Текст книги "Я тебе не верю (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Я тебе не верю

Глава 1. Волчье проклятье. (отред.)

Всегда мечтала, чтобы у нас была дружная семья. Чтобы после школы спокойно могла поступить в университет. Потом бы нашла хорошего парня, и мы поженились. Мне всегда хотелось обычного женского счастья, любящих родителей – идеальную семейную пару, заботливого брата и всего того, что на самом деле имеют так многие, но не ценят.

Какая же я глупая! Хотя это мягко сказано, очень – очень мягко сказано. Увы, я никогда не получаю того чего хочу. Точнее у меня все не как у нормальных людей.

Родители постоянно ссорятся, брат лентяй, о котором мне ещё со школы приходится заботиться, а парни из-за моей небольшой полноты даже и не смотрят на меня. Если с этим я смирилась, то последняя моя неудача сильно подкосила. У моих родителей по два высших образования, а у меня, кажется, и одного не будет.

Это же надо было додуматься: перепутать дату вступительных экзаменов! Сколько бы не била себя по голове, ума в ней не прибавляется. Пошла работать продавцом в продуктовый, через месяц уволили, так и не заплатив. Кошмарней всего, что теперь без учебы, без работы я превратилась в своего младшего братца – тунеядца! А вот, кстати, и он, мой ночной кошмар и неподъемный груз весом в сто с лишним килограмм.

– Эй! – Ваня получил подзатыльник и наконец, снял наушники.

Ну, сколько можно, серьёзно? Я ещё понимаю, если бы он с кем-то переписывался, пятый час подряд. Да он точно в какую-то игрушку рубится! Лучше бы с людьми пообщался! С девушкой бы поговорил – моему счастью не было бы предела. В последнее время начала подумывать, что у братца или полное безразличие к девушкам, или голубоватая ориентация. Хотя нет, второй исход можно сразу исключить, судя по тому в каком разделе он ищет своё чтиво. Разделы литературы мы любим одинаковые, так что просто перевела взгляд на горшки с орхидеями на подоконнике. Надо бы полить, а то все цветы давно пали смертью храбрых от этой безобразной твари. Это я не про братика, это я о мелкой писклявой псине, запертой в ванной.

– Чё? – буркнул Ваня.

Нет, не понимаю я этого! Ну как парень двадцати лет, с внешностью пухлого ботана, в квадратных очках, может так выражаться?! Откуда он этого нахватался, вообще?! Я же всех его не многочисленных друзей знаю! И ни один из этих ботанов… Стоп, я опять за своё! Успокойся, ты ему НЕ мама! Так что пусть болтает, как хочет, хоть женские и мужские половые органы через слово вставляет. Это сейчас модно как раз, кажется. Нахмурилась, все еще глядя на орхидеи. Все равно не удержалась от замечания:

– А повежливее нельзя?! Все-таки, я старше! С таким отношением к женскому полу, у тебя девушки никогда не будет!

– Сколько можно напоминать о своем возрасте? И так видно, что ты уже старая дева! – "каменная скала" в форме туши брата так и не сдвинулась со стула.

– Кто бы говорил…

Старой девой он называл меня чаще всего, при том разница у нас во всего один год! Толкнула его своим плечом, хоть в весе не особо уступаю, к моему глубочайшему сожалению. Хотела сдвинуть с кресла, но не получилось, так что решила продолжить словесную баталию.

– Сколько можно стреляться в эти игрушки? Пять часов уже не отходишь от компьютера! Вообще, после таких игр, многие сходят с ума и убивают реальных людей, думая, что это игра!

Растеряно захлопала глазами, поняв что сказала только после того как закончила говорить. Это как у меня такое вырвалось? Вдруг почувствовала себя старой, одной из бабулек сидящих возле подъезда с семечками и утверждающих: "в советские времена такого бы не случилось…" или " Сталина на них нет"!

