Текст книги "Когда падают звезды 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 29
Что такое неделя, проведенная в собственной постели? Блаженство или сущий ад? Майя считала, что второй вариант. Первых три дня она действительно пыталась придерживаться указаний врача непрекословно, девушка не пробовала встать на больную ногу, самый ее длинный вояж – маршрут между ванной и кроватью, не разлучалась с мазью и прислушивалась к болям в голове. И видимо, такая ее старательность дала плоды. Когда Майя впервые попыталась наступить на носочек, щиколотка лишь чуточку ныла.
Разбавляли ее одинокое уныние редкие визиты Сони, на которую теперь легло все бремя подготовки, а соответственно и времени почти не осталось.
– Сегодня на ужин приглашен Пирмст. Ты спустишься? – до такого анонса Майя собиралась, но видеться с ним пока не хотелось.
– Наверное, нет. Утром нога снова ныла....
– Ну да, – Соня скептически посмотрела на сестру, но облачать во лжи не стала. В конце концов, ведь для этого они все и стараются, чтобы она могла сама делать свой выбор. – Но я надеюсь, до примерки ты оправишься?
– Конечно, на примерку я поеду с тобой! – это почти последнее, из запланированных, дело, значило для обеих очень много. Когда-то в детстве, они пообещали, что первыми в свадебных платьях предстанут друг перед другом. И эту клятву собирались исполнить.
Еще реже появлялся Витор, только желавший скорейшего выздоровления на пороге, и сразу же мчащегося куда-то дальше, по тайным, но очень важным делам. Наверняка, готовил какой-то сюрприз для будущей жены. Отец был занят восстановлением конюшен, да и обычных дел накопилось не меряно. Если на хрупкие женские плечи ложилось устройство свадьбы, то на широкие мужские – все расчеты, которых было достаточно.
Лучшим другом Майи в это время поселившийся за окном воробышек. Он чаще остальных вел с ней беседы, на волнующие ее темы.
Пусть и не вслух, пусть и не своими губами, пусть и против воли, но ведь он знает теперь, что она его любит. Глупо, они когда-то разговаривали, и ведь он ясно дал понять, что ни в какую любовь не верит. Но с той поры утекло столько времени, он сам произносил эти слова. И даже ей. А теперь, теперь "услышал" их в ответ. И что дальше? Ничего. Как всегда, дальше ничего. Наверняка уже и сам не рад, что полез туда, куда не следовало. Майя почему-то решила, что он-то и признавался в любви только потому, что был уверен – она ему не ответит. А получилось не так. И теперь, легче сделать вид, что ничего не произошло, чем поднимать эту щекотливую тему.
– Правда? – Майя посмотрела на клюющего, оставленное ему на окне зерно, воробышка. Тот отпрыгнул, посмотрел, но ничего не ответил. – Значит правда.
На четвертый день, Майя решила наконец-то покончить с затворничеством. Даже преодолела лестницу. Конечно, спускалась боком и дольше обычного в несколько раз, зато оказавшись в холле, поняла, что даже ей иногда можно гордиться своими поступками. Конечно, не безрассудством, которое стало причиной травмы, но преодолению последствий. Подойдя к двери, девушка собиралась ее открыть. Она так соскучилась по свежему воздуху... Окно в комнате открывать надолго не разрешали. Она уже собиралась выйти, когда услышала разговор, происходящий на террасе.
– А дальше?
– В столицу, потом свадьба и домой. Если, конечно, все получится, как я запланировал, – вопрос задал Витор, а ответил герцог. Она даже не знала, что он у них. И ведь не зашел, даже для виду, справиться как здоровье. Значит, ее теория оправдывается.
– А почему не сюда?
– Я не собираюсь тут жить. Мне комфортно там, именно поэтому. Может, вернемся чуть позже, на несколько дней, все зависит от обстоятельств. Ведь и вы с Соней в ближайшее время вряд ли попадете сюда.
– Да, мы после свадьбы останемся в городе. Но в конце зимы будем тут, графиня должна рожать. Уже потом отправимся обустраивать дом.
– Это разумно.
– Я тоже так считаю... – наступила пауза, Майя хотела уже отойти от двери, ведь подслушивать – недостойное занятие, но любопытство победило. – Когда в путь?
– В субботу. Так что ровно неделю я не буду мусолить вам глаза.
