Текст книги "Стремящаяся Ввысь"

Автор книги: Мария Поль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Сейчас мы ее согреем. – Пробормотал Ворон. – Помоги мне.

– Что ты собираешься делать?

Брат ее не слушал. Он расстегнул на себе все куртки и рубашки вплоть до золотистой груди. Потом раздел бесчувственную девушку, оставив на ней только нательную рубашку, перчатки и штаны с сапогами. Благо, кожаная куртка не дала влаге проникнуть внутрь и рубашка была сухая. Ворон посадил ее в седло к Ветру и сел сзади.

– Соберешь вещи, Ирбис? Кожанку только дай. И плащ

Ворон взял у сестры куртку и накрыл ею девушку, затем закутал ее в свой роскошный плащ, подбитый мехом.

– Не замерзнешь? – Усомнилась Ирбис. – Уверен, что ей так теплее будет?

– Я-то точно не замерзну. Для меня это не холод.

– Хм.

– А Айри так точно теплее будет. Это я ей обеспечу. – Проигнорировал золотокожий. – Поехали, нам еще надо до Шакала доехать.

Ирбис быстро раскидала вещи по перекидным сумкам и вспрыгнула на Снежинку. Девушка поехала первой, и Ветер послушно поплелся вслед за белым хвостом.

Ворон обнял Айри, что б не упала и закрыл глаза.

Кожа тут же вспыхнула золотом.

Сердце… слишком медленно. Быстрее. Вот так. Тепло… больше, еще больше. Кровь побежала быстрее… еще быстрее. Немного подправить работу желудка, пробежаться по мышцам. Так лучше.

Золото потухло. Ворон открыл глаза.

Айри, по сравнению с ним была совсем холодной. Щеки ярко белели на фоне рыжих волос.

– Совсем белые… потерпи немного, скоро в пещеру приедем, тебя согреем. И разотрем все, и укутаем, согреешься. Будем стоять, пока не поправишься, и пусть трижды у меня время выйдет, плевать! Я не хороший, не думай, я плохой. Но будь я крылья сломаю, если этот непонятный артефакт стоит того, что мы ради него сделали! И о чем я думал… Хотя нет, о чем я думал, я помню. Проблема только в том, что я так уже е думаю…

– Что ты там бормочешь? – Оглянулась Ирбис и глубокомысленно хмыкнула. – А, ну бормочи, – захихикала она.

– А сестренка все подмечает. Довольна, засранка. Впрочем, ты тоже много что замечаешь. А ты и что Ирбис – оборотень раскусила, и что я не человек. – Ворон помолчал немного, а потом добавил:

– Глупая ты все-таки. Уже много раз спасаешь мою неблагодарную задницу, не думая о себе. А зря. Нельзя быть такой самоотверженной. Ведь кто-нибудь за тобой может не вернуться. И зачем тебе это надо? Говоришь, что жила с драконами. А вроде на первый взгляд смешная девчонка, увешанная железяками. А потом вспоминается та резня около портала в Океании, или гнездо нежити. У тебя же и шанса не было, однако жива.

Ворон замолчал, погрузившись в свои мысли. И видимо невеселые это были мысли, судя по тому, как выступили скулы на щеках. Он только подъезжали к месту, где Ворон повернул обратно.

Неожиданно девушка застонала и начала неразборчиво бормотать:

– Сволочи! По одному подходите! Всех порежу, убью всех! Нежить!..

– Айри! Тихо-тихо! Все хорошо, ты всех уже убила.

Девушка, не приходя в сознание продолжала нести несвязный бред, потом застонала:

– Холодно…

– Сейчас теплее будет, подожди немного. Сейчас.

– Твари… Нежить… Не боюсь! Убью!

– Что она? – озабоченно оглянулась Ирбис.

– Бредит, с нежитью сражается. – ответил Ворон. – Айри, успокойся, спи.

Девушка попыталась поднять руку с предполагаемым мечом, но золотокожий сердито-испуганно стиснул ее, что бы не упала.

– Тише, успокойся!

Девушка замерла, а потом запрокинула голову и посмотрела на золотокожего:

– Нежить? – еле слышно спросила она.

– Нет больше нежити, ты всех убила. Как ты себя чувствуешь?

– Холодно…

– Подожди еще немного, сейчас станет теплее. Все будет хорошо.

Девушка еле заметно напряглась, и снова потеряла сознание. Золотокожему снова пришлось с замиранием сердца щупать ей пульс. Он был. Нет, произошло что-то худшее, чем просто обвал. От обморожения сознания не теряют.

Ворон стал чернее тучи.