Ужас, нужно спасать ситуацию, пока малой не подсказал, как добраться до ближайшего дома престарелых. А он может! Ваня подсказывал, особенно когда я пять месяцев донимала его, после сделанного тату на затылке. Хорошо волосы отросли быстро, и родители так и не узнали об этом безобразии. Все-таки, ну зачем ботанику в очках тату на затылке с надписью "ЭХО"?! Пять месяцев мучила его, пытаясь узнать, зачем и что вообще значит эта странная надпись. Два месяца мне плакался, как это было больно, и как неприятно кожа чешется, когда заживает. Вот когда довела чуть не до слёз, признался, что "ЭХО" – это популярная игра, и сделал он это тату только потому, что круто. Как же мне тогда стало легче, я серьезно боялась за ориентацию брата, поскольку с названием "ЭХО" у меня ассоциировалась только корейская поп – группа, в составе которой только одни смазливые мальчики.

– Опять это "ЭХО"?

Ваня засуетился, когда я полезла через плечо, посмотреть в экран ноутбука. Он быстро скрыл все окна, даже не успела ничего увидеть. Но ведь это опять была эта игра? Только когда проигрывает, он выглядит таким злым и раздраженным.

– Не твоё дело! – рыкнул брат.

Снимая наушники и вставая с кресла, добавил:

– Ты вообще на девушку не похожа, больше на плотоядного монстра смахиваешь.

Вот, опять он непонятно от чего на меня срывается. Ничего, я не гордая, особенно если стала плотоядным монстром, после того как съела его бутерброды с колбасой. Тоже мне трагедия, впервые в жизни сам себе что-то приготовил, а большая злобная сестрица съела его шедевр с черствого хлеба и вареной колбасы.

– Бе-бе-бе! – покривлялась только, пропустив деликатный комплимент мимо ушей.

Быстро заняла место перед компьютером, меня ждала новая серия любимого сериала, наконец-то! Брат лег на свою кровать, и накрылся с головой, изучая под одеялом свой мобильный телефон. Или что это там под одеялом светится? А, неважно.

***

Мама принесла третью чашку чая. Иногда мне кажется, что у меня не было выбора, кроме как потолстеть после "заботы" своей мамочки. Мне всегда было интересно: все ли матери такие, каждые пять минут приносят тарелку с едой, хотя ты по триста раз повторяешь, что не хочешь? Мама попыталась всунуть мне суп, который подогрела уже раз пятый, от этого он стал липкой жижей.

– Ну, мам! Он уже воняет.

– Надо было сразу есть! Стараешься для вас, готовишь, а вы не едите! – мама ушла на кухню за новой порцией чая, недовольно бухтя под нос.

Вздохнув, перевела взгляд на брата. Прошло часа четыре, а он все так же лежал на кровати. Заболел что ли? Или уснул? Или опять книгу интересную читает? Хотя, если последнее, он бы смеялся, как обычно. Он у меня в основном фантастику читает, много читает, потому и ботан и зрение посадил. Встав из-за стола, потянулась, не щадя свои отекшие мышцы.

– Вань, – позвала я брата, он не двинулся, – твоя очередь за ноутбуком сидеть.

Подошла поближе к кровати, под одеялом не было движений. Спит что ли? Ночь конечно уже, но брат раньше трех не ложится спать обычно. Как настоящая любящая сестра, решила проверить, спит ли брат, дружественным пинком, где-то в область зада. Одеяло задергалось, вдруг и взаправду разбудила, неудобно получится? Злорадная улыбка появилась на лице, это тебе за старуху, братец! Вот только все еще не было слышно отборной ругани, что слегка насторожило.

– Эй, Вань! – под одеялом начались движения, – Чем ты там занимаешься?!

Почему-то вспомнился та ночь, когда я застукала брата за той мерзостью. Нет, он же не настолько смелый, чтобы делать ЭТО, когда сестра в пяти метрах за компьютером сидит?! Он же не может лайкать фотографии гомункулов в интернете? Вспомнилось тату, и еще несколько примечательных действий братца, как например, приглашение на танцы девушки школьного забияки Васьки Василькового. Или списывание на экзамене по английскому языку, прямо с учебника на коленях, даже после неловких намеков учителя, что она все видит.

Может, еще как может!

