Текст книги "День гнева (СИ)"
Автор книги: Мария Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Сердце забилось, как сумасшедшее, накатила жаркая адреналиновая волна. «Откат» – говорил Артём. Страху больше некуда расти. Крайняя точка. Критическая масса.
Татьяна попыталась связаться с Э и поняла, что в сознании царит полная «эфирная» тишина. Духабути или те, кто стоял за ними, перерезали пуповину, связывающую её с Лазаретом. Туммер на запястье тоже не работал.
Духабути зашевелился недоуменно, следя, как она тыкает во все клавиши панели управления сектором и туммером, пытаясь связаться с кордисом, Ларрилом, Ту-Ропом, Ту-Ганном, ну хоть с кем-нибудь!
– На Земле, – снова заговорил голосок, и Татьяна поняла, что слышит слова прямо в сознании, а не наяву, – вы сможете слушать музыку так любимого вами Моцарта. Моцарт – великий композитор вашей расы. Если бы музыка могла убивать – одного Реквиема было бы достаточно для всей галактики!
– Повторение его имени ничего вам не даст! – сдавленно сказала Татьяна Викторовна и двинулась к духабути.
Снова перед глазами потемнело. На этот раз от ярости. Никогда ранее это чувство не охватывало её с такой силой. Она ощутила себя крысой, попавшей в лабиринт, из которого заведомо не было выхода. Её заперли. Свободное существо, обладающее разумом и милосердием, закрыли в клетке какие-то лупоглазые существа ростом ниже её талии!
Ярость тоже была частью «отката». Платой за страх, испытанный за порогом комнаты Гиши.
Глаза духабути вспыхнули ярче. Он вскинул перепончатые лапы и резко пролаял на межгалактическом коде:
– Стоять!
Но приказы на Татьяну не действовали. Морок был близко и даже коснулся туманным крылом, однако она справилась с ним, сломав все башни и замки враждебного замысла, словно Мюнгхаузен за волосы вытащив себя из того лабиринта, что некто понастроил в её разуме.
И снова отрывистый голос нарушил тишину.
– Взять!
Часть стены рядом с дверью отделилась тёмным пятном, по-змеиному вкрадчиво скользнувшим к Татьяне Викторовне. Жуткая боль пронзила её в районе почек. Пациенты, пережившие почечные колики, рассказывали о невыносимых страданиях. Сейчас она испытала это на себе. Теряя сознание, Татьяна вспомнила о Шуне, затаившемся на спине, и намеренно упала на бок, чтобы не раздавить тампа... Но это было последним осознанным действием. Черепная коробка заполнялась огненной болью, терпеть которую было невозможно. А затем боли стало слишком много. И наступила блаженная темнота...
* * *
– Командор, подойдите в ЦСП.
– Что-то случилось?
– Мне кажется, вам нужно это видеть. МОД Лазарета сектора Див только что отшвартовался от станции в направлении сектора Дох. Указаний отказать в вылете не поступало.
– Доктор Лу-Танни на борту?
– С МОД нет связи, командор. С Управляющим Разумом Лазарета тоже.
– Уже вышел к вам.
За огромными прозрачными переборками Центра слежения за пространством вокруг М-63 хорошо просматривались толпящиеся у врат корабли флота гоков. Чуть поодаль зависла в пустоте чёрная туша ганногана. Правее, в отдалении, нацелились на нее рогами крейсеры роидов в окружении кораблей Ассоциации. Маленький МОД Лазарета, ловко лавируя между попадающимися на пути судами, уходил влево, чтобы совершить разворот и отправиться мимо Юмбы в сторону «кипящего» сектора Дох.
– Командор, в жилом секторе доктора Лу-Танни!..
– Ту-Роп...
– Мак рек ма! Как она прошла мимо меня!..
– Ту-Роп!
– Наверное, в суматохе, когда все метнулись к боксу с Гиши...
– Ту-Роп!!!
– Да, командор.
– Вызови экспертов и отследи контур доктора Лу-Танни от выхода из клиники и далее. Мне нужно знать, села ли она в МОД или?..
Корабль Лазарета беззвучно вспыхнул и схлопнулся. Через мгновение только немногочисленные останки малого транспортника медленно расходились в стороны, словно круги по воде. К ним уже спешили роботы-мусорщики, перемаргиваясь сигнальными огнями.
