Текст книги "Оцифрованная реальность (СИ)"
Автор книги: Мария Шурухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Конечно. Я никуда не уйду. Спи.
А когда девушка закрыла глаза и задышала глубоко и ровно, добавил:
– Все будет хорошо, Рина. Я никому не позволю тебя обидеть.
* * *
Проснувшись, Марина первым делом схватила новый мобильник – Сонечку номер два – позвонить знакомому, специализирующемуся на продаже подержанного оборудования. Надо избавляться от всех этих компьютеров, принтеров, запчастей и мебели. И побыстрее. Но мобильник на набор номера отреагировал весьма странно – приветливый автоответчик женским голосом сообщил: "Недостаточно средств для совершения вызова". Вот это новость! Ведь еще только вчера она проверяла – баланс был положительным, денег на счете лежало порядком.
Девушка сонно кинула взгляд на монитор компьютера. Он был включен, на экранной заставке ужасной абстракцией расползались во все стороны разноцветные прямые линии. Нравится же Федьке такое!
Тронула клавиатуру – заставка пропала. Экран показывал обычный рабочий стол. Фонового изображения – фотографии любимой кошечки, цветочков, природы, байка или супердорогой спортивной машины – что там еще люди обычно себе ставят? – нет. Просто голубой фон. Папки и файлы отсортированы по алфавиту. Даже корзину Федька регулярно чистит. Марина давно поняла – ее искин жуткий перфекционист.
– Федь, ты здесь?
Молчание.
– Федор Михайлович?
Нет ответа.
Она прошла на кухню. Надо приготовить кофе. Кофемашина работала безотказно, предлагая на выбор четырнадцать видов бодрящего напитка. Подумать только, а ведь раньше люди варили его сами, стоя у плиты и стараясь не проморгать момент, когда кофейная жижа с пенкой выплеснется наружу из высокой посудины. У Марины бы точно не получилось.
Кофемашина зажужжала, в недрах ее что-то забулькало, и по кухне разлился дразнящий аромат. Девушка между делом достала планшет. Федьки не обнаружилось и там, но для него вообще было свойственно пропадать время от времени. Она зашла на сайт центра, чтобы разместить там информацию о закрытии. И обомлела...
Внизу каждой страницы можно было оставлять комментарии. На некоторых страницах поля для них оставались девственно чистыми, на некоторых – заполненными. Писали разное: про преподавателей, что им понравилось и что не понравилось в работе центра, улучшения и изменения, благодарности.
Теперь поля с комментариями были заполнены одним и тем же текстом. В нем говорилось, что некая Марина, хозяйка этой богадельни, самая что ни на есть настоящая... дальше шли непечатные выражения, которые, тем не менее, были напечатаны и от этого смотрелись еще более дико.
На телефон пришло сразу три сообщения. Заранее предвидя, что не увидит ничего хорошего, девушка открыла первое. Так и есть – текст практически повторял увиденное в комментариях на сайте.
Когда Марина намеревалась сообщение удалить, телефон зазвонил. Она вздрогнула и чуть не выронила его на кафельный пол кухни. Ну, хоть звонки принимает, и то хорошо. Номер определился как "Гоша".
– Д-да?
– Мариш, доброе утро. Извини, если разбудил, но тут такое дело... – он слегка прокашлялся, – тебя взломали, да? Мне на почту сейчас какая-то галиматья от тебя пришла. Боюсь, я это даже не воспроизведу. А вчера Федька звонил, но я не слышал. Завалил меня СМС-ками по самое горло, маньяк хренов. Так это серьезно, на работу сегодня не идем?
– Серьезней некуда, Гош. И ты извини, что все так... Мне, наверное, в жизни просто не везет. Невезучая я. И вам всем вместе со мной досталось.
– Во что ты вляпалась, Марина? Я тебя не узнаю. Стабильнее и надежнее человека, чем ты, в жизни не встречал. Ты же как скала! Я пока учился у вас в центре – сначала у отца твоего, потом у тебя – все думал, что вот они – люди, на которых надо равняться в жизни. Добиваются всего, что хотят, занимаются тем, что нравится. А теперь вот...
– Неужели я разрушила твои мечты и веру в светлое будущее?
