Текст книги "Сезон дождей"

Автор книги: Мария Павлович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20

Они тронулись в путь рано утром. Катер перевез их на южный берег, откуда начинался их двухдневный поход через первичные джунгли к Слоновым горам. Дорогу размыло, поэтому им предстояло пройти большую часть расстояния пешком. Александру потребовалось немало сил, чтобы убедить Дока не откладывать экспедицию.

Без его знания местности они не смогли бы добраться туда, где уже ждал заказанный транспорт, отрезанный от цивилизации непрекращающимися ливнями. Он надеялся, что к тому моменту, когда они достигнут гор, дожди кончатся и дорога просохнет.

Рассветало. Ночью прошел дождь, ветки еще блестели от воды, под ногами, звеня, разбегались ручьи. Они двигались вдоль непроходимой линии джунглей. Док всматривался в лесную стену в поисках лазейки, через которую они могли бы пробраться в чащу. Через несколько километров Александр почувствовал острую боль в плече. Он остановился и сбросил тяжелый рюкзак.

– Мы передохнем, когда найдем Тоннель. Осталось недолго, – Док не обратил внимания на болезненную гримасу на его лице.

Мари неуверенно остановилась между мужчинами.

– Небольшой перекур, – Александр достал пачку сигарет и опустился на траву. – Скажите, а обязательно было тащить все это снаряжение, которое вы напихали в мой рюкзак?

– Необязательно, – Док пожал плечами. – Также, как необязательно разбираться в следах животных, уметь ориентироваться по звездам и находить источник воды. Все это необязательно, – продолжил он, разворачивая выцветшую карту у себя на коленях, – но весьма облегчает жизнь при определенных обстоятельствах.

– Все ясно, – Александр нехотя поднялся с земли, натягивая рюкзак обратно на плечи.

– Я рад, – Док поднялся следом. – Жаль только, что мне не ясно, кто зарезал моего крокодила.

– Я же сказал вам, что вряд ли это сделали те самые люди, которых я опасаюсь. Их не интересуют животные, им нужен… – Александр осекся.

– Дневник нашего деда, – закончила Мари, бросая на него укоризненный взгляд.

– На причале остались мокрые следы, – раздраженно сказал Док, как будто сообщал эту информацию впервые. – Эти люди не местные, они попали на остров по воде. Я предполагаю, что крокодил напугал их, мы нашли кусок ткани между его зубов.

– Отлично! – воскликнул Александр. – Значит, ваш крокодил умер как герой, а не как трус.

Он начал терять терпение. Почти все, кроме Дока, не сомневались, что сиамского крокодила отправил на тот свет кто-то из своих. У хищника был вспыльчивый характер, и многие жители острова имели к нему претензии. Док уже несколько дней не мог прийти в себя от потери, постоянно вспоминал о трагическом событии.

– Саша! – Мари поравнялась с ним, отстав от проводника. – Прошу тебя, не провоцируй Дока. Я обязана ему жизнью. – Ее рыжие локоны непослушно выбивались из-под панамки. Она щурилась от солнца, глядя на него из-под широких полей.

Александр молча кивнул. После разговора на террасе их отношения свелись к вежливому обмену ни к чему не обязывающими фразами.

– Идите сюда! – крикнул Док.

Они догнали его возле узкого тоннеля, почти невидимого в густых зарослях. Пригнувшись, они углубились в джунгли. Александра мгновенно охватил приступ клаустрофобии. Со всех сторон их окружали гигантские ветки, крепко переплетенные между собой. Проход был настолько тесным, что им пришлось ползти на коленях. Солнце полностью исчезло за зеленой стеной.

– Не отставайте! – командовал Док.

Где-то в глубине зарослей громко квакали лягушки.

– У них что, брачный период? – спросил Александр, чтобы отвлечься. Он едва поспевал за Доком, спотыкаясь о травяные кочки и торчащие из земли корни.

– Это хороший знак, – сказала Мари. – В ближайшее время дождя не будет. Мы сможем преодолеть запланированный участок пути.

Неожиданно заросли расступились, и они очутились на просторном пятачке.

– Старая браконьерская вырубка, – Док сбросил рюкзак и устроился на лежащем стволе дерева.

Александр устало плюхнулся на землю, но тут же подскочил и сел на дерево возле Мари. Она засмеялась.

– Вы говорили, здесь повсюду змеи, – оправдываясь, сказал он.

