Текст книги "Азартные игры высшего порядка"

Автор книги: Мария Симонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

Участок 117.

Возможно взаимодействие с Ключом Пространства.

Вероятен скачок на участок 5.

 
Ты хотел быть один, но это прошло,
Ты хотел быть один, но не смог быть один.
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.
 

Чарли была на Монике. Так называлась «планета» – очередной новый мир, нуждавшийся в освоении. Она купалась в заливе, на берегу которого стоял их временный поселок – разноцветные коробочки, утопающие в пушистой зелени, пологий спуск по тропинке сквозь цветущий кустарник к песчаному пляжу. После ряда исследований и тщательных анализов отец изрек безусловную истину, избежавшую протокола: повезло им на сей раз с местом! Один материк, вытянутый по экватору, – ни хищников, ни паразитов, ни вредных бактерий, стабильно мягкий климат, изумительный воздух, сущий рай, потенциальный дорогостоящий курорт, временно предоставленный в полное распоряжение колонистов. Жаль, такие миры попадались нечасто. До сих пор вообще не попадались.

Чарли лежала на спине, глядя в бледно-голубое небо с белым мячиком солнца, и ее покачивало на ласковых янтарных волнах. Впрочем, иногда волны оказывались не такими уж и ласковыми: попадались колдобистые, словно изрытые горки, они жестко поддавали в спину, и тогда казалось, что по ней прохаживается стиральная доска. Еще одно мешало наслаждаться купанием, свободой, бездумной негой – жгучая боль в руке: словно соленая вода разъела кожу на предплечье и через эту брешь медленно просачивается в тело. Надо было поднять руку, посмотреть, что с ней, но оказалось, что у нее не хватает сил шевельнуться. Следовало срочно звать на помощь, но рот не открывался, горло не слушалось. Однако вместо страха или паники ее охватило слепое безысходное горе. И стало размеренно глодать. Вскоре пришла тоскливая мысль: «Неужели Лобстер после укуса ощущал постоянно такую же боль?..» Тут-то вспыхнули страх и паника: «Лобстер!.. Ник! Леха! Где же они? И где я?..» Ясно, что она была не на Монике, хотя очень хотела бы вернуться в то замечательное, незабываемое лето, в ласковое море, перевернуться сейчас на живот, поплыть к берегу, вылезти из воды и – бегом к дому, не одеваясь, срывая на бегу с кустов махровые влажные цветы, пахнущие свежим арбузом, чтобы ткнуть их в вазу на кухне, где мама – загорелая, улыбчивая, непривычно юная в белых шортах и в маечке – хлопочет над обедом… Но, увы – какая там Моника! Иллюзия, сладкий бред, из которого необходимо было скорее выкарабкиваться, потому что до того ли теперь, когда над ней самой и над всей командой нависла угроза в ближайшее же время стать кровососущими, сиречь вампирами! Не говоря уже о сиюминутной опасности вновь угодить в лапы к Лядову.

Несмотря на отчаянное желание покончить с бредом, она продолжала качаться на волнах. Только амплитуда качания несколько изменилась: волна пошла крупная, гладкая, без единой колдобинки, она возносила Чарли вверх, к равнодушному небу, чтобы бросить с гребня в перламутровый провал. И так раз за разом. Порой в поле зрения возникала полоска берега с зеленью, с домиками и с пляжем, там даже наблюдались люди. «Бред, все бред. Ой, плохо мне, ой, муторно!..» Она хотела закрыть глаза, но это оказалось невозможно по непонятной причине. В нос ударил резкий химический запах, и через мгновение ей стало ясно, почему она не может закрыть глаза: они и без того были закрыты. Теперь она наконец смогла их открыть и, судя по всем ощущениям, обрела связь с реальностью, пусть даже окружающая обстановка заставляла в этом усомниться: комната с низким белым потолком, похожая одновременно на больничную палату и на логово дремучего шарлатана: колбы, реторты, змеевики, связки сушеных трав и высушенных мелких телец, каббалистика на стенах, а под потолком – пара чучел, относившихся при жизни к породе мелких ящеричных монстров, и, наконец, гладкая постель, поверх которой она лежит в нижнем белье, увитая трубками, идущими от замысловатого аппарата, стоящего от нее по левую руку. Но это были незначительные детали, самое главное: помимо аппарата у постели Чарли стояли Ник, Крис и Хэги, все трое с выражениями на лицах людей, ждавших тебя сутки в космопорту и наконец дождавшихся. До чего же это было отрадное зрелище!

