Текст книги "Лазарет на перекрестке миров. Начало (СИ)"

Автор книги: Мария Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Крейсеры гоков числом три разошлись, взяв станцию в кольцо.

Часть стены, находившаяся перед их глазами, уплотнилась, скрыв звезды. По серой поверхности пошли помехи, и появилась сильно увеличенная зубастая морда, смотрящая подозрительно и недобро.

Татьяна впервые видела гока без шлема. Высокая четкость изображения позволяла заметить все подробности. Вытянутые челюсти больше напоминали волчьи, а не крокодильи. Зубы были редкими, острыми и, к ее удивлению, тоже полупрозрачными. Поперек блестящего, немного вытянутого вперед черепа шел мягкий, свисающий гребешок, отливающий голубым. Раскосые, в морщинистых веках глаза не были опушены ресницами, отчего смотрели пристально и неприятно. Зрачка не наблюдалось, цвет радужки был серо-голубым, словно не растаявший кусочек льда. Гок по-птичьи склонял голову набок, бесцеремонно разглядывая обстановку Центра, Лу-Тана и – особенно – Татьяну Викторовну. Нехорошо прищурившись, Татьяна отвечала тем же.

– Скорейшего отделения вашей Ка! – вежливо и певуче заговорил гок. – Легкой дороги по краю мудрости! Скачущих мыслей!

Старый доктор церемонно захлопал ластами. Гок произнес полную формулу приветствия, что указывало на крайнее уважение к собеседнику.

– Скорейшего отделения Ка и тебе, уважаемый! – отвечал Лу-Тан. – Как мне называть тебя?

– Первый в тройке, Кор-Харр поможет тебе, если ты попросишь!

– Благодарю, Первый среди воинов, Кор-Харр! Если помощь понадобиться, я знаю, где найду ее. Отчего твои корабли окружили нас?

Татьяна подалась вперед.

Все. Церемонии кончились.

– По нашим данным, вы приютили проклятых сатианетов! Мы гнались за их кораблем в подпространстве, но потеряли. Они должны были выпасть из него где-то в этой точке.

– Они с равной вероятностью могли оказаться у М-63, – заметил Лу-Тан, – или скрыться в атмосфере Юмбы.

Гок клацнул челюстями. В дальнейшем Татьяна узнала, что это признак крайнего нетерпения.

– Корабль у вас, доктор!

Лу-Тан совсем по-человечески пожал плечами.

– Можете просканировать станцию. Я даю вам свое разрешение. Здесь нет корабля! Надеюсь, – голос его стал жестче, – после этого вы оставите нас в покое?

С мгновенье они смотрели друг другу в глаза через струящийся звездный свет и разделяющее пространство. Эти взгляды могли убить.

– Я вернусь! – неохотно протянул Кор-Хорр, и экран вновь стал светло-серым.

Лу-Тан нажал на какую-то кнопку – экран исчез вовсе. Вновь показались звезды и крейсер Первого из тройки – прямо по курсу, ощетинившийся орудиями, словно еж иглами.

– Значит, вот зачем вы уничтожили его! – протянула Татьяна. – Вы предполагали, что за ним явятся. Но почему? Не понимаю. Один маленький кораблик – и три боевых крейсера срываются с цепи, чтобы добить. Зачем, господи?

«Морж» постучал подушечками пальцев по своим отвислым щекам. Словно массаж делал.

– Это война на уничтожение, Танни, – наконец, сказал он. – Они отправили бы крейсер и за одним сатианетом, лишь бы его не стало! Но гоки нарушили правила ведения военных действий, покинув сектор с враждебными намерениями. Мы имеем полное право сообщить Звездной Ассоциации об этом и ждать помощи.

– И вы еще не сделали этого? – удивилась Татьяна.

Лу-Тан раздраженно забил хвостом.

– Я делаю это с того момента, как их корабли появились в пределах видимости. Но они глушат наши сигналы. Пожалуй, это единственное, чем они могут навредить нам. Кроме, конечно, огня на уничтожение.

– Ничего себе, единственное! – возмутилась Татьяна Викторовна. – И что прикажете делать?

– Ждать. Кто-нибудь обязательно окажется поблизости и сообщит на М-63 о том, что происходит. Помощь придет быстро.

– А если они… – Татьяна запнулась, и ей стало не по себе. Всегда так – сначала ляпнешь, а потом жалеешь, что слово вылетело!

