Текст книги "Сферотехник. След чужака (СИ)"

Автор книги: Мария Камардина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Эй, ну чего вы надулись, как две лягушки? Пошли, погуляем! Погода отличная, луна вон светит… А, нет, это фонарь. Ну и неважно, погуляем без луны. А если завтра что-то случится, завтра и будем разбираться! Мы что, зря лучшая группа в боевом рейтинге?!

Ильнар и Кир насмешливо переглянулись. Фин мог назвать отличной практически любую погоду, от сорокоградусной жары до такого же мороза. А еще он умел как-то особенно тонко угадывать момент, когда мрачных друзей нужно было растормошить и развеселить.

К предупреждениям интуита восьмого уровня стоило прислушиваться, но, благодаря неумолчной болтовне Фина, к тому моменту, когда друзья расстались до завтра, на душе у Ильнара было почти спокойно. В конце концов, они ведь и правда лучшая группа в боевом рейтинге. У них самые меткие стрелки, самые талантливые сферотехники, и аж два интуита, и командир с таким боевым опытом, что половине отдела и не снилось…

– Все будет хорошо, – вслух сообщил Ильнар перед сном своему отражению в зеркале в ванной. Отражение скептически скривилось, но возражать не стало.

«Все будет хорошо», – повторил он про себя, накрываясь одеялом и закрывая глаза. Кого он пытался в этом убедить, себя или неизвестную силу, посылающую интуитам предчувствия, он и сам не знал.

Себя почему-то не удавалось.

***

Утром Ильнар снова пришел на работу последним. Неудивительно – спал он настолько отвратительно, что можно сказать, и не спал вовсе. В ответ на его старательно-бодрое «Доброе утро» напарник поперхнулся заготовленной шуткой и сочувственно поинтересовался:

– Опять кошмары?

Интуит вяло отмахнулся и ушел в раздевалку. Похоже, выглядел он действительно паршиво, если уж даже Фину не хочется про это шутить.

Быстро переодевшись, он вернулся в кабинет и уселся за стол. Хотя идея сесть была не самой лучшей, организм тут же решил, что раз сели, можно и лечь, положив руки на стол и уронив на них голову, и держать глаза открытыми стало совершенно невозможно.

– Вот к чему приводит полтора года работы без отпуска! – С торжественной скорбью в голосе изрек напарник, положив руку интуиту на плечо. – Люди устают настолько, что спят на службе, а при нашей работе это крайне опасно! Вот он так шагнет в разрыв, не просыпаясь – и все! Скажи мне, отец-командир, есть у тебя совесть?

Ильнар молча согласился с тезисами напарника. Действительно, не заметить разрыв в его состоянии – раз плюнуть. И что самое интересное, эта мысль не пугает, а даже радует. Поговорка про то, что как следует выспаться можно только на том свете, явно была придумана знающими людьми.

– В требованиях к кандидату на должность командира оперативной группы совесть не указана, – проворчал Кир, шурша за своим столом какими-то бумагами. – Там были лидерские качества и командный голос… Старший лейтенант Дьери!

– Я, – зевнул интуит, поднимая голову. Кир на секунду оторвался от документов, чтобы смерить его неодобрительным взглядом.

– Две чашки кофе и тридцать отжиманий.

– Отжимания-то за что? – мрачно пробурчал Ильнар, выпрямляясь.

– За то, что тратишь мое время на ерунду. Старший лейтенант Котара, тоже тридцать. По тем же причинам, и за компанию.

– Тиран, – произнес Фин, причем в голосе его было скорее восхищение, чем возмущение.

– Деспот, – вздохнул интуит, поднимаясь из-за стола.

– По сорок отжиманий.

Сферотехники переглянулись, и Ильнар прочитал в глазах друга примерно тот же список эпитетов, которые он и сам мог бы употребить в отношении сурового командира. Большинство из них годились для произнесения только во внерабочее время, и то шепотом.

Кофе и отжимания помогли проснуться, но не взбодриться, и командир, тяжело вздохнув, вынул из ящика стола упаковку с таблетками.

– Держи. Это стимулятор, на смену хватит. И ночью постарайся выспаться нормально.

