люди, и Женя тоже живой человек. Как известно, природа не терпит пустоты.
Я понимала это. Перспектива потерять Женю вырисовывалась с пугающей реалистичностью… Но что я могу сделать? Значит, так дорожит мой так и не состоявшийся, между прочим, муж, нашей семьей, и, в частности, мной, раз так легко готов все это оставить… Собственно, почему легко? Ему совсем нелегко, и я это прекрасно вижу. Но он же принципиальный, черт его дери! Упрямый и бескомпромиссный, как баран! Я прекрасно понимаю, он привык к моим уступкам, думал, и на этот раз все в итоге будет по его. А не вышло! Я заупрямилась. Тоже, оказалось, тот еще баран. И переубедить меня не получилось.
Спрашивается, кому от этого лучше? Не знаю я, не знаю!!! И что дальше будет, я тоже не представляю. Миллион вопросов, и ни одного ответа. Ни одного!
Женя улетел. А я осталась. В последнюю перед отлетом ночь мы все-таки помирились. Женька признался мне, что боится. НЕ чужого города, не новой работы. Боится потерять меня. Меня это растрогало едва ли не до слез. Потому что абсолютно то же самое я чувствовала сама. Только сейчас я поняла, что все-таки нужна ему, что он любит меня, не смотря на все свои проклятые амбиции и поистине баранье упрямство. По всему было понятно, что он и сам не рад своей принципиальности и бескомпромиссности.
Муж пообещал звонить, писать на электронную почту и смс каждый день, и чуть ли не каждый час. Попросил прощения за то, что так бестолково все получилось. Я снова была готова все забыть и ехать вместе с ним, но… было поздно что-то менять. В любом случае, сейчас. Он сможет вырваться в Москву только через месяц, как раз к моему дню рождения. Тогда и станем решать, как будем жить дальше – на два города, или вместе, на этом чертовом Урале.
Снова моя жизнь дала трещину, и превратилось непонятно во что!
Первые дни после Жениного отъезда, я просто не знала, куда себя деть. Слонялась по квартире, как неприкаянная, и едва ли не выла в голос. Впервые, наверное, за всю мою жизнь, меня накрыла самая настоящая депрессия.
Из этого состояния меня вытащила Инга. Верная моя боевая подружка, с которой мы дружим полжизни. Она, да Юрка, всегда рядом в самые непростые моменты моей жизни. Но до Юрки сейчас было не достучаться – они на пару с приятелем открыли какой-то бизнес, и лучший друг днями и ночами теперь горбатился на работе. А Инга, как обычно, как всегда, оказалась рядом и подставила мне свое хрупкое плечо. Хотя хрупкое оно только на первый взгляд.
Мы подружились с Ингой, когда переехали на новую квартиру. Она была первой, из соседей ,с кем я познакомилась. Нам было по 13. Моя мама выбирала школу, куда бы меня перевести, Инга предложила записать меня к ней в класс. Так мы стали одноклассницами.
В школе Инга была аутсайдером. По непонятным мне причинам. Училась она, правда, неважно, хотя вовсе не была дурочкой. Однако школьная программа совсем ей не давалась. Во всем остальном моя новая подружка абсолютно не давала поводов для издевок: симпатичная, хорошо сложенная, маленькая, худенькая девочка . У нее замечательные родители, гостеприимная мама, добродушный отец. Но в классе на нее открыли настоящую травлю. Инициатором этой гадкой деятельности стала другая наша соседка, по кличке Акула. Такую кличку Света Акулова получила не только из-за фамилии, но и из-за фантастически кривых зубов, которыми наградила ее природа. Однако неправильный прикус, и призванные исправить этот изъян металлические скобки, которые она носила чуть ли не с рождения и лет до 25, совсем не мешали Акуле ощущать себя королевой если не всей школы, то хотя бы класса. Ингу она лютой ненавистью ненавидела уже давно. Скорее всего, за то, что та отказывалась признавать Светкино превосходство и статус некоронованной королевы. Дети кажутся милыми только на первый взгляд. Иной детский коллектив при более близком рассмотрении напоминает скорее террариум со змеями.