Лу-Тан коротко взглянул на консоль – нет ли сигнала вызова? – и развернулся к Татьяне всем телом.

– Если они откроют огонь, мы продержимся, Танни. Достаточно долго. Дольше, чем любой военный крейсер экстра-класса…

Он замолчал. Темные глаза под тяжелыми надбровьями, к удивлению Татьяны, лукаво поблескивали.

Она обежала взглядом чужеродную комнату, вспомнила секторы, напичканные загадочными машинами, технологии, которые казались далеко ушедшими вперед даже по сравнению с М-63. Провела кончиками пальцев по консоли – материал казался теплым, ласкающим… живым.

– Это арланы, да? – она покивала самой себе и снова погладила консоль. – В создании станции применены их технологии, так?

– Станция – целиком их создание! – поправил Лу-Тан. – Функционирование подобных сооружений было одним из условий сотрудничества арланов с Звездной Ассоциацией. В нашей галактике таких лазаретов тысячи… И все равно этого ничтожно мало!

Татьяна внимательно посмотрела на старого доктора.

– Похоже, вы меня разыграли. Значит, вы все-таки видели арланов?

Лу-Тан не успел ответить. Экран тускло засветился. «Морж» живо развернулся, подключил двустороннюю связь. Они снова могли лицезреть морду лица Первого из тройки – еще более недовольную и высокомерную.

– Корабля проклятых сатианетов, действительно, нет в ваших пределах! – рявкнул Кор-Харр. – Мы желаем просканировать станцию на формы жизни.

Лу-Тан повел головой.

– Не будет этого! Я и так пошел вам на встречу! Стоит ли напомнить уважаемому Первому из тройки, чьи правила нарушили гоки, покинув сектор Дох?

И они снова сцепились взглядами, как два борца на ринге. Татьяна следила за поединком, затаив дыхание. И опять Лу-Тан оказался сильнее.

– Вы можете заниматься своей обычной деятельностью, – процедил гок сквозь полупрозрачные зубы. – Но мы останемся и будем следить. Проклятым сатианетам не удастся вернуть своих солдат без боя!

– Тупой крокодил! – в сердцах рявкнула Татьяна Викторовна по-русски. Опомнившись, перешла на код. – Возвращайтесь в сектор Дох и ведите там свою глупую войну! И не смейте даже приближаться к красным крестам!

Лу-Тан изумленно посмотрел на нее. А Кор-Харр сощурил и без того узкие глаза и вдруг закашлялся, сгибаясь от сбитого дыхания. Через пару мгновений Татьяна с удивлением поняла, что он смеется.

– Война не бывает глупой! – отдышавшись, сказал гок. – Глупыми бывают детеныши! Ты – еще детеныш, хотя и принадлежишь к Стражам порога. Я не ощущаю Правил! Я не ощущаю сектор Дох! Я буду ждать сатианетов!

Экран погас.

– Мне плевать на Правила… мне плевать на сектор Дох, – перевела Татьяна на русский, – каков наглец, а? Надо что-то делать, доктор!

– Проверим пациента! – предложил тот. – Вы идите, проведите осмотр, а я закончу дела и подойду.

Она уже вышла, когда до нее долетел голос Лу-Тана.

– Танни, а вы бесстрашная девочка! Кор-Харр запомнит ваши слова навсегда.

Татьяна просунула в дверь голову и громко ответила:

– Мне плевать на Кор-Харра! Мне плевать на сатианетов! Я не позволю этому поселиться в моем сердце!

Бим вторил радостным лаем.

Проводив ее взглядом, Лу-Тан тяжело оперся ластами о консоль. Он не хотел, чтобы она видела, как ему плохо.

Его время истекало.

* * *

За прошедшие три суточных цикла на станции и вокруг нее ничего не изменилось. Как назло, после полосы беспокойства наступило затишье – ни один корабль, кроме крейсеров гоков, не показывался в пределах видимости, ни один пациент не обратился за помощью.

Пришельцы так и висели на черном фоне неба, словно приклеенные. Истребители по очереди отделялись от каждого из них, чтобы облететь пространство вокруг.

Сатианет все чаще пребывал в сознании. На вопросы не отвечал, смотрел перед собой желтыми немигающими глазами. Его срастающиеся кости невыносимо ныли, хотя Лу-Тан и Татьяна пытались снять синдром введением сильных обезболивающих. Однако он ни разу не пожаловался, лишь стискивал тяжелые челюсти, сдерживая стоны.