До небольшой пещерки с гостеприимно горевшим у входа костерком дакеты добрались далеко за полночь. Шакал спал, прислонившись к стене. Услышав их, он поднялся их поприветствовать и замолк на полуслове, увидев мрачного Ворона и полумертвую Айри.

– Так, все самое теплое давайте. Ирбис оборачивайся, надо согреть Айри.

Ворон бережно уложил девушку на расстеленное одеяло, переодел ее в сухие вещи и укутал в одеяла и плащ. И подсадил получившийся кокон поближе к костру. Больше всего у нее пострадали ноги и лицо. И хотя девушка должна была уже начать согреваться, она все равно оставалась белой, как мел и холодной. Дышала очень медленно, как будто через раз и не приходила в сознание.

Главное, что осталась жива, хотя Ворон до сих пор не мог понять как. Однако в тот момент это было не главное.

* * *

Ворон держал меня за руку. Глаза его светились желтым светом, кожа обтягивала изменившийся череп, а руки украшали десять орудий убийств.

– М-мож-жешь не ст-тараться. – Сказала я и удивилась своему заиканию

Свечение сразу прекратилось, мой работодатель снова стал человеком.

– Как ты себя чувствуешь?

Я подумала немного и ответила:

– Рук-ки болят, лицо бол-лит, ног-ги т-тоже болят. И х-холодно. Д-да чт-то ж т-такое?!

– Это хорошо, – улыбнулся работодатель, проигнорировав мою последнюю фразу, – значит будешь жить, великая самоубийца.

– Чт-то?! Я сп-пасала т-твою шкуру межд-ду прочим!

– А в результате я спас твою! И не выбирайся из одеял.

Я только сейчас заметила, что закутана в несколько одеял и сверху плащом, но решила продолжить.

– Все так плохо?

– Хуже не бывает. – Радостно ответил Ворон. – Тебе придется отрезать обе ноги.

Я обмела, почувствовав как ледяной ком скапливается в груди. Медленно развернула кокон одеял и ощупала ноги. Они были распухшие так, что штаны чуть ли не трещали. Еле-еле стащила сапог и посмотрела на ступню. Она была бледно-синего оттенка и заметно дрожала от холода, хотя я сидела совсем рядом с костром. Я неуклюже потрогала отек и вздохнула с облегчением. Ногу я чувствовала. Значит все нормально.

Ворон старательно поджимал губы что бы не расхохотаться.

– Ах ты! – Я создала маленькую молнию и метнула ею в Ворона.

И только через пару секунд поняла, что молнии не было.

Только рассосавшийся ледяной ком снова стянул грудь. Я глубоко вздохнула, что бы успокоиться и снова начала создавать молнию, вдумываясь в отточенные годами движения.

Молния не возникла, не ударила током в кончики пальцев, магия не вызвала привычное покалывание в руках.

Руки начали дрожать уже не от холода, а от страха.

Я попыталась еще раз. И еще, и еще. Ничего. Я попыталась вызвать другое заклинание, и снова ничего.

– Моя магия… – всхлипнула я и обвела моих спутников глазами. – Моя магия… – Мой взгляд остановился на Вороне, и тут же пришел образ его, с золотыми глазами держащего меня за руку. – Ты! Ты взял мою магию! Ты ее забрал! Верни!!!

Я лихорадочно выпуталась из своего кокона одеял и попыталась встать. Ослабшие ноги не выдержали и я с размаху плюхнулась на каменный пол.

– Молния! – Снова попыталась вызвать привычный и уютный маленький шарик. – Молния! Нет, пожалуйста! Молния!

Моя речь постепенно превращалась в бессвязные выкрики вперемешку с рыданиями. Холодная, липкая волна черного ужаса затопила меня, не оставив даже мыслей. Магия, то, без чего я уже не представляла свою жизнь, что сопровождало меня с тринадцати лет, чем была наполнена моя сущность, исчезла. Моя магия исчезла.

И ощущение… не дайте боги кому-нибудь испытать это! Страх, безумная надежда, и вместе с тем постоянные удары молота: ты это больше никогда не вернешь. Никогда не сможешь небрежным щелчком пальцев вызвать огонек, никогда не почувствуешь силу.

Я уткнулась лицом в колени и беззвучно зарыдала от безысходности.

– Айри… – Ворон дотронулся до моего плеча. – Что… что случилось?

Новый комок боли попытался разорвать сердце. Я свое имя получила вместе с моим даром. А если его нет, то и имени своего я больше не была достойна. Имени, которое с гордостью носила пять лет.

Я вскочила, заметалась по пещере, пыталась даже выскочить из нее, но меня схватили и отправили обратно. Я выла и рыдала, натыкалась на ребят и уворачивалась, спотыкалась, падала, вскакивала вновь в слепой надежде вернуть. Раз за разом выкрикивала заклинания, махала руками, повторяя пасы.

