Текст книги "Удачи, милый (СИ)"
Автор книги: Мария Фирсова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Удачи, милый
Мария Фирсова
Глава 1. Катерина
Преподаватель философии вел уже вторую пару подряд, от его монотонной речи клонило в сон, но я из последних сил пыталась записывать, рассчитывая, что в конце семестра сдам зачет без проблем. Заваливать сессию нельзя ни в коем случае – лишнего времени на пересдачу у меня просто не будет. Учеба – работа – снова учеба. К тому же я не относилась к категории золотой молодежи, которая может себе позволить прогулы, а потом определенная сумма в конверте станет пропуском для благополучной сдачи предмета.
Выводя каллиграфическим почерком строчки, старалась не отвлекаться на гул, что царил на задних партах. Там богатенькие сыночки и дочки таких же родителей обсуждали прошедшие выходные, кто посетил какой клуб и сколько потратил наличных. Мне хвалиться было нечем: мой единственный законный выходной проходил под причитания соседки, которой коммунальщики приписали в квитанции долг. Она стонала и охала так громко, находясь за стенкой, что в какой-то момент, я начала завидовать своему дедуле, страдающему тугоухостью.
Да уж, жизнь в коммунальной квартире – то еще счастье.
До конца пары оставалось не так много, когда дверь в аудиторию распахнулась и в проеме появилась взлохмаченная голова Белова. Кто бы сомневался! Удивительно, что он вообще явился. Такие обычно забивали на учебу, этих мажоров однокурсники видели лишь на первом и последнем курсе, когда приходило время получать диплом.
– Можно? – кашлянув в кулак, с наглой улыбкой выдал Белов.
Девчонки тут же замолчали, сосредоточив взгляды на первом красавчике курса. Каждая втайне была в него влюблена и грезила бессонными ночами лишь об одном – пойти на свидание с Андреем. Оказаться в его крепких объятиях, выводя пальчиком канву по смуглой коже, ловить улыбку этого ловеласа и верить, что она единственная и неповторимая.
Однако сам Белов сторонился наших девиц, отдавая предпочтение старшекурсницам.
– Вы дверью не ошиблись? – поправив очки на переносице, решил поинтересоваться седой профессор строго.
– Хм, – театрально сдвинул брови Белов, – в пробку попал, все три часа страдал, что пропущу свой любимый предмет, – народ от такой его бесцеремонности снова начал шептаться за моей спиной, а преподаватель лишь вздохнул, пробурчав, что Андрей может занять свободное место.
Этот щеголь далеко решил не ходить и через пару секунд устроился на стуле рядом со мной, я только собралась плюхнуть рюкзак, чтобы оградить себя от такой малоприятной компании, но Андрей оказался проворнее.
– Привет, заучка, – усмехнувшись, выдал он.
А я прикрыла глаза, выдохнув медленно, сцепив при этом челюсти, чтобы не послать его подальше.
Аромат одеколона – слишком терпкий, проникал в мои ноздри, мешая сосредоточиться на лекции. Все мысли соединились в тугой клубок, и единственное, о чем я могла думать, так это о том, как Белов медленно проваливается в преисподнюю.
– Эй, Морева, – толкнул этот напыщенный гусь меня локтем в бок, заглянув через плечо в конспект, – не будь занудой, как жизнь-то?
Он издевался?
Заучка, зануда! Какого черта Белов вообще решил завести со мной беседу. Я была далека от его светского образа жизни. И, кажется, этот прохвост ошибся партой. Его определенно ждали на задних рядах.
– Отвали, – прошипела я, не поднимая головы.
Строчки поплыли перед глазами, записывать не получалось, с одной стороны, чем шум в аудитории становился громче, тем сильнее понижал голос преподаватель философии. С другой же, Белов не прекращал зудеть, как надоедливый комар. Так и хотелось засунуть ему в рот кляп, пока голова не раскололась как орех.
Похоже, тот, в свою очередь, даже и не думал затыкаться, продолжая меня изволить вопросами.
