Текст книги "Сезон дождей"

Автор книги: Мария Павлович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

В случае ограбления преступникам было необходимо прежде всего обнаружить не сейф, а отдельный замок Небольшой зазор позволял подцепить и вынуть плитку, под которой он был спрятан, не нарушая общего рисунка.

Сейчас от всего этого не осталось и следа. На стенах дома сохранились надписи, сделанные людьми Пол Пота. Они провели здесь не один день, разворовав и разрушив все, что было возможно. Их сменили вьетнамцы, добравшие остатки. Они вскрывали полы, простукивали трубы, отрывали лепнину с потолков.

– Мы здесь ничего не найдем, – Мари устало опустилась на ступени лестницы. – Мы осмотрели все – никаких зацепок.

– Давай пройдемся еще раз, – упрямо повторил Александр. – Что у нас есть? Есть важная фраза, вынесенная в заглавие, – ответил он сам себе. – «За пределами времени и пространства, между небом и землей он танцует в пустоте под звуки космоса». Что еще?

– Есть гимн Шиве, который списан со стены индуистского храма в Ангкоре. «Я не холоден и не злопамятен, во мне нет скотской природы, и путь мой не извилист. О Бог, несущий месяц в гребне своих волос, нельзя ли мне, подобно луне, служить Твоим украшением?» – послушно продолжила Мари. – В конце написан звук «ом» на санскрите.

– Все это привело нас к чему? – обратился он к ней на манер учителя.

– К тому, что мы посетили храм Пре-Хан, где нашли тот самый гимн Шиве под одним из ста восьми барельефов, – сказала Мари.

– Что символизирует его танец?

– Шива – бог очистительного разрушения, пока он танцует, в мире сохраняется баланс, если он остановится, наступит хаос. Он, кстати, считается создателем звука «ом».

– А что насчет числа сто восемь?

– Это священное число. У буддистов в четках сто восемь бусин, сто восемь – произведение чисел магического треугольника…

– Стоп, – прервал ее Александр. – Это не может быть так сложно, все должно быть проще. Нам надо понять, как все это связано между собой. Иван специально упомянул в дневнике коан, чтобы мы посмотрели на задачу под другим углом зрения.

– Ну, – Мари покачала головой, – «за пределами времени и пространства» – это то состояние, к которому стремятся все практикующие буддисты. «Между небом и землей», – она замешкалась, – не знаю. Все это часто встречающиеся в буддизме и индуизме символы. Танцевать может Шива, пустота – священное понятие, символ безвещественности. «Звуки космоса» – это как раз может быть звук «ом». Считается, что «ом» имеет божественно-космическое происхождение. Но что со всем этим делать в доме? Я уверена, здесь ничего нет. Прошу тебя, давай сделаем перерыв, – взмолилась она. – Я больше не могу находиться в этих стенах!

– Хорошо, – Александр покорно поднялся следом за ней.

Они вышли из дома, жмурясь от яркого дневного света. По другую сторону калитки стоял человек.

– Кто это? – Мари приставила ладонь ко лбу.

Александр резко остановился. Внешние звуки исчезли. Он смотрел прямо на него. Он знал, что произойдет, его рука уверенно легла на деревянную рукоять кукри. Гарри открыл калитку и не спеша ступил на дорожку, ведущую к дому.

Глава 24

Черно-желтая птица-носорог, расправив огромные крылья, воспарила над верхушками деревьев. Гарри дошел до покосившегося крыльца и замер, засмотревшись на нее. Он стоял, не вынимая рук из карманов, высоко задрав голову.

Александр заметил глубокие темные круги под его глазами. Старый синяк стал почти незаметным, превратившись в едва различимое желтое пятно на скуле. В остальном он выглядел как обычно.

– Гарри! – Мари сбежала по ступенькам и легко прикоснулась губами к его щеке. – Рада тебя видеть.

Гарри обнял ее, не сводя глаз с Александра. Александр задержался на верхней ступени.

– Алекс! Как дела? – крикнул Гарри.

– Прекрасно, Гарри. Спасибо.

Они обменялись бодрыми фразами, как ковбои, встретившиеся на узкой тропе во времена Дикого Запада.

Гарри выпустил Мари из объятий и улыбнулся.