Татьяна искренне жалела его. Приходила в операционную и садилась рядом, следила за показаниями приборов, добавляла дозу обезболивающих и стимуляторов роста костных тканей в газовую смесь, наполнившую Икринку. Ей казалось, ему плохо не столько от боли, сколько от одиночества. Могло ли ее присутствие заменить присутствие погибших товарищей? Вряд ли. Но она упрямо сидела с ним, отлучаясь только, чтобы поесть и накормить Бима.

Лу-Тан заходил на осмотр пару раз в день, все остальное время проводя в бассейне.

Татьяна Викторовна торопилась учиться новому. Отчего-то это казалось ей важным. Сейчас, сидя рядом с Икринкой, закрыв глаза, она впитывала информацию об управлении станцией, к своему удивлению обнаруживая, что не все аспекты процесса ей доступны. Э выводил на внутреннее зрение схему помещений и кабелей, вентиляционных шахт и энергетических модулей. Учил ее простейшим действиям по поддержанию жизнеобеспечения, замене отработанных деталей, ремонту и профилактике внутри целого организма, которым, в сущности, и был Лазарет на перекрестке миров. Однако информации явно было больше, и Управляющий Разум пока отказывался ей делиться.

– Они… уже… здесь?…

Хриплый голос заставил вздрогнуть. Татьяна открыла глаза. Сатианет, повернув голову, смотрел на нее.

Она подошла к Икринке. Жизненные показатели неуклонно шли вверх – пациент выздоравливал быстро, несмотря на тяжелые ранения.

– Я переведу вас в обычную палату, – не отвечая на вопрос, сказала она дружелюбно. – Как кости? Болят?

Сатианет попробовал пошевелиться. Закрыл глаза, пробормотал что-то на своем языке.

– Плечо… Нога почти нет.

– Не удивительно. Плечевой свод – одна из самых толстых костей вашей костной структуры. Толще только…

– Тазовый… Я знаю анатомию!.. Ответьте мне… на вопрос…

Татьяна мысленно вызвала транспортировочную тележку, помолчала. Ответила, поджав губы:

– Да. Они здесь. Но вам нечего бояться!

Теперь ей пришлось воочию увидеть смех сатианета. Он пришлепывал толстыми губами и жмурился, как кот, греющийся на июньской крыше.

– Я не боюсь, доктор! – отсмеявшись, заговорил он. – Мой корабль… Вы починили его?

– Зачем это вам? – насторожилась Татьяна.

Прозрачные провода отцеплялись от сатианета и втягивались в плаценту Икринки, заставляя его морщиться, словно от щекотки.

– Я мог бы… протаранить… один из двигателей флагмана… Подманите их… Скажите, что выдаете меня… Когда они подойдут ближе, я включу форсаж – они не успеют поставить защиту…

Пока он говорил, Татьяна отступала мелкими шажками, пока не подпрыгнула от неожиданности, наткнувшись на подъехавшую сзади тележку.

– Вы… это… – растерянно произнесла она. – Совсем… того?

Сатианет нахмурился.

– Я… не понял… Это диагноз?

Она не знала – плакать или смеяться? Или орать матом на черепахомордого героя своего народа?

– Э, вывести пациента из Икринки! – излишне громко приказала Татьяна. – Мониторинг продолжать.

Платформа выехала наружу, сатианет зажмурил глаза – освещение в Икринке было приглушено, чтобы создать иллюзию вечных сумерек его родной планеты. Щупы переложили тело на каталку. Татьяна вновь подключила к плечу пациента реактиватор, тот зашипев, присосался, как пиявка – сатианет дышал сам, но следовало подстраховаться. И пошла рядом с каталкой, определенной ею в третий жилой сектор – рядом с ее, четвертым.

– Как ваше имя? – спросила она.

Сатианет с трудом оторвал левую руку от каталки, принялся сжимать и разжимать четырехпалую ладонь, похожую на совковую лопату. Пальцы слушались плохо…

– Знаете что, – вдруг сказала Татьяна, остановив каталку, – ваш корабль уничтожен. Ваши товарищи погибли. И мы не отдадим вас гокам! А если бы вы были одним из них – мы не отдали бы вас сатианетам. Так что или вы забудете о войне и будете соблюдать наши правила, или…

Рука метнулась в ее сторону, толстые пальцы сомкнулись на горле.