В конце концов я снова споткнулась о вещи и упала, и так и осталась лежать сломанной куклой, уткнувшись носом в ладони, дрожа от холода и боли.

Наконец я погрузилась в темную, спасительную пучину сна.

* * *

– Уснула. – С явным облегчением вздохнул Ворон.

– Бедная. – Шакал сочувственно смотрел на свернувшуюся в комок девушку. – Досталось ей… Не трогал бы ты ее, Ворон.

– Ее надо завернуть, у нее же все обморожено. – Ответил золотокожий, заворачивая девушку в одеяла. – Хнэт! Она даже во сне плачет!

– Я уже видел такое… – задумчиво проговорил Шакал. Брат с сестрой удивленно переглянулись. – Это было несколько лет назад. Меня вместе с моей тогдашней компанией наняло одно… государство в захудалом мирке что бы найти и убить колдунов, плодивших всякую нечисть. Мы были приставлены к группе магов того мира. Работа оказалась непыльной. Логово мы сразу нашли, переловили два десятка колдунов. Но вот потом… Над ними хотели провести обряд Отнятия. Мы их держали, а маги по одному загоняли их в круг и читали заклинания. Колдуны нас молили, пытались целовать нам ноги и рвать кандалы. Заклинание было долгое… Многие колдуны отбивались и кричали под парализующими узами, другие подходили спокойно… отрешенно. Некоторые бились в истерике, сами кидались на мечи, желая умереть, некоторые после обряда садились в стороне с каменными лицами… некоторые выли… как сейчас Айри. Надо было видеть их глаза… Мертвые, холодные, с пустым взглядом в никуда. За нами не пошел никто. Все остались там, около разоренного логова. Мне кажется, они так и умерли, сидя так, как мы их оставили. Мы, когда вернулись обратно. Ушли в запой, пока не прожрали все деньги. Пытались забыть их лица… Как будто у них отняли не силу, а душу.

Наступило тягучее молчание. Неожиданно Ворон резко встал, подошел к спящей девушке, посадил ее к себе на колени и нежно, но крепко обнял.

– Скажи, – робко спросила Ирбис через несколько минут. – Колдуны были такие же как Айри?

– О нет, что ты, – горько ухмыльнулся наемник. – То были просто разбойники, как-то раздобывшие силу. У них и способности были обрубленные. А Айри это маг, рыцарь, с Предназначением, таких, как она, рыцарей Эд'хе наберется около пары сотен.

– Предназначение?

– Ну да. Предназначение, Цель, Путь, смысл жизни – все одно. Это Дар, дающийся далеко не каждому. Или проклятье, смотря с какой стороны смотреть. Если это ткач, то его ткань будет струиться сквозь пальцы и ласкаться к коже. Если повар, то еда будет таять во рту. А Айри вот магичка… и мечница.

– А у тебя есть предназначение?

– Не знаю… Да и не хочу знать. Айри-то узнала в детстве, а я… я взрослый мужик, с работой, интересами, друзьями, врагами. И вдруг узнать, что на самом деле я какой-нибудь отшельник и должен целыми днями выкладывать витражи? Ну уж нет.

Брат с сестрой слабо улыбнулись. Сложно было представить большого, сквернословящего Шакала отшельником. Ворон посильнее обнял Айрон и спутников окутало молчание, прерываемое только шипящим костерком.

* * *

Я проснулась.

Я обнаружила, что сижу на чьих-то коленях в очень не удобной позе.

А потом вспомнила, почему так сижу.

Я свернулась клубочком и заплакала.

– Айри… – Рука Ворона, до этого прижимавшая меня к нему, погладила одеяло, в которое я была завернута.

– Я больше не Айри. Я теперь никто. Я получила свое имя за магию, а теперь ее нет… Зачем вы меня откопали? Я хочу умереть… хочу закрыть глаза и раствориться…

– Ты нужна нам. – Тихо шепнули мне на ухо.

– Тебе нужна моя сила, а не я. Ее у меня больше нет. Да… ты все равно не сможешь понять…

Я почувствовала, как Ворон совсем поник, но потом неожиданно улыбнулся:

– Айри, спой! Ты же сама говорила, что этого у дракона не может отнять никто. А ты же дракон!

Надежда солнечным лучиком прорезала тьму отчаяния, клубящуюся во мне, но потом снова растаяла.

