Текст книги "Когда падают звезды 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Акулова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

   Еще раз покачав головой, мама сдалась, а Майя и не собиралась переубеждать сестру, прекрасно понимаю, что это занятие не имеет ни малейшей перспективы.

   Сидя лицом к улице, Майя спокойно наблюдала за движением людей. В общем-то, их городок можно считать провинциальным, в нескольких часах езды от столицы, не так уж и много населения. Но сегодня, он казался, как никогда живим. Отсюда был виден и вход в ателье, которые они не так давно покинули. Возле него остановился экипаж. Стоило из него показаться пассажиру, а Майи возникло желание втянуть голову в шею, чтобы оказаться совершенно незаметной.

   У входа в лавку, его светлость встречала хозяйка ателье. Он остановился перед женщиной, взял ее руку в свою, поцеловал, сказав при этом что-то такой, что заставило даже не самую неопытную миссис Стрип покраснеть. Майя снова почувствовала, как начинает злиться, есть на свете хоть одна женщина, способная устоять перед его чарами? И что делать таким как она, которые снова и снова пытаются возвести стену, а вместо этого растекаются лужей. Поворковав еще несколько минут у входа, под пристальным взглядом нервничающей Майи, герцог вошел в ателье.

   – На что ты так смотришь? – мама проследила за взглядом дочери, но наткнулась лишь на стоящий у входа экипаж.

   – Ни на что, просто задумалась, – например, о том, какая же она все-таки дура.

   – Ну да, ну да... – мама отпила свой горячий шоколад. Не так-то много соседей в округе ездили на экипажах с именным гербом на дверях. И не у многих это был герб Мэйденстеров.

   Интересно, что он забыл в женском ателье? Может, заказывает подарок своей пассии? С которой вот уже несколько лет они не могут решиться ни на свадьбу, ни на расставание.

   Этим же вопросом были заняты мысли и Майи. Какой лицемер. Вновь сбежал от навязчивой любовницы, чтобы потом отправлять ей откупные? Или может мисс Смитт стоит ждать здесь? Вот ведь будет смеху, переизбыток бывших любовниц на квадратный метр. Майя и не подозревала, насколько близка к истине. Правда мисс Смитт ворвалась в ее жизнь не совсем так, как девушка это представляла.

Глава 26

   Соня сидела на качелях, которые заботливо покачивал Витор. Очень часто в последнее время они проводили вместе часы просто в тишине. Слова не имели значения, главное – что вместе. Сегодня причина была немного не в том, просто Соня собиралась с мыслями, им предстоял серьезный разговор.

   – Ведь мы должны друг другу полностью доверять, правда? – Соня посмотрела в прозрачные глаза, желая услышать подтверждение.

   – Да. Полностью и безоговорочно. В горе и в радости. В болезни и здравии, – он улыбнулся своей наивной невесте, желавшей постоянно слышать от него подтверждение собственных чувств. И видит Ях, он был не против их подтверждать.

   – Не издевайся. Я серьезно. Ты доверяешь мне? – Соня осталась серьезной, не смотря на явно игривое настроение собеседника.

   – Конечно. Почему ты спрашиваешь? – он остановил качели, готовясь выслушать что-то важное.

   – Тогда поверь, я понятия не имею, что это значит, – она открыла книгу, которую держала на коленях, достала оттуда свернутые вдвое листок. – Это письмо пришло ко мне неделю тому. Я сильно удивилась. Нет, даже не так, я ничего не поняла. Но никому из близких о нем не рассказала. Ты первый, кому я его показываю, – поколебавшись несколько мгновений, Соня протянула послание Витору.

   Он принял листик, посмотрел еще раз на слишком грустное лицо вечно смеющейся Сони, и лишь потом развернул. Написанное, заставило брови взлететь вверх, а потом собраться на переносице. Он был просто в шоке и, мягко говоря, в гневе.

   – От кого это? – еще ни разу Соне не приходилось слышать его, когда Витор не мог справиться с гневом. Слова звучали словно угрозы.

   – Мисс Смитт. Я понятия не имею, о чем она, – ее взгляд молил об одном: верь мне. – И не знаю, что с этим делать.