– Командор! Ларрил?.. Ларрил?! Майрами! Диспетчер, отзовите мусорщиков, оцепите сектор, допуск только Службе безопасности. Бригаде экспертов – красный коридор.
Ларрил, больше похожий на изваяние, а не на живого проангела, смотрел на останки МОД, но их не видел. Голосили сирены экстренных вызовов, истерили экраны связи – из Координаторской Совета, с ганногана, с кораблей Ассоциации – он их не слышал. В это мгновение командор М-63 просто не существовал...
* * *
Боль ещё лизала поясницу горячим языком, когда Татьяна Викторовна очнулась. Застонала, скрючилась, подтянув колени к животу. Чьи-то руки приподняли и прижали её – к теплому телу.
– Не открывайте глаза, иначе будет тошнить, – прозвучал голос, показавшийся смутно знакомым. – И постарайтесь расслабиться.
– Транком по почкам – бррр... даже не могу себе представить! – раздался второй голос. – Наверняка они сделали это, чтобы обмануть Нюх!
– Нюх? – уточнил первый голос.
– Да. Станционную систему слежения за посетителями. Болевые импульсы сбивают частоту передачи нейросигналов, а это нарушает связь субъекта с личными устройствами. Например, с грэшэром.
Татьяна вздрогнула, и открыла глаза. Резкое движение, как и предсказывал незнакомец, вызвало приступ тошноты. Татьяну Викторовну вырвало желчью на блестящий, будто резиновый, пол неизвестного помещения.
– Гека, дайте воды.
– Сейчас.
Неясная фигура приблизилась, присела рядом на корточки, протягивая издающий характерный плеск сосуд с узким горлом. Холодное горлышко прижалось к Татьяниным губам, и в рот тонкой струйкой потекла вода. Она пила жадно, ощущая, как тугой жгут, свернувшийся во внутренностях, потихоньку разворачивается. Не к месту вспомнился клиир с застрявшим в нём детёнышем. Рубиновый свет из прошлого и ощущение тихой радости при виде трёх истаивающих фигур – двух больших и маленькой – принесло неожиданное облегчение. Татьяна судорожно задышала и села, вырвавшись из объятий держащего её человека. И первым делом посмотрела на него.
Тёмные, глубокие глаза... Спокойная улыбка, чуть отрешённая, словно незнакомец какой-то частью сознания находился не здесь и сейчас, а где-то там и непонятно когда... Он смотрел на неё и улыбался, будто не замечая царившего вокруг сумрака, резко пахнущей желчи на полу, Татьяниного испуганного лица.
– Ри... Ри-чи! – заикаясь, произнесла она.
– Он самый, – засмеялся тот. – Вот мы и встретились с вами, Танни! Правда, я предпочёл бы, чтобы это случилось при других обстоятельствах.
– Добро пожаловать в мышеловку! Хорошо, что теперь есть кому разбавить наше сугубо мужское общество! – бесцеремонно вмешался второй незнакомец.
Татьяна перевела на него взгляд. Тот так и сидел рядом на корточках, держа уже пустой сосуд из-под воды. Широкоплечий, русоволосый мужчина средних лет. Под глубоко посаженными глазами обозначились нездоровые круги, узкие губы кривились в привычной саркастической усмешке.
«Невротик, – машинально подумалось Татьяне. – Потенциальный язвенник, но не трезвенник».
– Зовите меня Гекой, – вполне дружелюбно улыбнулся «язвенник». – Вообще-то я Геннадий Васильевич Чекалов, но в просторах космоса лучше иметь короткие имена – они легче произносятся и быстрее забываются! – и он рассмеялся, явно приглашая присоединиться к нему.
Татьяна вежливо улыбнулась. Зрение оставалось чуть расфокусированным, отчего перспективы не было, и размеров помещения она установить не могла. Лишь лица собеседников различала достаточно ясно.
– Ричи! – она повернулась к «знакомому» незнакомцу. – Вы сказали – транк? На мне использовали транкастер?
– Мы так поняли из разговора адамитов, доставивших вас сюда.
– Ада... Как? – изумилась Татьяна Викторовна. О такой расе ей слышать не приходилось.