В этот террариум «повезло» попасть и мне. К тому же оказалось, здесь же учится Юрка, мой друг детства с самой ясельной группы. С ним мы жили на Савеловском в одном дворе, лепили одной лопаткой куличики в песочнице, ходили в детский сад и вместе проучились до третьего класса. Потом им с мамой дали квартиру, и они переехали в Строгино. Спустя всего несколько лет сюда же переехали и мы. И снова стали дружить с Юркой, и опять стали одноклассниками. Иначе, чем перстом судьбы, это назвать нельзя.
С моим появлением, терроризировать Ингу стали меньше, а потом травля и вовсе сошла на нет. Не сама по себе, а из-за меня. Я дружила с Ингой, со мной дружил Юра. В Юру, высокого, красивого умницу и спортсмена, была влюблена Акула. Шекспировские страсти в средней школе, да и только. НО постепенно эти страсти поутихли. В классе и в школе учились не только мерзкие акулы. Сложилась компания, которой мы дружим до сих пор. Потом в нее влились наши с Юркой друзья по институту. Ведь поступали мы с ним тоже вместе.
Инга тут от нас откололась. С учебой у нее давно уже не заладилось. Зато она с детства обожала рисовать. Затем к этой страсти добавилась любовь к макияжу, маникюру, а потом и тяга к экспериментам с внешностью. Сначала, конечно же, со своей. О том, что у моей подруги светло-каштановые волосы, наверное, помню только я. Да может еще ее мама и папа. Каких только цветовых решений не испробовала Инга на своих волосах! Наверное, только зеленой не была. Красной точно побывала! Со временем она стала экспериментировать и на подружках. Плела африканские косички, делала умопомрачительные мелирования в клеточку и в полосочку. Научилась стричь фантастические челки, а потом и вовсе делать, как это сейчас называется, креативные стрижки. У Инги появилась мечта – стать парикмахером-стилистом. И были для этого все данные: чувство стиля, вкус, золотые руки. Но родители, узнав о ее планах на будущее, едва не свалились с сердечным приступом. Оба. Одновременно!
В их понимании, в парикмахеры можно идти, если больше никуда не берут, а в дворники уж совсем позорно. Ингу обязали закончить среднюю школу, и поступить в институт. После получения диплома о высшем образовании она была вольна делать все, что душе угодно. Хоть в парикмахеры идти, хоть в дворники. Инга была послушным ребенком. И молча отправилась в десятый класс. А потом неожиданно нагрянул переходный возраст. По древней подростковой традиции подруга устроила бунт на корабле, в конце десятого класса забрала документы из школы, и поступила в колледж парикмахерского искусства. Родителей поставила перед фактом. Был грандиозный скандал. НО время расставило все по местам.
Через год с небольшим Ингины мама с папой неожиданно даже для себя стали родителями второй раз. У 17ти летней Инги появилась маленькая сестренка Кристина. Примерно полгода спустя после ее рождения, отец внезапно потерял работу. Инга тогда проходила практику в салоне, и оказалась единственной работающей единицей в семье. На юную девочку свалилась практически непосильная ноша. Многие бы зароптали. Но только не моя Инга. НЕ каждому мужику под силу прокормить семью из четырех человек. А хрупкой маленькой Инге это оказалось по силам.
Подружка развила бурную деятельность. Набрала частных клиентов, выезжала на дом, делала свадебные и вечерние прически. Крутилась как белка в колесе. И стала зарабатывать очень неплохие даже для взрослого человека деньги. Только в этот непростой для семьи момент родители, наконец, оценили способности Инги по заслугам. Стали гордиться ею и уважать.
С тех пор прошло уже десять лет. Подросла сестренка, выправилось материальное положение в семье. У Инги уже давно своя семья, свой дом. В прошлом году они поженились с Пашкой, с которым до этого прожили вместе лет пять. Они купили квартиру в ипотеку, переехали, и теперь Инга уже не моя соседка. Но наша дружба осталась неизменной. Не подвела меня подружка и в этот раз. Услышав мой жалобный скулеж по телефону, без лишних вопросов приехала ко мне.