– Да какой я дракон… Лучше оставь меня, Ворон, ты от меня ничего уже не добьешься. – Я почувствовала, как срывается голос сжалась еще сильнее. Слезы нескончаемым потоком текли из глаз, все время норовя намочить висок. Как ни странно, Ворон не ушел, наоборот, заботливо поправил на мне одеяло и накрыл сверху теплым плащом. Я уткнулась своему работодателю в плечо, тихо всхлипывая.

– Тихо, хорошая, тихо. Все будет хорошо. – Это были его последние слова за много часов.

Возможно, он спал, не знаю, я так и сидела у него на коленях и смотрела как по противоположной стене изредка текут капли воды. Боль грызла мое тело, но я почти не обращала на нее внимания. Кто-то ходил по пещере, перецокивали копыта дакетов. Шипел костер, сторожа вход в пещеру.

Если бы я так сидела дня два назад, то во мне скопился бы неплохой заряд энергии, но сейчас… пустота. Я ее ощущала физически, как огромную дыру посередине меня, в которой совсем ничего не было. И это дыра причиняла намного большую боль, чем та, которая грызла ноги.

Рука Ворона дернулась под одеялами, уютно устроилась на талии и притянула еще ближе. Значит действительно спит. Он никогда бы не позволил себе настолько повелительного жеста. Плевать. На все плевать. Все равно.

Капля тихо соскользнула по влажной шершавой стене, огибая препятствия и опустилась в выдолбленную за века ямку. Где-то далеко прокричала птица, яростным эхом отозвались горы.

Вот теперь Ворон проснулся. Немного шевельнулся и тут же убрал руку, которая уже вальяжно покоилась на бедре. Тихо погладил по спине.

– Айри, ты не хочешь немного поесть? Совсем чуть-чуть? – Тихо шепнул он мне на ухо.

Я замотала головой. Зачем? Есть значит жить. А зачем жить без магии? Как жить без души?

– Айрон, ты тряпка! – Резко раздалось со стороны. Шакал, конечно. – Ты просто тряпка, никчемное ничтожество! Ничего из себя не представляешь, раз не можешь справиться с обычной трудностью! Ты уже сутки мотаешь нам нервы, теша свое самолюбие!

Сутки? Целые сутки? Быстро идет время. Уже сутки без магии. Слезы снова заволокли глаза и прочертили дорожки по щекам.

– Ты меня вообще слышишь? – Ярился Шакал. – Ты – жалкое ничтожество! Тряпка! Курица! Безвольная кукла! Дура! Идиотка!!! Хочешь умереть – возьми меч и заколись, а не можешь – так прекрати страдать и размазывать сопли! Или тебе еще и меч подставить надо?

Четко выговариваемые слова резали душу, оставляя после себя маленькие порезы.

– Если ты мертва – закончи это дело. Если нет – вставай и борись, ты, никчемный мешок с отбросами!!!

Возможно, если бы он это сказал два дня назад, я бы разозлилась. Да, я бы разозлилась. А сейчас только устало закрыла глаза.

Неожиданно послышались резкие шаги и тяжелая рука скинула с меня все одеяла и плащ. Шакал грубо схватил меня за плечо и швырнул куда-то вбок. Я больно ударилась о стену и опустилась на пол.

– Ну! Ты, беспомощная общипанная курица! Мешок вонючий!

Я подняла голову и посмотрела на наемника. Тот присел передо мной на корточки и нещадно бранился, смешивая меня с грязью и уже перемежая свою речь трехэтажными ругательствами. Я устало закрыла глаза.

Хрясь! Звонкая пощечина оставила след на щеке. Боль? Да, боль. Опять.

– И ты – Айрон Стремящаяся Ввысь, которая утверждала, что может все? Ты? Так борись за свое имя, тряпка!

– Я больше не Айрон.

Хрясь!

– Ответ неверный! Ты – Айрон, слышишь, дура? Ты – Айрон…… да… тебе в…! Безмозглая тупая идиотка! Слышишь меня?

– Оставь меня, пожалуйста.

– Чтоо?! – Хрясь! – С какой это стати я должен тебя оставить? Ты мне все нервы истрепала!…! Мне, демоны меня раздери, это уже надоело, слышишь?

– Шакал, прекрати. – Неуверенно вступился Ворон.

– Не мешай, – отмахнулся наемник и продолжил орать на меня. – Так вот, ты…, меня уже достала! – Хрясь! Да сколько можно? Во мне начало что-то просыпаться. – А знаешь, что самое смешное? Знаешь, Айри, дура ты тупая? Что ты меня даже тронуть не можешь! И я могу сколько угодно тебя бить, а ты даже не сможешь мне ответить! Приятно…!

Хрясь! Щеки уже горели, а по мне начали расходиться волны злости.

– Да что ты знаешь? – прошептала я.

