Текст книги "Нелюбовный роман (СИ)"

Автор книги: Мария Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Юра напрягся. Такая реакция не пришлась ему по душе. Он нервно закурил, и пустым взглядом уперся в пробку за лобовым стеклом. Сигареты вызывают рак и много других неприятностей, но они очень удобны в некоторых ситуациях. Например, когда нужно заполнить возникшую паузу. А еще за курением очень удобно скрывать напряжение или волнение.

Юра не курил на момент нашего знакомства. Но постепенно начал все больше и больше увлекаться сигаретами. Сначала брал мои, потом начал покупать специально для себя. В машине у него уже давно поселилась пачка «парламента».

Я, курильщик со стажем, как-то не придала этому значения. А сейчас вдруг догадалась, с чем было связано. Изменять жене с молодой девушкой чревато для нервной системы немолодого уже мужчины. Кто-то начинает пить. Некоторые, как Юра – курить. И кто сказал, что слабый пол – это женщины?

Курительная пауза затянулась. Машина намертво застряла в пробке. Я не выдержала, и заговорила первая.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Но эта идея с квартирой… надо было все-таки спросить моего мнения. Хотя бы ради любопытства.

– И какие у тебя аргументы против? – выпустив в окно струю дыма, спросил он.

Даже не повернувшись в мою сторону. Обиделся.

Боже мой! Какие же мы ранимые! Эгоизм, словно сигаретный дым, так и прет из всех отверстий. Я все больше выходила из себя, но старалась не подавать виду. Буду сохранять спокойствие, буду скалой. Айсбергом.

– Аргументы? Хотя бы, что я скажу родителям?

– Тебе десять лет?

А не пойти ли тебе к черту?! Нет, мне не десять лет. Именно поэтому меня очень заботят чувства моих близких. Дом моих родителей – не отель с почасовой оплатой, куда я могу прийти и уйти, когда вздумается. Это вообще-то моя семья. И у меня тоже есть перед ней некоторые обязательства. Взять, и свалить на съемную квартиру, стоило только позвать любовнику – это настоящее свинство по отношению к своей семье!

Я была натурально в бешенстве. Хладнокровие и видимость спокойствия давались мне с огромным трудом. По правде, больше всего мне сейчас хотелось выскочить из машины, и смачно хлопнуть дверцей. Но мы так и стояли в пробке, тесно прижавшись правой стороной к какой-то ниве, и даже в теории открыть дверь шире, чем на два пальца, было нереально. Так что я вынуждена была кипеть как чайник, сидя на одном месте, и рискуя взорваться каждую секунду.

Смотреть на Юру мне совсем не хотелось. Со стороны мы, наверное, представляли собой забавное зрелище – две взбешенные физиономии, демонстративно разглядывающие пробку каждый в свое окошко.

И снова я не выдержала первой. Что-то выдержка часто стала оставлять меня в неподходящий момент.

– Я же не прошу тебя развестись с женой, и жениться на мне. Хотя это было бы закономерно.

Шах и мат. Мы никогда не обсуждали эту тему. Лишь однажды, в нашу вторую встречу, когда он посвящал меня в детали их семейного кризиса, в качестве неуклюжих объяснений своей неверности. Это было табу. Я ни о чем не спрашивала, и мастерски переводила тему, стоило ему заговорить об этом. Я знала почти все о его дочери. Но о жене и их браке мы не говорили больше никогда. Жена была за скобками наших отношений. И вот ее светлый образ незримо возник между нами.

Юру будто ударили.

– А я знал, что рано или поздно ты это скажешь…

Тоже мне, провидец. Стоило бы догадаться! Он смотрел на меня, а я – на него. Прямо в глаза. Жестко. Поток машин, наконец, сдвинулся с мертвой точки, и нам засигналили сзади стоящие. Юра перевел взгляд на дорогу и тронулся. Я продолжала смотреть на него.

– Успокойся, я вовсе не горю желанием оказаться на месте твоей жены. Меня вполне устраивает мое собственное.

Он не ответил.

– Правда-правда. Намного лучше быть той, с кем изменяют, чем той, кому изменяют. Поверь мне, я с обеих сторон баррикад побывала.

