Текст книги "Индиран Диор и тайна затерянного храма (СИ)"

Автор книги: Мария Кимури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Проводник посмотрел очень холодно.

– А с какой целью вы раструбили газетчикам о Сильмарилле?

– Чтобы заставить шевелиться никчемную полицию Кханда. Без пинков сверху эти люди вообще не работают. Ну и лишний раз пробудить у публики интерес к Первой эпохе.

– И взбудоражили этим целый преступный мир искателей редкостей и драгоценностей. Знаете, то, что на нас напали лишь однажды, это везение. Или вы рассчитывали в одиночку всех опередить?

– И мне это удалось. Хорошо, почти удалось.

– С помощью денег или друзей в полиции Кханда? – иронически спросила Аэлин.

– И ещё умения говорить с самыми разными людьми.

– Выпивать с разными людьми, вы хотите сказать?

– Не вижу ничего плохого.

– Пожалуйста, не ссорьтесь, – встревожился Нарин. – Лучше давайте спросим, что господин Линдар думал о крепости на Хэлворе!

Археологи дружно замолчали.

– Он верил в реальность легендарной Первой эпохи, – сказал Мэйтар нехотя. – Но не распространялся об этом. И он не хотел раскопок на Хэлворе. Не стал бы тревожить эти места. А люди… Всего лишь снова все переврут, оспорят и затопчут.

– Я смотрю, вы не любите людей, – усмехнулся Индиран.

– Не люблю, – невозмутимо согласился проводник. – Предпочитаю иметь дело с лучшими творениями людей, а не с ними самими.

– Но вы же пошли с нами спасать экспедицию! – воскликнул Нарин.

– Да уж не Сильмарилл добывать, – тут Мэйтар тоже усмехнулся, коротко и нехорошо. Сразу захотелось закончить разговор, но именно этому желанию Индиран и возразил.

– Тоже ведь лучшее творение рук, хм, человеческих, если можно так сказать, – заметил он.

– Не человеческих, – ответил Мэйтар коротко.

– Я рад, что встретил единомышленника в этом, – сказал умбарец искренне.

– Наука не занимается вопросами личной веры, – покачала головой Аэлин. – Даже если мне будет хотеться считать жителей Первой эпохи теми самыми бессмертными эльфами из легенд, а не прогрессивным племенем изобретателей строительства и кузнечного дела, я буду об этом молчать.

– Чтобы не испортить себе карьеру? – съязвил Индиран.

– Вам легко говорить, вашу карьеру ничем уже не спасти и не испортить, – парировала она. – Ни эльфами, ни Сильмариллом. Ни Морготом, вероятно.

Мэйтар вдруг засмеялся. Это вышло так неожиданно и даже зловеще, что затихли все, даже двое гребцов, которые увлеченно играли в местные кости с другой стороны костра.

– Что смешного я сказала?

– Как вы думаете, Фэрамир уже знал, как называют тот затерянный храм местные жители? – спросил Мэйтар, отсмеявшись.

– Не думаю…

– Здесь его зовут храмом Темного. То есть, Моргота. Вот профессор Индиран и проверит, повредит ли его карьере, хм, Моргот.

– Уж не поэтому ли вы закупили лишние патроны?

– Патроны лишними не бывают, – коротко сказал Мэйтар, и вот тут разговор действительно закончился.

Наутро река немного поднялась и стала ещё более мутной. Проводник сказал, что тучи, висящие в верховьях реки, заслоняют горные вершины, а значит, цель уже не так далека. Подъем воды и ускорившееся течение замедлило скорость лодки, зато и большинство мелей скрылось под водой, и не приходилось так тщательно выбирать путь. Дважды в день они делали остановки, археологи выполаскивали потные рубашки в реке и надевали их мокрыми. Местные гребцы, не боясь солнца, посмеивались над ними. Бронзовокожий умбарец мог бы без вреда для себя снять рубашку, но перед Аэлин было неловко – она-то сидела не только в рубашке, но и в жилете с карманами поверх нее, спасаясь от жары лишь обливанием. Кстати, Аэлин с того разговора стала по утрам надевать на себя пояс с револьверной кобурой.