Ричи встал с пола и помог ей подняться.
– Пойдёмте в тот угол – там есть нечто вроде кровати. Вам надо поспать, Танни!
– Какой сон? – воскликнула Татьяна. – Вы хоть объясните мне, где я, и как здесь очутилась? Меня что, похитили?
– Вот именно, – мрачно заметил Гека. – Это корабль-ловушка, сборщик генетических образцов по всей галактике. Не знаю, зачем вы им... надеюсь, нас не заставят размножаться на глазах у хозяев этой кунсткамеры?
Ричи только головой покачал, взял Татьяну за руку и чуть ни силком потащил в угол помещения.
Там, действительно, стоял низкий лежак, больше похожий на шезлонг, длинный и узкий. Пожалуй, единственным его плюсом было то, что он чуть возвышался над уровнем пола.
– Ложитесь. И закрывайте глаза! – сказал Ричи совершенно спокойно, но Татьяна каким-то внутренним наитием поняла, что он в бешенстве.
Поняла, и испугалась за недалекого своего соотечественника Геку, видимо от страха несущего невесть что.
– Вы... – попросила она, – посидите со мной, Ричи. И расскажите, что происходит. А потом я буду спать, обещаю.
Тот кивнул, дождался, пока она устроится поудобнее и опустился рядом на пол.
– Адамиты – общераспространенное название роботов, созданных по гуманоидическому типу. Таких обычно используют расы, сильно отличающиеся от основного типа анатомического строения в галактике.
– Юмбаи тоже? – удивилась Татьяна. – Ни разу не встречала у них ничего подобного!
– Моторика их щупалец сродни моторике пальцев рук. Им адамиты не нужны.
– Значит, корабль принадлежит расе, сильно отличающейся от нас с вами? Кому?
– Мы не знаем. Мы – такие же пленники, как и вы. Адамиты использовали межгалактический код, когда принесли вас сюда. Гека перевел разговор, из которого можно было понять, что вас похитили с М-63 и переместили на этот корабль. Но куда он следует и кто его хозяева мы, к сожалению, установить не смогли. Гека здесь дольше меня. Он говорит, что вначале его сутками держали в лабораториях с замкнутым циклом, снимая различные показания жизнедеятельности, а потом доставили сюда и забыли.
Татьяна глядела на него во все глаза.
– Значит на Земле, вы обманули меня? Не может быть, чтобы вы были писателем-фантастом!
Собеседник рассмеялся, запрокинув голову. Он смеялся совершенно беззвучно, а в тёмных зрачках бесенятами скакали огненные искры. Наваждение, не иначе. Какие могут быть искры при почти полном отсутствии освещения?
– Я, и правда, писатель. Мой псевдоним – Ричард Львов. Глупее не придумаешь, да?
Что-то мелькнуло такое... Из прошлой жизни. До гибели Артёма она часто заходила в книжные, и всегда торопилась пройти мимо полок с новомодными сериалами – к близкой и родной классике.
– Это какие-то жуткие обложки... да? – неуверенно уточнила Татьяна. – Такие... чёрно-фиолетовые, с чудовищами...
– Обалдеть! – искренне восхитился Ричи. – Профессиональная память на детали. Надеюсь, вы меня не читали?
– Я тоже надеюсь, – кивнула она и, впервые с тех пор, как попала в это странное помещение, улыбнулась. – Но ведь это – не вся правда?
– Не вся, – одними губами произнёс Ричард и заговорил в полный голос: – Я – известный писатель, совершавший любительский полёт на учебном самолёте. Пилот, не вернувшийся обратно.
– И Гека тоже пилот? – уточнила Татьяна.
– Я – геолог... вообще-то! – названный шагнул из темноты и присел рядом с Ричардом.
«Неужели подслушивал?» – невольно подумалось ей.
– Слышали про Пермский треугольник? Вот там меня и забрали в первый раз. Прямо из палатки. Потом, правда, отпустили. Предлагали вернуть на Землю, да я отказался – по психушкам и военным лабораториям мыкаться не пожелал. Работы в Галактике полно – хороший геолог не пропадёт нигде. Подучиться, правда, пришлось – у сатианетов на шахтах. Они, конечно, твердолобые, но дело добыточное знают...