Он молчал. Но я видела, что ему не нравится то, что я говорю. Мои слова ощутимо задели его за живое. А мое бешенство тем временем куда-то улетучилось. Только как-то гадко стало на душе.

В молчании, каждый в своих мыслях, мы доехали до моего дома. Остановив машину, Юра вздохнул, и посмотрел на меня. А мне что-то стало так стыдно за себя, свою несдержанность, резкость. Не стоило мне этого говорить. Ох, не стоило. Я изучала собственный маникюр, не решаясь перевести взгляд на Юру. А он все смотрел на меня и смотрел.

– Я не могу развестись. Сейчас не могу. Да, ты права, я подлец, наверное. Ты права! Но Дашка так переживает наши ссоры. Такой возраст, и она такая ранимая. Я не знаю, как она школу закончит, если мы разводится сейчас начнем.

Ушам не верю! Оправдания? Да не хочу я этого слышать! Мне это не интересно, черт побери!

– Юра, я прошу тебя, не надо – мой голос предательски дрогнул. В глазах противно защипало. Неееееееет! Только не это. Слезы – это слабость. А я сильная. СИЛЬНАЯ! Но поздно. Проклятые слезы уже потекли по щекам. Вот теперь точно шах и мат.

Ненавижу плакать на людях. Нет ничего хуже, когда тебя начинают жалеть. А тем более, когда плачешь из-за мужчины. И совсем ужасно, когда тот мужчина, из-за которого плачешь, становится свидетелем твоих слез.

К чести Юры, он не стал жалеть меня и утешать. Дал мне пару секунд, чтобы справится с собой. Я достала сигарету, он протянул мне зажигалку. Галантен, как всегда. Я спрятала свои эмоции в сигаретном дыму. Там им самое место.

– Давай закроем эту тему раз и навсегда – наконец, произнесла я. От недавних слез голос прозвучал глухо, как чужой – я ничего не говорила, ты ничего не отвечал. Никаких браков, никаких разводов. Хорошо?

– Прости меня.

– Не надо!

– Послушай, пожалуйста. Прости меня, я был неправ. Я только сейчас это понял. Я слишком много требовал от тебя.

Что бы это значило? Неужели, мы сейчас расстанемся на этой волнующей ноте? Хотя мне было уже все равно. Эта сцена так меня вымотала, что мне хотелось только одного – оказаться дома, подальше от Юры с его откровениями.

А он, тем временем, продолжал:

– Я совсем не думал о тебе. Хотя, вот парадокс, я думаю о тебе постоянно. Но… я просто поставил себя на твое место. И там не просто.

Я усмехнулась.

– Да! Я бы так долго не выдержал. Но, поверь мне, милая, я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я не так много могу сделать. По объективным причинам. Ты о них знаешь, и попросила меня о них не говорить. Хорошо, я не говорю, видишь. Я молчу! Я о другом хочу сказать! – он почти кричал.

Надо же, какие эмоции!

– Для тебя нашли квартиру в двух шагах от твоего дома. Марк будет ходить в свой детский сад, и навещать бабушку с дедушкой хоть каждый день. Родители тебя, я уверен, поймут и не осудят.

– Конечно. И благословят! – ко мне возвращалась способность иронизировать

– Позволь мне сделать хоть что-то для тебя. Прошу тебя.

А он умеет убеждать, с этим трудно не согласиться.

– Хотя бы просто посмотрим квартиру. Это в двух шагах от сюда. Посмотришь, и решишь. Я не буду торопить и уговаривать. Честно!

Правда? Что-то верится с трудом.

– Хорошо – выдержав паузу, соглашаюсь я, – давай посмотрим. И я подумаю.

Переступив порог квартиры, я поняла, что уговаривать меня не придется. Мне понравилось здесь все, абсолютно все. Этаж, вид из окна, расположение. Для Марка была отдельная комната, маленькая и уютная. Все было новенькое, чистенькое, не обжитое. Не шикарно, без изысков, но здесь я почувствовала себя как дома.