   Он перевел взгляд с невесты на лежащее в руках письмо. Соня восприняла это как сомнение.

   – Поверь мне, прошу, все, что там написано... – она сглотнула комок страха, что он может поверить, мешавший говорить. – Все это бред. Я никогда, никогда бы не...

   – Я тебе верю, – он попытался даже улыбнуться, хоть это и было сложно сейчас.

   – Случайно или нет, его светлость сейчас здесь, я могу передать ему это послание. Но ведь адресовано оно не ему. А как попало ко мне – ума не приложу. Эта женщина явно что-то перепутала...

   – Не волнуйся, я все улажу, – Витор провел по бархату щеки, пытаясь убрать из глаз ее страх. Конечно, он этому не поверил, даже не знай он правды, и кому адресовано послание, все равно не поверил бы. Ведь видел, к чему приводит недоверие, как оно заставляет стареть за одну ночь и забирает воздух из легких беззащитных ангелов. – Позволишь, я заберу его?

   – Конечно, оно мне не нужно, – Соня посмотрела на листок, будто на страшное, уродливое животное или заразную неизлечимой болезнью вещь. – Я просто не понимаю, с чего она вдруг взяла все, что там написала и почему написала это мне?

   Витор приблизительно понимал, как так произошло. И уже знал, что будет делать. Хоть Майя просила его не вмешиваться в их с герцогом дела, которых, по ее словам, в общем-то и не было. Но если кроме его светлости, травлю начнет и эта женщина, бедной девочке придется совсем не сладко. Тогда даже ее фиктивный брак станет невозможным. Он вставит на место мозги Дэрреку, только сначала покажет это ей.

   – Я отдам его тому, кто будет знать, что с ним делать. – Соня одобрительно кивнула, не требуя объяснений. Она доверяла ему настолько, что прекрасно понимала, когда настанет время, он расскажет ей все, что будет нужно.

******

   Несколько дней держалась теплая, солнечная погода, которой не могли нарадоваться все обитатели дома. Бабье лето печалило лишь тем, что не могло бы продлиться долго. Тратить такую пору на просиживания дома -настоящий грех. Вооружившись всем необходимым, Майя отправилась с самого утра на дальние поля. Прогулка выдалась славной и очень продуктивной. Ей было чем поделиться с папой.

   По дорожке, ведущей к дому, она шла не спеша, ловя лицом солнечные лучи. Как странно, ведь раньше она действительно боялась солнца, пряталась от него под зонтами и тоннами юбок. А теперь, познавая людей, начинаешь все больше ценить природу.

   Навстречу из дома вышел человек. Совсем скоро она поняла, что это Витор, и он мчится ей на встречу куда быстрее, чем это делает гуляющий. Предчувствуя что-то плохое, Майя и сама ускорила шаг.

   – Что-то случилось? – она посмотрела суровое лицо друга. – Что-то с Соней, с мамой? Что? – Майя собиралась уже обойти молчаливого мужчину, когда он вытянул вперед руку.

   – Майя, прочти.

   – Что? – она непонимающе уставилась на желтоватый лист.

   – Это. – Витор не собирался объяснять, по крайней мере, до того, как она поймет, о чем идет речь.

   С опаской, Майя взяла в руки послание, развернула и попыталась вникнуть, благо, почерк был очень разборчивый.

   "Леди Соня, или голубка, как называет вас один наш общий знакомый,

Вы, наверное, удивлены получить это письмо, но поверьте, я была удивлена не меньше, узнав некоторые факты вашей биографии. Никогда бы не подумала, что такая молодая особа, воспитанная на лучших примерах благовоспитанного поведения, опустится до того, чтобы записаться в любовницы его светлости, герцога Мэйденстера, а потом, когда ему наскучит, станет шантажировать, обещая посвятить высокий свет в вашу интрижку лишь затем, чтобы заставить его на вас жениться.