– Вовсе нет. – Гоша выждал паузу, а потом быстро-быстро заговорил, словно боясь, что его перебьют: – Я просто не понимаю, почему ты не хочешь мне все рассказать? Я ведь твой друг, верно? И может момент не совсем подходящий, но я давно уже мечтаю стать для тебя немного больше, чем другом. Я давно хотел предложить тебе встречаться. Может, сходим, посидим где-нибудь? Ты поплачешься мне в жилетку, поделишься переживаниями. Ну, как бы, устроим свидание, а?
Момент не то чтобы был не совсем подходящим. Он был совсем не походящим. И в другой ситуации Марина отшутилась бы от подобного предложения. Она замечала раньше, что Гоша оказывает ей знаки внимания, но не воспринимала его всерьез. Поклонник фотографии женщин в стиле ню, ветреный, немного сумасбродный, немного рассеянный. Она его иначе как своего бывшего ученика и не воспринимала. Да он же младше ее на целых шесть лет!
Но сегодня было особенно странное утро. События вчерашнего дня, такие далекие после пробуждения, нахлынули удушливой лавиной. Да так, что стало тяжело дышать. И еще эти ужасные комментарии, дурацкие сообщения, письма. А Федьки все нет. И посоветоваться не с кем. И так сильно ей захотелось простого человеческого общения, и чтобы был кто-то рядом, тот, кому можно пожаловаться и поделиться, что она сказала:
– Хорошо. Какие будут предложения?
Гоша, по всей видимости и не надеявшийся, что крепость падет так быстро, воспрянул духом. У него даже голос стал бодрее.
– Пойдем в "Идиллию". Там у меня столик есть на примете особый, в уголке, скрытый от посторонних глаз.
В кафе-закусочную позвал. В их постоянное место встреч и обедов. Марина прекрасно понимала, что Гоше не по карману ресторан или какое-нибудь другое, более дорогое, заведение. Он ведь только устроился на работу. Но ее и раньше не особо волновали такие вещи, как роскошь. Она не была гурманом, носила практичную неброскую одежду. Поэтому привычная "Идиллия" ее более чем устраивала.
То ли дело Федька, умудрявшийся выглядеть шикарно в любом образе. Этаким строгим начальником он представал с его идеально выглаженными рубашками, уложенными гелем волосам, часами, блестевшими на руке, и даже запонками, которые вообще уже никто практически не носил. Обольстительным мачо искин выглядел с растрепанной прической, в майке, демонстрировавшей упругие мышцы, загорелую кожу с вычурной татуировкой и, конечно, с неизменной серьгой в ухе. Трогательным семьянином Федька щеголял в потертых трико, впрочем, бесстыдно обтягивавших самые пикантные места, и в простой хлопковой футболке, обычно нейтрально-приглушенного цвета и безо всякого рисунка.
– Пойдем. Только вечером, ладно? У меня просто куча дел еще сегодня.
От мысли об этих делах закружилась голова.
Голос в трубке жизнерадостно хмыкнул:
– Мариш, может тебе помочь нужно? Я готов. – На работу ведь все равно не идти.
– Нет, не надо, Гош. Я сама, – она вытащила чашку из недр кофемашины, – пока сама. А дальше – видно будет. Пойми, я не могу так просто взять и пустить кого-то в свою жизнь. Мне нужно привыкнуть.
– Да-да, понимаю. Тогда до вечера?
– До вечера.
Сделав большой глоток обжигающего напитка, Марина перевела дыхание. Вот и что она делает? Мир, ее маленький, выверенный, уютный мир рушится прямо на глазах. А она идет на свидание. Глупость несусветная.
В задумчивости, вместе с чашкой кофе и завалявшимся печеньем, найденным в кухонном шкафу, она прошла в комнату, села перед монитором и обнаружила там... Федьку.
Он спал. Картинка показывала бледно-желтые стены – самый распространенный фон, из тех, что Марине довелось увидеть за время общения с искином. Возможно, это были обои комнаты из его педантичного воображения, как знать. Кроме стен в комнате имелся стол и больше ничего. На этом самом столе, положив голову на скрещенные руки, Федька и спал. Рукава мятой рубашки засучены до локтей, волосы торчат смешным ежиком.
