Текст книги "Удачи, милый (СИ)"
Автор книги: Мария Фирсова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 42. Андрей
Устроившись на заднем сидении такси, я уткнулся лбом в стекло и ловил взглядом неоновые вывески. В голове кружился хоровод из мыслей, воспоминаний, картинок, что походили на старые слайды, успевшие потерять яркость изображения. Я думал о своем детстве, родителях, мечтах, как многое бы хотел исполнить и сколько еще разочарований будет впереди. Размышлял о том, что произошло недавно, о той тонкой связи с Катей и сумасшедшем влечении к ней, о нежелании потерять этот хрупкий мир. Безумном страхе потерять ее. Никогда еще подобного со мной не происходило, я не к кому настолько сильно не привязывался, считая, что это все глупо и не нужно мне абсолютно. Зачем вредить самому себе, ведь рано или поздно всему свойственно заканчивается, я не верил в любовь – это все сказки для наивных девочек, мечтающих однажды проснуться принцессами. К тому же вокруг меня таких не водилось, нет, скорее прожжённые, искушенные жизнью девушки, которые успели пройти через множество рук.
– Приехали! – голос таксиста заставил вынырнуть из пучины мыслей, которая затягивала все глубже, унося куда-то далеко.
Я расплатился и вышел, ощущая неподдельный страх неизвестности. Пот проступил на спине, ноги не слушались, неужели это все со мной? С Андреем Беловым, который с трудностями-то толком не встречался? Вот с такими, настоящими, а не теми, когда в кармане нет лишних денег, чтобы купить выпивку в баре!
Оказавшись в приемном покое, чуть нос к носу не столкнулся с Юлькой. Ей-то, что здесь потребовалось?!
Она мерила шагами длинный полупустой коридор, где вдалеке на потолке мигала перегоревшая люминесцентная лампа, и то и дело всхлипывала, прижимая носовой платок к губам.
Сам факт ее присутствия в этих стенах меня сильно удивил, вот только никак не выходило сформулировать вопрос. Да и я не успел. Увидев меня, она тут же бросилась навстречу, повиснув у меня на шее. Уткнулась холодными губами в скулу, продолжая трястись, словно одинокая ветка на осеннем ветру.
От такой реакции бывшей подружки я слегка онемел, стоял, как деревянный, даже обнять ее не удосужился, только голову вскинул, сделав глубокий вдох. Ненавидел женские истерики и желание из всего сделать драму, а она, кажется, как раз и начинала разыгрываться в этих стенах, пропитанных запахом лекарств.
– Что ты здесь делаешь, Юля?
– Я? – отстранившись от меня, выгнула она брови дугой, будто бы вопрос прозвучал до идиотизма глупый.
– Ты, – засунув руки в карманы, хмыкнул равнодушно.
– Белов, не будь таким бесчувственным, – цокнула Юлька языком, ударив меня женской сумочкой по плечу, однако, я продолжал стоять на своем, ожидая ответа. – Мы не чужие люди, а твой отец, считай, мне почти родственник, потому я имею право волноваться.
– А никто тебе и не запрещает, – пожал плечами, наклонившись к ней, чтобы иметь возможность прошипеть на ухо: – Только не увлекайся и не переигрывай. Подружка отца чертовски ревнива и может надрать тебе задницу.
– Ты придурок? – покрутила Юлька пальцем у виска, выпучив глаза, словно рыба.
– Нет, детка, просто иногда полезно пораскинуть мозгами, оказывается.
– Жизнь под одной крышей с твоей бабулей дурно на тебя подействовала, – не осталась в долгу моя бывшая, – ты стал страдать склерозом, дорогой, забыв, что существует договоренность и…
– Забудь уже, Юль, никакой свадьбы не будет. Я, конечно, понимаю, что ты спишь и видишь, устроиться хорошо в этой жизни, но, увы… Не со мной. У меня, знаешь ли, другие планы.
– Да? – зло процедила она, а ее щеки покрылись красными пятная от гнева. – Поделишься?
– Всенепременно. Решил уехать в горы, осталось сдать сессию и, пожалуй, да… Дзен и все такое.
– Ты заболел? Может, попросить врача тебя осмотреть, пока мы в больнице, – коснулась Юля ладонью моего лба, насупившись от непонимания.