– Да ладно тебе, Катька, давай потрещим, когда еще получится, – выхватывая у меня шариковую ручку, протянул надменно Андрей, откидываясь на спинку стула.
Уровень моей ненависти в этот момент достиг критической отметки, и один Бог знал, чего стоило сдержаться.
– Кто-нибудь говорил, что у тебя дурное воспитание? – процедила я сквозь зубы, резко повернувшись к нему.
Шорохи и смешки за нашими спинами враз утихли, готова была зуб дать, что его дружки внимательно наблюдали за этой перепалкой, а девчонки уже давно возвели меня в ранг недругов. Однако плевать я хотела на косые взгляды и чужие глупые фантазии.
Я была из другого теста, варилась в ином котле, и, кроме того, что училась на одной кафедре с этими оболтусами, больше не собиралась иметь ничего общего с ними.
– Ты первая. Лишнее подтверждение тому, Морева, что вкуса у тебя нет.
– А у тебя мозгов и совести, – хмыкнула я в ответ, желая больнее его уколоть.
Андрей лишь шире улыбнулся, постукивая пальцами по поверхности стола. Если этот выскочка думал, что сразит меня своим белоснежным оскалом наповал, то мне оставалось его огорчить – подобные приёмчики на меня не действовали. Мог не расточать флюиды и отточить свои замашки дона Педро из бразильского сериала на ком-нибудь другом.
– Скучная ты до изжоги, – завел он старую песню, но осекся на половине фразы, замолчав внезапно, жаль только ненадолго. – Слушай, Кать, а это правда, что у вас со старостой, – оглянулся он на нашего главного «ботаника», еле сдерживая смешок, – роман?
Федька Соколов на расстоянии будто бы почувствовал, что речь зашла о нем, потому как гордо расправил худые плечи, разогнулся, попытавшись временно не сутулиться, поправив очки с толстыми стеклами.
Я только икнула, а зрачки меж тем, кажется, достигли размеров спелых ранеток. Белов явно почувствовал, что расплата за болтовню близка, потому выставил руки вперед, делая вид, что собирается защищаться. Жаль только язык себе не прикусил.
– Значит, да… – уже не сдерживаясь, засмеялся он, привлекая всеобщее внимание к нам, – эй, Сокол, ну как тебе, а? Вы уже целовались?!
– Замолчи, – шикнула я на Андрея, а у самой едва слезы не выступили, повиснув на ресницах росой.
– Чего стесняться, все свои, – игнорируя мои угрозы, выпалил Белов: – Федь, хочешь, после лекций дам пару советов, как оно с ними надо? Ну куда на свидания приглашать, за что подержаться лишний раз!
Такие же редкостные засранцы, как и Андрей, принялись хохотать на задних рядах, вгоняя в краску и без того скромного Соколова.
– Кать, – нараспев произнес Белов мое имя, – если Федюня подкачает, я всегда готов подставить сильное плечо под твои, – взглянул он на мои ноги, понизив интонацию, только какой был смысл в этом, если сзади дружки его уже ржали вовсю.
– Смотри, чтобы ничего не треснуло, – улыбнулась ядовито этому нахалу, желая, чтобы он навсегда забыл дорогу в университет.
Пусть продолжает колесить на своей новой дорогой тачке цвета индиго, сводя с ума студенток и вызывая у них обильное слюноотделение.
– Будь осторожна со своими желаниями, милая, – томно произнес Андрей, накрутив на свой указательный палец прядь моих волос, – они иногда сбываются, но не так, как хотелось бы… И подумай все-таки над моим предложением.
Самым верным решением было бы – встать и уйти, но слишком много взглядов было приковано в этот миг к нам, даже философ, кажется, забыл, что темой лекции являлась «Проблема бытия», а не разборки двух студентов, которые друг друга не переваривали.
– Я каждый вечер думаю о тебе, – улыбнулась ласково, сбивая своими словами Белова с толку, – когда чищу лоток за котом.
