Текст книги "Русалка (СИ)"

Автор книги: Мария Максонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

– Двадцать лет, не снимая, – хмыкнула я горько.

– Развяжите ее, – велел старик своему амбалу, – она и так никуда не сбежит, – мерзко хмыкнул. – Мы, я думаю, уже готовы поговорить предметно и обсудить пункты нашего договора.

Глава 62

– Последний вопрос, – попросила я, и полуорк замер, не приближаясь, – а Дорф знает обо всей этой затее?

– Зачем тебе это? – хмыкнул Пхимарс.

– Хочу понять, насколько сильно мне следует разочаровываться в людях.

– Женщины, – протянул старик.

– Он слишком молод еще для таких дел, – поморщился Пхимарс.

– Но о контрабанде он знает, – заметила я.

– Он считает это законным заработком. В остальные детали я никого не посвящал. Этого достаточно?

– Вполне, – кивнула я. – Только я бы хотела, чтобы господин Рохеис перевел мне текст договора.

Старик поморщился, а Пхимарс поспешил предложить:

– Зачем же? Я и сам могу…

– Простите, но как-то господину Рохеису я доверяю больше, – ухмыльнулась невесело.

На миг все замерли, переглядываясь – амбалы ждали приказа старика. Тот кивнул, и Рохеиса подтащили ко мне ближе, он упал в шаге от меня на колени.

– Его не развязывать, пусть читает с листа, – велел старик, нахмурившись.

Приставленный к купцу полуорк потянулся вперед и принял договор из рук Пхимарса. Ко мне тем временем склонился второй, обнажая кинжал, чтобы разрезать веревку. Движение плечом, и разорванная веревка уже не сковывает моих движений. Я вскидываю руку к его груди, и стоящий в неустойчивой позе мужчина начинает заваливаться на меня, прикрывая своим телом. Перехватываю правой рукой его нож, чтобы не напороться, а левую вскидываю в сторону охранника Рохеиса. Он отлетает прочь, разрывая стену палатки.

Буквально чувствую, как звенит невидимая мною тетива, и пущенная лучником стрела летит в мою сторону. Миг – фонтан воды взрывает песок под нашими ногами, разрывает ковер, отбрасывает тент мокрой тряпкой, а заодно сбивает пущенную в меня стрелу.

– Пусть лучник бросит оружие, – пытаюсь перекричать шум бьющей из-под земли воды.

Только такой сильный поток по моим прикидкам мог защитить от стрел, здесь стена воды не спасла бы. Получилось. Кое-как скидываю с себя бессознательное тело полуорка, который должен был послужить второй линией обороны, если вода не спасет. Повезло, что посреди пустыни я не только настроилась на воду так хорошо, что смогла видеть ее и предметы ее содержащие, словно летучая мышь локатором, но и, пытаясь определить свое местоположение, раскинула чутье так далеко, что смогла заметить спрятавшегося за барханами лучника. Да, с магом иметь дело непросто, было бы глупо с их стороны не подстраховаться. Только вот вода есть даже здесь, только до нее сложно добраться. Пришлось потратить время, чтобы подтянуть ее через толщу камней и песка.

Люди бегают, кричат, суетятся, но лучник натягивает вновь тетиву, ожидая возможности выстрелить.

– Бросайте оружие, иначе я не поручусь за ваше здоровье! – предупреждаю снова.

– Здесь не должно быть воды! – кричит старик.

– Арина, сдавайся, тебе некуда деться! Ты не сможешь сидеть вечно в этом потоке, скоро он будет истощен! – добавляет Пхимарс решительно.

– О, здесь полно воды, – ухмыляюсь злобно, – каждый из вас – вода. – Я сжимаю руку в кулак, и Пхимарс падает на землю.

– Что ты делаешь?! Как ты это делаешь?!! – в голосе старика все больше паники.

– Всего лишь замедлила течение его крови. Кровь – это тоже вода, а… – запинаюсь, соображая, как пояснить по насыщение крови кислородом и снабжение им мозга, – без движения крови человек теряет сознание, а может и умереть. Вы были правы – нахождение здесь дурно сказывается на вашем здоровье!

