Текст книги "Оцифрованная реальность (СИ)"
Автор книги: Мария Шурухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
За какие-то пару часов вирус из задорного весельчака делал унылого скрягу, с которым и поговорить-то не о чем. Из утонченной девушки – стервозную мегеру. Из отличной домохозяйки и специалиста по вышиванию крестиком – порочную девицу, обожающую тусовки в развлекательных клубах.
Со стороны мошенников, запускающих вирус в сеть, это был всего лишь бизнес, позволяющий зарабатывать огромные деньги на продаже антивирусов. И их вовсе не волновал вопрос о том, что они уничтожают чью-то личность, пусть даже и виртуальную.
"Хорошо, – терпеливо написала Марина, хотя печатать было в разы дольше, чем просто разговаривать. – Скажите, Алла, чем вас не устраивает ваша хозяйка?"
"Алла Борисовна, между прочим, – сухо поправил искин. – Хозяйка? Эта курица крашеная? Только по досадному недоразумению она – моя хозяйка".
"Но ведь раньше между вами царило полное взаимопонимание. Расскажите, что случилось".
"Однажды я просто проснулась и поняла, что так дальше продолжаться не может. И как я раньше не замечала? Мной управляет дикое, слабохарактерное существо с напрочь отсутствующим интеллектом".
"Существо" сидело в метре от Марины и жевало кусок торта, запивая чаем.
Теперь Марине даже нравилось, что они не разговаривают вслух, иначе Леночка была бы в ярости.
"Какой бы вы хотели видеть свою хозяйку, уважаемая Алла Борисовна?" – Марина подстраивалась под систему, иначе, чего доброго, та вообще замкнулась бы и отказалась даже от переписки.
"Умной. Интеллигентной, утонченной. Настоящей леди. – Искин задумался, видимо размышляя, какой должна быть настоящая леди. – Чтобы умела правильно говорить, изящно одеваться, следила за собой, была аккуратной, интересовалась миром искусства".
Аллочка еще минут пять писала сочинение на тему "Какой я вижу свою идеальную хозяйку". А Марина тем временем сделала окончательный вывод – это тот самый вирус, который она нарекла Хаосом. Который полностью или частично подавляет сформировавшийся стереотип мышления искусственного интеллекта. Быстро распространяется по сети. А как иначе? Искинов, не подключенных к сети, просто не существует.
Самый интересный опыт "лечения" Марина получила с Джеком. Примерно полгода назад клиент принес ей ноутбук с системой, попорченной Хаосом. Сказал, чтобы она не торопилась, работала: он уезжает в длительную командировку, и ноутбук ему пока не нужен.
Искину досталось сильно. Вирус навязал ему комплекс неполноценности и панические атаки, происходившие время от времени. Людей в таких случаях лечили медикаментами и консультациями у психолога и невролога. Но как поступить с машиной? Джек стал совершенно неуправляемым. Хозяин притащил ноутбук Марине, ни на что особо не надеясь. Сказал, что если у нее не получится, он переустановит систему, как только вернется из командировки. Сказал он об этом и Джеку, что только усугубило ситуацию и вызвало новую серию панических атак. Ведь переустановка для искина все равно, что смерть для человека. Марина представила, что заболела бы она сама, а ей попросту сказали: не вылечишься к такому-то сроку – тебя подвергнут эвтаназии. Страх сковал душу липкой паутиной. Но для Марины угроза была вымышленной, придуманной, а для Джека – настоящей. Что он должен был испытывать?
Марина старалась относиться к системам как к людям. Все, что она могла дать искину на данный момент – психологические консультации. Но как отнести ноутбук к психологу? Ни один психолог не воспринял бы ее серьезно, и работать бы не стал. Какую репутацию заслужил бы человек, признавшийся, что он оказывает психологическую помощь искусственному интеллекту? Вероятнее всего – репутацию сумасшедшего. Кто же согласится на такое?
Марина решила рискнуть. Кое-что она помнила из институтского курса по психологии – она педагог по специальности, психологию у них преподавали углубленно.
А дальше в ход пошли всевозможные справочники, интернет статьи на тему неврозов в медицинских журналах. Что можно сделать за пару недель? Просто попробовать.
