Текст книги "Удачи, милый (СИ)"
Автор книги: Мария Фирсова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 45. Катерина
Ветер пронизывал до костей, да, майский теплый – мне он казался ужасно злым. Гнет обстоятельств давил, вынуждая задерживать дыхание и кусать губы, только бы не плакать, не позволять себе быть слабой.
Я же всю жизнь свою тренировала навык отпускать, не держать рядом того, кому не нужна, но именно в этот миг хотелось многое отдать за возможность, малюсенький шанс все изменить. Глупо переживать, наверное, о том, что не подвластно, но иначе не могла. Вся стойкость и храбрость рассыпалась на атомы, я потерялась в этом лабиринте чувств и городских улиц.
Мне было холодно, страшно и бесконечно одиноко. Никому не нужная. Всегда одна. От боли хотелось выть, ощущение такое неприятное, горькое, словно кишки провернули через мясорубку, превратив все в фарш, но требовалось собраться. Нельзя было опускать руки, уходя в депрессию, и лелеять чувство жалости к себе. Мне необходимо было вздернуть гордо подбородок, расправить плечи и сжать кулаки, бороться, ни в коем случае не погружаться на дно, свернувшись клубочком.
Чтобы меньше думать о Белове, я ускорила шаг, направившись к отцу. Надеялась, что он к тому времени отыскал деда, раз уж мне были неизвестны его явки и пароли.
Не ошиблась. Дед в самом деле сидел на малюсенькой кухне в квартире отца.
Спертый воздух заставил распахнуть окно настежь, ветер тут же принялся трепать засаленные занавески, врываясь в маленькое помещение. Под ногами путался Мухтар, пытаясь обратить на себя внимание, но меня в ту минуту заботил дедуля.
– Ничего не желаешь объяснить? – уперла я ладони в столешницу, строго взглянув на родственника.
Тот потупил взор, словно маленький нашкодивший пацан, которого поймали за воровством ягод на соседнем дачном участке, но упорно молчал, а я себя ощутила в то мгновение не двадцатилетней девушкой, а умудренной опытом женщиной. Дышала глубоко, пытаясь не переходить грань и не отчитывать этого старого ловеласа. Где его вообще носила нелегкая эти дни? А если бы что случилось с ним? Тоже мне пожилой тусовщик.
– Можно я у тебя поживу? – игнорируя мой вопрос, обратился он к отцу.
Папа икнул, но сделал вид, что имеет проблемы со слухом, потому только уставился стеклянным взглядом на меня, зная, что слово поперек и тоже мало не покажется.
– Дед, я, вообще-то, волновалась, – всплеснула руками, не прекращая возмущаться такому легкомыслию взрослого человека.
– Бог с тобой, – сморщил он нос, – за меня? Да не стоило! Лучше расскажи, как у тебя с тем парнем?
– Никак, – отрезала я, отвернувшись к окну, будто бы закрываясь от всех вьюг на свете. Не лучшее время, чтобы говорить о Белове. Раны кровоточили, а я упорно старалась их не замечать, отрицая, что Андрей и все произошедшее, как-то меня касалось. – Он всего лишь мой одногруппник.
– Это ты так думаешь? Мне показалось, что у него свои планы на твой счет и довольно серьезные, между прочим.
– Вот именно тебе показалось. Забудь о нем.
– Что за парень? – вмешался отец. Вот только допроса еще не хватало, конечно. Дед ловко менял тему, видимо, за длинную жизнь научился уходить от неудобных вопросов, но мне-то хотелось докопаться до истины.
– Ты только не начинай, пап, – взмолилась я, придумывая, как вернуть беседу в прежнее русло. – Нет никакого парня. Есть только учеба и все. Кстати, скоро сессия, а вместо того, чтобы учиться, вынуждена разыскивать родственника, в котором возродился дух авантюризма.
– А я что право на личную жизнь не имею? – отхлебывая чай из железной кружки, пробурчал дед обиженно.
– С этого момента подробнее, пожалуйста, – взобралась я на подоконник, внимательно его слушая.
– Отстань, – отмахнулся он. – Пока не расскажешь о собственных проблемах, даже и не пытайся что-либо узнать, – прокряхтел дедушка, улыбнувшись моему отцу.
Замечательно. Я, значит, столько лет прожила под одной крышей с этим старым ворчуном, а он даже не собирался приоткрыть тайну, где пропадал все время. Главное – отец знал, а я? Чем я хуже?! Вот и верь после этого мужчинам!