– Слышал о том, что произошло вчера ночью. Ты видел его?

Александр усмехнулся. Его рука еще крепче сжала нож.

– Это был не я, – продолжил Гарри. – Я знаю, что ты думаешь. Обыщи меня, и поговорим спокойно!

– Перестань! – возмутилась Мари.

Александр спустился на одну ступень.

– Я сама! – Мари бросила на него уничижительный взгляд.

Она демонстративно задрала рубашку Гарри. На загорелом животе расплылась темно-синяя гематома. Гарри приподнял грязные парусиновые штаны, оголив худые щиколотки.

– Откуда ты знаешь про ночь? – спросил Александр. Он почувствовал усталость и, разжав потные пальцы за спиной, облокотился о прогнившие деревянные перила.

– Весь Бокор судачит об этом. Монахи в ужасе, – поведал Гарри с обезоруживающей улыбкой. – Утром я даже ходил в ваш номер на экскурсию.

Александр достал из кармана мятую пачку сигарет.

– Можно? – Гарри протянул руку.

Александр сделал шаг навстречу.

– Так что говорят? – осведомился он.

– Говорят, что белый перекурил опиума, говорят, что там никого не было.

– Охрана спала! – с жаром возразила Мари. – Откуда им знать!

– Зачем ты приехал сюда? – буднично поинтересовался Александр. Он присел на ступеньку, прячась от слепящего полуденного солнца под козырьком.

– Что стряслось? – нетерпеливо поторопила Мари.

– Я соскучился! – Гарри развел руками, не переставая улыбаться. – Ты уехала! Бросила меня одного!

Александр выпустил колечко дыма, наблюдая, как оно постепенно растворяется в воздухе.

– Честно говоря, друг, – он сделал ударение на последнем слове, – первым решил уехать ты, даже собрал вещи Мари за нее, написал прощальное письмо. – Он бросил многозначительный взгляд в ее сторону.

– Хватит! – остановила его Мари.

– Я совершил ужасную ошибку, – признался Гарри. Его лицо посерьезнело. – Мне важно, чтобы ты простила меня.

– Гарри, – Мари побледнела, – что ты натворил?

– Пообещай, что простишь меня, – настаивал он.

– Я не могу, – она покачала головой.

Он поднес сигарету к потрескавшимся губам.

– Я уже простил тебя, – с готовностью отозвался Александр. – Что ты сделал?

Гарри задумчиво посмотрел на него, все еще не решаясь что-либо сказать.

– Я убил человека, – наконец спокойно и размеренно сообщил он.

– Нет! Нет! – Мари судорожно замотала головой.

– Кого? – Александр не обратил внимания на ее причитания.

– Мая Лонга.

– Хозяина лавки? – Он слышал не так много местных имен и сразу вспомнил, о ком идет речь.

– Да, – подтвердил Гарри. – Я убил его твоим кукри. И теперь Марч, его слуга, считает тебя убийцей и хочет отомстить за хозяина.

– Зачем? – закричала Мари. – Зачем ты это сделал?

– Он проткнул мне руку, – Гарри поднял перебинтованную ладонь. – Я сутки не спал. Я почти не помню, как все случилось.

Казалось, он описывает события, не имеющие отношения к убийству. Он не раскаивался в произошедшем, но испытывал досаду из-за непредсказуемых последствий.

Александр рассматривал грязные бинты на его руке. Ночью он не успел увидеть ничего, кроме широких темных ладоней, сжимавших нож. Это был не Гарри.

– Тебя ищут?

– Нет. Марч никому не показал нож. Он вообще ничего не рассказал. Он хочет сам совершить возмездие.

– Тебе надо сдаться полиции, – неуверенно посоветовала Мари.

– Не говори ерунды! – Александр придавил окурок подошвой ботинка. – Признаться и сесть в камбоджийскую тюрьму на двадцать лет?

Гарри удивленно перевел на него взгляд.

– Что ты предлагаешь? – осведомилась Мари. Ей почти удалось совладать с эмоциями.

– Друзья, – Гарри развел руками, – я мог бы тысячу раз сказать «простите», но это ничего бы не изменило. Я знаю, что делать. Я засиделся, пора разогнать кровь. – Он неожиданно расхохотался. – Я снова стану хорошим!

