Текст книги "Я тебе не верю (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Глава 27. Просто игрушка. (ред.)
Мне было приятно. Просто приятно! Пускай он удерживал меня за шею и талию, пускай целовал по непонятным мне причинам, я все равно наслаждалась. Наслаждалась этим поцелуем, как невинная влюбленная дурочка, хотя и не невинная, и не влюбленная. Было так по-детски трогательно, что так сильно отличалось от нашего первого поцелуя, а уж тем более от вчерашнего поцелуя с Каем.
Что этот гад со мной сделал, что я все время о нем вспоминаю?! Уничтожу его, обязательно, но потом. Но чем больше длился поцелуй, тем меньше мне он нравился. Такое впечатление, что влечение к Юрке сходило на нет, показывая, как на самом деле он бесстрастен… я бы даже сказала, равнодушен сейчас, когда целует меня. Никакой инициативы, никакого интереса, кроме удержания за шею и талию – вообще ничего. Нет ни искры, ни страсти, он как будто ждет чего-то.
Чего? Моей инициативы? А зачем она ему, если я не сопротивляюсь? То глаза закрыть, то что еще я должна, по его мнению, сделать? Почему меня это раздражает? Потому что он хочет, чтобы я подчинялась? Это что, особенная волчья черта?! То альфа-козел, то их законы, то моя болезнь – ВСЕ хотят меня подчинить себе!!!
Но я не хочу! Мне надоело!
Толкаю его от себя, на удивление поддается, и этот сначала показавшийся мне нежным, а потом отвратительным поцелуй заканчивается. Вместе с этим в комнате слышится жуткий шум, опять дверь в комнату выбили. Я даже не удивилась, когда появился альфа-козел, сверкая красными глазищами и, мягко говоря, пошел на довольно усмехающегося Юрку.
Так он только для этого? Только для того что бы Кая позлить меня поцеловал? Мгновение и Юрка оказался рядом и не особо церемонясь, засунул меня себе за спину.
– Ну, привет, Юррррррррра… – страшно скалясь на пороге ванной, появился альфа-козел.
– Привет! – Не вижу лица, но спорю, он улыбается.
Даже голос прозвучал радостно, так его распирает от того, что Кая разозлил. Я стою за спиной Юры чувствуя смешенные чувства. С одной стороны, меня тошнит, потому, как меня просто использовали. Он меня использовал в совсем непонятном плане. Не скажу, что не замечала раньше, как в школе он, улыбаясь вот так как сейчас, мог подчинить другого человека себе, перетянуть на свою сторону нескольким словами. Ведь правда, когда он улыбается, тоже хочется улыбаться. Когда он целует, тогда… плохо. Кажется, планка, на которой я стою у него упала ниже некуда. В школе он просто не разговаривал со мной, почти не замечал, при той встрече у него появился интерес, и только из-за моей вони, сейчас же я скатилась до низа, где, сказав мне несколько желанных для меня фраз, он использует, как хочет, а потом выбросит, наигравшись?
Вот только есть еще и вторая сторона, на которой мне абсолютно плевать, как он меня использует. Хочет, чтобы я подчинилась? Плевать, сделаю. Все только бы коснутся его, прижаться к спине, взъерошить волосы, обнять, поцеловать в шею и… понять, что упала ниже некуда.
– А ты поздороваться не хочешь, сучка? – Вот мой «антипохмелин» животворящий, живо все желания отбивает, заодно самооценку разыгравшеюся понижает.
Тяжело вздыхаю, даже не посмотрев на этого… не знаю кого. Единственный его плюс – он не притворяется, он и правда такой моральный урод.
– Как дела? – Спросил Юрка, таким же будничным тоном, как и раньше.
«Ты еще про погоду спроси» – раздражённо бурчу мысленно, пытаясь отвлечься от мысли, погладить эти чертовы кудряшки! Руки дрожат большой дрожью, хорошо, что двое волков кроме друг друга ничего не замечают.
– Дела нормально, были. Пока какой-то мелкий таракан через дымоход не влез и меня не вызвали прямо во время совета, – глазки в альфа-козла так и горят, так и горят!