Нагнулась и почувствовала жар, как будто под одеялом батарея. Из-под одеяла показался черный чуб Вани. Протянула руку и попыталась найти лоб, но нашла только горячую шевелюру. Только очень-очень лохматую, как будто на нем было париков пять.

– С тобой все хорошо? – даже волосы мне показались горячими.

Как волосы могут быть горячими? "Простудился что ли?" – рассеянно подумала.

– Даша, – позвал Ваня под одеялом, каким-то странным голосом и с непонятной интонацией.

Кто-то зарычал, писклявая дрянь? Дрянь в ответ заскулила где-то в ванной. Это что Ваня был? Снова рычит, странно, глухо и страшно почти как животные, а не как человек.

– Что с тобой такое? – отозвалась удивленно, и потянула край одеяла.

Дальше все случилось быстро, даже не успела испугаться. Перед глазами промелькнули огромные когти и в следующую секунду, встретилась затылком со стеклянным шкафом. Что-то блестящее посыпалось сверху, и я запоздало поняла, что это стекло. Странно, откуда у нас в квартире посреди большого города когти, точнее животное с когтями? Может это просто вспомнившийся кадр с какого-нибудь ужастика? Если так, откуда глухая боль в затылке?

***

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! – в сотый раз спрашиваю.

Спина болит, уже молчу о большом порезе на затылке, который в спешке залили зелёнкой. Вот зуб даю, остался осколок в ранее, дискомфорт некий ощущаю. От двери машины жуткий сквозняк, а порезы на руках пекут не хуже ожогов.

Когда очнулась, после тех странных событий, обнаружила себя на полу, почему-то забившейся в угол между шкафом и диваном. Потом заметила, что вся в стекле, и то, что у нас теперь нет зеркального шкафа. Что там говорится в приметах? Одно разбитое зеркало – это семь лет несчастий, а у нас было три больших зеркальных дверей на шкафу. Семь умножить на три, получается двадцать один. Прекрасно, мало того, что двадцать один год моей жизни не показался счастливым, так еще столько же буду мучиться. Одно не понятно, что вообще это было?!

В спину резко ударили, мы с мамой подскочили на месте. Хорошо в машине металл прочный, плохо прорывается. Мы едем по старой сельской дороге. Темно, понятия не имею, как папа не заблудился еще в этих полях. Отец ничего не говорит мне, после того как примчался из командировки среди ночи, после маминого звонка. Сколько бы не спрашивала, он не отвечает, как и мама, в прочем.

Родители странные, очень-очень. В жизни не видела их такими, даже та деталь, что мама сама позвонила отцу, невероятно меня удивила. Матушка совсем не в ладах с электроникой, у нее даже мобильного телефона нет, да и пользоваться им она не умеет. Так я думала до того, как пришла в сознание и услышала, как мама что-то кричит в мой мобильный телефон. Эта картина так сильно меня шокировала, что даже не сразу поняла, что происходит.

– Мам!

"Хотя бы ты скажи мне, что случилось," – молю ее взглядом, но она и не смотрит на меня вовсе.

С мамой сидим рядом, прижавшись друг к другу, на переднем пассажирском сиденье грузовика. Мама сидит в прострации, теребя манжет свитера, совершенно не слушая ни меня, ни отца. Мне не хотелось признавать, но сейчас смотря на нее, как обычно, находящуюся где-то далеко от реальности, я была безумно разочарована. До боли хотелось встряхнуть её, закричать: "Ты же была нормальной! Почему? Почему ты снова, такая, как прежде?!".

Тогда мама кричала папе по мобильному телефону, угрожала чем-то, только бы он приехал с Янтаря, он там на объекте работает. Она злилась, была похожа на обычную мать и жену. Была той самой матерью, которую помнила с далекого детства, до нервного срыва, до таблеток, врачей и диагноза "шизофрения".

Она даже накричала на меня! Не потому, что я не хотела есть её стряпню, а потому что испугалась! Приказала посидеть на диване, пока не приедет отец. Убрала стекло, обработала мои раны. Мне еще повезло, что глубокий порез только на затылке, ее любовь к зелёнке всегда выходит мне боком.