В ответ Витор рассмеялся. Будто друг пошутил, и он оценил шутку. Друг. С каких пор они ведут такие простые беседы? А ведь она волновалась, что Витор снова попытается броситься на герцога с кулаками, но как оказалось, бояться нечего.
– Да и потом, надеюсь, уж успокоитесь, ваша светлость, займетесь чем-то более приятным, чем донимания всех окружающих своими бестолковыми планами.
– Я тоже очень на это надеюсь.
Снова наступила тишина. Собрав силу воли в кулак, Майя отступила от двери. Значит вот так. Он будет делать так вечно? Добиваться от нее признаний, а потом бросать. Возвращаться, все ломать, и снова пропадать?
– Майя? Я думал ты еще лежишь... – Витор открыл дверь настежь. Спускавшийся по ступенькам Дэррек обернулся.
– Нет, мне уже лучше, – она посмотрела через плечо друга на застывшего на крыльце мужчину. Ну что, ваша светлость? Оказывается, не так легко продолжать свой фарс, когда ему противопоставлены настоящие чувства? Бегите...
Он сделал вид, что ее не заметил, снова развернулся, продолжив свой путь. Объясняя поведение то ли друга, то ли врага, Витор заметил:
– Его светлость спешит.
– Я вижу, – Майя проводила его взглядом. Горько, правда, горько осознавать чего стоят его слова. – Герцог уезжает?
– Да. Но на свадьбе обещал быть.
– Жаль.
Витор не поинтересовался чего именно: того, что уезжает, или, что появится на свадьбе.
А еще, в последнее время, любимым занятием мамы, когда в ее поле зрения появлялась старшая дочь, стало внимательно ее разглядывать. Как-то слишком пристально. Иногда она могла десять, двадцать минут сидеть у нее в комнате, просто наблюдая за тем, как Майя читает, пишет, просто спит. На вопрос что случилось, женщина только отрицательно мотает головой. А ведь Майя чувствовала, что-то случилось.
*****
В субботу утром Майя была полностью готова наконец-то покинуть дом хоть ненадолго. Кроме Сони, с ними отправилась мама, как человек, способный внести рациональное зерно в их восторженные вздохи. Отца с Витором от такой повинности освободили. Одному было запрещено видеть невесту в свадебном платье до появления в храме, а другого просто пожалели. Их костюмы были уже готовы. Ведь и требований они предъявляли не столько.
– Мы, наверное, поспешили, – Соня сидела напротив Майи, смотря куда-то вдаль.
– Почему?
– А вдруг я поправлюсь за эту неделю?
Улыбнувшись, графиня взяла дочкину руку в свою.
– Соня, такими темпами, ты только исхудаешь, от нервов. Не знаю, рассказывала я вам эту историю или нет, но я перед своей свадьбой тоже ужасно нервничала. Как и любая невеста, конечно. А знаете, что помогло мне этот страх побороть? Увидев меня, больше похожую на загнанную животину, чем на счастливую невесту, ваш отец предложил свадьбу перенести. И вот тогда-то я поняла, что больше ждать я не могу. Лучше скучать по прошлой жизни, будучи женой, чем топтаться на пороге новой жизни, когда впереди полная неизвестность. Так что, Соня, всего лишь неделя, и все наши жизни изменятся. Еще неделя на пороге, и ты вступишь в новый дом. Свой.
– Ох, мама... – Соня посмотрела с любовью на своих лучших в этом мире подруг.
Миссис Стрип уже ждала их на пороге лавки, когда экипаж остановился на улице.
– Ваше сиятельство, – первой внутрь зашла графиня, сразу же приметив кушетку. Стоять – не лучшая в ее положении затея.
– Добрый день.
– Платья уже готовы, ждут своих хозяек.
Майя вопросительно посмотрела на маму. Ей казалось, что они сошлись на том, что ей платье шить не будут, ведь у нее еще столько новых, ни разу не надетых, но очень красивых нарядов. Бесконечных подарков родителей и сестры, которые одевать Майя не решалась. А за то, что они пылятся на вешалках, душа болела.
– Мы заказали платье, оно тебе понравится, – мама переглянулась с Соней и миссис Стрип, которая конспираторски подмигнула.
– Но зачем?
– Мы всего лишь посмотрим, – Соня подтолкнула сестру к кушетке, на которой устроилась мама. Первой, облачиться в наряд предстояло ей.