– Чарли! Я здесь! – сообщил Ник, словно боясь, что она его не заметит, и осторожно погладил ее по руке кончиками пальцев. У Чарли от нежности защемило сердце. Она кивнула ему ресницами, перевернула ладонь и сжала его руку – боль почти затихла, а может, просто отошла на второй план. Ник заулыбался:

– Ты будешь жить!

– Да уж конечно, – сказала Хэги, пряча мензурку, которую держала в руке, и начиная аккуратно обирать с Чарли провода и трубочки.

– Что со мной было?..

– Переутомление с тобой было, миленькая, переутомление. И стресс… На фоне вирусной атаки. Но теперь все позади, после небольшого курса лечения у бабушки Хэги…

– Она нас всех вылечила, – вздохнул Ник. – Никогда уже не будем мышами, не сможем летать…

– Насчет летать не знаю, а вот пить чужую кровь вы уже точно не будете! – веско ответила старушка, намазывая чем-то место укуса на руке Чарли и залепляя его пластырем. – Ну вот и все. Вставать уже можно, но лучше еще немного полежи.

– Я лучше встану… – Чарли приподнялась, оглядываясь в поисках своей одежды.

Крис положил ей в руки аккуратно сложенную стопку, явно успевшую побывать в чистящем агрегате. Она рывком села, скинув ноги с кровати. Помещение закачалось, как каюта корабля в шторм. Совладав с головокружением, Чарли стала одеваться.

Хэги отошла к соседнему ложу, накрытому стеклянным колпаком. Глянув туда, Чарли замерла, до половины натянув джинсы: там под колпаком лежал Лобстер – неподвижный, с закрытыми глазами, умудряясь даже во сне сохранять несчастное выражение лица.

– Он на заре заснул, – тихо сказал Крис. – Едва успели сюда до восхода. Торопились уберечь его от прямых солнечных лучей.

– Куда «сюда»?.. – Она нырнула в кофточку, спеша окончательно одеться, чтобы подойти к старому приятелю.

– К Хэги. На ее корабль.

Из ворота кофты вынырнуло удивленное лицо.

– Мы что, в море?..

Крис хмыкнул. Ник оживленно подскочил к ее коленям:

– Да нет же! Это космический корабль! Настоящий! Большой! – Он показал руками, какой большой у Хэги корабль. Решив, что с кораблем уже все ясно, он принялся рассказывать, торопясь и сбиваясь: – Мы летели на драконе! Потом сели в лесу и все свалились, потому что дракон исчез! Зато появилась Светик! И еще у нас теперь есть Джон-сан! Мы пошли в корабль, а вы с Лобстером плыли по воздуху! У меня опять куча африкантов! – Ему не терпелось потрясти ее последними новостями, и, чтобы опередить Криса, он постарался выложить их в предельно сжатые сроки. Голова Чарли окончательно пошла кругом. Выходит, обещанное Лехой катание на драконе состоялось и даже с ее участием, беда только в том, что никто не удосужился ее вовремя растолкать. Дракона проехали, теперь на очереди что – космический корабль? Повторяемся, Лешенька, – не иначе как кризис жанра.

– Значит, мы в космосе?..

– С утра собирались, но что-то стартер барахлит, – улыбнулся Крис и сжалился: – Успокойся. Хэги просто живет в космическом корабле. Кстати, в довольно старом. Это ее дом.

Чарли вопросительно поглядела на старуху: та хлопотала над Лобстером в многозначительном молчании. Чарли осторожно встала – каюта поплыла, но Крис с Ником обеспечили ей с двух сторон «группу поддержки». Втроем они и подошли к Лобстеру. Хэги как раз откинула с него стеклянный колпак и осторожно снимала датчики – с шеи и с головы.

– А с рук! Ты с рук забыла! – шепотом завопил Ник, беспорядочно дергая за трубочки, подсоединенные к рукам Лобстера. Хэги отстранила его жестом хозяйки, у которой с торта воруют розочки.

