Текст книги "Оцифрованная реальность (СИ)"
Автор книги: Мария Шурухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Оцифрованная реальность
Мария Шурухина
Несколько слов от автора
Друзья, если вы прочтете абзац, страницу, половину, или даже, не побоюсь этого слова – целиком! – не стесняйтесь дать оценку. Хорошую или плохую, как вам зайдет.
А если комментарий оставите, автор будет просто счастлив:)
Видимо, кто-то пришел жаловаться. "Снова! Ну, что на этот раз?" – тоскливо подумала Марина, поворачивая голову от монитора в сторону "гостей".
– Вот, полюбуйтесь на результат ваших занятий! – мамаша с угрожающим видом сунула ей под нос худенькую ручку двенадцатилетней девчушки. – И это, по-вашему, украшение?
Сконцентрировавшись на злосчастной конечности, Марина разглядела фигурный след, как от ожога, на запястье.
– Обычное несоблюдение техники безопасности, – без единой эмоции отрапортовала она. – Браслет не был готов, разве Игорь Дмитриевич не объяснял, что его пока нельзя носить? Вот доработали бы, тогда другое дело!
– Я на вас в суд подам! – не унималась мамаша. – Вы не имели право отдавать ребенку неготовое изделие, зная, чем это может кончиться!
– Вообще-то, имели, – беспристрастно заявила Марина, – прочитайте внимательнее договор – раздел 4, пункт 4.5.
Компьютерный центр достался Марине по наследству. От отца. Торговлей они не занимались, а занимались обучением. Поэтому и центр состоял из одного компьютерного класса и комнатки-офиса, примыкавшей к нему. Центр пользовался популярностью, даже несмотря на то, что находился в провинциальном городишке и цены на обучение были столичными.
Клиенты попадались разные, но как сегодня – редкость. Девочка проучилась в центре всего два года, и постоянно приходилось выслушивать необоснованные нападки со стороны родителей ребенка. Правда сегодня ее мамаша оказалась права. Юридически договор предусматривал несчастные случаи и ответственность за учеников ложилась на плечи преподавателей.
Марина, выдавив вымученную улыбку, попыталась сгладить конфликт:
– Такого больше не повториться. С Игорем Дмитриевичем будет проведена беседа, вам компенсируют и...
Мамаша, осознав, что поскандалить не удастся, сверкнула тремя золотыми кольцами на грозящей руке.
– Моя дочь не будет больше здесь учиться. Найдем себе другое приличное заведение!
Как только дверь захлопнулась, Марина схватилась за мобильник:
– Игорь, черт бы тебя побрал, я же просила!
Через час Игорь, высокий парень готической внешности и в соответствующей одежде, преподаватель "3D-технологий", сидел в офисе.
– Мариночка, это же был эксперимент. Ребятам нравится, когда их произведения «живые»! На этом и держимся! И потом, в конце концов, о возможных рисках они предупреждены.
Марина скинула маску надменной вежливости, которая годилась лишь для улаживания внешних конфликтов, и побагровела от злости:
– Договоры часто подписывают не читая. В суд-то они не пойдут, но очередного клиента мы потеряли. – Она сделала многозначительную паузу, чтобы горе-преподаватель проникся невосполнимостью утраты. – Ладно, показывай свой, так сказать, новый «материал».
Просияв не хуже полированного Марининого ногтя, Игорь подорвался в соседний кабинет – компьютерный класс, в котором проходило обучение. Здесь дети и взрослые постигали высокие технологии. Эти технологии заменяли теперь почти все бытовые приборы, рабочую технику, программы.
У стены в компьютерном классе стояли два сдвинутых ученических стола, на которых высилась груда всякого нужного хлама, а в центре груды – 3D принтер, средних размеров, но ценный и дорогой.
– Вот, – Игорь вытащил из недр стола огромную катушку цветных прядей, – новейшая разработка, фирменная "разносторонняя нанонить".
– Чего-чего? – нить оказалась мягкой, гладкой и теплой, на ощупь точь-в-точь крысиный хвост. – Гадость какая! – девушка отдернула руку, чуть не уронив огромную катушку на ногу преподавателю. – И где ты только берешь эту дрянь?