– Их так просто не встретишь, – успокоил его Док.

– Я в курсе. – На всякий случай Александр все-таки внимательно вгляделся в лесную подстилку рядом с собой.

Передохнув и изучив карту, Док поднялся на ноги:

– Я схожу вперед на разведку. Здесь полно мин, мне нужно выбрать наиболее безопасный маршрут.

– Как это «полно мин»? – переспросил Александр.

– На земле, на деревьях, под землей.

– Это правда? – Александр посмотрел на Мари.

Она кивнула.

– И как мы можем уберечься?

– У меня есть металлоискатель, – ответил Док, – я проверю дорогу на выходе из джунглей. До сих пор мы двигались строго по одному из моих старых, хоженых маршрутов.

– А дальше?

– Будем смотреть, – многозначительно изрек Док.

– Но… – попытался возразить Александр.

– Послушайте, вы сами настояли на том, чтобы идти пешком! Я предлагал вам подождать несколько дней и спокойно поехать на машине в объезд. Не отходите далеко. Мы должны выбраться отсюда до заката.

Мари достала флягу и сделала несколько жадных глотков.

– У вас есть оружие? – спросил Док.

– Да, – сказала Мари.

– Нет, – одновременно с ней произнес Александр.

Оба мужчины удивленно посмотрели на Мари.

– Я думала, ты купил нож, – она взглянула на Александра с недоумением.

– Я оставил его Гарри.

– Зачем?

– Возьмите мой мачете, – предложил Док.

– Не нужно. – Воспоминание о Гарри вмиг изменило настроение Александра. – Я все равно не смогу никого убить.

– Док, давайте сюда, – Мари забрала нож из его рук. – Кто-то должен будет постоять за наши жизни.

– Кого мы так опасаемся? Людоедов, индейцев, партизан? – поддразнил Александр.

– В основном хищников, – сказал Док, перешнуровывая ботинки. – Лесных быков, леопардов, носорогов, слонов.

Александр растерянно проводил взглядом его долговязую фигуру, исчезнувшую среди деревьев и лиан.

– Дай мне мачете! – потребовал он у Мари.

Гарри не шел у него из головы. Из всех баров Пномпеня он в свой первый вечер выбрал тот, куда пришел выпить Гарри. Они вместе пережили аварию, тонули в озере, он привел его к Мари. Неужели все это было ради того, чтобы в итоге они, как животные, дрались из-за женщины, которая не принадлежит ни одному из них.

Александр не верил в «великий ответ» на все вопросы, но он верил в силу пути. Он не случайно нашел дневник, не случайно приехал в Камбоджу, не случайно встретил Гарри. Все это цепь событий, которые повлек за собой его осознанный выбор. Он не мог контролировать последствия, после того как сделал выбор, купив билет на самолет, но его путь не был бесцельным.

Он ждал финала, возможно, он будет ярким и запоминающимся, как взрыв, или же философским, логично вытекающим из медитативного путешествия через джунгли к вершине. Но настанет момент, когда обстоятельства и люди достигнут точки пересечения. Тогда прошлое получит новый смысл. Поступки разделятся на ошибки и удачи. Путь обретет законченность, можно будет взглянуть на все со стороны. Но это случится только тогда, когда ничего уже нельзя будет изменить.

Александр задремал. Разбуженный хрустом веток в зарослях, он приоткрыл глаза. Мари жевала печенье, листая дневник. Александр присел, спина затекла от долгого лежания на дереве, плечо заныло еще сильнее.

– Сколько я спал?

– Полчаса.

Она протянула ему пакет. Он взял несколько печений и с аппетитом их съел.

– Док не возвращался?

– Нет.

Александр ощутил, что стена, возникшая между ними, разрушена. Он потянулся и прикоснулся к ее руке. Она посмотрела на него поверх страниц и прочитала вслух:

– «Я утратил чувство времени. Времени нет и никогда не было. Все происходит здесь и сейчас, многократно повторяясь. Меняются персонажи, характеры, темы… Неизменными остаются только волшебство жизни и место действия – планета Земля».

– Извини, – сказал он, дослушав ее до конца.

Мари отложила дневник и повернулась к нему.

– Сейчас такой момент, когда для меня очень важно, чтобы ты меня простила.

Она молча придвинулась ближе и уткнулась лицом в его шею. Ее панамка упала на землю, Александр почувствовал аромат ее волос. Знакомый, родной запах. Он знал его всю жизнь, но не помнил откуда.