Хрясь! Ай! От очередной пощечины я прикусила себе язык. Во рту сразу появился своеобразный металлический привкус.

– Что я знаю? О-о! Я знаю побольше тебя, трусливая молокососка, уж поверь! Так что там с твоим именем, Айрон? Ты должна биться за него, а не соплями исходить, как деревенская дура!…….!

Я сплюнула кровь и разозлено посмотрела на наемника.

– О-о! Уже злость! Да ты, оказывается, еще и злиться можешь! А как же великое страдание? С какого тогда изображаешь из себя бедную и несчастную?!

– Отстань от меня! – не выдержала я, – оставь меня в покое! Ты никогда не сможешь понять меня, так что тебе от меня надо?! Не твое дело – моя жизнь!

– Тогда пойди и прыгни с обрыва, чтобы не мешать жить мне! Трусиха! Жалкая, беспомощная трусиха!

– Хорошо, я трусиха. Только оставь меня в покое!

Хрясь! Рот снова начал наполняться кровью.

– Ответ неверный! Понятно? Думай еще! Ха-ха! Как же мне нравится тебя доставать! И ты меня даже пальцем тронуть не можешь, дура! – Шакал продолжал браниться и издеваться надо мной. Я больше не отвечала, поняв, что на это он отвечает мне пощечиной.

Наконец я не выдержала.

– Да отвали ты от меня!!! – в сердцах воскликнула я и… и Шакал отлетел на метр назад. Грохнулся, ругнулся и радостно захохотал:

– Ну, наконец-то!

Ко мне тут же подлетел Ворон, рывком поднял на ноги и прижал к себе:

– Вот видишь. – Из его груди донесся тихий смешок. – Я же сказал, что все будет хорошо

И только тут до меня дошло, что я сделала. Я вздохнула и снова заплакала, теперь уже от облегчения. Да, я теперь ее чувствовала, магию. Ее было так мало, что я не могла даже зажечь свечу, но она была. Золотокожий снова потащил меня к одеялам, галантно не замечая, как я поливаю слезами его плечо.

– Все будет хорошо Чего ты плачешь? Шакал, тащи сюда свое варево!

Наемник, широко улыбаясь, подтащил к нам поближе котелок с бульоном из баранины и пристроился рядом. Подошла Ирбис. Три ложки бодро начали зачерпывать вкуснейший бульон. Да-да, три. Меня почему-то решили кормить с ложечки. А когда я попыталась возмутиться, на меня цыкнули, как на малого несмышленого ребенка. Хотя, я не сильно сопротивлялась – руки ломило.

Как оказалось, слова "все будет хорошо" были сказаны явно не про меня.

Ночь радостно распахнула ворота боли. Мои спутники умиротворенно посапывали по сторонам, а я лежала, смотря в свод пещерки, и чувствовала, как чудовища вгрызаются в мое тело, вгоняют туда сотни тонких игл и медленно, с удовольствием, поджаривают на костре. Кровь с силой проталкивалась в обмороженные участки тела, заставляя их просыпаться от неожиданного сна. Руки и ноги ломило так, что хотелось их отрубить, чтоб не мучаться.

А наутро, в ответ на мой вопрос об отправлении спутники заржали так, что затряслись стены пещеры.

– Айри, и куда же ты собираешься отправиться? Ты же даже встать не можешь!

– Я?! Очень даже могу! – опрометчиво заявила я и вскочила на ноги. Вернее попыталась вскочить. Едва я поднялась, тут же пришлось со стоном хвататься Ворона, пытаясь перебороть боль в ногах и темноту в глазах. Меня тут же снова уложили на одеяло.

– Я же буду сидеть, а не стоять! – попыталась я еще раз.

– Снимай штаны, – было мне ответом.

– Чтоо?!

– Дурная! Ноги осмотреть надо!

– Все у меня с ними в порядке…

– Ты уверена? – Ирбис, не слушая протестов, стянула с меня штаны с сапогами.

– Ах ты е… прст! – А ч еще удивлялась, что ж у меня так сильно жжет кожу. Ноги были опухшие, синюшные, с вздувшимися пузырями, как от ожога. Несколько были наполнены кровью.

Испуганно взвизгнув я начала осматривать себя на пример другого такого ужаса.

– Успокойся, у тебя больше таких сильных обморожений нет. Только легкие.

– Где?!

– Лицо, уши, пальцы, руки, и просто переохлаждение. – И, подумав, добавили, – сильное. Только ты себе пальцами в лицо не тыкай! Пузыри прорвешь!

То что у меня отекли руки и лицо, я знала, но вот что пошло отторжение кожи… На ногах наверняка останутся рубцы.

Я откинулась на спину, с ужасом смотря на свои ноги.