– Или что? – прохрипел сатианет, задыхаясь. Резкое движение причинило ему невыносимую боль.

Краем глаза Татьяна увидела, как заволновался потолок над ее головой, появившийся щуп наливался энергетическим ударом. Оказывается, станция защищала своих обитателей! Но ее опередили. Низкий рык раздался снизу, с пола взлетел бело-рыжий снаряд и повис на твердом, похожем на сук, предплечье. От неожиданности, сатианет выпустил Татьяну Викторовну и испуганно затряс рукой. Запищал зуммер. Реактиватор зашевелился, активируясь.

– Бим, фу! – испуганно закричала Татьяна. – Отпусти его!

Пес неохотно расцепил челюсти.

Татьяна Викторовна склонилась над пациентом, корректируя работу реактиватора. Сатианет, задыхаясь, яростно смотрел на нее.

– Еще одна подобная выходка, и я погружу вас в анабиоз! – сказала она, ответив на его взгляд. – Будете овощем до прибытия ваших соратников! Вас ведь будут искать?

Тележка снова двинулась по коридору.

Сатианет молчал.

– Возможно, – наконец, неохотно ответил он. – В секторе Дох идет крупное наступление. Все наши силы задействованы в нем. Мы одерживаем победу!

– Я не ощущаю вашей победы! – подражая Кор-Харру, злорадно ответила Татьяна. – Бим прокусил панцирь?

– Кто? А, этот… ваш хищник? Нет, только поцарапал.

Тележка вкатилась в третий жилой сектор. Э вырастил посередине кровать-стол, подогнал Малую медицинскую консоль. Поверхность кровати шевелилась, словно живая – мягкий массаж исключал появление пролежней у лежачих пациентов, поддерживал мышцы в работоспособном состоянии.

Татьяна подключила консоль к переложенному сатианету и снова склонилась над ним, заглядывая в горящие глаза.

– Э будет следить за вами, поэтому давайте без глупостей! Выполнять правила Лазарета неукоснительно! Понятно?

– Тсалит, – неожиданно заговорил сатианет, – мое имя. А ваше, доктор?

– Танни. Я ввела успокоительное. Вы сейчас заснете, и это будет лечебный сон.

Сатианет дернулся.

– Я не хочу быть овощем! Что это такое? Что-то жуткое?

– Нет, это съедобное, – улыбнулась Татьяна Викторовна. Однако сатианет бледнел на глазах.

– Вы съедите меня?

Татьяна всплеснула руками.

– О господи! Конечно, нет!

– Значит, скормите своему хищнику?

– Как вы мне надоели! – искренне воскликнула она. – Я ничего не буду с вами делать. Выздоровейте сначала!

Сатианет глядел на нее с опаской, но веки его тяжелели. Через несколько минут он спал. Тяжело вздымалась широкая грудь, левая рука, не прибинтованная к туловищу, подергивалась во сне.

Татьяна Викторовна задумчиво погладила вздрагивающие коричневые пальцы и покинула сектор.

* * *

– Это называется Законом падающего бутерброда! – говорила Татьяна, отпивая мелкими глотками крепкий сладкий чай и не глядя на Лу-Тана. – Ни одного корабля за неделю! Что делать-то будем, доктор?

Искусственно синтезированный чай у Управляющего Разума получался с каждым разом все лучше и лучше.

– Ну, – Лу-Тан тяжело заворочался на любимой «козетке», – с голоду Э нам не даст умереть. Будем сидеть в осаде. Долго так продолжаться не может.

– Они глушат все наши сигналы? – Татьяна задумалась. Что-то не давало ей покоя. Была зацепка в словах Кор-Харра, которую она упустила.

– Да. Танни, а что такое бутерброд?

– Это съедобное, – сказала Татьяна и захохотала, вспомнив сатианета. – Ой, не могу! Видели бы вы его лицо!

Лу-Тан был в курсе – Э транслировал насмешившую Татьяну сцену прямо на подводный экран в бассейне, который он в последние дни почти не покидал, хотя «пить чай» в смотровую приползал неукоснительно. Звездные пейзажи были весьма подпорчены кораблями гоков – неподвижными, матово-черными, молчаливо-угрожающими.

Лежащий у ног Татьяны Бим вдруг вскочил и зарычал. Татьяна обернулась. В дверном проеме нерешительно маячила фигура Тсалита.

– Тихо, Бим! – прикрикнула она на пса и поднялась. – Вам еще рано вставать!