Она снова поразилась нестандартному мышлению своей операционной системы. Зачем он подсовывает такие картинки? Хочет расположить ее к себе? Она и так уже привязалась к нему дальше некуда. Непонятно, нелогично, очень странно для машины. Правда, чему она удивляется? Их и задумывали такими. Они и должны развиваться, учится у людей, по возможности копируя их поведение.
– Фе-едь, Федька, проснись, – девушка тронула мышку, несколько раз постучала пальцем по клавишам клавиатуры, – ну, проснись же...
Искин вздрогнул и со стоном повернул голову на другую сторону. Нехотя, но все же приподнялся, положил локти на стол, подпер голову руками.
– Вот гадство, – просипел он, – черт знает что... теперь даже не разогну... – на полуслове моргнул и уставился прямо пред собой. – Рина?
– С добрым утром, – ласково улыбнулась она. Почему ей хотелось по-идиотски улыбаться, глядя на него? Особенно такого – сонного и взъерошенного.
Федька поморщился, помассировал руку, словно она у него затекла.
– Если для тебя оно доброе – я рад.
– Не совсем доброе, но так, вроде, принято говорить.
– Да ну? – искин неподдельно удивился, словно для него это было открытием. Затем зевнул, начал раскатывать рукава рубашки, одновременно пытаясь ее разгладить. Как будто это возможно! – Так, что у нас сегодня в меню? Закрытие фирмы, бумажная волокита, хождение по инстанциям и... ого! Ого-го!
Похоже, этот возглас сопровождал то, что Федька, сканируя новые данные, наткнулся на нелестные комментарии, подозрительные сообщения, блокировку телефона и кто знает еще на что.
– Сволочи, – плевался ядом искин, – нет, ну чем ты так крепко их достала-то, Рина? Невероятно! Да они в сети всю информацию про тебя засра... испоганили! Видела?
– Видела. На сайте и в телефоне. Кстати, он, то есть она – Сонечка, заблокирована.
– Ага, Сонечка недоступна. Какой конфуз! – Искин нервно хохотнул. – У тебя на счете минусовой баланс приличный. Вывод неутешительный – деньги просто сперли. То есть, я хотел сказать, украли.
– Но мне очень нужно, чтобы телефон работал, понимаешь?
– Номер твоей карточки у меня есть, пароль знаю, кину бабло на счет – Соньку разблокируют, – отрапортовал Федька. – И будет она снова совершенно доступной женщиной, – все же не удержался он, чтобы не съязвить.
– Федь, кончай паясничать. А с остальным-то со всем что делать?
– Сейчас как раз разбираюсь с... остальным. Есть у меня один козырной туз, как раз на такой случай.
Он уже не пытался справиться с рубашкой, зато с остервенением застучал пальцами по клавиатуре, выдернутой откуда-то из "заэкранья". Отличная имитация дружеского сочувствия – показать, как ты занят, пытаясь выполнить хозяйскую просьбу.
– Вот так вам всем, козлы вонючие! – с наслаждением откинувшись на спинку кресла, победно воскликнул он.
– Можно поконкретнее, – девушка заискивающе посмотрела на искина, – для не таких одаренных, как ты?
– Объясняю – только что я запустил программу проверки твоей репутации в интернете.
– И как она работает?
– Запускает on-line поиск и удаление негативных отзывов. Проверка занимает всего несколько минут, но результат – налицо! Короче, программа найдет и удалит все, что плохие дядьки настрочили про тебя в сети. Еще пара мгновений и... вуаля! Готово!
Федька продемонстрировал результат своего труда – и сайт, и Маринину почту, и другие странички о деятельности организации, а также личные – плохие отзывы действительно исчезли, будто их там и не было вовсе.
– Ничего себе! Да гений, Федь! Спасибо большое!
– Пока еще не за что. Кстати, – искин поморщился, – зачем тебе Гоша звонил?
Ага, успел уже и звонки отследить. Марина передернула плечами.
– Уточнял, действительно ли можно не ходить сегодня на работу.
Искин вопросительно поднял одну бровь.
– И?
– И я... иду с ним на свидание. Вечером, в "Идиллию", – зачем-то решила уточнить девушка.