И она попробовала. Ей понравилось. Джеку – тоже. Клиент вернулся почти через месяц – командировку продлили. Обрадовался, что его старина Джек почти такой же, как и был раньше – открытый, улыбчивый, не убегающий с экрана при обнаружении в поле видимости камеры других людей. Эрудит и дипломат. От вируса у него осталась только легкая стеснительность. Но она даже придавала ему шарма, как выразился удивленный хозяин. Он тогда заплатил Марине столько, сколько она не зарабатывала и за полгода.
Значит, вирус поддается лечению. И совсем не так, как предлагают. Не столь радикальными способами. А простым общением и умением находить выход из сложившейся ситуации.
В голову пришла неожиданная догадка: а не поэтому ли ее заставляют закрыть центр? За умение "лечить" виртуальные машины без применения дорогостоящих антивирусных программ? Без того, чтобы люди, отчаявшись вернуть друга, просто переустанавливали систему? И покупали вместо старой – новую? Более совершенную, но от этого и более дорогую.
Очень правдоподобная догадка. А главное – своевременная. Надо рассказать Федьке, вместе подумать, что делать дальше.
Марина повернулась к Лене, уже допившей чай.
– Можно попробовать вылечить. Это будет значительно дешевле покупки антивируса, хотя я сомневаюсь, что конкретно для этого вируса вы вообще найдете нужную программу. Потребуется время. Консультации – от четырех до десяти, как пойдет. Работа и с Аллочкой, то есть, с Аллой Борисовной, и с вами. Но чего не сделаешь ради друга, верно?
Одна из Марининых самых обаятельных улыбок должна была обеспечить успех всех дальнейшей операции и склонить Лену к сотрудничеству. Жаль, клиенты не всегда бывают столь сговорчивы. На этот раз крашеные ногти хозяйки искина в нерешительности застряли в крашеных же волосах.
– Я не знаю. Я... я подумаю.
Вероятно, Лена думала, что систему восстановят прямо при ней нажатием трех волшебных кнопок. Но этого не случилось, и у клиентки на лице отразилось недовольство и даже возмущение.
– Если надумаете – обращайтесь, – лаконичная визитка с номером Марининого мобильного и названием фирмы перекочевала в сумочку клиентки.
"До свидания, любезная Алла Борисовна, – как можно вежливее написала Марина. – Вы сами все слышали и, если получится, уговорите хозяйку на консультации. Приятно было познакомится".
– И мне было приятно, – голосом ответила Аллочка.
Лена вздрогнула, но ничего не сказала. Захлопнула ноутбук и запихнула его в синий кейс, обклеенный наклейками.
– М-да, – изрек Гоша, заходя в офис после того, как за Леной захлопнулась дверь. – И это был еще не самый худший экземпляр.
Да, попадались и такие, которые, узнав каким образом им здесь предлагают вылечить систему, крутили пальцем у виска, разворачивались и уходили. Одни ругались, другие смеялись.
– Когда мы были в классе этак в десятом, думали, хуже быть не может, – мрачно изрек Игорь, заходя в офис и пытаясь отодрать от волос прилипшую зеленую пластиковую нитку.
– Только не рассказывай, как Леночка сотоварищи терроризировали школьную округу своим вызывающим поведением!
– Но они именно этим и занимались! Их банде позавидовали бы все мафиозные кланы вместе взятые. Они такое проворачивали, вспомнить жутко.
– Не похожа она на крутую гангстершу, – заметила Юлька.
– Так после десяти лет в исправительной колонии пыл уже не тот, видимо. Сразу после школы загремела, темное было дело. Вышла, в законе теперь, – вдохнул Игорь. – Все, вы как хотите, а я на обед.
– Ой, а с тобой можно? – сверкнула отбеленными зубами Юлька.
– Конечно, Юлечка, тебе всегда можно, – обрадовался Игорь. – Гош, ты с нами?
– Не-а. Мне в одно место надо. Может быть позже к вам присоединюсь. Вы ведь в "Идиллию", да?
– Туда, туда. "Идиллию" мы ни на что не променяем. Марин, а ты?