– Стреляли когда-нибудь в человека? – спросил Индиран, увидев это в первый раз.

– Однажды приходилось. На экспедицию в северном Эриаде напали местные браконьеры, орали в темноте и угрожали оружием. Я стреляла на голос.

– Значит, справитесь. Попали?

– Задела.

– Годится.

Ещё три дня спустя, когда река поднялась ещё сильнее, и по высокой воде они удачно одолели несколько порогов, остановились на ночь у подножия большого белого утеса, настолько отвесно обрывающегося в реку, что даже лианы его оплетали только местами. И здесь гребцы, едва вытащив на берег лодку, торопливо заговорили с Мэйтаром.

– Уходят? – спросил Индиран.

– За этой скалой для них начинается дурная земля, – кивнул тот.

И верно, гребцы даже скалы постарались не касаться и развели костер в стороне от нее. Мэйтар посмотрел на небо и велел натянуть тент перед сном и укрыть груз.

Глава 3

Ночью прошел короткий, но сильный ливень, и утро встретило путешественников сырой прохладой. Вода плескалась ещё выше вчерашнего. Туземцы, едва рассвело, сняли с поясов топоры, срубили небольшое прямое дерево, нависавшее над водой, очистили, вырубили из веток два шеста, многословно попрощались и верхом на бревне устремились вниз по течению. Двое гребцов вели бы нагруженную лодку против течения слишком медленно, а Аэлин не могла долгое время работать веслом, поэтому дальше предстояло идти пешком. Проводник осмотрел их обувь перед выходом и объяснил, как уберечь ноги от натирания в дороге.

– Оставьте здесь часть припасов, – распорядился также Мэйтар. – Нам важнее быстро добраться до развалин и установить судьбу вашей экспедиции, а затем вернуться.

– Вы были там, – уверенно сказала Аэлин, довольно умело укладывая свой заплечный мешок.

– Больше тридцати лет назад.

– Что можете рассказать?

– Что город зарос и заброшен. И там действительно скверное место.

– И храм вы видели?

– Видел.

– Он действительно посвящен Темному, э-э, Морготу?

– Он был немного расчищен, – сказал Мэйтар, помолчав. – И там разводили огонь.

– Там продолжали, хм, поклонение? – уточнил Индиран. Плотнее завернул коробку патронов в брезент, чтобы уложить в мешок.

– Ничего про это не могу сказать. Внутрь я заходить не стал. Там жгли огонь, закоптив храм изнутри. И он вызывает необъяснимое отвращение. Это помимо того, что оттуда разило каким-то подземным газом.

– Вы поэтому согласились, господин человеконенавистник? Вы думаете, что на археологов напали фанатики древнего культа и хотите сами проверить? И не предупредили никого? – Аэлин почти зашипела.

– Во-первых, и в главных, госпожа профессор, – Мэйтар пристегнул к своему вещевому мешку длинный свёрток ткани, в верхней части которого была поперечина, – у вас обоих нет денег, чтобы нанять отряд бойцов. Во-вторых, в городке Исме бойцов нет, а лесные люди с вами не пойдут и за деньги. И в-третьих, лучший стрелок городка Исме сейчас идёт с вами, и ваш коллега тоже стреляет хорошо. Я полагаю, вы сделали все, что могли, для ваших коллег и учеников.

– Я готовился искать затерянный храм, – с досадой сказал Индиран, – а там может оказаться проходной двор!

– Помолитесь, чтобы это было не так. Пригодится.

Вздохнув, Аэлин взвалила на спину вещевой мешок и поправила кобуру револьвера, чтобы груз не мешал его вытащить.

Припасы остались дожидаться их в расщелине белой скалы, укрытые от дождей и зверей.

Индиран достал лесной нож и приготовился расчищать себе дорогу в чаще, но проводник повел их едва заметными тропами, может быть, звериными, тянущимися вдоль воды по высокому берегу. А ещё он без особого труда нес на себе груз вполовину больше, чем у других мужчин.

Надо сказать, Аэлин несла свой груз без жалоб и споров, чего Индиран даже не ожидал от жительницы гондорской столицы. Невысокий Нарин шел последним, мешок высоко торчал над его головой.