Не успел Ильнар подойти к столу, как Тавис неожиданно выпрямился и взглянул на командира с возмущением:

– Стимулятор – на кофе? Кир, это какая на сердце нагрузка!

Ильнар покосился на командира – во взгляде майора читался интерес вперемешку с раздражением.

– А что, есть идеи получше?

Стажер сердито посопел и признался:

– Нет. Но эта – тоже плохая!

Как раз в этот момент Ильнар особенно широко зевнул, и командир, пожав плечами, все-таки вскрыл упаковку и протянул сферотехнику капсулу в розовом бумажном пакетике:

– Выпьешь перед выездом, – Кир насмешливо покосился на стажера. – Так нормально, дан-почти-что-доктор?

Уши Тависа слегка порозовели, но более ничто не выдавало его смущения. Он непреклонно сложил руки на груди и кивнул. Ильнар сунул капсулу карман и вернулся на место, от души надеясь, что проверять действие лекарства не придется. Эл рассказывал, что подобные штуки бьют и по сердцу, и по печени, и по прочим полезным органам.

С другой стороны, выпускать спящего сферотехника на боевой выезд – идея и вовсе идиотская.

***

Сирена сработала в четыре часа.

По словам диспетчера, уровень тревоги был нулевой – поддержка полицейской операции. Фин всю дорогу развлекался предположениями о том, насколько капитан Элори будет рад их видеть, а Ильнар боролся с ощущением непонятной тревоги. По мере приближения к нужному месту ощущение только крепло, и понять, было ли это очередное предчувствие или просто реакция дара на стимулятор, не удавалось.

Нужный дом стоял на самом краю квартала, отделенный от соседних участков облезлой живой изгородью и запущенным садом. Мерцающая лента полицейского ограждения опоясывала участок по периметру, к обочине прижались два полицейских сферокара и массивный служебный фургон технического отдела СМБ.

У ограждения обнаружилась целая толпа – весь отдел по борьбе с магическими правонарушениями во главе со своим бравым капитаном, еще десяток парней в синей форме, со скучающим видом изображавших полицейское оцепление. Человек пять в защитных комбинезонах технической бригады, серо-синих с оранжевыми полосами, расположились перед входной дверью чем-то не угодившего полицейским дома и расставляли приборы. При виде оперативников техники сбились в кучу и зашушукались, полицейские, напротив, оживились и двинулись навстречу.

– И никуда ж от вас не деться, – капитан Элори покачал головой, пожимая руку Киру. – Хоть бери вас в штат всей группой. Давайте в оцепление пока.

Фин поперхнулся смешком. Ильнар рассеянно похлопал друга по спине. В другой раз он бы, возможно, тоже посмеялся над причудами провидения, в третий раз за две недели сталкивавшего третью оперативную группу с отделом по борьбе с магическими правонарушениями. Но сегодня смеяться не хотелось.

Кир взмахом руки отослал стрелков к ограждению. Полицейские время от времени вызывали оперативников магобезопасности, если возникали подозрения, что из-за действий злоумышленников может подняться магический фон, грозя новым разрывом. В обязанности сферотехников обычно участие в оцеплении не входило, и Ильнар сделал вид, что слова полицейского его не касаются. Напарник, шагнувший было в сторону, оглянулся и тоже притормозил.

– Что случилось-то? – поинтересовался Кир, озираясь. Дом выглядел мирно, полицейские – тоже, хотя довольными их назвать было нельзя.

Капитан Элори поморщился, тоже огляделся, обнаружил, что сферотехники все еще здесь, и поморщился вторично. Но гнать никого не стал, лишь немного понизил голос.

– Мы допросили того типа, с накопителя.

– И чего он говорит?

– Ничего не говорит, – с досадой вздохнул капитан. – Пришлось использовать сканирование.

Фин, не сдержавшись, присвистнул, заработал недовольный взгляд командира и поспешил придать лицу нейтральное выражение. Ильнар тоже слышал о методах, позволявших считать с мозга нужную информацию, но нужны были очень веские причины, чтобы полиции позволили их применить. Если человеку, прошедшему сканирование, удавалось выжить, то единственное, на что он мог рассчитывать – пожизненное место в палате для душевнобольных.