Что-то вновь хрустнуло в зарослях имбиря.

– Ты слышал? – спросила Мари, отстранившись.

Александр бесшумно поднялся на ноги и достал мачете. Мари удивленно вскинула брови. Он приложил палец к губам и сделал несколько шагов по направлению к кустам. Неожиданно позади него послышался сильный гортанный крик. Александр резко обернулся. Его сердце похолодело.

Прямо над головой Мари с дерева свешивался огромный черный гиббон. Его длинные передние лапы крепко сжимали толстую ветку. Он начал раскачиваться. Мари зажмурилась.

Короткая морда обезьяны повернулась к Александру, большие глаза, смотрящие прямо перед собой, ничего не выражали. Гиббон мягко спрыгнул на землю и оскалился. Александр разглядел крупные, похожие на человеческие, зубы. Гиббон поднял передние лапы, покрытые густой черной шерстью, и заковылял в сторону Александра, качая бесхвостым задом. Не дойдя нескольких шагов, он в задумчивости остановился.

Мари тонко свистнула у него за спиной. Гиббон не спеша обернулся. Она намеренно громко зашелестела пакетом с печеньем, привлекая его внимание. Обезьяна зашевелила губами, но не двинулась с места. Мари взяла одно печенье, положила себе в рот и начала старательно жевать. В глазах гиббона мелькнуло любопытство. Мари отодвинула пакет подальше от себя, на край ствола.

Гиббон развернулся и пошел к пакету. Александр вздохнул, убирая мачете за пояс. Обезьяна дошла до цели, протянула лапу, схватила пакет, понюхала и… сморщившись, бросила на землю. Ее неуклюжая фигура выпрямилась, передние лапы вытянулись вверх, она уцепилась за ветку и, качнувшись, перепрыгнула на следующую, едва не задев Мари. Через секунду она очутилась на верхушке, откуда все еще недоверчиво продолжала рассматривать пакет.

Док своим внезапным появлением заставил их вздрогнуть еще раз.

– Здесь только что был гиббон! – возбужденно сообщил Александр. – Большой, не меньше метра, черный, с длинными лапами!

– Это сиаманг, они здесь не редкость, – пояснил Док. – Он был один?

– Да, – Александр кивнул. – Болтался на ветке, как маятник.

– Они могут преодолевать по три метра за один скачок. Скорее всего это был молодой холостяк, обычно они передвигаются стаями.

Док с улыбкой спросил Мари:

– Он с вами не заигрывал? Гиббоны считаются хорошими мужьями, они моногамны, принимают активное участие в воспитании детей.

– Я подумаю, – Мари хитро поглядела на Александра.

– Я бы на твоем месте не сомневался, – он с воодушевлением поддержал эту идею. – Среди мужчин таких почти не осталось.

* * *

Они прошли несколько километров, прежде чем Док разрешил сделать следующую остановку и пообедать. Александр с благодарностью вытянул зудящие ноги. Мари сняла ботинки, ее стопы кровоточили. Док сорвал с земли несколько листьев и протянул ей:

– Приложите, потом заклейте пластырем. Завтра будет легче, обувь притрется.

Александр полил себе на голову водой из бутылки. Стало жарко, москиты кровожадно впивались в тело, невзирая на плотную ткань. Док расположился под деревом и аккуратно извлек из рюкзака маленький холщовый мешок.

– Что там? – поинтересовался Александр, с его места мешок казался пустым.

– Змея, – ответил Док.

– Можно посмотреть? – Мари подползла ближе и заглянула внутрь. – Она такая оранжевая! – воскликнула она, призывая Александра разделить ее восторг.

– Называется зеленая плетевидная, – лицо Дока озарила нежность, – хотя их цвет варьирует от голубого до апельсинового.

– Редкий экземпляр? – вежливо осведомился Александр.

– Не столько редкий, сколько невидимый. Обычно их ловят ночью, днем их невозможно увидеть, но сегодня мне повезло.

– Я рад, что вы в своей лучшей форме, Док, это внушает оптимизм перед проходом по минным полям. – Александр с энтузиазмом принялся за консервы. – Если вам везет, есть шанс, что это распространится и на нас.

– Как вы ее увидели? – спросила Мари.