   Это низко, и недостойно. Я осведомлена, что совсем скоро вы все же выходите замуж, благо, не за его светлость. А значит, в ваших интересах сохранить эту связь в тайне. Я неплохо храню секреты, но при одном условии, что вы перестанете посягать на чужое. Жадность, плохое чувство, не стоит надеяться, что вы сможете сохранить и будущего мужа, и любовника.

   Сделайте правильный выбор, не стоит играть с судьбой и со мной.

   Будущая леди Мэйденстер, Роза Смитт."

   – Что это? – Майе захотелось выбросить послание куда подальше, настолько оно излучало грязь и угрозу. – Откуда?

   – Это пришло Соне. Видимо, мисс Смитт осведомлена не обо всем, поэтому, ошиблась адресатом.

   – Но ведь тут написан бред! Какой шантаж? Она в своем уме? – Майя понятия не имела, откуда та взяла все то, о чем писала. А еще, откуда знала, как он ее называл? Разве что, он сам поделился, или, скорее, чтобы не спутать случайно, называл их одинаково.

   – Думаю, что нет. Я просто хотел, чтобы ты знала. Я отдам это его светлости, пусть сам занимается усмирением своей любовницы, – он взял за край листа, собираясь забрать его у Майи.

   – Нет. Я сама. Я сама скажу ему кое-что, – выдернув лист из мужских пальцев, она помчала обратно к конюшне. Она бросит это ему в лицо, пусть тогда попытается вновь сделать вид, что раскаивается. Перед глазами стояли картины, как они с красавицей Розой, кажущейся теперь худшей мегерой, смеются над ее наивным счастьем.

******

   Всю дорогу до соседнего дома, Майя репетировала свою пламенную речь, свой триумф и еще одну пощечину, которую он, несомненно, заслужил. Только успевший расседлать Тень мальчишка, при виде ворвавшейся Майи чуть ли не застонал. Но к его счастью, на этот раз, хозяйка сама, достаточно проворно справилась с седлом, и заняло это у нее совсем немного времени.

   Злость, вот что подстегивает лучше всякой мотивации. Она бы терпела, сколько нужно, если бы во все это не впутывали Соню, не впутывали ее семью. Но нет, это, как оказалось, слишком большая просьба. Ее жизнь должна стать пиром его тщеславия, только полнейший разгром по всем фронтам заставит его успокоиться. Только сравняв ее с землей, в глазах всего мира и самой себя, он наконец-то оставит ее в покое.

   – Его светлость дома? – она оставила Тень растерянному слуге, не ожидавшему увидеть посетительницу, еще и в таком виде.

   – Да.

   – Вот и отлично, – она достала из-за пояса сложенное письмо, помчалась по ступенькам в дом. – Мне нужен герцог, – дворецкий был так растерян, что даже не спросил, по какому вопросу и как доложить, а просто указал на закрытую в гостиную дверь. Если Майя очень хотела, умела и приказывать, и заставлять. Просто не любила себя саму с те моменты, когда ей приходилось это делать. Кивнув, Майя толкнула одну из створок.

   Дэррек сидел на диване, спиной ко входной двери. Видимо, опять занимался какими-то своими вечными непрекращающимися делами.

   – Я занят, если вопрос не срочный, зайди позже, – он сказал это не оборачиваясь, тон не оставлял права выбора, будь Майя не так взволнована, войти бы не посмела.

   – Срочный, – Майя закрыла за собой дверь, лишив перепуганному дворецкому всякого шанса узнать, что же такого произошло.

   – Майя? – он резко обернулся, явно не ожидал, что его побеспокоит она. – Что-то произошло? – мужчина окинул ее взглядом: никогда еще не видел ее в таком виде. Мужского кроя замшевые штаны, расстегнутая на две верхние пуговицы рубашка, открывающая взору достаточно, чтобы заставить воображение работать с особым усердием. Высокие сапоги, плотно обтягивающие стройные лодыжки и икры.

   – Произошло, – пока она приближалась, Дэррек успел подняться, не понимая, что заставило ее прийти, еще и такую взволнованную. Судя по сбивчивому дыханию, она сильно спешила. – Читайте, – Майя впечатала листок ему в грудь, не заботясь о том, больно ли сделала.

