Текст книги "Плачь, детка, плачь (СИ)"

Автор книги: Мария О`Хара

Соавторы: Мария О`Хара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

22. Терапия у доктора Дэниелса, Мейсон

Эмилия

В два часа дня я прощаюсь с Сетом. Он идет на еще одну лекцию, которая проходит сегодня после обеда, а я еду на такси к доктору Дэниелсу. Китон даже купил мне машину, но я редко на ней езжу, потому что после ДТП с Сетом я боюсь сломать еще что-либо и Нью-Йоркское движение сводит меня с ума.

Сейчас машина стоит в студенческом гараже, который я снимаю, и я там практически не появляюсь. Всегда нахожусь у Сета. Потому что в общежитиях общие души, а это противно.

По пути к доктору Дэниелсу звоню Китону. Он берет трубку после первого гудка.

– Эмилия? – говорит он. Я люблю слышать этот голос. Он напоминает мне голос Мейсона и в то же время вызывает чувство доверия в моей груди.

– Привет, – тихо и осторожно отвечаю я.

– Что случилось, Эмилия? – сразу же спрашивает он. Когда мы созваниваемся, он звучит практически так же, как будто разговаривает с Мейсоном. А это значит, что я стала частью семьи.

– Ты сейчас работаешь, я мешаю? – отвечаю вопросом на вопрос и слышу, как закрывается дверь.

– Ты никогда не мешаешь.

– Ладно.

– Сраная жаба должна тоже периодически что-то делать, – шипит он. Я пытаюсь это игнорировать, но прекрасно понимаю, кого он имеет в виду. Как только представляю, что Мейсон, возможно, прямо сейчас находится в нескольких шагах от своего отца, во мне все сжимается.

– Ну… Я еду к доктору Дэниелсу, – осторожно говорю я.

– Эмилия… – Китон ненавидит, когда ходят вокруг да около. – Что случилось? – он звучит немного уставшим.

– У тебя все в порядке? – для начала спрашиваю я.

Его «ну да» звучит как угодно, но не в порядке.

– Что с тобой, Эмилия? – допытывается он. – И почему ты снова едешь к этому придурку доктору Дэниелсу? – я краснею до кончиков ушей. – Ты же знаешь, что я знаю, что…

– Да, я знаю! – перебивая, восклицаю я. Господи, такое ощущение, что я действительно разговариваю со своим отцом. Медленно у меня повышается пульс.

– Ну так, пожалуйста, постарайся держать свои ноги вместе, когда к нему приедешь, Эмилия!

– Да, хорошо! Я не поэтому тебе звонила! – раздраженно говорю я и получаю такой же взгляд от водителя такси, пакистанской национальности.

– Извините, – быстро бормочу я. – В общем, я снова еду к доктору Дэниелсу, потому что дневники больше не помогают. Он снова в моей голове, и он мне написал.

– Вот говнюк! – грохочет он. – Я же ему строго-настрого запретил это делать, Эмилия.

– Ты ведь знаешь, как он относится к запретам! Сейчас все вернулось, и я сбита с толку, поэтому мне нужен…

– Очередной засранец, конечно же.

– Я звонила тебе не для того, чтобы ты упрекал меня, па… эээ… Китон.

Я практически чувствую его улыбку.

– Хочешь приехать к нам на пару дней, чтобы отвлечься? Его здесь не будет, я позабочусь об этом. А ты могла бы с Оливией заняться девчачьими делами и немного расслабиться. Ты можешь взять своего нового говнюка с собой. Но при мне с ним не крутить шашни. Мне это не нравится, Эмилия.

– Вот же блин… – бормочу я. – Ладно, почему нет. Но только если его, пожалуйста, на самом деле не будет. Ты знаешь, что произойдет, когда мы снова увидимся.

– О, да. Я не против этого избежать!

– Эй, есть еще кое-что.

– Что именно? – спрашивает он.