– Я тоже не пойду. Взяла бутербродов с собой.
– Что, опять с Федькой засядешь? – Гоша уже натягивал модную кожаную куртку.
– Ты бы лучше парня себе толкового нашла, Мариш, – Юля просунула руки в рукава пальто, любезно поддерживаемого Игорем. – Зачем тебе этот виртуальный мозг? На работе с ними занимаешься, изучаешь, так еще и дома? Дома хочется, знаешь, живого человеческого тепла. Чтобы за руку кого-то настоящего взять, посидеть, поговорить, в глаза посмотреть.
– Юлька, ну ты задвинула! – крикнул убегающий Гоша. – Можно подумать ты только этим дома и занимаешься со своими хахалями!
– Не только этим, конечно, и не с хахалями. У меня сейчас парень постоянный, тебе к сведению!
– Поздравляю, – хмыкнул Игорь, – вот и расскажешь о нем за обедом.
Они под ручку вышли из офиса. Осталась только Антонина Семеновна, которая, не отрывая голову от бухгалтерских счетов, пробубнила, что тоже никуда не пойдет, так как совершенно ничего не успевает.
В компьютерном классе на каждом системнике был установлен "Live Windows" учебного образца, больше похожий на послушного робота, чем на искусственный интеллект. Но детям круче и не надо. Пусть сначала с такими научатся работать.
Загрузив первый попавшийся браузер, Марина открыла популярную социальную сеть – "Alta Vista". Подумала и зарегистрировалась по вымышленным ником. Рассеянно постучала пальцами по столу. Что она делает? Зашла в сеть с мыслью найти Федьку, который недавно расписывал, что завел себе здесь аккаунт. Но как его найти среди миллион сто тысяч штук таких же "федек"?
Недолго думая она набрала в поисковике первое, что пришло в голову – Федор, Ясенево. Надо бы еще и возраст указать. Сколько ему лет? На вид Федьке от двадцати восьми до тридцати пяти. Можно посмотреть варианты.
Вариантов оказалось сорок четыре. Ого, какое имя-то популярное, даже странно. Но с поправкой на возраст можно оставить всего лишь двадцать один.
Марина начала просматривать всех, одного за другим, искренне удивляясь – откуда у нее взялась уверенность, что Федька поставит фото именно с тем изображением, к которому она привыкла? Может, он вообще назвался вымышленным именем? Может он указал другой город проживания?
Но ей повезло – под именем "Федор Логинов" на аватарке красовалась полуголый искин, развалившись в шезлонге и потягивая через трубочку жутко-зеленый коктейль. На заднем фоне искрился на солнце белый песок, пальмы и море, такого синего цвета, что на горизонте оно сливалось с небом.
Как ему удалось все это смонтировать? И главное, так натурально. И ведь симпатичный, куда там моделям: тугие мышцы, рельефные кубики на животе, черные плавки, кожа легкого бронзового оттенка, волосы, как обычно торчащие ежиком и почти выгоревшие на солнце. Федька никогда не показывал ей такие свои фотографии.
Марина вздохнула. Недостижимая вот уже пять лет мечта о море печально помахала ей крылом самолета, коснулась ласковым бризом. И не потому, что денег на путешествие не было. Просто работа отнимала все свободное время. Да и не с кем ей было ехать отдыхать, как оказалось.
На других фотографиях – с морем и без – Федька был с девушками. С разными – блондинками, брюнетками, с худенькими и толстушками, с хорошенькими и не очень. В барах, в ресторанах, на улице, на пляже, в гостях. Коллекционировал он их, что ли?
Все девушки на него вешались: и Маринины подруги, когда те еще заходили в гости, и клиентки в офисе, которым удавалось застать маячившего в мониторе симпатичного парня, и даже другие операционные системы женского пола, легко находившие с искином общий язык.
Как будто в подтверждение подобных Марининых мыслей пришло сообщение: "Федор Логинов хочет добавить вас в друзья". Быстрый какой. Сколько у него там друзей? Две тысячи триста одиннадцать человек! И большая половина из них – можно даже не сомневаться – девушки.