– Да как обычно, на китайском сайте, – буркнул Игорь, отчаянно удерживая на столе катушку.
– Описание хоть к ней прилагалось?
Преподаватель протянул Марине листок сомнительного качества с еще более сомнительным содержанием:
"3D нанонить" пластик накаливание 3 мм диаметр 1 кг Катушка для варенье сопла.
1. Материала, все сырье импорт из Сша, нет выхода материала, переработанных материала, дрянной ситуации, и другой материала;
2. Вес: Чистая поставки 1 кг, полная масса;
3. Внешний вид: чисто цвет;
4. Поддержка печати кусок легко удалены;
5.Температура плавления и лучше, чем запах, поток быстро, не блокировать сопло;
2. Нанонить иметь малую усадку даже при печать большой размер;
4. Иметь точность ± 0.1 мм с лазерный монитор и блокировать устройства, гладкой поверхностью, не шишки, без перерыва, высокой твердостью.
5. Связаться с нами цвет вам нужно фотографироваться перед, в противном случае мы имеем случайно отправить 10 различных цветов!"
– Большего бреда в жизни не читала, – отсмеявшись, сказала Марина. – На английском инструкции нет?
– Не-а,
– А что насчет: "случайно отправить вам 10 различных цветов?"
– Так бывало, что и отправляли.
– Имеем удовольствие это сейчас наблюдать?
– Ну, чего ты хочешь? Заказать обычный пластик? – Преподаватель начал закипать, хотя вывести его из себя обычно было непросто. – Тогда к нам вообще никто ходить не будет!
Как бы Марине не хотелось это признавать, но он был прав. Как же он был прав! Рынок стремительно развивал всякие новомодные технологические штуки. Вот как сейчас можно было купить обычный пластик? Разве что контрабандой. Обычный офисный пакет? "Windows"? Нет, только "Life Windows". Живой, еще какой живой! И, если программе не понравится владелец (или владелец не сумеет укротить программу), – все, пиши пропало. По сути, конец света. Вот как раз этот случай существуют различные обучающие заведения. "Новая эра" – наладь контакт с программным обеспечением и живи спокойно" – гласила надпись на дверях Марининого центра.
– Не понимаю только, чего этому браслету не понравилось? – Игорь все-таки снял со стола катушку и переставил в другое, более надежное место. – Обычно они в любом состоянии себя так не ведут – подумать только, обжег ребенка! – а просто меняют цвета, – это своеобразный индикатор эмоций. Так, невинная шалость, игрушка. Не буду же я на первом курсе разрешать детям работать с агрессивной средой!
– Игорь, чтоб в последний раз, договорились? И хватит уже покупать китайские материалы. Понаделают ерунды всякой, а мы потом – разбирайся. Найди надежного и проверенного производителя. Да, и поставщика тоже.
– Как скажешь, Мариночка, как скажешь.
* * *
Пасмурное утро очередного рабочего дня Марининого настроения не улучшило. А призрачные очертание совершенно голой женщины, с видом ангела порхавшей при входе в офис, ухудшили его донельзя.
– Гоша, – взвизгнула Марина, на три октавы повышая голос, – снова твоя работа? Держи свои фантазии при себе!
Григорий, он же Гоша, со вчерашнего дня официально работал в "Новой эре" дизайнером. Собственно, он и не уходил оттуда, доблестно отучившись все пять курсов, и питая надежды, что именно здесь и будет зарабатывать на жизнь честным трудом. Да, он талантливый дизайнер – такая натуральная голограмма женского тела предстала в офисе впервые.
– А мне нравится, – хохотнул Игорь, высунувшись из-за нагромождения хлама на своем столе. – И размерчик что надо...
Марина посмотрела на него так, что Игорь поспешил снова спрятаться за свой 3D-принтер.
– Чтобы через пять минут этой порнографии здесь не было, – с чувством выполненного долга Марина плюхнулась на свой стул.
– Марин, может кофе? – Юля, как всегда, сама любезность. Администратор, секретарь и координатор в одном лице. Молодая, с двумя высшими образованиями – умница и красавица. Хотя, если задуматься, в чем Юля ходила на работу! Марина в таком и в ночной клуб не пошла бы. Постеснялась, что примут за эту... как ее... падшую женщину.