– Мне тебя дома хотя бы ждать? – не оставляя попыток, поинтересовалась на всякий случай.
– Конечно, – вздохнул он печально, – но с этого момента кое-что изменится.
– Что? – настороженно проявила я любопытство, приглядываясь к нему. – Мы будем жить втроем?
– Нет, – качнул дедуля головой, – ты сменишь гнев на милость и будешь чаще вспоминать, что у тебя есть отец. Может, не самый лучше пример для подражания, но кровь одна. Мало ли что случится завтра, Кать. Мне станет спокойнее, если я буду знать, что есть тот, кто позаботится о тебе.
– Я смогу, – уверенно заявил папа, заставляя меня закатить глаза едва ли не на лоб.
– Кто о ком заботиться будет. Еще условия?
– Присмотрись к тому парню. Он мне понравился.
– Нет, – резко отреагировала я, сделав рваный вдох, – у него есть невеста, да и… – запнулась, ощутив болезненный укол в области сердца. – Он в больнице. Ему не до меня…
– Ошибаешься, – кивнул дед, – все карты у тебя на руках, остается лишь правильно раздать колоду.
– Не говори загадками, – бросила сухо, почесав переносицу. – Время покажет, в общем.
– И она еще говорит, что ей все равно на него. Ага, – заселялся папа, – я тоже когда-то так думал…
– И остался в итоге один, – добавила я, пусть горькую, но правду. – В своей жизни разберусь сама. Спасибо за поддержку, конечно.
– Ты вернешься на работу к этой мадам?
– Наверное, мы все еще должны, – печально произнесла я, только спустя пару секунд осознав, что ляпнула явно лишнее.
Дед с отцом устремили на меня взгляды, в которых читалось непонимание.
Черт, я же не хотела тревожить этого старого жука, потому потихоньку выплачивала пени за просрочку, не сообщая ему ничего. Нас со дня на день могли выселить, но я приняла когда-то решение бороться и верно следовало этому. Было нелегко, грозили, но мы, слава богу, пока еще имели крышу над головой.
– Что я еще не знаю? – поднялся он со своего места, кашлянув в кулак.
– Пожалуй, уже поздно, а мне пора спать, – выскользнула все-таки с кухни, просочившись в коридор, и захлопнула за собой дверь.
Шла по улице, слушая тишину, а рядом плелся Мухтар. Ну вот, кажется, у меня появился новый друг тоже. Не представляла, как мы будем уживаться все вместе, но почему-то оставаться одной не хотелось.
Пес оказался воспитанным, спокойно дал себя искупать и расчесать, а после устроился под письменным столом и проспал до утра. Я тоже, кстати, уснула почти мгновенно, даже не слышала, как вернулся дед. Лишь утром бросив на него укоризненный взгляд, все же позволила дедуле высказаться по поводу меня и Андрея.
– Кать, не руби сплеча. Парню сейчас нужен человек, который… Который будет просто рядом, без всякого официоза и желания урвать кусок. Вспомни себя, когда ты болела? К тому же мужчины не дураки, они так же ловко различают фальшь и искренность, понимаешь?
– Где он и где я, дед?! У его отца карманы лопаются от купюр, а я… Работаю на бабушку Андрея, мою посуду и протираю от пыли картины в коридоре. Да кому нужна такая!
– Я тоже дряхлый и больной, однако, же что? Получается, не заслужил счастья? Ошибаешься, Катюш.
– Поделишься? – лениво ковыряясь вилкой в омлете, закинула я удочку повторно.
– Место я себе приглядел в пансионате, с пенсии немного откладывал, рано-то или поздно ты замуж выйдешь, а вдруг он будет таким же студентом… В общем, завязал я знакомство с одной пенсионеркой, она тут пионами торгует на углу.
– И? – насупилась я, поражаясь чужой коммуникабельности.
– Теперь торгуем вместе, – развел он руками. – Может, мне жениться? – изогнул дед брови. – Как считаешь?
– Для начала поживите просто так, – улыбнувшись, похлопала я его по плечу.
Возможно, в дедушкиных словах и была истина. Это под властью эмоций мне было сложно понять и принять что-то, но я верила где-то в глубине, что пройдет пару дней и станет легче. Должно стать. Иначе моя голова просто раскололась бы на две части.
Я не знала, как быть с Беловым. Вернуться в больницу или ждать? Дать ему время прийти в себя? К тому же я ведь так до конца и не поверила словам его девушки. Юля могла сказать все что угодно, выдав любой бред за правду.