Мари нахмурилась:

– Ты никогда таким не был, ты себя с кем-то путаешь.

– Он вообще-то спас мне жизнь, – напомнил ей Александр.

Гарри наклонился, возбужденно обнимая его за плечи:

– Алекс! Приятель! Я улажу вопрос с Марчем!

Мари недоверчиво смотрела на него. Александр поднялся со ступеней, все еще чувствуя руку Гарри на своем плече.

– Тебе достанутся и женщина, и страна! – воскликнул Гарри. – Мне давно пора перебраться на новое место!

– Прекрати нести чушь! – Мари переполняло бешенство. – Что ты можешь? Все, на что ты способен, – это накуриться дури и в истерике ткнуть в кого-то ножом!

– Ты права! – Гарри кивнул. – Ты, как всегда, права!

Щеки Мари вспыхнули, она сжала кулаки.

– Мари, – ласково обратился к ней Александр, – пожалуйста, подожди в доме. Что ты хочешь сделать? – повернулся он к Гарри.

– Я хочу убить его! – невозмутимо объявил он. – Убить и уехать.

* * *

В саду перед домом цвела камбоджийская мадука. Ее опавшие фиолетовые плоды, похожие на яблоки, яркими пятнами маячили в зеленой траве. Гарри подобрал один из них, вытер о грязные штаны и с хрустом надкусил. Александр смотрел, как он, жуя сочную мякоть, удаляется прочь по дорожке.

– Как ты мог отпустить его? – вскинулась Мари, как только фигура Гарри исчезла в тумане. Ее голос звенел от негодования. Она резко повернулась, намереваясь уйти следом.

– Постой! – Александр потянулся, чтобы схватить ее за рукав рубашки, но, споткнувшись, не удержался на ногах и кубарем скатился по ступеням. Мари едва сдержала смех, глядя на него сверху вниз. Поднимаясь, он оперся ладонью о каменную плиту. – Что это? – он раздвинул высокие стебли, прорастающие в щелях между плитами. На одном из каменных квадратов было рельефное изображение великанской ступни, почти невидимое из-за густой травы.

– Интересно! – Мари обвела контур ступни пальцем. – Я раньше этого не замечала.

– А что там? – Александр наклонился, чтобы получше рассмотреть более мелкие изображения внутри стопы.

– Семь символов божественной мудрости: раковина, корона, бриллиантовый скипетр, рыба, цветочная ваза, свастика и колесо закона.

– Что это значит?

– В этом нет ничего необычного, – поспешила заверить Мари. – Изображение ступни довольно распространено в иконографии. Буддисты почитают «следы богов», которые естественным образом образуются на камнях.

– Но это не наш случай, – заметил Александр. – Тут поработал человек.

– Все правильно, – согласилась Мари, – это украшение садовой дорожки, ступня как символ контакта между Богом и человеком, небом и землей.

– Что? – не веря своим ушам, переспросил он.

Мари терпеливо начала повторять сначала и осеклась.

– Между небом и землей, – растерянно проговорила она.

Они, не сговариваясь, принялись заново ощупывать плиту. Александр попробовал вытащить ее из земли целиком, но она плотно приросла к почве.

– Подожди! – Мари, вычислив примерную середину плиты, надавила на нее пальцами.

– Сдвинься чуть левей, к колесу закона! – скомандовал Александр.

Мари послушалась, и на их глазах часть плиты стала проваливаться вниз. У Александра перехватило дыхание. Он аккуратно подцепил колесо закона и вытащил его из стопы. Под ним обнажился кодовый замок, покрытый тонкой защитной пленкой.

– Не вздумай крутить! – предостерегла Мари. – Если ошибемся, механизм заблокируется.

Александр привалился к ступеням крыльца, вытирая пот.

– Значит, еще один тайник, только теперь замок не под полом кабинета, а под плитой садовой дорожки. А где же сам сейф?

– Понятия не имею, – Мари пожала плечами. – Об этом тайнике никто не знал.

– Должно быть, провода проходят глубоко под землей, раз они просуществовали столько лет. – Александр закурил, нервно выдыхая сигаретный дым.