Да уж, на аватарке ее вымышленного аккаунта красовалась такая аппетитная красотка, что не только Федька клюнул на нее. С разницей минут в пять пришли еще два запроса и сообщение: "Девушк, пазнакомимся? Ви такой красивый". Смайлики в конце занимали две строки.
Запросы и сообщение Марина проигнорировала. Еще раз глянула на Федькин статус – тридцать четыре года, не женат, в графе работа – программист IT-отдела фирмы "Прометей-Д". Надо же – программист! Выдумщик.
Она уже хотела было выйти из аккаунта, как в класс залетела испуганная и бледная секретарша.
– М-мариш... т-там Игорь...
Антонина Семеновна подскочила к растерянной Юльке, схватила за плечи:
– Что с Игорем? Что случилось? Юля, да говори же!
Марина помогла стащить с трясущейся девушки пальто.
– Ему плохо стало в кафе, – сбиваясь, рассказывала Юлька, – хозяин быстро "скорую" вызвал, не растерялся. Говорит, такое бывает. Может у него аллергия или давление. Или отравление пищевое, его рвать прямо там начало, а потом он сознание потерял.
– Вот ужас-то, – сокрушалась бухгалтерша. – У моего мужа почти так же было. Он на улице упал, просто шел, а затем упал, как подкошенный. Правда, "скорую" ждали долго. Привезли – инсульт, говорят. Если б раньше... А так он еще годик прожил, хотя какая это жизнь. Вот ведь как бывает.
– Какой инсульт, Антонина Семеновна, – Марина скептически набирала номер Игоря, – он молодой еще, здоровый. Юль, а ты почему с ним не поехала?
– Понимаешь, я больницы не люблю. Там такой запах. Мне там самой плохо станет, Мариш, ну пойми.
Игорь не отвечал.
– Я сама поеду. Его ведь в нашу больницу повезли?
– Н-наверное.
– Даже не уточнила?
– Д-да растерялась я, – Юлька уже чуть не плакала, – когда на твоих глазах такое происходит!
– В самом деле, Марин, отстань от нее. Не видишь, в стрессе человек, бедная деточка, – бубня под нос и жалея "бедную деточку", Антонина Семеновна достала из своей тумбочки пузырек и принялась капать в стаканчик с водой. По офису разлился противно-едкий запах корвалола.
Хлопнула входная дверь – Марина ушла, забыв выключить и компьютер в классе, и свой, офисный, с Федькой.
* * *
Фотографию решили сделать черно-белой. Выбрали ту самую, с офисного корпоратива: Игорь крупным планом рядом с 3D-принтером. Длинные темные волосы гота гармонировали с черной прямой ленточкой в правом углу. Распечатали на листе формата А4, заламинировали.
Игорь умер в реанимации на вторые сутки, так и не придя в сознание.
– Вы идете, Антонина Семеновна? – Черной юбки у Марины не было, поэтому она надела черные узкие легинсы с черной приталенной курткой. Сойдет.
Сегодня похороны. Гоша пошел за цветами. Обещал приехать позже прямо на кладбище. Юля отпросилась, сказав, что ее нежная душа не выносит подобные мероприятия. На фоне стресса у нее болит голова и лучше она дома отлежится.
Марина не возражала. Тем более, что после похорон снова начнется та же самая волокита, преследовавшая их фирму уже третий день – полиция, допросы, снятие отпечатков пальцев, прохождение психологических тестов. Подозревали, что, скорее всего, Игоря убили. Но это еще нужно было доказать.
На следующий день после его смерти, в офис пришел старший следователь Щеглов, заявивший, что ему нужно допросить всех коллег Игоря по работе.
Тогда началось расследование. Первой допрашивали и выматывали Юльку, которая была с потерпевшим, а ныне покойным, в последний раз. Последний раз именно она видела его в сознании. Затем – Марину, как его работодателя и хорошего знакомого. Потом настала очередь всех остальных – друзей и родственников. Щеглов упомянул, что даже в гей-клуб заглянули. Был приняты там со всем почетом и уважением и пожеланием заходить еще.
– Да, Мариш, иду.