– Ну… Эмм… Когда я приеду к вам с моим парнем… – я снова краснею, как помидор.

– Что потом, Эмилия? – спрашивает Китон.

– Вы могли бы вести себя так, будто и есть настоящие родители? Потому что… он как-то спросил меня о родителях, а я сразу подумала о вас. А потом просто сказала: «Они живут в Чикаго», и он поверил. Ну, а сейчас все как-то глупо.

Китон смеется, а обычно он смеется только когда речь идет об Оливии. Я люблю это.

– Думаю, все получится!

– Кстати… я возьму мою собаку с собой.

– Как хочешь, Эмилия, у нас достаточно места. Тем более Мисси все равно у… него.

– Хорошо, – тихо говорю я.

– Хорошо, значит, до встречи через неделю? Я скажу Оливии.

– Я позвоню, когда выеду.

Я кладу трубку и улыбаюсь. Я люблю Китона Джона Раш.

***

Доктор Дэниелс слегка озлобленно сверлит меня взглядом. Но какой мужчина в моей жизни не смотрит на меня со злостью?

Я не давала о себе знать на протяжении четырех месяцев, а сейчас сижу на приеме, и поэтому другие пациенты вынуждены ждать.

– Привет, – едва слышно говорю я. Он до сих пор зол. – Мне жаль. Появился Сет, он предложил мне встречаться, после двух месяцев раздумий я как-то сказала «да», и, скорее всего, именно поэтому пропустила все часы терапии, потому что не знала, как правильно поступить, доктор Дэниелс.

«Ох, Эмилия», – вздыхает Мейсон во мне, поедая виноград.

Доктор Дэниелс качает головой, но слегка улыбается. Он всегда говорит так, будто накурен, но он совершенно не курит, просто крайне расслаблен.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Эмилия Салливан? Как только ты поняла, как много в тебе есть и насколько ты замечательная женщина, ты везде ищешь тому подтверждение.

– Дааа? – тяну я, почесывая затылок.

– Но так не пойдет. У других людей тоже есть чувства. – Он многозначительно смотрит на меня поверх оправы своих модных очков. Это ПКХТ-взгляд – папочка-скоро-надерет-тебе-адницу-взгляд, и я нервно ерзаю на сиденье, потому что он так пристально смотрит на меня своими серо-голубыми глазами.

Бл*дь, у меня действительно проблема.

Мейсон-проблема.

Слишком много сладких фруктов свисают с дерева, и я хочу их все.

Все, кроме вишен (Cherry – вишня, англ.) – их я ненавижу. И с тех пор, как он написал мне, я сбита с толку.

– У меня появился парень, как ты знаешь.

– Ага.

– И он правда замечательный.

– Ага.

– Я имею в виду, он делает мне латте с карамелью и я действительно… в общем, я так благодарна, что нашла свое «Я», но мне кажется, Мейсон вернулся.

Сейчас он не выглядит скучающим.

– Что, прости?

– Ну… Он мне написал, я его заблокировала. Потом посмотрела его фотографии, а потом у меня появилось странное чувство в животе. Сейчас он лежит в моей голове на черных простынях, ест виноград и разговаривает со мной. Кроме того, мне вчера снова снился тот сон. – «И я уже тысячу раз запрещал тебе видеть этот сон, Эмилия!» – взбешенно говорит Мейсон в моей голове.

Я распахиваю глаза.

– Видишь, он снова здесь!

– Что он говорит?

– Что я должна прекратить видеть этот сон, потому что он мне его запретил.

Доктор Дэниелс какое-то время смотрит на меня. Я не могу выдержать его взгляд и начинаю нервничать.

– Ну… возможно, ты переступила черту и нуждаешься в нем, чтобы он снова упорядочил твою жизнь. Потому что до сих пор он был единственным, кто командовал тобой. – «О, да, детка, именно это я и делал», – мой Мейсон в голове бросает виноградинку в рот.