– От чего же дворняжки таракана не задавили? – игра Юрки страдает, вот уже в открытую издевается, – Неужто, в комнату к тортику запретил заходить?
Это я-то, тортик?
– Это она то, тортик? Скорее сальные объедки… – какую рожу скривил альфа-козел, вот только, наверное, даже не заметил, как глаза светиться перестали.
Казалось бы, меня оскорбляют, но даже на меня и не смотрят. Зачем я здесь нужна, как повод для драки? Если раньше это грело мое самолюбие, то теперь больше бьет по нему, не хуже удара под дых.
– Но ты же с чего-то ее защищаешь, – иронично подметил Юрка, даже не пытаясь защитить.
Это что получается, он не знает, что Кай на мне свихнулся? Так Говерла ко мне пришел только что бы узнать с чего это Кай носится с ТАКОЙ как я?
– Так вот почему… – начала я говорить, но умолкла и глупо неуместно захихикала, отвернувшись от волков к умывальнику с зеркалом.
Меня сотрясает смех, но мне не смешно. Я уязвила его самолюбие, уйдя от него, как он думает, по доброй воле. Интерес, вызванный моей особой месячной вонью, прошел и теперь Юрка просто желает знать какого черта меня Кай защищает.
– Ты что совсем сдурела, корова?
– Даш, – позвал Говерла, и смех оборвало тут же.
Я не повернулась, даже в зеркало пыталась на них не смотреть. Открыла кран с водой и, смотря только вниз, медленно умылась, пытаясь стереть влагу его губ со своих.
– Ты совсем сбрендила? – фыркнул альфа-самец и утратил ко мне интерес, переключившись на перепалку с дружком, – Ну что, таракан, по-доброму свалишь? Или помочь?
– Я уходить не собираюсь, а тебе на совет пора, ждут же только тебя. – лилейным голоском проворковал Говерла, от чего я скривилась.
Вот таким же он говорил «я скучал» мне. По сердцу полоснуло болью, где-то внутри моя болезнь прогрессировала, захватывая весь мозг. Только повторяя себе в мыслях, что это все обман, что он не мог быть таким милым со мной, а все это только что бы позлить Кая, узнать его слабость, становилось легче.
Вытерла лицо рукавом халата, рукой убирая челку с лица. Смотрю в зеркало и не узнаю себя. Кай называет меня «коровой», вот только я так сильно похудела и осунулась за последние дни, что от прошлой внешности остались только такие же невзрачные глаза. Волосы, даже те подгорели на концах, стали похожи на грязную солому. На шее желтоватый след синяков удавки. На лице куча маленьких синяков и царапин, на виске…
На виске нет шва, который вчера наложил мне господин Дмитров после инцидента в кухне. Его просто нет. Даже следа нет. Как будто и не было там ничего! Как будто мне лицо полизали, вот только я уверена, что никто мое лицо не лизал. А затылок, там ведь тоже должны были быть швы. Рука метнулась к затылку, там ничего нет, там меня этой дранью, наверное, помазали.
Но почему? Тогда почему шов на лице пропал? Почему пропал?
Ответ до ужаса прост – я скоро превращусь в такого же монстра. Смотрю на себя в зеркало, но вижу не себя, а ту жуткую морду волчицы. Она скалится, кажется, опять ржет. Противный звук её смеха, кажется, ранит уши, и главное пугает до глубины души. Это же я так недавно смеялась, почти так же!
Я не хочу! Не хочу!
Надо проверить! Надо проверить на самом деле ли я превращаюсь? Но как?! Царапины остались, шрамы и синяки тоже, но вот плечо и грудь уже почти и не болят, как не было ничего. Не значит ли это, что зарастают сами только серьезные раны? Мне нужна серьёзная рана, срочно нужно что-то сделать, как-то порезать что ли.
Два волка на заднем плане свои отношения выясняют, я уже и не хочу знать, о чем они говорят. Мне просто нужно что-то достаточное острое, но здесь ничего такого нет! А эти два глупца не дадут так просто выйти поискать что-то в комнате. Но выход есть, довольно простой по сравнению с тем, что со мной случилось, когда братец начал превращаться – пустяк.