Гека задумался на мгновение.
– Вот есть у меня смутное ощущение, что тогда с Земли забирали меня похожие твари. Хоть я, окромя адамитов, и не видел здесь никого, а саднит такой знакомый гвоздик в памяти! Хочется надеяться, что и в этот раз только поизучают и отпустят.
Татьяна промолчала. Ей тоже отчаянно хотелось надеяться... Но отчего-то не получалось. События последних дней вставали перед глазами, кружились калейдоскопом. Одно ей было совершенно ясно – в жилой сектор ритора Гиши её заманили с целью активировать программу подчинения. Но неведомым врагам было невдомёк, что она давно избавилась от влияния трек-символов, представленных именами Земных Великих и поначалу глубоко пустивших корни в её сознании. А когда поняли – применили грубую силу в виде транкастера. Однако зачем надо было похищать Татьяну Викторовну со станции?
Она встретилась глазами с Ричи, и вдруг почувствовала, что он думает о том же. Лишь присутствие третьего собеседника сковывало разговор. Гека был не тем человеком, при котором следовало откровенничать, хотя вёл себя, как казалось, вполне искренне и доброжелательно.
«Внутренняя озлобленность. – Неожиданно подумалось Татьяне, словно диагноз в истории болезни прочитала. – Обида на весь мир и вечный поиск виноватого где и в ком угодно, кроме себя самого. И при этом уверенность в своих неординарных способностях, которые по несчастной случайности оказались не оценены вселенной...»
– Закрывайте глаза, Танни, – приказал Ричи, и она подчинилась беспрекословно.
– Да, ей надо поспать, вон какая бледная, – заметил Гека, поднялся и ушёл в темноту.
– У нас будет время поговорить, – почти беззвучно прошептал Ричи и вдруг погладил Татьяну Викторовну по голове, как ребёнка. – Не волнуйтесь. Бывали переделки и пострашнее!
– Куда уж страшнее! – пробормотала она и, отвернувшись к стене, подтянула колени к животу.
Поясница всё ещё ныла.
* * *
Что-то зашевелилось под одеждой, сквозь сон вызвав волну мурашек по коже. Татьяна вскинулась со сдавленным криком, а потом вдруг вспомнила – Шуня!
Сильные руки подхватили её, попытались уложить обратно. Сколько она проспала? Неужели Ричи всё это время сидел рядом?
– Что такое, Танни?
– Шуня!
Она запустила руку за воротник, и вытащила плоский «коврик», который принялся раздуваться, словно морской ёжик и вскоре принял обычный облик, схожий с розовым помпоном.
– Ух ты! – из темноты восхитился Гека. – Класс какой! Это псевдотамп?
Ричи протянул Шуне ладонь, прежде чем Татьяна успела ответить.
– Он испуган. Иди сюда, дружок!
К удивлению хозяйки, тамп без колебаний перелетел на подставленную руку и затих. Ричи внимательно осмотрел его. У Татьяны Викторовны появилось ощущение, что и тамп отвечает незнакомцу тем же, хотя после «инициации» в магазине Ту-Гака органы зрения у Шуни навсегда исчезли.
– Хороший, – улыбнулся Ричи и вернул тампа хозяйке.
Шуня тут же залез ей под воротник, и затих.
– Вот и зверушка появилась! – хохотнул Гека. – Однако становится всё веселее!
– Обхохочешься... – пробормотала Татьяна и легла на бок – чтобы не придавить тампа, чья тихая возня за воротником подействовала так умиротворяюще, что она снова провалилась в дрёму.
А проснулась от забытого звука, сочетающего в себе рокот злого прибоя, рычание дикого зверя и посвисты...
Храп!
Татьяна Викторовна в изумлении открыла глаза и прислушалась. Храпел Гека, иногда вздыхал во сне, судорожно, со всхлипами...
Ну, надо же, какие забытые ощущения! Правда, Артём начинал всхрапывать только оказавшись на спине. И Татьяне иногда приходилась отворачивать его лицо от себя, чтобы заставить повернуться на бок...