– Никак, – Док улыбнулся. – Я не умею видеть то, чего нет. Я заметил обычную ящерицу, обратил внимание на ее странное поведение: она замерла на месте, боясь пошевелиться. Я наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе, и тут заметил маленькую желтую каплю на кончике сухой ветки. Присмотрелся, а это глаз змеи, потом увидел ее целиком.

– Даже не верится, что змеи наделены таким интеллектом, – Мари с восхищением поглядела на Дока.

Александр перехватил ее взгляд.

– Мне кажется, что дело здесь не в интеллекте, – возразил он, – вряд ли они поступают так осознанно. Это заслуга природы, а они лишь маленький винтик в общем механизме взаимодействия организмов.

– Эти змеи имитируют ветки не только строением, но и поведением, – Док обращался преимущественно к Мари. – Если подойти совсем близко и подуть, они начинают раскачиваться, как стебельки на ветру.

– Док, может, отвлечемся от змей и обсудим наши планы на вечер? – Александр бесцеремонно прервал его рассказ.

– Скоро мы выйдем к подножию горы Камтяй, где возле разрушенной пагоды поселились буддийские монахи. Там мы заночуем, утром я отправлюсь обратно, а вы продолжите путь наверх, на плато, если дорога просохла.

– Тогда чего мы ждем, Док? – Александр вскочил на ноги. – У нас не больше трех часов до заката!

– Присядьте! – попросил Док. – Я бы хотел, чтобы вы оба внимательно выслушали меня. – Его лицо стало жестким, черты заострились. – Нам придется идти по минным полям, первую часть участка я проверил, там чисто, но дальше вы должны четко выполнять мои указания. – Он посмотрел на Мари. Она с готовностью кивнула. – Если я скажу ползти, вы поползете, скажу лететь – полетите.

– А что делать, если я не умею летать? – Александр не удержался от иронии.

– Быть готовым умереть!

* * *

Они вышли из леса и очутились на границе травяной саванны, простирающейся до самого горизонта. Док вытащил несколько десятков красных флажков и засунул их за пояс. В его руках попискивал металлоискатель.

Александр огляделся. Над жесткой травой торчали редкие кустарники и низкорослые деревья с искривленными ветками. Док сделал шаг, обруч металлоискателя заскользи;! над неровной землей.

– А обойти этот участок никак нельзя? – осведомился Александр.

– Здесь везде много мин, тут шли самые продолжительные и ожесточенные бои.

– На что обращать внимание? – вздохнул Александр.

– Правил не существует. Мины закладывают друг над другом, используют деревянные шесты, чтобы взрывать то, что закопано глубоко, связывают осколочные мины между собой, увеличивая смертельные зоны.

– Значит, металлоискатель не гарантирует безопасности?

Аппарат в руках Дока запищал, и он аккуратно вставил в землю красный флажок. Александр обошел опасный участок, земля под ногами казалась мертвой.

– Тут полно металла, – Док неотрывно следил за лампочкой на металлоискателе. – Это необязательно взрывное устройство, под землей есть провода, кабели связи и неразорвавшиеся снаряды.

– Каковы шансы ложной тревоги? – Александр почувствовал облегчение.

– Примерно сто к одному, – Док вставил в землю еще один флажок.

Они медленно обошли необъятный куст. Ветки разрослись в разные стороны и плотно сплелись друг с другом, превратив его в подобие травяного клубня.

– А почему вы не пользовались металлоискателем в джунглях?

– Бесполезно, – отрезал Док. – Тем более я же сказал, что шел старым, проверенным путем, там все давно чисто.

– А почему бесполезно? – не отставал Александр.

Док остановился:

– В джунглях мины вешают на ветки, а не прячут в земле. Берется минометный снаряд, взводится вручную и вешается на дерево, на высоте четыре-пять метров, делается тонкая невидимая растяжка. Вы спотыкаетесь о нитку, самодельная мина летит вниз и… все.

– Хорошо, что вы не рассказали мне этого, когда мы шли по джунглям, – Александр вытер пот, выступивший на лбу.

Они двинулись дальше. Металлоискатель убаюкивающе попискивал. Вскоре он перестал обращать на него внимание. Док периодически втыкал флажки, Александр шел за ним, стараясь попадать след в след. Замыкала цепочку Мари.

Александр дождался, когда она подойдет ближе, и преградил ей дорогу.

– Перестань, – Мари засмеялась.

Док предостерегающе крикнул:

– Смотрите под ноги!