Смотрю в зеркало, в нем, как и раньше не я, волчица, которая довольно скалится. Размахнулась и быстро, пока не заметили, ударила по стеклу. На долю секунды мне показалось, что слишком слабо, но тут же на меня осыпалось громадное стекло. Осевая не только кулак, но и лицо, грудь и шею, руки и даже в живот через белый махровый халат осколок попал, так красиво окрасил его в кроваво-красный.
Это была плохая идея, но пока у меня шоковое состояние и я не чувствую боли, мне пофиг. В голове такое нереальное состояние, как будто это просто кошмар и на самом деле ничего со мной не происходит.
– Ты что сдурела?! ДАША, МАТЬ ТВОЮ!!! ТЫ ЧТО СДЕЛАЛА?!!! – заорал на меня альфа, прижимая к противоположной стене ванной, там, где душевая, и с лицом полным отвращения и ужаса вырывает большие куски зеркала из меня. – ЖИТЬ НАДОЕЛО?! ТАК Я ТЕБЯ САМ УБЬЮ! СОБСВЕННЫМИ РУКАМИ!!!
– Я позову Михаила, – где-то там, вдали, тихий по сравнению с ревом, голос Юры. Почему-то мне даже показалось очень обеспокоенный, а может я просто тешу свое самолюбие?
Говерла ушел, и мне как будто стало легче дышать, боль пришла, доказывая мне, что я еще жива. Ничего, было и хуже. Альфа-козел выдернул все осколки, мой белый халат так радужно окрасился в красный.
– Дура, чертовая полоумная сучка!!! – Похоже, выдернув все стекло, он злость свою не растерял и теперь тряс меня как пакет с молоком, в котором обнаружилась течь. Вот только мне уже казалось, что из меня сейчас точно все вытечет. Но самое ужасное – это запах, он как дурман кружит голову.
– НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! – Взвыла, когда мат из его рта попер сплошным потоком, а трясти стал так сильно, что моя голова начала кружиться. Меня отпустили тут же, так резко, что я упала на пол. Поднялась с трудом и, смотря на странное безразличное выражение лица Кая, зло выпалила его же фразу:
– Эй, иди, помойся что ли, воняешь.
Вышла из ванной, придерживаясь за стенку. Двинулась к кровати, на которой так беззаботно лежало мое же белье. Бля, они же его не видели? Натянула трусы, пытаясь не обращать внимание на кровь и порез на бедре. С зеркалом я явно перестаралась, что на меня вообще нашло? Чуть себя не убила, пожалуй, Юрка и Кай теперь уверены, что я не в себе, хотя может это и к лучшему.
– Где твоя одежда? – Услышала за спиной голос белобрысого, как раз в тот момент, когда потянула на себя простынь.
– В камине посмотри.
– Ты совсем с ума сошла?! – Как я и думала, уже не сомневается в моем полоумии.
– Моя одежда воняла, я просто избавилась от вони, – Дернула плечами не обворачиваюсь к нему. Достала простынь из-под одеяла и резко рванула, так что ткань порвалась.
– Что ты делаешь?! – у меня выдернули простынь и заставили посмотреть на себя.
Смотрю на перекошенное от гнева лицо, но почему-то глаза нормальные. Его такой приятный запах щекочет нос, так сильно, что хочется чихнуть.
– Я порезалась, не видишь? Мне нужно перевязать порезы. – Стараюсь сделать голос позлее, что бы он оставил меня в покое.
– Сейчас придет отец и все сделает, оставь. – Тоном, как будто маленькой объясняет, сказал Кай, забирая у меня порванную простынь.
– Нет! – резко хватаюсь снова за тряпку, и пытаюсь забрать ее обратно.
– Что «нет»?! – Дернул он снова на себя, от чего я по инерции полетела на него, таким образом, оказавшись в его объятиях, окутанная этим чертовым дурманящим запахом!
Захотелось на все плюнуть, прижаться к горячей груди и тихо наслаждаться его теплом и запахом, который, несмотря ни на что вызывает у меня только чувство покоя и защищенности. Может я и правда сошла с ума? После всего, что со мной случилось, это вполне ожидаемо.
– Думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься? – прошипела, пытаясь отстраниться, но он как назло держит крепко.
