Текст книги "Перекресток в центре Европы"

Автор книги: Мария Дмитрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Сколько она еще будет трепать языком? – возмутилась Юля, – Я живу одна, будет очень весело, если кто-то захочет посмотреть на мои миллионы! Может и тебе интересно взглянуть?

– Делать больше нечего…, – недовольно пробурчал Женя, – Я-то тут при чем?

«Никогда мне не нравилась эта паучиха Зина! Надо же! Деньги мои считает и звенит на каждом углу о моем богатстве! Пойти, что ли, поскандалить? А смысл?»

Смысла, действительно не было никакого.

«Про Зину можно забыть, – вспомнила она слова Вовы, – В ее окружении – сплошные маргиналы, да и сама она недалеко ушла. Все время предлагает какие-то полукриминальные затеи. Иметь с ней нормальные дела не получается. А уж язык-то и вовсе без костей!».

Зина самозабвенно распространяла какие-то небылицы. Например, когда Иван передал из России коробку с пылесосом, эту новость обсуждал весь Карлин. Причем речь шла об огромном контейнере, в котором якобы переслали роскошную мебель и прочие шикарные вещи. И ведь даже нашлись очевидцы, которые видели, как разгружали этот контейнер! Юля проявила упорство и, распутав клубок «кто-кому-что сказал», определила, что ниточки вели именно к Зине.

А все эти пустые обещания помочь разобраться в том или ином мало-мальски серьезном вопросе? Всегда приходилось тратить массу времени впустую, ожидая ее. Договор о встрече на строго определенное время не соблюдался никогда. Пани Зина могла отлучиться в любое время и на самый неопределенный срок, хотя по телефону обещала, что будет с минуты на минуту. Дожидаться приходилось у нее дома, где всегда толклось много народа. Ее «офисные работники», люди, дожидающиеся «консультации», вновь прибывшие переселенцы – все нуждались в Зине. Это был клуб, объединенный общими проблемами прибывших на ПМЖ в чужую страну. Время текло медленно и совсем необязательно ожидание заканчивалось положительным результатом. Иногда, ошалев от ничегонеделания в этом своеобразном салоне, Юля уходила. Однако Зина всегда перезванивала и обиженно интересовалась, почему это Юля не соизволила ее дождаться. Назначалось время встречи на следующий день, и история повторялась снова. Проще было самой во всем разобраться, чем тратить несколько дней для решения иногда совсем пустякового вопроса. Короче говоря, толку от нее не было никакого, а безудержная фантазия пани и страсть к сплетням делало это знакомство и вовсе обременительным.

Окон было целых девять штук, дверей – шесть, поэтому покраска растянулась надолго. Юля ничего не имела против, тем более, никаких дел у нее больше не было. Поиск работы она решила начать после новогодних праздников.

Присутствие в доме пусть и абсолютно незнакомого парня было очень кстати. За совсем короткое время они подружились, хотя при других условиях вряд ли могли даже пересечься.

Женя попал в Чехию, вместе со своей теткой, которая по непонятным причинам проявила незаурядное упорство, убеждая его мать разрешить сыну присоединиться к группе выезжающих на ПМЖ в Чехию. Позже выяснилось, что мама была права, когда не хотела отпускать его за тридевять земель, Женя, оказалось, был нужен только для создания «общего количества». Чем больше народу, тем меньше пришлось платить за легализацию, поэтому каждый человек был на вес золота.

Сам Женя ни секунды не сомневался, что сверкающая вершина под названием «успех» с нетерпением ожидает его в центре Европы.

Никаких определенных планов у него не было, он только точно знал, что хочет разбогатеть, заиметь кучу денег, а дальше…., дальше видно будет. Его жизнь казалась ему скучной и неинтересной, его манили захватывающие приключения и та яркая действительность, о которой рассказывали горячо любимые боевики. Вот, где жизнь! Одним махом – миллион долларов.

Профессия у него, конечно, имелась, и он возлагал на нее некоторые надежды. Уезжая, он планировал открыть в Праге собственную фирму по производству мебели, и в мечтах уже видел себя мебельным магнатом.