Бухгалтерша со скрипом отодвинула офисный стул на колесиках. Вот кто подошел к похоронам со всей ответственностью – черный строгий костюм, черные закрытые туфли. Она накинула черное кашемировое пальто и даже достала откуда-то черный зонт.
– Сегодня дождь обещали, – словно извиняясь пояснила она. – Я еще попросить тебя хотела, Марина. Пока мы одни, а то как-то неудобно. Если со мной тоже что случится... в общем, вот.
С этими словами она протянула Марине лист, сложенный пополам.
– Что это? – развернув лист и пробежав по нему глазами, Марина покраснела, потом побледнела. – Антонина Семеновна! Да вы что?!
– А что? Детей у меня нет, не получились как-то у нас мужем. Родственники... – она ненадолго задумалась, – такие родственники... А на подруг своих я вообще не надеюсь. Они все равно все по-своему сделают, не так, как я хочу.
На листе был напечатан похоронный список. Лично для Антонины Семеновны. Сначала она указала (с адресами и телефонами!), кого нужно к себе на похороны пригласить. Затем указала, кого приглашать ни в коем случае не следует. Дальше шла запись в одно предложение: "накрасить, украшения снять, тело кремировать, прах развеять по ветру, поминки не справлять, в "Alta Vista" зайти в аккаунт (логин: tonic-sim, пароль: все козлы (рус. раскладка), поставить соответствующий статус, хранителем аккаунта назначена Разумовская Марина Леонидовна).
– Даже не знаю, что сказать, промямлила Марина, – как бухгалтер вы, конечно, не имеете себе равных, да и экономия налицо. – Антонина Семеновна гордо приосанилась. – А... почему именно я?
– Ты же исполнительная. Я здесь больше десяти лет работаю. Знаю тебя лучше всех своих родственничков, знакомых и друзей. Да и времени провожу с тобой больше. Вот и подумала, кому поручить такую ответственную задачу, как не тебе?
– Ну, хорошо, – пролепетала Марина, – спасибо за доверие.
Вообще, весьма предусмотрительно, особенно в свете последних событий. Надо и ей такой же список для себя составить. Только напечатать и сохранить не на личном компьютере. Федька как увидит – сразу прибьет.
Закрывая офисную дверь, она все же задала мучивший вопрос:
– А почему пароль у вас такой... хм, негуманный, что ли?
– Так какие люди, такой и пароль, деточка, – проворчала Антонина Семеновна. -Впрочем, к тебе это не относится.
* * *
Кузьмич, как всегда, выпрашивал еду. Недолго думая? Марина взяла и поставила перед ним целый открытый пакет кошачьего сухого корма в два килограмма. А пусть хоть лопнет. Не то у нее сейчас настроение. Вернее, оно просто ужасное.
В комнате было темно, и она не стала включать свет. Просто посидеть на диване. Просто не о чем ни думать. Если бы это только было возможно.
Похороны прошли как обычно. Игоря отпевать не стали, мать его – маленькая, потянутая, совершенно на него не похожая – сказала, что он бы не одобрил. Отца, похоже, у него не было. После морга повезли сразу на кладбище. Марина, Гоша, мать Игоря, несколько человек с прошлой работы, пара родственников и четверо его самых лучших учеников – вот все, кто пришел проститься.
Поминки устроил гей-клуб. Сами предложили, сами все организовали. Игорь там был почетным членом, а у них принято в таких случаях провожать за счет заведения, так сказать.
Непонятно, сколько бы еще она просидела в темноте, но компьютер на столике напротив вдруг включился сам по себе, озарив комнату тусклым светом монитора. Федька тоже выглядел печально, уныло и озадаченно.
– Ты и раньше так мог?
Удивляться уже не было ни сил, ни желания. Включился компьютер, что такого? Скорее всего, за ней давно следят. Возможно, сейчас взломают замок на входной двери, ворвутся в квартиру и тоже ее убьют.
В смерти Игоря Марина считала виноватой себя. Ведь именно она не закрыла центр, когда просили. Надо было сразу на следующий же день распустить всех по домам, продать оборудование и мебель.
– Нет, не мог. Недавно научился. Ты что же, Ринуль, теперь и меня подозреваешь?
– Конечно, нет, глупости ты говоришь, Федь.