Неожиданно вспомнилось тепло его кожи на её ладонях... Сонная тишина тёмной спальни... Татьяна Викторова лежала тихо, не открывая глаз. И думала, что путь, пройденный от горя до ощущения внутреннего тепла при воспоминании о близком человеке был долог и труден, но она прошла его! Прошла, чтобы обрести себя в стерильных коридорах целого мира, названного Лазаретом на перекрёстке миров... Мира, которого по чьему-то злому умыслу её пытаются лишить!
– Надо выбираться отсюда! – неожиданно сев на «кровати», сказала она Ричи, который так и просидел всё это время рядом. Только позу сменил – привалился спиной к изножью её лежака. – Мне не нравится ощущать себя подопытной крысой!
– Шустро вы адаптировались, Танни, – усмехнулся тот. – Есть предложения?
– Надо определить: первое, к кому мы попали? Второе: чего от нас хотят? Третье: внутреннее устройство корабля, в котором мы оказались. И четвертое: наше местоположение согласно установленной схемы. И после этого решить, что делать, и как быстро.
– План подходящий, – серьёзно кивнул собеседник, хотя глаза его смеялись. – С чего начнём?
– Мне надо встретиться с теми, кто меня похитил!
– Это обязательно случится... но по их желанию, не вашему!
Татьяна помолчала, раздумывая.
– Ну, Танни, – мягко подбодрил Ричи. – Вы же умеете ждать!
– Умею, – кивнула она. – Только не люблю. А давайте перейдём на ты? Обстановка соответствует...
Ричи засмеялся... Словно большой кот замурлыкал.
– А давайте, доктор!
Гека самозабвенно храпел в темноте. Татьяна Викторовна внимательно прислушалась к храпу, и придвинулась к собеседнику.
– Хочу всё знать! – потребовала она. – Вы... Ты... Как ты попал сюда? С Земли?
– Да. – Ричи развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. – Только не с твоей Земли. Точнее, с Земли, которая старше твоей на четыреста лет.
Татьяна «проглотила» сообщение, как кошка мелкую рыбку. Даже не подавилась. Чего-то подобного она ждала... подозревала... чувствовала интуитивно ещё тогда, в первую их встречу в кафе с витринами тёплого оранжевого цвета. Была в Ричи инакость, выделявшая его из толпы и заставлявшая невольно поворачивать голову вслед. Тут же всплыли маячками на тёмной воде воспоминания о словах Лу-Тана: «Иногда ваши корабли посещают наше время. Ваши корабли из далёкого будущего...».
– Для нас перемещения во времени давно стали реальностью, Танни, – тихо заговорил Ричи. – Изучение прошлого позволяет лучше понять настоящее. А понимание настоящего приводит к верному планированию будущего. Историческое полотно временного континуума Земли прошито темпоральными иглами, как салфетки бабушек – вышивкой ришелье.
Татьяна невольно улыбнулась сравнению, которым щегольнул собеседник. И прислушалась к себе: придёт или нет адреналиновый ураган, вызванный услышанным? Но пока организм вёл себя пристойно.
– Значит, Ричард Львов, известный писатель, на самом деле попаданец из будущего? – уточнила она. – Разведчик? Прогрессор? Или кем мне вас считать?
– Скорее, наблюдатель. Если хотите, сторонний летописец. Аналитик, который с вершины горы наблюдает за течением жизни внизу.
– Бог, – неожиданно для себя ляпнула Татьяна Викторовна и смутилась до жгучего румянца на щеках.
– Бог – субстанция непознанная, – рассмеялся собеседник. – И останется таковой даже через четыреста лет.
Наверное, адреналин всё-таки проник в кровь, потому что мысли у Татьяны запрыгали белками, перескакивая с одного на другое.
– А твои монстры на обложках существуют в реальности? – заинтересовалась она. – Или все выдуманные?
– Большая часть выдумана, – признался Ричи. – Богатое воображение – один из основных признаков человека независимо от времени обитания или рождения.
– Вот и славно, – пробормотала Татьяна. В помещении, наполненном темнотой, вспомнившиеся жуткие хари не прибавляли оптимизма. – Так тебя забрали с Земли?