– Звериная тропа не может быть настолько прямой, – сказал Индиран немного погодя. – Здесь когда-то проходила дорога!

– А вот и камни от вымостки, – указал Нарин на вывороченный корнями, заросший мхом, но, несомненно, когда-то отесанный камень.

– Нет ли здесь вдоль дороги надписей на камнях? – немедленно спросила Аэлин.

– Я не видел, – отозвался Мэйтар.

Незадолго до заката они наткнулись на недавно расчищенную полянку, а проводник, раздвинув траву, указал на угли от костра.

– Кажется, мы идём по следам Фэрамира, – обрадовался Индиран.

– Они и ночлег для нас приготовили, – пошутил Нарин.

– Фэрамир всегда заботился о коллегах и спутниках, – грустно сказала Аэлин.

– По ночам придется дежурить, – сказал Индиран.

– Не нужно, – возразил ему Мэйтар. – Я услышу, если кто-то пойдет этой дорогой или попробует подкрасться.

Из упрямства Индиран полночи клевал носом у костра, но, в конце концов, заснул в неудобной позе. Казалось, их проводник вовсе не спит, а только лежит и вглядывается в звёздное небо между верхушек деревьев.

Так и повелось следующие дни: они шли по тропе на остатках древней дороги весь день, отдыхая в самое жаркое время. На четвертый день дорога исчезла, вероятно, свернула, но экспедиция упорно прорубалась сквозь заросли в прежнем направлении, и путешественники двинулись по этой узкой просеке, в которую успели прорасти лишь молодые стебли и новые побеги лиан. Воду из реки Аэлин пить по-прежнему не разрешала, но время от времени им попадались ручьи, сбегавшие к реке, с хорошей чистой водой. Проводник всегда пробовал ее первым и иногда запрещал пить из совершенно безобидных с виду ручьев. Но все же недостатка в воде у них не было.

На шестой день пешего похода просека, попетляв среди холмов, взобралась на склон одного из них – несомненно, Фэрамир хотел осмотреться. Подумав, Мэйтар тоже повел маленькую экспедицию наверх. Полог леса разомкнулся, и второй раз за все путешествие в джунглях они смогли увидеть горизонт. С вершины холма им, наконец, открылись предгорья того, что на карте Умбарского географического общества именовалось "Серыми горами".

Индиран снял шляпу и восхищённо вытер мокрый лоб.

Между ними и далёкими горами вздымались две волны холмов, ближняя пониже, дальняя повыше, на верхушках второй серые скалы уже разрывали лесной покров. Густые облака, не очень свойственные этим местам даже зимой, клубились надо всеми холмами. А впереди, немного восточнее, словно раздвинув эти холмы, вздымалась округлая, широкая гора с плавными пологими склонами. Ее темная, почти черная макушка была лысой, как колено. А на нижних склонах… Индиран присмотрелся – казалось, брошенные детские игрушки затерялись там в траве и проглядывали кое-где сквозь нее. На профиле склона отчётливо был виден купол из темного камня.

Над нижними склонами горы там и сям вздымались клубы белого дыма. И даже над куполом храма, казалось, что-то дымится.

– Лесные пожары? – Аэлин деловито вынула из мешка старый морской бинокль в футляре.

– Горячие источники. Иногда совсем кипящие. Из большинства пить нельзя, но справа у подножия горы течет река, и город поднимается от нее.

– Местные жители не страдали от ревматизма, – сказал Индиран, доставая свой бинокль.

– Они строили купальни на источниках.

– Встретим такой по дороге – можем искупаться.

– Нам надо спешить, – сердито сказала Аэлин.

– Пара часов ничего не изменит, – Индиран внимательно оглядывал развалины в бинокль, взгляд его раз за разом притягивал храм, – нам все равно следует отдохнуть перед входом в город. И лагерь стоит разбить в стороне от него.

– В прошлый раз я шел вдоль реки, – показал Мэйтар, – и на подступах к городу видел развалины одной из купален. И ту воду можно было пить. Постараюсь вывести нас к ней, разобьем лагерь там в низине.