Похоже, в голове моей подружки не укладывалась мысль, что кто-то вообще посмел променять ее и перспективу семейной жизни на одиночество и пребывание черте где. А я был готов хоть на необитаемый остров лишь бы подальше от этого курятника. Не знаю, отчего такие резкие перемены во мне происходили, но я, словно сбросил скорлупу, увидев мир в иных красках и с другой стороны. И мне это не нравилось, только понял одно: наверное, необходимо было, чтобы в дом пришла беда, именно она заставила меня сбросить все лишнее, что мешало двигаться вперед.
Я плыл по течению раньше, ощущая безмятежность, да и чего волноваться было, когда над головой имелась крыша, в холодильнике были продукты, в гараже тачка, а на карте крупная сумма, которую можно было спустить за один вечер. Отсутствие цели и полный пофигизм. Главное – возможность купить все, а оказалось, что самое важное и приобрести-то с помощью дурацких бумажек невозможно!
– Юль, иди домой, – натягивая бахилы, сухо произнес я.
Не до нее было, да и больница не лучшее место для выяснения отношений, не хватало, чтобы она еще скандал здесь учинила. Уверен был – Юлька может. Конечно, покопаться в поиске истинных причин ее присутствия здесь хотелось, но отец был куда важнее, чем пустоголовая девица, у которой вместо мозга стразы.
– А ты отвезти меня не хочешь? – надменно взглянув на меня, задала неуместный вопрос она. Будто бы я пришел сюда прогуляться, мимо проходил и решил, а почему бы не зайти.
– Там мой отец, – ткнул я пальцем вглубь коридора. – Я не знаю, что с ним, понимаешь. Не знаю прогнозы врачей. Единственное мое желание – увидеть его. Да, мы не очень ладили всегда, но это не отменяет того факта, что я его сын.
– Иди, – взмахнула она рукой, – там его грымза в холле, – скривила Юля губы.
– Вы успели познакомиться? – поскреб я небритый подбородок, понимая, что устал и пока не в состоянии думать над этой головоломкой. Первое и основное – состояние отца, все остальное – потом.
– Немножко.
Я молча кивнул и, больше не произнося ни слова, двинулся дальше, надеясь, что хотя бы удастся отыскать ординаторскую. В реанимацию, конечно, никто меня не пустил бы, а видеть папочкиных подружек тоже не было огромного желания. Единственным и необходимым спутником для меня сейчас была тишина. Благодаря ей в сознании многое менялось.
Прислушиваясь к эху шагов, я подошел к лифту и коснулся кнопки. В шахте загудело и кабина начала движение, а мне показалось в этот миг, что я услышал голос Моревой. Такой чистый, родной, но уже в следующий миг прогнал эту мысль. Что Кате здесь делать?! Тем более в такой час? Нет, она точно уже спит дома, планируя, как завтра отправиться на учебу или все же искать деда.
Створки лифта раскрылись, и я шагнул внутрь, так и не обернувшись, чтобы убедиться, что ее голос – всего лишь мираж.
Глава 43. Катерина
Требовалось срочно решать, как быть дальше. Меня разрывало изнутри от переживаний, от неизвестности, в какой-то миг я даже начала бояться собственной тени, вздрагивая на каждом шагу.
Боль душила, а страх заполнил каждую клетку. Наверное, еще никогда я не стояла перед таким сложным выбором. На одной чаше весов – поиски деда, на второй – Андрей.
Как же тяжело порой определиться, не ошибиться в своем решении, не кусать после локтей и не сожалеть, коря, что можно было все сделать иначе.
– Что-то произошло? На тебе лица нет! – приглядываясь внимательно ко мне, произнес отец.
– Все в порядке, – кивнула, не желая посвящать его в свои проблемы.
– Врать ты никогда не умела, дочка, – покачал он головой, словно пытаясь меня пристыдить.
– Пап, – взглянула на него с укором, но спорить не стала, посчитав, что попусту потрачу время. – Ты сможешь вразумить единственного, как мне казалось, адекватного мужчину в моей семье? Скажи ему, что его ждут дома! А мне требуется отлучиться… Убедиться, что все хорошо, и вернусь.
– Конечно, – улыбнулся отец, кажется, радуясь, что ему предложили сделать что-то важное. Похоже, моя просьба являлась для него ценной. Не знаю, как он, но я почему-то подумала, что это неплохой шанс для отца хотя бы немного реабилитироваться. По крайней мере, у него действительно был выбор. И если бы папа проигнорировал мои слова, наверное, я не обиделась, потому как старалась не возлагать на него больших надежд.