Семья тетки собиралась жить в маленьком городке Теплице. Там было много земляков, приехавших раньше. Цены на недвижимость в этом городишке были несопоставимы с пражскими. Да и жизнь стоила значительно дешевле. Но сначала нужно было утрясти все бумажные дела. Началась суета, связанная с регистрацией фирмы, беготня по конторам и, когда все закончилось, вдруг выяснилось, что Женя никому не нужен. После завершения всех формальностей, тетушка заявила без обиняков:

– Уж не думаешь ли ты, дружок, что я буду тебя содержать? Ошибаешься. Давай, поезжай в Прагу, там и работу найти легче, и знакомых больше. Мой телефон у тебя есть, так что звони, если уж совсем будет плохо.

Женя приехал в Прагу, где действительно остались многие земляки. Он быстро нашел почти всех и временно остановился у некой Ларисы, с которой познакомился, когда они занимались оформлением документов. Лариса приехала сюда с двумя дочерьми, собиралась открыть небольшой магазин, который круглосуточно торговал бы продуктами и всякой мелочевкой. Затея должна была иметь успех, так как большинство чешских магазинов закрывалось в шесть часов, а то и раньше, а уж про выходные дни и говорить было нечего. Кроме крупных супермаркетов в стране не работало ничего.

Первое время Женя только и делал, что шатался по дискотекам и ночным клубам в обществе ровесников, которых оказалось здесь очень много. Кого-то он знал еще по своему городу, кто-то был из других краев, но компания получилась большая и очень охочая до развлечений. Так длилось некоторое время, но в один прекрасный день вдруг выяснилось, что денег нет и взять их неоткуда.

– Балбес, – только и махнула рукой Лариса, – что с тобой делать? Ищи работу, я тоже поищу, горе ты луковое!

Лариса была человеком энергичным и незамедлительно пристроила недотепу к делу.

Что же касается самого Жени, то он очень быстро утешился, что с самого начала все пошло не так, как он рассчитывал. А чтобы открыть столярную мастерскую, трухларню, так здесь назывались подобные заведения, нужно было подтверждать диплом, брать разрешение на предпринимательство или искать кого-то, лучше всего чеха, с подходящим образованием, делать его заступце (управляющим), а самому уже заниматься всем остальным. Для всего этого нужны были деньги и время. И если времени у Жени было хоть отбавляй, то денег не осталось ни кроны. Стараниями Ларисы, он вышел на Григория, который, в свою очередь, и привел его к Юле.

***

Юля сидела в гостиной за столом, уткнувшись в самоучитель чешского языка. Вид у нее был впечатляющий: зимнее пальто, сверху – теплый платок, на голове – шапка, руки – в перчатках. Эти доспехи мало спасали от знобкого сырого холода, стоявшего в комнате. А стеклянная столешница запросто могла конкурировать с полярной льдиной.

Женя некоторое время сдерживался, но потом все-таки не выдержал и вмешался. Да кто же учит язык по учебнику? Пора положить конец этим интеллигентским глупостям!

Высмеяв в весьма невежливых выражениях Юлино глупое рвение, он безжалостно раскритиковал подобный способ обучения, а купленный за сумасшедшие деньги самоучитель и вовсе предал анафеме.

– Ерунда! В учебниках нет разговорного языка! Тут все только на сленге объясняются, на эти книжные премудрости никто не смотрит! Выбрось его! Он тебе не нужен.

На следующий день Женя принес тоненькую тетрадь, исписанную чешскими словами. Тетрадка действительно оказалась бесценной, несмотря на то, что страницы сплошь пестрели ошибками. На ее листочках имелись самые распространенные слова, и, что самое главное, речевые обороты, которые Юле никак не удавалось освоить с помощью занудного учебника.

– И это ерунда! – махнул он рукой, – Тебе нужно разговаривать! Слушай сюда. Я познакомлю тебя с одной бабуленцией. Она – чешка, но по-русски шпрехает лучше нас с тобой. Вот с ней и будешь говорить.

– Какая еще бабуленция? Откуда ты ее взял?