– Мам! – умоляю, тряся за руку.

Только взглянула на меня, беззвучно шевеля губами. Ну вот, опять! Каждый раз так ведет себя, на нее нельзя рассчитывать в таких ситуациях. Вспомнилось, как пару лет назад брату вырезали аппендицит, а мама даже не захотела поехать с ним в больницу.

После того как заставила сидеть на диване и терпеть экзекуцию зелёнкой, мама отчитала меня, за шкаф. Вспомнить бы, как я вообще его разбила? Обычно если я что-то разбиваю, в этом виноват брат. На мой вопрос: где он, мама ответила, в туалете. Она сидела со мной, обняв за плечи, и о чем-то сосредоточено думала, так мы прождали полтора часа пока папа не приехал. Все это время мама запрещала мне вставать, и только иногда отходила к ванной.

– Папа! – обращаюсь ко второму более адекватному родителю.

Отец посмотрел тяжело, как будто впервые видит, и снова вернулся к созерцанию дороги, проигнорировав все мои вопросы.

– У Вани же жар, и понос и, – попыталась описать его состояние, – и волосатость.

Получилось не очень понятно, но это все, что я смогла заметить в состоянии брата.

– Ему нужно в больницу! И бритва, наверное, тоже нужна…

Какое-то глупое чувство, как будто это все это не со мной. Какой-то полный бред получается! Мало того, что Ваня швырнул меня в шкаф, так еще мама странно себя вела, по нормальному что ли. Правда только пока папа не приехал, тогда она вернулась к прежнему состоянию. Когда папа вывел Ваню из ванной, немного опешила от его вида. Всего за несколько часов брат оброс так, что его брить придется целый день. Он, конечно, всегда был волосатым, но не настолько же! Снежный человек честное слово. Швырнуть больше не пытался, но выглядел как смертельно больной. Весь в поту, бился в конвульсиях, при этом то мыча, то страшно рыча. Хотела сначала вызвать скорую, но мне не дали родители, попросту забрав телефон. Папа странным голосом приказал никому не звонить.

Машину встряхнул жуткий стук, кто-то с той стороны сильно ударил где-то в районе моей головы. Мама вскрикнула и прижалась ко мне. Ну и кто из нас кого тут должен защищать?!

– Почему Ваня в кузове? – спросила, гладя маму по спине, что бы успокоить.

Она немного дрожала, мне хотелось её защитить. Все люди таки беззащитные, особенно взрослые. Особенно мои родители, слабые такие.

– Поэтому, – отвечает отец, когда машину стряс еще один удар.

Из глаз почему-то брызнули слёзы – ему, наверное, больно. Бедный мой Ванечка, помню, как в детстве он упал с дерева и вывихнул палец. Так плакал, мне так его жалко было, до слёз. Сейчас у него дела еще хуже, чем тогда. Стоны и рычание слышны даже сквозь звуки рёва мотора.

Вот что они творят?! Везут непонятно куда, не объясняют ничего! А брат в этом холодном кузове, мучится от боли и волосатости. Я бы тоже стонала и рычала, если бы оказавшись на его месте, посмотрела в зеркало.

– Что с ним Папа? – всхлипнула, мои слёзы он никогда не выносил.

– Все будет хорошо, – смягчился отец.

Он даже приобнял мать, чему та не обрадовалась, но все равно не отодвинулась.

– Куда мы едем? – решила воспользоваться удивительным проявлением нежности родителей для вопроса.

– К бабке, ты её помнишь, – едем мимо небольшой деревушки, папа осматривается по сторонам.

– Это та, которая обещала вылечить маму? – иронически подмечаю.

Папа ничего не ответил, через полчаса пути начало светать. Странная бабушка жила в глуши, в конце большого подсолнечного поля, перед густым лесом стояла её гибкая изба. По крайней мере, так запомнилось это место мне, после того как у мамы случился новый нервный срыв. Она обещала, что мать вылечит, что-то втирала про целебную воду и святых. Не трудно догадаться, что это была ложь. И чем она сможет помочь моему волосатому брату? Водичкой покропит что ли?!