Дед бы пожурил, пальцем погрозил, заявив, что я заранее пессимистически отношусь к итогу, а я старалась быть реалистом во всем, что касалось родителей. Не верила, что люди исправляются, хотя… перед глазами был пример Белова. Но у того вроде как было желание… или я только хотела так думать?!
Выдохнув немного с облегчением, что хотя бы отец займется чем-то полезным, а не проведет эту ночь с дружками, напиваюсь вусмерть, я направилась по адресу, который продиктовала Настя. К счастью, общественный транспорт еще ходил, а клиника была в паре кварталов от места жительства родителя.
Добравшись на трамвае до больницы, я с трясущимися руками вошла на территорию, воспользовавшись дырой в заборе, тем самым сократив путь. У приемного покоя было относительно тихо, водители скорой курили возле кустов сирени, и никто даже не обратил на меня внимания, да и мало ли… Если учесть, что больница, по-видимому, в этот день являлась дежурной.
Очень хотелось верить, что Настя ошиблась. Да и, возможно, полно на свете Беловых Андреев, в нашем городе наверняка с десяток бы нашлось.
Но стоило очутиться в холле и мои тщетные надежды тут же растаяли, превратившись в горький туман. Сердце забилось так, будто бы я только преодолела марафон. В голове шумело, колени подгибались и безумно хотелось найти точку опоры, чтобы вцепиться пальцами, пытаясь удержаться и не рухнуть на холодный пол.
Думаю, она меня тоже заметила, потому даже не пыталась пройти мимо, сделав вид, что мы незнакомы. Хотя я бы предпочла никогда не пересекаться с ней, особенно после ночи с Андреем в моей коммуналке.
Тело еще помнило его прикосновения, поцелуи, кожа была пропитана его запахом, да и перед глазами стоял образ Белова так отчетливо, что хотелось броситься в этот омут, отрешившись от всего.
От ее надменного взгляда мороз пробежал по позвоночнику, никогда не переварила напыщенных куриц, которые всегда и везде пытались показать себя со всех сторон, демонстрируя лоск и достаток. А если смыть все раскраску, переодеть, то, по сути, и представлять собой ничего не будут. Юля была из таких.
Она гордо вскинула подбородок в тот же миг, когда наши взгляды встретились.
– Тебя только здесь и не хватало, – хмыкнула девица, хлопнув ресницами, и вытерла слезинку в уголках глаз.
Я нахмурилась, стараясь не раскисать, не биться в припадке, задавая ей тысячу вопросов.
– Рада тоже встрече, – скроила гримасу в ответ, делая вид, будто оказалась здесь случайно. Только врать было глупо, конечно, все с легкостью можно было прочитать на моем лице. Ледяной волной страх накрывал, заставляя дрожать, я не могла справиться с эмоциями, как бы ни старалась. Прав отец – не выходило у меня врать и изворачиваться. Я была открытой книгой. Но как бы ни старалась подавить в себе эту адскую тревогу, все равно та выплескивалась наружу, выдавая меня с головой.
– Слушай, – щёлкнула Юля манерно пальцами в воздухе, прошипев ядовито, – топала бы ты отсюда, деточка. Пока я не пожаловалась кому следует и тебя не вытолкали за двери.
Ее слова заставляли меня кусаться в ответ, да и сама Юля действовала на меня как красная тряпка на разъяренного быка. Хотелось рычать, фыркать и затачивать ножи. Однако каждую секунду напоминала себе, по какой причине я оказалась здесь.
– У меня имеется встречное предложение. Могу договориться со знакомым врачом, и он выпишет тебе направление на МРТ, головушку бы стоило проверить. Хотя, – развела я руками, гаденько так растянув губы в улыбке, – пустая трата времени, даже на таком расстоянии мне отчётливо слышен звон. Знаешь, что это такое? – понизила голос, поманив Юлю к себе пальцем.
Та нахмурила лоб, но чуть придвинулась, будто бы ожидая, что я открою ей неведомую истину.
– Это пустота в твоей голове. Извини, – всплеснув руками, собралась я двигать дальше, а именно обратиться к дежурным, уж они точно бы подсказали, как быть.