– И чего же я, по-твоему, добиваюсь? – в голосе легкая ирония и едва заметное беспокойство.
Не ожидал, что я догадаюсь, да?!
– Твой отец не тронет меня больше и пальцем! Не знаю, что он сделал по твоему указанию, но у тебя все равно ничего не получится! – как же меня бесит его надменность.
– Так что же у меня с отцом не получится?
– Я не стану монстром! – Выкрикнула, в конец взбесившись, от его наигранного недоумения.
Он ничего не сказал, просто отпустил меня и отошел на шаг, как-то очень пристально смотря на меня.
– Почему ты думаешь, что я и отец… – договорить он не успел, я откинула волосы с виска, показывая гладкую кожу без швов. Кай мигнул, раз, два, три раза.
– Что случилось? – Дверь открылась, и зашел господин Дмитров с саквояжем в руках, он обеспокоенно посмотрел на меня и разозлился, – Ты опять ее побил?!
– Нам нужно поговорить, отец, – почему-то очень разгневанно приказал Кай и, не дожидаясь реакции старика, крикнул, – Марго, обработай ее раны.
За дверью показалась фигура Миссис Тактичность, ее лицо было бледное и испуганное. Муж передал ей саквояж, а сам вышел за дверь с каким-то обреченным видом.
– Что происходит?
– Я со всем разберусь, – как-то страшновато сказал альфа и, не смотря на меня, вышел.
Громкий испуганный всхлип заставил меня вздрогнуть.
– Марго? – слегка удивилась ее реакции.
– Что же ты наделала… – Женщина подняла на меня заплаканные глаза, и я почему-то почувствовала себя виноватой, только вот непонятно в чем.
– А что я наделала? – переспросила я на всякий случай.
– Ты даже не понимаешь… – женщина отвернулась, подрагивая от плача.
– Все что я знаю, это то, что ваш муж что-то сделал со мной по просьбе Кая, что бы я стала такой же, как вы. Но я не понимаю, в чем здесь моя вина? – спросила, слегка теряя терпение и чувствуя, что, не смотря на злость, сейчас расплачусь.
– Да при том, что Миша просто пытался дать, таким образом, тебе хотя бы шанс на выживание! Если ты станешь волчицей, то сможешь выбирать! Это только для твоей защиты! – закричала она на меня.
– А то, что я могу не пережить Переход, вас не беспокоит?! Или то, что я не хочу становиться такой тварью?! Не хочу делать людям больно и, тем более, бояться, что, разозлившись кого-то убью? Не хочу быть частью какой-то стаи и подчиняться самовлюбленному ублюдку! Я не хочу быть парой никому из волков, а тем более бояться, что со мной поступят еще хуже, чем с Тасей! НЕ ХОЧУ БЫТЬ МОНСТРОМ! – закричала, не в силах сдержатся.
– Не высокого же ты мнения о нас, – услышала за спиной голос Говерлы и замерла на месте.
Когда он вошел? Опять через дымоход взлез? Он все слышал, ведь так? И что мне теперь делать?
Разворачиваюсь к нему, даю волю обиде на него, накопившейся во мне.
– А почему я должна думать о вас иначе?! Почему?! Что волки сделали для меня хорошего?! Ты хоть знаешь, сколько раз меня уже избивали? Сколько боли мне пришлось выдержать за короткое знакомство с одной лишь стаей? Думаешь, я добровольно здесь оказалась?! Я что, по-твоему, рада быть призом в вашей дебильной игре?! У меня мама в больнице, а я торчу здесь, ожидая, когда волки наиграются и оставят меня в покое! Но самое обидное, что даже ты… – договорить я не смогла, наткнувшись на тот самый взгляд серых глаз.
Отвернулась не в силах сдержать слезы обиды. Марго тенью стояла в дверях, сжимая в руках саквояж мужа.
– Да не трясись ты так! Ничего он ему не сделает, не убьет же! – Крикнула на нее, вытирая слезы халатом.
– Толстушка, это ты не понимаешь, куда ты попала!!! Им убить человека – раз плюнуть! – От резкого тона Миссис Тактичность я вздрогнула.