– Отличная бабка. Я с ней познакомился примерно месяц назад. Случайно. Зашел как-то в трафику (маленький магазинчик, киоск), сигарет купить. Говорю по-чешски, мне, мол, пачку сигарет, а она мне: «Добже умишь чески, добже (хорошо знаешь чешский, хорошо)». Ну и переходит на чистейший русский. Мы с ней разговорились. Оказалось, она родилась в России, сюда попала во время войны…

– Когда ты меня с ней познакомишь? – с нетерпением перебила Юля. Ей эта идея показалась очень удачной.

– Ну…, – Женька задумался, словно у него не было ни одной свободной минуты, – могу завтра…

На следующий день они отправились знакомиться с разговорчивой пани. Она работала в маленьком магазинчике, трафике, как здесь это называлось, неподалеку от станции метро Будиевицка.

Они вошли в магазинчик. Юля не сразу разглядела среди множества полок и стеллажей, заполненных пестрыми газетами, журналами, книжками, календарями, мягкими игрушками и прочей дребеденью, маленькую черноволосую старушку. Она была одета в разноцветный свитер и почти сливалась с товаром.

Старушка приветливо помахала вошедшему в магазинчик Женьке.

– Добрый день, – поздоровался он, – вот, привел Вам свою хозяйку, помните, я рассказывал.

Пожилая пани улыбнулась еще шире и протянула руку:

– Млынчикова, – представилась она.

– Юля. А как по имени-отчеству?

– Анна Вячеславовна, – она засмеялась, – меня уже лет сорок никто так не называл! Тем более что моего отца звали вовсе не Вячеслав, а Вацлав. Называйте меня пани Анна, хорошо? Я знаю, Женечка мне рассказывал, хотите, чтобы я позанималась с Вами языком?

Женька почувствовал себя лишним, – ладно, разговаривайте, а я пойду, курну, – и вышел на улицу.

– Ваш юный друг очень много курит, – строго сказала пани Анна, – Вам просто необходимо повлиять на него. Здесь у нас курят почти все, даже совсем молодые люди. А я так и не пристрастилась к этой привычке, даже запах не переношу. Ну ладно, об этом мы успеем поговорить. Так Вы хотите брать у меня уроки? Но не можем же мы заниматься прямо здесь?

– Наверное, не можем, – неуверенно согласилась Юля, которая была готова заниматься где угодно, лишь бы скорее начать.

– Так, – задумалась пани, – Вы будете приезжать ко мне, там мы и будем учиться. Согласны?

– Конечно, – не раздумывая, ответила Юля.

– Кстати, угадайте, кем я работала раньше? Я была…, – она сделала паузу, и лукаво посмотрела на молчавшую Юлю, – учителем чешского языка. Но я все-таки сомневаюсь, смогу ли быть Вам полезной…

– Почему нет?

– Ну, вот как вы думаете, сколько мне лет?

– Ну…, – Юля замялась, – лет шестьдесят, может, чуть больше.

Пани Анна громко рассмеялась, ей явно пришелся по душе такой ответ:

– Мне семьдесят восемь, – с удовлетворенным видом заявила она, – приятно, что это не бросается в глаза. В общем, так, млада пани, Вы мне нравитесь, я берусь Вас учить.

Они договорились о следующей встрече и расстались, довольные друг другом.

Юля начала посещать импровизированные уроки. Она аккуратно приезжала в назначенное время к своей учительнице, и они два часа посвящали занятиям.

Пани Анна жила в самом настоящем лесу. Она рассказала, что раньше здесь были охотничьи угодья, теперь охоту запретили и устроили парковую зону. Чуть поодаль начинались дачные постройки. Ее двухэтажный домик стоял на берегу небольшого живописного рыбничка (прудика). Когда Юля впервые приехала и увидела теремок, затейливо украшенный оленьими, козьими и еще, бог знает, чьими рогами, она подумала, что чешские пенсионеры живут, наверное, очень даже неплохо, раз могут позволить себе такие хоромы. Однако потом выяснилось, что пани просто снимала в этом домике верхний этаж, кроме нее внизу жили еще две семьи, а сам дом имел владельца, который, как и вся подобная публика, любил только исправно получать квартплату, а все, что касалось разного текущего и капитального ремонта, обычно оставлялось на потом.