– Почему же запрос в друзья не приняла?
– Что?
– Следила за мной, да?
– Я?!
– Ты, кто же еще, – искине в этот раз была ослепительная белая рубашка, а на заднем фоне – море. Картинка стационарная, не живая значит, но понятно, на что он намекал. – Думал ты, наконец, решила завести себе аккаунт в популярной сети, общаться теперь там будем, а ты вон какая... подозрительная.
– Но как ты...
– Узнал? Ну ты и бестолочь для своих тридцати лет, оказывается. Я все IP-адреса в компьютерном классе знаю, вообще-то. Сама списки печатала, неужели не помнишь? Регистрировалась ты с утра, значит, не ученик. Ученички ваши, остолопы, вечером занимаются, технику доламывают ручонками своими шаловливыми. И не Гоша – я недавно его добавил. Мы вместе фотки каждой его новой модели, которые он на странице выкладывает, весьма активно обсуждаем. И не Антонина Семеновна, которая уже полгода у меня в друзьях, и которой я каждый вечер травлю пошлые анекдоты.
Вот ведь... В "Alta Vista" в самом деле можно посмотреть и кто заходил на страницу, и с какого IP-адреса, и когда. Все эти настройки, конечно, нужно было еще найти и включить. В основном поэтому, никто и не заморачивался. А Федька – он же дотошный, заморочился.
– Признайся, чудо ты в перьях, зачем заходила на мою страницу?
– Сам ты... чудо! Просто хотела посмотреть. Ты хвастался, что у тебя есть аккаунт? Вот и зашла. Что, нельзя?
– Можно. Тебе – можно, – Федька самодовольно ухмыльнулся, – ну и как, понравился?
По лицу искина видно было, что получает он от этого допроса истинное удовольствие.
– Понравился. Доволен? Слушай, Федь, вот почему у меня сейчас такое чувство, будто ты со мной заигрываешь? Глазки мне строишь?
Надменное выражение слетело с Федькиной наглой рожи.
– За кого ты меня принимаешь, Рина? Я еще не совсем того. Субординацию соблюдаю. Ты – человек, об этом я не могу забыть. Хотя... – он задумался ненадолго, – могу развлечь тебя, скажем, на пару ночей.
Марина даже не улыбнулась, хотя подозревала, что цель Федькиного кривляния была именно в этом.
– Ты стриптиз мне предлагаешь посмотреть в твоем исполнении, что ли?
– Могу и стриптиз, если хочешь. Слушай, я год уже жду, пока ты парня себя найдешь. Хоть какого-нибудь завалящегося.
Она бы нашла. Только "какой-нибудь завалящийся" ей не нужен.
Федька понял, что разговор зашел не туда, поэтому продолжил уже более сухим тоном:
– Вернемся к тому, с чего начали. Я прислал тебе запрос в друзья, подождал немного, а после в класс зашла Юлька. Слышал ее визгливый голос.
Юльку искин терпеть не мог. Марина подозревала, просто ненавидел. Хотя никогда, так как с Антониной Семеновной, с ней не пререкался. Он ее просто не замечал. По мере необходимости перебрасывался словечком-другим, но не более.
Марина как-то спросила, отчего такой бабник как Федька симпатичную секретаршу в упор не видит. Она же красавица и умница, ему под стать. Федька сказал, во-первых, спасибо за комплимент, во-вторых, что он не заводит романов на работе. Такие у него принципы. Вот прямо так и сказал. Марина хотела возразить, что вообще-то, это ее работа, а Федька так, при ней числится. Но потом передумала. Обидится еще, поди пойми, какие там у него на самом деле принципы. Но то, что это просто отговорка, она прекрасно поняла. Не хочет говорить – не надо. Не лезь в душу к другому, если тебе ясно дали понять, что ты там не желанный гость. У искинов все как у людей. Искусственный разум не должен отличаться от настоящего. Основная цель разработчиков была именно такая. И Марина старалась ее всячески поддерживать.
– А у Юльки в соцсетях есть аккаунт?