– Но не своего же отца… – слегка растерянно пискнула я. Марго и правда боялась, по-настоящему боялась.
– Он не наш родной ребенок, толстушка. Но даже если и был, ты его пара, а мы пытались сделать то, от чего ты могла умереть, пускай это только для твоего же блага. Он его убьет, – Женщина закрыла лицо рукой и тихо заплакала.
Что она такое говорит? Кай конечно гад, но что бы отца убить? Что за бред?! Почему она так верит в это?
– Как смеете вы называть себя его матерью, если считаете его на это способным? Кай никогда бы так не сделал, я в этом более чем уверена. Уходите. – Забрала у нее саквояж и буквально вытолкнула в коридор и закрыла за ней дверь.
– Ты его пара? – услышала за спиной Юркин странный голос.
– Кажется, у вас это называется связыванием, штука, что испортила всю мою жизнь. – Отошла к кровати открыла саквояж, стала в нем рыться.
– Даш, это невозможно. – Нащупала бинт в упаковке и с усердием начала искать перекись. Раны почти все уже подсохли, и теперь я мучилась от легкой слабости вызванной кровопотерей.
– Что невозможно? – слегка растерянно переспросила, а потом поняла, о чем он, – Мне бы тоже этого хотелось, но как видишь Кай не оставляет меня в покое не просто так.
– Даш, – вздрогнула, когда он резко оказался рядом и повернул меня к себе лицом, – он не может быть связан с тобой.
И как-то так обидно эти его слова прозвучали, как будто даже волчье чутье не могло связать великолепного Кая с такой страшненькой девушкой как я.
– Почему это?
– Разве ты не знаешь? – растерялся он.
– Чего еще я не знаю? – кажется, сегодня у меня день открытия страшных тайн, которых знать я не особо хочу.
– Неужели ты и правда не знала? – он приподнял брови, но не найдя на моем лице ответа уверенно заявил: – Ты моя пара, еще со школы.
Глава 28. Не смешно (ред.)
– Юр, ты сдурел? Какая еще пара?! – после долгой минуты тишины, все же спросила я.
Парень нервно провел рукой по кудряшкам, тем же жестом, что делает обычно, если очень нервничает. Слегка неуверенно посмотрел на меня и выдал неожиданный вопрос:
– Ты помнишь своего деда по отцовской линии?
– Деда Гришу? – слегка отрешенно переспросила, – А он тут причем?
– Он был волком, альфой ты об этом знала? – спросил он с надеждой.
Что-то мне говорили про дедушку и то, что он был волком, в отличие от папы. Неуверенно кивнула. Правда, то, что он был альфой, для меня было новостью. Да и какая теперь то разница? Он умер, когда мне было семь, я почти его не помню, в чем и заверила Юрку.
– Причем тут дед? Я не понимаю.
– Я не знаю всей истории, только то, что мне рассказывал дедушка Ренат, – подождите-ка, это что получается альфа стаи Юры – его дед? Ничего себе он так сохранился.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, объясни нормально! – теряю уже терпение.
– Хорошо, – он опять нервно провел по волосам и сел на мою раскиданную кровать. Мотнул головой что бы я села рядом, но я осталась стоять чуть в стороне.
– Для начала я хочу услышать, почему ты сказал, что я твоя пара еще со школы? Что это за бред вообще? – надавила я, чувствуя что-то смешанное между злостью и сочувствием к этому парню.
– Ты знаешь, что такое связывание? – с какой-то странной надеждой посмотрел он на меня, так что я вся съежилась.
– Это когда полоумный волк сходит с ума из-за моей вони? – Скривившись, спросила я у него.
– Вот как это выглядит со стороны, – пробурчал себе под нос Юрка, улыбнувшись, – ну в чем-то ты возможно права. Об идеальной паре ты знаешь?
– Слышала подобный бред, – кивнула и все же села на кровать, понимая, что разговор будет долгий. Что бы ни смотреть на Юрку, старательно изображала занятость своими порезами.
– Это не бред, мы так живем уже несколько тысячелетий. Большинству волков никогда не удастся найти свою идеальную пару. – Такое чувство, что Говерла недовольно скривился, но я в это время обрабатывала руку, так что не видела его лица.
