Текст книги "Удачи, милый (СИ)"

Автор книги: Мария Фирсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23. Катерина

Я никогда не мечтала быть в центре внимания и, сейчас оказавшись в нем, понимала – мне это не нравится. Вот абсолютно!

Воспитание и хорошие манеры не позволили топнуть ногой и взвыть, как раненный зверь, но эту подлянку я запомнила точно надолго. Как Белов только умудрялся генерировать паршивые идеи с такой скоростью? Может, в другое время я бы даже посмеялась над этим бредом, но перед его бабулей было чертовски неудобно. И бедный Гарик, кажется, он смутился больше всех. По крайней мере, глаза его блеснули лишь на миг, а потом он стал весь пунцовый, словно парня застали за кражей колбасы в магазине.

Я бы предпочла оставаться в тени, быть незаметной и спокойно делать свою работу, но кто меня спрашивал-то об этом?!

– Привет, – протянул Матвей, войдя в кухню. – Время свести знакомство! – подмигнул мне этот полуголый красавец, демонстрируя мускулы.

От неожиданности вздрогнула, замерла как истукан и тут же настала моя очередь краснеть и прятать взгляд. О, боже! Язык, кажется, прилип к нёбу, ладошки вспотели и, чем ближе он подходил ко мне, тем сильнее хотелось зажмуриться, чтобы не ослепнуть от этой красоты. На самом деле, я кривила душой, конечно. Просто чувствовала себя неуютно в компании полуобнаженного мужчины, который еще так изучающе разглядывал меня, будто забрел не в кухню, а на выставку диковинных зверей.

Пожалела даже, что Дашки нет рядом, но бросаться к дверям и неистово звать ее показалось странной выходкой, потому я улыбнулась робко, делая шаг назад.

– Привет, – кивнула в ответ, ощущая напряжение во всем теле. – Наслышана о тебе уже.

– Даже боюсь предположить от кого? Этот очкарик растрепал лишнего наверняка.

– Ты про Игоря? Нет, – замотала головой, схватив со стола половник зачем-то, – он ничего не рассказывал, а вот Дашка, – начала я нести всякий бред, мысленно отвесив себе оплеуху, но не помогло.

– Любопытно, – протянул Матвей, поиграв грудными мышцами, видимо, решив, что полуобморочное состояние и бледный кожный покров мне подойдет больше. – Как тебе работается? Молодой хозяин не донимает?

Даже рот открыть не успела, а собиралась, как «молодой хозяин» сам озвучил ответ. Вот уж липучка!

– Не донимает, – похлопал Андрей Матвея по плечу, – но никогда не поздно начать. А тебя ждут в саду, – гаденько так растянул Белов губы в улыбке, пожав плечами.

– Подождут, день только начался, – совершенно не обращая внимания на Андрея, заявил Матвей, продолжая пялиться на меня.

– Ага, а трава сама себя не покосит, – не унимался тот.

Вот чего его принесло в кухню? Сидел бы в своей комнате, а лучше бы собирался в универ, преподаватели, пожалуй, уже и забыли, как он вообще выглядит.

– До встречи, Кать. Готов показать тебе много интересного, – совершенно не стесняясь Белова, послал садовник мне воздушный поцелуй и скрылся в дверях.

Не знала, как реагировать, просто резко отвернулась. Требовалось отдышаться и успокоиться, потому как предчувствие говорило, что этот день я запомню надолго и все благодаря этому богатенькому засранцу.

– Он тебе нравится? – стальным тоном произнес Белов.

– Кто?

– Этот здоровяк, – кивнул Андрей в сторону окна, за которым собирался орудовать газонокосилкой Матвей.

– А тебе какое дело? – уперла я руки в бока, цокнув языком.

Чего он, вообще, лезет ко мне? Я сама могу разобраться в своих симпатиях и без посторонней помощи.

– Интересно, – пожал он плечами, показывая, как ему фиолетово.

Наигранно слишком было и не верилось совершенно в простое любопытство. Белов никогда ничего не делал просто так, во всем была какая-то подоплека. Да и в это мгновение он так стискивал зубы и дышал рвано, что можно было делать ставки, через сколько его терпению придет конец и Андрей начнет не спрашивать, а требовать!