В Ингином присутствии мне стало даже как-то легче. Я немного успокоилась. Прекратила стонать, собралась, попыталась рассуждать здраво. Месяц в разлуке пожить вполне реально и без последствий. А потом уже будет видно, как поступить.
Вернувшаяся ко мне способность к здравомыслию неожиданно привела к тому ,что я снова разозлилась на Женьку. Как ни крути, но во всем виноват именно он! Не играл бы в молчанку, не скрывал бы планов на будущее, глядишь, все было бы совсем иначе! Скажи он мне, например в марте, о том ,что летом мы переезжаем на Урал, я бы привыкла к этой мысли, стала бы спокойно собираться. Обдумала бы планы, перспективы. А так вот что получилось… Вот же баран принципиальный, а?!
Хотя, что теперь убиваться? Поздно пить боржоми! Буду жить не в гипотетических ,а в реальных обстоятельствах. Как бы ужасны они не были.
И я решила расслабиться. Верный друг в беде и радости Инга старалась не оставлять меня наедине с моими невеселыми мыслями. Все свободное время мы проводили вдвоём. Вместе поехали ко мне на дачу, наелись там до отвала всяких шашлыков, а потом взяли Даню, и рванули в большой торговый центр. Кутить и развлекаться на полную катушку. Есть мороженное, покупать всякую ерунду. И не думать. Не думать ни о чем!
2.Забытое прошлое.
Уже через полчаса, проведенные в магазине, я и думать забыла о том, что у меня была какая-то там депрессия. Женин отъезд, и обстоятельства, с ним связанные, да вообще все, что угнетало меня прошедшие недели, потихоньку стало отпускать. Надо было давно выбраться на пробежку по магазинам, а не сидеть в четырех стенах, страдая!
Довольные и уставшие, до зубов обвешанные пакетам с покупками, с ребенком, перемазанным мороженным с каким-то синтетического цвета сиропом, мы уже собирались домой. На полпути к парковке Инга решила забежать в туалет, а мы с Даней, чтобы не болтаться просто так, заглянули в первый попавшийся магазин с какими-то пестрыми платьями в витринах. Обойдя очередную вешалку с безвкусными, аляпистыми и неинтересными мне вещами, я нос к носу столкнулась с Егором.
Я не видела и не слышала ничего о Егоре, по-моему, лет десять. И, если быть до конца честной, давно о нем позабыла. НО узнала его, тем не менее, сразу. А он изменился. Прошедшие годы явно пошли ему только на пользу. Из маловразумительного сутулого мальчишки в нелепых клетчатых рубашках Егорка превратился в недурного собой парня, стильно и со вкусом одетого, подтянутого, ухоженного. Чувствуется в его образе женская рука. Нашел, значит, себе девушку. Хотя, чего я удивляюсь? Сколько лет прошло. Сама-то я вон уже дважды замужем побывала.
Странно, почему о втором своем браке я тоже думаю в прошедшем времени?.. Но это сейчас совсем не важно.
Я иду навстречу Егору. Он заметил меня. Похоже, узнал. А может, и нет… НЕ удивлюсь, если постарался забыть о моем существовании. Все же много неприятностей я принесла этому парню. Честно говоря, сомневаюсь, что у него остались обо мне хоть какие-то положительные воспоминания. Потому что поступила я с Егором как последняя сучка!
МЫ встретились в институте, куда я поступила с Юркой вместе. Поступали мы на разные факультеты, я на экономический, а лучший друг – на информатику. В этом вузе когда-то преподавал мой покойный дед. Юркин, ныне живущий и здравствующий, преподает там по сей день. Поэтому вопроса выбора института у нас с лучшим другом в принципе не стояло.