– Мы дойдем туда завтра? – Нарин осторожно принял у Аэлин бинокль и жадно вгляделся в развалины.

– Послезавтра, – ответил проводник.

Индиран снова вгляделся в темный купол храма:

– И всё-таки в этом храме что-то горит.

– Ещё может быть, что в той стороне пробился новый горячий источник, – Мэйтар вгляделся туда из-под ладони, а потом всё-таки жестом попросил у Индирана бинокль. – Это белый дым, а не черный.

– А что, горячие источники часто так делают? – студент уже бросил попытки отыскать признаки движения в развалинах. Проводник кивнул:

– Постоянно.

Они так и заночевали на этом холме, не разводя кистра: Индиран хотел проверить, не удастся ли разглядеть огней в темноте. Однажды ему почудились было слабые отблески света вблизи храма, но ничего больше разглядеть той ночью не удалось.

Полтора дня пути прошли быстро. Тропа, расчищенная экспедицией, вела точно к развалинам, здесь им очень повезло.

Уже на подступах к городу Мэйтар свернул с этой тропы и повел их за собой восточнее, петляя по слегка поредевшему лесу. Индиран даже не понял, каким образом тот находит путь среди деревьев, однако, идя за проводником след в след, они двигались почти также быстро, как по тропе. Время от времени приходилось все же пробираться сквозь листву или срубать особенно назойливую ветку, но они продвигались вперёд, а вокруг плотной стеной стояли джунгли, и это выглядело прямо-таки пугающе. Индирана грызла чернейшая зависть – до этого момента он считал себя опытным путешественником, умеющим ходить по лесу в любой части света. И все это время демонов проводник нес мешок тяжелее, чем умбарец…

Джунгли подавляли. Со всех сторон свешивались с деревьев разные лианы, с липучками, с колючками, с листьями и без, казалось, они опутали собой весь мир, опирающийся на древесные колонны. Под кронами царил полумрак. Не раз кто-то из путешественников хватался за лиану, чтобы удержать равновесие, и прилипал к ней или ранил ладони. Индиран шепотом бранился, так как раны в здешних местах легко воспаляются, но Мэйтар пообещал им какую-то чудодейственную здешнюю воду для промывания ран.

Самым трудным было искать, куда здесь наступить. К счастью, земля была не влажной, а на удивление темной и пористой, почти сухой, но все равно их путь был сплошным переступанием по камням и корням. Медленнее всех шла Аэлин, она обливалась потом так, что рубаха облепила ее со всех сторон весьма соблазнительным образом, но и она упорно одолевала дорогу. Нарин порой поддерживал ее, когда перебирались между особенно крупными камнями и корнями.

Потом Аэлин выругалась, как грузчик в порту, и Индиран стремительно обернулся. Женщина сжимала в руке гибкую, толстую лиану, которая изгибалась к ней, громко шипя. Через мгновение змея полетела мимо Индирана, тот отбил ее куда-то в заросли, и оттуда раздалось такое шипение, словно кинули полведра картошки на раскалённую сковороду.

– А вы везучий, – возникший рядом проводник повернул руку Индирана и показал маслянистое пятно на его рукаве. – Госпожа Аэлин, постарайтесь не хватать больше змей руками. Нам осталось немного.

– Простите, – процедила женщина мрачно в сторону умбарца.

– Надо же, какие слова вы знаете.

– Вы часто недооцениваете чужие познания.

– Благодарю за чуткость и понимание!

– И тактичность не забудьте.

Мэйтар мелодично свистнул, зовя их за собой, и бесконечный путь по лесу возобновился. Чувство времени Индирана покинуло, он отмечал, что солнце опускается, дело идёт к вечеру, но казалось, что они так идут по лесу уже целые недели, а проводник только дурит им головы. Или водит кругами. Или вообще ведёт навстречу неизвестному врагу, который желает не то их погибели, не то позора. Индиран сам удивлялся этим детским мыслям, но они были необычайно назойливы и возвращались, стоило лишь отвлечься от дороги.