   Дэррек накрыл ее руку своей, не давай сползти посланию на пол. Правда она сразу же отдернула свою, как только почувствовала жар. Мужчина перевел взгляд с пылающего лица на листок. Быстро пробежал по содержанию, не совсем все понимая.

   – Что это?

   – Это я должна спросить у вас, что это и почему это попало к моей сестре?

   Он еще раз пробежал взглядом по написанному, пытаясь вникнуть лучше.

   – Это бред. Тут написан бред.

   – Я рада, что вы это осознаете. Было бы неплохо, если вы сообщили об этом и многоуважаемой мисс Смитт. Иначе... – Майя пыталась выбрать достойную их поступка кару. – Иначе, я сама сделаю это, и тогда, поверьте, ее не спасет до умопомрачения красивое лицо и точеная фигура, которая, несомненно, так вам дорога, я просто напросто выцарапаю ей глаза!

   – Подожди, – он взял ее руку в свою, пытаясь прекратить этот нескончаемый поток речи. – Объясни нормально.

   Почувствовав его ладонь на своей, Майя дернулась от неожиданности, но это сработало и отрезвляющим фактором.

   – Это письмо, пришло Соне. Видимо, мисс Смитт не совсем в курсе всего... – в глазах вновь вспыхнул воинственный огонек. – И посчитала, что Соня угрожает ее правам на вас, как "будущей леди Мэйденстер". – Майя передразнила ее подпись в письме. – Надеюсь вам не нужно объяснять, как Соня была удивлена, получив подобное послание? Благо, она показала его Витору, а не маме. А он, уж так сложилось, знает немного больше моей сестры. Я отдаю его вам лишь с одной целью – усмирите свою любовницу, – она вздернула подбородок, не желая чувствовать превосходства ни его, ни этой женщины над собой.

   Дэррек смотрел на то, как эта белая роза выпускает шипы, которые, оказывается, у нее есть. Каждый раз, открываясь с новой стороны, она все больше привлекала его, все больше убеждала, что за нее стоит бороться, что вознаграждение того достойно. А еще, она ревнует, и это обрадовало его до умопомрачение.

   – Ты ревнуешь. – Дэррек улыбнулся мятежным глазам.

   – Что? – Майя попыталась вырвать руку, но он ее придержал. – Вы в своем уме? Отпустите меня, я сказала все, что собиралась, – вместо того, чтобы послушаться, Дэррек повторил свой обычный трюк: обвил талию руками, притягивая ближе к себе.

   – Ты ревнуешь! – он даже не скрывал своей радости, а то, что мужчина не спрашивал, а утверждал, заставило Майю злиться еще больше.

   – Кого? Мисс Розу? Простите, но я не испытываю к ней нежных чувств, – она уперлась руками в мужскую грудь, не давай прижать себя еще плотнее. – Отпустите!

   – Поцелуй, тогда отпущу, – Майя почувствовала себя совсем неуютно, вновь оказавшись в ловушке.

   – Скорее я поцелую вашего дворецкого, чем вас! – она еще раз попыталась заставить его отодвинуться, но силенок не хватило даже на миллиметр.

   – Неправильный ответ, голубка, – покоившаяся на талии до этого рука чуть опустилась, заставив девушку пискнуть. Нет, такой наряд ей тоже определенно идет, только ходить она в нем будет тогда, когда на расстоянии километра никого, кроме него самого вокруг не будет, слишком большой соблазн.

   – Не называйте меня так, у меня есть имя, если не нравится оно, титул. А из стаи ваших голубок, надеюсь, я уже списана, – Дэррек удивился, но уточнять, что же она имела в виду, не стал.

   – Мне нравится имя, – чем ближе он приближался к ее лицу, тем заметнее становилась вновь появившаяся бирюза глаз, – а еще нравится, что ты ревнуешь, голубка, – прежде, чем она успела вновь возмутиться, он накрыл ее губы своими. Как давно, сколько дней, ночей, недель тому он ощущал вкус этих губ. И стоило им открыться, он вновь понял, что никогда не насытится.