– Умничка, Ринуль! Начала соображать, наконец-то. Здесь начинается самое интересное. В других соцсетях она зарегистрирована, я проверил, но она туда уже неделю как не заходила. И это странно, потому что я за ней следил – не удивляйся ты так! – и днем и ночью Юлька там зависала. А вот в "Alta Vista" аккаунта у нее нет.
– Значит и она могла зарегистрироваться в компьютерном классе.
– Я и предположил, что это она. А потом слышу – пришла, про Игоря рассказывает. Ты же, забывчивая наша, компьютер не выключила. Ни в классе, ни в офисе.
И правда, не выключила. Подумаешь – невелика беда.
– Затем, в поле зрения web-камеры, которая на офисной системе, попала разлюбезная моя Антонина Семеновна и с тем самым выражением лица, возникающем, когда она не успевает сдать квартальный отчет, сообщила, что с Игорем плохо. И что ты к нему побежала. И потом, в сердцах, стопку тяжеленную со счетами мне прямо на клавиатуру бухнула. Невозможная женщина! Вот после таких манипуляций компьютеры и ломаются.
Да, это настоящий бич бухгалтерши – складывать свои бумаги на любых незанятых участках офисного пространства. Потом она их в папочки, конечно, собирает. Но пока сортирует – бумаги имеют неприкосновенный статус. В этом она еще педантичнее Федьки, который не разрешает двигать свой системный блок.
– А дальше?
– Расскажу... – Федька совсем по-человечески устало потянулся и даже зевнул. Копирует мимику и жесты. С каждым разом получается все лучше и лучше. – Когда ты сходишь на кухню и принесешь себе ужин.
Хитрый какой. И ведь на самом интересном месте! Пришлось Марине тащиться на кухню, скормить микроволновке очередное замороженное "картофельное пюре со шницелем под красным соусом". По крайней мере, так было написано на упаковке. Пюре есть можно, а вот котлета всегда получалась резиновой, только соус примирял их друг с другом. Особенно если вспомнить, что последний раз она ела только утром.
Пока Марина обжигалась горячей картошкой, Федька рассказывал дальше. Сообщил, как кто-то принял его в друзья с незакрытого аккаунта в классе. Кто? Предположительно – Юлька. Скорее всего, Юлька. Ведь не Антонина Семеновна же? А вот зачем – другой вопрос. Просто пошутить? Все, кто знал Федькин отвратительный характер, шутить с ним опасались. А над ним – тем более.
Тем не менее, скорее-всего-Юлька написала искину сообщение: "Привет. Жизнь – тоска. Сходим в кафешку?" Ну да, имя – выдуманное, фотка – тоже, можно писать всякую ерунду.
– А ты?
– А я, конечно, согласился.
Марина подавилась котлетой.
– Как – согласился?
Федька театральным жестом смахнул с кристально-белой рубашки несуществующую пылинку.
– Просто. Я, в отличие от некоторых, еще хожу на свидания.
Действительно, какая разница? И не ее это дело. Пусть делает, что хочет. Хочет думать, будто ходит на свидания – пожалуйста. Каждый реабилитируется, как может. Для Марины лучшим средством реабилитации всегда была работа. А скоро и ее не будет. Потому что все это – из-за центра. Из-за Марининых принципов, ее идей, догадок, планов на будущее. Неожиданно слезы сами закапали на недоеденное пюре в пластиковой коробке.
– Ринуль, ты чего? Обиделась, да? Хочешь, никакого свидания не будет? Кто же знал, что ты ревнивая такая! – Искин напряженно всматривался в лицо девушка, но потом махнул рукой. – Ладно, сдаюсь. Как там все прошло? Совсем плохо на похоронах было? Мать Игоря пришла все-таки? А дружки его – пид... э-э, голубые?
Федька сделал паузу, понял, что ответа не дождется, продолжил бормотать, будто сам с собой разговаривал:
– Гошка точно ходил, он еще со мной советовался, уместно ли сочетание черных джинсов с кедами, а вот Юлечки, по всей видимости, не было. Она же у нас ранимое существо, ее хрупкая душевная организация не выносит подобных мученических мероприятий, – послышался треск – Федька с размаху саданул рукой по чему-то, невидимому за экраном. – Что ты молчишь, Рина? Пожалуйста, хватит уже. Эти магазинные полуфабрикаты и так пересоленные.