Родители восприняли новость о нашем переезде на удивление спокойно. Мама, казалось, даже обрадовалась. Помогая мне собирать вещи, она сказала:

– Спорим, что к лету он уйдет от жены, и переедет к тебе?

– Поживем – увидим – ответила я.

Мне бы ее уверенность!

Апрель. Под общей крышей

Обустраивалась на новом месте я без Юры – он улетел в свой Стамбул. Работа превыше всего!

Впрочем, мне было чем заняться. Я обживала свою новую квартирку, съемное типовое гнездышко. Развешивала шторы, расставляла цветы в горшках. Заполняла свое новое жизненное пространство собой. Ребенку новый дом тоже пришелся по душе. Впервые в жизни у него появилась своя, отдельная комната, которую он немедленно заселил своими многочисленными игрушками, книжками и прочими необходимыми для комфортной жизни трехлетнего мальчика вещами.

Празднование дня рождения я совместила с новосельем. Впервые с восемнадцати лет закатила вечеринку. Прежде было не до того. С ума сойти, пять лет я толком не отмечала своего дня рождения! И, наконец, у меня есть для этого и место, и время, и даже деньги. Нет, жизнь определенно, налаживается!

Большая часть моих друзей не была посвящена в подробности свежих обстоятельств моей жизни, и в частности, кто оплачивал мое новое жилище. Откровенно говоря, об этом знали только Ксения и Яна. И родители, конечно. Хотя папа получал информацию дозированно. Например, о семейном положении моего мужчины он не знал до сих пор. И, я уверена, к лучшему. Будь я на месте моего папы, точно оторвала бы голову своей дочке, если бы ей не в добрый час пришло в эту голову связаться с таким вот Юрой. Но дочки у меня пока нет, и, может, не будет. Да и папой мне не стать, скорее всего, никогда. Поэтому говорить не о чем.

В Ксюше я, как всегда, была уверена. Подруга никогда не осуждала меня, поддержала и в этот раз. А вот Яну звать на именинное новоселье не хотелось. Я подозревала, что эта красотка вполне способна отмочить что-нибудь в своем стиле, поставив меня в двусмысленное положение и перед друзьями, и перед родителями. Но совсем не позвать близкую подругу тоже было нельзя. Я была в замешательстве.

Пришлось провести некоторые воспитательные работы. Сначала Янка упорно делала вид, что вообще не понимает, о чем речь, потом оскорбилась и возмутилась. Но я была непреклонна, и в жесткой форме потребовала либо вести себя корректно и не высказывать своего мнения о моей личной жизни, либо проигнорировать мероприятие. Подружка подулась для приличия, но на день рождения все-таки пришла, и прекрасно вела себя весь вечер. Даже осталась допоздна, помогла прибраться и вымыть посуду. Хорошая, белая и пушистая девочка.

Я на Янку давно уже не злилась. Ее уже не переделаешь, к тому же, у нее была масса достоинств помимо недостатков. Человека всегда нужно принимать таким, какой он есть. Многолетняя дружба с Яной, как ничто другое, отлично научила меня этому искусству.

Праздники кончились, потянулись будни. Юра звонил каждый день, но я все равно скучала. Привыкла видеть его каждый день. Мне не хватало его, наших встреч. К тому же я все-таки чувствовала свою вину за ту сцену, которую закатила в машине, пока мы ехали смотреть квартиру. Я до сих пор не могла понять, что тогда на меня нашло, от чего я завелась и потеряла самообладание. Мы не обсуждали этого больше. Но я догадывалась, что Юра все это воспринял как сцену ревности. Банальную, пошлую ревность любовницы к жене.

От этого мне было еще более стыдно, чем за слезы и сказанные тогда слова. Потому что понимала, что он, скорее всего, прав. Невеселые выводы, что и говорить.

Я боялась, что та сцена что-то непоправимо изменила в наших отношениях. Что я допустила ошибку. Что оттолкнула его от себя. Внешне он никак этого не показывал. Хотя как бы он это показал? Сначала мы были заняты переездом, потом он улетел в этот чертов Стамбул. Мы толком и не общались по-человечески все это время.

Мое внутреннее напряжение нарастало с каждым днем. А может, я просто себя накручивала?