– Почему? – На самом деле мне не было интересно, просто хотела поддержать беседу. Я бы даже посочувствовала тем бедным девушкам и женщинам, которым перепало такое «счастье».
– Как ты думаешь, легко ли найти одного единственного человека среди несколько миллионов других? Это почти невозможно, Даш. – снисходительно объяснил Говерла и я зависла.
Это получается: если бы я как полная дура не поперлась в Белый Клык за братцем, то фиг бы Кай меня нашел? До чего же я дура то!!! Только мне могло настолько не повезти. Тяжело вздохнула и залила перекисью глубокий порез, так что на глаза слезы вылезли от боли. Оно мне надо было?!
– И причем тут ты? Или что, это связывание и у тебя произошло? – невольно скривилась, даже не пытаясь убрать с лица выражение «за что мне все это?».
– Нет, так не бывает, чтобы сразу два волка на одну волчицу, – я скривилась, и он поправился, – на одного человека. Идеальная пара – это как две половинки одного целого, третья никогда не подойдет.
– К чему ты ведешь? – мысль о половинках почему-то напомнила, что я жутко голодная.
– Как ты теперь понимаешь, найти идеальную пару почти невозможно, и если бы волки искали ее только таким способом, то давно бы вымерли. – У меня в этот момент чуть не вырвалось: «жалко, что не вымерли», но я вовремя вспомнила перед кем вообще сижу.
– Ну, это и так понятно, – спрятала свое выражение лица за волосами, наклонившись, что бы вытереть засохшую кровь с ноги.
– Для того что бы мы не вымерли, Старейшины создали закон, по которому если в стае рождается волчица, альфа решает кто будет ее парой, проводится ритуал и когда волчица переходит, обретает постоянную пару, защитника. – со странной интонацией он выпалил это почти на одном вздохе.
Поднялась и растеряно посмотрела на него.
– Что, прости, ты сказал? – моя операционная система под названием мозг зависла и дала сбой. Прямо вижу синий экран смерти с большую такую надпись: «ЗА ЧТО?!».
Юра резко выдохнул, как будто то, что он сейчас скажет ему говорить очень неприятно и тяжело, провел обеими руками по волосам, взъерошил мои любимые кудряшки.
– Даш, когда тебе исполнилось шесть, провели ритуал. Дедуш… Ренат настоял на том что бы ты стала моей парой, так как единственная из внучек прежнего альфы нашей стаи, родилась будущей волчицей. – Юрка нервно сжал руки в кулаки.
Мой мозг судорожно работал, но все время выбивал синий экран смерти с надписью: «ЗА ЧТО?!».
– Но я никогда не была частью вашей стаи… – слегка растерянно заметила.
– Пока твой дедушка был жив, была. И когда вы с Ваней бы перешли в подростковом возрасте, вы бы вернулись в стаю. Но вы почему-то не перешли, не смотря на запах. Вообще удивительно что Ваня пошел к Белому в стаю, а не к дедуш… Ренату. Мы же были ближе всего. – Парень совершенно спокойно задумался, а я тем временем медленно закипала.
– Я не понимаю… – закрыла лицо руками, чувствуя, что еще немного и сорвусь к черту.
– Я тоже не понимаю, как Белый вообще с тобой связался, ведь после ритуала это просто невозможно. Разве что… – он замолчал, думая о чем-то своем, а я же давила в себе желание его стукнуть. С таким равнодушием он это все говорил, что даже было противно.
– Ты хочешь сказать, что дед и мои родители согласились на проведения какого-то ритуала надо мной, после которого ты стал моей парой? – мой голос дрожал от едва скрываемой злости на парня. Что он вообще такое несет?! Это что за договорной брак такой у волков, а?!
– А ты не помнишь? – слегка растерянно, спросил он. На тебе, святая невинность!
– Они бы никогда так не… – уверенно начала я и умолкла.
Все из-за денег. Я плохо помню те времена, я была слишком мала, что бы меня заботили такие вещи как деньги. Вот только в то время дедушка сильно болел и, что бы вылечить его, нужна была операция, много денег. В тот же год папе дали от работы двухкомнатную квартиру, вместо маленькой однокомнатной квартиры в которой мы до этого жили. Я не знала, откуда взялись деньги на квартиру и операцию деду, да и не волновало меня раньше это, теперь же узнала. Меня продали как племенную кобылу, мои же родители и дедушка. Интересно, а бабушка знала? А Ваня?