Слуги отбежали прочь от старика, мечутся по пустыне, прячутся среди верблюдов, только еще один полуорк остался с ним рядом, судя по позе – готовый защищать своего хозяина. Преданный. Только вот что он может.

– Чего ты хочешь?! – кричит, собравшись с мыслями, старик.

– Пусть полуорк за холмом бросит свой лук и уходит дальше в пустыню. И второй, что рядом с вами, пусть тоже уходит.

– Чтобы ты убила меня?! – в его голосе звенит паника.

– Я могу убить вас прямо сейчас! Выполняйте! И помните, я вижу каждого в этой треклятой пустыне: кто, где и что делает. Я вижу даже змей и землероек в их норах в песке.

Старик медлит, но затем собирается с силами и все же кивает, полуорк отходит назад, и я вспоминаю об еще одном, которого отбросила от Рохеиса. Он уже начал медленно шевелиться.

– Пусть прихватят третьего, что валяется у палатки!

Полуорк без вопросов подошел к своему коллеге и, взвалив его к себе на плечо, зашагал в пустыню. Только когда они приблизились к лучнику, тот, наконец, опустил руки. Я выдохнула – очень противное чувство, когда на тебя кто-то смотрит как на мишень.

Наконец, немного ослабив контроль, сделала пасс рукой, разрезая водяными лезвиями веревки на Рохеисе, дальше он уже сам из них выпутался. В глазах его паника, но стена из воды вокруг нас его так же пугала, места было слишком мало, внутри был круг всего в пару метров в диаметре, бежать от меня ему было некуда.

– Что вы делаете? – пытаясь совладать с собой, спросил Рохеис, но голос его дрожал.

– Спасаю нас обоих, конечно, – хмыкнула я. – Это уже входит у меня в привычку, – буркнула больше про себя.

– Что теперь?! – голос старика прервал мои размышления.

Я окинула внутренним взглядом окружающее пространство. Орки ушли уже довольно далеко, от них пока нападения можно не ожидать. Слуги боязливо жались к верблюдам, те же нервничали и наоборот рвались поближе к водяному фонтану, но их не пускали.

– Мне надо подумать! – кричу в ответ старику, пытаясь потянуть время.

Старик дергается, машет руками, и пара слуг все же приближается к нему, помогают подняться и почти бегом оттаскивают подальше. Пхимарса бросили валяться на земле, даже не проверив, жив ли, но туда ему и дорога.

Старика подводят к верблюдам, и я запоздало соображаю, что они хотят сбежать. Нет уж. Резкое движение рукой, и слуги в панике разбегаются прочь от верблюдов, потому что бурдюки с водой разом взорвались мириадами брызг, обдав животных с ног до головы. Те только удивленно фыркают и отряхиваются, пытаются слизывать влагу с тел друг друга.

Поняв намек, люди больше не пытаются приближаться к животным, сгрудились неподалеку, пытаясь соорудить что-то вроде палатки для старика.

Воспользовавшись возможностью отдыха складываю ладони ковшиком, и вода с радостью соскальзывает в них. Пью с удовольствием – пресная, пусть уже и тепловатая влага. Она питает меня изнутри, оседает на моем теле брызгами, пропитывает его, обволакивает, успокаивает.

– Не хотите ли попить? – светски спрашиваю Рохеиса, формируя над ладонью водяной шарик.

– Ч-что это? – он словно завороженный пялится вверх.

Я тоже поднимаю голову – над нашими головами формируется огромный шар воды.

– Вода, – примеряю на себя роль кэпа.

– Но…

– Было бы глупо просто пролить ее на пустыню, она просто пройдет сквозь песок и исчезнет, а нам может и пригодиться.

– Ну, да, – тянет он растерянно.

Пауза. Я пытаюсь думать, как поступить дальше, как вести переговоры. Рохеис умудряется на этом маленьком клочке пространства расхаживать взад-вперед, отвлекая своими эмоциональными всплесками.

– Он мертв? – наконец, прерывает он молчание, указывая пальцем на полуорка.

– Нет, без сознания, – поясняю я. Вообще-то лежит амбал весьма неудобно, завалившись частично на мой хвост, но передвинуть его просто некуда – места нет, а дергать хвостом под наблюдением Рохеиса все же не хочется.