– Да что ты переживаешь? – Юля разливала кофе по чашкам – сразу на всех. И, когда она наклонялась, даже Гоша честно отводил взгляд. – Дети зайдут? Увидят? Так они сейчас и не такое в интернете найти могут. С доступом проблем нет, сама понимаешь.
Марина вздохнула. Включила компьютер. Прошло несколько секунд, но монитор не работал.
– Федька, чтоб тебя, – пробормотала. Еще раз проверила – питание включено, все должно работать как надо. – Федор, кончай дурить. Мне еще учебное пособие доделать надо. Федор Михайлович! – Экран продолжал оставаться черным.
С операционными системами было сложней всего. Из всей техники, творящей безумные вещи со своими владельцами, операционные системы с искусственным интеллектом оставались самими изощренными. То ли производители специально создавали их такими, чтобы повысить спрос продукцию, выпуская все новые и более "совершенные" модели, то ли имел место естественный отбор (и кому все это нужно?). Как бы то ни было, а с искинами могли работать действительно профессионалы своего дела. Других система просто не допускала к управлению. Им приходилось довольствоваться простенькими гаджетами, вроде "ProstoNet".
Марина работала с Федькой. С Федором Михайловичем, то есть. Имя себе искин выбрал сам, руководствуясь исключительной любовью к Достоевскому.
– Антонина Семеновна, – обратилась Марина к сидящей рядом бухгалтерше, – вы Федьку, то есть, системный блок вчера не переставляли?
Антонина Семеновна посмотрела из-под толстых стекл очков.
– Да, кассовый чек туда вчера улетел! Я отодвинула блок в сторону, но потом, вернула на место. У Феденьки снова проблемы с головой?
– У всех проблемы, но вы же знаете, какой он...
Договорить она не успела. Экран моргнул пару раз, затем засветился, показывая несколько неприличных слов.
– Антонина Семеновна! Вы русский язык понимаете? – раздался приятный баритон. – Я же сказал – не трогать системный блок! Ни на сантиметр, ни на миллиметр, ни на как!
– И вам доброго утречка, любезный Федор Михайлович, – с ядовитым сарказмом в голосе пропела Антонина Семеновна. – Как спалось вашей бесподобной технической милости?
Вместо ответа на экране высветилось изображение парня с ершиком волос на голове – темных, чуть осветленных на кончиках. Туго натянутая футболка, подчеркивающая бицепсы, трицепсы и другие перекаченные части мужского тела. Серьга в ухе и длинная вязь татуировки, начинавшейся где-то за гранью футболки и спускающейся по руке до самого запястья. Парень с весьма недвусмысленным видом показывал Антонине Семеновне кулак.
– Ах, так, – бухгалтерша гневно налегла пышной грудью на стол, – ладно же, ладно. Доиграешься, голубчик. Чтоб я еще раз салфеткой монитор протирала? Да ни за что! Мариночка, наушники, солнышко. Слышать не могу этого придурка!
Искин цапался с бухгалтером по несколько раз на дню. Антонина Семеновна была из той породы людей, которые не могут удержаться, чтобы не съязвить при случае. Федька же был хам, и старательно поддерживал свой брутальный авторитет.
Марина надела наушники, но не прошло и десяти минут напряженного умственного труда, изредка прерываемого Федькиными комментариями, как в соседнем компьютерном классе что-то грохнуло, а в офис ворвалась голограмма все той же девицы, правда теперь, почему-то в кружевном белье и в чулочках на подтяжках.
– О-о-о, – завыл Гоша где-то за стеной, – понаставили всякой ерунды, развернуться негде! Игорь, убирай к чертям собачьим этот хлам!
– Хлам – это твоя полуголая девица, а у меня здесь – рабочее оборудование! – когда дело касалось деталей принтера, Игорь был на редкость щепетилен.
– Хватит, мальчики, дайте же мне отчет доделать! – ныла Антонина.
– Фи, Гоша, ты корсет на нее напялил? Как старомодно! – подала голос Юля. – И еще, чтоб ты знал, сейчас в моде стринги!
– А сиськи ничего! – восхитился Федька, тыча указательным пальцем в мечущуюся по офису голограмму.
Марина закрыла глаза и заткнула уши руками.
Начинался их обычный, ничем не примечательный рабочий день.