– Какой еще «срук»?.. – Деловито заглянув под кровать, она подняла укоризненный взгляд на Ника.

Тот прыснул и, зажав рот руками, сел на корточки. Крис захохотал почти беззвучно, раскачиваясь вперед-назад. Старушка только ухмылялась, качая головой. Чарли тоже разобрал смех – неожиданный для нее самой и совершенно неудержимый: ну не кощунство ли, стыд и позор – помирать со смеху над постелью старого друга? Но Хэги ведь только что сняла с него колпак и, конечно, не стала бы шутить, если бы положение больного оставалось серьезным! На сердце стало легче, проблемы отступили – недалеко, правда, лишь на шаг, где и стояли, в раздражении ожидая первой же паузы, когда можно будет кинуться всем скопом, навалиться и задавить развеселившуюся команду тяжкими мешками насущных тревог и забот. Хэги, учуявшая приближение этого момента, сделала все, чтобы его смягчить.

– Ну будет, будет, – сказала она, не давая им окончательно, до дна высмеяться. – Он пусть тут еще полечится часок-другой, а мы пойдем пока чайку выпьем. – Подталкивая их, еще пересмеивающихся, в сторону двери, она заговорщицки подмигнула Чарли: – А может, и чего покрепче, за выздоровленьице! – И вытащила до половины из нагрудного кармашка ребристую синюю склянку, чем несказанно удивила Чарли.

«Вот так и становятся алкоголиками!» – прозвучал в голове давно позабытый суровый голос Веры-Супер, одинокой пятидесятилетней девы, преподавательницы Основ Благополучия Жизни, или ОБЖ, конкретно на Пеке и по галактике в целом. В.-С. была натура принципиальная, непреклонная и тугая, как натянутая тетива лука, целящего тебе прямо в лоб, – такие, как правило, обожают учить других созданию образцовой семьи и карьеры, и они почему-то считаются непревзойденными специалистами по воспитанию детей. «Да я бы ее к Нику на пушечный выстрел не подпустила! Подсунуть бы ей Леху, уж он бы ей показал „Основы Благополучия“! И весь преподавательский коллектив заодно бы укатал!» – ностальгически вздыхала Чарли, пока они ехали вчетвером наверх в чистеньком тесноватом лифте. Вышли и попали в кухню-столовую, как сразу определила Чарли наметанным глазом бывалого космического путешественника: длинный стол, вытянувшийся вдоль стены-агрегата со множеством окошечек, краников и кнопочек для самых различных заказов и кулинарных операций; старье, конечно, но далеко не самое худшее: на кораблях, перевозящих колонистов в новые миры, ей приходилось порой сталкиваться с кухонными реликтами, уступавшими первенство по древности производства разве что тюбикам: четыре операции, одно податочное окно и два крана для напитков!

За столом сидели девушка и парень, настолько с виду разные, что непонятно было, как они могли оказаться рядом, как если бы из лирической пасторали вырезали картинку с героиней и подклеили ее к неотразимому плейбою в глянцевый журнал. Конечно, ничего в этом не было удивительного по нынешним временам, полным контрастов, просто при виде двух молодых людей разного пола, сидящих рядышком, невольно объединяешь их в пару. При виде вошедших девушка отложила кусочек хлеба, который мяла в руках, парень стукнул по столу высоким изумрудным бокалом с соломинкой: было очевидно, что появление компании избавило этих двоих то ли от неловкого разговора, то ли от натянутого молчания.

– Заскучали, гляжу? – Хэги недостатком проницательности не страдала. Недостатком остроумия, впрочем, тоже. – Я-то все удивлялась, чего это старушки у твоего батюшки пошли на вес золота? А теперь вижу: вам, молодым, без меня, старой, и поговорить-то не о чем!