Этаж, занимаемый пани Анной, представлял собой небольшую, давно не ремонтированную квартирку, состоящую из большой кухни, двух крошечных и одной просто маленькой комнатушек, заставленных старомодной мебелью, впрочем, очень чистеньких и опрятных. В самой большой из комнатушек была устроена настоящая оранжерея. Все свободное пространство было заставлено цветочными горшками всевозможных размеров, на широком, давно не крашеном подоконнике стояли ящики и ящички с какой-то рассадой, на стенах висели пучки засушенных цветов и трав.

– Вот так я живу, – сказала пани Анна, – конечно, не мешало бы тут кое-что улучшить, но хозяин только обещает.

– А хотите, я поговорю с Женей, и он сделает Вам маленький ремонтик? Ну, там, покрасит окна, побелит стены? Я могу ему помочь.

– Что Вы? – старушка неподдельно изумилась, – почему Вы должны делать чужую работу? Вы же не будете покупать краску на свои деньги? Это дело хозяина. Я ведь вовремя плачу за квартиру, выполняю все пункты договора по найму, так что если он не соизволит в ближайшее время заняться реконструкцией, у нас с соседями будет возможность подать на него в суд.

– Но ведь Вы сами говорите, что…

– Детонька, – улыбнулась старушка, – если я сама не считаю нужным тратить деньги на квартиру, в которой живу … уже очень много лет, то только потому, что знаю свои права. Я не буду тратить свои деньги, эти траты не есть мои заботы.

«Надо же, не есть ее заботы! С потолка и стен сыплется, в полу – щели, дверь – не закрывается, а она не хочет этим заниматься. Оказывается, все должен чинить хозяин! А я, тогда, спрашивается, чего размахнулась с ремонтом?»

Юля представила свою квартиру в первоначальном виде и содрогнулась: «нет, я лучше выложу собственные деньги, и буду жить в нормальных условиях».

Они начали заниматься.

Конечно, Женькиной тетрадочки было явно мало, а учебник, по которому она училась до этого, пани Анна вообще подняла на смех. Она предложила свой метод обучения:

– Я Вам дам какую-нибудь простенькую книжечку, будете ее читать, а на следующем уроке, мы обсудим прочитанное.

Сказано – сделано. Учительница выдала ей первую книжку.

«Честная любовь» – уже дома перевела название Юля, – Тьфу, муть какая. В России я бы даже в руки не взяла такой бред!

Теперь все свободное время она упорно продиралась сквозь дебри непонятных слов, выписывая их в блокнот и повторяя до одурения.

На очередном уроке они с пани Анной отправлялись на прогулку и часа полтора гуляли по лесу. Прежде всего, приступали к проверке домашнего задания. Юля пересказывала прочитанное, для чего ей приходилось заучивать целые главы наизусть, потом они беседовали на разные темы.

Пани рассказывала о себе.

Юля с удивлением узнала, что действительность весьма далека от тех фантазий, которые она насочиняла, проникнувшись рассказами Ивана о здешней жизни. Пани Анна хоть и проработала всю жизнь, но вынуждена работать до сих пор и вовсе не потому, что очень хотелось, просто пенсия слишком мала, чтобы хватало на все нужды.

– Я очень расточительна, – трогательно призналась старушка, – мои хобби вводят меня в сумасшедшие расходы. У меня, знаете ли, собачка, а корм дорог, да и услуги ветеринара. А уж на цветы сколько денег уходит и сказать страшно! Но без этого было бы слишком скучно жить.

«Тоже мне расточительные хобби. Чем же еще бабульке на пенсии развлекаться?»

– А дети? Они что, далеко?

– Почему далеко, все живут в Праге. Но у них свои дела… знаете, здесь не очень принято тесно общаться. Каждый живет заботами своей семьи. Они, конечно, навещают меня, но не всегда есть время… Обычно дети уходят из дома сразу по окончании школы, начинают самостоятельную жизнь, – пани Анна грустно замолчала.