– Какой смысл, – возразил Александр, не выпуская Мари из объятий. – Мы все равно ничего не увидим. Мы надеемся на вас.

– Не стоит слишком доверять металлоискателям, многие срабатывающие под давлением фугасы имеют пластиковый корпус, в некоторых из них вообще не содержится металла, они не поддаются обнаружению.

– Спасибо, Док! Нам стало значительно спокойнее.

– Но есть и положительная сторона, – продолжил Док, идя вперед. – Пластиковый корпус создает ограниченную опасность поражения осколками, такой взрыв редко приводит к смертельному исходу.

– Наше настроение улучшилось!

Мари высвободилась из объятий Александра и, обойдя его, догнала Дока.

– Все-таки смотрите под ноги! – попросил он.

Александр уперся взглядом в землю у себя под ногами. Из травы выглядывали цветы на высоких стеблях, их грубые волосистые листья скрутились в трубочки, прячась от жарких солнечных лучей.

– Как выглядят ваши мины? – подал голос Александр, устав смотреть вниз.

– На поверхности обычно устанавливают осколочные, на коротких деревянных шестах, или попрыгунчики, при взрыве они разбрасывают смертельные брызги во все стороны.

– Каким же надо быть идиотом, чтобы не заметить такую, – Александр остановился, взявшись за больное плечо.

– Все не так просто, – Док последовал его примеру и встал неподалеку от него. – Хотя осколочные мины и находятся в зоне видимости, большинство из них приводится в действие подсекающим проводом, что в отличие от фугасов, например, не требует прямого контакта для произведения взрыва. Это оружие зонного действия с зонной системой взрывателя.

– Не поняла, – нахмурилась Мари.

– Наступаешь на невидимый провод, – Александр приподнял ногу, – бах! – все умирают.

– Радиус их смертельного действия намного превышает расстояние, с которого их можно увидеть. Другими словами, они могут «видеть» нас раньше, чем мы их. – Док поводил металлоискателем вокруг и оставил еще один красный след на зеленой траве.

Большой отрезок пути они прошли в полном молчании.

Александр вновь дождался, когда Мари приблизится к нему. Протянув руки, он неожиданно пощекотал ее под ребрами. Мари засмеялась и попыталась вырваться из объятий. Они боролись, стараясь не привлекать внимания Дока. Его фигура неуклонно отдалялась под ровный писк металлоискателя. Мари удалось освободиться, и она со смехом убежала вперед.

– Стоп! – заорал Док. – Не двигаться!

Он сделал несколько осторожных шагов назад. Александр разглядел поблескивающую на солнце катушку, торчащую на тонком шесте. Высота конструкции над землей не превышала двадцати сантиметров.

– Не двигайтесь, где-то здесь провод!

Мари обернулась, глядя на Александра расширившимися от ужаса глазами. Он шагнул по направлению к ней. Раздался щелчок. Ему показалось, что его ботинок уперся в корень.

Глава 21

Александр боялся вздохнуть. Они осторожно сняли рюкзак с его плеч. Подошву прожигал невидимый провод. Смертоносная нить, ведущая от него к ней. Мина весело подмигивала солнечными зайчиками. Вокруг краснели флажки, издалека похожие на маки. Сбоку раскинула ветви низкорослая акация, ее широкая плоская крона отбрасывала щедрую тень. Мари села под деревом.

– Тебе лучше отойти! – попросил Александр.

– Он прав, – поддержал Док.

Мари молчала.

– Радиус действия до девяноста метров, – добавил Док.

– Мари! – взмолился Александр.

– Я останусь здесь, – глухо сказала она.

Док достал из рюкзака телескопическую лопату и начал копать прямо напротив Александра. Сухая земля поддавалась плохо. Черенок прогибался, лопата без конца упиралась в камни или запутывалась в корнях травы, прятавшихся глубоко под землей, ближе к влаге.

– Что мы будем делать? – Александр старался скрыть дрожь в голосе.

– Я вырою яму, а ты прыгнешь. – Учитывая обстоятельства, Док перешел на «ты». Он снял рубашку и вытер ею пот с лица.

* * *

– К-как это?

– Это единственный способ, – подтвердила Мари. – Док выроет окоп, ты прыгнешь туда, взрывная волна пройдет сверху. Не исключено, что тебя ранит, но ты выживешь.

Солнце начало садиться, но нагретый за день воздух не спешил охлаждаться. Стоявшую тишину прерывал только скрежет лезвия о камни.