Парень поднялся – высокий, плечистый, авантажный. С таким не стыдно пройтись вечером по клубам, показать девчонкам, чтоб завидовали. «Ничего себе, какие тут у бабушки кадры загорают!» Не успела Чарли это подумать, как помещение вздрогнуло, и все, кто стоял на ногах, оказались на полу. Бокал упал со стола прямо в руки севшему мимо стула владельцу. «Это что-то фатальное!» – обреченно вздохнула Чарли, уже привыкшая к подобным хулиганским выходкам со стороны разного рода помещений. Одной рукой она обхватила Ника, другой ухватилась за припаянную к полу ножку стола, однако больше толчков не последовало. Рядом, кряхтя, поднималась на ноги Хэги.

– Пойду-ка я взгляну, что там творится с моей хибарой. – Она проковыляла к лифту и скрылась, прежде чем кто-то из гостей успел за нею увязаться. Молодежь только вставала с пола – Чарли оказалась прямо напротив девушки, по-прежнему преспокойненько сидевшей на стуле. Парень вырос с ней рядом.

– А мы тут пригубили, за знакомство… – Он поставил бокал, поглядел на Чарли, и простая открытая улыбка озарила его лицо. – То есть это я пригубил.

Чарли так же открыто ухмыльнулась в ответ: «Еще один алкоголик!»

– Это Джон-сан! – сказал Ник так весомо, что и президенту впору было бы загордиться.

Однако Джон-сан не загордился, напротив, отрицательно покачал головой:

– Зовите меня Юра.

– Юра-сан?.. – Чарли язвила, стараясь скрыть свое восхищение его великолепным экстерьером.

– Просто Юра. Джон Джонсон – это мой творческий псевдоним.

– Чарли, – представилась Чарли. Можно было бы добавить Партнер, только она сомневалась, можно ли считать это своим творческим псевдонимом.

– Я знаю. – И ответил на ее удивленный взгляд: – Мы вместе были в плену, но вряд ли ты меня помнишь: когда я к вам присоединился, ты как раз потеряла сознание…

– Ну почему же… – Она припомнила, что видела его сидящим у костра в клетке. Что же касается того момента, когда он к ним присоединился, сознание не желало к нему возвращаться. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы четко восстановить в памяти последнюю картинку: крыша, заваленная шевелящимися обрубками тел… Неужели не бред?.. Тогда придется признать, что она стала виновницей гибели несчетного количества людей. Так это или нет, лучше выяснить сразу, чтобы знать точно и не мучиться потом всю жизнь угрызениями совести. – Я помню. Мертвые мыши… – Она опустила голову, с трудом подбирая слова. – Они были людьми?..

– Не о том ты, доченька, сейчас переживаешь. – Хэги, только что вышедшая из лифта, как раз огибала стол. – Нелюди они, а не люди, и лечиться не хотят, ты их порубила и мучаешься, думаешь, что им уж и конец пришел? Ты от расстройства – хлоп в обморок, а они собрались обратно из кусочков, да, и по домам разошлись, пока утро их на крыше не застукало.

– Когда мы на драконе взлетали, они драться начали! – сказал Ник. – Из-за рук и ног! Их же по всей крыше раскидало, не поймешь, где чья!

Юра-сан деликатно покашлял:

– Кто-то обещал нам великолепный обед.

– Великолепный не обещала, – сказала Хэги, принимаясь орудовать возле кухонного аппарата – стучать по кнопкам и зверски щелкать центральным тумблером, словно капитан, готовящий корабль к старту.

– Так вы писатель? – спросила Чарли у Юры, иронически косясь на Криса. Тот хмыкнул, отворачиваясь – видали, мол, мы таких писателей.

Юра-сан ответил скромно:

– Немного.

– А это Светик. – Ник показал через стол пальцем на молчаливую девушку, мешая собеседникам развивать скучную, с его точки зрения, тему.

Чарли взглянула на девушку, та в ответ вымученно улыбнулась:

– Мы знакомы.

Чарли тоже сразу ее узнала. Просто не решалась первой заводить разговор, тем более задавать прямые вопросы, уж больно много совпадений было связано с ее именем: Светик, детка, малышка и этот, как его… Ах да, Сусличек. Кстати, Сусличек, если ей не изменяет память, был «на короткой ноге» с Лехой. И если все это не совпадения, то Светик могла знать, где он теперь?.. «Спрашивать о нем, когда уже очевидно, что он в очередной раз ее бросил, больную, в беспамятстве, усвистел по делам, даже не простившись? Ни за что!» – подумала Чарли. И спросила:

– А где Леха?..