«Не хочу! Не желаю, чтобы у меня в старости были такие же грустные глаза и мой сын ушел из дома! Мне не нравится все это! Ну, наверное, все-таки не все так живут».

Пани Анна говорила только по-чешски, Юля, по возможности, тоже пыталась отвечать на чужом языке.

– Знаете, Юлинька, – как-то сказала ей старушка, когда они вернулись после очередной прогулки и устроились на кухне выпить чаю, – Вам, все-таки нужно найти профессионального преподавателя. Мы совсем не изучаем грамматику, а это необходимо. Я уже не помню, как это делается, Вам нужна система.

– Ох, – вздохнула Юля, – да где же его взять профессионального-то? Одни ведь проходимцы вокруг!

– И все-таки поищите. У Вас – большие планы, Вам надо серьезно готовиться! Мы немножко освоили разговорный язык, правда, больше, обычно, говорю я, а Вам как раз мешает полное незнание грамматики. Просто слушая чужую речь невозможно научиться правильно строить фразы, манипулировать предлогами, падежами … Я хочу сделать Вам подарок, – пани Анна положила перед Юлей, несколько книг. Это был «Самоучитель чешского языка» и два толстеньких словаря.

– Пани Анна…, – растроганно начала Юля.

– Не отказывайтесь, мне они все равно не потребуются, а Вам будут очень кстати.

– Как мне Вас благодарить!

– Самой лучшей благодарностью будет, если Вы будете иногда мне позванивать, – пани Анна улыбнулась, – я так привыкла к Вам. Буду очень рада, если Вы навестите меня когда-нибудь. Желаю удачи!

Параллельно с интенсивным курсом разговорной речи, Юля продолжала ремонт. Она решила позвонить-таки Николаю и узнать, не сможет ли он помочь со стенами, трещины в которых не давали ей жить спокойно.

– Не вопрос, – неожиданно легко согласился Николай, – завтра же пришлю тебе хлопчиков.

– Сколько это будет стоить, и какие материалы потребуются?

Николай только рассмеялся:

– Золотко, да ты что? Мои ребятки сами все принесут. Это же цемент. Он тяжелый, если ты не знаешь! Я сам все куплю, тебе принесу чеки. А заплатить…, – Николай задумался, – у тебя, ты говорила, есть какая-то старая мебель от прежних владельцев. Я ее заберу, ну и мальчиков моих покормишь. Вот и хватит!

Юлька была на седьмом небе от счастья. Как все славно организовалось!

На следующее утро Николай привел своих «мальчиков». Три здоровенных молодых мужика споро взялись за дело, но и им потребовалось целых четыре дня, чтобы все привести в приличный вид. После их ухода потолки и стены засверкали идеальной белизной.

Примерно в это же время пришел мастер и подсоединил газовый счетчик, в квартире, наконец, стало тепло. Потом явились телефонщики, реанимировали телефонную розетку, подсоединили аппарат и беспрекословно отмотали шнур такой длины, чтобы можно было, разговаривая, слоняться с аппаратом по всей квартире, вплоть до самой дальней комнаты. Следом приехали из мебельного магазина, и Юлька получила свой давно оплаченный заказ. И последним привезли огромный рулон коврового покрытия, который Юлька – она этим страшно гордилась – купила с 10-процентной скидкой по купону в газете.

Женька, к этому времени закончивший покраску, получил еще один заказ: собрать мебель и расстелить покрытие.

Наконец все было готово: стены отреставрированы и побелены, окна и двери – покрашены, на пол было приятно посмотреть, мебель заняла свои места. Юлька расхаживала из комнаты в комнату и приговаривала:

– Да, пожалуй, здесь можно почувствовать себя счастливой!

Примерно в середине декабря, еще в самый разгар ремонта, Юлю навестил Франта, чтобы напомнить об очередной выплате дивидендов. Она регулярно ему звонила, телефон не отвечал, что приводило в бешенство: из-за вопиющей безответственности манжела было невозможно получить нужные бумаги. Давно бы уже все сделала сама, но присутствие в конторах мужа, хоть и фиктивного, являлось необходимым условием. Кроме того, он обещал свою помощь при решении проблем с коммунальными платежами, но на это было глупо даже надеяться.