Федька молчал. Сидел с закрытыми глазами, массировал пальцами виски. На него было жалко смотреть. Уставший, не выспавшийся человек, у которого, возможно, голова раскалывается. Если не знать, что он – система с искусственным интеллектом.
И почему у нее сейчас такое чувство, будто она его обидела ненароком?
– Что ты молчишь, Федь? Ничего не скажешь?
Искин открыл глаза, посмотрел холодно и отстраненно.
– А что тут скажешь? Давно пора.
После этих слов на мониторе появилась надпись "Завершение работы" и системный блок отключился.
* * *
В "Идиллию" получилось выбраться в шесть вечера. Сегодня там было многолюдно, но Гоша, как и обещал, умудрился забронировать тот самый столик в уголке.
Робот-официант терпеливо ожидал, пока гости сделают заказ. Марина давно выбрала – тоже самое, что обычно заказывала во время почти что каждодневных обедов. Однако ее спутник отчего-то копался, и это, в конце концов, начало слегка раздражать.
– Гош, ты меню как будто первый раз видишь. Мы же его вдоль и поперек изучить успели. Заказывай давай.
– Сейчас, сейчас. Куда нам торопиться? – не поднимая носа от книжицы в кожаном переплете, проворчал Гоша. – Вечер сегодня особенный, так что хочется его и отметить по-особенному, понимаешь?
Ничего не оставалось, кроме как ждать. В который раз Марина уставилась на мобильник – Федька обиделся, похоже, крепко и за целый день от него не было ни слуху, ни духу. Почему искин так себя ведет, она искренне не понимала – ведь сам хотел, более того, постоянно выговаривал, что надо бы ей уже с кем-то встречаться, нельзя все время быть одной, нельзя все время думать о работе. Теперь и работы уже нет. Зато на горизонте замаячил Гоша. И она попробует, попытается с ним поладить, вдруг получится? Парень он хороший, умный, творческий и добрый, так почему бы и нет?
Сообщений от упрямого искина по-прежнему не было, и Марина, от нечего делать, принялась разглядывать людей за соседними столиками. В такое время здесь ужинали, обычно, семейные пары, преимущественно с детьми. Влюбленные парочки предпочитали места более уединенные, изысканные и, соответственно, недешевые.
Взгляд, время от времени останавливающийся на посетителях, внезапно натолкнулся на Юльку. Она только что зашла в кафе в обнимку с симпатичным высоким молодым человеком, который галантно помог ей снять пальто. "Это же ее новый парень, – вспомнила Марина. – Кажется, она говорила, что недавно с ним встречается. Вот ведь двуличная какая, – снова подумала про себя девушка, – встречается с ним, а сама пишет с чужого аккаунта и предлагает сходить куда-нибудь с Федькой. С ее, между прочим, Федькой!" С другой стороны, никем не доказано, что отвечала искину именно секретарша, а значит, не стоит и паниковать раньше времени.
Юлька тоже ее заметила. Лицо, сначала слегка удивленное при виде коллег по работе, через мгновение словно надело маску доброжелательности и радушия. С белоснежной улыбкой секретарша продефилировала по залу, не без удовольствия отмечая, как поворачиваются головы гостей за соседними столиками, оценивая фигуру в обтягивающем красном платье. Парень тенью следовал за ней. Они явно направлялись к заветному углу, в котором укрылись Гоша с Мариной.
– Вот это встреча! Какой приятный сюрприз, – пропела Юля, подойдя ближе, – тоже решили поужинать в нашей любимой кафешке?
Судя по Гошиному скорбному виду, сюрприз этот для него был совсем неприятный. Нет, против Юльки он ничего не имел, они всегда общались прекрасно, Марина подозревала, что какое-то время они даже и встречались. Но сейчас парень явно был не рад ее видеть, да еще и в обществе совершенно незнакомого долговязого красавчика.
– Вообще-то, у нас тут свидание, – хмуро сообщил Гоша.
– Правда? Как романтично! У нас – тоже. А давайте устроим двойное свидание? Здорово я придумала, да? К тому же столиков все равно свободных нет, вы же не будете возражать, если мы к вам присоединимся?
Поразительное упорство, граничащее с наглостью! Хотя сама секретарша называла это деловой хваткой. Марина не возражала, тем более что Юлька не позволяла себе ругаться с посетителями, давая себе волю лишь тогда, когда кто-то пытался нажиться на центре. В этом деле она была незаменима, тем более что одно из ее образований было юридическим.