– Ревнуешь? – щелкнула я пальцами перед его носом, решив, что иногда ему полезно понервничать.

– Тебя? – фыркнул Андрей, скрестив руки на груди. – Неожиданное заявление. С чего бы?

– Ты просто привык все получать на блюдечке, – осмелев, сделала я шаг к нему, не сводя взгляда с его лица.

Андрей практически не моргал, но все еще был зол. Хотелось бы понять на что именно, но я прямой вопрос задавать не решилась. День и так начался странно, а уж помня о том, что бывает, когда мы остаемся один на один, подумала, что, пожалуй, пойду окольными путями.

– Допустим, – не пытался он увиливать, – но если ты решила, что я хочу и тебя, то ошиблась, Морева. Нафига мне такая зануда?

– Тебе лучше знать, Белов.

– И не надейся, – закатил он глаза, – ты не мой типаж. Бледная, скучная заучка.

– К счастью, – искренне улыбнулась я, – действительно рада, что не являюсь вульгарной стервой из твоего круга.

Андрей сложил руки домиком, уставившись в потолок, а мне смеяться захотелось, но больше, конечно, поставить этого мажора на место, чтобы он осознал – не стоит лезть в мои дела, вторгаться в мое личное пространство. Там его не ждали. Совсем.

– И к чему ты это? Чтобы я отвалил раз и навсегда? Тебе же будет скучно без моей компании! – утвердительно заявил он.

– Мечтай, – пробубнила под нос себе, – от тебя лишь одни неприятности. Ты сам лезешь в них и меня тянешь. Зачем ляпнул про Гарика?

– Чтобы выгородить тебя. Думаешь, этот сноб промолчал бы? Да он побежал первым, сверкая пятками, докладывать обо всем старушке.

– Ах, вот оно что… беспокоишься за мою репутацию, ну спасибо, – впиваясь острым взглядом в Белова, выдала я.

В этот миг пожалела, что нельзя мысленно кого-то придушить. Андрей заслуживал приличной трепки, и я очень надеялась, что его семейка ему ее устроит. Тем более если брать во внимание сплетни, которыми с удовольствием делилась Дашка.

– Ну кто-то должен же, – развел он руками, делая шаг в мою сторону.

Пожалела, что половник за минуту до положила на стол. Он бы сейчас мне пригодился. Андрей напирал, а я отступала, пока спиной не уперлась в холодильник. Прижалась, чуть дрожа, ощутив волнение и странное томление внизу живота. Близость Белова меня пугала и одновременно завораживала. Его глаза напоминали порой озеро с родниковой водой. Голубые, чистые, только я-то знала, какие черти обитают под этой толщей. Там, на самом дне они просто ожидали удобного момента, чтобы затянуть в водоворот.

– Я зарплату получаю за работу, а не за обнимание с тобой, – прошептала тихо.

Сложно было сделать вдох полной грудью. Внутри жгло, плавилось, я теряла себя, но все еще упорно сопротивлялась изменениям, что происходили в моей душе.

Ладони Андрея коснулись моей талии. И чем выше они поднимались, тем сильнее билось мое сердце. Его стук отдавался эхом в ушах и страх, что кто-то может войти, почти растворился в этом маленьком помещении, но внезапно Белов нахмурил брови, опустил взгляд вниз и молча вывернул мой карман.

Это был конец! Носовой платок упал на пол, а наши взгляды замерли, рассматривая на белоснежном полу драгоценные камни.

Черт! Черт! Черт! Ну, почему я сразу не отнесла эту дрянь в комнату Нины Яковлевны?! Наверное, теперь можно сколько угодно заявлять, что безгрешна – все равно никто не поверит. Андрей уж точно! В лучшем случае – он просто меня вытолкает за дверь, в худшем – мне потребуется сдать досрочно зачет, апеллируя к Уголовному кодексу.

– Я был лучшего о тебе мнения, – сквозь зубы рыкнул Белов, смерив меня презрительным взглядом.

– Это не мое, – промычала я, ощущая боль в груди.

Обида и злость заставляли терять контроль. В уголках глаз щипало и слезы вот-вот готовы были скатиться по щекам горошинами. Я очень старалась сдерживаться, но взять себя в руки никак не получалось. А ведь не было моей вины в этом! Я действительно не брала браслет, не воровала его… Но разве мои слова будут хоть чего-то стоить после того, как он все увидел собственными глазами?