И все же настал конец и этому пути. Сперва лес немного поредел, под ногами земля вздыбилась и начался подъем, затем донёсся шум воды, и деревья расступились, открывая мелкую быструю речку. Здесь они напились и освежились. Последним усилием путешественники перешли речку вброд, поднялись ещё немного вверх по другому берегу и оказались вдруг перед развалинами, сквозь которые проросло здоровенное дерево и оплело их корнями, будто множеством цепких рук. Запахло чем-то неприятным и в то же время знакомым – словно на модном курорте. Чуть поодаль пар поднимался над источником, падающим сквозь стену в высеченный в темно-сером камне бассейн.

– Богатый дом с купальней! Мы в пригороде! – обрадовалась Аэлин. Несмотря на усталость, тут же подошла к стене, провела ладонью по остаткам каменной резьбы. Пробормотала «Напоминает, скорее, южный Харад и стиль Чан-Ри, чем северный Кханд, интересно…»

– Промойте руки и все ссадины в этой воде, – Мэйтар сбросил свой заплечный мешок и с удовольствием расправил широкие плечи. – Можете даже искупаться. Здесь мы должны быть в безопасности, эта лощина не просматривается со стороны. Нас никто не видел по дороге, я рассчитываю.

И все же он огляделся и чуть нахмурился. Казалось, он недоволен, но не может понять, чем именно.

Нарин уже радостно скинул ботинки и хотел измерить глубину бассейна, но чуть туда не провалился. Похоже, здесь можно было плавать, и окунуться в горячую воду захотелось нестерпимо. Даже больше, чем в холодную во время перехода реки!

– В город надо идти завтра, после отдыха, – Индиран смерил взглядом клонящееся к горизонту солнце. – Последний переход был тяжёлым, никакого толку от нас сегодня уже не будет. Вы словно нарочно прятали нас, верно?

– Верно, – Мэйтар все ещё осматривался. – Уверен, что никто не видел нас на подступах к городу. И все же меня не покидает странное чувство, что за нами наблюдают.

– Будем считать, на сегодня вы нас спрятали.

Проводник молча обошел лощину, заглянул за едва различимые под лианами остатки каменной ограды, затем вернулся к полуразрушенному дому и заглянул внутрь. Вернулся к остальным.

– Здесь кто-то недавно был и ночевал, – сказал он негромко. – Один человек. Похоже, что без оружия – я не чувствую запаха пороха.

– Запаха! – фыркнул Индиран, снова чувствуя отчаянную зависть к чужим возможностям. А ведь никогда раньше на физическую форму не жаловался, он что, стареет? Так Мэйтар изрядно старше!

– Сейчас поблизости никого нет, нам стоит помыться, пока есть возможность. Позже я поищу его.

– Тогда подождите сообщать госпоже профессору. Пусть искупается спокойно.

Проводник снова только плечами пожал. Но промолчал.

Нарин первым рискнул раздеться до подштанников, извинился перед Аэлин и погрузился в источник. Издал невнятные звуки и поплыл, держась в стороне от текущих по стене струй.

– Великолепно! – прокричал он шепотом. – Госпожа профессор, обязательно попробуйте!

Но та рискнула только после того, как студент выбрался из старого бассейна. Индиран полуотвернулся, делая вид, что отдыхает и смотрит на лес и вершину, а сам искоса наблюдал за купанием коллеги. И отмечал, что фигура у госпожи профессора весьма неплохая, а облепленная мокрыми подштанниками и рубашкой – так вполне привлекательная, да и без очков она выглядит моложе и не такой строгой. Хм, может быть, она нарочно носит очки, чтобы выглядеть серьезнее?

– Нарин, что же вы не сказали о масках в бассейне? – спросила Аэлин, едва одевшись.

– Вот здесь ещё на стене есть! – отозвался прилежный студент, отодвигая лианы, и Индиран прямо разозлился, что его обошли, пока он подглядывал за оппоненткой. – Я не могу их вспомнить, вроде бы что-то подобное упоминалось…

– Находки в нескольких усадьбах начала Третьей эпохи, – подсказал с удовольствием Индиран. – Их ещё называют "спрятанные маски". Найдены в задних комнатах или отдельно стоящих постройках. Что-то общее, пожалуй, есть, но какую связь вы видите?