Тишина наступила как-то резко, и в этом безмолвии отчетливо был слышен скрип зубов Андрея. Ох, не привык он оставаться с носом, а я, кажется, нажила себе заклятого врага.
Глава 2. Андрей
– Да просыпайся же ты, – легонько встряхнув за плечо сонную девицу, имя, которой не никак не мог вспомнить, я вновь попытался сделать несколько дел одновременно: натянуть штаны, отыскать ключи от машины и желательно выпроводить ее отсюда.
Девчонка ни в какую не желала открывать глаза, блаженно лишь потянулась, что-то мурлыкнув себе под нос.
Дьявол, вот все некстати! Взглянул на часы, выругавшись про себя. Пара в универе уже давно началась, и, как назло, сегодня первой стояла философия. Ненавидел этот предмет, считая его бесполезным. Лучше бы работать пошел, чем мотаться в альма-матер каждый день, тупо просиживая по шесть часов на неудобном стуле.
Хотя с работой это я погорячился слегка. Нуждающимся не был, спасибо родителям, особенно бате, который являлся щедрым на алименты. И пускай в паспорте уже давно красовалась цифра двадцать – денежки все равно падали в карман, только теперь не маме, а мне.
– Слушай, если хочешь остаться, пожалуйста, но с Димкой будешь сама потом разбираться. Он ясно дал понять, чтобы к десяти квартиру освободили, – обратился вновь к незнакомке, убрав прядь темных волос с лица девушки.
А она, кстати, ничего. Миловидная. Кожа фарфоровая, аккуратный носик, губы бантиком, кажется, теперь я понял, почему повелся накануне.
Наконец-то собравшись, я еще раз бросил взгляд на брюнетку, чьи черные, как смоль, волосы разметались по подушке, печально вздохнул, но все же покинул эти четыре стены.
Запрыгнув в тачку, погнал по проспекту, наслаждаясь солнечным утром.
Дело оставалось за малым – сделать рожу кирпичом и спокойно затеряться в огромной аудитории. Кто вообще додумался в понедельник с утра ставить первой философию?! Спасибо, что хотя бы лекции, а не семинары!
Деловито откашлялся, распахнул дверь, встретившись взглядом с профессором. Тот, как всегда, в своей манере нахмурился, сдвинув густые брови к переносице, но в этот раз хоть без нравоучений обошлось.
Получив зеленый свет, прошмыгнул внутрь. Далеко ходить не стал – приземлился рядом с блондиночкой. Катька Морева – главная зануда юрфака. Зубрилка еще та. Вечно такая правильная, скромная, аж нутро сводило. Ее постоянно ставили в пример таким же раздолбаям, как и я, видимо, надеялись, что ее образ должен был вдохновить нас на учебу. Ага, обязательно. Пока что от вида Катьки хотелось скулить, до того она была пресной. Никакой изюминки, ну разве, что мозги присутствовали, судя по оценкам в зачетке.
– Списать дашь? – подмигнул я ей, как бы невзначай коснувшись локтя.
– У дружков своих проси, – фыркнула она.
Вот зараза. Чего всегда такая вредная?!
Обернулся назад, взглянув на пацанов. Те бурно что-то обсуждали, даже не удосужившись сделать вид, что пытаются записывать за преподавателем. Рисковые, конечно. Я хотя бы ручку достал, выклянчив листок в клеточку у пышки за соседней партой.
– Найди себе парня, может, добрее станешь, – не смог сдержаться, чтобы не подколоть эту козу.
Особенно приятно было видеть, как ее щеки покрылись румянцем, а в глазах вспыхнула такая ярость, что посчитал себя везунчиком на долю секунды. Останься мы с ней один на один – она давно бы превратила меня в жабу, прочитав заклинание на латыни.
– Тупой подкат, Белов, не засчитывается, – пробубнила Катька, а потом меня уже понесло. Нет, стыдно не было. Сама напросилась.