– Ты сама уйдешь?

Холодный тон рассек грудную клетку, вывернув всю душу. Он смотрел на меня так безжизненно, с таким отвращением, что хотелось бежать без оглядки. Неважно куда, лишь бы прочь. Заучка, зануда… теперь он с легкостью мог приплюсовать к этому и «воровка», разнести сплетни по универу и жить радостно дальше. Белову это ничего не стоило. Ему было плевать, что он вешал ярлык, не разобравшись даже на сотую процента.

– Уйду, – произнесла я сквозь пелену слез, – но сначала хочу рассказать правду. Выслушай меня.

– Еще чего. Слушать? Тебя? Ты прислуга в доме моей бабушки, – отвернулся он, забирая со стола графин с водой.

– Постой, Андрей, – не сдерживая импульсы, схватила я его за руку, заставляя остановиться.

Белов скривил губы, словно ему были противны мои прикосновения. Будто я была не той, кого он целовал час назад в коридоре с неистовой жадностью. В это мгновение напоминала ему, наверное, жалкого слизняка, но мне необходимо было оправдать себя. Никто не отменял презумпцию невиновности.

– Прибереги свое красноречие, Морева, для какого-нибудь наивного идиота типа твоего стриптизера. А я тебя видеть не желаю.

– Отлично, – всплеснула руками безнадежно, – ну и катись к дьяволу.

Стянула с себя фартук, всунув его в руки Андрею. Да пошел он!

Чувствовала лишь острую боль под ребрами и нехватку кислорода, перед глазами стоял туман, мне безумно сильно хотелось вырваться из этих стен. Но сначала требовалось хотя бы попрощаться с Ниной Яковлевной. Взять себя в руки и сказать «до свидания».

Где-то очень глубоко, на самом донышке души, наверное, еще теплилась во мне надежда, что все как-то рассосется само собой, но логика вторила об обратном.

Мне не было места здесь. И глупо было рассчитывать, что такой, как я, когда-нибудь повезет!

Все девятнадцать лет не везло и по щелчку пальцев ничто не могло измениться.

Глава 24. Андрей

Оказывается, много и не надо, чтобы возненавидеть весь мир. Достаточно просто разочароваться в человеке, которого считал не таким, как другие. Видел различия между ним и своим кругом общения, может, что-то и не принимал, но старался понять, объяснить себе, что существует и другая сторона жизни, где нет мишуры, где ценится душевное тепло, а не марка ботинок на тебе.

Я, черт подери, пытался стать ближе, чтобы хотя бы самому себе объяснить, почему меня так крыло, когда Морева оказывалась рядом. А она… Она показала, что ничем не лучше, тех безмозглых куриц, что крутились возле, норовя залезть мне в карман.

Лучше бы я не видел этот браслет. Взяла и взяла, хрен с ним. Но у нее ведь наглости хватило непросто украсть, но и заявить, что она всего лишь мимо проходила. Лживая стерва! А я тоже идиот, выгородить ее пытался, да пошла она…

Не хотелось думать ни о чем. Лечь бы, да проснуться лет так через двести, когда память сотрет все ненужное, словно ничего и не было.

Однако перед глазами так и стоял ее образ, ни сон, ни алкоголь не помог. Я, как придурок, сидел на полу в собственной комнате и таращился в стену. Забил на учебу, на уговоры бабули, а потом и запугивание, что она позвонит папаше и тот приедет воспитывать маленького мальчика, которому перевалило за двадцать.

Мне было плевать. Абсолютно на все.

Катя после нашего разговора ушла. Не знаю, что она сказала бабушке, но старая проныра даже не заикалась о ней, словно Моревой никогда и не было в этом доме. А я крутил в руках золотой обруч браслета, мысленно проклиная все на свете: и семью свою, и обстоятельства, и собственную душу. Там творилось что-то невероятное, в первый раз, пожалуй, мне было настолько погано, злость раздирала на куски изнутри, словно выжгли все живое, что еще дышало во мне.