Несмотря на то, что учились мы на разных факультетах, на первом курсе и частично на втором у нас в основном были общие лекции. Несколько групп собирались в одной огромной аудитории с кафедрой. Было довольно шумно и очень весело. Все сразу перезнакомились и подружились. Началась обычная студенческая жизнь. Среди разношерстной толпы первокурсников один мальчик заметно выделялся. Он, несмотря на то, что был весьма худощавого сложения, одевался в жуткие клетчатые байковые рубашки на семь размеров больше. Носил огромный, похожий на горб, черный рюкзак. И вечную, никогда не снимаемую кепку. Нелепый такой парень, хотя, если отбросить все эти странные аксессуары, довольно приятный. Во всяком случае, на вид…
Мальчик в кепке и с рюкзаком практически ни с кем не общался, сидел, вечно уткнувшись в книжку, заткнув для верности уши наушниками, и всем своим видом показывая, что общаться, дружить и тусоваться со всяким сбродом, типа нас – это не к нему. Не для того его роза цвела. Мы немножко поиронизировали на эту тему, и прекратили. Всем не угодишь. И у каждого свои тараканы. Нравится сидеть в углу в гордом одиночестве, ну что же делать…
Я перестала обращать на парня в кепке какое-либо внимание. И забыла о его существовании, пока в один прекрасный день он не опоздал на лекцию. Преподавательница уже что-то рассказывала, студенты внимательно слушали и записывали – удивительно интересная была лекция, убей, не вспомню по какому предмету. Но было очень занимательно. И тут в аудиторию вломилось это чудо.
Пробубнило под нос: «Извините», и стало искать свободное место.
Свободным оказалось единственное место – около меня. Я заняла его сумкой для своей подруги Жени, но та заболела или прогуляла, в общем, не пришла. Со стороны казалось, что именно его, этого чудика с рюкзаком, я и поджидала. Ну и ладно! Пусть садится, что мне, жалко? Парень уселся, с грохотом уронив свой рюкзак. Лекторша опять запнулась на полуслове и возмутилась:
– Молодой человек! Вы опаздываете на лекцию, так будьте так любезны хотя бы не шуметь, и не отвлекать группу!
– Извините, – снова пробубнил мальчик и поглубже натянул свою кепку, почти на нос.
Я это заметила, и против воли захихикала. Так же в моменты жизненных невзгод, трудностей и прочего дискомфорта прячется под панцирь моя черепашка. Парень покраснел, этого даже кепка не скрыла. Мне стало его жалко. Такой скромный оказался. Лекторша продолжала возмущаться:
– И вообще, где ваши манеры? ВЫ в помещении находитесь! Будьте добры, снимите головной убор.
Вся аудитория, человек 60 не меньше, устремили свои взгляды на бедного парня. Ему ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Он снял свою кепку. Кажется, впервые. У него оказались роскошные темно-русые волосы длиной до подбородка, и ярко-синие глаза.
– Какой симпатичный! – донесся шепот с галерки. По аудитории разнеслись сдавленные смешки.
Я была склона согласиться. Совершенно непонятно, чего он за кепкой прятался. Нормальный мальчик. Симпатичный даже, как кто-то заметил. Многие бы позавидовали.
С того дня Егор перестал постоянно носить свою кепку, и начал потихоньку вливаться в коллектив. Однокурсники даже удостоились чести узнать его имя. Оказалось, он учился в группе с моим Юркой. МЫ стали дружить потоками. У нас, на экономическом, учились одни девчонки, а у них – сплошь мальчишки. Противоположности, как известно, притягиваются. Начали завязываться романы.
Нас с Юркой от чего-то все считали парочкой, хотя мы ею никогда не были, если не вспоминать того эпизода в девятом классе, но он не в счет. Стоило немалых трудов убедить общественность в существование дружбой между парнем и девушкой. Мне безумно нравился мальчик с факультета информационных систем, но он категорически не желал обращать на меня внимания. Юрка чуть не каждый месяц влюблялся в новую девушку, и все никак не мог остановиться на ком-то одном. А моя личная жизнь меня абсолютно не радовала. Из тех, кому нравилась я, мне не нравился никто. Тот, кто нравился мне, демонстративно меня игнорировал. Все печально. В этой печали прошла половина первого курса. Отгремела первая сессия, пришла весна.