– А почему?! – удивление пополам с возмущением отвлекают меня от слежки за людьми.

– Что «почему»?

– Почему вы его просто не убили?

Как все у него просто! Я, может, современная женщина, и даже курицу в жизни ни разу не убивала, а он хочет, чтобы я убила человека… ну, полуорка. Я оглядываюсь вокруг и подбираю с обрывка ковра кинжал, который выронил полуорк:

– Возьмите, – протягиваю Рохеису.

Тот покорно принимает оружие, неумело крутит его в руках:

– И что делать?

– Как что, перережьте ему горло что ли. Только постарайтесь не забрызгать тут все кровью, – я поморщилась брезгливо. – Поторопитесь только, он скоро может прийти в себя.

– Что?!

– А что? – кошусь на него с деланным удивлением.

Он сперва подступает ближе, даже замахивается, примериваясь – только издалека, стоя над лежащим полуорком, потом отступает, прячет руки за спину:

– Нет уж, лучше убейте его… своими магическими штучками…

– Кто из нас тут мужчина – вы или я?! – возмущаюсь немерено.

– Но вы же маг!

– А у вас есть кинжал! В деле убийства мы абсолютно на равных.

Он отворачивается от меня, не зная, что сказать, косится недовольно, потом произносит:

– Но он ведь попытается напасть на нас, если очнется.

– Я знаю, – вздыхаю задумчиво.

– Вы можете его как-то обездвижить? Обезопасить нас?

Да если бы я знала!

– Обыщите его, снимите с него все оружие, его надо допросить, нам нужен источник информации.

– Может, вы сами?.. – морщится брезгливо.

Смотрю на купца возмущенно, указывая на свои неподвижные ноги.

– Да, простите, – пробурчал он и все же опустился возле полуорка на колени и принялся его обыскивать. Снял пояс с палашом и несколькими метательными кинжалами. Хорошо, что сверху тот одет только в безрукавку – там ничего не спрячешь.

– Проверьте за голенищем сапога, – попросила, и к удивлению Рохеиса, оказалась права.

Когда все было закончено, Рохеис отошел, и я запустила магию. Вода обхватила полуорка от горла и до кончиков пальцев ног, и подняла в воздух, распяла, чтобы и рукой дернуть не мог. Я скрутила водные жгуты максимально плотно, но все равно побаивалась, что он сумеет вырваться, поэтому подвесила его повыше, чтобы было больнее падать, и подальше от себя, чтобы успеть вновь остановить течение его крови, возможно, уже навсегда.

Потом сосредоточилась на биении его сердца, замедленном течении крови. Надеюсь, я не довела его до инсульта и не сделала идиотом. Вздохнув, немного ускорила движение крови, от чего его щеки немного покоричневели – так при зеленоватой коже проявлялся румянец. Вздохнув, поплескала немного воды ему в лицо, и, наконец, он тряхнул головой и открыл глаза. Огляделся, подергался, проверяя путы.

– Не советую дергаться, вырубить тебя мне не составит труда, – он замер, но, кажется, впечатлили его не столько мои слова, сколько вид водяной ловушки, в которой мы засели и огромный водяной шар над нашей головой.

– Что вам надо? Хоть пытайте, я ничего не скажу, – рыкнул орк решительно, глядя почему-то но Рохеиса, а не на меня.

– Я же говорил, надо было его утопить, – поддакнул купец.

А я, прищурившись, вглядывалась в эмоции полуорка. Застарелая боль, решимость. Прежде я ощущала от него и остальных тупую исполнительность, а теперь он был на грани, его эмоции были раскрыты.

– Ты ведь не раб? – закинула пробный шар.

– Не раб.

Он не врал. И врал одновременно. Я уже насмотрелась на эмоции рабов в Халифате – на обреченную покорность, на затаенную ненависть, на зависть к свободе, на решительность дожить до окончания срока или безнадегу. Эти эмоции были в полуорке, и саднили они едва ли не больнее, чем у многих рабов.

Потому что он был свободен.