* * *
Дом встретил Марину сырой промозглостью подъезда, душным запахом сигарет, выкуренных на лестничной площадке, детскими голосами, звенящими где-то на последних этажах. Она жила на четвертом, и сама мысль о том, что квартира расположена невысоко, заставляла ее каждый раз подниматься пешком, минуя лифт. Так полезнее. Да и боялась Марина замкнутых пространств. С детства.
Ужинать хотелось. Правда, дома ее ждал только кот, настойчиво требующий свою порцию внимания, да пустой холодильник. В морозилке завалялась коробка с едой быстрого приготовления. "Ужин холостяка", как называла такие наборы Антонина Семеновна. Марина умела готовить. Кто-то даже хвалил, что неплохо. Но в последнее время ей ничего не хотелось – ни убирать квартиру, ни стоять за плитой, за продуктами даже не хотелось идти. А ведь ленивой она не была. Просто как-то не складывалось, что ли...
Кинув замороженный пакет в микроволновку, девушка накормила кота, затем включила компьютер.
Да, был еще Федька. Последняя отдушина, помогающая скрасить серые унылые вечера. Друзья, подруги, они, конечно, тоже были, но странное дело – ее не тянуло встретиться хоть с кем-нибудь. Роман с парнем закончился год назад. С тех пор у Марины никого не было. И сегодня исполнялся ровно год, с того момента, когда она купила Федьку.
Монитор полыхнул радугой и фейерверками. После чего триумфально явил себя именинник. Сегодня Федька разоделся: ослепительно белая рубашка, черные брюки, кожаный ремень с причудливой застежкой-леопардом. На руке блеснули золотом часы. Волосы, обычно торчащие ежиком, он зализал гелем. Даже серьгу из уха вынул. Не иначе, как по случаю праздника.
– Бухаем? – радостно подмигнул Федька, тыча фужером, наполненным какой-то жидкостью с пузырьками – шампанским? – в монитор.
Операционная система с искусственным интеллектом, принадлежащая одному хозяину, функционировала на всех устройствах. Достаточно было синхронизировать их. Так что офисным компьютером, мобильником, планшетом и ноутбуком у Марины заправлял Федька. Случалось, люди покупали себе разные системы, но Марина никогда не понимала, зачем это нужно. С одной бы поладить.
И вряд ли налаживанию отношений способствовало то, что девушка позабыла про Федькин день рождения.
Очевидно огорчаясь, искин обвел пространство комнаты web-камерой. Комната была как на ладони – ни поздравительных плакатов, ни шариков, ни торта со свечками, ни хотя бы салатиков в пластиковых коробочках хрустальных вазочках.
– Феденька, извини, я совершенно забыла, замоталась...
Эти выходки подчас просто бесили. Вот и сейчас, видя, что искин готов вскипеть, разразиться нецензурщиной и, швырнуть бокалом в монитор (не разобьет, конечно, но звук мерзкий), она поспешно закончила:
– Сейчас в магазин сбегаю, не злись, ладно?
– Забей. – Федька обиженно надул губы, с лица слетело надменное выражение, бокал куда-то исчез. Ну, прямо ребенок, честное слово! И верно, один годик ведь.
Марина подумала, что ради смеха купит ему что-нибудь детское (мягкую игрушку на монитор, например), но потом устыдилась таких мыслей. Искин хоть и любил строить из себя вечно обиженного и обделенного судьбой, частенько ныл по пустякам, жалуясь на свою нелегкую долю, но дураком точно не был. Подружки, в ту пору еще ходившие к Марине, завидовали, познакомившись поближе – влюблялись. Несмотря на брутальную внешность и ругань, Федька с легкостью заменял энциклопедию, справочники, и мог проконсультировать по любому вопросу. Серьезно конфликтовала с ним, пожалуй, только Антонина Семеновна, да и та не от злого сердца, а силу своего характера.
Микроволновка давно просигналили о том, что "ужин холостяка" готов. Но Марина не обратила внимания. Надела туфли-лодочки, кинула в сумку ключи и выскользнула за дверь.
Было около десяти вечера. Конец августа напомнил о себе рано сгустившимися сумерками, вечерней прохладой, предвещавшей начало осени.