– Приехали, – сказал отец, останавливаясь возле домика.

В окне горел свет, бабка нас ждет? Открыла дверь и выбралась из этой ужасной машины. Ступив на мокрую траву, поскользнулась и в итоге распласталась на земле. Встала с трудом, на шатающих ногах. Джинсы жалко, да и руки тоже. На улице холодно, подсолнухов нет, только густая трава и голодный, маячащий в дали, рассвет. Помогла маме спуститься, она что-то бубнила про чай. Жутко хочется, что бы она накричала на меня, да хоть за что, снова стала мамой, той которую я помню с детства. Все вместе подошли к дверям кузова, на дверцах красовались вмятины, которых раньше не было. Папе на работе влетит, долго за эту машину будем выплачивать.

– Это Ваня что ли сделал? – прошептала, не веря, что он на такое способен.

Братец хотя и внушительных размеров, но не настолько сильный, я уверена. Это же какая сила должна быть, чтобы оставить такие вмятины на дверцах грузовика?!

Папа открыл тяжелый замок и нас свалился Ваня. Спина противно захрустела, наверное, у меня сегодня плохой день. Волосатый братец, тяжелый, да и пахнет странно. Запах описать сложно, смешанный с запахом машины, но при этом какой-то другой, необычный такой. Еле его подняли, взяли под руки и потянули к дому. Горячий, очень горячий, завернут в одеяло, поверх спортивных штанов, трясется как осиновый лист. Бабка открыла дверь, не успев, мы даже постучать в нее.

– Проходите, – тревожно прошептала старуха.

Над ней как будто не властно время. Тот же розовый платок, тот же серый свитер, и большие серые глаза. Мы пошли за ней сквозь прихожую в небольшую комнату, гостиную. Мебели немного, вся старая, советская ещё.

– Несите его сюда, – приказала бабуля, проводя к другой двери.

Мы с трудом протиснулись в комнату еще меньше, без окон. В ней только кровать и маленькая тумбочка с масляной лампой на ней. Свет еле горел, я даже споткнулась, когда мы укладывали Ваню на кровать. Бабка присела возле него на и шумно вздохнула, смотря на волосатое тело. Ну да, тут есть от чего вздыхать. Но разве мы сюда ехали за этим? Её молчание и незнание, что вообще происходит, сводило с ума.

У Вани начались конвульсии, я потянулась к нему, но папа удержал. Бабка провела рукой по его волосатому лицу, и конвульсии прекратились, он как будто расслабился и просто уснул. Это что такое было? Может просто совпадение?

– Что с ним? – не выдержав тишины, спросила.

Бабка рукой отмахнулась, мол, выйдите. Папа потащил меня из комнаты. Он что ли, правда, решил оставить эту старую шарлатанку с моим младшим братом?! О чём вообще мои родители думают?!

– Что с ним?! – крикнула я, пытаясь, уцепится за дверной проем руками.

Я не хотела уходить, не сейчас. Надо было остановить их, сказать, что зря мы не поехали в больницу раньше. Ему же больно! Бабка встала с кровати и подошла, чтобы закрыть за нами дверь.

– Волчье проклятие, – только и сказала она, хлопнув дверью перед моим носом.

***

Прошло уже много часов, наверное, уже обед. Папа снова вышел на улицу, мама стоит и все время смотрит в окно, я сижу за столом. Бабка ещё не выходила из той комнаты, оттуда слышно рычание. Никак не могу понять её слова, даже имени ее припомнить не могу. Папа постоянно выходит звонить на работу. Ну, по крайней мере, он так говорит. Ничего, я умная девочка, и уже три года в курсе о его «работе», приносящей только убытки. Как, например: та обжорливая тварь, запертая в туалете. Полгода назад её бывшая хозяйка, Эмма, оставила её нам, как будто на "пару" дней, с тех пор дворняга живет у нас. Всегда любила животных, но лично эту писклявую псину… Слов нет, только одни эпитеты. Ее предыдущая хозяйка очень похожа на свою псину. Сейчас бы Ваньку, с его богатым словарным запасом. Как только увидел эту дворнягу, сразу сказал:

– А можно я её пну?