Юра прилетел в последних числах марта, как и обещал. И прямо с самолета приехал ко мне. С цветами. Неожиданно.

С его возвращением все мои страхи, тревоги и сомнения улетучились. Все был по-прежнему. Он соскучился, и не скрывал этого. Я тоже не стала скрывать. Мне было хорошо с ним. Спокойно, когда он рядом. Не то, что без него. Может, так проявляется зависимость?

Юра поделился со мной планами на будущее. Оказалось, его жена, о которой мы обычно не говорили, улетает в отпуск одна буквально через неделю, и потом еще в мае на две недели вместе с дочерью. И если получится уговорить дочку пожить у бабушки с дедушкой, пока матери не будет, он переберется ко мне на время ее отсутствия.

Я некстати вспомнила про спор, который хотела заключить со мной мама перед переездом. Что, мне, стоит порадоваться, что не поспорила с ней тогда? Она выиграла? Или мне это только кажется?

Я посоветовала Юре подкупить дочку. В шутку. Но он на удивление серьезно вдохновился этой идеей. На меня бы подкуп подействовал, конечно, но ей-то всего шестнадцать лет. Какие они, современные шестнадцатилетние девушки? Я понятия не имела. По сравнению с подростками я просто динозавр. Я даже выгляжу моложе их. Каждое утро продираюсь сквозь толпу школьниц, спеша на работу, пока они топают в школу в вечернем макияже на на стриптизерских каблуках. Моя мальчишеская стрижка и блеск для губ как-то меркнут на их фоне.

Юрину дочку я видела всего однажды, мельком. Она сидела на переднем сидении его машины около его офиса, и болтала по телефону. Меня она видеть не могла, так как не знала, как, я надеялась, и о моем существовании вообще. Очень красивая девочка, безумно похожая на своего отца. Вот только взгляд у нее совсем не детский. Абсолютно на Юрин не похож. Очень жесткий взгляд. Сразу стало понятно, кто у них в доме хозяин.

Вопреки всем сомнениям, моя идея с подкупом подействовала. В обмен на обещание отца купить ей какую-то модную и дорогую навороченную штуку, Даша согласилась на время отъезда матери пожить у бабушки с дедушкой, Юриных родителей, которые ее обожали, всячески баловали и вообще, души не чаяли в единственной внучке. Что на эту тему думала жена, я, естественно, не знала. И, разумеется, не интересовалась. Она просто улетела в свою Чехию лечить почки, печень, или какие-то другие нездоровые органы. А Юра перебрался к нам с Марком.

Наконец, мои мужчины познакомились друг с другом. Марк Юре понравился. Что совсем неудивительно – мой ребенок нравится всем и в любой ситуации: светленький, голубоглазый, улыбчивый малыш, всегда в хорошем настроении, общительный, готовый пойти на контакт. Внешне – моя уменьшенная копия. Характером тоже пошел в маму, хотя и не такой взрывной, конечно. На его счастье, я думаю.

Юру Марк воспринял спокойно и дружелюбно. Чему, вероятно, немало поспособствовала гигантских размеров пожарная машина с разнообразными световыми и звуковыми эффектами, подаренная ему, скорее всего, в качестве подкупа. Все-таки, угрозы и подкуп – самые лучшие методы воспитания детей. И еще шантаж. Но с трехлетками это пока не прокатит, к сожалению.

Мы зажили настоящей семейной жизнью. Я уже успела позабыть, как это – жить с мужчиной, спать с ним в одной кровати каждую ночь, готовить ему завтраки… Оказалось, приятно. Все чаще я ловила себя на мысли, что мы неплохо уживемся втроем, если он все-таки решится на развод …И тут же начиналась злиться на себя за эти мысли. Иногда хотелось даже слегка стукнуться головой об стену, чтобы выбить оттуда эту дурь. Потому что ничего, кроме сомнений и переживаний, эти мысли мне не давали. Абсолютно! Ну почему я не могу, как раньше, успокоиться и жить сегодняшним днем, просто радуясь тому, что есть у меня сейчас?! Почему мне надо какие-то призрачные надежды себе выдумывать? Зачем мне это все?!