– Садитесь, конечно, мы не против, – видя, что Гоша застыл в нерешительности, спохватилась Марина.
– Ах да, – опомнилась Юля, – забыла представить – познакомьтесь, это Стас. Стас – это Гоша и Марина.
– Очень приятно, – долговязый кивнул Марине и протянул руку Гоше. Тот пожал ее с таким видом, будто сунув в осиное гнездо.
– Вы уже что-то заказали? Нет? – снова защебетала секретарша, не замечая или стараясь не замечать, как насупился обычно жизнерадостный дизайнер. – О, придумала! Давайте возьмем пиццу на всех – большую, нет, просто огромную!
Да уж, с диеты Юлька точно соскочила. Видимо, такая любовь у всех разная – одни с нее худеют, другие, наоборот, лишние килограммы набирают.
– Эй, Чат, а ты чего молчишь? Пиццу будешь? – секретарша легко толкнула локтем своего спутника.
– А? Конечно, Блонди, заказывай что хочешь. Я всеяден.
Марина с Гошей переглянулись. Дизайнер сохранил невозмутимое лицо, а вот Марине захотелось глупо захихикать. Как забавно они называют друг друга! А ведь Юлька действительно роскошная платиновая блондинка – локоны, завитые в стиле "натурэль", сейчас ниспадали водопадом чуть пониже лопаток. А вот ее парень...
– А почему – Чат? – не удержалась от вопроса Марина.
– Ах, это... – мечтательно прикрыла глаза секретарша, – учились мы вместе, у меня же первое образование техническое. Стаська тогда от компа вообще не отрывался, проводил там все свободное время, программированием увлекался. Да и соцсетями не брезговал. Там мы и познакомились. А кличку ему друзья придумали – в чате постоянно зависал, вот и получил.
Чат, на которого моментально обратились все взгляды за столиком, от природы был немногословен. Процедил лишь:
– Ага, было дело.
А дальше все дружно уплетали пиццу, перекидываясь время от времени обыденными светскими репликами. Юля, Стас и Гоша заказали пиво, а Марина – томатный сок. В детстве она этот сок терпеть не могла, а став старше – распробовала, и запивала им все соленое и жирное. Пиво не любила, да и вообще алкоголь не сильно жаловала и, покупая сок у барной стойки, всем говорила, что это – "Кровавая Мэри". Зато избегала таким образом ненужных и надоевших разговоров, вроде: "Не пьешь – за рулем? У тебя что-то болит? Боже, ты беременна!"
Юлька болтала без умолку, Стас отмалчивался, Гоша хмурился. Марина старалась поддерживать беседу, но в целом свидание сильно смахивало на фарс. Хотелось уйти оттуда поскорее. Домой. К коту. К Федьке.
Сонечка, включенная на вибрацию (любимый Федькин, как он выражался, "интимный" режим), протяжно зажужжала. Украдкой Марина выудила его из недр сумки. Надо же, искин одумался! СМС-ку прислал. Все, сейчас ругаться будет. Ничего, ничего, она уже привыкла. Главное – оттаял, написал. Она нажала просмотр. Прочитала. Перечитала еще раз: "Скажи, что тебе надо в туалет. Уходи через черный ход. Одна. Быстро".
Сердце забилось в два раза чаще, а экран телефона запотел от влажных ладоней.
Марина затравленно огляделась. Официанты сновали с подносами между столиков, люди ели, шутили, пили и смеялись. Непринужденная, расслабленная атмосфера. Кого ей здесь боятся? Неужели кафе заминировали, а за стойкой вместо бармена притаился снайпер? Да на кой черт она теперь им всем сдалась? Центр больше не работает, за ней следят, а значит – знают. Условие их она выполнила, что же еще?
Федька, чтоб его... Вот зачем ее так пугать? Паникер несчастный.
Она устала. Ужасно устала за эти неполные две недели. Бояться, вздрагивать от каждого шороха, жить так, на пределе, невыносимо.