– Нам нужны три числа, – Мари развернула инструкцию. – Если, конечно, все устроено точно так же, как с сейфом в доме.

– Думаю, что принцип работы тот же, – категорично заявил Александр. – Постой! – он схватил ее за руку. – Если ступня – символ контакта между небом и землей, что тогда означает первая часть послания – «за пределами времени и пространства»?

Мари взошла на крыльцо и оглядела каменную дорожку. Александр встал и прошелся от крыльца к калитке, внимательно разглядывая каждый потрескавшийся, выгоревший камень у себя под ногами.

– Ничего, – констатировал он.

– А если от дверей? – предположила Мари. Она медленно спустилась вниз по ступеням.

– Надо расшифровать весь текст, – с досадой сказал Александр, – только так мы сможем понять логику деда и открыть сейф.

– Чтобы открыть замок, нужны три числа, – возразила Мари, – а не слова. Крутишь механизм, выставляешь числа, а потом идешь в дом и ищешь сейф.

– Но… – попытался поспорить Александр.

– Числа! – ее глаза заблестели. – Подожди! – Мари взбежала обратно на крыльцо и тут же вновь спустилась по ступенькам. – Семь ступеней, все верно!

– Пожалуйста, Мари…

– Здесь семь ступеней, – она торопилась поделиться с ним своей догадкой, – а в буддизме семь – число подъема. Семь шагов Будды символизируют восхождение по семи космическим ступеням… ведущим за пределы времени и пространства, – закончила она, почти крича от восторга.

Александр продолжал смотреть на нее, не зная, что сказать.

– Все сходится, – Мари возбужденно трясла его за плечи. – Семь ступеней, ведущих за пределы времени и пространства к стопе как к символу контакта между небом и землей.

– Погоди, – взмолился он. – Допустим, ты права, тогда оставшиеся слова должны символизировать числа. Три цифры, чтобы открыть замок, помнишь?

Мари нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, пока он договорит.

– Танцующий Шива! – выкрикнула она. – Сто восемь каран! Вот три числа: один-ноль-восемь.

Александр задумался. Она демонстративно закатила глаза, ожидая, когда он осмыслит услышанное.

– Не подходит, – наконец изрек он.

– Почему? – Мари уперла руки в бока.

– Каждый ключ, спрятанный в тексте, должен иметь смысл. Мы нашли семь ступеней, ступню. Гимн Шиве привел к рисункам в храме, сто восемь каран – это три числа. Но зачем тогда нужен план дома с отмеченным пустым тайником за стеной?

– Пустота! – Мари ухватилась за спасительное слово. – Он танцует в пустоте. Как это можно перевести в цифры?

– Не так быстро, – Александр попытался остудить ее пыл. – Нам нужны три числа от нуля до девяти. – Он еще раз осмотрел механический замок под плитой. – Мы не можем делать больше одного полного поворота.

– А если сложить числа? – предложила Мари. – Один-ноль-восемь. Получим девять.

– Шива танцует. Предположим, там действительно зашифрована девятка, – нехотя согласился Александр. – А что по поводу пустоты? Он танцует в пустоте.

– Пустота – это ноль. Пустота, безвещественность. Дед специально отметил пустое место на плане. Там ничего нет – это ноль.

– Это что, тоже символ буддизма? – недоверчиво уточнил он.

– Ты не поверишь, но да! – Мари расхохоталась. Александр впервые видел ее в таком состоянии.

– Остается третье число, – напомнил он, прикуривая очередную сигарету от догорающего окурка. – А у нас больше нет…

– Звуки космоса! – Мари прервала его победным возгласом. – О-м-м-м-м.

От неожиданности он выронил сигарету.

– В конце гимна Шиве звук «ом». – Она смотрела на него, широко распахнув глаза. – Это трехбуквенный звук, его настоящее написание – «аум», но слышится «ом». Сочетание трех букв передает ритм космоса. Это и есть звуки космоса – число три.

У него закружилась голова, мысли перепутались. Он чувствовал себя дураком.

– За пределами времени и пространства, – повторил он, спускаясь с крыльца, – между небом и землей, – он наклонился к ступне, – он танцует…

– Сто восемь каран, – подсказала Мари. – Первое число девять.

– В пустоте.