Десять дней нашей псевдо-семейной жизни пролетели удивительно быстро. Единственное, что слегка омрачало такую идиллию и мое умиротворенное настроение – эти гадкие мысли и сомнения. А так все было прекрасно. И от того еще печальнее, что все заканчивалось. Мне не хотелось его отпускать. Но… есть такое слово – надо! А долг, он превыше всего.

В последнюю совместно проведенную ночь не было смысла ложиться спать – рейс был ранний, Юра собирался сразу от меня в аэропорт, встречать благоверную. Все-таки стальные нервы у парня! Правда, курит все больше в последнее время.

Марк давно спал в своей комнате. А мы валялись в кровати, и говорили ни о чем, просто наслаждаясь моментом. Он провел пальцем по моей татуировке в виде иероглифов у основания шеи:

– Что она значит?

– Ты не поверишь! Вечную любовь – рассмеялась я

– Уж не к бывшему ли мужу?

– Как ты догадался?

– У него такая же, наверное, есть.

-Наверное. Если не свел после развода.

– А можно?

– Что, удалить? Совсем нельзя, шрам останется. Можно, правда, сверху что-то другое набить, другой рисунок. Если мастер хороший, догадаться, что было под новым рисунком, будет не возможно.

– Не хочешь?

– Подумывала об этом. А потом просто сделала еще одну, в честь развода.

– Эту, на пояснице? А она что значит?

– Ничего. Просто красивый рисунок, авторский. Его придумал мастер, который делал мне ее. С этого начался наш сумасшедший роман.

– Надо же, как интересно…

– Да, интересно, – томным шепотом протянула я. Мне нравилось его слегка поддразнивать.

– А не хочешь сделать еще одну?

– Пока не хочу.

– А если я попрошу? Для меня?

Интересный поворот, что и говорить. И вообще, что за удивительная логика?! Если на минутку представить, что я буду делать татуировку для каждого из своих мужчин, если предположить, опять же, что Юра не станет последним… И на кого я буду похожа к старости? На уголовника? Сомнительное удовольствие! Тем более, вот «вечная любовь» осталась исключительно в виде тату на шее.

Но озвучивать свои мысли я посчитала излишним. Просто сказала:

– Я подумаю.

-Подумай об этом.

– Подумаю – подумаю. Только что это будет за тату? Снова иероглифы, по старой традиции? Надо будет выяснить, как по-японски пишется «любовница»…

Бессонные ночи не идут мне на пользу. Шутки становятся удивительно плоским. Хоть по факсу отправляй… Юру, впрочем, мой очевидный сарказм совсем не смутил:

– Не любовница, дурочка. А любимая!

И только спустя полчаса после его отъезда, до меня дошло, что это было признание. Самое настоящее, и без сомнения, самое оригинальное и неожиданное признание в любви, которое мне доводилось получать.

Потянулись однообразные дни. Весна, казалось, обосновалась в столице прочно. Удивительно ранняя, на календаре апрель, а тепло как в конце мая, разве что вечерами еще прохладно.

Юра был весь в работе. Его бизнес, связанный со строительством, находился в стагнации зимой, с началом весны пошел вверх семимильными шагами. На меня времени у него оставалось всего ничего. Он честно старался выкроить время для встреч, но все это было не то и не так. По сути ,все наши встречи свелись к его визитам ко мне пару раз в неделю на пару часов вечером, когда я уложу Марка.

Меня это невероятно угнетало. Я с ностальгией вспоминала нашу зиму, первые свидания, кафе в интимном полумраке, те самые приснопамятные отели с почасовой оплатой. Тогда был драйв, ощущение полета. Все было зыбко, непредсказуемо, и от этого удивительно сказочно. Сейчас все стало предсказуемо и банально. По расписанию.

И еще я скучала. По тому своему Юре, в которого я так безотчетно влюбилась тогда, когда запретила себе об этом даже думать. По той почти преступной страсти, которая была между нами. Как же сладок был этот чертов запретный плод! И вот это все ушло. Боюсь, что безвозвратно. Никакого драйва, никаких волнующих встреч. Общий дом, свидания по расписанию. Осталось повесить на стене в прихожей график посещений.