Нужно было заказать на дом еду с доставкой. Пиццу или суши. Пирожные и торт из круглосуточной кондитерской. Но тогда пришлось бы остаться с Федькой. Сидеть, ждать. Искин продолжал бы дуться, Марина продолжала бы уговаривать. Нет, она устала. Не сегодня.
До магазинчика оставалось всего ничего, как вдруг черный навороченный джип, взвизгнув тормозами, остановился рядом с девушкой.
– Красавица, спешишь?
Красавица? Она спешила. И амбал, перегородивший дорогу, спешке способствовал. Только отступать было некуда. Сзади подошли еще двое, ненавязчиво взяли под локотки.
– Разговор имеется. Пройдем?
Сопротивляться было глупо, да и нечем. Из средств самообороны – только газовый балончик, да и он глубоко в сумке.
Ее впихнули в машину и дверь захлопнули.
– Марина, верно? – обратился к ней верзила в поношенной кожаной куртке. Лицо у него было закрыто маской.
– Да. Что вам нужно от меня?
Мысли путались. Кому она могла перейти дорожку? Родители умерли, мужа, детей нет. Это какая-то ошибка, недоразумение. Сейчас они поговорят, отпустят ее...
– Марина, значит... – повторил верзила. – Что же вы вечером по темноте, да одна, мало ли что случится, мало ли.
Он определенно издевался. Марина даже представила, как он скалится под маской.
– А скажите, Марина, вы не замужем?
Зачем спрашивает? Ведь ясно, что знает – и про то, что не замужем, и про семью, которой нет. Про кота, наверно, тоже знает. Про работу.
– Не замужем, – освобожденные руки осторожно прощупывали сумку в поисках баллончика, – никогда не была.
– А живете вы с кем?
– Одна я живу. С котом, балончик нащупан, – но ведь вы же, наверняка, знаете все это, зачем же спрашиваете?
– Знаю, – признал верзила, – просто я люблю задавать вопросы. Поговорить люблю, видите ли... Еще люблю, когда на мои вопросы правильно отвечают.
Правильно отвечать Марина умела. В школе была отличницей, зубрила. Только закончив школу поняла, что зубрежка не поможет. Пришлось учиться думать иррационально. После смерти отца только ее нестандартные решения спасли "Новую эру" от разорения.
Молчание затянулось. Похоже, верзила давал время на обдумывание "правильных ответов".
Зловещую тишину нарушил звук мобильника. На рингтоне стояла музыка фолк-группы "Эклектика". Любимая Маринина группа. Из Марининой сумочки и раздавалась.
– Доставай. – Он выражался предельно четко и ясно. – И отдавай.
Она вытянула из сумочки мобильник, отдала. Не глядя.
– И кто такой у нас Федор Михайлович?
Федька. Это Федька ведь звонит. Обижаться раздумал. Беспокоится?
– Это... это мой парень, – соврала Марина. Да, она умела давать правильные ответы. Понимала, что именно этот ответ неправильный, и не годится. Но интуиция подсказывала, что нужно соврать. Пусть даже это выглядит нелепо. Просто так нужно.
– А ведь врать нехорошо, Мариночка, – верзила подвинулся ближе, коснулся Марининых колен своими, – мы ведь знаем, что парня у тебя нет. Да и потом, кто же зовет своих парней по имени отчеству?
Попытаться все же стоило. Выдать желаемое за действительное. Выкрутиться. Иначе...
– Я на прошлой неделе с ним познакомилась, не говорила еще никому. Он работает начальником экономического отдела в фирме, с которой мы сотрудничаем. Вот и записала в телефон по имени отчеству. Стали встречаться, а исправить – не исправила. Так и остался – Федор Михайлович.
Только бы прошло, проглотили бы они эту странную ложь.
– Что за фирма? Название?
Не проглотили, не помогло.
– "Оптикус". Они занимаются поставкой оборудования... деталей для 3D– принтеров и запчастей.
Фирма "Оптикус" действительно существовала. И в самом деле поставляла детали для Марининого центра. Только никакой Федор Михайлович в должности начальника экономического отдела там не работал.
– Мы это проверим. Не сейчас, но обязательно. – Голос под маской не оставлял сомнений – проверят. Узнают, что она соврала, найдут и... и что дальше? Что им вообще нужно? Мобильник не вернули. Марина была уверена – не вернут. Даже спрашивать не стоило.