Глава 63

Я почувствовала себя гончей, следующей по следу. Мое магическое чутье было напряжено сейчас по-максимому, я одновременно отслеживала всех людей и нелюдей в пустыне, контролировала их эмоциональный фон, экранировалась от паникующего Рохеиса, держала водяную защиту, огромный шар воды над нашими головами… я была практически в полу-трансе, и вскрывшийся передо мной источник информации стал будто алая тряпка для быка. Какая мне разница, что там у него за проблемы? Пусть сам их решает. Но…

– На что тебя поймали? Говори же, – я практически шипела, во мне будто прорезалась родственная связь со змеями, которую я давно в себе подозревала. Мои глаза полуприкрыты, но при этом не моргают, несмотря на яркость солнечного света, я чуть покачиваюсь в такт дыхания. – Такая крепкая связь, я чую…

– Я ничего не скажу!.. – рычит он пытается вырваться, но путы воды сжимаются сильнее перекрывая ток крови, а голову он и вовсе отвернуть не в силах – я уже поймала его взгляд.

– Конечно, не скажешь. Цена за разговорчивость – смерть. Смерть ходит по пятам… не твоя смерть…

– Прекратите! – кричит в панике этот огромный сильный мужчина, готовый в любой момент пожертвовать своей жизнью. Своей, но не тех, кто ему дорог.

– Кто же, кто же… родители? Нет, нет связи с предками. Ты один… хотя нет, есть братья… братья здесь, в пустыне… не бойся, никто из них не погиб… пока…

Он замер, не в силах сопротивляться, зрачки его расширились, оставив от радужки тонкий ярко-зеленый ободок. Зеленые глаза у такого амбала – какая романтика…

– В одной связке, всю жизнь. Братья единокровные. Но их смерть ты бы пережил. Потому что своя смерть освобождает, но…

– Нет! – не голос даже, предсмертный хрип.

– Ребенок, – буквально чую, идя по следу чужих чувств, ощущаю все словно от первого лица: тепло прикосновений, нежность коже, тяжесть на руках. – Такой маленький, теплый, хрупкий… девочка. Дочь.

Его резануло такой болью, что я дернулась, выпадая из транса, а следом пришла агрессия, дикая ярость родителя, защищающего свое дитя. Он рванулся из пут, буквально выворачивая кости из плена мышц. На одних инстинктах я взлетела в воздух, обхваченная потоком воды ниже пояса, словно огромная анаконда, впилась в его бычье горло под подбородком когтями, ловя взгляд:

– Говори сам. Говори, иначе я вскрою тебе череп и все равно все узнаю! Говори, я клянусь, что не подвергну опасности твою семью ни словом, ни делом. Клянусь! – повторила уверенно. Выдержала паузу. Он молчал, только дышал, словно загнанное животное и дико вращал расширившимися глазами. – Твоя дочь в рабстве? – подсказала я.

Несколько секунд он пялился неотрывно в мои глаза, а потом опустил веки, расслабил все мышцы, и я поняла, что победила:

– Да, – прозвучало тихо и хрипло, словно хруст сухого полена в костре.

– Почему? Этот старый урод же утверждал, что дети рабов рождаются свободными, если родители сами их не продадут? Мать ребенка это сделала?

Он отрицательно качнул головой и все же признался:

– Таков был ее контракт. Я не знал, а ей приказали не говорить. Родители продали ее за долги с условием, что рожденные ею дети тоже становятся рабами. За такой контракт платят больше. Она должна была оказаться в доме удовольствий, но купец выкупил ее и еще… других девушек. Для нас.

– Для орков? – не поняла я.

– Нет… да… они были служанками в доме, где нас растили. Мы ведь были свободны, на полуорка нельзя надеть ошейник, потому что он его снимет. Такова наша способность. Орков ничто не может удержать против его воли.

– Но как-то ведь вашего отца держали в плену? Как рождаются полуорки?

– Он не снимал ошейник, чтобы выплатить виру за свой проигрыш в бою. Таков закон орков. Тот, кто проиграл в бою, кто показал свою слабость, должен отработать так, как хочет победитель. Хочет он, чтобы орк носил ошейник – тот будет носить, но на деле он может снять его в любой момент.