– Я не хочу ни слышать, ни видеть его!

– Ты не можешь спрятаться от своих проблем, Эмилия. Даже при помощи секса. Ты просто закрываешь их у себя в голове.

– Возможно, я только и занимаюсь сексом, потому что он доставляет удовольствие, – отвечаю я.

– Ты уверена?

Смотрю в окно и пожимаю плечами.

– Что ты чувствуешь, когда спишь с мужчиной, Эмилия?

– Мы уже обсуждали это, я тебе даже показывала!

– Об этом мы не должны разговаривать, иначе тебе нельзя будет ко мне приходить. – Я беспокойно провожу по ключице вниз к грудной клетке, потому что все еще чувствую его щетину, царапающую мою кожу. Он следит за каждым моим движением и, конечно же, замечает, что я нервничаю.

– Я чувствую себя такой… желанной, как королева. Как будто у меня есть власть, хотя бы над этим, потому что не могу контролировать свои чувства… Я знаю.

– И как ты чувствуешь себя после секса? – тихо спрашивает он.

«Ох, Эмилия, не делай этого!» И такое ощущение, будто я именно поэтому всегда так и делаю. Потому что он так озлобленно смотрит на меня и потому что мне его чертовски не хватает. Проклятье.

«Господи, Мейсон, уйди прочь из моей головы!» – мысленно рычу я.

– Когда как… После секса с Сетом я чувствую себя хорошо. После секса с другими мужчинами чувствую себя дерьмово. Вот почему я этого хочу. Потому что всегда чувствовала себя с ним дерьмово. Потому что он трахал меня, а не я его. Потому что он использовал меня. Потому что он выплескивал на меня всю свою агрессию. Потому что ему было все равно, как я себя при этом чувствую, и потому что он наказывал меня. Иногда мне это все еще нужно. – Развожу руками. – Даже если я простила себя, за все, что произошло.

«Ты такая маленькая сучка, Эмилия», – рычит он в моей голове. Я самодовольно улыбаюсь и отвечаю: «Попробуй меня остановить».

Доктор Дэниелс прекрасно знает, чего я от него хочу. Он очень похож на Мейсона, даже если Сет выглядит, как он. У него крупное тело и отличная фигура. Его волосы черные, а зеленые глаза обрамлены небольшими морщинками, губы очень красивые и чувственные. Он настоящий мужчина, властный, еще и разбирается в моей психике. Все это довольно сексуально.

Я вздыхаю. Конечно, я знаю, что есть еще Сет. И действительно чувствую себя паршиво, что вообще так думаю о докторе Дэниелсе.

«Ты ищешь ситуации, которые тебе знакомы, потому что можешь контролировать их и чувствовать себя в безопасности. Новое пугает», – пронеслись в голове слова одного из наших сеансов, и я знаю, что это правда, потому что сейчас делаю это снова. Я делаю то, что делала с Мейсоном и Райли. Изменять. Почувствовать адреналин. И даже если моя жизнь и личность так сильно изменились, и я чувствую себя свободной, Мейсон все еще держит мою душу и сердце в цепях. Я стала более уверенной в себе, вижу мир более позитивным, я счастлива и чувствую себя комфортно в своем теле. Но все же во мне чего-то не хватает, что я пытаюсь заполнить. До Сета у меня постоянно был секс на одну ночь, потому что я не знала, куда деваться от моего обретенного сознания того, какая я потрясающая женщина, и мне просто нужно было это чувствовать. Я должна была почувствовать, что жива и желанна. В этом доктор Дэниелс тоже прав. Мне трудно было начать что-то серьезное с Сетом, поэтому ему потребовалось два месяца, чтобы завоевать меня. Даже сейчас я снова чувствую себя беспокойно, внутренне взбудораженной. Наверное, из-за этого я снова начала думать о Мейсоне и слышать его. Но почему, черт возьми, он написал именно тогда, когда я подумала о нем? Может быть, у нас все-таки есть связь друг с другом, несмотря на то, что я сожгла все мосты? Независимо от того, что связывает меня с его родителями? Но я не откажусь от них даже под угрозой смерти.