Я засмеялась горько так и не по-настоящему.
– Даш, – позвал Юра и взял меня за руку. Я вздрогнула, чувствуя сильное желание, наклониться, что бы он меня обнял, пожалел.
– А ты помнишь, что это за ритуал? Что с нами сделали? – спросила так только что бы простить.
– Помню только то, что делали мы, обменивались кровью. Ты тогда такой забавной была, все время за юбкой мамы пряталась. – Он как-то странно тепло улыбнулся своим воспоминанием, от чего мне с одной стороны стало приятно на душе, а с другой жутковато.
– Мы с тобой встречались до шестого класса? Я не помню этого. – Прояснила я.
– Только один раз во время ритуала. Это было очень давно, к тому же ты почти все время плакала. – Он опять так странно улыбнулся, что я слегка растерянно уставилась на его руку, до сих пор держащую меня.
– Мне никто не говорил об этом, и ты, когда к нам перевелся, ни слова об этом не говорил.
– Я думал, ты знаешь, ты так смотрела на меня временами, что я… – он осекся, щеки как у мальчишки раскраснелись, и он отвернулся, нервно проведя рукой по кудряшкам.
– Юр, так это поэтому я все это к тебе чувствовала? Из-за ритуала? – осипшим голом спросила, уставившись взглядом в пол, хорошо хоть не ляпнула о том, что и сейчас чувствую.
– Что за «все это»? – слегка растерянно спросил он, а я все больше сжалась. То есть моя болезнь к нему даже после ритуала явное отклонение.
– Да так… – буркнула под нос, чувствуя, как горят щеки. Услышала, как Говерла улыбнулся и нежно коснулся моей красной щеки, слегка погладил ее пальцами в мозолях из-за игры на гитаре.
– Я так злился, когда отец заставил меня перевестись в твою школу и класс. Я все время думал о друзьях с прошлой школы и злился слегка на тебя. Хотя теперь я понимаю, что дедушка решил таким способом сдружить меня с тобой и Ваней, вы же должны были стать частью стаи. Но как видишь, даже с этим я не справился, по глупости решив, что вы в друзья мне не походите и теперь Ваня в стае Белого, а ты… – Он говорил тихо, слегка улыбаясь, по-хозяйски держа меня за руку, второй же рукой поглаживая мою щеку.
– А я теперь достанусь самому сильному из вас, как приз в вашей бессмысленной игре! – закончила я резко, и, вырвавшись, встала с кровати.
– Даш, я… – начал было Юра у меня за спиной, но осекся.
– Тебе пора, Говерла. Я узнала от тебя много всего полезного. – Стараясь не смотреть на него, подошла к двери и открыла ее.
Юра не спеша поднялся с кровати, как-то странно наблюдая за мной.
– Все будет хорошо, Даш. Я тебе обещаю. – сказал он на прощание каким-то виноватым тоном и слегка коснулся моей руки, перед тем как выйти.
Закрыла за ним дверь и медленно сползла по ней, чувствуя, что даже плакать сил нет.
– Кирилл, ты там один? – спросила тихонько, зная, как волки хорошо слышат.
– Да, Даш.
– Все слышал? – В ответ только странное «угу».
– Кай знает об этом? Что Юра должен был стать моей парой? – спросила слегка сдавленно.
– Вчера догадался, когда ты сказала, что он не пахнет для тебя. После ритуала пары перестают чувствовать запах друг друга. – Услышала тихое за дверью.
Тяжело вздыхаю. Я должна была молчать, должна была соврать на его вопрос. Теперь он точно меня никогда не отпустит, просто из упрямства. Особенно зная, что я должна была принадлежать Юре.
– Кирилл, мне нужен телефон, отцу позвонить. И Ваню позови, мне нужно с ним поговорить. – Сказала я, чувствуя бездонную пустоту в сердце. С каждым днем моя жизнь становится все сложнее и сложнее.