Эмму перекосило так, что я очень пожалела, что у нас нет фотоаппарата. Брат сразу дал понять псине по кличке Лапочка, что он с ней не будет возиться. А я, доверчивая девочка, от радости чуть не плясала. С детства мечтала о домашнем животном, да папа не позволял. Он вообще многое своей любовнице разрешает, то что бы никогда не разрешил нам. Через час я радоваться перестала, как только увидела кучку в своей обуви. Нет, я нагло вру, ничего не увидела, попросту сунула ногу в туфлю и… И пожалела, что с обаянием у меня не очень хорошо. Мерзкий чавкающий звук не забуду никогда. Два часа пыталась забрать кроссовок у этой "Лапочки"! Вот и сейчас на мне те самые кроссовки, поскольку денег на новые всегда не хватает. Может это конечно и противно, но, когда ходить не в чем, и такая обувь подойдет: постирала, заштопала и почти как новенькие.

Кто же такая Эмма? Это брюнетка, немного старше моей мамы, худая как щепка, с вечно подведенными бровями. Лицо у нее такое, что иногда мне хочется сравнить его с народным названием "рожа". Конечно, я не ценитель женской красоты, но у нее красивые только ноги. Длинные, ровные, гладкие и загорелые… Как у курицы гриль с хрустящей корочкой.

Ой, зря я это, зря… Живот свело спазмом. Как же есть хочется! Ведь не ела почти сутки, да и ночь была бессонная, а эта старуха шарлатанка голодом морит. Сняла заколку с волос. Снова где-то резинку потеряла, рассеянная совсем, о чём мне постоянно эта Эмма напоминает. Как она радовалась, когда я дату вступительных экзаменов перепутала, так отцу не пришлось в этом году платить солидную сумму за учебу. Самое главное, какой у этой "курочки" статус в нашей семье, ведь на словах, она приставляется как подруга моей матери. Вот только, мне кажется, подруги не спят с мужьями подруг. Тем более не напоминают, что мы живем в квартире отца только потому, что ОНА нам позволяет!

В руке что-то хрустнуло. Вот же я завелась, собственную заколку сломала. Милая такая, голубенькая с бантиками. Столько лет служила мне верой и правдой и вот, наконец, отработала свое и ушла на покой. Оглянулась по сторонам, и сунула остатки заколки в маленькую вазу на столе. Ваза ужасна, как и пластиковые розы в ней. Не люблю пластиковые цветы, ассоциируются со смертью. Ну, раз уж моя заколка умерла, то можно и похоронить её в этой вазочке. Невольно вспомнился мотив похоронного марша, стало жутко. В ушах играет эта мелодия, а перед закрытыми глазами как будто Ваня, в ужасном бесформенном костюме с бабочкой.

Кончики пальцев онемели, пришлось растереть руки одну о другую, это хоть как-то отвлекло от желания плакать. Ну, хотя бы он преставился мне нормальным, а не похожим на медведя. Что это за такое "волчье проклятие"? В голову ничего кроме голливудских фильмов не приходит, но это настолько абсурдно, что хочется смеяться. Неужели полная волосатость называется волчьей болезнью, или проклятьем как выразилась старушка? Но как же тогда другие симптомы? Понос? Или от чего он там, в ванной так долго сидел? Стоп! В ванной же Лапочка была! Точно помню, как её там запирала, после того как отодрала от своего старого рюкзака. И куда она тогда делась?

Напряглась, пытаясь вспомнить события прошлой ночи. Голова болела, как и почти все тело. Воспоминания какие-то мутные, раньше такого никогда не было. Наверно очень сильно ударилась о шкаф, или просто голова отказывалась работать как надо.

Наконец, под вечер, бабка вышла из комнаты. Выглядит неважно, седые волосы выбились из-под платка. Старые руки немного дрожали, так что морщинки на них ещё больше заметны.

– Ну как? – спросил отец, войдя в дом.

– Все хорошо, он перешел, – вздохнула устало бабушка и села на кушетку.