– Вы тоже это можете? – заинтересовалась я. – Снять ошейник с себя и с любого человека?

– Только с себя, – поморщился орк. – И это будет не так просто. Если бы мой дар подчинять землю был сильнее, меня бы не сделали простым охранником, а учили бы дальше. Но я обычный, все мы обычные, одно разочарование.

Я нахмурилась, сопоставляя факты:

– А почему орки, даже обычные, способны противостоять магии ошейников? И зачем разводят полуорков и учат их… дальше работать с ошейниками, не так ли?.. – меня как током шибануло, – так это оркская технология, ее не в Халифате придумали?!

– Племя орков держится на иерархии, на подчинении слабого сильному, подчинении всех вождю и шаману, подчинению даже вождя и шамана, общим законам и традициям. Всех их держит общая огромная клятва, сеть из клятв и законов, сеть силы, что привязывает их к земле и питает. Люди смогли разгадать часть этой силы и применить…

– Создав ошейники подчинения, – кивнула я задумчиво. Вот ведь, кто-то строит АЭС, а кто-то делает ядерные бомбы.

– Но есть много оговорок: нельзя заставить подписать контракт силой, нельзя не указать условий, нельзя пойти против некоторых законов орков, которые вписываются в контракт…

– Но можно заставить подписать обманом и шантажом, сделать женщину проституткой и тут же отнять у нее еще не рожденных детей, – покачала я головой.

– Раньше нельзя было, но люди нашли какую-то уловку, – он поморщился. – Для этого они и стараются пленить орков и получить от них потомство, преданных талантливых магов-полуорков, которые смогли бы найти другие слабые места в технологии подчинения. Но они не могут, таких очень мало. На самом деле это не маги-полуорки, это те, кому было суждено стать в будущем шаманами… но они нигде не учились, а человеческая магия нам не подходит, она отличается от нашей. Слишком много других стихий, – он покачал головой, не в силах объяснить, но мне и этого хватило.

– Так значит, твоя дочь и жена в собственности у этого урода…

 – Милана умерла во время родов, – вздохнул горестно полуорк. – Кроме дочери у меня никого нет, но выкупить ее я не в силах.

Я насторожилась.

– Но право выкупа указано в контракте? Он ведь стандартный, это правило не исключено?

– Да, ее любой имеет право выкупить на свободу, заплатив виру в двадцать золотых. Я зарабатываю пятнадцать в год, но двенадцать из них уходят на содержание: на еду, одежду, крышу над головой для нас обоих, другие вещи. Первые года ничего не оставалось, потому что я должен был платить за кормилицу и няню, но затем я смог скопить уже пять золотых, но…

– Этого слишком мало, – кивнула я.

– И все время что-то случается. То она заболевает – и приходится платить лекарю, то разобьет какую-нибудь статуэтку в доме, куда вообще не должна была заходить…

– Так это нянька не досмотрела за ребенком! – возмутилась я.

– Няней ее служит жена моего брата, она присматривает за всеми детьми, и ее отвлекли в этот момент по другому делу.

Понятно, все специально. Контракт, из которого не вырваться.

– А почему ты просто не уйдешь работать на другого купца, который будет тебе больше платить? Будешь платить только за содержание…

– Тогда ее просто продадут в дом удовольствий и не скажут мне, куда. У меня нет прав на ребенка, она чужая рабыня.

Я содрогнулась, вспомнив свои ощущения:

– И сколько ей лет?

– Пять.

– Убью этого урода, – я уже вытянула руку, но Рохеис перехватил меня за запястье:

– Не смей!

– Не надо! – одновременно закричал полуорк.

– Почему? – я все же замедлилась.

– Личные рабы привязаны к жизни хозяина и умирают с ним вместе в случае насильственной смерти, – пояснил Рохеис.

– Она привязана, – кивнул полуорк.

Я зарычала от бессилия. Уроды! Какие же уроды!

Наконец, решившись, опустила мужчину на песок и убрала водные путы. Нападать он не стал, даже не дернулся, просто смотрел на меня глазами побитой собаки.

– А снимать ошейник с жены или дочери ты пробовал? – уточнила на всякий случай.