– Ничего, – озабоченно усмехнулся Ворон. – Выживешь. Травы у тебя есть?

– Есть, но слабые. Они меня за раз не поднимут.

– И то хорошо. Держи сумку, ищи травы, сделаешь себе чего-нибудь.

– Тогда мне нужна тарелка с теплой водой. Лучше с горячей. И ложка.

В тарелку было капнуто несколько капель из лепестков караты, три щепотки териака и две сабра, пол-листка чертова куста и сушеные цветы плакун-травы. Все, естественно, было приправлено магией, дарующей каждой травинке волшебные свойства. А вы не знали? Без магии любое растение не волшебно. Лечебно, но не более того. Но стоит добавить толику силы, а ее у меня именно столько и было, и травки начинают лечить. Конечно, травы должны быть собраны в строго определенный день, в строго определенный час.

У меня был с собой обычный походный набор знахарки, который мне выдал Учитель, да еще кое-какие травки я докупила в Вакиноре. Конечно, ничего сильнодействующего я из этого сделать не могла. Но помочь получившаяся кашица была должна. И ненадолго избавить от боли.

У меня в закромах нашлось и немного корпии, и длинных льняных лент для перевязки. И вскоре на мои многострадальные конечности наложили самодельную мазь и забинтовали. Наверно это жутко выглядело: вся забинтованная, с синим отекшим лицом, растрепанными волосами, и ничего не выражавшими глазами (я задумалась).

– Эй, все урядится. – Немного грубовато заметил наемник.

– Сволочь.

– Чтоо?!

– Сволочь, говорю. По щекам меня хлестал? Хлестал. Орал на меня? Орал. А думаешь, приятно?

– Зато действенно. И уж если я сволочь, то ты неблагодарная свинья!

– Чтоо?!

– Так, прекратите оба! – нахмурился Ворон. – Как бы Шакал не действовал, главное это сработало.

– Все равно сволочь! Можно было найти что-то более… спокойное. Я между прочим себе язык прокусила! До крови!

– Например? – ехидно уточнил Шакал.

– Ну, поговорить хотя бы…

– А ты думаешь на тебя это действовало?! – Взревели оба.

– Тогда надо было оставить в покое!

– В покое?! Да ты сутки в истерике билась, и если бы не я, билась бы и сейчас!

– Ирбис, хоть ты-то помоги! – взмолилась я.

Девушка, до этого тихо сидевшая рядом с костром, и с улыбкой наблюдавшая за ссорой, улыбнулась еще шире.

– Прости, но они правы. По-другому тебя было не успокоить.

Я обиженно насупилась, угнетенная количеством противника.

Противники нападать не стали. Решили дать отдых моей ослабленной армии.

Ирбис убежала скакать по горам. Ребята оставили меня в покое и я незамедлительно уснула. Лучше было поспать, пока боль взяла кратковременный перерыв.

– … И долго ты работаешь наемником?

– Как пятнадцать стукнуло, ушел из дома с шайкой бандитов. С тех пор и шляюсь по дорогам. А когда у меня дар странника нашли дела вверх пошли. До того не гнушался даже самой грязной работенкой, а сейчас вроде и солидный наемник, и денежки потихоньку на старость откладываю.

– Я вообще-то тоже наемник. Только у меня есть постоянный заказчик.

– Повезло…

– Да не то что бы…

– И как тебе работенка?

– Паршивее некуда. А тебе?

– Аналогично.

Оба рассмеялись.

Обрывок неспешного многочасового разговора, вырванный из полудремы превратился в полужуткий сон с огромным количеством зубастой нежити, воем, с Шакалом и Вороном, с голубыми дверьми порталов и калейдоскопом событий, которые моментально улетучились, стоило мне только проснуться.

Вжик-вжик. Вжик-вжик. Вжик-вжик.

– Шакал, что ты делаешь? – Не вытерпела я. Такой выход из мира грез мне не понравился.

– Меч точу, разве не видно? Совсем, собака, затупился. – Вжик-вжик. Вжик-вжик.

– Зато слышно. – Проворчала я, и добавила уже громче, – может, потом его поточишь?

– Когда он проржавеет?

Вжик-вжик. Вжик-вжик.

– Да что у тебя за меч такой? Я свой ни разу за пять лет не точила! Неужели раскошелиться и заговорить меч против ржавчины и на остроту?

– Такую редкость как у тебя даже на лучших ярмарках не раскопаешь! А вместо чар лучше купить новый меч, и неделю спокойного житья в "Двух клинках".

Вжик-вжик. Вжик-вжик.

Наемник поддел ногтем лезвие, довольно хмыкнул и продолжил точить.