– План дома, – снова закончила она за него. – Пустота за шкафом означает ноль.

– Под звуки космоса, – он вопросительно поднял на нее глаза.

– Аум, – протяжно произнесла Мари. – Аум… Девять-ноль-три. – Она дотронулась до изображения стопы.

– А если мы ошибаемся? – Александр прикоснулся к ее пальцам, застывшим над замком.

– Ну, нам же так весело! – Мари передразнила его интонацию. Ее щеки раскраснелись, рыжие завитки приклеились к мокрому лбу.

– Теперь я понимаю, почему ты стала археологом. Не наигралась в детстве, – поддел он.

– Я в своей стихии! – воскликнула она. – Всю жизнь я пытаюсь понять, что имели в виду люди, умершие тысячу лет назад, и никогда не бываю ни в чем уверена. Знаешь, сколько бредовых, ложных идей породили археологи!

– Надеюсь, это не одна из них, – усмехнулся Александр.

Мари склонилась над плитой. Механический замок заскрипел.

– Крутится, – выдохнула она.

Александр поднял голову и посмотрел на небо. Солнце медленно погружалось в облака, на город опускался туман.

– Готово, – Мари вытерла вспотевшие ладони о рубашку. – Ты что-нибудь слышишь?

Александр прислушался. Вдали, у монастыря, раздался дребезжащий звук автобусного мотора. Мари всем своим видом выражала разочарование.

– Пойдем в дом, – предложил он, вставая со ступеней.

Лицо Мари внезапно исказила гримаса ужаса, губы беззвучно зашевелились. Александр бросился к ней, чтобы подхватить ее оседающее тело. Ее истошный крик разорвал сонную тишину сада.

Мелькнули верхушки деревьев, навес над крыльцом, и его затылок со стуком ударился о каменную плиту. Мари продолжала кричать где-то рядом. Александр попытался открыть глаза, ощущая его тяжесть на своей грудной клетке. Он источал вонь, рычал, как животное, его руки с длинными острыми ногтями сомкнулись на его шее.

Александр начал задыхаться. В глазах потемнело. Он из последних сил потянулся за кукри… Гарри… забрал нож. Он чувствовал, как сознание меркнет, становится все меньше и меньше, превращаясь в черную точку… Мари. Почему она не бежит…

Глава 25

Он слышал голоса, но не понимал слов. Разговоры слились в сплошной неприятный звук, какой бывает, когда старый магнитофон зажевывает пленку. Он приложил усилие и открыл глаза.

Его голова покоилась на коленях Мари.

– Что случилось? – он приподнялся.

За калиткой толпились монахи, на некоторых из них были необычные темно-красные одеяния.

– Марч пытался задушить тебя.

– Гарри взял нож, – прохрипел он в ответ.

– Я знаю. Твой кукри, похожий на косу, – она грустно улыбнулась. – Опасная штука. Он тяжело ранил им Марча и в очередной раз спас тебе жизнь, – добавила она после небольшой паузы.

– Где полиция? Охрана? – Александр тяжело привалился спиной к крыльцу.

– Они обыскивают город.

– Они видели его?

– Нет. Но я объяснила, кто он такой. Они знают, что он охотится за тобой и пытается убить.

– Ты рассказала им про Гарри?

Мари повернула голову и посмотрела на него бесконечно долгим взглядом.

Он опустил глаза:

– Правильно. Не стоит ничего говорить. Все будет хорошо.

– Ты веришь в это? – она горько усмехнулась.

Сквозь грязную повязку начала сочиться кровь. На горле проступили яркие пурпурные полосы. Он притянул ее к себе и зарылся лицом в спутавшиеся волосы. Еще одну секунду… его охватило чувство абсолютного покоя. Он был счастлив. Он вдохнул ее запах… теперь он вспомнил, откуда его знал.

* * *

Александр срезал путь, обогнув водонапорную башню. Он торопился. Все раны на его теле ожили, превратившись в один очаг тупой ноющей боли. Дороги города заполнились паломниками.

– В чем дело? – обратился он к гиду, ведущему небольшую группу французов от казино к гостинице.