– Я могу войти? – вежливо поинтересовался сатианет, оставаясь за порогом.

– Заходите, командор, – махнул ластой Лу-Тан. – Раз уж встали, посидите с нами.

Татьяна нахмурилась и вернулась на место.

Между «козеткой» Лу-Тана и ее креслом, выросло из пола массивное грубое стуло. Наверное, на планете сатианетов они были еще грубее, в этом же Э изменил наклон спинки и добавил мягкую эргономичную обивку.

Тсалит, сильно прихрамывая, зашел в помещение и осторожно сел, держа спину неестественно прямо. Глаза его не отрывались от флагмана гоков, висевшего прямо по курсу. Если бы взгляд умел убивать – корабль давно исчез бы в ярчайшей вспышке.

Бим настороженно следил за гостем и на всякий случай скалил острые зубы. Сатианет покосился на него.

– Ваш хищник мал, но опасен, Танни! – заметил он. – И верен вам! Он – настоящий боец!

– Он – настоящий друг! – сердито поправила Татьяна. Чай неожиданно потерял вкус. – Ваши мозги отравлены войной, вы во всех видите солдат? Во всем – смерть?

– Танни! – предостерегающе поднял пальцы Лу-Тан.

Татьяна раздраженно дернула плечом, но замолчала.

– Они не могут видеть меня? – спросил Тсалит. – Иначе вам не поздоровиться.

– Станция защищает нас от их сканеров. Без моего разрешения они не могут ничего!

Командор подумал, глухо постучал костяшками пальцев по бедренной пластине. Развернулся к Лу-Тану.

– Почему вы не выдаете меня? Почему подвергаетесь опасности? Я не понимаю.

Татьяна со звоном поставила чашку на блюдце.

– А вы разве выдаете своих? – спокойно поинтересовался Лу-Тан.

– Никогда, но…

– Пациенты обладают полной неприкосновенностью, находясь не территории Лазарета. Пока вы в его границах – вы наш. И если бы вас звали, к примеру, Кор-Харр, я ответил бы так же…

Тсалит покачал головой.

– Гоки уйдут, едва я ступлю на любой их корабль! Я не верю, что они не угрожали вам!

– Для нас их угрозы ничего не значат! – пожал плечами доктор.

– Вы или глупы или глупо бесстрашны! – вспылил сатианет. – Выдать меня для вас – осознанная необходимость!

Татьяна, вскочив на ноги, шагнула к нему.

– Господи! Да что же это такое, а? Когда вы поймете, что у нас свои правила? На территории Лазарета нет места расовой дискриминации, розни, любым проявлениям агрессии. Здесь нет места войне! Потрудитесь скрыть ее в глубине вашего зашоренного ненавистью к гокам мозга!

Сатианет вновь замерцал глазами.

– Надо было придушить вас, доктор! Не стоит говорить о том, чего не понимаешь!

– Замолчите! Оба! – неожиданно рявкнул Лу-Тан. Да так, что Бим, поджав хвост, заполз за Татьянино кресло.

– Командор, пока вы находитесь на территории Лазарета, выполняйте наши правила и не смейте подвергать опасности жизнь персонала! Это приказ! Э, нашего пациента под усиленное наблюдение. Закрыть допуск во все помещения, кроме его жилого сектора. Танни, сядьте на место. Сейчас же.

Татьяна и Тсалит с сердитым изумлением взглянули друг на друга. В голосе старого доктора прозвучало что-то такое, чему невозможно было не подчиниться. Неожиданно у Татьяны заболела голова. Испуганно заскулил Бим и бросился вон из смотровой.

В пространстве неподалеку от флагмана Кор-Харра возникла чернота, сплетаясь в змеиный клубок. Он становился объемнее, ширился, а пустота вокруг дрожала, как воздух над асфальтом в жару, и текла, текла, текла патокой вокруг угольного круга, завихряясь и искажаясь. Флагман неожиданно дернуло в сторону, он едва не столкнулся со спешащим к нему другим кораблем гоков. Лазарет ощутимо вздрогнул. По станции пронеслась короткая сирена, сопровождаемая мощным гулом – Э включил стабилизаторы.

Татьяна едва не упала. С трудом дотянувшийся до нее сатианет больно толкнул в бок, буквально швырнув в кресло. В то же мгновение широкие эластичные ремни придавили всех к их сидениям.