   Ях, что она делает? Уже почти забытые ощущения вновь заставляют тело трепетать, чужие, но такие родные губы заставляют ее поддаться натиску, открываясь для нового наслаждения, а покоившиеся еще несколько мгновений тому на задних карманах руки уже путешествуют по спине, выправляют рубашку, чтобы заставить кожу покрыться мурашками от нежных прикосновений.

   Куда подевалась та сила воли, которую она так долго пыталась в себе воспитать, где та жажда крови, с которой она ворвалась в эту комнату? Почему вместо того, чтобы дать ему еще одну заслуженную пощечину, она сама прижимается плотнее, реагирует на все прикосновения, подставляет поцелуям шею и зарывается пальцами в густые волосы. Майя, почему ты снова наступаешь на грабли, которые бьют так больно?

   Теплые волны накрывали Майю с головой, заставляя тело пробирать мелкой дрожью. Каждый раз, когда Дэррек отнимал губы, чтобы поцеловать в другом месте, Майя жалела, что это не может длиться вечно. Все изменилось, когда ласкавшая до этого спину рука скользнула вперед, сдавив грудь. Не больно, так же осторожно, как только что пробовала на ощупь позвонки, но это стало ошибкой. Мир истомы рухнул, в памяти снова ожили воспоминания ночи, когда о такой ласке она могла только мечтать. Моментально отрезвев, Майя вырвалась из объятий.

   – Нет, – она закрыла лицо руками, пытаясь отогнать навязчивые видения. Но быстро опустила руки, боясь, что он может вновь воспользоваться ее беспомощностью, не посчитавшись с ее желанием прекратить это.

   Дэррек отпустил ее скорее от неожиданности, но увидев проснувшийся в глазах страх, снова попытаться поцеловать бы не рискнул. Ее желание должно было стать законом, даже если оно безрассудно, а тем более, сейчас, когда порождено оправданным страхом.

   – Прости, – он извинился за то, что не сдержал порыв, даже зная, как она может на это отреагировать. О том, что только что сжимал ее в объятьях он не жалел ни капли.

   – Я лучше пойду, – Майя попыталась на ходу оправить одежду, заправляя рубаху и застегивая каким-то дивным образом оказавшиеся расстегнутыми пуговицы.

   – Подожди. – Дэррек снова приблизился, поднял за подбородок залившееся краской лицо, заметив, что она пытается изо всех сил отвести глаза. – Почему ты не сказала о своем дне рождении? – лучше отвлечь ее от воспоминаний, которыми она сейчас себя обязательно снова станет мучить.

   Она на секунду застыла, но потом с новой силой взялась за работу.

   – А что я должна была сказать? Ваша светлость, простите, сегодня ничего не получится, у меня праздник? Вы-то сами понимаете, как абсурдно это звучит?

   – Ты могла просто об этом сказать.

   – И что? Вы бы изменили решение?

   Скажи он "да" – соврал бы. Не тогда, то на следующий день или через два дня, но он сделал бы ее своей.

   – Нет, – он поправил завернувшийся внутрь ворот.

   – Ну, тогда зачем эти разговоры? – она наклонилась, чтобы поднять лежащее на полу письмо. – Я надеюсь, это последний связанный с вами инцидент в нашей жизни. – Майя положила листок на маленький столик. – И такое, – она явно имела в виду не письмо, – больше не повторится.

   – Если ты не захочешь. – Дэррек смотрел, как она проходит мимо, уже привычно огибая по безопасной дуге.

   – Не захочу, – она бросила упрямый взгляд через плече, и продолжила свой путь до двери, соблазнительно покачивая бедрами.

   Ях, все вышло совсем не так, как она планировала. Вместо того чтобы показать, как сильно презирает его и его пассию, поддалась даже не напору, а всего лишь предложению. Нет, с этим нужно что-то делать. Он даже не заставил, он просто поманил. Она могла ударить, могла укусить, могла закричать. Она могла закончить все раньше. Могла даже не начинать, а стояла только что там, ловя все его бесстыжие ласки. Когда за окном мог проходить слуга, или любой другой человек, когда в комнату могли зайти.