– Сегодня великий праздник Весак – день Будды. Самый священный день для всех буддистов. Трижды благословенный день, отмеченный рождением, просветлением и уходом Будды, – объяснил гид, суетливо собирая расползающуюся группу. – В честь праздника в монастырь приехали монахи высокого ранга. Это первый подобный визит за последние пятнадцать лет, – добавил он, обращаясь к своим подопечным.

– Но почему сейчас? – не отставал Александр.

– В смысле? – Гид раздраженно поправил красную бейсболку. – Праздник отмечается в майское полнолуние. Сегодня и наступит эта великая ночь.

– Монахи высокого ранга в красном? – уточнил Александр.

– Да, – подтвердил гид, давая понять, что не расположен болтать.

– Вы их видели? – вклинилась в разговор полная женщина в панаме.

– Они стояли возле калитки нашего дома.

Он не стал говорить, что пригласил их в дом, не желая оставлять Мари одну до прибытия полиции. Ему и в голову не приходило, что это непозволительно. Мари пыталась возражать, но он не хотел терять время.

– Не может быть, – крикнул гид ему в спину. – Они не ходят без сопровождения.

Александр не расслышал его. Сумерки стремительно сгущались. Несколько крупных капель упали с неба ему под ноги. Еще секунду назад из-за облаков пробивались яркие лучи солнца, ее волосы казались темно-золотыми. Она стояла на ступенях в окружении красных силуэтов и растерянно смотрела ему вслед.

Он уже начал забывать про сезон дождей. Вода быстро просачивалась сквозь туман и густые кроны деревьев. Его рубашка промокла и прилипла к телу. Он остановился посередине дороги. Куда он идет? Скоро станет совсем темно, туман полностью окутает город.

Он был готов повернуть назад. Мари… монахи… Почему они согласились? Он не помнил, что говорил им. Ему казалось, что он не произнес ни слова. Все было как во сне. Они открыли калитку, прошли по каменной дорожке и остановились напротив крыльца. Виной всему его состояние. У него кружилась голова, он ощущал слабость. Ему нужно найти Гарри. Помочь ему…

Здание казино, как театральная декорация, то проступало, то пропадало за стеной дождя. Верхняя веранда тонула в облаках. Александр разглядел фигуру человека у дверей. Сомнения рассеялись. Он заспешил туда.

Его встретили тлен и запустение. Полуразрушенные стены покрывали причудливые кроваво-красные узоры из мха, окна зияли черными дырами. Было невозможно представить, что прежде здесь кипели страсти.

Чудом сохранившийся великолепный изразцовый пол был усыпан гильзами. В пустые проемы окон, закручиваясь вихрем, влетали облака. Александр вышел к балюстраде, за которой пугающей пустотой манил километровый обрыв. Когда-то отсюда, не раздумывая, прыгали самоубийцы, гордые, проигравшие все игроки. Фигурные столбики ограждения местами обвалились. Почти ничто не отделяло его от пропасти.

Раньше тут играл оркестр. На верхней веранде до утра танцевали под «Аргентинское танго». В баре рекой лилось шампанское, за столами спускали состояния, в номерах предавались изысканным утехам в компании малазийских проституток. Но битва со временем оказалась проиграна.

Тишину разорвал утробный крик. Александр замешкался. Ему не было страшно, его парализовала дикая усталость. Они неразрывным комом выкатились на площадку. На мгновение ему показалось, что этот клубок проскользнет между разрушенными столбиками ограждения. Дождь усилился. Красная вода бежала между камней, стекая вниз.

Марч терял силы, рана на его боку кровоточила. Гарри крепко держал его за горло, навалившись сверху.

– Не надо! – Александр успел перехватить его руку со смертоносным кукри.

Взгляд Гарри стал каким-то потусторонним, как будто он уступил свое тело кому-то другому и утратил возможность вернуться назад. Такой взгляд был у него в ледовом хранилище.

– Скажи ему, что я не убивал хозяина, – попросил Александр. – Я хочу, чтобы он знал правду!

– Он уже знает. – Губы Гарри растянулись в подобие улыбки. – Отпустишь руку?

Марч дернулся, но он лишь сильнее придавил его к земле.

– Слезь с него! – Александр оттащил Гарри в сторону.