– Пытался снять с жены. Но… это был один из первых отданных ей приказов – убить себя, если кто-то попытается снять ошейник. Один из моих братьев решил, что справится, что сможет жену удержать, но… – он тяжело вздохнул, – она откусила себе язык, пока он пытался избавить ее от ошейника. Не смогла противиться приказу, хотя он связал ей руки и ноги, чтобы не вырывалась и не навредила себе. И он был самый сильный из нас маг, самый талантливый – но не смог удержать, не успел снять ошейник до ее смерти.

Я покусала губу:

– Надо было снимать так, чтобы она не знала. Например, пока она спит.

Но он покачал головой:

– Это очень больно, любой проснется.

– Тогда опоить какими-нибудь травами, чтобы был без сознания, – не могла сообразить, как перевести на их язык «искусственную кому», но им бы это явно не помешало. Но тут же покачала головой, – но с детьми такое провернуть я бы не рискнула, ребенок может не выдержать, может сердце остановиться, особенно если речь о такой малышке. Беременных женщин тоже так не освободить – слишком опасно.

– Вы что, решили освободить всех рабов в городе? – вклинился в мои мысли Рохеис.

– Что? Нет, конечно. Но, думаю, я все-таки подпишу контракт с этим старым уродом, – я хищно ухмыльнулась.

Глава 64

Наконец, определившись с планом, я сняла водную защиту и громко крикнула:

– Я хочу подписать с тобой контракт, старик!

– Его имя… – решил подсказать Рохеис.

– Мне плевать, – отмахнулась я.

Вместо стены из тонких, но быстрых и сильных водяных потоков я пробила водой более объемный выход на поверхность, благодаря чему вода теперь походила на толстый хлыст или на поток из шланга. Он поднимался из земли примерно на полметра под углом и опадал волной, ручьем вился по прогалине в песке и через несколько метров уже пропадал, оставив лишь мокрое пятно. Здоровенный водяной шар я так и оставила на месте, не увеличивая его и не питая, но и не позволяя испариться, просто для демонстрации своей силы.

Старикашка сперва замер в нерешительности, но потом расплылся в доброй-доброй улыбке:

– Как я рад! Как я рад, что разум возобладал над эмоциями, и вы, наконец, готовы к переговорам, моя дорогая. – Двое слуг подтащили его ближе и усадили на привычные уже подушки. Только не учли, что те успели вымокнуть от водяной взвести из фонтана, и, сев на них, старик издал забавный чавкающий звук, словно вляпался в… кхм…

Я тоже сидела на свое месте, откинувшись спиной на мятый мешок и теперь мягкими поглаживающими движениями собирала воду со своего платья, будто не обращая внимания на сидящего передо мной старика. Замерла и чуть нахмурилась:

– Я не говорила, что полуорки могут вернуться к вам. Верните своего слугу, и пусть все сидят на местах.

– Но… – он растерянно покосился на полуорка, стоящего за моей спиной.

Я шевельнула пальцами, и он выдвинулся вперед и обернулся – стало видно, что руки его связаны водными путами за спиной, потом отступил назад.

– Не забывайте, я чую все, что происходит в этой пустые: кто, где и что делает. И ваши слуги должны сидеть на месте, пока мы не закончим разговор. – Проговорила я твердо, а затем нежно улыбнулась: – Я буду чувствовать себя спокойнее, если мы все останемся при своих позициях, – заметила я, не зная, как перевести выражение «статус-кво». – Кстати, капитан Пхимарс к нам не присоединится? – я покосилась на мужчину, который как потерял сознание, так и лежал на ковре полубоком ко мне затылком. Ни один из слуг старика так к нему за это время и не подошел.

Старик отдал приказ по-халифатски, и один из слуг перевернул капитана на спину, пощупал и что-то сказал:

– Он мертв, – перевел для меня Рохеис.

Я всеми силами старалась сохранить на лице безразличное выражение и, не замедляя движений, продолжила собирать влагу со своего платья:

– Вот как? Я немного не рассчитала? – изобразила на лице самую вежливую улыбку, в сочетании с моими эмоциями, подозреваю, она выглядела как хищный оскал маньяка. Старик не подал виду, но по его эмоциям я видела, как он напрягся. – Вам повезло, что я не решилась применить эту магию на всех ваших людях, включая вас. Без последствий она обходится только молодым сильным и здоровым особям, – я кивнула на полуорка. – Не думаю, что вы крепче и здоровее капитана Пхимарса.