– Нет. Меня втянули у Ганимеда – мы не проводим перемещения во времени вблизи обитаемых планет. А мне надо было встретиться с... коллегами для передачи очередного архива наблюдений. Но Гека об этом ничего не знает. Он думает, что меня, как и его, забрали с Земли! Только его похищают повторно, а меня – впервые. Так что, – Ричи улыбнулся, – по сравнению со мной он – тёртый калач. Всё, что я тебе успел объяснить, я сначала услышал от него.
Слова собеседника вызывали в Татьяне странные ассоциативные ощущения. Так, например, когда он сказал про богатое воображение – ей вспомнилось последнее ощущение от раскалившегося на коже СЭТ. И оно оказалось тем ключом, что вполне подошёл к замку памяти, временно искореженному действием транкастера. Далее воспоминания посыпались монпасье из коробки. При словах Ричи «тёртый калач» Татьяне Викторовне ясно представилась уходящая к одинокому фонарю аллея, едва тронутая морозцем. И маленькая фигурка в круге света, настойчиво твердящая имя... Моцарт. Вольфганг Амадей.
– Ну конечно! – воскликнула она. – Духабути – загадочный пугающий народец, скупающий на М-63 сны её обитателей! Ларрил спрашивал меня – не предлагал ли мне кто-то разбогатеть? А я не поняла его! В мой прошлый визит на станцию, духабути предлагал мне купить мои сны. Лу-Тан тогда предупредил меня...
– Духабути? – удивлённо поднял брови Ричи. – В моём времени о них почти не слышно. Вымирающая раса, скрывающаяся на необитаемых планетах на окраинах галактики. Да, легенды о них какие-то сохранились, но я, честно говоря, навскидку не вспомню ни одной.
Татьяна его не слышала. Лихорадочно выстраивала в цепь рассуждения. Духабути – незаметные, малоизученные представители своей расы – вполне могли уже долгое время проводить на М-63 и других станциях Ассоциации опыты по подчинению сознания других существ. Что означала пресловутая покупка сна? Некую оплачиваемую манипуляцию, проводимую с целью получить прямой доступ в подсознательное продавца. Это, кстати, вполне объясняло то, что пострадавшими были представители не одной, но разных рас – кто во вселенной не мечтает о безбедной жизни? Но вмешательство в сознание, и уж тем более его потаенные норы, никогда не приводило ни к чему хорошему! Что-то у исследователей запретного пошло вкривь и вкось. В прямом смысле, т.к. нервная система испытуемых подобного вмешательства не выдерживала. И – да – схема воздействия духабути была похожа на применённую к самой Татьяне. К тому же именно они, в конце концов, попытались активировать программу подчинения. Значило ли это, что и корабль, совершивший нападение на её МОД в пространстве Земли, принадлежал им? Значило ли это, что Татьяна, подчиняясь программе, должна была покинуть М-63, чтобы отправиться на звездолёт духабути? Она, кстати, и понятия не имела, как они выглядят! Если и могла видеть подобные вблизи станции и в доках – не узнала бы.
– Чьим может оказаться этот корабль? – она повернулась к внимательно наблюдавшему за ней Ричи. – Ты знаешь, как выглядят корабли духабути?
– Насколько мне известно, у них нет своего флота, – пожал плечами собеседник. – Они покупают подержанные корабли у других рас, переоборудуют для себя... и используют адамитов!
Ричи подался вперёд.
– Ты думаешь, мы на таком корабле?
– Именно духабути похитили меня с М-63, – ответила она. – Я вспомнила только что, во время разговора с тобой! Это достаточная причина, чтобы корабль оказался принадлежащим им?
– Спорно, конечно, – протянул Ричи. – Однако большая вероятность и в том, что ты права!
– По всей видимости, они уже давно изучают Землю, – Татьяна встала и бесшумно прошлась вокруг лежака, потягивая затекшие мышцы. – Ты что-нибудь знаешь от этом?
– Откуда мне? – усмехнулся собеседник.
Татьяна подозрительно взглянула на него, но понять, шутит тот или нет, оказалось не просто. Похоже, бесенята в его зрачках поселились давно и надолго, и вовсе могли не означать юмористического подтекста в словах.
– Кстати, здесь есть санитарный блок, – неожиданно сменил тему Ричи. – Вон в той стене, по правую руку от тебя. Видишь, мерцает голубой значок?