Через некоторое время раздался хруст, и лопата разломилась надвое: лезвие застряло в земле, а черенок остался в руках доктора.

– Черт! – выругался Док.

– Что теперь? – сглотнув, выдавил Александр.

Док оперся о черенок и закрыл глаза. Александру безумно захотелось курить. От напряжения спина занемела, в плече тлел очаг привычной боли.

– Я дойду до монастыря и возьму лопату, – Док открыл глаза. – Возможно, кто-то из монахов согласится пойти со мной и помочь.

– Но вы не успеете до темноты! – Мари старалась сдерживаться, но Александр почувствовал, что ее нервы натянуты как струна.

– Не успею, – спокойно кивнул Док. – Вам придется провести ночь здесь.

– Стоя? – воскликнула Мари.

– Мы можем посадить его так, чтобы не двигать ногу.

– А если я усну? – спросил Александр. Ему стало страшно.

– Спать нельзя, – философски заметил Док, натягивая рубашку.

* * *

В голове Александра воцарилась спасительная пустота. Он сидел, крепко обняв руками колени, ощущая, как под ним остывает земля. Солнце постепенно скрывалось за дырявыми облаками. Небо окрасилось в розово-фиолетовый цвет. Они молчали до тех пор, пока все вокруг не погрузилось во мрак. Мари зажгла фонарь и посветила ему в лицо. Александр зажмурился.

– Не спи! – она отвела луч света в сторону.

С приходом ночи в его голову поползли скользкие, леденящие душу мысли. Черные силуэты корявых кустов ожили. В каждом дереве проступал костлявый калека, выставивший уродливые высохшие конечности на всеобщее обозрение.

Александр прикоснулся к своему лицу: нос, глаза, щеки… Он пересчитал пальцы на руках. Сколько еще он проживет одним цельным куском плоти? Мари щелкнула зажигалкой и закурила. Он с благодарностью втянул носом табачный дым. Она поднялась с одеяла и подошла ближе.

– Не подходи, – попросил он. – Бред – умереть здесь вдвоем.

Она продолжала держать сигарету на вытянутой руке, не сходя с места. Он потянулся пальцами к мерцающему в темноте огоньку.

– О чем ты думаешь? – спросила Мари.

– Что лучше – умереть или остаться инвалидом. – Он глубоко затянулся.

– Перестань! Это бессмысленно.

– Почему? Смотря что оторвет, – возразил он. – Если повезет, то это будет левая рука. Мне кажется, важнее сохранить ноги и глаза. Я переживу, если все, что мне останется, – это ходить и смотреть по сторонам, я готов ничего не делать руками до конца жизни, но я хочу ходить, хочу видеть.

– Перестань!

– Что значит «перестань»! – взвился Александр. – Это реальная перспектива, я не могу провести последние часы, не думая о том, что случится со мной на рассвете.

– Все будет в порядке.

– Пожалуйста, не говори так, – Александр стиснул зубы, сдерживая охватившее его бешенство. – Не делай из меня Гарри!

Он не мог видеть лицо Мари, но знал, что ее глаза потемнели, а между бровями пролегла морщинка. Они снова замолчали, отчаянно пытаясь не сказать друг другу ничего лишнего.

– Давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном, – не выдержала Мари. – Спать все равно нельзя.

– Не беспокойся, я не усну, – заверил ее Александр. – Я уже лет десять страдаю бессонницей. Спи спокойно.

– Чем еще ты страдаешь? – она пропустила его раздраженный тон мимо ушей.

– Депрессиями, неконтролируемыми вспышками гнева, зависимостью от некоторых медицинских препаратов… Мне продолжать?

– Пожалуйста, – в темноте он почувствовал, что она улыбается, – это очень интересно.

– Ну что ж, – он вздохнул. – Это похоже на исповедь, только я атеист.

– Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь? – с готовностью предложила она.

– Давай, но у меня условие, – он оживился. – Ты расскажешь мне то, что не рассказывала никому.

– Никому? – переспросила она.

– Никому, – подтвердил Александр.

За болтовней незаметно исчезла тяжесть на его сердце. Мари задумалась. Налетел порыв ветра, листья на акации зашевелились. Александр застегнул молнию на ветровке до самого верха.

– Хорошо, – согласилась Мари, – кое-что у меня есть.

– Это связано с сексом?