Глава 46. Андрей
Всегда принимал в штыки любое вмешательство в мою жизнь, неважно от кого это исходило. В подростковом возрасте устраивал бунты по этому поводу, а будучи совсем мелким, помню, прятался в шкафу, затыкая уши ладонями, лишь бы не слышать отцовские нравоучения. Мама тоже не отставала, кстати. Порой она вспоминала, что детей следует воспитывать, все-таки они не трава в поле, и активировала «режим педагога». Я в такие моменты жалел, что не являлся глухим, потому как ее наставления откровенно бесили. Считал, что и без советов родителей смогу чего-то достичь в этой жизни, возможно, и ошибался хотя, кажется, ни единым еще не воспользовался за все время.
Я, вообще, частенько противопоставлял себя обществу, его устоям, шел против системы семейных ценностей, ни разу не задумавшись, что мои родные желали добра. Только каждый выражал это по-своему. Мама, например, сегодня в очередной раз, заведя разговор о свадьбе и о том, что Юля являлась перспективной партией, отталкивалась оттого, что не хотела, видимо, чтобы ее сынок напрягался лишний раз, занимаясь тяжелой работой. Она рассчитывала, что я буду перекладывать в офисе бумажки и получать миллионы, просиживая штаны.
А мне хотелось другого. Я мечтал о самовыражении, и неважно через что оно будет происходить. Живопись, фото, игра на гитаре. Наверное, не очень солидно для сына крупного бизнесмена, но… если смотреть на все честным взглядом – я не заработал еще аванса у этой жизни, чтобы разом оказаться в кожаном кресле на двадцатом этаже офиса отца.
Пока добирался до дома бабули много думал: следовало как-то тактично сказать ей о произошедшем с папой, пока не заявилась мама и с порога не вывалила правду. А она умела быть прямолинейной, где не надо бы. С бабушкой у них отношения были не самые простые, несмотря на то, что родители развелись давно, но отец чаще появлялся в особняке, чем моя мать. Она предпочитала отделываться телефонными звонками, чаще беседуя с Гариком, чем с родительницей.
Прокручивая это в голове в данное мгновение, я лишь усмехнулся, проведя ловко параллель с собственным отношением к своим предкам.
Оказавшись дома, растянулся на белоснежном диване прямо в гостиной, закинув ноги на журнальный столик, к счастью, в это время все уже видели пятый сон, потому никто не шикал на меня за подобное свинство.
В голове был туман, мышцы ныли с непривычки от пеших прогулок на длинные дистанции, а я никак не могу расслабиться. Вроде старался дышать ровнее, поймать этот чертов дзен, но мысли вороньем так и кружили, гадко подталкивая к паршивым поступкам.
Пока отец лежал в больнице, дела фирмы могли пойти по наклонной. Конечно, у него имелись помощники, но готов был отдать руку, что они скорее воспользуются поганой ситуацией и начнут потихоньку отламывать от этого пирога, либо вообще сделают вид, что моя хата с краю.
Поговорить бы с братцем, может, у него нашлись бы какие предложения по этому поводу, но что-то подсказывало, что путного от младшего я ничего не получу.
– И долго ты еще собираешься ляпать мой столик своими ногами, который, между прочим, привезли мне из Италии? Воспитала на свою голову поросенка, – пробурчала старая ведьма недовольно, вынырнув из темноты.
Едва заикаться не начал от неожиданности, кто же так пугает людей-то?
– Ба, мне рано сединой обзаводиться, могла бы и свет включить, – вглядываясь в полумрак, пытался я унять пульс, наблюдая, как бабуля двигается почти бесшумно в своем белом шелковом халате.
Его полы развивались слегка, а распущенные волосы, падающие на плечи кольцами, делали из нее подобие привидения.
Рука потянулась к настольной лампе, и гостиная озарилась теплым светом. Так было привычнее и спокойнее. Мне уж точно.
– Может, еще колокольчик на шею повесить, как корове, чтобы здоровый мужик не вздрагивал от каждого шороха! – возмутилась гранд ма, опускаясь рядом на диван.
Под ее пристальным взглядом убрал ноги, не желая злить эту пожилую даму, пока она не навела на меня порчу. Бабуля скрестила руки на груди, давая понять, что ждет откровений.
Знала бы она, как мне было не просто открыть ей истину.
– Слушай, – обратился я к ней, сжав ее тонкое запястье, – кое-что произошло!