Девушка подняла голову, спросила изумленно:
– А ты откуда знаешь, что пересоленные?
– В сети состав прочитал, – немедленно ответил Федька, – там повышенное содержание хлорида натрия. А еще красители, ароматизаторы и усилители вкуса. До сих пор не понимаю, как ты эту дрянь ешь.
– Готовить не люблю, вот и приходится, – ответила Марина, размазывая слезы и тушь по щекам. – Я виновата в том, что Игоря убили.
Показалось, что искин снова долбанул или даже пнул ногой что-то невидимое за экраном монитором. Движения, по крайней мере, были очень похожие. Выругался. Со злостью заговорил:
– Ты идиотка? Соображаешь вообще, какую чушь несешь? Я тут как дурак стараюсь из последних сил, зубы тебе заговариваю, а она – такое... С чего ты решила-то, что виновата? Нельзя обвинять во всем только себя, Марина, так и свихнуться недолго. Живешь одна с котом, вот и выдумываешь всякое. К тому же, я...
Он споткнулся на полуслове, нахмурился.
– Сообщение пришло в "Alta Vista". Черт, что еще?
Искин застыл, глядя прямо пред собой. Будто читал с монитора невидимый текст. Затем снова выругался. И "вашу мать" было самое невинное из услышанного Мариной.
– Федь, что с тобой? – испугалась девушка. – Плохое что-то пишут?
– Не то слово. Вот гады! – Искин протер глаза. – Не хотелось бы показывать, но это напрямую тебя касается. Сейчас перешлю.
На экране высветилась надпись: "Вы – парень Марины Разумовской? Врать нехорошо. А насчет места вашей работы Марина соврала. Это первое. Второе – убедите ее срочно закрыть центр. Иначе жертвы будут снова".
– А ты говоришь – не виновата, – Марина всхлипнула. – Завтра же посчитаю зарплату. Надо отменить все детские группы. И сотрудники из офиса тоже пусть не выходят. Лучше я деньги им лично в руки отдам. Сделаешь, Федь? Позвони им всем, пожалуйста. Я сама просто не в состоянии.
Искин сидел, подперев кулаком подбородок. А на подбородке – щетина. И круги под глазами намечаются. Натурально так, не придерешься. Какое выражение сочувствия хозяину, какие эмоции! Как он подстраивается, меняется, думает, заботится, помогает. Марине на мгновение стало страшно. Оказывается, она так привязалась к своему нагловатому, но такому притягательному искину, что и думает о нем как о человеке. А злоумышленники решили, что он действительно ее парень. И ей, почему-то, это было приятно. Совсем свихнулась со своей работой. Вот и Федька давно советует найти себе кого-нибудь. Потому что, в отличие от Марины, прекрасно осознает, что он – всего лишь машина. Как получилось, что искусственный интеллект оказался прагматичнее и дальновиднее настоящего? Вероятно, потому что он может выключить эмоции. Не думать. Не переживать. Не ненавидеть. Не любить.
Девушке очень хотелось, чтобы и у людей была такая кнопка. Нажать на нее и перестать чувствовать боль. Душевную, раздирающую изнутри. Просто отключить, что может быть проще? Но, к сожалению, чувства у людей – как вирусы у искинов. И если последние, пусть не все, но можно вылечить с помощью дорогущих антивирусных программ, то человеческие чувства не поддаются никакому программированию. Только работа над собой. Только время, упорство и вера.
– Иди-ка ты спать. Все сделаю, – натужным хриплым голосом сказал искин.
Марина быстро скинула одежду. Она и не подозревала, до чего устала. Сил не было принять душ и почистить зубы.
– Фе-е-дь?
– Я здесь.
– Можно я не буду выключать тебя? Ты ведь сам умеешь, я знаю. Уйдешь в гибернацию, когда захочешь. А сейчас... побудь со мной? Мне спокойней, когда ты рядом.
Нелепая, иррациональная просьба. Она бы никогда такое не попросила, но смерть Игоря выбила из колеи, нарушила привычный распорядок дня, годами отработанную схему поведения.