Черная прореха распалась, являя ярчайший зеленый свет – словно гигантский глаз глянул прямо на Лазарет. Что-то зрачком шевельнулось внутри. Показалось острие налившейся темным огнем иглы. Следом за ней матовое тело цвета густого индиго выплывало из прорехи, и свет другого мира лизал его крутые бока.

«Звездный кит! – отстраненно подумала Татьяна Викторовна. – Нет не кит. Нарвал! Боже, какой огромный!».

Незнакомец, наконец, показался весь. Завис в пространстве: пугающий, непонятный. Корабли гоков были отнесены неведомым ветром почти на границу видимости и теперь медленно возвращались. Разведчиков гоки не выпускали, видимо, опасаясь быть не так понятыми.

– Что это? – хрипло спросил Тсалит.

– На перекрестке миров еще и не такое увидишь! – философски ответил доктор.

Татьяна покосилась на него. Ей показалось, или Лу-Тан был совсем не удивлен?

Около часа, молча, они наблюдали странное явление. Чужой корабль висел в пространстве, медленно кружась вокруг оси. Иногда по корпусу пробегали яркие искры, ссыпались, словно горсть золотой пыльцы, таяли в темноте космоса. Зеленая прореха стянулась, но змеиные головы никуда не исчезли – шевелились, открывали пасти, охраняли неведомые врата.

По прошествии времени снова вскрикнула сирена. Снова невидимые пальцы жестоко сжали виски, а гул стабилизаторов перекрыл воющий звук.

Звездный нарвал развернулся, и новая волна неведомого сквозняка опять унесла корабли гоков – на этот раз еще дальше, за пределы видимости.

Черные змеи в последний раз лизнули пространство и исчезли.

Ремни безопасности с шипением втянулись в сидения.

Из коридора, все еще скуля, прибежал Бим, кинулся к хозяйке. Та затащила его на колени, поцеловала шелковистый песий лоб.

Тсалит, застыв, смотрел туда, куда исчез неопознанный посетитель. Потом, словно придя в себя после забытья, повел плечами, скривился, едва сдержав стон боли. Тяжело поднялся.

– Возвращайтесь в палату, пациент! – безапелляционно заявил Лу-Тан. – Ближайшие два дня я вам вставать не разрешаю! А завтра начнем нейротерапию. Конечность надо восстановить – мне бы не хотелось, чтобы вы покинули нас, хромая! И рекомендую задуматься на будущее об еще одной операции. Я советовал бы вам сменить тот металл, который я использовал в качестве скоб для вашего плечевого свода, на кристалин. У меня его, к сожалению, не было.

Сатианет свысока поглядел на него.

– У нас высокий порог восстановления. Это не понадобится!

– Периодически нога будет ныть, я вам обещаю, – ласково улыбнулся Лу-Тан. – А когда начнется старческое окальцинение костей, вас ждут сильнейшие боли в поврежденных участках. Кристалин может снять эти явления. На Сатиане делают подобные операции, насколько я знаю. Да и с кристалином на вашей планете все в порядке.

– Я подумаю, – буркнул Тсалит и вышел в коридор, отчаянно стараясь не хромать.

– Гордец, – пробормотала Татьяна вслед.

Из Центра Управления во все тона заголосил сигнал вызова – гоки возвращались.

– Я поговорю с ними, – вздохнул «морж». – А вы пожелайте нашему пациенту добрых сновидений. Я хочу быть уверен, что он уснул, и не отправится бродить по станции в поисках оружия для гоков.

На пороге Татьяна оглянулась. Лу-Тан сполз с «козетки» и стоял недвижно, опершись на передние ласты и глядя в звездное небо. Ее сердце сжала тоска.

– Доктор, – поспешно сказала она. – А все-таки, что это было?

– Я говорил вам, – не оборачиваясь, ответил Лу-Тан. – Вспоминайте.

* * *

Татьяна подключила к сатианету Малую медицинскую консоль, дождалась, пока он заснет под действием усыпляющей нейропрограммы. Постояла у кровати, глядя на спящего. Желтые границы заново срастающихся кусков панциря на груди делали его еще более похожим на черепаху.

Перед тем, как идти в Центр Управления, на минуту заглянула в свой сектор. Обрадовавшиеся лягушата кинулись к двери, запрыгали по полу и потолку, заулыбались широкими мордами. Она тоже поулыбалась им и поспешила к старому доктору.