– Выцепили этот адрес, – капитан кивнул через плечо на дом. – Выслали сотрудников…

Все три дня слежки подозрительный дом казался полностью необитаемым. Получив от начальства добро, полицейские рискнули подойти ближе. Защитными амулетами, экранирующими возможное магическое воздействие, полицейских снабдить не забыли, поэтому защитный периметр, излучение которого отклоняло постороннее внимание и вызывало острое нежелание подходить к дому, они заметили слишком поздно. Конкретно – попытавшись позвонить в дверь.

– У одного ментальный шок, лежит в палате и никого не узнает. Врачи говорят, пройдет. – Элори снова оглянулся на дом. – Второму полегче, только оглушило слегка. Понятия не имею, что там могут прятать – но очень хочу узнать. Так что ждем медиков – и будем вскрывать.

Напарники переглянулись. Без слов понятно, что вскрывать опасный периметр будут техники – вон сколько аппаратуры натащили. Не то что бы Ильнару сильно хотелось работать… Но беспокойство, которым заразил его Эл, сейчас ощущалось еще сильнее. Казалось, что еще немного, и он определит источник раздражения, но тот все ускользал от взгляда.

– А посмотреть можно? – внезапно для себя спросил он.

Элори удивленно обернулся:

– На что?

– На периметр.

– Зачем? – еще больше удивился капитан. – У нас тут целая техническая бригада.

Ильнар тихонько вздохнул. Спорить с полицией не хотелось, но и оставлять без внимания собственные ощущения после порта и накопителя было бы странно.

– Дан капитан, вы верите в предчувствия?

По лицу Элори было понятно, что вот только предчувствий ему тут не хватало. Но и отмахнуться от настырного интуита капитан тоже уже не мог, только молча пожал плечами и кивнул, пропуская сферотехников к дому.

– Чего ты там не видел? – поинтересовался Фин. Интуит слегка поморщился и, не отвечая, принялся на ходу натягивать капюшон. – Эй, я с тобой разговариваю!

– Шлем надень, – мрачно сказал Ильнар. – И перчатки. И… свалить бы отсюда куда подальше. Кажется, Эл был прав, у нас большие проблемы.

– Это ж отвращающий периметр, – логично заметил напарник. – От него и должно хотеться свалить. Особенно тебе.

Интуит молча помотал головой и, пригнувшись, прошел под ограждением. Любое энергетическое воздействие Ильнар действительно ощущал острее и четче, чем напарник. Однако растущее внутри беспокойство, липкое и холодное, не имело ничего общего с ощущениями, вызванными периметром – кисло-горький привкус на языке, неприятное шуршание в ушах. И вообще сквозь боевую форму он не должен был чувствовать ни излучения периметра, ни тепла, исходящего от ленты ограждения, ни заинтересованного взгляда напарника, ни раздражения техников…

Десять шагов до крыльца. Окружающий мир выглядел четким настолько, что почти болели глаза, любой звук казался резким и неприятным. Повторялась ситуация на накопителе – дар во всю сигнализировал об опасности, а вот где она – пойди догадайся. И если одного стрелка еще можно было парализовать, то здесь на всех присутствующих заряда не хватит точно.

Техники, уже расставившие приборы, развернулись к оперативникам. Выглядели они не слишком довольными. К тому же именно с этой бригадой на одном из выездов у оперативников произошел крупный конфликт относительно методов работы со щитами. До драки дело не дошло, но вот жалобы руководству написаны были с обеих сторон.

– А, как всегда, Дьери и Котара, – со вздохом протянул начальник бригады, Триан Сора, и на его подвижном хитром лице, похожем на мордочку хорька, появилось выражение досады. – Пришли учить нас делать нашу работу.

– Не начинай, – поморщился Ильнар. – Нет никакого желания с вами ругаться.

– Я и не начинаю ругаться, – пожал плечами техник. – Я прямым текстом говорю – ребята, валите отсюда к Змею на рога и не мешайте работать. То, что у вас есть парализаторы, а у нас нет, не делает вас умнее.

Напарники переглянулись. Спорить с техниками ни одному из них не хотелось, однако чувство беспокойства настойчиво гнало Ильнара к дому. Ему почти физически было необходимо осмотреть этот змеев периметр…

– Но парализаторы у нас все-таки есть, – хмыкнул Фин. – Так что не нарывайся.