– Да неужели, – хмыкнула она больше из вредности, конечно, – ты испугался ответственности и прибежал, чтобы спрятаться под мою юбку, тебя отшила девчонка или потерял проездной на автобус?
– Вот обязательно издеваться, да?
– Не принимай близко к сердцу, – похлопала она меня по плечу, выражая поддержку.
Да уж… добрые у меня родственники, как только язву не заработал от их теплых чувств.
– Серьезно, ба, с отцом случилось несчастье, – делая глубокий вдох, произнес я тихо, надеясь, что моя новость никак не отразится на ее состоянии.
Но, к моему удивлению, эта мегера достаточно спокойно отреагировала. Всего-то плечами пожала, принявшись рассматривать свой маникюр, а я захлопал ресницами, ничего не понимая.
– Это все новости? Или есть что еще важное на повестке дня?
– Э-э-э, – промычал, присматриваясь к ней внимательнее, – ты так спокойно об этом говоришь, может, поделишься волшебными пилюлями или с чем ты там употребляешь чай.
– Легко, – хлопнула она в ладоши, крикнув, – Гарик две чашки ромашкового чая. Ему можно покрепче, у внука слабые нервы.
Я рот открыл, поражаясь чужому коварству. Это что получалось, она была в курсе, все знала и даже не вмешалась?!
– Как прошла встреча с матерью? Сильно досаждала? Хотя можешь и не отвечать, по лицу вижу, что ты не рад был ее визиту, а я предупреждала, но кто ж меня послушал бы. Между прочим, тебе положено уже быть в постели, завтра ранний подъем.
– У меня нет первой пары, – зевнул я устало, мечтая на самом деле о подушке.
– Забудь. С деканатом я договорюсь, тебя завтра ждут в офисе и только попробуй опоздать или явиться туда, как оборванец. Не хватало еще, чтобы моего внука посчитали бестолковым мажором.
– Вообще-то, так и есть, – улыбнулся я, немного начиная переживать по поводу слов бабули.
– Ничего не знаю. Настраивайся на покорение бизнес-вершин.
– Угу, можно я начну покорять их с распространения листовок на проспекте? Ба, в самом деле, какая фирма! Я в этом ни черта не понимаю, и брать на себя такую ответственность, ну, знаешь ли.
– Научишься, – отрезала она, – ты, может, звезд с неба и не хватал никогда, но разве тебе не хочется утереть нос своим дружкам? Этим упырям, спускающим деньги на пойло дешевое в кабаке. Соберись. К тому же средства тебе пригодятся, если, конечно, есть еще желание, чтобы твоя зазноба не оказалась на улице.
– Ты и туда нос сунула, да, старая перечница? – прорычал сквозь зубы, поражаясь осведомленности этого серого кардинала, каким оказалась моя бабуля.
– Я должна быть уверенной в тех людях, которые, возможно, станут членами нашей семьи, – щелкнула она меня по носу, ставя на место.
Ни в коем случае не мог допустить того, чтобы Катя со своим дедом оказалась без крыши над головой.
Дрогнуло все внутри стоило лишь вновь представить ее. Как же я соскучился, оказывается, а ведь не виделись несколько часов. И звонить, наверное, в такой час было неправильным, но голос ее так хотел слышать, что в ушах звенело.
Сжал челюсть, скрипнув зубами. Вот же, дьявол. Неплохо бабуля зажала меня в тисках и что делать-то? Был ли у меня выход?!
Я обещал. Обещал Моревой, что выполню ее просьбу, но в данный момент на весах стояли совершенно иные вещи.
– Хорошо, – ударил себя ладонями по коленям, – поеду завтра в этот проклятый офис, но если фирма обанкротится в ближайший месяц, виновата будешь ты.
Вот так шустро переложил я вес ответственности на умудренную опытом старую женщину.
Мужской поступок, конечно, добавить даже нечего!
– При твоем деде не обанкротилась, – фыркнула она, рассмеявшись после, – так что ты не худший вариант, в общем-то.
– Спасибо. Ты щедра безумно на комплименты. Но, пожалуй, больше не надо. Большой у них долг?
– Для нас нет, – покрутила она в руках чашку с ароматным напитком, – а для ее семьи вполне. К тому же ты сам видел условия. А ребята умеют выбивать долги.
– Зубы выбил бы этим правильным. Ладно, разберемся, но сначала мне надо объясниться с Катей.
– Удачи, – хмыкнул гранд ма, провожая меня взглядом.
– Милый, – прорычал сквозь зубы, вспоминая, как частенько роняла подобную фразу Морева.