Кроме того, доктор Дэниелс говорит, что я хочу наказать всех мужчин за то, что сделал со мной мой отец. Он считает, что я перерабатываю его таким образом. И все, что помогает, законно, не так ли? Свою совесть я уже давно потеряла.

Я вздыхаю.

– Сет классный, – говорю я.

Он поднимает бровь.

– Ты уже говорила, мисс Салливан. – Мне нравится, когда он меня так называет. Тогда я чувствую себя плохой девочкой.

– Проблема с Сетом, – просто продолжаю я и заговорщически наклоняюсь в сторону доктора Дэниела, давая ему очень хороший обзор в мой топ. Его глаза остаются неподвижными, устремленными в мои. – Что он немного похож на Мейсона, ты не находишь?

– Эмм… – тянет он, и, качая головой, поднимает брови вверх. – Я ничего не знаю о Сете.

– Показать тебе фото? – воодушевленно говорю я, и он делает приглашающий жест.

– Пожалуйста, если хочешь.

Быстро достаю телефон и показываю ему последнюю фотографию, что мы сделали. Ту, что я выставила в инстаграм. Сет крепко держит меня в своих объятиях, я смотрю в камеру, мы лежим обнаженные под тонким одеялом, так что можно различить мои контуры.

– Ага.

– И? Что скажешь?

Он напряженно облизывает губы. Его глаза по-прежнему немного взбешенные, но в то же время совершенно равнодушные.

– Собственнический. Высокомерный. Ребенок. Действительно похож на твоего предыдущего партнера, чьи фотографии ты мне уже прказывала.

– Да! – вскрикиваю я. – Я же говорю. Как мне его забыть? Наверное, поэтому он снова в моей голове. Я имею в виду, у нас уже была напряженная история друг с другом. Он был… таким невероятно собственническим. Я никогда не смогла бы сидеть здесь с тобой. – «Ты не можешь этого делать и сейчас, сука», – говорит Мейсон в моей голове. – И если бы он знал, – продолжаю я, скользя кончиками пальцев по низкому столу, пока они не касаются его колена, – какими способами вы меня уже лечили, он убил бы нас обоих, доктор. Дэниелс. – Я прикусываю нижнюю губу и убираю руку.

Его лицо слегка покраснело, ноздри раздуты, а зубы стиснуты. На щеке подергивается мышца, как это всегда бывает с Китоном, когда он вот-вот потеряет контроль.

– Не имеет значения, что я делаю. Неважно, как часто и как жестко! – я театрально поднимаю глаза к потолку. – Такое ощущение, что я никогда не избавлюсь от этого чувства.

Он смотрит на меня отсутствующим взглядом, сжимая пальцами подлокотники кресла.

– Возможно, я просто сексуально зависима, – диагностирую я, закидывая ногу на ногу, при этом он получает короткий вид под мою юбку.

– Проклятье, – рычит он, бросает свой блокнот в сторону, встает и обходит стол.

Он опирается коленом на кушетку возле меня, хватает за волосы и говорит прямо в мои губы:

– Посмотрим, смогу ли я его выбить из тебя, Эмилия Салливан.

23. Ты стоишь передо мной, Мейсон

Эмилия

Я еду с Сетом и Венерой в Чикаго. Мы едем на его джипе, потому что там больше места для Венеры, чем в моей машине. Я нервничаю, мои пальцы дрожат. Давно уже так не чувствовала себя. Только Мейсон может вызвать во мне эту неуверенность.