– Его здесь нет. – Светик, похоже, смутилась, и Чарли неожиданно для себя почувствовала укол ревности. – Но он обещал появиться, обязательно… Как только разберется с делами.

– Не горюйте, девоньки, явится ваш красавчик! – не преминула вступить в разговор Хэги, принимавшая в этот момент из аппарата одно за другим пластиковые корытца, до краев полные круто замешанной снедью, вроде рагу, и выставлявшая их на стол. И закончила под оптимистичный звон вилок, обрушившихся в ложкоприемник: – Если, конечно, не решил стать вампиром.

Обе «девоньки», вспыхнув, обменялись взглядами. Светик потупилась. Чарли мрачно придвинула к себе лоток с едой. «Понятно, все теперь понятно! Да пожелай я сейчас, и явился бы как миленький сию же секунду, забросив все дела! А толку? Мы, хоть и Партнеры, а все же обычные, простые девушки, это теперь не в моде, теперь в моде, чтобы днем – девушка, а ночью – дракон! В постели с драконом – вот это да, вот это круто! Особенно если учесть, что ее папаша – главный вампирский босс! Почему бы и самому тогда действительно не стать вампиром?» Ковыряя вилкой в рагу, Чарли исподтишка разглядывала Светика: «Такая вся из себя тихая, скромница-жеманница, и не скажешь, что нынче ночью чуть батюшкин дом с землей не сровняла. Сусличек. Это ж надо додуматься!» Хмыкнула и, подцепив на вилку что-то из лотка, прямо взглянула на Светика:

– Разреши нескромный вопрос? – Светик вскинула глаза, как показалось Чарли, немного испуганно. «Ничего, переживешь, нам на крыше пострашнее было, когда ты ее трясла». – Знаешь такой закон «о сохранении вещества»? – Светик молча хлопала глазами – то ли ожидала продолжения вопроса, а скорее всего просто не понимала, о чем речь. Чарли продолжила, старательно держась дружеского тона: – Из маленького кусочка глины не вылепишь слона в натуральную величину, никак, если только не добавишь еще гору глины. То есть вещества. А ты, когда перекидываешься в дракона, откуда берешь эту гору? Ну, вещества, материи, мяса – из чего у тебя слеплен твой зверь? И куда ее потом деваешь?..

– Резонный вопрос! – заметил Юра-сан, отвлекаясь от рагу. Чарли его поддержка вовсе не обрадовала: резонный, да, но зачем встревать, когда девушки выясняют отношения? Может быть, ей тоже хочется добраться до этой горы вещества, чтобы перекинуться во что-нибудь солидное! В какого-нибудь суперсуслика! Летающего! (Ой какой бред, впору Нику… ой докатилась!..)

– Я… не знаю. – Светик поникла плечами, словно эта самая гора навалилась на них всею своей тяжестью.

– Ну будет, нашли о чем толковать! – Хэги покончила наконец с сервировкой и стояла рядом со Светиком, доставая что-то из карманов. – Нате-ка вот вам! – Она сунула им в руки по синей склянке. – Да не пейте пока, сейчас все вместе опрокинем, за удачу! – С этими словами старушка принялась шарить по своей одежде, доставая синие склянки – из складочек, из каких-то кармашков, которых у нее оказалось несчетное количество – не меньше пяти по крайней мере, поскольку склянками она наделила всех, кому уже точно перевалило за десять, не исключая, разумеется, и себя.

– А мне! – возмутился Ник, подскакивая на стуле, едва не уронив свой лоток с рагу. Примерно так же он вел себя на болоте, когда взрослые распивали при нем коньяк, и тогда очень скоро пожалел об этом, но урок, как видно, не пошел впрок. Ник тоже вспомнил свою коньячную эпопею, потому что заявил с апломбом: – Я уже коньяк пил! Чарли, скажи ей! – И потянулся к старушкиной порции.

Она быстро отдернула руку:

– И шустер же пострел! Это только взрослым, для храбрости. – Чарли насторожилась: все беды свалились на нее после того, как ей предложили выпить то же самое, с той же присказкой – «для храбрости». Хэги продолжала: – А ты у нас и так храбрый!