Нет уж, только не сейчас, не сегодня. Ну его, этого Федьку, с его манией преследования, мнительностью и дурацкими советами. Этот вечер она проведет здесь, в обществе друзей. Здесь, где играет непринужденный шансон, где изредка на небольшом подиуме танцуют пары, где веселье, смешанное с алкогольными парами и флюидами, бьет через край.
Сонечка безжалостно полетела обратно в сумку, и Марина разом осушила томатный стакан. Принесли заказ – ее любимый «Цезарь» с креветками. Отлично, как раз вовремя, вечер продолжается.
Через полчаса официант, на сей раз человек (большая редкость – люди неохотно идут в официанты), с видом мученика, ежедневно исполняющего клиентские прихоти за скромные чаевые, подошел к их столику.
– Кто из вас Марина Разумовская?
Друзья разом перестали жевать и болтать, предвкушая очередное развлечение. Выразительно закивали на Марину.
– Тогда это – вас, – с этими словами он передал невзрачный черный телефон онемевшей девушке, – ваш парень, кажется. Переживает, говорит, дозвониться не может.
Гоша поперхнулся возмущением и стейком, Юлька открыла было рот, но Стас так выразительно на нее посмотрел, что рот она закрыла. Со вздохом Марина взяла протянутую трубку, и, уже не дыша, поднесла к уху, словно это был не телефон, а динамит. Она заранее знала, что, а вернее кого, ей сейчас придется выслушивать.
– Ты что творишь? – заорал Федька так, что динамики у несчастного кафешного телефона противно зажужжали. – Совсем сдурела?
Прижав телефон как можно ближе к уху, Марина покосилась на компанию, но те сделали вид, что даже не прислушиваются. На всякий случай она все же встала и отошла от столика подальше, к окну.
Пока она шла, искин успел вспомнить и прокаркать в трубку все более-менее приличные ругательства, которыми можно было ее обозвать, не скатываясь при этом до мата. Хотя Марина догадывалась, как ему этого хотелось.
– Значит так, слушай сейчас меня, замухрышка офисная. Если не хочешь досрочно расстаться со своей одинокой и скучной жизнью, которая, якобы, только сегодня начала налаживаться, делай, как я говорю. Объясняться будем потом, потому что времени нет, – он сделал паузу, переводя дух. Все-таки нелегкая работа – строить из себя человека! – и продолжил уже более спокойным голосом: – Уходи сейчас же, Рина, я не шучу.
Да она уже и так поняла, что не шутит. Если Федька додумался настроить мачок слежения в Сонечке номер два, то все серьезней, чем она думала.
– А Гошу, по-твоему, я должна здесь бросить?
– Ничего твоему Гоше не сделается, им он не нужен. После сочинишь для него остросюжетную сказочку про свое таинственное исчезновение, так, чтоб проняло. Хочешь, – тут он хмыкнул, – помогу.
"Ну уж нет, – подумала девушка. – Федька таких сказок напридумывает, что у дизайнера волосы дыбом на голове встанут. И встречаться он после этого вряд ли со мной будет. Знаем, проходили".
– Не стоит. Я сама лучше. – Марина посмотрела на свой столик – друзья украдкой кидали на нее такие голодные до информации взгляды, что возвращаться обратно совершенно не хотелось – сожрут. – Ладно, Федь, я поняла. Постараюсь уйти незаметно.
– Постараешься?! – Казалось, искин сейчас выпрыгнет из телефонной трубки и лично ее придушит. – Ты – постараешься? Да что же это такое, Марина, ты просто меня сегодня из себя вывела! Повторяю последний раз для особо одаренных. Если ты сейчас же не потащишь свою, забывшую что такое спорт, задницу в сторону дамской комнаты, я дозвонюсь до охраны этого заведения и заплачу им твоей карточкой, чтобы они выкинули тебя с черного хода.
Марина не просто вывела искина из себя, она взбесила его до невозможности. Оставалось лишь одно – со всем соглашаться. Иначе этот параноик от нее не отстанет.
– Будет исполнено в точности с вашим приказом, Федор Михайлович, – отчеканила она, наслаждаясь после сказанного зловещей тишиной в трубке. – Федь, ты здесь еще? Слышишь?
– Да. Уходи, пожалуйста.
И сбросил вызов.
Вернуться к столику было необходимо – там ее сумочка. А куртка вообще в раздевалке. Как она ее заберет?