Не хотелось мне вникать во все это. Внутренне противился, боясь, наверное, что не потяну. Но риск остаться ни с чем был гораздо больше, и он пугал. Только когда я сдавался? Мне бросили вызов, собственная семья, возможно, возлагала на меня надежды, хотя склонен был думать, что бабуля просто брала любимого внука на слабо, мол, справишься – молодец, нет – кто бы сомневался. Скорее всего, она имела запасной план на случай моего отказа, да и никто не мешал встать ей самой у руля.
Но, помня о Кате, я сжал кулаки, стоя под ледяными струями душа, и дал себе слово, что она еще будет мной гордиться.
Глава 47. Катерина
Белов не появлялся в университете. Я с тоской поглядывала на пустующее место в аудитории, ловя на себе косые взгляды его дружков. Мне кажется, они даже посмеивались надо мной, только я за это время успела обрасти еще большим слоем брони и просто не реагировала, словно ничего не слышала.
Думала, так легче станет, но ошиблась. Не становилось ни на секунду. В голове постоянно был белый шум, старалась вникать в учебу, но вместо того, чтобы слушать преподавателей, ручкой выводила в тетрадке сердечки, тяжело вздыхая. Неправильно это все было, следовало собраться, но у меня не было сил, их словно высосали, испили до дна. Где-то отдаленно я понимала, что моя рассеянность до добра не доведет, но ничего поделать не могла, имела же право побыть немного слабой.
Дед, наблюдая за этим, укоризненно покачивал головой. А я в который раз насыпала сахар мимо чашки, заваривая по утрам кофе, просто смотрела в одну точку за окном, думая, думая…
В особняке не появлялась, ноги не шли. В какой-то миг стало наплевать: уволят или нет. Весь мир перестал существовать, вот так просто взяв и остановившись.
– И сколько ты еще будешь киснуть? – поинтересовался отец, пытаясь повесить полку на нашу кривую стену коммунальной кухни.
Он стал чаще появляться в гостях, хотя времени прошло немного.
Дедуля, видимо, решил, что так мы быстрее сблизимся, и я взгляну на папу другими глазами, но надо отдать должное и отцу, к нам он приходил трезвым, чистым и с улыбкой, словно шел на праздник каждый день.
– Не придирайся, – надула я губы, устав от этого болота, в котором тонула ежедневно.
– Я надеюсь, ты хотя бы не завалишь сессию. Кстати, в больницу ходила?
– Почти, – не стала я врать, присев на стул. – На парковке постоянно стоит машина этой Юли.
– Может, она ее там просто забыла.
– Пап, – выдохнула медленно, – это слабое утешение. И вообще, что это за привычка у вас с дедом лезть в чужую жизнь? Я не маленькая, разберусь как-нибудь.
– Хотелось бы верить. А твой сосед, – указал папа на дверь Макса, – дед говорил, ты ему нравишься. Может, развеешься, сходите в кино?
– Ты противоречишь сейчас сам себе, – отмахнулась я, вспоминая последнюю встречу с Максом.
Вряд ли он после того, как Белов съездил ему по физиономии, захотел бы куда-то со мной идти. Да, честно говоря, я его и не видела с тех пор, кажется.
К тому же выглядело бы очень странным мой финт, страдая по Андрею в параллель отправляться куда-то с Максимом. Собственным мыслям даже улыбнулась. Нет, требовалось просто переболеть Беловым, как пресловутой ветрянкой.
Несколько раз я заговаривала на больничную тему с Настей, рассчитывая, что она в курсе событий, раз ее родственница пока еще находилась в клинике. Но к сожалению, подружка ничего толкового поведать не могла, кроме того, что периодически видела маячившую в коридоре Юлю. А я завидовала. В первый раз, наверное, в своей жизни. И понимала, что нечему, но поделать с собой ничего не могла.
После ухода папы немного побродила по коридору, прислушиваясь к звукам. Тишина. Будто все вымерли. А на душе стало так тоскливо, что выть захотелось.
Нет, надо было срочно покидать эти стены, пока не приросла к ним.
Выскочила на улицу и пошла куда глаза глядят. Бродила так до темноты почти, ноги уже гудели и единственным желанием стало – сбросить обувь и погрузить ступни в прохладную воду. Зато, конечно, голова проветрилась, в мыслях стало относительно ясно и я, похоже, нащупала новый ориентир.
И лишь подходя к дому, заметила какую-то возню около подъезда. Рядом стояло авто, из окон которого доносилась музыка. Замерла на месте, всматриваясь в полумрак. Черт подери, когда же починят освещение. Фонарь был бы очень кстати в тот момент.