– Идиотка, – закатила подружка Белова глаза. – Ты только тратишь время впустую. Рассчитываешь, что такой, как Андрей на тебя внимания обратит? Ха. Да ты ему и даром не нужна. Посмотри на себя в зеркало и убедись в этом. Нищета, – брезгливо скривила та губы, ставя себя на ступень выше.
Ну да, да, куда мне было до нее. Ни дорогих шмоток, ни возможности ходить семь раз в неделю по салонам красоты, вкалывая в себя омолаживающие средства, дабы сохранить товарный вид и красоту.
А еще я не тусовалась в крутых клубах, никогда не была на курортах и не имела огромного счета в банке, да вот только разве в этом счастье-то? Жизнь меня убеждала в последнее время, что смысл все-таки в другом. Пусть я была лишена комфорта, зато умела ценить те мелочи, что окружали. Маленькую комнатку, торт со свечами, который каждый год пек дед к моим именинам, милые безделушки под елкой на Новый год, стипендию за отличную учебу. Для меня это много значило и со стопроцентной уверенностью я могла сказать: ни на что бы не променяла моменты. Они, словно бусины, нанизывались на нить судьбы, и я любила перебирать их в память, ощущая неподдельную гордость.
– Если тебе больше нечего мне сказать, то я, пожалуй, пойду. Неподходящее время для выяснения отношений.
– Нет уж, думаю, как раз самое то, – ткнула Юля пальцем меня в плечо, – он – мой, и никогда не будет принадлежать другой женщине, особенно такой оборванке. У Андрея все в порядке со вкусом, а ты сколько угодно можешь бегать за ним и вешаться на шею, он на такую и не посмотрит. И сейчас ему нужна забота и любовь, а ты никто. Только путаешься под ногами. Пошла вон.
– Мне плевать на твое мнение. Можешь говорить что угодно. Но Андрей дееспособный и сам сделает выбор в итоге.
– Он уже сделал, потому я тут, – высокомерно выдала Юля, уверенная, что ее место рядом с ним и Белов ее по праву.
Наверное, я должна была рассказать правду, но на миг, всего лишь на мгновение, усомнилась, а нужно ли? Ведь Андрей мог просто играть, притворяться. У богатых свои причуды, а лучшее, что мне, видимо, сделать – промолчать, не позволяя себе упасть еще ниже.
Впилась ногтями в кожу ладоней, сжав пальцы в кулак. Не плакать, не жаловаться, не роптать на судьбу. Нельзя. Непозволительно. Пореветь можно и потом. От обиды, от несправедливости, от потери… такой странной, да и была ли она? Ведь нельзя потерять то, что всегда было чужим. Но так хотелось всего-то на миг поверить, что он действительно мечтал быть со мной. Не из-за любопытства, не инстинкты им руководили в тот момент, а нечто большее.
Однако вместе с тем что-то резкое кольнуло под ребрами, заставляя прикусить нижнюю губу. В глазах щипало, но я держалась, не разрешая себе даже толику грусти.
– Рада за вас, – произнесла тихо, словно выдавливая из себя каждое слово.
Боль кислотой разъедала, а я мысленно себя уговаривала, что надо потерпеть. Это пройдет. Все проходит. Отпускает. Перегорает. Превращается в золу. Время – вот главный советчик и друг.
И надо было уходить, по крайней мере, я собиралась это сделать. Требовалось оказаться на свежем воздухе. Сделать глубокий вдох, позволяя себе закрыть лицо ладонями и застонать от невыносимой обиды, но успела только развернуться, как меня чуть не сбила женщина, заставив разинуть рот.
К ней хотелось присматриваться, проводя параллели с Андреем. Слишком уж они, на мой взгляд, были похожи. Одни черты лица. Белокурые пряди падали на лоб, и женщина то и дело их зачесывала назад. А на подбородке имелась такая же ямочка. И глаза… они были невозможно голубого цвета. До того насыщенного, что оторваться было сложно.
Женщина, перекинув сумочку на другое плечо, манерно отбросила волосы назад и бросилась в объятия Юли.
Так всхлипнула, будто уже похоронила Белова и теперь являлась вдовой, а у меня в глазах зарябило. Я так отчетливо почувствовала себя лишней. Бесправной.
Осознавая остро, что меня бы никогда не приняли эти люди.