– Вскрытие периметра не входит в обязанности оперативной группы, – сквозь зубы процедил бригадир, складывая руки на груди и выпрямляясь. Впрочем, даже встань он на цыпочки, преимущество в росте было за оперативниками.

– А мы и не будем вскрывать, – Фин успокаивающе поднял руки. – Еще чего не хватало, чужую работу делать. Мы только посмотрим и все. Вот Ильнар ни разу не видел такие плетения, ему очень интересно, да, Иль?

– И Элори разрешил, – негромко произнес интуит, поверх плеча техника разглядывая дом.

Упоминание имени капитана сработало не хуже магического заклинания. Бригадир скривился так, словно укусил лимон, но поводов спорить не нашел и посторонился.

– Ну-ну, смотрите. Руками не хватать сами догадаетесь?

Оперативники подошли ближе. Один из техников, высокий полноватый парень, развернул голографический экран над сканером и приветливо улыбнулся:

– Вот, пожалуйста, все характеристики… Или вы интуиты?

– А что, похожи? – хмыкнул Фин, опуская щиток шлема. – Ого…

Ильнар сощурился, потом покосился на техника и тоже активировал программу сканирования. Если уж Элори не хочет верить предчувствиям, то техникам и вовсе знать о его даре необязательно.

Перед глазами поползли строчки с характеристиками периметра. Силовые линии, в Истинном зрении мерцающие голубым, налились цветом и отчетливо позеленели.

– Неслабо, – констатировал Фин, разглядывая плетение. – Я бы даже сказал, мощно.

– У тебя на гараже круче, – буркнул Ильнар. – Энергии вбухали немерено, разве что… Семь сфер?

– Восемь, – поправил техник.

– Только дверь или весь дом?

– Дверь и окна, но тут основной узел. Вот, глядите… – парень подкрутил настройки сканера, и на экран выскочила упрощенная энергетическая схема периметра. – Вот здесь и здесь расплести, а дальше само пойдет, схема стандартная, справимся. Ну и постараемся вам проблем не доставлять.

Дар говорил, что техник не врет, да и улыбался он дружелюбно и вполне искренне. Беспокойство все равно никуда не делось, но, судя по всему, связано оно было не только с периметром. Ильнар задумчиво побарабанил пальцами по кобуре и окинул взглядом окружавшие дом заросли из засохшего бурьяна вперемешку с какими-то кустами. Чисто теоретически, спрятать небольшой амулет в этих дебрях можно запросто, узлы периметра крупные, тут одной лишней бусинки достаточно, чтобы дестабилизировать систему…

– А сад осмотрели?

– Точно! – с преувеличенной бодростью воскликнул бригадир. – Ильнар, осмотри сад, а? Вдруг мы чего пропустили, а ты найдешь.

Техники зафыркали. Интуит поморщился, но то, что он искал, точно было не в двери. Он поманил к себе напарника и сунул ему в руки свою сумку.

– Пойду осмотрюсь. Делай что хочешь, пугай их Киром, рассказывай байки про то, как жуткий я едва не пристрелил Гирона и всю группу заодно, но вскрывать периметр до моего возвращения они не должны. И да, защиту не снимай!

Он отошел от техников и вызвал по внутренней связи командира.

– Кир, вели всем шлемы надеть, срочно.

– Что случилось? – насторожился командир.

– Еще ничего, но сейчас случится. И лучше быть готовыми, – проворчал интуит, сходя с вымощенной плиткой дорожки на заросший сорняками пожелтевший газон. Он непрерывно осматривался с помощью дара, но Истинное зрение сегодня подвело – ровно ничего подозрительного на пути не встречалось.

– Куда тебя опять несет? – строго спросил Кир. – Тебе Эл специально велел быть осторожнее.

– Я осторожен, – заверил Ильнар. Подумал – и, стянув перчатку, вытянул левую руку, пытаясь поймать то ощущение сквозняка, какое он помнил по залу накопителя. Правой рукой он вытащил парализатор. Ладонь покалывало, фон в четыре единицы не был опасен для здоровья, но недовольство дара вызывал. – Слушай, я просто осмотрюсь, ладно? Мне очень все это не нравится, но ты сам понимаешь, что Элори меня слушать не станет. А техники – и подавно.