– Ну, неужели! Появился наконец! Почему это ты исчез, и я не могу тебя вызвонить? Почему трубку не берешь? – немедленно накинулась на манжела Юля.

Присутствующий при встрече Женя был привлечен в качестве переводчика. Он получил инструкции не стесняться в выражениях и разрешение добавлять некоторые обороты речи от себя, по степени накала страстей.

Франта прикидывался дурачком и делал вид, что не понимает, чего от него добиваются. Твердил, как заезженная пластинка, что Юля ему должна деньги. Ссылался на обещание Ивана, что в этом доме ему полагается выплата небольшого ежемесячного вознаграждения. За чем он, собственно, и пришел.

Переводчик из Жени был никудышный. Он поминутно запинался, делал паузы, подбирая слова, а Юлин ядовитый сарказм и вовсе пропадал впустую.

После длительных споров, наконец, удалось договориться, что Юля все-таки заплатит, так как в преддверии праздников в конторы соваться нет смысла, а вот после Нового года Франта обещает полное свое содействие в любое время и по первому требованию.

– Скажи ему, что деньги я передам только в присутствии нотариуса.

На том и расстались.

– А говоришь, не богатейка, – усмехнулся Женя, когда за манжелом закрылась дверь, – раздаешь деньги кому ни попадя! Он же дурит тебя…

– Не сыпь мне соль на раны!

– А нотариус зачем понадобился?

– Так, для понта! Может это произведет впечатление!

На следующее утро она передала Франте сто долларов в обмен на нотариально заверенную расписку, с которой пока было непонятно что делать. Пусть будет. Глядишь и пригодится.

Перед отъездом Юля обзвонила всех новых знакомых, поздравила с наступающими праздниками, навестила пани Анну, растрогав ее небольшим подарочком.

– Веселе ваноце а счастны новы рок! (Веселого Рождества и счастливого Нового года).

Закончив дела, она с легким сердцем отправилась домой, в Россию. На носу были Новогодние праздники, и она хотела провести их с сыном, по которому очень соскучилась. Накупив подарков, она уехала.

***

Юля вернулась ближе к февралю.

Уезжать из дома совсем не хотелось. И очень трудно было объяснить родителям, что же она там делает одна и почему Иван уехал. Он, конечно, позвонил им и как-то объяснил, что происходит, но вопросов все равно оставалось больше, чем ответов, даже у самой Юли.

Очередная разлука с сыном была очень тяжела.

– Я все делаю для того, чтобы наша семья вновь была вместе, – успокаивала она себя, – но это мало утешало, и у нее перед глазами постоянно возникала сцена расставания в аэропорту, когда она с фальшивой улыбкой махала рукой родителям и видела слезы на глазах сына. Сама она потом сидела в самолете и беззвучно рыдала, глотая слезы. Нет, это было невыносимо!

Встреча с мужем получилась очень странной. Он встретил ее на Белорусском вокзале и проводил на самолет. По дороге заявил, что жить в Праге пока не собирается. Похвалил за сделанный ремонт и добавил:

– Это отлично! Я как раз собираюсь смотаться на новый год в Прагу с приятелем. Заодно и посмотрю.

Это вообще было полной ерундой. До этого, он ни словом не обмолвился о своих планах. Смотается на Новый год с приятелем? А как же она?

Когда Юля ехала назад, они снова увиделись, но получилось, что встретились больше для того, чтобы Иван просто привез очередные вещи, которые были нужны в Праге.

– Ты давай, прорывайся там, – напутствовал он ее, а я попозже … ну, словом, видно будет. И с Франтой не ругайся. Деньги у тебя есть, потом пришлю еще, пока у меня с этим очень сложно.

В общем, от встречи с мужем остался только неприятный осадок.