Лу-Тан сидел за Управляющей консолью, задумчиво постукивая пальцами по ее краю. Изображение Кор-Харра истаивало на экране связи.

– Я вовремя! – рассмеялась Татьяна. – Не увижу еще одного гордеца! К тому же подозрительного.

– Они друг друга стоят! – кивнул Лу-Тан. – Все враги друг друга стоят. Это горькая истина мироздания.

– Чего он хотел?

– Знания.

– И вы дали ему?

– Не более того, что он должен был услышать! Знаете, Танни, кажется, у нас неспроста так долго нет пациентов. Думается мне, определив наличие у станции боевых кораблей гоков, все предпочитают тихо уйти.

– Не сообщив об этом на М-63?

Лу-Тан вздохнул.

– Мы же не подаем сигналов бедствия? Мда. И ближайшая поставка оборудования ожидается не скоро.

Татьяна, садившаяся в кресло рядом с Лу-Таном так и застыла.

– Как вы сказали? – растерянно спросила она.

Мысль обозначилась – яркая и неожиданная. «Делайте, что должны!» – так, кажется, говорил Кор-Харр?

– А как вы заказываете оборудование? Лекарства? – лихорадочно поинтересовалась она и рухнула на сиденье.

– Заполняю специальные формы и отсылаю на М-63, – Лу-Тан удивленно поглядел на нее. – Откуда интерес?

– Покажите мне, как они выглядят!

Длинные пальцы доктора тронули несколько кнопок. Татьяна глянула на экран и расхохоталась.

– Что с вами? – еще больше изумился Лу-Тан.

– Ничего, – всхлипнула она. – Просто табличные формы, оказывается, и в Аф… тьфу, во Вселенной – табличные. Это на лекарства, да? Первая колонка – наименование, вторая – химическая формула, третья – количество, а четвертая?

– Код в межзвездном классификаторе.

– Можно я?

Татьяна Викторовна уверенно подвинула старого доктора и пробежалась пальцами по консоли. Бессонные ночи обучения с Э не прошли даром – она все больше осваивала хитрости управления Станцией.

– А если поменять вот здесь…

Брови Лу-Тана поползли вверх.

– Чистая вода! Зачем нам 75 гугелей плазмы сатианетов? Мы больше двадцати не заказываем!

– … И вот здесь!

Татьяна ввела информацию и выжидающе посмотрела на Лу-Тана.

Тот обеими ластами оперся о консоль.

– Вы заменили наименование плазмы на…

– Сыворотку Д-Хака! – торжествующе улыбнулась Татьяна. – Думаете, бравый Кор-Харр разбирается в химии?

– Да он не отличит формулу крови от формулы воды! – воскликнул Лу-Тан. – Размер заказа привлечет внимание экспертов на М-63 к этой строке. А явное несоответствие наименования и формулы заставит их попытаться выяснить – в чем дело!

– Не достучавшись до нас, они встревожатся… – продолжила Татьяна.

– И постараются выяснить причину! – фыркнув, завершил Лу-Тан. – Танни, это конгениально!

– Надеюсь, на М-63 найдется хотя бы один конгениальный эксперт, – смущенно пробормотала Татьяна. – Только, чур, доктор, с Кор-Харром будете общаться вы. И он и Тсалит вызывают у меня проявления агрессии, а я чту кодекс Лазарета!

Лу-Тан встревожено взглянул на нее и вздохнул с облегчением, поняв, что она шутит.

– Когда я закончу разговор с Кор-Харром, вы расскажете мне, кто такой «чур»! – пригрозил он и залихватски шлепнул ластой по консоли.

Через несколько мгновений на экране вновь появилось недовольное лицо Кор-Харра: гребешок свисает вперед, глаза подозрительно сощурены, нижняя челюсть чуть выдвинута – воплощенное вежливое недоверие.

– Прости меня, Первый среди Тройки! – хлопнул ластами Лу-Тан. – Я забыл за нашим разговором попросить тебя об одолжении.

Кор-Харр не счел нужным отвечать. Лишь еще больше сощурил глаза. Гребешок наливался ярко-синим.

– На Станции закончились некоторые лекарственные вещества. А некоторых в сложившихся обстоятельствах может быть недостаточно. Я хотел бы сделать заказ на М-63. Но, поскольку вы препятствуете нашей связи, я не могу этого сделать.

Кор-Харр помолчал.

– Я желаю взглянуть на список!