Кир секунду подумал и велел:

– Стой на месте. Я к тебе Стена пришлю. Если сам чуешь опасность, то нечего лезть туда без страховки. Жди, понял?

– Понял, – вздохнул интуит, осматриваясь. Его внимание привлек дальний угол участка, где над макушками облетевших кустов торчала крыша покосившейся и облезлой садовой беседки. Если бы Ильнар сам ставил ловушку для тех, кто попытается вскрыть периметр, лучшего места не найти – достаточно далеко, чтобы олухи вроде Триана не сразу заметили, но достаточно близко, чтобы силовой луч с небольшой бусины дотянулся до дома. Осталось проверить, насколько верна его догадка, и сферотехник медленно, чтоб дать стрелку себя догнать, двинулся к зарослям.

До беседки оставалось шагов двадцать, когда в наушнике зазвучал встревоженный голос напарника:

– Иль, ты где? Они…

Голос в наушнике заглушил треск помех, силовая волна от сработавшего периметра толкнула в спину. Ильнар выругался вслух, повернулся к почти догнавшему его стрелку…

Ощущение присутствия потустороннего резануло по нервам почти физической болью. В траве вспыхнула, засеребрилась тонкая силовая нить, соединившая дом – ну кто бы мог подумать, с беседкой! Порадоваться своей догадливости и обругать техников интуит не успел. В беседке что-то хрустнуло, полыхнуло, и из зарослей, обламывая ветки и стирая в порошок сухую траву, выкатилось нечто, более всего напоминающее спутанный клубок из темных дымных нитей и серебряной проволоки. Выкатилось – и целеустремленно понеслось по силовой нити к дому.

– Фин, паук! – заорал Ильнар в микрофон. Луч парализатора скользнул по поверхности клубка и отразился, смяв сухую траву. Стен тоже начал стрелять – но потусторонние пауки были из тех тварей, которые чхать хотели на нейтрализатор, пока висели на подпитывавшей их силовой нити. Паук почти поравнялся с интуитом – и тот сделал самую глупую вещь в своей жизни.

Защитная ткань боевой формы была не по зубам пауку, пробиться сквозь нее он не мог, и обойти, оторвавшись от паутинки, тоже. Ильнар бросил парализатор и упал на колени, правой рукой в перчатке пытаясь схватить тварь. Ему это даже удалось, но паук, почуяв неладное, энергично задергался, едва не уронив сферотехника в траву, и потихоньку начал выскальзывать. Заряд нейтрализатора окутал его искристым облачком, чуть задержав, и Ильнар успел ухватить дымный клубок второй рукой.

Левой. Без перчатки.

Нейтрализатор ткнулся в ладонь, упругий и прохладный на ощупь. Разрушался он слишком быстро, руки соскальзывали, пальцы медленно погружались в липкое желе. Стен сообразил выстрелить второй раз, третий, Ильнар прижал паука к земле, придавил коленом, стараясь не касаться твари левой рукой. Голова соображала так быстро, как никогда раньше, удержать тварь надолго все равно не удастся, но держать надо, не зря в периметр вкачано столько энергии – случись что, отдача будет такая, что техников размажет по траве ровным слоем. А ведь змеев колдун или его дружки наверняка оставили какой-нибудь сюрприз и в самом доме…

Где-то на границе сознания он услышал крик напарника, что-то про «держись!» и силовую ловушку. А потом паук, которому терять было нечего, выпустил из себя десяток силовых нитей, которые, пробив пленку нейтрализатора, в одно мгновение оплели державшие тварь руки.

Ощущение было такое, словно его ухватил за шиворот рассерженный великан. Встряхнуло так, что зубы лязгнули, и во рту появился привкус крови, а потом отшвырнуло в сторону, впечатав виском в мерзлую землю. Небо, трава, деревья – все завертелось перед глазами с немыслимой скоростью, мелькнули лица сослуживцев – и стало темно.