– Я не… – Ник умолк, сообразив, что его заманили в коварную ловушку. Признаться в том, что он не храбрый, у него просто не поворачивался язык. Он, конечно, хотел сказать другое, что он как все, но старушка его опередила.

– Поэтому тебе вот! – Она нажала кнопку, на аппарате откинулось окошечко, откуда торжественно, под бравурную музычку выдвинулась подставка с бокалом и замерла неподалеку от мальчишечьего носа. В бокале плескалась светящаяся жидкость ярко-фиолетового цвета и торчала соломинка. Ник мрачно поглядел на бокал – обманули, да? Перевел взгляд на взрослых, застывших в ожидании со склянками в руках – все равно не дадут, дохлое дело, – и, отвернувшись, взял себе бокал с подставки. Хэги оглядела гостей: – А теперь, гостюшки, давайте выпьем… За удачный полет!

Поднесла склянку к губам и запрокинула седую голову. Мужчины выпили, пригубила и Светик, лишь Ник, уже сунувший нос в бокал, удивленно вскинул глаза. Что же до Чарли, то она уронила склянку, так что часть содержимого выплеснулась ей на джинсы. Склянка звякнула об пол, Чарли, наклонившись, ее подняла – там оставалось чуть меньше половины. Выпрямилась и увидела, что все смотрят на нее, возможно, они не восприняли тост Хэги всерьез, отнеся его к разряду свойственных ей шуток. Но Чарли с некоторых пор не верила в подобного рода совпадения.

– Так куда мы летим? – якобы рассеянно спросила она.

– А куда мы можем лететь? – Крис, усмехнувшись, обратился к старушке: – Хэги, вы достойны премии за остроумие. Но все же, капитан, объясните девушке, что мы, как пассажиры, при всем желании не могли бы пропустить старт вашего космического корабля с поверхности «планеты».

Прежде чем ответить, та удрученно вздохнула:

– А мы его и не пропустили.

Крис натянуто рассмеялся, ухмыльнулся и Юра-сан – конечно, они ей не верили. И все-таки нервничали.

– Значит, это был старт? А теперь мы, стало быть, набираем ускорение для выхода из атмосферы?

Хэги пожала плечами:

– Верьте или нет, но моя хибара только что оторвалась от земли и поднимается над ней все выше, не особенно при этом спеша. Сама не понимаю, как это происходит, потому что двигатели не работают, а мое корыто ведет себя вроде мешка, наполненного водородом.

По мере того как она говорила, лица слушателей отразили гамму чувств: озабоченность и недоверие – у мужчин, восторженное удивление – у Ника, и, наконец, полную растерянность – у Светика. Только Чарли выглядела более или менее невозмутимой: она-то не сомневалась, что старушка не шутит, и всплеск эмоций по этому поводу уже пережила – в тот момент, когда выронила склянку.

– На экраны может быть выведена учебная программа, – не очень уверенно предположил Юра-сан. Крису идея явно понравилась.

– Вы производили какие-то действия с пультом управления?

– После старта я рискнула запереть дом на все запоры, – ответила старушка и, видя их недоумение, объяснила: – Я умею отдавать приказ о полной герметизации: в теперешних условиях умение наглухо закрыть все окна и двери порой спасает жизнь.

Чарли заметила, что Ник нетерпеливо ерзает на стуле, и ощутила полную с ним солидарность: что толку пытать старушку, когда совершенно ясно, что с ними творится что-то, ей абсолютно неподвластное? И с этим уже пора разобраться.

– Как вы смотрите на то, чтобы нам всем сейчас пойти и посмотреть, что с нами происходит? – сказала она, допивая и ставя на стол свою склянку.

Возражать никто не стал: что и говорить, идея была весьма своевременной.