Дорога тоже выдалась не из легких. Юля везла с собой три огромные сумки. На каждой границе в поезде ее трясли так, что потом приходилось заново их собирать. Особенно, конечно, отличились наши таможенники. Суровая дебелая баба проверяла и прощупывала каждую вещь, вплоть до швов белья. Все дело было в том, что Юля везла с собой документы о продаже квартиры. И они попались той на глаза в самом начале осмотра.

– Лучше сами отдайте деньги, а то хуже будет, – без конца, как заклинание, бубнила она.

На все Юлькины заверения, что у нее нет этой суммы, все деньги давно вывезены, лежат в банке и даже частично потрачены, баба только недоверчиво хмыкала и продолжала свои разрушительные действия. Когда все барахло было прощупано и валялось вокруг в живописном беспорядке, таможенница, видимо раздраженная, что ее поиски не дали никакого результата, пригрозила Юльке личным досмотром.

– Да что Вы меня все время пугаете, – не выдержала Юля, – прямо здесь в трусы полезете или для этого есть отдельное помещение?

Видимо что-то в ее голосе убедило ищейку, что у клиентки действительно есть только то, что она предъявила в декларации. Она махнула на обозленную Юльку рукой и, наконец, отцепилась.

Едва Юля успела кое-как рассовать все по сумкам, как поезд остановился на польской стороне, и появились следующие искатели контрабанды.

Опять пришлось потрошить свежеупакованные сумки и демонстрировать свое барахло.

– Панове, – обратилась она к таможенникам, – я еду в Прагу, в вашей стране даже на перрон не собираюсь выходить, скажите на милость, что вы ожидаете у меня найти? Я вам сама все покажу, только скажите, что ищем?

Полякам, в свою очередь, не понравилось, что она везет множество видеокассет. Они доставали одну за другой и раздраженно качали головами. Юля терпеливо ждала, пока ее о чем-нибудь спросят или в чем-то обвинят.

– Это промышленная партия, – наконец дождалась она.

– Порно? – последовал еще один вопрос.

На Юлю вдруг напал приступ безудержного смеха.

– Ой, простите, панове, простите …– бормотала она.

Поляки озадаченно ждали, пока русская пани успокоится.

– Это мои кассеты, – кое-как справившись со смехом, объяснила она, – я везу с собой старый, – во избежание новых недоразумений она подчеркнула слово «старый», – видеомагнитофон. Должна же я на нем что-то смотреть?

– А зачем так много? – с подозрением спросили ее.

Она только пожала плечами.

– Ладно, – согласились таможенники, теряя интерес к кассетам. Однако все-таки добросовестно пересмотрели все ее пожитки.

Оставив после себя полный погром, поляки удалились. Свои вещи Юлька везла в больших китайских сумках, которыми в ту пору пользовались челноки. Видимо это обстоятельство и вызвало недоверие.

– На всех не угодишь, – пробурчала Юля, – Откуда я знаю, что не понравится чехам? Не буду ничего убирать! Пусть все так и валяется до самой границы! Зайдут и сразу все увидят! Еще раз собирать и разбирать эти дурацкие сумки я просто не в силах!

Она так и сделала. Беспорядок никому не мог помешать, соседей у Юли не было.

По закону подлости, чехи вообще не проявили ни малейшего интереса к ее вещам. Так, заглянули в купе, полюбовались Юлькиным паспортом, где красовался постоянный вид на жительство и, пожелав счастливого пути, удалились.

– Тьфу ты, – снова осталась она недовольной. Но упаковывать сумки все-таки пришлось.

***

Дальше надо было продолжать учить язык, искать работу и вообще обживаться. За короткие каникулы в России она как-то отошла от этих проблем. Дома были такие привычные и понятные заботы, не было щелкающих зубами недоброжелателей-охотников за ее деньгами и душевным покоем, был привычный круг общения. Сейчас, по возвращении в свою прекрасно отремонтированную квартиру, она почувствовала себя спортсменом, за спиной которого вот-вот раздастся выстрел стартового пистолета. Впереди – беговая дорожка, никаких посторонних мыслей, только полная мобилизация сил.

Юля пригласила в гости Вову с Аллой. Они давно не виделись, кроме того, нужно было узнать последние новости и опять войти в русло местной действительности. Вечер пролетел в приятных разговорах.