Марч, хрипя, пополз к балюстраде. Он прижимал окровавленную руку к дырке в боку. Гарри согнулся пополам, привалившись к стене. Он тяжело дышал, воздух со свистом вырывался из его легких, правая рука все еще крепко сжимала кукри. Александр почувствовал, что сам еле держится на ногах.

– Где Мари? – спросил Гарри, сплевывая кровь.

– Осталась в доме. Мы нашли тайник – Александр смотрел, как из Марча вытекает жизнь.

– Так быстро? – в голосе Гарри прозвучала нескрываемая досада.

Марч дополз до конца площадки и, схватившись за перила, поднялся во весь рост. Александр сделал неуверенный шаг по направлению к нему. Гарри покачал головой:

– Не надо.

Марч собрал остатки сил и перекинул ногу через ограждение. Александр увидел чуть ниже колена рваную рану со следами клыков над ошметками откушенной кожи. Крокодил.

Он остался на месте. Он больше не хотел никуда бежать.

Марч оперся руками о перила и, напрягшись, оторвал тело от площадки. Александр ожидал, что он повернется и посмотрит на них. Но он просто отпустил руки и бесшумно исчез в темноте.

– Пойдем, – сказал Гарри. – Ты видел?

– Я не смотрел.

– Ты увидел то, что искал?

– Еще нет. Не успел.

Гарри недоверчиво уставился на него:

– Зачем ты пришел?

– Помочь, – Александр усмехнулся, дружески приобнимая его за плечи. – Если честно, просто хотел забрать свой кукри.

– Возьми, – Гарри слабо улыбнулся.

Александр ощутил обжигающую боль. Он отстранился, удивленно разглядывая рукоятку ножа, торчавшую из его живота. Он попытался дотронуться до нее, но упал. Гарри переступил через красный ручей, вытекающий из-под его тела, и, прихрамывая, зашагал прочь.

* * *

Мари отвернулась от дороги и зашла в дом. Монахи молча последовали за ней. Она хотела что-то сказать, но передумала. Ее сердце отчаянно колотилось в груди. Она одна во всей вселенной. От этого подавляющего чувства одиночества было невозможно скрыться.

Она бездумно слонялась по пустому дому, открывая дверь за дверью. Ее охватило успокоительное безразличие. Она зашла в спальню и опустилась на пол перед окном, рассматривая кусочек синего неба, проглядывающего сквозь облака.

В белой пелене появился яркий светящийся круг. Мари зачарованно встала и выглянула в окно. Туман над пропастью рассеялся, все вокруг приобрело четкие, почти нереальные очертания. Круг начал увеличиваться и приближаться, становясь необъятным и всеобъемлющим. Свет проникал повсюду.

Поляна позади дома потонула в золотом сиянии. Красные одеяния монахов развевались, как языки пламени на ветру. Затаив дыхание, она заглянула в самое сердце круга. Они превратились в единое целое. Мари захлестнул невероятный восторг.

С неба упала первая капля дождя. Свет внезапно померк. Круг стал уменьшаться и стремительно таять в белой пелене набежавших облаков. Монахи не двигались. Золотое сияние исчезло, Мари опустила глаза и посмотрела туда, куда были обращены их взгляды.

Гарри увязал в мокрой траве. Он избегал дорожек, заполненных паломниками, стекающимися к монастырю. Он не сразу заметил, что направление их движения изменилось. Теперь он шел не навстречу толпе, а вместе с ней.

Он остановился, изумленно наблюдая, как мокрые оранжевые спины торопятся к нежилым домам. Их обогнал полицейский джип, набитый мужчинами с оружием.

Гарри перебрался на дорожку и влился в людской поток. «Связанный дружбой, связанный дружбой», – неслось отовсюду. Гарри убыстрил шаг, приближаясь к дому Мари. На территорию виллы, взятой в кольцо охраны, никого не пускали.

Он оказался зажат среди любопытных туристов, образовавших настоящую живую стену. Гарри нашел щель между спинами и заглянул за ограду. В окнах мелькали красные одеяния монахов.

Он смотрел на оживший дом сквозь плотную завесу тумана и дождя.

– Дамы и господа, проходим к автобусу! – Гид в красной бейсболке активно призывал свою немногочисленную группу поторопиться. – Проходим к автобусу, не задерживаемся. Вы же биологи! – напомнил он. – А бабочки уже давно спят. Проходим, дамы и господа! Проходим!