– Темные культы, – донеслось от воды. – Бассейн ваш.

Вода была совершенно восхитительна, как на лучших курортах Трехгорья – горячая, насыщенная пузырьками, отдающая резким запахом. Она расслабляла и требовала отдыха, потому пришлось вылезать довольно быстро – иначе был риск размякнуть и заснуть, едва выбравшись. Но рассмотреть маски он успел – они украшали с двух сторон прежний сток воды в бассейн.

Последним купался их проводник, причем тот безо всякого стеснения разделся догола. И снова вызвал лютую зависть у Индирана – такая фигура без капли жира, да в шестьдесят лет!

И ещё странно, мелькнула мысль – ни одного шрама. За столько лет в джунглях… Тут Индирану попался на глаза тот самый каменный узор, и он выкинул лишнее из головы.

На этот раз ночные дежурства установили без споров, разделив ночь между тремя мужчинами. Аэлин была готова взять на себя четвертую долю, но ее просто не разбудили, на что она утром обиделась. Вещи сложили в углу развалины, скрыв их лианами и палой листвой, и отправились разведывать город только при оружии и с запасом сухих галет в карманах.

Глава 4

Надо сказать, с утра Мэйтар предложил пойти разведать город в одиночку. И честно сказал, что путешественники слишком неопытны в передвижении. На это Индиран возмутился, объявил, что достаточно опытен в хождении по любым руинам, и отсиживаться в убежище не собирается. А в городе может быть нужен учёный с его опытом, чтобы разобраться в принадлежности руин. И в свою очередь предложил оставить ждать госпожу профессора. На что проводник ответил, что не видит большой разницы между умениями Индирана и Аэлин, шуму они производят примерно одинаково.

"С высоты своего опыта и высокомерия", – проворчал археолог себе под нос.

Кратко описав, где он побывал, проводник предложил дойти до уцелевшего высокого дома и с него осмотреть часть города, прежде чем идти в центр к храму, и это признали хорошей идеей.

– Жаль, что вы тогда не начертили карту, – только и сказала Аэлин перед выходом.

– Не подумал, – легко сознался проводник.

Пробравшись следом за Мэйтаром сквозь заросли к развалинам городских ворот, они и увидели надпись. Кто-то оставил запись куском мела или штукатурки на уцелевшей кладке справа от воротного проема, и ее ещё не успело смыть дождями.

– Но это же синдарин! – воскликнул удивлённо Нарин.

– "Берегитесь…", – хмыкнул Индиран, – не разобрать только, чего именно.

– Кто-то из экспедиции намеренно оставил надпись на языке, которого не знают ни местные жители, ни вообще кто либо, кроме историков древности. Он не хотел, чтобы ее понял кто-то ещё… – Аэлин невольно поправила кобуру револьвера.

– "Нападения", – хмурый Мэйтар очертил пальцами несколько смытых древних рун. – Берегитесь нападения.

– Так, – сказал Индиран, – вы ещё и синдарин знаете. Какой университет вы заканчивали, если не секрет? Гондорский или Умбарский?

– Я самоучка. Идите за мной и постарайтесь сохранять тишину.

Если бы не нависшая угроза, прогулка по городу была бы дивно хороша. Из-за каменной вымостки и каменистой почвы деревья здесь росли разрозненно, не закрывая света, зато причудливо оплетая корнями стены построек, и солнце просвечивало сквозь них, словно в парке. Лианы покрывали ограды, некоторые бурно цвели после осенних дождей, и стены расцветали оранжевым и лиловым. Открытых глазу стен было мало, там, где не потрудились корни и ветви, нередко нарастал густо-зеленый мох, но кое-где вывороченные камни открывали фрагменты узоров и даже иногда надписей, знаки которой казались близки старокхандской письменности, только более угловатые и изломанные. На домах несколько раз встретились высеченные морды леопардов, и уже хотелось гадать, элемент культа это или охранные символы… Тишину нарушал лишь шум их шагов, и спящий под лианами и корнями город казался пустым и безобидным.

Только ощущение, что кто-то смотрит на него издалека, мешало наслаждаться этой сонной красотой.