Внутри у старика все захолодело. О, да, смерти он боялся и весьма.

– Почему же вы этого не сделали, если могли? А могли ли? – он попытался взять себя в руки, ему не хотелось верить в мои возможности.

Конечно, не могла. Точнее не пробовала. Но я взглянула на него с деланным возмущением, вроде как «разве не очевидно»:

– Так животные бы разбежались, испугавшись. Где мне их потом по пустыне ловить? Убить в каком-то смысле проще… – я задумчиво скатала водяной шарик и принялась поигрывать им, меняя формы, перекатывая из руки в руку.

Убить бы сейчас этого паука, но только он опутал своей сетью слишком много людей, стать виновницей смерти маленькой девочки и еще неизвестного количества людей я не могла и не хотела. Он подстраховался со всех сторон, сволочь такая! Ну, ничего, нам бы выиграть этот бой, а дальше… дальше посмотрим.

– Пусть ваши люди уберут куда-нибудь этого… – я поморщилась, вроде как не в силах подобрать подходящего ругательства. – Пусть похоронят его где-нибудь за той дюной, – махнула рукой в сторону, – хоть будет чем им заняться.

Старик кивнул, и мы подождали, пока несколько человек покрупнее в рабских ошейниках замотали Пхимарса в остатки рваного ковра и потащили его за дюну. Не знаю, что у них тут в плане веры, по аналогии с землей капитан должен был бы быть носителем не той религии, что халифатцы, но влезать в эти вопросы я не стала – пусть хоронят как хотят, не тащить же его обратно в город.

– Пусть Земля станет его проводником к перерождению, – ритуально произнес старик, но я почувствовала, что эмоций эта фраза в нем не вызвала.

– Как зерно прорастает, растет и умирает, давая жизнь новому зерну, так пусть не прервется его путь со смертью бренного тела, – заученно оттарабанил Рохеис.

О, они тут верят в перерождение, забавно. Интересно, карма тоже существует? Надеюсь, в следующей жизни Пхимарс получит подходящую расплату за свое предательство. Я для приличия промолчала, склонив голову и глядя на свои руки, хотя сказать было что, но, как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего.

– Итак, вы согласны подписать контракт! – напомнил мне старик, не выдержав паузы.

– Да, конечно, – я отбросила с рук водяной шарик, и он над моей головой в облако белого тумана, служащего вместо зонтика – все же солнце припекало. Не в силах испарить сдерживаемую магией воду, солнечный свет преломлялся в тумане радужными бликами.

– Это прекрасно, у меня как раз есть еще копия контракта, – он кивнул секретарю, и тот вытащил листок, – итак, я выдаю вам двадцать тысяч золотых на неделю времени и, если вы не в силах погасить эту сумму, то становитесь моей рабыней по описанным здесь правилам и ограничениям с зарплатой тысяча золотых в год… – в эмоциях у старика было ликование, он уже прикидывал, видимо, куда применить все мои умения.

– Оу, – я оглянулась на Рохеиса будто бы в растерянности, – нет, я имела в виду совсем другой контракт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Какой же? – он нахмурился.

– Точнее говоря, мы заключим несколько сделок, – пояснила я.

Его эмоции полыхнули злобой, но он быстро совладал с собой и улыбнулся как добрый Дедушка Мороз:

– Каких же?

– Вы не одолжите мне бумагу и перо? Чтобы не терять времени, господин Рохеис разу все и запишет.

– Конечно…

Рохеис получил целую планшетку с бумагой для записи от недовольного секретаря, присел со мной рядом и приготовился записывать.

– Во-первых, я не хочу вас огорчать, но я нанимаю ваших охранников к себе на службу. Не волнуйтесь, вам не придется выплачивать им жалование за не оконченный год, они переходят в мое услужение сегодня же.

– И они согласны? – спросил он, скрипнув зубами.