Вспомнил, что слухи ходили, будто бы она мутит с Федькой Соколовым. Как раз ее поля ягода. Такой же дотошный, нелюдимый бука. Ну и не сдержался, пошутил в своей манере, намекнув, что готов на подвиги ради благого дела. Морева не оценила, что неудивительно. Привыкла вечерами корпеть над учебниками, забывая, что молодость бывает лишь однажды, но хамства не мог стерпеть. Да и завелся не на шутку, смогла она меня разозлить, потому весь оставшийся день так и думал, как бы ее поставить на место.
– Эй, как там тебя? – стоя в коридоре, делая вид, что изучаю расписание, выхватил я взглядом ее подружку.
Имя отродясь не знал, да и зачем оно мне. Обычно девчонки представлялись сами, но частенько мы обходились и без этого, пропуская данный этап знакомства и переходя сразу к десерту.
– Иди сюда, дело есть, – щелкнул я пальцами, подзывая ее.
Эта пигалица дышала мне в подмышку, была слегка неповоротлива, но в целом если не присматриваться, то где-нибудь в ночном клубе после седьмого шота я бы подкатил к ней. Возможно.
– Белов, – улыбнулась она широко, – забыл на каком факультете учишься?
Ее брови взметнулись вверх, походка стала плавной, а глаза излучали столько света, что впору ослепнуть. Э-э-э, она чего там подумала-то?!
Взмахнув длинными волосами, девчонка остановилась напротив, насупилась вмиг и замолчала. Я тоже молчал, потому антреприза вышла достаточно комичной. Пару секунд мы просто таращились друг на друга, пока я все же не решился. Нет, обидчикам надо мстить.
– Ты же подружка Моревой? – строго поинтересовался я, явно сгущая краски.
– Допустим, – хмыкнула коротышка в ответ, – чего тебе надо? У меня мало времени.
Какие все деловые-то!
– Хочу сделать твой подружке сюрприз, влюбился по уши, понимаешь, но это секрет, – подхватив ее под локоть, потащил девчонку вглубь холла, где было меньше любопытствующих взглядов.
Сам не понял нафига ляпнул именно это, ведь мог соврать что угодно, но слово не воробей. Раз сморозил глупость, придется подыграть самому себе. Хм, интересно, а как это вообще влюбляться? Надеюсь, никогда не узнаю, только этого геморроя мне не хватало в жизни. Все эти розовые сопли пусть, пожалуй, остаются девочкам вместе с талантом устраивать драму из ничего. Я был реалистом и меняться не собирался.
Подружка Моревой от услышанного охнула, приложила руки к груди, взглянув на меня совершенно иначе. Чего она себе придумать успела и представить, даже знать не хотел.
– Влюбился? – с придыханием произнесла Катькина подружка, утопая в тени длинного коридора.
– По самый яй… – подавившись слюной, закашлялся я. – Ага, сильно, – добавил спустя пару секунд. – Так ты мне поможешь?
– Конечно, – закивала сама наивность, кстати, пожалуй, придется узнать все-таки ее имя, – помогу, ради любви я готова на все.
Глава 3. Катерина
Все настроение испортил этот нахал и как бы ни старалась, взять себя в руки – не выходило. Я с остервенением терла пол на складе уже в третий раз, где кто-то из работниц умудрился разбить банки с томатной пастой. И вот, глядя на это красное пятно, скрипя зубами, я представляла, что уничтожаю улики после экзекуции над Беловым.
Фантазер он, конечно. Приплел Федьку бедного, который при упоминании собственной фамилии вздрагивал. Но вот за что действительно было обидно, так это за пошлые намеки. Потому, крепче сжимая пальцами рукоять швабры, надеялась, что судьба сжалится и этого оболтуса отчислят, ну или он перейдет на заочное. Вот уж счастье привалит. Мне.
– Морева, ты чего спишь сегодня в хомуте, – гаркнула Галина Васильевна – старший менеджер магазина, в котором я уже третий месяц подрабатывала после учебы, драя полы.
– Простите, – промямлила тихо, убирая прядь со лба, – задумалась немного.