– От слов к делу, – верзила с хрустом потянулся, – знаешь, зачем ты здесь?
– Знала бы – сидела бы дома.
Водитель – мужик в рабочем комбезе, – загоготал, обернулся:
– Девка-то с норовом, босс! Смотри, не спались!
– А ты бы не лез, Шланг, не в свое дело, – отрезал верзила, глядишь, и проживешь дольше. – А вам, Марина Леонидовна, я бы настоятельно посоветовал ваш центр закрыть.
Вот так. По имени-отчеству знает, оказывается. И центр – закрыть. Вот для чего ее сюда притащили. Запугивают. И как она сразу не догадалась: работа – единственное, что у нее есть. Успешный, процветающий бизнес.
– Спрашивать почему, полагаю, будет неразумно?
– Правильно полагаешь, Мариночка. Абсолютно неразумно. И небезопасно, к тому же.
– А если...
– А если не закроешь – сама подумай, что будет. Сделай правильные выводы. А если не сделаешь, вспомни, что у тебя есть друзья, коллеги по работе и дальние родственники. – Верзила достал из кармана какую-то мятую тряпку. Извлек из-под сидения бутыль, зубами вытащил пробку. По салону разлился душный запах спиртного. – Извини, другого антисептика нет. Палец давай.
– Зачем? Что вы собираетесь делать?
Она побледнела настолько, что тот позволил себе усмехнуться:
– Давайте пальчик, леди. Кровь брать буду. На анализы.
Чиркнул раскладной перочинный ножик.
В то, что ее не зарежут прямо на месте, Марина поверила не сразу. Глаза зажмурила от ужаса. Палец кольнуло острой болью, она пару раз моргнула, а когда открыла, верзила сцеживал ее густо стекающую кровь в колбочку. Пару раз промокнул палец о маленькие стеклянные пластики. Если не открывать глаза, можно вообразить, что она находится в поликлинике. Вот только перчатки у доктора не латексные, а кожаные, потертые. И нож.
– Ну, вот и все, – ласково проворковал "доктор", вытирая лезвие о тряпку. – А ты боялась. На вот, замотай, что ли. Салон мне запачкаешь.
Кинул Марине ту самую тряпку, о которую нож вытирал. Пришлось замотать, кровь действительно не хотела останавливаться. Видимо, от страха.
– Да, еще, чуть не забыл, – верзила сложил ножик и теперь постукивал им по обшивке салона. Ритмичный звук раздражал Марину, мешал собрать воедино и без того разбегающиеся мысли. – Про то, что в полицию нельзя обращаться, уже поняла, да? А еще в массажные кабинеты, салоны красоты, сауны и аптеки, вам, Марина Леонидовна, путь заказан. И в больницы. Особенно в больницы.
– А в морг? – шутить Марина и не думала, просто все это было так нелепо, что нелепые вопросы задавались сами собой.
Водитель по кличке Шланг, в рабочем комбезе, снова заржал.
– В морг – завсегда пожалуйста, отчеканил верзила холодным голосом. Юмором здесь и не пахнет. Серьезно все. – Неужели вы так туда торопитесь?
– Нет. Но если я...
– Заболеешь? Руку сломаешь или бешеная собака покусает? – Он снова на "ты" и голос такой, что у Марины начало сводить живот. Лишь бы не месячные, только не сейчас. – Постарайся оставаться здоровой. Как решишь, что...
Договорить он не успел. С улицы послышались выстрелы, ругань, стремительно приближающиеся огни замелькали по салону, запрыгали по лицам, вернее, по маскам.
– Шланг, мать твою, заводи! – выкрикнул тот, что допрашивал Марину.
Рядом взвизгнули тормоза.
– Ништяк, Винт, прорвемся! – Водила стремительно выруливал из темного переулка на шоссе.
– С девкой что делать?
– Нет времени на церемонии. Не прощаемся, Мариночка.
С этими словами ее выпихнули из салона.
Скорость была небольшая, но хватило, чтобы девушка врезалась в землю так, что отшибла легкие и кажется, что-то себе сломала. Пытаясь восстановить дыхание, отползла в угол какого-то здания, прихватила выкинутую следом за ней сумку.