И снова Мэйтар нашел для них тропу – едва заметную, вьющуюся между домов и оград, слишком узкую для их ботинок, и все же позволяющую двигаться побыстрее. Город тянулся и тянулся, он вообще показался Индирану сильно разбросанным, и лишь больше часа спустя они подошли к обещанному дому.

– Я бы не назвала это домом, – тихо сказала Аэлин. – Это или небольшой храм, или присутственное место. Посмотрите, сколько резьбы на обломках.

– Ворота малы, – возразил Индиран, – так что вряд ли это общественное здание. Просто очень богатый дом.

Башня возвышалась над развалинами больше на два этажа. Длинная трещина в темно-серой стене намекала, что долго этому не продлиться, но Мэйтар без страха вошёл внутрь, и Индиран понадеялся, что при них остатки башни ещё постоят. В башенке оказалось слегка прохладно из-за толстых стен и затеняющих все лиан. Перекрытия двух этажей сохранились, и даже подняться на уровень третьего обломки лестницы позволили. Забравшись туда, археолог выглянул в узкое окно – и на краю видимого пространства, далеко впереди и выше по склону поднялся перед ним купол храма.

И в первое мгновение захотелось спрятаться от него, чтобы не заметили.

Поднялась осторожно Аэлин, пробралась довольно ловко по остаткам ступеней. Выглянула в окно и поежилась.

– Интересно, мне одной кажется, что оттуда наблюдают?

– Не одной, – подтвердил Индиран.

– Какое-нибудь движение видите?

– Отсюда – нет. Только пар над храмом. Скорее всего, под ним ещё один источник.

– Тише, – сказал сверху Мэйтар. Все замерли, и Нарин на втором этаже тоже. Кричали птицы, довольно противно, что-то шуршало в листве у подножия башни, и шелестел ветер в листьях развесистого дерева во дворе усадьбы…

Проводник спрыгнул с гребня стены на пол второго этажа, придержавшись слегка рукой за обломки, и вихрем слетел вниз по ступеням. Снаружи раздался хруст и шелест. Индиран тоже сбежал на второй этаж и бросился к окнам в другую сторону.

Проводник вытаскивал из кустов лохматого человека в изорванной одежде. Когда Мэйтар втащил его в башню, тот упирался и брыкался, но не кричал. От ещё двоих мужчин он шарахнулся и прижался к стене. Тут сверху спустилась Аэлин – и пришелец бросился к ней, едва ли не в ноги.

– Профессор Верен… – выговорил он с трудом, губы у него тряслись. – Профессор Верен… как?..

– Дейнар? Мирен Дейнар?

Индиран встряхнул его, нажав на плечи, заставил сесть на ступеньку и вложил в руку фляжку с ромом. После двух глотков парень заплакал и никак не мог остановиться. Пара затрещин от Индирана его в чувство не привели, а третью немедленно получил сам Индиран от Аэлин. Тогда свою флягу достал Мэйтар, дал парню отпить словно бы слабого пива или вовсе травяного отвара, судя по запаху – и тот как-то выдохнул и, наконец, немного успокоился. Стало видно, что это совсем молодой парень, и борода у него растет ещё плохо, клочками на подбородке.

– Вы здесь из-за нас? – спросил Мирен с тихим отчаянием.

– Да. Рассказывай.

– Но вас только четверо!

– Рассказывай, – повторил Индиран внушительно. – Начни с главного.

– Их держат в подземелье в той стороне! – выпалил Мирен. Снова еле справился со слезами – и начал говорить уже безостановочно.