Предмет моего тайного воздыхания подружился с Егором. Каким-то непостижимым образом у высокого красивого, словно Аполлон, парня, по которому сохла, помимо меня, добрая половина факультета, нашлась масса общих тем с чудиком в кепке. Впрочем, кепка давно осталась в прошлом, но и без нее Егорка заметно отличался от остальных. Нет, он вовсе не был хуже, просто какой-то другой… Есть такие люди, что называется «без кожи», такие ранимые, чувствительные. Егорка, видимо, оказался именно таким. Свою ранимость и беззащитность, в целях самосохранения, пытается спрятать за странными рубашками, умными книжками и независимым видом. Выходит не очень. Таким камуфляжем он скорее подчеркивает, словно красным маркером, свое отличие от других... И как он этого не понимает?
Мы начали общаться с Егором. Сначала просто здоровались, обмениваясь репликами. А однажды разговорились. И неожиданно подружились. Не скрою, изначально мне хотелось подобраться чрез него к его приятелю. НО постепенно я присмотрелась к Егору. И, как не удивительно, он стал мне симпатичен. Нет, я не воспринимала его как мужчину, не влюбилась в него, не увлеклась. Просто разглядела в нем человека. И этот человек мне понравился. Он был милым и интересным. Не пошлым. Читал странные, не совсем понятные, но интересные книжки. Музыку какую-то редкую слушал. Отличался от основной массы парней его возраста. Оказалось, он старше меня на полтора года. Поступил со второй попытки, целый год готовился к вступительным экзаменам, которые провалил в прошлом году. Мне даже стало стыдно за себя и Юрку. Мы -то толком и к экзаменам не готовились, все больше дурака валяли. И так знали, что поступим, с нашими дедулями. А человек вон как старался, чтобы здесь учиться…
Егору я очевидно нравилась. А я вела себя как полный идиот. Потому что сделала его своей подружкой и жилеткой. Делилась переживаниями по поводу невзаимной симпатии к его другу. Самое смешное, что к моменту, когда мы подружились с Егором, тот мальчик окончательно мне разонравился. К чему я тогда изображала неразделенную любовь и таскалась с печатью страдания на лице? Да кто же меня знает? Одно слово – идиотка! Впрочем, не сложно догадаться, что пыталась таким образом привлечь к себе внимание. Нетривиальный метод, что сказать.
Егор вел себя мне под стать. То мы вдвоем прогуливали пары, слонялись вместе по Москве, а потом он провожал меня в Строгино, хотя сам жил, мягко говоря, не рядом. То вдруг он начинал делать вид ,что мы едва знакомы, спешно убегал после лекций, на которых садился от меня как можно дальше с кирпично-непроницаемым лицом. Тоже, как я сейчас понимаю, цену себе набивал. А тогда меня это очень раздражало и даже, к моему удивлению, печалило. Юрка оказался гораздо проницательнее меня. В нем кипела мужская солидарность.
– Да Егорка в кепке в тебя влюбился. Эх, Бирюкова, попортишь парню кровь. Поматросишь и бросишь, знаю я тебя!
Я только отшучивалась. В Юркины догадки мне лично верилось с трудом. Но эти его шуточки дали определенные всходы. Мне захотелось, во что бы то ни стало, получить Егора. Зачем? Для чего? Хороший вопрос. Ответа на него я не знала тогда. Нет, он не стал мне нравиться больше, чем нравился до этого. В моем сердце он не занимал ровным счетом никакого места. Получить его я захотела исключительно головой. И я своего добилась. На эту свою неразумную голову.