Татьяна Викторовна развернулась и молча отправилась туда. Не хочет он говорить про духабути – это ясно даже и ежу! Впрочем, времени у них полно... а посещение санитарной комнаты становится необходимым!
В сознании царила странная тишина. Пустота. Присутствия Э не хватало, как, бывает, не хватает любимого браслета на руке, с которым не расстаёшься. Что же такое с ней сделали? Перерезали пуповину, связывающую с родным Лазаретом!
И Бимка... Как же Бимка без неё?
Умывшись и приняв душ, Татьяна не спешила выйти из санитарного блока. Наоборот, села на пол, прижавшись спиной к прохладной стене, покрытой пружинящим материалом, обхватила колени руками, и выровняла дыхание. Она помнила, что есть во вселенной точки тепла, к которым она может дотянуться, если пожелает – без использования инопланетной чудо-техники. Сознания креллов... Дуг-Кагн! Уж он-то поможет советом, сообщит на М-63 что с ней всё в порядке, придумает, как выбраться из мышеловки.
Она ушла в транс, следуя за затихающими движениями лёгких, за шумом крови в ушах и за засыпающим биением сердца, и пробыла в нём больше десяти минут – внутренний метроном дал точную команду, когда пора «просыпаться». Но ничего не произошло. Она никого не услышала и не почувствовала. Словно галактика вымерла, миры близких ей существ погибли, сгорели в напалме неизвестной этиологии... На мгновение ей стало страшно. Наверное, так страшно, как никогда в жизни! И хотя за стеной храпел Гека и ждал её загадочный Ричард Львов, в чреве корабля занимались непонятными делами адамиты и его неизвестные хозяева, ощущение, что она, Татьяна Викторовна Крылова, осталась одна в целой вселенной, было настолько сильным, что едва не привело её к панике. Как вдруг зажглась радужная точка перед глазами, перетекла на пол, задрожала и раскрылась цветком темноты более яркой, чем окружающий полусвет.
– Когда вы в отчаянии, Танни, мне легче находить вас! – усмехнулась знакомое пятнистое лицо, выглянувшее из клубящегося тоннеля, уводящего в никуда. – Возможно, это – то, что сближает расы? Отчаяние, а не счастье, делает всех одинаковыми! Отчаяние и страх!
– Чреше! – воскликнула Татьяна, склонившись над изображением и чуть не упав не него. – Чреше, вы?
Пришелец сверкнул на неё кристалиновыми глазами.
– Того стайи, что знал Лу-Тан, больше не существует нигде во вселенной! Так что зовите меня, как прежде! – заворчал он.
– Хорошо, – Татьяна смиренно кивнула. Сейчас она была согласна на всё, лишь бы не оставаться одной в этой всепоглощающей тишине. – Вы ответите на мои вопросы, Ирбис?
– Боюсь, что нет, – усмехнулся тот. – Но разве ощущение моей причастности не облегчает значительно вашу жизнь?
Она вгляделась в кривящееся в усмешке лицо стайи. И внезапно поняла – он не просто дразнил собеседника. Это был его способ привести в норму, заставить анализировать происходящее и выйти, наконец, из того самого состояния упадка, которым он якобы так восхищался.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась она в ответ. – И даже наоборот, потому что у вас есть способность умножать вопросы, на которые мне хотелось бы получить ответ.
Улыбка Чреше стала торжествующей.
– Приятно беседовать с равным по силе убеждения собеседником! – воскликнул он. – Если серьёзно, доктор Лу-Танни, у меня есть определённые ограничения в передаче информации. Считайте их моими принципами, и вам будет проще принять меня таким, какой я есть сейчас! Я не могу отвечать на вопросы, но ничто не мешает вам рассуждать вслух, а мне – слушать или... спрашивать!
Его зрачки сверлили Татьяну, как два светящихся буравчика.
– Ага, – кивнула она. – Ага. Я поняла... кажется! Но мне пока не о чем рассуждать. Кроме того, кто, и зачем выкрал меня с М-63?
– Не случалось ли с вами накануне ничего необычного? – мягко поинтересовался стайя. – Того, что могло бы привлечь к вам повышенное внимание?
– Визит на ганноган!