Юлька накинулась на нее как голодная тигрица на добычу:
– Мариш, кто это был? Твой парень? Какой? Бывший? А Гоша утверждает, что ты теперь с ним встречаешься!
– Юль, Гош и... э-э Стас, я вам потом все объясню. Мне сейчас очень нужно... короче, в туалет. Носик припудрить.
Зря она насчет носика ляпнула, потому что платиновая красотка тут же подхватила:
– Ой, да не нужно, с носом у тебя и так все порядке. Мы уже уходить собрались, проводите нас?
Уходить? Вот это хорошо, этого Марине и нужно.
– Я с вами, – она виновато и заискивающе посмотрела на Гошу, – ты меня извини, Гош, но мне правда очень-очень нужно домой. Срочно. И еще – звонил вовсе не мой парень. Ошибся официант.
Дизайнер расцвел на глазах, что ландыш в мае.
– Тогда пойдемте все, чего здесь сидеть. Все равно уже наелись до отвала, – Гоша широким жестом остановил Марину, потянувшуюся было к сумочке. – За тебя я сам заплатить в состоянии. И не спорь.
После сумасбродного искина спорить уже ни с кем не хотелось.
На улице было темно и сильно похолодало. Казалось, роса на траве застыла и покрылась изморозью. А из разгоряченных гортаней при разговоре змеился пар.
Вчетвером, ежась от холода – даже Юлька уже не верещала – они завернули за угол кафе и буквально уткнулись в группу лиц в черном, перегородившим им дорогу.
Нет, не может быть. Так не должно быть. Марина почувствовала, как острое дежавю колет в спину, стекает по позвоночнику и рассыпается об асфальт в ледяную крошку.
– Нам нужна госпожа Разумовская. Остальные могут быть свободны, – проскрипел один из темных.
Этот голос снился Марине в кошмарах. Тот самый человек, что разговаривал с ней в бронированной машине, запугивал, кровь брал. Босс или... Винт, так, кажется. И модулятором голоса, кстати, он не пользовался – какая самоуверенность! За время общения с разными искинами Марина научилась отличать подделанный голос от настоящего. Отец любил повторять, что у нее идеальный слух.
Два раза им повторять не пришлось – Стас молча схватил Юльку под руку и утащил в неизвестном направлении.
Гоша растерялся. Видно было, что тоже он хотел бы рвануть вслед за парочкой, но бросить Марину, похоже, не позволяла совесть.
– Вам особое приглашение требуется, молодой человек? – силуэт сцепил на груди пальцы в черных кожаных перчатках. Перчатки от этого действия мерзко заскрипели.
– Я парень Марины и никуда не пойду. Говорите, что вам от нее нужно и проваливайте!
– Вы меня исключительно удивили, уважаемая Марина Леонидовна, – черная эластичная маска лице натянулась на лице силуэта, так что стало понятно – ухмыляется, сволочь. – Стало быть, у вас сразу два парня? Ай-я-яй, что за времена, что за нравы!
Гоша повернулся вполоборота в Маринину сторону, злобно прошептал:
– А говорила, что это не твой парень звонил. Может объяснишь?
– Потом, Гош, обязательно объясню.
Темный силуэт всплеснул руками на манер актера пантомимы.
– А мы никуда не торопимся, уважаемые. Признаться, обожаю такие истории – любовный треугольник – это так восхитительно, так интригует. Кого же из них вы в конце концов предпочтете – этого, – он указал кожаным пальцем на Гошу, – Григорий, верно? Молод, умен, талантлив, не лишен некоей амбициозной жилки, не слишком симпатичный, но это с лихвой компенсируется творческими качествами, такими редкими в наше время. Или Федора Михайловича – нервного, взбалмошного, самодовольного красавчика, который, к тому же, похоже сам приврать не прочь да и вас этому обучает. Никогда он не работал ни в какой фирме "Оптикус", мы проверили.
– Но откуда мне это было знать? – врать, так врать, решила Марина. – Он говорил, что работает и еще говорил, что...
– Какой Федор Михайлович? – перебил Гоша. – Это Федька, что ли? Так ведь он всего лишь ее операционная система, а вовсе не человек!