Мои родители хором вздохнули с облегчением. Мне кажется, или только я не понимаю, что здесь творится?

– Что значит "перешел"? Куда "перешел"? Что это за проклятие такое?! Что это вообще такое?

Вскочила на ноги, желая узнать правду. Пытаюсь заставить их говорить, смотрю по очереди на каждого с укором.

– Дочка не волнуйся, через пару недель Ваня к нам вернется, – отец обнял мать.

– Поехали домой, – мама протянула мне руку.

От их заявления и облегчения не понятно от чего, у меня уже начало бомбить.

– А как же Ваня? Вам что наплевать, что с ним?! Как он? – искренне удивилась.

– Не волнуйся, через пару недель сам вернется, – проговорил отец, пытаясь не смотреть на меня.

– Что значит вернется? Откуда вернется?! Мы что его здесь оставим?! В таком состоянии?!

Да что на них нашло?! Он же их сын!!!

– Поехали дамой, с ним все будет хорошо, – повторил папа.

– Нет! – крикнула, ничего не понимая, – Я останусь с ним! Никуда не уеду!

– Даша, – прикрикнул на меня отец, но я так же осталась стоять, смотря на него.

Да что с ними такое?! Не понимаю! Это не нормально, просто не нормально вести себя ТАК. Моя семя ненормальная, но хоть что-то человеческое у них должно быть?

– Ничего – ничего, – махнула рукой бабка, – поможет мне по хозяйству, пока за ним не придут.

– Кто придет? – удивилась я, нервно сжимая край свитера.

– Пока мы не вернемся, – уточнил отец, но я ему не поверила.

Родители вышли на улицу, я за ними. Ветер спутал мои волосы, холодно и зябко. Почему с отношением родителей все так же?

– Что с вами такое? Мне кажется, только я тут полная дура ничего не понимаю, – мама обняла меня на прощание, – С Ваней все будет в порядке?

– Все будет хорошо, – повторил отец и дал мне немного денег, – вот тебе на расходы. Береги брата.

Кажется, я окончательно запуталась и абсолютно ничего не понимаю. Что здесь происходит? Что происходит с моим братом? Грузовик поехал с холма вниз, в сторону деревни, освещаемый закатом. Может это просто мой бред? Скоро я проснусь и забуду этот странный сон?

***

Ну, зачем ей столько мяса?!

Мне пришлось пешком идти через две деревни, километров десять, в магазин за этим чертовым мясом! За последние пять дней уже шестой раз хожу туда. Даже мясник без слов понимает, зачем пришла. Из белого пакета торчит говяжья кость, раньше не знала, что кости так воняют.

Почему всё так плохо? У бабки готовить не на чем, печь в доме вообще декоративная. Все эти дни приходилось есть булочки и чипсы, уже живот от них сводит. Интересно, что сама бака ест? Хотя я ее почти и не видела, все время в комнате с братом сидит. По сути, я знаю, что мой брат живой только из рыков, которые слышно все чаще и чаще, за дверью. Больше всего бесит спокойствие родителей, у них как будто все хорошо, даже не ссорятся.

Погодка ещё просто ужасна! Сильный ветер и тучи темнее, как будто сейчас начнется гроза. Прибавила шаг, не хочется промокнуть. Кажется, уже тысячу раз проклинала все и всех, за эти дни. Спала на полу под тонким одеялом, а днем проводила все время в огороде, выкапывая картошку. Наверное, поэтому на чипсы уже смотреть не могу.

Вернемся к мясу, зачем ей столько?! Каждый день покупаю: три килограмма говядины, два килограмма свинины и пять килограммов говяжьих костей. Каждый день спину срываю, чтобы всё это дотащить. Главное куда мясо и кости деваются? Ведь в доме ни холодильника, ни даже электричества нет. У меня есть мысль по этому поводу, но слишком ненормальная. Ну вот, осталось только на холм взобраться и все. С облегчением остановилась у куста сирени, возле дороги. Руки от тяжелых пакетов нарезало, болят заразы.