Татьяна Викторовна ответила первое, что пришло в голову. И задумалась. А ведь, правда, произошедший с ней на Сан-Заре прорыв сознания был прочувствован окружающими её существами в полной мере. Такая сила ментальности разве не привлечёт к себе пристальное внимание? Особенно, если принять за данность, что духабути уже давно следят за людьми, и при изучении их способностей не гнушаются похищений, чему подтверждением являются слова «сокамерника» Геннадия?
– И что же такого произошло? – наморщил чёрный нос Ирбис, и сам же себе ответил: – Знаю, знаю... Вот вам и ответ на вопрос – зачем! Любое исследование строится на...
– ...Планомерном подборе опытных образцов, – продолжила его мысль Татьяна, – которые сравниваются в искусственно созданных в рамках эксперимента условиях. Допустим, на этом корабле нас трое. Допущение, потому что на самом деле я не знаю – сколько здесь может быть испытуемых?
– И в чём же разница между вами? – мурлыкнул стайя. – Образцы должны чем-то отличаться друг от друга!
Татьяна прикрыла веки. Разница в воспитании, менталитете, жизненных обстоятельствах? Нет, не то! Возможность испытуемого находиться в состоянии измененного сознания – вот главное. Взглянув на Ричи при первом знакомстве, она ощутила в нём что-то такое, что до сих пор не была в состоянии описать. При знакомстве с Геннадием ничего подобного не возникало. Итак, в наличии: «обыденное» сознание обычного человека, её разум, подвергнутый изменению Лу-Таном, и сознание человека, родившегося на четыреста лет позже.
– Близко к ядру, – неожиданно сказал Ирбис. – Но не совсем! Нет ли лишнего звена в цепочке?
– Я не знаю, что произойдёт с человеческим разумом через четыреста лет, – медленно произнесла Татьяна. – Но, наверняка, что на всё это время сознание не будет оставаться в стасисе. Итак, Ричи – уникальный объект для исследований.
– А вы? – мурлыкнул стайя.
– Я... – Татьяна Викторовна задумалась.
Насколько ей было известно, никто более не проводил опыта, подобного тому, что провёл Лу-Тан, объединив свой ментальный контур с контуром ученицы-землянки. Это не раз подтверждал и Дуг-Кагн в своих высказываниях.
– В галактике говорят «Удачлив тот, кто видел клиира, но вдвойне удачлив тот, кому довелось говорить с арланом». Вы должны быть вдвойне счастливы, – усмехнулся собеседник, с интересом следивший за выражением её лица.
Она недоумённо уставилась на Чреше. Вроде мелькнула какая-то мысль в сознании и, надо же, своим нелепым замечанием стайя спутал тщательно выстраиваемые рассуждения.
– Детали, Танни... Вехи... – стайя смотрел на неё с явным удовольствием из глубин тоннеля, в котором тьма неожиданно взметнулась чернильным облаком. – Ловите смысл сказанного в сетях собственной судьбы. А мне пора!
Тоннель заклубился и схлопнулся в голубую точку, быстро истаявшую в полумраке санитарного блока. Татьяна, так и не успевшая привыкнуть ни к неожиданным появлениям пятнистого гостя, ни, тем более, к его мгновенным исчезновениям, с недоумением уставилась в темноту. О каких вехах говорил Чреше? О каком лишнем звене в цепочке?
– Танни, – раздался снаружи встревоженный голос Ричарда. – С вами всё в порядке?
– Да, – немного запоздало ответила она. – Сейчас.
В душе поднималось раздражение. Вот ведь... кошкин сын этот Ирбис! Спутал напоследок все мысли. Будто специально! И всё же... Всё же она была чертовски рада видеть его!
* * *
– Сейчас нас должны кормить, – огорошил её Ричи, когда она вышла из санитарного блока. – Вот и увидите адамитов. Неужели вы не обращали на них внимания на М-63?
Татьяна пожала плечами.
– Большинство гуманоидов на станции носит плащи с капюшонами... Кто знает, что может скрыть такой плащ? Когда я впервые прибыла на М-63 тоже была в таком.
На чёрном экране стены внезапно обозначился жёлтый прямоугольник. Словно в фильме ужасов чернота внутри его истаяла по краям, стянувшись к высокой фигуре.