В следующий миг он пришел в себя, лежа на спине. Думать было невероятно тяжело, словно в голове медленно крутились ржавые шестеренки и каждая мысль ползла по невидимому конвейеру со скрежетом и скрипом. Интуит почти слышал этот скрип, а больше не слышал ничего, и когда над ним нависло смутно знакомое лицо с шевелящимися губами, он лишь понимал, что ему что-то говорят, но звук не доходил. На то, чтобы узнать говорившего, нужно было прокрутить очень много шестеренок, а это так долго… Ильнар закрыл глаза и отключился.

Он то приходил в себя на мгновение, то снова терял сознание, смутно осознавая, что его куда-то несут. И вроде бы кто-то рядом ругался, громко, но смысла слов он не понимал, хотя, кажется, кричали именно на него. «Отстаньте, мне плохо», – мысленно попросил он, а может, и вслух, потому что ругаться перестали. Или они умеют читать мысли?

В следующий раз его привели в себя голоса. На сей раз шестеренкам в голове перепало чуть больше смазки, голоса и слова оказались знакомыми.

– Кир, я его не удержу!

Это Тавис. Держат, кажется, его самого… обидно будет, если все-таки не удержат.

– Удержишь. До больницы пять минут.

А это Кир, и когда он говорит таким тоном, лучше послушаться. Это и перепуганному стажеру ясно.

– Он слишком много энергии теряет, даже со стимулятором! Нужен донор!

– Подключай меня.

– А тесты?!

– Подключай.

Ильнар ухитрился приоткрыть глаза, и увидел над собой лицо командира – бледное, нечеловечески спокойное. Что-то плотное сдавило шею, потом отпустило, по телу прошла волна тепла – а потом его накрыло ощущение дурноты, и он снова вырубился.

И снова голоса… Да дайте уже человеку спокойно сдохнуть!

– Иль, открывай глаза, не придуривайся. И не вздумай умереть, слышишь? Нас Эл поубивает.

Весомый аргумент. Он попытался приподнять веки. Тяжело…

– Давай-давай, старайся! Сейчас придет добрый доктор и тебя спасет. Смотри на меня! Сколько пальцев видишь?

Видел он лишь размытые пятна, но голос напарника узнал. Улыбаться было не менее тяжело, чем открывать глаза, но почему-то хотелось.

– Засунь… свои пальцы… знаешь… куда?

Губы шевелились едва-едва, но Фин его услышал и нервно засмеялся:

– Командир, ну ты слышишь, да? Мы его тут спасаем, а он гадости говорит. Вот сейчас Эл тебя оживит – и я тебя сам придушу, честное слово!

– Или я, – негромко добавил откуда-то голос Кира.

– Вот, слыхал? Не вздумай помереть самостоятельно! Тут целая толпа желающих тебя прибить!

– Помрешь с вами… – прошептал Ильнар. На то, чтобы произнести эти слова, сил ушло столько, что глаза снова закрылись.

Последним, что он услышал, был голос Эла, рявкнувший: «В операционную, живо!» Ильнар успел испугаться, что это действительно будет последним, что он услышит, рванулся изо всех сил, пытаясь разорвать сгущавшуюся вокруг него темноту…

И окончательно отключился.

***

Снежинки… Они летят с неба, расцвеченного странным сиянием. Зеленые, алые, фиолетовые сполохи переплетаются в причудливом танце, которым можно любоваться до бесконечности. Вот только кто-то, стоящий за спиной, монотонно считает: «Двадцать девять… тридцать… тридцать один…», и голос этот раздражает, мешает расслабиться и раствориться в цветном сиянии.

Что он считает? Снежинки? Секунды?

«Пульс – тридцать пять!»

По городу, до краев наполненному светом и цветом, несутся призрачные скакуны, не то потусторонние твари, не то – создания местных магов. Мостовая выложена причудливыми цветными камешками, собственные ноги отчего-то кажутся непомерно длинными и чужими, а руки…

«Пока три кубика, следи за кардиограммой!..»

А руки покрываются чешуей, она вспарывает кожу, и из разрывов сочится кровь. В зеркале – чужое лицо, безумно знакомое, но чужое, и голос в голове шепчет: «Убей!», а другой просит успокоиться и не слушать, «хочешь – швырни кружку в стену, станет легче», кружка летит, разбивается, кофе заливает документы, от его запаха становится дурно, и все это напоминает о чем-то, но вспомнить, хоть убей, не выходит…

«Дыши, слышишь?!»