   А главное после того, как он втоптал ее в грязь. После того, как ударил прямо в открытую душу. Насколько же она жалкая, если даже после всего готова отдаться по первому приглашению?

   Пнув ногой подвернувшийся камушек, Майя, злясь уже на саму себя, вновь помчалась вдаль. Подальше от него и от той себя, которой она становится с ним.

*****

   Этот день принес ему еще одну неожиданность. Конечно, не такую приятную, но все же, намного лучше, чем он мог рассчитывать.

   Дэррек никогда не отличался любовью к шумным компаниям, законно считая себя одиночкой. Но в последнее время, пустые вечера его напрягали. Ведь стоило преодолеть несколько километров, и он смог бы провести их с той, чья компания наскучить не могла. Особенно сегодня, когда он уверился в том, что под маской новой, колючей Майи, скрывается все та же нежная, податливая, его... Только нужно еще немного подождать. Не спугнуть, не испортить все своим нетерпением.

   – Ваша светлость, там посетитель, – проштрафившийся дворецкий на этот раз не собирался компрометировать себя вновь.

   – Кто? – Дэррек развернулся, отвлекаясь от созерцания темноты за окном.

   – Он представился как граф Винсент. Если не ошибаюсь, жених леди Сони, – он лишь слышал о помолвке, знал Дивьеров, ведь они общались со старыми хозяевами, а всю прислугу герцог просто восстановил на должностях, а вот самого мужчину не видел. Удивился, когда уже во второй раз за день, на пороге появился анибальт. Но в отличие от утреннего промаха, падать в грязь лицом не собирался.

   – Винсент? – Дэррек искренне удивился. Несколько раз отец девочек упоминал о том, что к ним должен прибыть в скором времени Витор, но это занимало мысли герцога не больше, чем обеденное меню. А то, что оказавшись тут, тот решит его навестить – совсем удивительно. Хотя... Может, и нет. Он ведь не глупец, и не слепой. – Пригласи.

   Гостя он ожидал, стоя скрестив руки возле своего рабочего стола. Дэррек принимал для себя важное решение. Нужны ли ему союзники, или стоит полагаться только на свои силы? Жизнь предоставляла ему шанс еще больший, чем он думал.

   – Вечер добрый, – Витор улыбнулся хозяину дома, будто старому другу. Правда, как только дверь за служащим закрылась, улыбка пропала с губ.

   – Добрый, – Дэррек склонил голову, решив, что будет делать.

   – Я не стану спрашивать, какого черта имею честь лицезреть вашу... – Витор перебрал в голове множество эпитетов, но все же оставил их при себе, – светлость в этом доме. Спрошу лишь одно: что вы не поняли в предупреждении больше никогда к ней не приближаться? – раньше, Дэррек никогда не подумал бы, что прозрачные глаза тоже могут гореть пламенем, только если у его голубки это пламя возникало вместе со страстью, то у ее некровного брата – в приступах гнева.

   – Сядь, – Дэррек указал на стул. Никак не реагируя на угрозу. Он должен был остаться спокойным, и собирался так и сделать.

   – У тебя плохо со слухом? – Витора бесило это спокойствие.

   – Нет. Я отвечу на оба твои вопроса. Просто сядь, – обойдя стол, он сам устроился на своем рабочем месте. Сказать, что Витор такому поведению удивился – не сказать ничего. Он ожидал язвительности, злости, издевки, триумфа, но никак не ледяного спокойствия. Именно из-за шока он и подчинился.

   – И? – пауза затянулась, а начинать объяснения Дэррек не спешил.

   – Я приехал из-за Майи.

   – Ты уникальный подлец! – Витор выплюнул это обвинение собеседнику просто в лицо. – Лучше бы соврал! Тогда я убил бы тебя быстро.

   – Неужели ты считаешь, что твои угрозы могут как-то повлиять на мое решение? – в его глазах тоже блеснула сталь, правда он быстро затушил раздражение, понимая, что больше пользы от этого разговора получит он сам, чем разъяренный Витор.