Мобильный разрывался битый час. Юля трезвонила, будто бы случилось стихийное бедствие, а я был не в курсе. Не хотел говорить, не желал слышать пустой треп о подружках, скидках в ювелирном или какие все козлы вокруг. Злился, ощущая, как задыхаюсь в своем маленьком мирке, но вырваться из этой скорлупы не спешил. Лучшими товарищами в какой-то миг мне стали бутылка пятизвёздочного и альбом с фотографиями. Пролистывал страницы и понять не мог, как из того голубоглазого мальчонки вырос такой здоровый говнюк. Где произошел сбой, на каком этапе?!

Лучи закатного солнца последним бликом скользнули по стене спальни. А мой телефон снова ожил. Выругался сквозь зубы, едва не выбросив мобильный в окно, но заметил, что на дисплее высветилось имя друга.

– Куда пропал? – поинтересовался Денис, пытаясь перекричать биты на заднем фоне.

– Расслабляюсь, – пробурчал я, потирая висок.

Голова гудела, словно кто-то рядом ударил битой по пустому чану. Хотелось сжать ее в ладонях, чтобы унять эту мигрень, но ничего не выходило.

– Не увлекайся, – заботливо пробормотал приятель. – Тебя в универе потеряли уже все. Ты пропал. Сокола нет. Катька тоже не появляется. Решил узнать, может, вас какая хворь подкосила.

– Не упоминай при мне имя этой заучки, а то во рту сразу вязать начинает, – усмехнулся я, не зная, кого на самом деле хотел обмануть: себя или все-таки Королева, которому по большей части было вообще параллельно и на Катьку, и на происходящее вокруг.

– Без проблем. Белов, выползай уж из своей норы, а то пропустишь самое интересное.

– Что случилось-то? Мне досрочно решили вручить диплом?

– Нет, – засмеялся Денис, – я по секрету ляпнул девчонкам, что парень Моревой зашибает бабки, крутя задом у шеста, а они не поверили сначала, ну я им видео и показал.

– Черт, Дэн, мы же договаривались, – поднимаясь с пола, прорычал я в трубку, приходя в ярость оттого, что друг проигнорировал мою просьбу.

– Да забей, Андрюх, так наши фифы заинтересовались и решили своими глазами увидеть, чего б парню и не подзаработать. Сейчас напихают ему купюр в плавки.

– И заодно разнесут по универу слухи, – взъерошив волосы, процедил я, представляя, что может произойти уже завтра.

– А тебе не пофиг? Подумаешь, какая-то мышь серая… Возможно, она сама чем-то промышляет, а мы и не в курсе.

– Заткнись, Королев, – ощущая, как растет во мне беспокойство, заявил я, вмиг став серьезным.

Хмель словно рассеялся весь, позволив на секунду взглянуть на все трезвым взглядом, но одновременно новая волна накрыла меня с головой, стоило взору упасть на драгоценные камни браслета.

– Знаешь, – начал я, строя гримасу своему отражению в зеркале, – впрочем, не мое это дело, и не твое тоже. Если хочешь, можешь, это видео залить прям в чат факультета. Пусть остальные полюбуются, какого мачо отхватила главная зануда.

– Во, узнаю Белова. Рад, что ты все еще не отпочковался от наших стройных рядов, – принялся улюлюкать Денис.

А мне так хотелось добавить «стройных рядов отморозков». Катька наверняка вскоре проснется знаменитой. Хотя это куда лучше, чем читать о себе в колонке криминальных новостей.

Мне не было стыдно. Ни капли. Да и за что? Я ничего плохого не совершил в отличие от Моревой. Не убил, не украл, а правду разве говорить грешно? Казалось, что нет. Вот и прекрасно! Так почему бы остальным не порадоваться Катькиному счастью в лице Макса.

Глава 25. Катерина

Нина Яковлевна, как ни странно, весьма адекватно восприняла мою просьбу об увольнении. Лишних вопросов задавать не стала, выслушала и отпустила. Правда, ничего конкретного не сказала, словно я не уходила насовсем, а просто отпрашивалась временно.

Старалась улыбаться, чтобы дома дед ничего не заподозрил и не принялся меня жалеть. Терпеть не могла это, считая, что справиться со всем способна сама. И на все удары судьбы реагировала стойко, но, видимо, лишь до этого момента.