Рубка оказалась сферообразным помещением «плавающего» типа с тремя основными креслами и двумя дополнительными, так что мест на всех вошедших не хватило бы, да и не все из них поспешили садиться: плюхнулись только Ник и старушка, да еще Светик опустилась бессильно в крайнее кресло, закрыв руками лицо. Остальные стоя глядели на экран, где царило голубое небо с облаками, медленно уходящими вниз, вместе с удаляющейся Землей. Корабль, без сомнения, взлетал – величаво и неспешно, словно дирижабль, как очень правильно подметила старушка; видимый на экране клочок земного горизонта вспучивался пирамидой, все более заостряясь. У Чарли, наблюдавшей уже раз это явление, только в обратную сторону, перехватило дыхание. Ей показалось, что Земля тоже испытывает боль, и неизмеримо большую, чем испытывает песчинка Чарли при виде ее сломанного горизонта.

Мужчины чесали в затылках, изучая пульт управления. Ник потянул вверх руки и водрузил на голову шлем, висевший над спинкой центрального кресла. Глаза его расширились, когда Крис щелкнул одним из тумблеров – скорее всего наугад.

– Двигатели на консервации! – тут же объявил Ник. Возможно, играя, но информация походила на подлинную. Крис еще раз щелкнул – видимо, для проверки.

– Горючее слито! – сообщил Ник. Тут и Юра-сан, не удержавшись, тоже чем-то щелкнул – где наша не пропадала! Да и чем мы рискуем, раз система все равно в нерабочем состоянии?

– Время полета – шестнадцать минут четыре секунды. Экипажу предлагается срочная эвакуация, – продекламировал Ник, посидел и вопросительно покосился на Чарли: ну же, мол, щелкни же тоже чем-нибудь!

Вместо этого Чарли спросила:

– На парашютах, что ли, эвакуация?

Хэги, сидевшая во втором пилотском кресле, с тяжелым вздохом нагнулась вперед и что-то нажала.

Ник встрепенулся:

– Спасательные модули в количестве трех на борту в отсутствии. Антигравитационных скафандров в наличии нет!

– Так на борту или в отсутствии?.. – попытался пошутить Юра-сан, но вместо смеха в рубке раздался тихий стон.

Стонала Светик – раскачиваясь из стороны в сторону, уткнув лицо в ладони.

– Боже мой, как же я?.. Куда же?.. Что я буду делать?.. Я же… Мне… Мне нельзя улетать с Земли!.. Нельзя быть здесь, когда… это начнется!

Воспользовавшись общей растерянностью от ее неожиданного горестного монолога. Ник, дотянувшись, начал сам щелкать тумблерами и выдавать подряд что-то вроде:

– Плазменный ускоритель неисправен! Шестой фильтр требует прочистки! Блок ручной регулировки снят! – и так далее в том же роде.

Хэги схватила его за руку:

– Ты мне так, голуба, корабль ненароком разгерметизируешь! – Пожалуй, это был единственный серьезный вред, который можно было нанести кораблю в его нынешнем состоянии. Даже не кораблю, а его команде. – Сиди смирно, пока шлем не отобрали! – сказала старушка и обратилась к Светику: – Ни к чему тебе, краса, печалиться. Как знать, может, мы не так уж долго пролетаем.

Светик отняла руки от заплаканного лица.

– А если долго?..

– А грузовой трюм у нас на что? Как почуешь неладное, сразу давай мне знать, я тебя вмиг определю в удобное помещение – там еще, кроме тебя, стадо Змеев Горынычев поместится!

Со Змеями Горынычами старушка дала маху: при упоминании легендарных многоголовых звероящеров Светик уткнулась в ладони и разрыдалась еще пуще. Мужчины растерялись при виде ее горючих слез, Чарли же это показательное выступление начало всерьез раздражать: вопрос о помещении для дракона решен, сам «дракон» безутешно рыдает, все этим страшно озадачены, а перед ними, между прочим, стоит еще масса нерешенных проблем.

– Эй, народ! – позвала Чарли, усаживаясь в третье пилотское кресло. «Народ», находящийся под впечатлением девичьих страданий, никак не откликнулся на ее призыв. Чарли окончательно разозлилась: – Нас несет черт знает куда, скорее всего в космос, горючего нет, двигатель неисправен, запасы кислорода на исходе! – Все обернулись к ней. Она говорила, глядя прямо перед собой, обращаясь как бы в разреженную синеву неба на экране: – Я предлагаю всем поразмыслить на эту тему! – Самой ей по предложенной теме было сказать абсолютно нечего, остальным, кажется, тоже. Но, по крайней мере, они начали думать. Даже Ник притих – не иначе как задумался. В рубке воцарилась тишина, нарушаемая изредка всхлипываниями Светика.