Почему-то думать, что папа Андрея отнесся снисходительно когда-то, в эту минуту совершенно не хотелось.
– С ним все плохо, – зарыдала Юля, уткнувшись в плечо, видимо, матери Андрея.
– Да, я в курсе, мне позвонили из больницы, – произнесла та устало, и еще, кажется, что-то хотела спросить. Но Юля не позволила, утащила за локоть мать Андрея вглубь, напоследок сверкнув победоносным взглядом, а я опустилась на старенький стул с потертой обивкой и прикрыла веки, считая удары собственного сердца.
Жалко, наверное, выглядела, но одиночество обжигало, одновременно и закаляя меня. Вытачивало, делая меня сильнее, резче. Я должна была пережить это, перебороть в себе. Так или иначе, но лучшее, что я могла сделать в этот момент – дождаться выздоровления Андрея.
Глава 44. Андрей
Это было похоже на жесткое похмелье после разгульной ночи. Я слабо понимал, где нахожусь, кто все эти люди и что, вообще, должен делать.
В длинном коридоре раздавались периодически шаги медперсонала, заставляя вздрагивать и кожей чувствовать этот ледяной холод, словно каждый из них нес недобрую весть.
Категорически не желал общаться с подружкой отца и хоть она пыталась всячески вступить в диалог, треща над ухом, на исходе десятой минуты моя голова начала взрываться. Я просто обхватил виски ладонями и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом. Перенестись мыслями подальше от этого места, пронизанного ожиданием.
– Это ты виноват, – выдала его пассия, укоризненно хмыкнув и сложив ладони домиком.
Не скажу, что подобный вывод меня удивил и, наверное, в другое бы время я поспорил, но в это мгновение чихать хотел на слова человека, который был мне никем. Я просто не прислушивался, поставив заградительный барьер, фильтр, желая не засорять свой мозг ненужным.
– Что-то еще или на этом все? – задал я вопрос с издевкой.
Блондинка закинула ногу на ногу, ее длинные ресницы дрогнули, и я на миг испугался, что она сейчас устроит концерт, разревевшись у меня на плече. Только этого, в общем-то, и не хватало.
– Он долго будет восстанавливаться, – заявила она, – если вообще не превратится в овощ.
– А ты боишься, что получишь от ворот поворот?
– И не надейся, мы так долго были вместе, что…
– У него таких, как ты – десяток, – не стал скрывать истину, зная, что папаша никогда не отличался верностью, да и отбоя не знал от представительниц прекрасного пола. Они липли на него, как мухи, с откровенным желанием, читающимся у них на лицах, что помимо толстого кошелька их мало, что интересовало другое.
– Он обещал жениться! – топнула она ножкой, надув и без того пухлые губы.
– Говорят, мечтать полезно, – развел я руками, все-таки встав со своего места и сделав пару шагов по коридору, желая размяться.
Белокурая обольстительница манерно откинула волосы с плеч, достала зеркальце и взглянула на себя. Кажется, ее куда больше заботил макияж, нежели состояние отца, да и мог ли я винить девчонку в этом? Наверное, нет. Думаю, и отец объективно понимал, для чего она с ним. Она гонялась за его состоянием, он – наслаждался ее молодостью. Потому считал, что они были квиты.
На счастье, вскоре появился врач, он кратко описал ситуацию, был осторожен в прогнозах, но все же надежду смог в меня вселить. Правда, как-то все требовалось сказать бабушке, а главное – бизнес. Что делать с ним? Ведь кто-то должен был встать у руля и тут у меня был только один кандидат – гранд ма. Конечно, не стоило списывать со счетов и брата, но вряд ли наш главный ботаник, мечтающий покорить однажды вершину Каракорум, согласился бы примерить роль большого босса и командовать таким штатом работников.
Запустив пятерню в волосы, я тяжело выдохнул, надеясь, что врач не тронется после дурацких вопросов блондинки, но в это же мгновение на горизонте замаячило еще одно чудо света. Вот уж кто удивил, так удивил. А она, что здесь забыла? Пришла убедиться, что отцу плохо или позлорадствовать?!
– Сыночек, – ринулась мама ко мне, расставив руки в стороны, – как я рада тебя видеть! Молодец, что приехал, отцу сейчас необходима рядом семья.