   – Что тебе нужно? – проблема была именно в том, что Витор прекрасно понимал, что ни он сам, ни кто-либо другой, на этого человека повлиять не в силах. Нет смысла взывать к совести, нет смысла угрожать или просить. Лишь собственные решения имеют для него значение. – Ты имеешь хоть малейшее представление, что заставляешь ее переживать? Чем она так провинилась перед тобой? Отец, которого ты считаешь виновным в смерти покойного герцога не получил такого наказания как она! – обычно безэмоциональное лицо скривила гримаса.

   – Я люблю ее, – он сказал это тихо, но находись Витор по ту сторону комнаты, он все равно бы услышал пронзительное признание, и был бы не менее ошарашен.

   – Ты что?

   – Я. Люблю. Ее. – Дэррек смотрел на него неотрывно. – Потому и приехал. Я виноват, смертельно виноват перед ней. Но я люблю ее и не могу отпустить.

   – И давно ты решил, что любишь? – он не поверил. Сложно поверить в слова, сказанные из уст человека, не ставившего это чувство ни во что.

   – Ты не обязан мне верить. Я бы тоже сам себе не доверял. Но это так. Я тут для того, чтоб она меня простила.

   – Простила что? Что ты сделал? Ведь не просто так отпустил? Это был бы не ты. Ты любишь мстить. Даже за то, что она не совершала, – он давил на самые больные точки, вновь будя ненависть к самому себе.

   – Нет. Я не отпустил просто так.

   – Я не сомневался. Достойный настоящего герцога поступок. Мстить хрупкой девушке, беззащитной из-за собственных чувств вместо того, чтобы найти того, кто твой действительный соперник и сражаться с ним.

   – Я был слишком зол.

   – А теперь? Теперь она имеет право быть слишком злой?

   – Теперь она имеет право на все.

   – Даже просить тебя выметаться из своей жизни навсегда и получить согласие?

   – Если она не сможет меня простить – да.

   У Витора не укладывалось в голове, что эти слова произносит тот властный, безапелляционный, эгоистичный Дэррек, которого он знал много-много лет.

   – Зачем ты рассказываешь это все мне? Если мои угрозы не имеют на тебя ни малейшего влияния?

   – Мне нужна твоя помощь, – странные слова. Он впервые обращался к кому-то за помощью. Будто пробовал новые слова на вкус.

   – Моя? – Витор рассмеялся. – В чем? Ты хочешь, чтобы я уверил Майю в том, что ты ее любишь. Я сам в это не верю! Это просто очередная прихоть. А шепни кто-то тебе, что видел ее подающую руку лакею, ты просто напросто убьешь и его, и ее. В отличие от тебя, она стоит для меня больше, чем приглянувшийся домашний питомец.

   – Я не прошу верить, – про себя он добавил, что ему должна верить она одна, и этого будет достаточно. – Я прошу о помощи.

   – Какой? – Витор сдался в попытках получить объяснения.

   – Ваша с Соней свадьба запланирована на последнюю субботу октября?

   – Да. Но при чем тут это?

   – В этом и будет состоять помощь, точнее ее часть, – он не мог быть уверен, что просвети Витора во все свои планы, тот непременно согласится. Оставалась вероятность того, что он просто высмеет, а потом раскроет задумку Майе, сведя ее к нулю, но Дэррек сознательно шел на этот риск ради одного – призрачного шанса наладить то, что он тогда разрушил.

   Выходя из соседского дома, Витор не знал, смеяться ему во весь голос или вернуться, чтобы все-таки врезать пару раз его светлости. После всего, что услышал, после того, что увидел, он почему-то подумал, что возможно погорячился.

   Его светлость, похититель сердец, заядлый холостяк, известный повеса, вдруг влюбился в хрупкую, слабую и в то же время такую сильную Майю? И что же? Вы скажете абсурд? Первый красавец, лучшая партия, мечта любой девушки и изгнанная из общества анибальт? Такое бывает? Нет, это невозможно! Но почему же тогда, он соглашается делать то, о чем его попросили, почему будет исполнять его поручения, вместо того, чтобы предупредить о подвохе Майю?