В первом я точно узнала Макса, а вот понять, кто второй не удавалось. Всему виной его одежда. Толстовка с капюшоном скрывали лицо, к сожалению, да и парень стоял ко мне спиной.
Первая мысль почему-то была: а вдруг это Андрей, но я отмела ее как фантастическую. При всем моем желании это не мог быть он.
Между тем мужчины о чем-то спорили явно, а потом так резко сцепились, повалившись на землю, что у меня перехватило дыхание. Я не знала, что мне делать. Бежать вперед, желая их разнять или притаиться за яблоней, и не лезть в чужие дела. Макс все-таки не ребенок, мог за себя постоять.
Буквально минута-две и тот, что в капюшоне, подскочил с земли, ловко запрыгнув в тачку, и был таков. Я же ринулась к подъезду, тем более, Максим все еще продолжал сидеть на земле в пыли.
– Я смотрю вечер для кого-то не очень добрый, – встала напротив, поглядывая на соседа сверху вниз.
– Привет, Кать, – отряхивая брюки, медленно поднялся он с колен. – Да вот размяться решил чуть, а ты чего так поздно?
– Гуляла, – пожала плечами, не соврав на сей раз ни на грош.
Из уголка его рта сочилась кровь тонкой струйкой, но Макс, кажется, не обращал на это никакого внимания. Хотя, если учесть, как он стоял, держась за перила, было видно, что тот негодяй все-таки навалял ему не слабо. Моя жалость, вероятно, такому парню была не к лицу, но внутри что-то дрогнуло. Я достала из кармана носовой платок и передала его соседу. Он, улыбнувшись тихо, кивнул и принял его.
– Кто это был?
Мой вопрос ему не понравился. Макс нахмурился, улыбнулся с натяжкой, похоже, не желая открывать карт.
– Приятель бывший.
– И что хотел?
– Ну, видимо, необходимо ему было выпустить пар, – усмехнулся Максим, коснувшись моего плеча. Мне это не понравилось, но пятиться назад я не стала, подумав, что, возможно, ему тяжело стоять без опоры.
Черт его знает, какие там еще травмы.
– Надеюсь, в следующий раз он ограничится боксерской грушей.
– Посмотрим. Какие планы на вечер? – поинтересовался сосед между делом, поднимаясь наверх.
– Готовиться к занятиям, – сухо ответила я, на самом деле рассчитывая лечь и быстро заснуть, чтобы не думать и не мечтать.
– Понятно. Ну, давай хотя бы по чашке какао?
– По чашке? Хорошо, – улыбнулась в ответ, решив, что полчаса роли существенной не сыграют.
Пока Макс умывался, приводя себя в приличный вид. Я успела приготовить напиток, дожидаясь своего соседа.
Спустя минут пять он уже сидел напротив, загадочно улыбаясь чему-то. Похоже, некоторым для счастья нужно было очень мало.
Хотелось о многом расспросить Максима, потому как для меня он все равно оставался темной лошадкой. В нем было больше вопросов, чем ответов, и если задуматься об этом, то ощущался некий дискомфорт.
Не думала, что в нем есть двойное дно. Тогда не думала, конечно, поэтому и приняла все на веру.
Между тем болтая о всякой ерунде, я и не заметила, как он сгреб мою ладонь в свою, сжал пальцы, словно я была соломинкой, за которую держался утопающий, а потом сосед достал телефон и сделал снимок. Я вздрогнула, выдернув свою руку, взглянув на него с откровенным непониманием. Хотелось бы объяснений, но этот хитрец только подмигнул.
– Да не парься ты, Кать, – хохотнул он беззаботно. – На память же. Когда еще будут такие вечера хорошие.
– Напоминаю на случай, если у тебя амнезия. Полчаса назад кого-то погладили против шерсти на улице.
– Благодарю, – хмыкнул он, делая глоток, – я уже успел подзабыть об этом казусе. Вообще-то, имел в виду, что неизвестно, сколько нам еще жить под одной крышей. Вдруг я завтра съеду или ты, к примеру.
– Ну если так подумать, – поскребла я макушку, – не забудь сфотографироваться с бабулей из соседней комнаты и ее котом.
Макс кивнул и перевел разговор на другую тему, а я пыталась слушать, очень пыталась, но с каждым мгновением все больше погружалась в собственные мысли, которые казались никогда не станут светлыми, как раньше.