На втором уже курсе, вернувшись после каникул, я со свойственной мне горячностью, взяла быка за рога. Бык долго не сопротивлялся. Дал приблизиться к нему под видом дружбы. Мы везде и всюду ходили теперь с ним вдвоем. Он поджидал меня у метро перед лекциями, на которых мы сидели только вдвоем, потом провожал до дома. Все без исключения однокурсники считали нас парой. Хотя мы ею еще не были, но прошлогодний опыт с лучшим другом Юрой ничему товарищей не научил. В общем, Егору некуда было деваться. ОН оказался в ловушке. И мы стали встречаться по-настоящему…
Как я потом уже догадалась, прежде опыта общения с девушками у него не было никакого. Рассказывал он другое, но по факту… Я и сама не могла похвастаться богатым жизненным опытом, и все-таки. А Егорка ,похоже, раньше видел девчонок только на расстоянии не менее двух метров. Я не была в него влюблена. Ни капельки. Мне он, по большому счету, даже не нравился. Нет, он очень хороший, просто замечательный. Добрый. Милый. Умный. Но… НО! Ни капли в нем не было того мужского обаяния, того мужского начала, сумасшедшинки какой-то – ничего, что привлекло бы меня и заставило посмотреть на него под другим углом. И это не его вина. Совсем. Вся ответственность целиком и полностью лежала на мне. Только всей тяжести этой ответственности я тогда не понимала.
У Егора же, оказалось, ко мне чувство. Самое настоящее, и неслабое. Слегка оправившись от свалившегося на него счастья в виде наших отношений, привыкнув к нашему новому статусу пары, Егоркино чувство раскрылось во всей красе. ОН готов был носить меня на руках. Целовать песок, асфальт, да что угодно, лишь бы по этому покрытию ступала моя нога. ОН осыпал меня признаниями. Оказалось, влюбился в меня с первого взгляда, на той лекции, когда я уступила ему место рядом, и где потом его заставили снять кепку, и показать всему честному народу свою роскошную прическу.
Мне эти признания бесконечно льстили. Так приятно было чувствовать себя любимой, единственной, неповторимой. Прежде жизнь как-то не баловала меня такими ощущениями. И все же я хотела быть честной. Я сказала прямо, что не готова пока ответить ему взаимностью. Что он мне больше друг, нежели любимый. Но я безумно прекрасно к нему отношусь, поэтому не исключено ,что в ближайшем будущем это дружеское чувство перерастет в нечто большее. В огромную, всепоглощающую любовь, например. Но гарантировать я этого не могу. Пока.
И даже на минуту в голову мне не пришло, какую боль я причиняю этим адским бредом, который несла на полном серьезе, славному парню Егорке. Некому было тогда мне, дуре, сказать, что так нормальные люди не поступают. Что чужие чувства не игрушки. Вне всякого сомнения, все мои беды и неприятности в личной жизни, ни что иное, чем кара за ту боль, что причиняла я этой идиотской игрой влюбленному в меня Егору.
Однако, это было только начало. Совсем скоро Егор с его любовью мне наскучил. Надоело слушать одно и тоже каждый день: люблю, люблю, сю-сю.. Обожание и поклонение стали меня заметно утомлять. Я предложила расстаться. Разумеется, друзьями, а как же иначе? Егор согласился. И какой, интересно, был у него выбор?
Снова из бойфренда Егор перекочевал на место друга-жилетки. Мне было одиноко. Инга была вся в работе. У Юрки начался бурный роман с однокурсницей. Все друзья разбежались кто куда. Впрочем, ненадолго. НО Егор странным образом в нашу компанию не влился. Они оказались, словно вода и масло, он и мои друзья. Никак не желали смешиваться. Удивительная и абсурдная неприязнь возникла у Егора к Юрке, и особенно, к Инге. Последнюю он просто не выносил, постоянно измывался над ней, при любом удобном случае норовил вызвать на интеллектуальную дуэль. Давил цитатами, прессовал афоризмами. Инга, работавшая в тот период, словно ломовая лошадь, временем на прочтение умных книжек не располагала, но в долгу не оставалась. Умеет моя подружка любого поставить на место. На Акуле в свое время натренировалась, а она тот еще была соперник. Егорке не чета. Юрке тоже доставалось. Друг мой все понять никак не мог, что это Егор на него косо смотрит и дерзит при каждом удобном случае. НО Юрка наш редкой доброты, вывести его из душевного равновесия невозможно в принципе. Поэтому все нападки Егора он переводил в шутки. Довольно забавные ,кстати. И не злые. НО Егору было не смешно.