– Вид у тебя бледный какой-то, не заболела случайно? А то мало ли чего подхватила в своем клоповнике! – взглянула она на меня с подозрением, словно я должна была перезаражать здесь всех чумой или на худой конец лишаем.
– Коммунальная квартира, – поправила я ее, не желая ввязываться в спор, но мысленно, конечно, захотелось послать ее туда же, куда сегодня сходил пару раз Андрей Белов.
– Девка ты молодая, вроде не дура, – вытирая пот со лба носовым платком, на выдохе произнесла она: – Пристроила бы деда, продала комнату, да махнула бы в столицу, на первое бы время хватило. Что здесь делать-то? В нашем захолустье с работой туго.
– Мне учиться еще два года.
– Толку от твоей учебы, – пробурчала Галина на правах старшей и опытной, – я вот с красным дипломом и что? Тьфу, – взмахнула она рукой, – уж замуж что ли бы вышла за кого приличного.
– Приличных всех разобрали еще в прошлом году, так что я, пожалуй, повременю с этим, – отправляя тряпку в ведро, фыркнула, радуясь, что появился повод скрыться.
Правда, в подсобке оказалось не лучше. Небольшое прокуренное помещение с тусклой лампочкой, свисающей на шнурке с потолка. Среди стеллажей и коробок я оборудовала себе закуток, в котором могла в перерыве между уборкой немного отдохнуть и подготовиться к занятиям.
Магазин закрывался в одиннадцать, три остановки на троллейбусе десять минут пешком дворами и считай дома. Надо ли говорить, что к концу дня я еле волочила за собой ноги и мечтала лишь о том, чтобы голова коснулась наконец-то подушки, а завтра наступало слишком быстро, только не в этот раз.
В квартире царил хаос, соседи о чем-то переругивались на кухне, как всегда, не поделив чья очередь пользоваться газовой плитой. Я на цыпочках прошмыгнула в комнату, в надежде что фанерная перегородка станет хлипкой, но все же преградой для звуков.
Дед смотрел какую-то мыльную оперу, нацепив очки на нос и я, растянувшись на диване, смогла позволить себе выдохнуть.
– Тебя искали, – выдал он внезапно, отвлекшись от происходящего на экране.
Там в это время героиня проливала очередной литр слез, печалясь, что любимый и единственный предпочел не ее умницу и красавицу, а какую-то городскую стерву. Лениво зевнув, я подперла ладонью щеку, приготовившись слушать.
– Кто? Соседка сверху? Я ей обещала, что напишу заявление, если не перестанет нас заливать стабильно раз в месяц.
– Нет, – взмахнул он рукой, – парень какой-то звонил, сказал по объявлению, – кашлянул дед, внимательно взглянув на меня, а по спине тем временем пот прокатился.
Этот его взгляд совершенно не сулил ничего хорошего. В уголках глаз пролегли глубокие морщинки, он смотрел на меня так пронзительно, что стало не по себе, словно я была в чем-то виновата.
– И что он тебе сказал? – медленно произнесла я, словно шла по зыбкой почве и каждый шаг выверяла, взвешивая все риски.
– Катя, – голос деда стал громче, в нем появились стальные нотки и стало совсем не до шуток. Теперь-то не отвертеться, видимо, придется все же ему все рассказать. – Ты чего задумала-то? Это что за работа такая, еще и мужчины обращаются, – погрозил он мне пальцем.
– Дед, – на вдохе вымолвила я, подвинувшись к нему ближе. – Это по поводу репетиторства, наверное. Два раза в неделю, если прогуливать последние лекции, то я успевать буду заниматься с нерадивыми школьниками математикой, – попыталась его успокоить, но, кажется, мои слова деду казались полным бредом.
– Ты мне это прекрати, подработка. Твое дело учиться! – командным тоном отчеканил он, пригвоздив взором меня к дивану. – Мать бы с приступом слегла, если б видела, как ты горбатишься.
– Матери плевать, – резко выпалила я, вскочив в места, – если бы волновалась – позвонила. А сколько она это делала за год? – хмыкнула со злости, не желая говорить об этой женщине, которая, по сути, лишь подарила мне жизнь.