Прошло полторы недели, как я трахалась с доктором Дэниелсом. Сет, конечно же, ничего об этом не знает. Он мне нравится, мне с ним хорошо, поэтому настраиваю себя на том, что это было в последний раз с доктором Дэниелсом. В следующий раз я не буду этого делать, даже несмотря на то, какой сексуальный он сидит передо мной и как сильно я думаю, что нуждаюсь в сексе. И неважно, как сильно я захочу свести с ума Мейсона в моей голове. Во время секса с доктором Дэниелсом он постоянно на меня орал. Это было немножко горячо. И я почти почувствовала его руку на моей шее, когда я взяла руку доктора и положила на мое горло, сжав его. Он единственный, кому я позволяю подобное. Иногда мне нужно побыть беззащитной.

– Детка, почему ты так нервничаешь? – спрашивает Сет, и я бросаю на него быстрый взгляд. Он недавно подстриг свои темные волосы. Теперь они недостаточно длинные, чтобы я могла зарыться в них пальцами. Его голубые глаза сосредоточенно смотрят вперед, и он небрит. Мне нравится. И мне нравится думать, как Мейсон. Только теперь я понимаю, какая веселая, должно быть, была его жизнь, с этим мне-все-равно-пошли-все-нахрен-или-я-пошлю-вас-отношением. Вспоминая, какая неуверенная и неловкая я была, как мало мне удавалось говорить ему, что мне нравится, а что – нет. Можно было просто затащить его обратно ко мне в постель и дать понять, что если он меня изменит – останется без яиц. В том, что никогда не раскрывала рта, я виновата сама. Но это нормально. Это прошлое. В то время я думала, что поступаю правильно. Доктор Дэниелс всегда говорит, когда толкается в меня, чтобы я жила здесь и сейчас.

– Ах, я не знаю, – говорю я, вздыхая и пожав плечами. – Все сложно. – Причем это не самое правильное слово. Все это дерьмовая идея. Совершенно идиотская. Вот как это выглядит. Утверждать, что Китон и Оливия – мои родители, – это одно. Гораздо хуже паника, которая обычно перекрывает мне воздух, Мейсон может приехать и все испортить. К сожалению, я не могу объяснить это Сету. Я просто зашла слишком далеко.

– Мне нравятся сложности, – говорит он. – Поэтому я и запал на тебя. Ну, так в чем дело?

– Там живет мой бывший, – быстро говорю я. – В смысле, в городе. И я боюсь с ним пересечься.

Он смотрит на меня так, будто я ненормальная.

– Эмилия, не думаю, что это произойдет. Это большой город.

– Это пригород, – отвечаю я и снова пожимаю плечами. – Там живет не так много народу. Это как деревня!

– В данный момент ты слишком много думаешь о своем бывшем, детка, тебе так не кажется?

Упссс! Беру его руку и переплетаю его татуированные пальцы с моими.

– Не знаю, почему так. Но я больше ничего к нему не чувствую. Просто он причинил мне боль, и с тех пор мы не виделись.

– Ты никогда не рассказывала, что он сделал. – Сет открывает окно и прикуривает сигарету.

– Он мне изменил. Классика. И я его на этом застукала. Вот и все. – Это далеко не все, но больше ничего не говорю. Вещи, которые я так глубоко похоронила в своем сердце, никого не касаются. Абсолютно никого.

– Ох, детка, – он сочувствующе улыбается. – Тебе может изменить только настоящий идиот. Серьезно. – Не думаю, что он сказал бы также, если бы знал меня тогда. Тогда я была жертвой. И практически умоляла вести себя со мной по-свински.

Но говорю ему:

– Спасибо.

– Не могу дождаться увидеть, где ты выросла. Твоя мама должна быть горячей штучкой.

Я натянуто улыбаюсь.

– Тебе понравится моя семья, – напряженно отвечаю я, а Мейсон в моей голове говорит, подняв брови: «Черт, Эмилия, ты обречена».