Минут через десять после ухода гостей, в дверь неожиданно постучали.

– Забыли что-нибудь, растяпы, – Юля со смехом распахнула дверь. На пороге стояли два незнакомца, внешний вид которых так напугал ее, что она, не задавая вопросов, стремительно захлопнула дверь и практически одновременно защелкнула все замки.

– Открой! – донеслось из-за двери, – открой сама или мы выломаем дверь!

– Только попробуй! – храбро откликнулась Юлька, хотя у нее поджилки тряслись от ужаса, – убирайтесь или я звоню в полицию. Что вам надо?

– Открывай, – настойчиво требовали незваные гости, – поговорить надо!

Послышались глухие удары: находившиеся снаружи явно пытались высадить дверь.

– Слышь ты, коза! Открой по-хорошему, а то хуже будет.

Голос звучал тихо, говоривший, по-видимому, опасался привлечь внимание соседей.

– А теперь слушай ты, – крикнула Юля, – я звоню в полицию! А пока они не приедут, буду орать из окна! Через секунду сюда примчится весь дом! Убирайтесь!

За дверью возник нестройный шум, видимо, злоумышленники совещались, что им делать дальше. Вскоре он стих. Юля даже не услышала звука удаляющихся шагов. Дрожащей рукой она набрала номер телефона Вовы:

– Ко мне ломились какие-то русаки, – прерывающимся голосом залепетала она, когда тот ответил, – я даже не знаю, ушли они или так и стоят там. Я боюсь! Вов, пожалуйста, возвращайтесь, переночуйте у меня, я просто умираю от страха!

Через 15 минут Вова уже стучался в ее дверь. Юля открыла, ребята с озабоченными лицами вошли.

– На лестнице пусто, мы никого не встретили.

Аллочка обняла Юлю:

– Ну, успокойся, – утешала она всхлипывающую Юльку, – ну не дрожи ты так, мы никуда не уйдем… ну, Юлинька.

– Что они хотели? – допытывался Володя.

– Не знаю, – затрясла головой Юля, – они хотели выломать дверь, а когда я пригрозила полицией, все стихло.

– Очень странно, ведь больше месяца квартира стояла пустой. Сто раз можно было обшарить все вдоль и поперек! Может быть, им нужна ты? Зачем?

– Это, небось, из-за поганого языка Зины, – предположила Алла, – она же везде рассказывала, что ты практически миллионерша. Про нас она тоже такое плела! В ее же доме просто малина, там одни отморозки трутся! А ты только что из России, может, решили, что привезла с собой деньги?

Ребята расселись за столом. Юля, было, встала, чтобы включить чайник, но Аллочка перехватила инициативу: «Сиди уже, радушная хозяйка, я сама все сделаю».

– Ну и что теперь? – совсем упала духом Юля, – ждать пока они придут снова или подкараулят на лестнице?

– Во-первых, все деньги отнести в банк…

– У меня и так все деньги в банке…

– Молодец, – похвалил ее Володя, – во-вторых, не шляться по темноте и по разным таким закоулкам…

– Да я никогда…

– И, в-третьих, тебе нужно найти квартирантов. Твой муж когда приедет?

Юля промолчала.

– Ну, тем более, – не стал настаивать на ответе Вова, – раз ты пока живешь одна, надо, чтобы здесь было как можно больше народу.

– А, может, это какая-то ошибка? – предположила Алла.

– Ошибка – не ошибка, а на неприятности напрашиваться ни к чему, – заявил Вова, – раз денег в квартире ты не держишь, ограбить не ограбят, но напугать – напугают. Тем более, местные блюстители порядка нас никак не защищают! Мы для них – досадное недоразумение, приносящее много хлопот. Как-то всегда выходит, что обычных русских цизинцев (иностранцев) защищать не нужно. В смысле: кто разберет этих русских, все они одни мирром мазаны. Опять же наши ребятки стараются, полиции расслабиться не дают.

– Да, здесь жуткие дела творятся, – вздохнула Аллочка, – я, когда приехала, думала тут такая тишь и благодать, Европа, полная безопасность, а тут…