Звать на помощь нельзя, в больницу – нельзя, в аптеку... блин. Хорошо же ее запугали.
Федьке бы позвонить, да мобильник остался у того верзилы в маске.
Вряд ли они успели далеко ее увезти. Надо присмотреться, определить место нахождения. Глаза застилало чем-то липким, мешало сосредоточиться. Марина протерла их рукой, посмотрелась. Кровь. Голову разбила при падении, наверное. Сотрясение, не иначе.
Нужно собраться, дойти домой. Там Федька...
Редким прохожим на глаза она старалась не попадаться, пряталась в тени. Фонари представлялись какими-то большими сгустками света, тротуары двоились перед глазами.
Вот это, кажется, перекрестье Волжской и Загорской улиц. Значит, до дома два квартала. Дойдет... Нужно дойти.
Четвертый этаж. На этот раз необходимо воспользоваться лифтом.
Пять, а может и все двадцать пять минут искала ключи в сумочке. Нашла. Открыла дверь.
Кот услышал, мазнул шелковым боком по ноге. Потом еще. Видя, что хозяйка не отзывается на ласку, обиженно ушел под диван.
Она включила свет в ванной. Зеркало небольшое, но и его достаточно. Взлохмаченные волосы, мятая грязная одежда, синяки по всему телу. Сумасшедшие глаза, расширенные под воздействием адреналина. Кровь размазалась по лицу так, что Марина казалась самой себе героиней фильма ужасов.
Она даже не попыталась ее оттереть, смыть. Подошла к монитору, тронула мышку. Компьютер не выключала, это точно. Экран оставался черным, не отзываясь ни на какое воздействие.
Федька. Вот ведь. Когда нужен, так нет его...
Марина сидела перед черным экраном. Не делала никаких попыток умыться, снять грязную одежду, выпить воды. Выпить обезболивающего не помешало бы. Да и просто – выпить.
Наконец, монитор зажужжал, разгораясь.
– Рина, ты дура, что ли? Ты где шлялась? Мобильник где? Я два часа не могу дозвониться! – Федька прибавил еще пару сочных ругательств, потом замолчал. Камеру включил. Увидел.
Рина. Так называл ее только он. Полное Маринино имя ему, видите ли, не нравилось. Сокращать его Федька стал сразу, и она не возражала. А потом и привыкла.
На искина посмотреть она не решалась. По сипению в колонках догадывалась – он в бешенстве.
– Изнасиловали? Избили? Да что случилось-то?
– Я... меня... в машину... клуб говорят закрыть... я баллончик искала и... вот...
– Понятно. Марш на кухню, там коньяк в верхнем шкафчике на третьей полке. Нальешь сто грамм. Выпей.
– Но я ведь...
– Иди, я сказал!
Спорить с Федькой Марина никогда не умела. Алкоголь приятно растекся по организму, согревая и даря призрачное спокойствие и тепло. Тепло. Вот чего ей сейчас не хватало. Марина обхватила себя руками. Надо же, до этого момента она и не представляла, до чего замерзла.
– Плед возьми, трясешься вся. Он на спинке стула, в гостиной.
Искин всегда знал, где лежат Маринины вещи. Вездесущие камеры? Непомерное любопытство? Странно вообще наличие чувств у искусственного интеллекта. Ходили слухи, что это возможно, доклады писали разные, диссертации. Однако научного подтверждения они так и не нашли. Им чего-то там не доставало, самую малость. Но никто не мог точно определить чего.
– Так, теперь рассказывай все по порядку. Начнем с самого главного – на фига ты поперлась в магазин?
– Федь, я хотела, чтобы праздник... Забыла ведь. Простишь?
– Тебя? Рина, ты – дура, – еще раз повторил Федька. – Но я и сам дурак, что отпустил. Сказал ведь – забей. Нет, все равно ушла. Упрямая.
Она подняла глаза на монитор. Взгляды встретились. Ее – ошалело-сумасшедший и его – беспокойно-настороженный. Федька даже в лице переменился. Ишь, перекосило как. И побледнел, вроде бы. Покручивал вновь надетую серьгу в ухе. Марина знала этот жест. Он всегда так делал, когда был чем-то обеспокоен или встревожен.