…На лагерь Фэрамира у подножия горы напали во вторую ночь. Очень обыденно – пришли вооруженные люди из темноты, застрелили дежурного и ещё двоих, схватившихся за оружие и увели за собой всех остальных – рабочих, студентов и археологов. В темноте Мирен плохо понимал тогда, куда их ведут – помнил, что долго шли, а потом их загнали в подземный ход и в камеры в нем. А дальше стало скучно и страшно: время от времени приходили люди и уводили кого-то с собой, и не возвращали. А доктор Фэрамир разглядел на руках некоторых людей золотые кольца с надписями, и сказал, что это поклонники демонов, которые приносят людей в жертву, и, вероятно, совершают здесь обряды вдали от цивилизации. Или готовят особо кровавый ритуал… И тогда доктор Фэрамир сказал, что уже неплохо пожил на свете, а вверенные ему студенты – ещё нет. И когда из камер попытались забрать студента, сам пошел вместо него, и так сделали потом несколько преподавателей. А Мирена забрали ещё после них, и он даже не очень помнит, как сумел сбежать – просто кинулся мимо них из клетки, когда его поманили, словно сумасшедший, убежал в темноту коридоров, а потом выбрался через какую-то щель на поверхность и бежал, пока не свалился без сил.

– Я хотел идти за помощью, – говорил он, глядя в одну точку, – хотел и даже пошел по тропе, а потом понял, что я даже с нее сбиваюсь… И ещё понял, что пока я доберусь и вернусь с подмогой, ну, сколько пройдет – месяца два или три… А вдруг там уже не останется никого?.. Пошел обратно… мне снова стало страшно, а потом там за оградой появились собаки, большие такие, серые и одинаковые… я по ручьям от них уходил… помочь не мог и уйти не мог…

– Много там охраны? – деловито спросил Индиран, словно уже готовился к штурму загадочных подземелий.

– Кажется, много. Стену, внутреннюю, охраняют… там, где можно пройти…

– А сколько их было всего?

– Когда напали на лагерь… десятка два. Но я не знаю, сколько их всего…

– Как ты заметил нас? – поинтересовался проводник.

– Я прихожу к этой башне… часто. Далеко видно. Так спокойнее…

Индиран невольно тоже ощупал револьвер.

– Да, – вздохнул он, – в ближайшее время Сильмарилл мне не светит. Придется что-то делать и быстро, пока нас с собаками не нашли.

Мирен так и вытаращил на него глаза с немым вопросом в них.

– Хотя я уверен, что Камень тоже здесь.

– Может, хоть сейчас расскажете, почему вы так решили? – усмехнулась Аэлин. – Пока у нас время есть ещё.

Мэйтар тоже посмотрел с интересом. Он, кажется, ни на грош не верил в Сильмарилл в храме.

– У похитителей тоже заметили золотые кольца с надписями, – объяснил Индиран, усевшись тоже на ступеньку рядом с беглецом. – На темнокожих руках золото было хорошо видно. Из всех изображений колец с надписями, которые я показал, свидетели выбрали вот это, самое похожее.

Он достал из внутреннего кармана записную книжку, открыл на странице с рисунками. Показал крупно зарисованную надпись.

– А, якобы заклинание Кольца Власти, – пренебрежительно сказала Аэлин.

– Похоже… Оно правда похоже! – Мирен снова вздрогнул. Мэйтар положил руку ему на плечо, и тот затих.

– Этот знак в Четвертую и даже Пятую эпоху использовали темные культы Харада, – пояснил Индиран деловито, словно находился в аудитории. – В Пятую эпоху они проникли и в Умбар с Гондором, и в Кханд. Изменив при этом опознавательные знаки вот таким образом…

– Превратив из осмысленной фразы в опознавательный узор без самостоятельного значения, – дополнила Аэлин.

– А в Кханде летописи называли два центра темных культов: Невхар на севере и Тархин на юге.

– Невхар – развалины в пустыне, пришедший в упадок после перемены климата.

– А Тархин пропадает из летописей после распада союза княжеств восточного Кханда и затяжной войны всех со всеми в регионе из-за голода. Его примерное местонахождение высчитал мой преподаватель Дурин Танар Восьмой, и я воспользовался этими выводами в поисках. Здесь вдоль гор проходил караванный путь той эпохи, пересекаясь с путем по реке. На их пересечении и должен был находиться Тархин. Я выбрал водный путь как более быстрый, предполагая, что камень хотят использовать в одном из описанных темных ритуалов… – Археолог перелистал записную книжку. – "Дарение света". Когда любой предмет или человек, связанный в глазах дарящего или в общественном мнении со светлыми божествами, посвящается Тьме и даруется ей тем или иным способом. Обычно уничтожается, чем изощреннее, тем лучше.