Дед промолчал, только звук телевизора сделал тише.
– Вот именно, что ни разу!
Я привыкла к тому, что ее никогда не было в моей жизни и не будет, оно и к лучшему.
– Кстати, если папаша решит объявиться, на порог не пускай, – решила раздать ценные указания, раз уж разговор зашел о ближайших родственниках.
– Это почему? – удивился дедуля, потирая макушку.
– В последний его визит у нас пропали две чашки из сервиза и пепельница. Скорее всего, загнал друзьям-алкашам. Потому ни-ни, – почувствовав себя хозяйкой положения, произнесла с интонацией и деловито направилась в душ.
Мерзкий день, видимо, и должен был закончиться так же погано. Подобные беседы я не любила, старалась избегать их, потому как единственное, что они вызывали у меня – раздражение.
В душе я пробыла минут пятнадцать, а потом в дверь начали так барабанить, что поняла: не выйду – вынесут вместе со стеной.
Выдохнула, завернулась в махровый халат, как в кокон, выскочила в холодный коридор и тут же уперлась носом в мужскую грудь. Мужскую? В нашем-то дружном женском серпентарии? Это было что-то новенькое, конечно!
– Ударилась? – поинтересовался незнакомец, коснувшись своим бархатным тембром моих ушей.
Я головой даже тряхнула, подумав, может, заснула и меня решили посетить эротические ночные грезы. Но нет, кругом была суровая коммунальная реальность. Все те же обои в мелкий цветочек на неровных стенах коридора. Подтеки на потолке и потертый линолеум под ногами.
– Ты ошибся этажом? – сделав шаг назад, сильнее затянула я пояс халата зачем-то.
– А у вас так принято здесь вопросом на вопрос? – улыбнулся он, скрестив руки на груди. Но при этом никакой враждебности в его тоне не слышалось, да и сам он вел себя достаточно дружелюбно. Ну и был весьма симпатичным.
Смуглая кожа, широкие плечи, проработанные косые мышцы пресса. Да, да, я успела рассмотреть тогда все в этом тусклом свете коридора. Особенно меня поразили глаза – такой насыщенный глубокий цвет. Сапфировые, словно россыпь камней.
– У нас здесь демократия, но лучше при старушках не произноси это слово, – улыбнулась я в ответ, чувствуя расположение к новому соседу.
Вряд ли он являлся сантехником или, прости Господи, чьим-то любовником, если учесть, что женской половине нашей коммуналки давно перевалило за семьдесят, и единственный из мужчин, кто их еще интересовал – это почтальон, приносящий в двадцатых числах пенсию.
Остальных они игнорировали, в том числе и моего деда.
– Что же, – развел он руками, пытаясь протиснуться в душ между мной и старым сервантом, – теперь моя очередь. Кстати, я через стену от тебя, если что… – смутившись, понизил он тон, – стучи. Приду на помощь. Даже ночью.
– Надеюсь, ты не храпишь, – цокнула я языком, подумав про себя, что теперь даже чихнуть буду бояться.
– Не волнуйся, ночами я редко бываю дома, а днем ты на учебе. Мне уже соседки рассказали.
– Охранником трудишься? – зачем-то поинтересовалась я.
– Бывает, – уклончиво достаточно ответил мой сосед, имя, которого я даже не знала, – в клубе работаю, – подмигнул он напоследок, – буду рад, если придешь на мое шоу. Меня, кстати, Макс зовут.
– Катя, – кивнула я, закусив нижнюю губу.
В клубе… бармен, значит. Хм, интересно, интересно… Ну, по крайней мере, он не зануда, но кровать лучше передвинуть, либо поменяться с дедом, тот, правда, серенады ночью выводит такие своим храпом, что в лесу кукушки вешаются.
Но надо отдать должное Максу, за мыслями о нем я немного позабыла о Белове, а зря. С таким, как оказалось, надо держать ушки на макушке.