– Конечно, я буду им хорошо платить. Всегда мечтала заполучить слуг-орков, ну, или хотя бы полуорков.

– Мои люди очень преданы мне, – ухмыльнулся старик.

– О, нет такой преданности, которую нельзя было бы окупить золотом, – хохотнула я. – Например, с этим прекрасным сильным воином мы договорились, что я буду платить пятнадцать золотых в неделю, причем, деньги вперед. – Полуорк сдавленно ахнул, – уверена, я найду подходящую цену и для остальных членов четверки.

Вынырнувшие из-за бархана слева полуорки стали для купца сюрпризом. Они шли вперед, следуя за сделанной из воды рыбкой, и успели услышать мое предложение, перемигнуться с братом и расплыться в хищных ухмылках:

– Мы согласны, если сойдемся в цене.

– Сойдемся, – улыбнулась я.

– Двадцать золотых, – заявил один из них, а потом указал на остальных: – двадцать пять и восемнадцать.

– По рукам, – кивнула я, чувствуя, что они не собираются обманывать, только ищут возможности сбежать из кабалы.

– И у вас есть эти деньги?! – старик был возмущен и испуган, в его голосе прорезались визгливые нотки.

– И здесь мы переходим ко второму пункту нашего договора, – расплылась я в самой наилюбезнейшей улыбке. – В которой вы оплачиваете мою работу.

– Работу?! – брови купца поползли вверх.

– Конечно. Вывод водной жилы посреди пустыни – это важная, нужная и чрезвычайно сложная для мага работа. Я оцениваю ее в сорок тысяч золотых.

Старик удивленно распахнул глаза и захлопал губами, пытаясь подобрать слова, а потом все же выпалил:

– Но мне не нужен этот источник! Я его не заказывал!

– Вот как? – я приподняла брови, а потом улыбнулась: – хорошо, тогда вы им не будете пользоваться, – поток за моей спиной уменьшился, а потом и вовсе пропал. – Надеюсь, у вас хватит воды, чтобы дойти до ближайшего города? Помнится, вы говорили, что специально выбрали это направление, где нет на пути оазисов и источников воды.

Старик удивленно оглянулся на верблюдов, и, кажется, только теперь вспомнил, что я распорола все его бурдюки с водой. Он что-то спросил у своих людей по-халифатски, получил тихий ответ, закричал-заспорил, но вскоре уже понял, что я права, воды у него нет. У его людей было разве что несколько фляжек на поясах объемом меньше полулитра каждая, да и те не полные. Литра полтора-два на всю ораву.

Купец прищурился злобно, уже не скрывая своих эмоций:

– Но ты ведь тоже не сможешь покинуть пустыню, – заметил он. – Все верблюды у меня.

– Вы правы, – я с деланной грустью вздохнула.

– Если ты попытаешься меня убить, умрут все мои личные рабы, и твои новые охранники тебя за это прирежут. Жизни своей не пожалеют, чтобы убить ту, что убила их жен и детей! – рыкнул он.

– И тут правы, – не смутилась я.

Он откинулся назад и посмотрел на меня с прищуром:

– И у тебя нет еды. Вся еда в этом караване принадлежит мне.

– И тут вы не ошибаетесь. У меня ничего здесь нет, – я прикрыла глаза, а потом неожиданно вскинула руку. Потоком воды из-под песка вымыло извивающуюся красно-черную змею. Я поднесла ее поближе, фиксировать у головы, как в фильмах, а извивающийся хвост дико бил по водяному капкану. – Рохеис, вы умеете готовить?

– Н-нет, – пробормотал он растерянно.

– Госпожа Арина, поклонившись, заметил полуорк, – это… – он произнес новое для меня слово, очевидно, название змеи, – очень ядовитая змея. Не советую ее есть. Отравитесь.

– Да? Тогда придется поискать что-нибудь еще, – решила я и откинула змею в сторону слуг старика. Те завизжали, разбежались прочь, и недовольная тварь поползла по песку подальше от чокнутых людей. – Я чую жизнь в этой пустые, в разных ее проявлениях. Думаю, скорпионов, пауков и жуков мы есть пытаться не будем, но, быть может, тут есть какие-то неядовитые виды змей?