Конечно, знала, что от Белова можно ожидать любой пакости. Он мог и оскорбить, и распустить руки, но в свете последних событий я умудрилась проникнуться к нему толикой тепла. И пускай отвечала порой резко, посмеивалась в душе, но одновременно с этим испытывала легкий трепет, когда он оказывался рядом. Глупо было даже допускать какой-то крохотной мысли, что он и я… Нет, это было настоящим бредом. Мы слишком разные, между нами огромная пропасть, начиная от социального статуса, заканчивая отношением к окружающей действительности.

– Ты чего такая кислая? – коснувшись моего плеча, спросил Макс, встав напротив.

Уперлась взглядом в его обнаженную грудь и едва не поперхнулась. Что это он взял за моду расхаживать в таком виде по квартире?! Наши старушки вряд ли готовы к подобному, они потому и гандбол не смотрели по телеку, чтобы потом не мучиться гипертонией.

– Нормальная, – буркнула и вновь уставилась на дно чашки с чаем.

– Что-то произошло? Тебя кто-то обидел в универе? Снова эти упыри, я разберусь?

Заманчивое предложение, конечно, но впутывать Макса очень не хотелось. Андрей и так при каждом случае глумился, что мой якобы «парень» работает в клубе со всеми вытекающими, а если сосед решит постоять за мою честь, то это грозило перерасти в перманентный конфликт. Да и привлекать лишнее внимание к себе не желала. Я и в универе не появлялась уже несколько дней, и честно не знала, когда вообще туда пойду.

Деду нагло врала, что приболела, а методистке сказала, что дома прорвало трубу.

– Нет, никто меня не обижал, – соврала в который раз, – не беспокойся. А чего ты, кстати, такой довольный? – взглянула на него с подозрением.

Улыбка Макса освещала нашу небольшую кухоньку с потрепанными обоями в мелких разводах, и я лишний раз подметила, что этот парень в подобную обстановку вообще не вписывается. Слишком он был ярким и заметным для старенького интерьера, где все дышало на ладан.

Штукатурка едва не сыпалась на голову, а если подпрыгнуть, то существовала вероятность, что провалиться можно на этаж ниже.

– С работой поперло последнее время. Заработок вырос.

– Рада за тебя, – кивнула я, по-настоящему испытав прилив положительных эмоций. – Такими темпами ты можешь съехать отсюда.

– Зачем? – изогнул он бровь, будто бы я ляпнула глупость несусветную.

– Ну-у-у, – протянула задумчиво, решаясь, озвучить ему свои ощущения или тактично промолчать, – коммуналка не самое крутое место для жизни.

– Возможно, зато соседи классные, – выдал Макс и, насвистывая, поплелся к холодильнику.

Я пожала плечами, предпочтя сосредоточиться на мыслях, которые набатом стучали в висках. Необходимо было что-то делать, как минимум – взять себя в руки и продолжить учебу. Расстраиваться из-за какого хама? Ну уже нет!

Жизнь не заканчивалась и мне думать требовалось о себе и своем будущем.

Решительно устроилась за столом в комнате, принявшись восполнять пробелы за последние дни.

А утром бодрым шагом направилась в универ, где шум напоминал больше жужжание пчел в улье. Студенты толпились в коридоре, изучая новое расписание, из буфета приятно тянулся аромат свежей выпечки, щекочущий ноздри, и настроение мое, кажется, росло в геометрической прогрессии.

Заняла свое место в аудитории, с непроницаемой маской на лице выложила из рюкзака учебники, стараясь не обращать внимания на косые взгляды. Что мне было, в сущности, до них? Ничего! От этого не умирали, а смешки за спиной я научилась воспринимать просто как белый шум.

– О, Катька явилась, – гнусавый голос Королева раздался поблизости.

Я прикрыла глаза, делая глубокий вдох, надеясь, что он пройдет мимо или переключит свой взор на кого-нибудь другого.

– Соскучился? – процедила в итоге сквозь зубы, когда этот прилипала плюхнулся рядом на стул.

– Не поверишь, но очень! Совсем тоскливо было здесь, а куда подевался твой занудный друг Сокол? Покрылся паутиной, пока изучал римское право?

– А куда подевался твой приятель Белов? – вспомнила я его на свою голову, но промолчать не могла. – Заблудился в одном из клубов или мамочка поставила в угол за неуспеваемость?

– А я посмотрю, ты без меня жить не можешь? – протянул Андрей за моей спиной, заставляя вздрогнуть.