Костер у входа в пещеру мерно потрескивал, жадно съедая последние дрова. Холодный ветер завывал за узким входом, но не решался заглянуть, натыкаясь на грозного стража. Ребята развалились около костра. Недолго думая, я подобрала свои одеяла и подвинулась ближе к костру, а заодно и уютно устроила голову на коленях у Ворона. Хорошо…

Вжик-вжик.

Неторопливые движения превращали зазубренную железку с легкими следами ржавчины в острый и опасный клинок

– Совсем я его запустил. – Заметил Шакал, снова проверяя остроту лезвия. – Да и некогда мне с ним было…

– Почему ты не купишь хороший меч? – не выдержала я.

– Это хороший меч, Айри. – Заметил Ворон, запуская мне руку в волосы. – Плохой сломался бы в первой же потасовке.

– Мой меч у меня уже шестой год. – Я, прикрыла глаза от удовольствия, но сдаваться не собиралась.

– Ну да. – Хмыкнул наемник. – Давно хотел спросить, где тебе такое сокровище обломилось? Я бы за такой корону из сокровищницы Ригской империи выкрал. Или город бы вырезал.

– Это подарок. И поверь, если ты вырежешь город, – я поморщилась, – он тебя слушаться не будет.

– Еще и с характером… – Вжик-вжик. – Я, наверно, когда задание закончу, куплю себе булаву или цеп. Ухода почти не требует, а с лошади, – Шакал ласково взглянул на Варвара, – с ним будет удобней.

– Как твои ноги? – заметил Ворон, перебирая пряди на макушке. Приятно…

– Пока не болят. – мурлыкнула я.

– А магия как?

– Отвратительно. – Я тяжело вздохнула. – Все силы идут на лечение. Я сейчас слаба, как котенок. – И мурлычу, когда за ушком чешут, также. – Но, если надо, могу отрезать путь силы и магически буду в порядке недели через две, а колдовать смогу через пару дней. Понемногу. Но тогда я не выздоровею.

– А если так, когда выздоровеешь?

– Не скоро.

– Понятно. – Я повернула голову и посмотрела на Ворона. Тот мрачно смотрел на огонь.

– Ворон, если надо, я в состоянии сидеть на лошади.

Золотокожий перевел взгляд на меня и улыбнулся. Рука его глубже закопалась в волосы и снова повернула голову набок.

– Лежи уж.

– Не люблю я людей подводить. – Хмуро заметила я. – Да и нелюдей тоже.

– А ты и не подводишь. Успокойся.

Легко сказать, но трудно сделать. Тем более, что я была не просто слабой, а абсолютно беспомощной. От этого чувства было в свое время нелегко отвыкнуть, а привыкать к нему снова совсем не хотелось. Самоедство – вещь занимательная. Я и не заметила, как пришла Ирбис. Белый зверь вбежал в пещеру и рык вырвался из видоизмененного горла.

– А я дров нашла! Немного правда. – Снежный барс скинул груду обломков и встряхнулся. Во все стороны полетели куски слежавшегося на шерсти снега.

– Ирбис! – рявкнули мы втроем. Мне-то хорошо – я спряталась в одеяла, а парням досталось.

– Ой! Простите! – прошептала оборотень. – Я нечаянно…

– За нечаянно бьют отчаянно. – Мрачно пошутил Шакал, отряхиваясь.

Большой зверь только фыркнул и завалился на бок рядом со мной.

– Айри, ты как? – Оборотень стрельнула глазами по мне, Ворону, и руке, которая перебирала мне пряди, и весело сощурилась.

– Пока помирать не собираюсь. – Я проигнорировала двусмысленность вопроса и сделала невинное лицо. – Мазь еще действует, так что ничего не болит.

Ирбис перевела взгляд на брата. Из-за любопытства пришлось снова менять положение, но золотокожий только загадочно ухмылялся.

Шакал наконец-то отложил меч, а то неизменное «вжик-вжик» последние два часа начинало уже раздражать. Зашипело положенное на угли мясо. Все замолчали.

– Айри?

– А? – хитрый взгляд Ирбис не предвещал ничего хорошего.

– Расскажи что-нибудь!

Все трое уставились на меня предвкушающими глазами.

– Я ничего не знаю!

– Да ладно тебе!

– Да не знаю я, что рассказать!

– Расскажи… – ребята задумались. Периодически перемежая молчание междометиями:

– А… нет не очень (бормотание).

– Может? Тоже не подходит (озабоченное хмыканье).

– О! Нет…

Наконец Шакал выдал осмысленную фразу:

– Ты знаешь, – медленно проговорил он. – Мне всегда было интересно, как устроены миры. В смысле, все знают, что их много, и что между ними можно перемещаться, и все.