Обида обожгла Марину вспыхнувшим пламенем. Теперь придумать, что у нее в знакомых числится два Федора Михайловича, вряд ли получится. Слишком подозрительно все это выглядит. Да и не умеет она обманывать, как оказалось.
Маска на лице силуэта вздулась выпуклым пузырем. От смеха, всего лишь от смеха.
– Ну вы и фантазерка, Мариночка, давно я так не смеялся. Откройте страшную тайну – зачем вам понадобилось искина за своего парня выдавать?
Если бы она только знала... Но интуиция – ее шестое чувство – редко подводило. Поэтому и ляпнула она еще тогда, в бронированной машине в их первую встречу, что Федька – человек.
Человек в черном потирал кожаные перчатки и, похоже, действительно никуда не спешил. Редкие прохожие прошмыгивали мимо, в основном стараясь обойти подозрительную группу за несколько метров.
Марина упрямо молчала, и силуэт все же поинтересовался мягким вкрадчивым голосом:
– Я, кажется, задал вам вопрос, Марина Леонидовна. Фу, как невежливо, как некрасиво не отвечать на вопросы.
– Некрасиво и невежливо то, что вы нас здесь задерживаете, – с гонором парировал дизайнер.
– А я, вообще-то, не с вами разговариваю, молодой человек. И заметьте, что я-то сейчас как раз предельно вежлив.
– Скажите, наконец, что вам нужно? – Девушку трясло от холода, страха и злости. – Вы следите за мной? Я закрываю центр. Вы ведь этого хотели, правда?
– Хотели. Сначала. Только планы несколько изменились. Вы ведь не первый человек, успешно обучающий людей ладить с машинами. А нам крайне невыгодно такое положение дел. Ничего личного, сами понимаете, но бизнес есть бизнес. – Он снова сцепил пальцы, хрустнув кожей перчаток. – Так вот мы – всего лишь маленький винтик в этом огромном механизме. Мы, так сказать, курируем этот город, в других городах – другие. Нам нужно, чтобы системы зависели от нас – это мы должны их лечить, учить, и утилизировать при необходимости. Мы их создаем и их же контролируем. Мы – и никто другой. Однако, ваш отец...
Отец? При чем тут ее отец?
– ... ваш отец изобрел целую систему, – Винт задумался, – как он ее назвал? Ах, да – "Система глубокого межличностного общения человека и искусственного интеллекта. Цели, следствия, результаты".
Марина была потрясена. Ее отец разработал целую систему? Они хотят сказать, практически совершил научное открытие? Но он ведь никакой не ученый. Ему просто всегда нравилось делать то, что он делал. Более того, свое дело он просто обожал.
Однажды отец рассказал, как в детстве у него в планшете жила электронная собака. Хорошая зверюшка, вот только частенько пачкала файлы. В текстах после ее делишек невозможно было разобрать предложения, а на фотографиях появлялись ужасные кляксы в самых неподходящих местах. Виртуальный выгул для собак ее почему-то не устраивал. Друзья от таких питомцев избавлялись сразу. Лучше купить нового, чем такой вот "пакостник" за ночь уничтожит с таким трудом решенную к школе задачку. Отец же раздобыл где-то электронные копии старых-престарых книжек по зоопсихологии. Опробовал один способ: стал давать собаке лакомство сразу после того, как она справит свои потребности туда, куда нужно. За два дня использования метода "положительного подкрепления" собака стала как шелковая.
Что-то новое – это просто хорошо забытое старое. Когда появилась Марина, отец пробовал применить давно забытую систему обучения и к ней. Когда она капризничала без причины, не обращал на нее никакого внимания, спокойно занимаясь своими делами. Но как только успокаивалась – тут же подходил, разговаривал с ней и улыбался. Марина не хочет делать уроки? Но если она быстренько сделает, они пойдут в парк кормить и обучать электронных белок. Белки жутко пугливые, а отец показывал, как сделать так, чтобы они подходили близко. Вокруг шептали, что он странный, и отчаянно жалели девочку, которая рано осталась без матери – ей было три, когда мать умерла от неизлечимой болезни. Другую жену отец так и не нашел. Еще говорили, что он чересчур балует свою дочь, но Марине было все равно. Ей было весело. Ведь они просто играли, все это было в шутку, понарошку, не всерьез. Или... всерьез?