Я решилась обсудить это с Яной. Держать в себе все эти, переполнявшие меня через край эмоции, уже не оставалось сил.

Ксении теперь было не до меня. На мой день рождения она приехала не одна, а в сопровождении почти двухметрового рыжего ухажера. Он был немногословен, и откровенно скучал в нашей компании. Даже Янке, гению коммуникабельности, не удалось расшевелить и заинтересовать его. НО у него, в отличие от всех прочих Ксюшиных мужчин, было огромное преимущество – он был молод, всего на год или два старше Ксении. Это было, бесспорно, приятно. Казалось, Ксюшины обещания завязать с брачными играми, стали уже неактуальны.

Я была рада за подругу. Но мне ее не хватало. Ее здравого взгляда на ситуации, ее чувства юмора и объективности. Делиться с Яной я опасалась. Зная ее последние достижения в педагогике, помноженные на стремление повыносить мне мозг, наш откровенный разговор грозил закончиться новым скандалом.

Но мне необходимо было выговориться. Иначе я просто сойду с ума.

Янка меня несказанно удивила. Она не стала в духе последних тенденций, читать мне морали, говорить сакраментальное: «я-тебя-предупреждала!». Нет, подруга выдала совсем другую песню:

– А тебе не приходило в голову, что тебе просто надо отвлечься?

– Отвлечься?

– Именно! Сменить угол зрения. Ты давно вообще куда-то выбиралась? Общалась с кем-то кроме Юры твоего?

– Ну вот, с тобой общаюсь – я не понимала, к чему она клонит

– Я о другом говорю. Ты с мужчинами другими давно общалась? Ты зациклилась на своем Юре, тебе никто не интересен. А вы, хочу тебе напомнить, вообще-то не муж и жена. И вроде в ближайшем будущем ими не станете.

Меткое наблюдение, что и говорить! Яна тем временем продолжала:

– А почему бы тебе не вести себя так же, как он? Не общаться с другими людьми, не ходить на свидания? Вместо того, чтобы тупо сидеть и ждать, когда там придет твоя очередь.

Определенный резон в словах подруги был. Я, конечно, сильно сомневалась, что Юра в свободное от семьи, работы и меня время, ходит с кем-то на свидания, но… здравое зерно в Янины словах исключать нельзя. После переезда я превратилась в какую-то затворницу. Ни с кем не флиртую, не говоря уже о новых знакомствах. Кое-какие интернет-мальчики, с которыми я общалась в начале нашей с Юрой связи, постепенно отвалились сами собой. Помимо родителей, подруг и Юры, мне уже месяца два никто не звонил. Ну, друзья с днем рождения поздравляли. Что-то это стало мне напоминать, дай Бог вспомнить… Конечно! Мой первый брак!!!

От этой мысли меня против воли бросило в холодный пот! Нет! Я не хочу повторения той эмоциональной дыры! Никогда! Но мое состояние сейчас аналогично тогдашнему… Печальное состояние. Этого допустить нельзя.

Я слушала Яну, открыв рот. Все-таки у меня прекрасная подруга! Несмотря на свою своеобразность, именно она сумела вправить мне мозги, да еще как. Правду говорят, не можешь изменить ситуацию, посмотри на нее иначе. И она покажется тебе совсем, совсем другой. В тот же вечер, точнее уже глубоко за полночь, я по новой зарегистрировалась на сайте знакомств. Круг замкнулся.

Я металась в поисках ответа на вопрос: что же со мной все-таки не так? И не находила его!

У меня ничего не получалось, ничего. Я не смогла создать нормальной семьи. Не смогла построить хотя бы более-менее приличных отношений после развода. И даже любовницей толком стать не получилось. Да что же это такое!!! На что-то я вообще гожусь? Или впору ставить жирный крест на своей личной жизни, и отправляться в монастырь. Хотя такими темпами, подозреваю, что и там мне покоя не будет. Кошмар какой-то!