   Наверное, потому, что от всего сердца желает ей счастья. И, черт возьми, ее счастье заключено в том, кто стал причиной страданий.

*****

   Витор не рассказал о своем недавнем визите к его светлости Майе. Отчасти, потому что она просила этого не делать, отчасти, потому что согласился подыгрывать Мэйденстеру. Пока что, ничего не должны были знать и ее родные.

   Этим вечером, в их доме вновь должен был состояться ужин, на который был приглашен герцог. Майя прекрасно понимала, что это неизбежно, что, не объясняя своей антипатии, она не заставит родителей отказаться от его общества. И весь день готовилась к новой встрече. Как ни странно, именно на окружающих ее людей она уповала. Ведь как оказалось, в их присутствии ей стоит бояться Дэррека намного меньше, чем наедине. При всех, он не сможет в очередной раз доказать, что ее силы воли достаточно разве что отказаться от обеда, но никак не от своих низких желаний и его странных игр.

   О том, что она отдала письмо герцогу, Витор узнал в тот же вечер, когда и сам вернулся из имения. Дэррек подтвердил, что подобное не повторится. Он уже отправил Розе пламенное послание, содержащее и ее угрозы, и его ответ. Стоит ей повторить свою попытку, и с карьерой она может попрощаться. А больше его денег и власти, она любила разве что собственную популярность. Жаль, он не мог успокоить этим Майю.

   Сегодняшний вечер обещал стать важным для него. Впервые Витор имел возможность узнать, чего стоят слова Дэррека. Увидеть, правда ли то, во что он начинал верить все сильнее.

   – Как должен выглядеть влюбленный мужчина? – они с Соней спускали вниз по лестнице, когда ему пришел в голову этот вопрос.

   – Как ты, – Соня сжала его руку сильнее. Прежде чем войти в столовую, ему предстояло ее отпустить.

   – Как это, как я?

   – Когда ты смотришь на меня... – она сама пыталась подобрать нужные слова, и понимала, что ощущений ими не передать. – Я чувствую взгляд, будто под кожей. И тепло становится в груди.

   – Но ведь это не я так выгляжу, – Витор улыбнулся невесте.

   – Да... – Соня ответила стеснительной улыбкой, она только училась откровенно признаваться в том, что ощущает. – А ты, ты смотришь на меня не так как на всех вокруг.

   – А как?

   – Как только на меня, – более понятного объяснения он не получил. Но в том, что она описала все как можно правдивей, сомнений не было.

*****

   Дэррек прибыл вовремя, как всегда пунктуальным был и генерал. В семь непривычно большой компанией, они сели за стол. Волнения Майи были напрасны. Как и в день отъезда на охоту, герцог уделял ей внимания не больше, чем тикающим на стене часам. Но в отличие от того утра, сегодня она была за это благодарна.

   Только увидев его, в темном костюме, на фоне которого белая рубашка казалась снятой со снежной горной вершины, у Майи перехватило дыхание. Каждый раз, после перерыва, будь-то день или неделя, ей казалось, что она видит его впервые и что хранящийся в памяти образ слишком блекл, рядом с оригиналом. Но когда она спохватилась, что просто напросто пялится, было уже поздно. В поймавших на подглядывании глазах зажегся еле заметный лукавый огонек. Вот и все. Весь последовавший за этим ужин он уделял внимание всем, дискутировал с отцом, с удивительно доброжелательным Витором, мамой, генералом, а у нее самой будто перехватило дыхание. Она не могла вставить ни слова, только стоило снова бросить в его сторону взгляд, как перед глазами становилась сцена их недавнего поцелуя.

   Сидящий по левую руку генерал делал попытки завести с ней разговор, но она была так рассеяна, что слишком часто прослушивала, переспрашивала и извинялась.

   – Как вы считаете? – так было и в этот раз. Смотря из-под опущенных ресниц на притягивающее взгляд лицо, она пропустила очередную реплику генерала.

   – Простите? – Майя оглянулась на него, в сотый раз, сбрасывая наваждение.

   – Витор сказал, что не имел бы ничего против, реши его жена заняться наукой, а как считаете вы, совместима роль жены, матери и обучение?