Больно… Почему так больно? Голова тяжелая, руки словно горят, особенно левая, и хочется то ли умереть самому, то ли убить кого-то. Впереди туман, и размытые тени, и кто-то нападает со спины. Вырваться, ударить в ответ, увидеть лицо своего врага… Свое собственное?! Грудь сдавливает, дышать тяжело, на языке привкус крови, воздух вырывается изо рта с хрипом, и кто-то кричит, чтобы он, сволочь упрямая, держался и не смел умирать, потому что не было такой команды, но голоса удаляются, а в голове звон и темнота, и уже почти не больно…

«Куда?! Разряд!»

Вспышка света. Вспышка боли. Снежинки превращаются в бабочек, они порхают вокруг, задевают мягкими теплыми крыльями, и хочется улететь вместе с ними, но почему-то не получается…

«Вы сделали все, что могли, доктор. Теперь только ждать».

На фоне пиликает какая-та музыка – песенка про бабочек. Дурацкая простенькая мелодия, назойливая, привязчивая, никак не дает окончательно отключиться и провалиться в темноту, и хочется заткнуть уши, но руки слишком тяжелые, не поднять. А бабочки толпятся у самого лица и шепчут, шепчут…

«Не умирай, пожалуйста. Слышишь меня? Я так боялась сказать, а теперь…»

Голоса бабочек сливаются в один, женский, смутно знакомый, и кто-то плачет, и дышать тяжело, но он дышит – просто потому, что нельзя же огорчать девушку. Это единственное, что у него осталось – дыхание и голос, который зовет по имени.

«…Я люблю тебя. Дыши, ну пожалуйста, не оставляй меня, не сдавайся…»

И он не сдается, хотя кажется, что на лице подушка, а воздух густой и почти жидкий…

«Святое небо, пусть он выживет…»

***

Ильнар открыл глаза. Некоторое время он бездумно созерцал белый потолок над собой. В помещении царил полумрак, прохладный, влажный воздух пах какими-то лекарствами. Дышать было зверски неудобно, и он не сразу понял, что на лице маска. Он медленно моргнул, пытаясь сообразить, где и почему находится. Память отзывалась неохотно, в голове то вспыхивали, то исчезали отдельные образы, но понять, что было на самом деле, а что привиделось в бреду, пока не удавалось.

Шевелиться не хотелось, тело казалось ужасно тяжелым и каким-то чужим, хотя ничего, кажется, не болело. Судя по всему, он был скорее жив, чем мертв – вряд ли на том свете требуются дыхательные маски. Скосив глаза, интуит обнаружил свою правую руку, от которой тянулась трубка капельницы. Левая и вовсе была опутана проводками и трубками от локтя до кончиков пальцев так, что даже кожи не видно.

Свет лился из-за головы, то ли там было окно, то ли лампа. А у левой стены, на кушетке, прислонившись к стене спиной, дремал Эл. Какой-то прибор вне зоны видимости вдруг запищал, врач встревожено подскочил, встретился глазами с пациентом и, облегченно выдохнув, плюхнулся обратно.

– Живой, зараза?

Ильнар попытался ответить, но губы слушались плохо, да и неудобно говорить в маске.

– Молчи-молчи, – утомленным тоном проговорил друг, прикрывая глаза. – Лучше слушай. Я тебе сейчас расскажу, что бывает с безответственными идиотами, которые не слушают ни предупреждений, ни прямых приказов и плюют на технику безопасности. Вот честно, не знаю, чего мне сейчас больше хочется с тобой сделать – то ли обнять, то ли по шее треснуть…

Не говорить было просто, а вот не смеяться – не очень. Ильнар поперхнулся, закашлялся, легкие обожгло болью. Он попытался сделать судорожный вдох, в глазах потемнело, а у изголовья кровати что-то тревожно заверещало. Доктор яростно выругался, вскочил и защелкал рычажками и кнопками приборов. Пациенту, наконец, удалось восстановить дыхание, зрение тоже вернулось, и он увидел над собой мрачное лицо.