– Вы не знаете, что там? – возбужденно прошептала пышная дама, обращаясь к Гарри. Она прижималась к нему всем телом, завернутым в непромокаемый синий плащ.

– Знаю, – он вздохнул. Дождь вымыл из него остатки сил.

– Вы тоже биолог? – не отставала она, кокетливо глядя на него из-под капюшона. – Вы возвращаетесь в Сиануквиль?

Гарри скользнул по ней пустым взглядом.

– А где ваш дождевик? – поинтересовалась она. – Забыли в автобусе? Если хотите, я дам вам запасной.

Она, не дожидаясь ответа, выудила из своей безразмерной сумки синий сверток. Гарри безропотно позволил ей закутать себя в целлофан. Они выбрались из толпы и двинулись к стоянке.

– Расскажите мне, что они там нашли? – горячо зашептала дама, подходя к ярко раскрашенному автобусу.

Гарри в последний раз обернулся посмотреть на сливающийся с темнотой дом.

* * *

За окном накрапывал дождь. Он растянулся на шелковом покрывале, лениво щелкая пультом от телевизора. Он все еще не мог перестроиться, приспособиться к другому времени, постоянно мерз и испытывал голод. Рядом с кроватью стояла початая бутылка виски, пол был заставлен грязными тарелками. На дверях номера круглосуточно висела табличка: «Не беспокоить».

Он отвык от цивилизации. Ощущал себя изгоем. Никто не знал о его возвращении, он превратился в невидимку и опасался, что со временем исчезнет окончательно.

На экране мелькнуло знакомое женское лицо, он сделал звук погромче. У ведущей были красивые ноги, как у породистой лошади, упругие икры, тонкие лодыжки. Он с удовольствием рассмотрел ее грудь, упакованную в пышные кружева рубашки.

– Сегодня мы обсуждаем недавние события в Камбодже, потрясшие весь мир, – она проникновенно посмотрела в камеру. Зазвучала мелодия заставки. – У нас в гостях атташе по культуре при консульстве Франции в Санкт-Петербурге Мадлен Делакруа. Добрый вечер, Мадлен.

– Добрый вечер.

– Вы прекрасно говорите по-русски, – ведущая улыбнулась большим, красиво очерченным ртом.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила гостья.

– Вы позволите, если я без предисловий, прямо спрошу вас, как все это связано с вашей страной, с Францией? Мне не совсем понятно.

Мадлен приветливо улыбнулась зрителям:

– Вы правы, многие не понимают…

Он сделал звук потише. Она выглядела постаревшей. Когда они встретились впервые, она поразила его своей уверенностью и чувственностью, которую было невозможно скрыть за маской воспитанной сдержанности.

Зазвонил телефон.

– Я внизу в баре.

Он не успел ответить, как она уже положила трубку.

Вечер только начинался, в полупустом баре отеля была занята лишь пара столов. Пианистка в бархатном платье полушепотом перебирала клавиши рояля.

– Не ожидал тебя сегодня, – он опустился в мягкое кресло напротив нее. – Только начал смотреть твое выступление по телевизору.

– Его повторят, – Мадлен отмахнулась. – До тебя не дозвониться.

– Я отдыхал, наслаждался покоем. – Он жестом подозвал официанта.

– Ты привез?

– Так сразу, – он укоризненно посмотрел на нее, откидываясь на спинку кресла. – Выпьем?

– Ну что ж. Я буду…

– Коньяк с содовой, – опередил он, – я помню.

Мадлен покопалась в сумочке.

– Будешь? – ее рука вынырнула на поверхность с горстью маленьких фиолетовых конфет.

– Я думал, они закончились еще в Камбодже.

– Все, что осталось, – она рассыпала карамель по столу. – Не могу представить, как жила без них раньше. Андре обещал прислать еще, внимательный человек, видел меня всего один раз, а про конфеты не забывает. Как ты добрался?

– Прекрасно, – он взял конфету и развернул шуршащую обертку. – Какие у тебя новости?

Она пожала плечами:

– Через месяц отзывают во Францию. Наша неудача не способствовала развитию моей карьеры.