Интернет-знакомства не поразили меня новизной и разнообразием. Но Янка все равно была права. Я впадала в зависимость от Юры. А этого допустить было нельзя. Я должна быть счастлива и довольна вне зависимости от того, кто рядом со мной, как он ко мне относится, как он на меня посмотрел, и как со мной разговаривал. Это мне прекрасно удавалось до того, как я подпустила Юру слишком близко. А вот теперь я дала маху.

А ведь Юра хитер, ох, хитер! Неспроста он заманил меня в эту квартиру. Как в клетку, черт возьми. И дверцу захлопнул! И правда, куда я теперь денусь? Для него я теперь всегда дома. У него даже ключи есть. Конечно, он звонит, дважды. Как тот чертов почтальон! Сначала, когда едет ко мне, второй раз, чтобы я открыла дверь, не потревожив ребенка. Но это все пустые формальности. Он отлично знает, что я не скажу ему, что не готова его видеть, или занята, или еще какие-то причины найду, чтобы он не приезжал. Нет, я его всегда жду! Жизнь в ожидании… Скверное чувство. Словно я собака на привязи. Цепочка хоть и длинная, но крепкая. Далеко не убежишь, в определенный момент она натянется, и… все! Я в ловушке!

Мне совсем это все не нравилось. Абсолютно по-другому я представляла себе свою жизнь в роли любовницы. Я хотела быть праздником. И сама заслужила праздника. А не позолоченной клетки…

В пятницу родители уезжали на дачу открывать сезон, забрав с собой Марка. А я позвонила Юре, и соврала, что еду с ними. Юра расстроился. Оказалось, всю субботу он планировал провести со мной. Но мне было плевать на его планы. У меня появились свои. С Юрой никак не связанные.

У меня было свидание. Первое за черт знает сколько времени.

С Денисом, с которым я встречалась вечером, мы знакомы уже давным-давно. Еще Юры в помине не было, как мы с Денисом собирались сходить в кино. Да все никак не собрались.

Лично мы с ним не встречались, общались только по интернету и по телефону. Общались-общались, а потом перестали. И тут она сам внезапно мне позвонил. Локаторы, что ли, у него встроены? Я обрадовалась его звонку, как идиот фантику. На ловца и зверь бежит. А чувствовать себя охотником куда приятнее, чем дичью в ловушке.

Всю пятницу, с самого утра, я была словно не в своей тарелке. Все валилось из рук, глаза не открывались, в общем, полный раздрай. Вместо обеда я выпила двойной эспрессо, и «закусила» его капучино. Однако и это не помогло. Кофеин категорически отказывался действовать на мой организм, как положено. С досады и не оставляя надежды взбодриться, я купила в магазине напротив работы банку энергетика. И сделала это совершенно напрасно. Потому что на полпути к кинотеатру меня накрыло. Пульс шарахнул до запредельных отметок, меня трясло, хотелось одновременно прыгать, скакать, орать и плакать. Я никогда не пробовала наркотики, и если ощущение от их действия похожи на те, что я испытала тогда, не буду принимать их даже под страхом смерти. В глазах темнело, я плохо понимала, где я нахожусь, что говорю и то делаю. Вся окружающая действительность начала казаться мне каким-то странным сном…

В таком состоянии, близком к помешательству, конечно, в самый раз отправляться на свидание. Но отменять встречу было уже поздно. Денис, с зажатой между ухом и плечом телефонной трубкой, стремительно приближался ко мне…

Несмотря на явную неадекватность, я Денису понравилась. Заметно. А он мне – нет. Если честно, более скучного свидания у меня не было, наверное, никогда. Не очень привлекательный на фото, в жизни Денис оказался еще менее симпатичным, и самое главное, он был неимоверно скучным. Просто нереально занудным и ординарным типом. Может, засмущался. По телефону-то мы общались вполне нормально, от скуки я не засыпала. Не исключено, что именно я смутила его своим, мягко говоря, необычным состоянием. Я, правда, честно призналась, что слегка перебрала с кофеином, и поэтому такая странная, а вообще я нормальная девочка. Но вот бывает…

Даже не представляю, что подумал обо мне Денис, да мне, откровенно говоря, было все равно. Говорить нам оказалось абсолютно не о чем. По правде говоря, только моя кофеиновая передозировка и внесла некое разнообразие в это идиотское свидание. Если бы не она, сомневаюсь, что вообще выдержала бы этого придурочного Человека-Паука и зануду-Дениса больше получаса.