Встала, что бы передохнуть и не поверила собственным глазам. Сначала подумала – сон, но руки слишком болят для сна. Затем решила, что миражи, как в пустыне от перепадов высокой температуры, но в свитере холодно. Дальше не нашла правдоподобного оправдания присутствию троих огромных животных перед домом старухи. Страшные, такие большие, что сравнить можно только с медведями и то, те, наверное, меньше. Вообще слегка длинные морды и само строение черепа наводило на мысль, что это волки. Но таких огромных волков не бывает, даже в книге рекордов Гиннесса. Медленно, дрожа от страха, спряталась за кустом сирени. Он, конечно, меня не спасет, но хотя бы скроет моё присутствие ненадолго. Один из странных существ был поменьше остальных, с темно-коричневой шерстью и рыжим загривком. Он вытворял что-то необычное, еще более необычное для гигантских животных – смотрел в окно избушки. Второй с шерстью шоколадного оттенка, что-то разглядывал в лесу, почти полностью отвернувшись от дома.

Страх сковывал мои движения, заставлял оставаться сидеть под кустом, хотя хотелось быстрее бежать в дом, или за помощью. Меня остановил только тот факт, что двери избы открылись, и из дома вышла старушка в розовом платке. Затаила дыхание не в силах оторвать взгляда от происходящего. Больше всего поразило то, что бабка не боялась этих огромных странных животных. Наоборот, даже крикнула им что-то недовольно. Совсем что ли страх потеряла? Умереть хочет? А как же мой Ваня? Что с ним то будет, она даже дверь за собой не закрыла, во как туда первый волк заглядывает!

"… пока за ним не придут", – говорила бабка странную фразу.

Сердце пропустило удар, она, что, брата моего хочет им скормить? Старая ведьма! Сжала от бессилия руки в кулаки. В голову пришла только идея, бежать в деревню, звать на помощь. Вот только в следующий момент из дома вырвался еще один волк, оттолкнув того, что в дом заглядывал. В отличие от остальных он ходил, ходил как человек и имел черную густую шерсть, не считая того что был крупнее каждого из остальных. Несколько раз моргнула, и только потом поняла, что это вовсе не ещё один волк – это Ваня! Мой брат, Ванечка! Да что же с ним происходит? В немом испуге зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса. Что теперь эти твари с ним сделают? И вот, когда моё сердце пропустило удар, на моего бедного брата набросился третий волк. Раньше он стоял в тени, я смогла его разглядеть только из-за удивительной белой шерсти. От страха даже вскрикнула, между ними началась заварушка, поднялась пыль. Только где-то через безумно долгую минуту они разошлись в разные стороны. Четвертый волк, мой братик, уже стоял на четырех лапах. Волки рычали друг на друга, пока первый полк, с рыжим загривком не взвыл. За ним завыл тот, у которого шоколадная шерсть и их мелодичный вой прекратился только на мгновение. Все посмотрели на четвертого волка, как будто ожидая от него чего-то. Тот, как будто поняв, что должен делать – завыл, а за ним и остальные. Только в самом в самом конце к ним присоединился белый волк, поддерживая это их пение. Где они тут вообще луну увидели, в этих тёмных тучах? Странные звери подались в лес, перед домом только задержался белый волк и бабка. Она что-то сказала волку и ушла в дом, как будто то, что здесь происходило для нее обыденность.

Вдруг пронесся сильный ветер в сторону дома, даже ветви сирени не спрятали меня от него. Как будто искупалась в проруби, честное слово. Хотела уже выбираться из-за куста, но краем глаза посмотрела в сторону дома и застыла. Я думала он ушел! Третий, белый волк, стоял у деревьев и смотрел прямо не меня. Застыла, надеясь, что мне показалось, и он меня не заметил. Какого чёрта он вернулся?! А еще этот ветер, из-за него, наверное, мясо унюхал.

"Бабка, если я из-за тебя умру, то до конца твоих дней буду приходить к тебе и мучить запахом говяжьих костей!" – пообещала себе мысленно.

Как будто услышав мои обещания, кто-то смиловался надо мной, и из темных туч полил непроглядный ливень. Он смыл все следы, а главное запахи. Белый волк завыл и тоже скрылся в лесу.