***

Мое сердце перестало биться, мне нужен кардиостимулятор, когда мы останавливаемся перед домом. Воспоминания нахлынули на меня, как лавина. Меня не было здесь целую вечность. Слишком долго я толкала это перед собой, и, когда Сет выключил двигатель, я не пошевелилась. Я просто смотрю на крыльцо и пустые голливудские качели. Сколько часов, сколько дней я провела здесь? Одна или с Мейсоном. Плакучая ива по-прежнему низко изгибается в саду. Я помню, сколько раз я просто сидела под ней и наблюдала за ним через окно подвала. Тогда, до того, как все началось между нами. После первого раза на кладбище. Иногда он просто лежал там, под кайфом. Я всегда воображала, что он, возможно, думал и обо мне. Глубоко вздыхаю.

– Пошли? – спрашивает Сет. Венера нетерпеливо топчется в багажнике. Она поняла, что мы уже приехали и хочет выпрыгнуть наружу.

– Да, конечно, – говорю я и откашливаюсь, потому что мой голос звучит слишком тихо. Не в стиле моего нового «я».

– Все в порядке? – спрашивает Сет.

Еще раз глубоко вздыхаю и поднимаю голову. Господи, невероятно, как может место повлиять на человека.

– Да, пойдем!

Мы выходим, я беру Венеру, а Сет вытаскивает наши сумки. Я ограничила предложение Китона одними выходными, потому что не смогу так долго жить в страхе, что Мейсон может появиться. Китон, правда, сказал, что он позаботился и этого не произойдет, но Мейсон, вероятно, все еще абсолютно непредсказуем, как тикающая бомба замедленного действия.

Моя белая овчарка обнюхивает сад, как сумасшедшая, потому что учуяла Мисси. Одна абсолютная противоположность другой. Венера ко всем настроена дружелюбно, чего не скажешь о Мисси.

Дверь открывается еще до того, как мы поднялись по ступенькам веранды, и Оливия Раш с визгом выбегает ко мне. Последний раз я видела ее год назад, когда она навещала Райли. Каждый раз когда они с Китоном приезжают в Нью-Йорк, либо они, либо Райли говорят мне об этом. Потом мы все встречаемся и занимаемся семейными делами. Всегда без Мейсона. И всегда я разочарована. И каждый раз ненавижу себя за это.

Оливия обнимает меня. Она пахнет, как всегда. Иногда я думаю, что она вампир, потому что она просто не стареет. Конечно, у нее несколько морщин на лице, но вы не увидите ни единой поры на ее коже, ни седых волос, к тому же у нее потрясающая фигура. Будь я Китоном, я бы не смогла от нее оторваться. Она бы умерла. «Затрахана до смерти» стояло бы на надгробии.

Она немножко выше меня, а ее прямые золотистые волосы едва достают до плеч. Она немного отклоняется и удивленно мотает головой.

– И как можно становиться все красивее с каждым годом? – нежно спрашивает она и целует меня в щеку.

Я тоже ее целую и смущенно улыбаюсь, делая шаг в сторону.

– Спасибо, мам. Это мой парень Сет. – Когда я называю ее мамой, ее глаза начинают сверкать, и у меня такое ощущение, что она сейчас расплачется. Тепло улыбаюсь ей. Она поворачивается к Сету.

– Ух-ты, теперь я понимаю, в кого ты такая красивая, – говорит он.

«Подлиза, – говорит Мейсон в моей голове. – И он не должен так говорить о моей матери, Эмилия». Потихоньку начинаю привыкать к этому говнюку в моей голове. Это даже начинает мне нравиться. Нехорошо. Возможно, мне стоит созвониться с доктором Дэниелсом.

– Ах, какой сердцеед! – смеется Оливия и выглядит польщенной. А потом на Сета падает тень, когда Китон Раш выходит из дома на веранду. Оглядывает нашу компанию, вздыхает из-за Венеры и спускается вниз.

– Эмилия, – говорит он, и я улыбаюсь.