– Я тебя умоляю, – она засмеялась. – Какие там еще остались тайны лично для тебя? Эта история из детства.

Александр не любил, когда пересказывали сны и показывали альбомы с детскими фотографиями. И то и другое напоминало о смерти. Детство, такое легкое, радостное и неуловимое, являлось живым доказательством беспощадного приближения конца. Время не жалело никого – ни младенцев, ни детей, ни тех, в кого они превращались, жалких стариков.

Он всегда быстрым шагом проходил мимо детских площадок, не умилялся при виде выпускников с ленточками на груди. Все это уже не могло его обмануть. В детстве, когда он впервые узнал о смерти, о возможном конце света, у него стали случаться приступы удушающего страха. Он плакал ночами, пытаясь представить, как перестанет существовать.

Вскоре он придумал способ выбираться из черной ямы. Когда накатывал страх, он начинал считать, сколько дней оставалось до дня рождения. Настроение повышалось, ужас небытия уходил. Он ощущал прилив счастья и спокойно засыпал. Перед тринадцатым днем рождения это перестало работать. Больше ничто на свете не защищало его от смерти.

Мари вернула ему забытое ощущение безопасности. Волшебный способ – прятаться от неизбежного за мыслями о ней. Он улыбнулся, прислушиваясь к ее голосу, страх постепенно отступал.

– Мне было восемь лет, – начала свой рассказ Мари, и он мгновенно испытал укол ревности, завидуя тем людям, что находились тогда рядом с ней. – Я жила в Англии вместе с отцом. Моими соседями были два брата-близнеца, мои ровесники и постоянные напарники по играм. Они являлись наследниками старой аристократической фамилии. У них был свой герб и большая конюшня. Я же считалась девочкой из странной семьи: отец месяцами пропадал на археологических раскопках, меня воспитывала гувернантка, которую оплачивал Перро. Короче, их семья не очень одобряла нашу тесную дружбу. Надо признаться, что в разные периоды я была влюблена в каждого из них по очереди. Но ни один из братьев так и не осмелился выразить мне взаимность. А я так об этом мечтала!

– Тебе же было всего восемь! – возмутился Александр.

– Девочки рано задумываются о любви. Однажды я гостила в их огромном поместье. Обычно мы катались на пони или гоняли свиней на ферме, но в тот день шел дождь, и мы переместились играть в дом. Мальчишки увлеклись компьютерной приставкой, а я осталась в одиночестве в гостиной. Возле камина стояло любимое кресло-качалка их бабушки миссис Боуз. Кресло являлось запретной зоной. Нам не позволялось даже притрагиваться к нему, не говоря уже о том, чтобы покачаться на зеленых шелковых подушках, вышитых вручную самой бабушкой. В тот день в меня как бес вселился, мне хотелось быть королевой, хотелось сделать что-то, чтобы привлечь их внимание. Я запрыгнула в кресло и стала качаться. Братья прибежали на шум и после колебаний все же решились разделить мое веселье. Мы качались по отдельности и все втроем, кресло страшно скрипело, спинка с грохотом стукалась о мраморную стенку камина. Я была на седьмом небе от счастья, но мне хотелось большего. К моему разочарованию, нас не застукали. Через полчаса мальчишки потеряли интерес и вновь вернулись к играм, в которых мне не было места.

Мой мир рухнул. Я почувствовала себя такой одинокой. В отчаянии я стала придумывать новый способ, чтобы вернуть себе утерянную популярность. Надо заметить, что гувернантка всегда наряжала меня согласно собственным представлениям о добропорядочности. Брюки были запрещены, предпочтение отдавалось пышным юбкам и бархатным платьям. И вот я в своем расшитом кружевом платье запрыгнула обратно на кресло. Братья на секунду отвлеклись от монитора, я воспользовалась моментом и… – Мари выдержала паузу и выразительно вздохнула, – пописала на кресло прямо на глазах у изумленной публики. Мое платье, шелковые подушки – все промокло насквозь. Братья были шокированы, первые десять секунд они просто смотрели на меня, открыв рты.

Александр рассмеялся. Он настолько ярко представил маленькую Мари, что ему почудилось, что он был там.

– Больше в их дом меня никогда не приглашали, а наша дружба с братьями постепенно иссякла, не выдержав испытания разлукой, – грустно закончила Мари. – Я помню, как красная от стыда гувернантка, крепко стиснув мою руку, тащила меня через зеленый, идеально ухоженный газон к нашему дому. Накрапывал мерзкий английский дождь, а я горько плакала, глотая соленые слезы.