Денис порывался проводить меня чуть ли не до дома, но я дала понять, что это лишнее. С

облечением распрощалась с ним у вагона метро, я шагнула в уже закрывающиеся двери, и заметила, как он высматривает меня в уходящем от него поезде. Правда, что ли, зацепила? Или это мой кофеиновый передоз так действует на окружающих?

Я была в смятении. Самое подходящее слово для обуявших меня чувств после свидания, когда действие кофеина, наконец, ослабло, и ко мне вернулась способность более-мене здраво рассуждать. Все было не так, совсем не так. Может, конечно, Денис – не самая подходящая кандидатура ,чтобы отвлечься от Юры и связанных с ним переживаний, не спорю… Но факт остаётся фактом – мне никто, кроме Юры не нужен. И это скверно.

Я вспомнила все свои зароки, данные себе тогда, зимой… Все это казалось теперь таким далеким, просто нереальным. Какая-то пара месяцев изменила все до неузнаваемости. Моя уверенность в своих силах улетучилась. Я любила его. Я пропала…

От этих несветлых выводов совсем стало тошно жить на белом свете. Потому что от признания этого факта не изменилось ровным счетом ничего. Он по-прежнему был женат, естественно, не на мне. У него была семья и дочь. Я для него была на сто сорок пятом месте. Его полунамеки на чувства тоже ничего не меняли. Я была ему просто удобна. Ему со мной хорошо. И ничего не изменится. Никогда!

А мне что делать? А?

Разум и самолюбие подсказывали одно – валить! Бежать, роняя тапки, от него подальше. Закончить эти пытки любовью, резко, раз и навсегда. Обрубить по живому. Не первый раз у меня разбито сердце, эка невидаль! Переживу…

Но если бы все было так просто. Как всегда было миллион этих чертовых «но»

Первое «но» – самостоятельно оплачивать квартиру я не потяну, это точно. Мое более-менее выправившееся материальное положение (благодаря Юре опять же, везде его светлый образ маячит, что ж такое!) таких расходов не выдержит, и снова я пойду ко дну.

Второе «но» – я не могу таскать ребенка туда-сюда, с квартиры на квартиру, каждый месяц. Мало он у меня настрадался с переездами?

Третье «но» снова материальное, его можно к первому отнести. Юра мне вообще очень выгоден. Со всех сторон, крое эмоциональной.

Господи, ну почему нет в человеческом организме кнопки «on/off» для чувств! Нажал кнопочку, выключил все чувства в отношении определенного человека, и живи себе счастливо. Никаких страданий, никаких переживаний. Мне бы очень пригодилось! Я бы отрубила к чертям всю свою любовь к Юре, и жила бы дальше припеваючи, как живу сейчас. А собственно… ведь человеческие возможности поистине безграничны. Книга рекордов Гиннеса тому пример. Человек покорил космос, высадился на Луну. Реки повернул вспять. Да что там реки, одни роды чего только стоят! На фоне всего этого какие-то мои страдания по Юре просто меркнут!

Я совсем не слабая девочка. Я пережила достаточно, чтобы закалилась моя воля. И после этого я не смогу «отключить» в своем сердце Юру? Да ладно!

Той теплой апрельской ночью, пока выпитый кофе с энергетиком бурлил в моем организме, не давая заснуть до утра, я приняла поистине волевое решение. Я не буду больше любить Юру. Страдать по нему, скучать, тосковать. Ждать его приезда. Ревновать его. Я начну снова жить в свое удовольствие. Буду пользоваться тем, что дает мне судьба. На полную катушку! И Юрой в том числе! О нет, им я начну пользоваться на полную катушку в первую очередь! А почему нет? Он-то мной пользуется? И я буду. И никаких эмоций! У меня есть сын, мне есть, кого любить! А с Юрой только деловые отношения. С чего все начиналось? Вот именно…