– Привет, пап! – сияя, говорю я. По его глазам видно, что он находит это смешным. Я же наоборот: считаю, что все немного странно. А потом он просто меня обнимает, так крепко, что я едва сдерживаю слезы от эмоций, потому что Китон Раш подобного никогда не делает.

Потом он лениво поворачивается к Сету.

– А ты, значит, Сэм? – спрашивает он, и я стреляю в него глазами.

– Сет, – поправляю я. – Пап, я же говорила.

Игра ему нравится, либо он действительно за меня переживает, потому что Китон пристально смотрит на моего парня. На самом деле, он должен переживатьза Сета, – покраснев, думаю я, вспоминая, как доктор Дэниелс крепко держал меня за волосы. Или как я держалась за его колени…

– Вы наверняка проголодались! – восклицает Оливия, и я вздрагиваю.

– О, да! – говорю я, прогоняя воспоминания. – Сильно проголодались!

***

Мы сидим за обеденным столом, и, надо сказать, все замечательно. Картошка хорошо пропеклась и очень вкусная. Не могу поверить, что снова сижу за этим столом. Снова летом и снова с другим мужчиной. Снова на мне платье, на этот раз черное, с тонкими бретелями и V-образным вырезом, приталенное и длиной до колен. Я знаю, что ему нравятся мои ноги, и какая-то часть во мне верит, что он придет. Да, я понимаю, как это глупо. Мои волосы выпрямленны и распущены. Они уже не такие длинные, как раньше, только до плеч. И я накрасилась, только немного, но губы покрыты летним красным оттенком помады.

Китон сидит напротив Сета, я напротив Оливии. По Китону видно, что Сет ему не нравится. Наверняка, потому что Сет надел футболку и теперь видны его татуировки. Китон не любит татуировки. Они напоминают ему о Мейсоне.

До сих пор мы только и говорили о нашей учебе, о Венере, которая рыщет повсюду и ищет Мисси. Еще о том, что Китон купил новый дом, который он хочет сдавать в аренду. Его только нужно отремонтировать. Сет как раз рассказывает о своих родителях и о том, какие они простые, когда я слышу ревущий двигатель автомобиля, который я слишком хорошо знаю. Низкие басы агрессивного рока гремят по всему району.

Мейсон просто обожает представление.

А я понимаю, что мне конец.

Волосы на моей шее встают дыбом, Оливия испуганно смотрит на Китона. Китон, напротив, раздраженно откидывает голову назад и выглядит так, будто мучается от боли, и я бы засмеялась, если бы не чертов ком в горле. Атмосфера в комнате меняется, становится напряженнее, потрескивает. В моем желудке все бунтует, и мне приходится сдерживаться, чтобы не прижать руку к груди, в надежде хоть как-то успокоить этот дикий стук моего сердца.

Я чувствую, как дыхание учащается, а лицо начинает гореть.

Когда мотор выключается, Китон резко поднимается, отодвинув стул назад. Ни слова не говоря, выходит на улицу, громко хлопнув дверью.

Мы с Оливией панически смотрим друг на друга, и Сет спрашивает:

– У вас все в порядке?

– Да! – восклицает Оливия. – Время дессерта! – она забирает мою тарелку, несмотря на то, что я не доела, разворачивается и уносит все на кухню. Сет кладет руку мне на плечо и проводит носом по моему виску, в то время, как я напряженно остаюсь сидеть на месте. Он берет мою руку и начинает играть с моими пальцами, ему даже удается на целую секунду отвлечь меня.

И именно в этот момент снова хлопает входная дверь. Громкие шаги раздаются по комнате, и мой мир рушится в очередной раз.

О, Господи!

Я закрываю глаза, глубоко вдыхаю. Улавливаю его запах и чувствую, как течет моя кровь, в то время как учащается пульс. Я замерзаю, потому что тот холод, который он излучает, передается и мне.

Когда снова открываю глаза, он стоит передо мной. Мейсон.

И я потеряна.