– Убью, – ласково произнес Эл. – Я тут третьи сутки безвылазно торчу, пытаясь его стабилизировать, а он ржет как конь, и все мои труды – Змею под хвост. Не стыдно?

Маску он все-таки снял и отложил в сторону. Ильнар почувствовал, как губы вновь расплываются в улыбке.

– Я – жив, – шепнул он. Он едва способен шевелиться, даже дышать тяжело, и совершенно неизвестно, сможет ли он когда-нибудь встать… а, к Змею все это. Он дышит. И видит. И говорит. И от охватившей сознание эйфории хочется то ли петь, то ли просто орать во все горло…

– С ума сойти, какое удивительное открытие, – проворчал Эл, тыкая в кнопки. – Учти, в твоем состоянии перестать быть живым – это раз плюнуть. Ты хоть помнишь, что произошло?

Ильнар поморщился и попытался покачать головой. Кажется, там был какой-то дом… И техники… И капитан Элори, чтоб его…

– Паука поймал, голыми руками, – пояснил доктор, заменяя капельницу. – Ты его, он тебя… Вспоминаешь? Нет? Это бывает. Ауру тебе порвало – смотреть страшно. А про руку я вообще молчу. Но я молодец, и только поэтому рука у тебя все еще есть. Не шевелись, не шевелись, провода оборвешь!

Ильнар оставил попытки рассмотреть руку и хрипло поинтересовался:

– И долго мне… лежать?

– Посмотрим, – недовольно проворчал Эл. – Пару дней, не вставая, а там – как будешь себя чувствовать. Но выпишу я тебя не раньше, чем удостоверюсь, что процесс не пойдет в обратную сторону, пока все слишком нестабильно.

– Зато… можно провести… полный осмотр… – проговорил Ильнар, но друг коротко рассмеялся:

– Иль, какой, к Змею, осмотр? У тебя в ауре такой бардак, что если и было какое скрытое проклятие, то его с микроскопом не найдешь сейчас. И кстати, можешь обижаться, сколько влезет, но я рекомендую твоей матери перевезти тебя к ним. Там хоть будет кому проследить, чтобы ты нормально лечился. И не смотри на меня так. Тебе просто нечеловечески повезло, между прочим.

– В смысле?

Доктор скривился и прикусил губу с таким видом, будто сформулировать следующую фразу приличными словами было очень сложно.

– Как мне объяснил Кир, – проговорил он наконец, – ваши техники не стали дожидаться приезда медиков. Мол, а что случится, сто раз уже такое делали. А когда случилось… – доктор выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Короче, тебя бы просто не успели довезти до больницы. Но стимулятор снизил энергопотерю, а ваш стажер, как оказалось, умеет оказывать помощь при таких травмах. Так что до операционной ты все-таки добрался живым.

Ильнар хотел высказаться в том смысле, что, посмей он умереть на операционном столе, Эл бы лично достал его с того света, но, судя по всему, в этой шутке было бы слишком много правды.

– Так что будешь лежать, как миленький, и не вздумай спорить, – добавил доктор. – Ты свою ауру видел? Не видел, и не увидишь. Ни ауру, ни силовые линии – ни-че-го. Основной меридиан поврежден, так что никакого тебе Истинного зрения, – доктор вздохнул и впервые посмотрел на помрачневшего пациента с сочувствием – лишиться дара для интуита было едва ли не хуже, чем руки. – Не переживай, восстановится. Через месяц или около того. А на работу раньше нового года я тебя не пущу, даже если вы меня всей группой упрашивать будете. Будете ведь?

– Будем… Я за неделю… дома… с ума сойду.

– Было бы с чего, – хмыкнул доктор. – Ладно, отдыхай. Пойду позвоню дане Элинде, скажу, что ты очнулся, и можно с утра приезжать на тебя смотреть.

– И она приедет… и начнет требовать, чтоб я… работу менял… – Казалось, горло замотали чем-то, сдавив так, чтобы воздух проходил едва-едва. Ильнар сделал паузу, выравнивая дыхание, и на чистом упрямстве добавил: – А я даже… возразить… толком не смогу…