Внутри все свернулось в тугой узел, словно я ненароком призвала своими словами сатану из самого ада. Лучше бы молчала, вот честно. Зачем только вспомнила его и самое поганое, что этот сноб наверняка решил, будто я постоянно о нем думаю.

А это было не так. Совершенно. Не думала я о нем. Ну почти!

В его глазах плескалась ненависть. Он презирал меня, считал никем и если еще пару дней назад я, возможно, покорно склонила голову, то в тот момент просто вернулась мыслями в день, когда мы разговаривали последний раз в доме его бабушки. Тогда он не выбирал выражений, вешая на меня ярлык, считая воровкой, мошенницей. В эту же минуту я готова была бороться, встать на защиту своей чести и идти вперед, пусть даже ломая копья о его упрямство.

Одна из сокурсниц повисла на шее Белова, прижавшись к нему грудью. Она с усмешкой поглядывала на меня, словно ощущала свое превосходство, а мне было плевать. Я не собиралась претендовать на Андрея, его внимание или душу. Он был просто однокурсником. Наглым, беспринципным и самодовольным придурком.

– Если хочешь устроить представление, то просто подойди дома к зеркалу, – парировала я дерзко, расправляя плечи.

– Дорогая, – склонился Белов надо мной, прорычав на ушко, – как считаешь, новость о том, что ты любишь прихватить чужое станет номер один на кафедре или больший интерес вызывает видео в сети?

– Какое видео? – нахмурилась я, перебирая в памяти моменты.

Ничего на ум не приходило, ну, кроме того, что дома имелись кассеты, кажется, еще с тех времен, когда я ходила на горшок.

– О подвигах твоего парня. Говорят, танцор из него неплохой. Ничто не мешает, – развел руками Андрей, отмахнувшись от грудастой блондинки, что терлась рядом.

Она хмыкнула от обиды, но уходить не спешила. Похоже, одного зрителя мы все-таки приманили, забыв напрочь, что находимся в общественном месте.

– А ты завидуешь? Да?

– Чему? – цокнул Андрей языком, – тому, что не верчусь у шеста?

– Нет, тому, что он мой парень¸– щелкнула я пальцами у него перед носом, подмигнув его подружке.

По-видимому, подобное девушке не понравилось. Она крепче вцепилась в руку Андрея, будто того кто-то мог вырвать из ее цепких коготков. Интересно, а девица, вообще, в курсе, что он почти женат? По крайней мере, имелась Юлия. И Белов просто магнит для всякого рода вульгарных кукол. Они липли к нему, как мухи, а он принимал все как должное.

– Нарываешься, Морева.

– Да? – протянула я, ощущая небольшое волнение внутри.

Эта перепалка будоражила кровь, но вместе с тем, просыпалось и желание не уступать. Почему ему должно все сходить с рук: и взгляды, и слова? Он не являлся пупом земли или кем-то выдающимся, обычный невоспитанный самовлюбленный гусь.

– Ребят, – переключился Белов на присутствующих, гадко рассмеявшись, – а рассудите нас с Катериной. Может, я чего-то не понимаю в этой жизни, но… – начал он свою речь, пользуясь тем, что преподаватель еще не появился в аудитории, – как считаете, брать чужое – это плохо?

Пацаны перекинулись взглядами между собой, явно не понимая, к чему ведет их дружок.

– А ты, как думаешь, Кать, плохо воровать драгоценности, пользуясь добрым отношением к тебе других людей?

Пот катился по спине. Не хватало только того, чтобы он продолжил. Но в этот раз не было внутри обиды, была злость – острая, жгучая, как перец чили, горькая, как самая мерзкая пилюля на свете. Я тоже могла много, чего сказать, но пачкаться не хотела… Потому что о собственных словах можно пожалеть, а вернуть все назад уже возможным не представится. В душе клокотало все от ярости, но я упрямо вздернула подбородок, готовясь к тому, что придется держать удар!

– Белов, ты философствовать решил? – прокатился по аудитории гул. – Эти пары были вчера, ты опоздал, – захохотали девчонки на задних рядах.

– Кать, – пропустил он реплики ребят мимо ушей, повернувшись ко мне, – а поделись секретом, как спать спокойно после, а?