– Высылаю, – равнодушно кивнул «морж».

– А говорил, что мы можем заниматься своей обычной деятельностью, – пробормотала Татьяна достаточно громко, чтобы быть услышанной. – Неужели врал?

Гребешок гока стремительно побледнел.

– Зачем столько сыворотки Д-Хака? – удивился гок.

– Лихорадка Го-Крейги тебе знакома? – поинтересовался Лу-Тан. – Она возникает вне пределов вашей звездной системы в двадцать пять раз чаще, чем внутри ее. Причем процент увеличивается по мере удаления к краю Галактики. И эта тайна до сих пор никем не разгадана! Вирус молниеносен, способ передачи не установлен, симптоматика: тяжелые трофические язвы, переходящие в гангрену тентаклей, заражение жизненной жидкости, смерть. Сколько гоков на каждом из ваших крейсеров, Первый из тройки?

Кор-Харр задумчиво подвигал челюстью.

– Я сам переправлю список на М-63. Надеюсь, пока они соберут заказ, мы решим нашу маленькую проблему?

Они с Лу-Таном схлестнулись взглядами. Татьяне даже показалось, что зазвенели шпаги, и искры с блестящих струн клинков посыпались на землю.

Кор-Харр сдался первым. Позорно бежал, попросту отключив экран.

Лу-Тан устало опустил тяжелый подбородок на сплетенные тонкие пальцы.

– Вы готовы завтра самостоятельно провести нейротерапию? – неожиданно поинтересовался он.

– Да, – уверенно кивнула Татьяна. – Но только если вы будете рядом!

Неожиданно Лу-Тан рассмеялся.

– Я удивляюсь вам, Танни! Вы почти в одиночку провели сложнейшую операцию и продолжаете быть неуверенны в собственных силах! Отчего это?

– Человеку свойственно заблуждаться, – улыбнулась в ответ Татьяна Викторовна. – Вот и Артем всегда говорил, что у меня комплекс отличницы…

Сказала и испуганно зажала рот ладонью. Сердце замерло на два удара. На два слога.

Лу-Тан побарабанил пальцами по консоли.

– Сделаете мне одолжение? – вдруг спросил он. – Умеете вы петь, Танни?

– Петь?

– Спойте мне! – попросил Лу-Тан. – Давайте забудем обо всех происшествиях! Отправит Кор-Харр информацию на М-63, не отправит – не важно. Пока еще у нас есть наше время, будем использовать его с умом! Пойдемте ко мне. У меня есть для вас подарок.

Татьяна удивленно подняла брови.

Идя рядом с «моржом» по коридору, она прислушивалась к себе. Бим семенил рядом, иногда поглядывал на нее снизу вверх. Чувствовал ли пес ее сомнение? Имя, которое она старалась не упоминать, имя, ставшее ключом к комнате, наполненной болезненными воспоминаниями, впервые было произнесено без напряжения и душевной судороги. Артем, как живой, стоял перед ее внутренним взором и улыбался. И она нерешительно улыбнулась ему в ответ.

Лу-Тан нырнул в бассейн, едва они вошли в покои. Проплыл пару кругов у самого дна, поднялся на поверхность, перевернулся на спину, закинув передние ласты за голову.

– В углу на кресле, – ворчливо пояснил он. – Возьмите, это ваше!

Татьяна Викторовна, слыша за спиной цокот собачьих когтей, обогнула бассейн, прошла в дальний угол комнаты. На кресле возвышалось что-то, скрытое мягким вытянутым футляром. Еще до того как она открыла его, сердце вновь пропустило пару ударов. Кажется, она догадывалась…

Да. Это была она – старая гитара ее мужа. Судя по блеску дерева, инструмент отреставрировали, если не сказать, обновили.

Она задумчиво погладила гриф, потрогала колки и коснулась струн. Те отозвались чистым звуком, словно и не фальшивили, отчаянно дребезжа, ранее. Там, на Земле.

– Я подумал, вам это понадобится… когда-нибудь, – пояснил Лу-Тан, и Татьяна почувствовала, что он волнуется. – Вы мне споете?

Она подняла гитару, села в кресло и Бим тут же навалился на ноги теплой тяжестью.

– Я почти все песни забыла! – грустно улыбнулась она.

– Почти? – уточнил Лу-Тан.

Татьяна Викторовна тронула струны и тихонько запела ту единственную, что помнила не памятью – сердцем.