– Ты никому это не рассказывала? – недоверчиво переспросил он.

– Никому, даже отцу. Мне до сих пор стыдно.

– Знаешь, – сказал он после некоторого раздумья, – я тоже сделал кое-что в детстве, за что мне до сих пор стыдно. Мне было одиннадцать лет, и у меня был друг, с которым мы много времени проводили вместе. Его мать, привлекательная молодая женщина со свитой завидных ухажеров, страдала неврастенией. Ее настроение могло резко измениться из-за ерунды. Ее мучили неоправданные страхи и мании. Она то ласкала своего сына как младенца, обцеловывала его с ног до головы, боялась выпускать на улицу, то избивала любым, что попадалось под руку. Набрасывалась на него с кулаками, орала, а потом почти сразу же рыдала и просила прощения.

Тем летом мы целыми днями сидели в его комнате. Мы оба с ума сходили от парусных кораблей. Ему подарили копию парусника «Баунти». Корабль был знаменит драматическим мятежом Флетчера Кристиена и его сторонников против высокомерного Блайа. После плавания на остров Таити мятежники бросили Блайа и восемнадцать его верных людей в шлюпке посреди океана. Они пережили сорок один день на открытой воде, пока не достигли Тимора. Это была шикарная, уникальная модель в «адмиралтейском» стиле. Правый борт не был закрыт, и можно было видеть все внутреннее устройство корабля. Мы изготовили все палубы, переборки, лестницы, двери. Левый борт «Баунти» был обшит двумя настоящими породами дерева – липой и орехом. Это была кропотливая работа, требующая невероятной концентрации внимания и терпения. У нас были четыре огромных листа с подробными чертежами и больше тридцати страниц с цветными фотографиями. Потребовалось два месяца, чтобы почти полностью собрать корабль. Мы установили киль, шпангоуты, мачты, реи, паруса и даже флаги. Оставалось только украсить нос и корму. Мы создали шедевр.

В тот день его матери взбрело в голову, что мы украли у нее деньги. Она ворвалась в комнату и начала кричать, обвиняй нас в краже. Она пыталась уличить нас в пристрастии к алкоголю и распутном поведении. Ее трясло от бешенства, лицо покрывали красные пятна. Мой друг, предчувствуя недоброе, вскочил со стула и закрыл собой корабль. В руках у его матери была сумка. Она принялась хлестать сына по голове, выбила ему зуб железной пряжкой, рассекла бровь. Он мужественно сносил удары, не двигаясь с места. Она все больше заводилась и в конце концов схватила с полки тяжелый словарь и швырнула его в сына. К счастью, она промахнулась, но наш корабль разлетелся вдребезги. Видимо, это ее отрезвило. Она мгновенно успокоилась и кинулась к моему другу с объятиями и слезами. Он давно привык к ее выходкам, я же не мог пережить крушение «Баунти». Я хотел убить ее. Мой друг с удовольствием уплетал «Птичье молоко», принесенное нам в комнату в качестве извинений, а у меня внутри все клокотало от злости. Я ненавидел ее. Больше всего меня бесило то, что после своих приступов она принимала такой жалкий и растерянный вид, как будто две минуты назад это была не она. Не она! Понимаешь? – Александр замолчал. Мари тоже подавленно молчала. – Я не считаю ее сумасшедшей. Она была обычной истеричкой, которая привыкла к безнаказанности. Короче, я предложил своему другу план мести. Он был хороший парень, но умом не блистал. В нашей паре генератором плохих идей был я. Они жили на шестом этаже, под окнами его комнаты был разбит маленький дворовый сад – нарциссы, анютины глазки, незабудки. Мой друг незаметно выскользнул из квартиры на улицу. Он лег на газон между клумбами и уткнулся лицом в землю. Я дождался, пока он уляжется, давая инструкции сверху из открытого окна, а потом истошно завопил: «Он прыгнул! Он прыгнул!» Через секунду в комнату вбежала его мать и, оттолкнув меня, бросилась к окну. Внизу лежало распростертое тело ее единственного сына. Она заорала не своим голосом и рухнула без чувств. Я испытал огромное удовольствие! – Александр усмехнулся в темноте. – А вот мой друг ее пожалел. После этого мы перестали общаться.