Небо на экранах становилось все прозрачнее: через него уже дышал космос.

– Надо выяснить, какие системы в корабле исправны, и попробовать ими воспользоваться. – Идея принадлежала Юре-сану.

Ник, придя от нее в полный восторг, тут же потянулся к пульту, но Крис его перехватил:

– Погоди, не лезь! Как бы хуже не стало…

Тогда заговорила Хэги:

– Нечего там выяснять, я вам и так скажу, что у меня исправно: жизнеобеспечение и медблок – это чем я пользовалась; из остального, куда ни ткни, неполадки либо консервация. Только навигатор у нас в порядке, герметичность, опять же, на уровне, да система наведения еще действует; как про них доклад, так сердце радуется! Оттого и запомнила.

– Наведения чего? – спросила Чарли. – Чистоты, что ли?

– Лазерных пушек! – предположил Крис.

Чарли подняла брови:

– Это что, военный корабль?

– Метеоритная блокада! – Крис вопросительно обернулся к старушке.

Та кивнула:

– На консервации.

– Так, может… расконсервируем?.. – предложил Юра-сан, плотоядно потирая руки.

– Так, милый, поди ее расконсервируй! Кабы я могла, так давно бы уже… – Взглянув на Юру, она смолкла на мгновение и вдруг предложила: – Может, ты попробуешь?

– Отчего же! Можно! – согласился он, оглядывая рубку. – Ага! – Увидел, что искал, и сел в свободное кресло, снабженное подставочкой с терминалом, защелкал клавишами, бормоча: – Так-так-так, и что же тут у нас… У-у-у-у-у!.. Ясненько… Ясненько… Сурово… Так-с… Ах вот как!.. Ну ладно… Колоться будем?.. Да что ты говоришь?.. – Словом, когда человек погрузился в работу, сразу стало видно, что личность он действительно творческая, мало того, профессионал. Интересно бывает понаблюдать со стороны за настоящим компьютерным профи, это завораживает, но…

Чарли обернулась к Крису:

– Лазеры – это, конечно, круто. Только чем они сейчас помогут?..

– А ты что предлагаешь? Надо же что-то делать!

– Я не специалист, но…

Со стороны Хэги раздался кудахчущий смешок.

– Ты и впрямь думаешь, что существуют специалисты по взлетам на старом корабле с неработающим двигателем? Они и на новом-то без горючего не горазды летать! – Вздохнув, старушка посерьезнела. – Вот что я вам скажу, а вы подумайте: мое корыто – как консервная банка, которую подцепили и тянут со дна наверх.

– Кто подцепил? Зачем? – Крис глядел на старушку, как на оракула.

Она только развела руками:

– Откуда ж мне знать? Но думаю, что не я им нужна. И не мое корыто. Разве что избавляют Землю от лишнего балласта.

Чарли похолодела.

– Нас убрали из Игры, – произнесла она мертвым голосом. – Мы им мешаем, все портим, и нас просто выкинули с «планеты».

– Таким трудоемким путем? – усомнился Крис. – Да проще было раздавить этот корабль там же, на месте! И нас вместе с ним! Если вы правы, то «рыбаку» мы нужны живыми.

– Поживем – увидим, – оптимистически заметила старушка.

– Поживем, пока кислород не кончится, – мрачно заметила Чарли.

– Ты, кажется, хотела что-то предложить? – Хэги не унывала и упорно мешала унывать другим. – А я, старая дура, тебя перебила?

– Вы сказали, что с навигацией у нас порядок. Мы могли бы получить сведения о том, куда летим?

– Никуда конкретно. В космос, – подал голос Юра-сан, не отрываясь от монитора. – Я уже справлялся.

Чарли кивнула – мол, так я и думала, что нас выставили с Земли умирать в космос – – и повесила нос: они уж было ее убедили.

– Но прямо на нашем пути находится космическое тело, – спокойно продолжал Юра. Все резко к нему обернулись, он добавил: – Сравнительно небольшое – около трех километров общей площади.