– Тебе в больницу надо, – он задумчиво провел рукой по лицу, словно отгоняя наваждение. Странный, очень человечный жест. – Я "скорую" сейчас вызову.
– Мне нельзя в больницу. Запретили.
– Нет, это просто черт знает что! Себя послушай. Что за чушь ты несешь? Кто запретил?
– Мужики. Здоровенные такие. В масках. Затащили в машину... Запугивали. Центр закрыть сказали. Следить за мной будут, сказали. Еще нельзя в больницу. В аптеку. В сауны, бассейны, салоны красоты...
– Да, сейчас салон красоты тебе бы не помешал.
– Страшная, да?
– Не то слово. Кровь брали?
– Да. Откуда ты...
– Ясно. – Федька выкручивал серьгу так, как будто собирался оторвать ее вместе с мочкой уха. – Это плохо. Все это очень и очень плохо. В больницу тебе действительно нельзя. Эти шутить не будут. Раздевайся.
– Что? – Марине показалось, что она ослышалась. – Зачем?
– Спрашиваешь? Лечить тебя будем. Буду, то есть. Я же ходячая медицинская энциклопедия, забыла? Хотя метафора "ходячая" ко мне мало отношения имеет, но тем не менее.
Раздеться перед Федькой? Нет, Марина его не стеснялась. Как не стеснялась кота. Искинов использовали для проведения осмотров. Экспрессмедкабинеты стояли почти в каждом торговом центре. Доступно и информативно.
Осмотреть – осмотрит. А если перелом? Чем поможет?
Она разделась, оставшись в лифчике и трусиках. Сунула руку в ДИСО – диагностический измеритель состояния организма. Девайс соединялся с компьютером через Wi-Fi. Иметь такой дома было дороговато, но Федька настоял. Сам заказал, сам купил, расплатившись Марининой кредиткой. Наглость, конечно, и искинам запрещено выдавать PIN-коды от денежных карточек. Она сама недоумевала, как согласилась на подобную авантюру. А вот сейчас устройство пригодилось.
Федька начал считку с системы:
– Основные жизненные показатели в норме, адреналин завышен, возможен шок, пульс 90 ударов в минуту, температура 37,2 градуса, давление 130 на 80. – Тут Федька зачем-то водрузил на нос очки. – К монитору подойди. Ближе... достаточно. В глаза посвечу, не шарахайся.
Проверил реакцию зрачков. Сотрясение? Голова кружится и болит неимоверно. Скорее всего, сотрясение.
– Жить будешь. – Искин зачем-то включил принтер, распечатал медицинский отчет. Как в поликлинике, ей-богу. – Надо было рентген покупать. И прощупать не могу. Сама посмотри. Руки, ноги согнуть можешь?
Марина проверила. Больно, но все сгибалось.
– Отеков тоже нет, уже вижу. Сотрясение присутствует. Легкое, первой степени. Нервный шок. Множественные синяки и ссадины. Лекарства скажу какие, будешь пить. В домашней аптечке есть нужные. Ты бы помылась, что ли, если сможешь.
– Федь, они мобильник забрали. Жалко...
– Да? А себя не жалко? – Он, наконец, оставил серьгу в покое. – Sim-карту я заблокирую. Рина, но подумай – контакты, записная книжка, фотографии у тебя сохранены в телефоне.
Телефон Марина никогда не блокировала. Не нравилось.
– Хотя, – тут Федька многозначительно на нее посмотрел, – даже в случае блокировки им бы не составило труда подобрать код. Подробности расскажешь завтра. А сейчас марш в ванную. И еще знаешь что?
– Что?
– Постарайся там не упасть.
* * *
Офис жил своей обычной жизнью. Мерно щелкала по клавиатуре Антонина Семеновна, пытаясь свести бухгалтерский баланс. Нервничала, бормотала что-то себе под нос. Баланс не сводился.
Гудел и плевался очередным "левым" пластиком 3D-принтер. Игорь пыхтел, возвышая над ним черной массой своего длинного тела. Черные же волосы свисали до самых пластиковых нитей, грозя расплавиться и прилипнуть к ним, не застывшим на очередной фигурке. Пару раз получались такие волосатые изделия.