– Что о них можно рассказать?

– Ну… мы всегда видим миры изнутри, а какие они снаружи не знаем…

– Вы не знаете теории происхождения миров?! – Тут я просто выпучила глаза от изумления.

Трое моих спутников отрицательно замотали головами.

– Что ж. Такие пробелы надо пополнять. – Я нехотя поднялась с колен Ворона и оперлась на стену. Пошевелила пальцами, не зная с чего начать.

– … Рассказ это искусство, милая. Рассказывать красиво не сложно. Заставить слушателей почувствовать рассказанное неимоверно трудно. Надо знать, с чего начать, и когда закончить. Так, чтобы рассказ захватил слушателя с первого мгновения и оборвался, оставив незаконченные мысли. И тут у тебя есть преимущество. Какое?

– Магия? – Поколебавшись, спрашиваю я.

Учитель довольно улыбается и прищелкивает клювом.

– Именно. А точнее иллюзии. Иллюзия это художественно искусство мага. Покажи, что ты рассказываешь, если это история, рассказ, доклад, не важно. Всем запомнится твоя красивый голос, звучащий из-за тумана. Озвучь самые страшные моменты детской страшилки и дети будут дрожать под одеялами и навсегда запомнят, что водяника из колодца злить нельзя или что ночью в лесу живут голодные зубастые волки. – Над ухом глухо щелкнули зубы и я не вольно вздрогнула. Учитель улыбнулся. – Далеко не все маги обладают искусством иллюзий. Это как талант художника – есть или нет. Честно, милая, я никогда не понимал, в чем тут сложность. Для меня это так же обычно, как и дышать. Я использую иллюзии, не вдумываясь в то, что я делаю. Но объяснить это можно… как проектирование своих мыслей на пустое пространство или поверхность. Мысли должны быть четкие, ты должна знать, чего ты хочешь…

Учитель – мастер иллюзий. Его голос можно было слушать часами.

– Представьте себе огромное пустое пространство. – В пещеру натянуло белого иллюзорного тумана. – Когда-то существовал один единственный мир. – Между нами повис большой синий шар. – Никто не знает, сколько он просуществовал, может миллиард, может сотни миллиардов лет. Никто не знает, кто там жил. Может люди. Может драконы, эльфы, оборотни. Нов один миг мир взорвался, разлетелся на сотни, тысячи осколков. – Взрыв сотряс пещеру, мои спутники невольно отшатнулись. – И из этих осколков начали образовываться новые миры. Они или росли, или оставались маленькими, закрывались или наоборот, ловили из окружающего пространства любую пыль. – Разлетевшиеся осколки начали кружиться по пещере, постепенно округляясь и замедляя ход. Наконец они остановились, представляя собой много хрустальных шаров, сверкавших разными огнями. – Их образовалось очень много. Некоторые расположились гроздьями. Некоторые поодиночке. Мы, кстати, находимся в Тистинской грозди миров. Она насчитывает около пяти десятков миров. И мало кто из живущих тут путешествовал за ее пределы. Переходя из мира в мир мы на некоторое время, определяемое нашей силой, вспарываем ткань пространства, в том месте, где соприкасаются две вселенные. – Память подкинула картину которая тут же отразилась на иллюзии: Шакал, раскинувший руки, а перед ни высокий столб голубой клубящейся дымки. Северный ветер треплет волосы, обдувая безымянный остров в океане, усеянный костями давно умерших. Видение сверкнуло и исчезло, подчиняясь рассказу. – В таких местах ткань пространства истощается и дает возможность ее порвать. В других местах он невероятно прочна и разрыв ее в другом месте грозит уничтожением мира. Бывали такие могущественные маги, которые разрывали миры. Пустота междумирья высасывала такие миры, как яйцо, оставляя только пустые скорлупки. А высосанные миры переродились в пещеры, которые разрослись и охватывают сейчас большую часть междумирья. Есть такие миры к которым кроме как по пещерам Бьярни, как их еще называют, не пройти. Там царит вечный мрак, а те маги и существа из уничтоженных миров… они, по крайней мере многие, до сих пор живы, превратившись в чудовищ, которым место только в междумирье. – Некоторые из шаров вспыхнули и исчезли в маленьких взрывах, растаскивая в разные стороны иллюзорные осколки. А потом из некоторых из них образовались отростки, быстро охватившие большую часть миров. – Есть вселенные, наверно есть, этого никто не знает, до которых не доходят даже пещеры. Расстояние между такими мирами настолько велико, что Бьярни не чувствуют их. – Изображение резко уменьшилось и в другом конце пещеры вспыхнул звездочкой закрытый мир.