– Семья? – чуть не рассмеялся от ее слов. – Боюсь, папа бы доплатил каждому, чтобы только мы сюда не являлись.
– Ну и воспитание, – покачала головой мама, сморщив нос, словно почувствовав неприятный запах. – Сразу видно, кто приложил руку к таким дурным манерам.
– Зато тебя не мучает совесть, ма. Ладно, – улыбнулся я устало, – можно найти и другое место для препирательств. Ты-то что здесь забыла?
– Я? – искренне удивила та, отступив назад.
Мой вопрос ее слегка изумил, ресницы родительницы шире распахнулись, мама поджала губы зло, но сдержалась, к всеобщей радости.
Мы с блондинкой ждали ответа, хотя по факту он нам был неинтересен. Я на все сто был уверен, что дамочки надеялись урвать кусок побольше, потому и кружили в коридоре, как воронье. По-настоящему, кажется, отец никому был не нужен в это мгновение, ну кроме своего сына – раздолбая.
Для меня важным была лишь его жизнь. Неважно, сколько на счету у папы средств, даже все обиды – это ничто. Он просто был моим отцом, может, не самым лучшим, но и я тоже не образцовый сынок, успехами которого можно было похвастаться друзьям, рассказывая гордо о достижениях и планах отпрыска. Скорее являлся паршивой овцой, на которого никто не делал ставки, возможно, оно и к лучшему.
– Мам, можешь не отвечать, – коснулся я ее плеча ладонью, легонько его сжав. – Врач сказал, что время покажет. Надо просто подождать. Отец поправится, обязательно.
Вряд ли такая перспектива обрадовала этих хитрых лисиц, но зато я сам внутренне успокоился.
Дежурная сестра косо взглянула на нас, видимо, мысленно подгоняя к выходу. Да и не было смысла топтаться в коридоре, потому, попрощавшись со всеми, я двинулся прочь. Требовалось разложить все по полочкам, а главное – объясниться с бабулей.
Пройдя мимо Юльки, что сидела в приемном покое и, с откровенной неприязнью посматривая на окружающих, я выскочил на свежий воздух, позволив себе наконец-то ощутить свободу.
Вне стен дышалось легче. Не было ощущения клетки и оков, никто не пытался влезть в мое личное пространство.
Подняв ворот ветровки, я шагнул за калитку клиники, решив, что это стало отправной точкой. Моя жизнь уже точно не будет такой, как прежде, и первичные изменения коснулись не материальной сферы, а чувственной. Я видел впереди ориентир и желал двигаться в данном направлении, а единственным человеком, кто мог составить мне компанию, была Катька.
Она стала спасательным кругом, я обеими руками пытался держаться за нее и вот эти мысли своего рода были тягачом.
– Андрей, – визгливый голос мамы послышался за спиной. Остановился, разглядывая серую тротуарную плитку под ногами. – Юленька мне сказала, что ты не хочешь жениться!
– Бинго, ма, – улыбнулся я, даже не скрывая своей радости по этому поводу. Я действительно не горел желанием связывать свою жизнь с человеком, только ради того, чтобы угодить кому-то.
– Но ты же понимаешь, она выгодная партия. Ее родители не последние люди, нашей семье была бы выгодна эта свадьба.
– Мам, вот скажи мне, ты была счастлива с отцом?
– К чему подобные вопросы? – чуть нервно ответила она, явно не собираясь делиться со мной.
– Любопытно. Считай, что я стараюсь понять и не наступить на ваши грабли. Я не женюсь на Юле, – отчеканил резко, чтобы хоть кто-то все-таки понял, что нельзя манипулировать чужой жизнью.
– Неблагодарный. Подумай о семейном бизнесе, с Юлей ты всегда будешь сыт.
– Если тебя так заботит, что мы можем пойти по миру – женись на ней сама, – заявил беспрекословно и двинулся дальше, понимая, общаться с мамой – это попусту терять время.
Морева, пожалуй, была бы в шоке, познакомься она с моей матерью, которую волновал лишь материальный достаток.
– Я тебя родила, между прочим, а ты позволяешь себе разговаривать со мной в таком тоне?!
– Спасибо, мам, – не оборачиваясь, произнес с улыбкой, – но я хочу быть счастливым, у меня перед глазами замечательный пример, как не надо делать. И да, знаешь, – замер на миг, – кажется, я люблю другую.