На несколько минут, которые заняло переодевание, портниха с Соней покинули комнату, оставив их с мамой наедине.
– Я все хотела у тебя спросить, но никак не выпадало случая... Ты уже определилась с тем, что собираешься делать после свадьбы? – графиня аккуратно провела по и без того гладкой юбке, скрывая важность для нее ответа на заданный вопрос.
– Почти, – Майя взялась за то же занятие. – Думаю после свадьбы, задержусь в столице. Помогу Соне и еще сделаю пару дел, – например, потрачу оставленные бабушкой в наследство деньги на оплату собственного обучения. От родителей ей нужно было согласие, а ее поступление должно было таким же началом новой жизни, каким была бы и свадьба. Она тоже образовывала новую семью, которая состояла из ее одной.
– Ты хорошо подумала?
– Да, – как ни старалась, пересилить себя не удалось. Когда-то она пообещала генералу дать ответ на его предложение в день свадьбы сестры. Пообещала лишь потому, что Дэррек снова открыл двери в ее жизнь ударом ноги. И только потому, что так собиралась ему мстить, от него закрыться и обезопаситься. Но недавний опыт показал, что это не лучший способ. Причем не только для нее, но и для мужчины. Майя не смогла. Даже не жить, а думать про совместную жизнь. У нее не получилось, и именно это должен был узнать через неделю генерал. Пусть она выбрала путь еще более тернистый, сложный, но он не вызывал в ней чувства, что она совершает самую большую в жизни ошибку. А герцог... Она нашла верный способ заставить его убраться вон из жизни, просто время от времени напоминать о своих чувствах, которые, к сожалению, не менялись, это – единственное, что заставляет его исчезать.
– Я надеюсь, ты права... – отведенное для переодевания время вышло, из примерочной вышла Соня.
Когда-то, они с мамой лишь скептически смотрели на то, как Соня расписывает нужное платье, а портниха с круглыми глазами пытается это все записать. Никто и подумать не мог, что у Сони получится именно то, о чем она мечтала. Но получилось! И теперь, Майя открыла от удивления рот. Потому что сестра выглядела божественно! Белое платье – атрибут любой невесты. Но не многим удается получить платье, будто сотканное из легкой паутинки, с витиеватыми узорами.
Пышная юбка, покрытая тонким кружевом, с настолько мелким узором, что кажется, его пришлось ткать под увеличительным стеклом. Тянущийся сзади шлейф, тонкая талия, облаченная в корсет, затянутый так туго, насколько только хватило силы портнихи. И сам корсет из гладкой белоснежней материи был полной противоположностью витиеватым шероховатостям юбки, но так их дополнял. Открытое декольте тоже было задрапировано легким кружевом. Но самое необычайное зрелище открывалось, стоило Соне повернуться. По спине будто вился белый вьюнок, контрастирующий со смуглой кожей, вплетающийся в пышный подол.
– Ну как? – Соня видела, как вытянулись лица женщин, но не могла понять, от радости или наоборот. То, что швея смотрела на свою работу с гордостью, не доказывало ровным счетом ничего.
Как подобрать слова, выражающие то, что Майя видит? Хороша – нет, слишком слабо, божественна – не только. Прекрасна – да, но ведь этого мало. И что, остается только молча смотреть, хватая ртом воздух.
– Лучше и быть не могло! – мама смотрела на дочь с благоговением, а на портниху с безмерной благодарностью.
Соня застенчиво улыбнулась. С души упал камень, ведь им, правда, могло не понравиться.
– Майя, а теперь ты! – она подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя лучше. Интересно, а как отреагирует Витор? Ему понравится?
Покорно кивнув, уже Майя отправилась в комнату пыток. Когда миссис Стрип закрывала за собой дверь в зал, над входной дверью раздался звук звоночка. Значит, зашел посетитель.
На стене висело еще одно платье. Глубокий синий цвет, плотный материал, не струящийся, а плавно спадающий к полу, держа при этом форму. Одно плечо в нем будет совершенно открыто, как и спина, а на втором шлейка, украшенная белыми цветами. Чтобы понять больше, нужно было попытаться его надеть. Тут без помощи точно не обойтись.
Пока Майя не ощутила платье на себе, ей казалось, что оно должно быть тяжелым и сковывающим движения, но все оказалось не так. Оно село точно по фигуре, а значит при случае, нужно было поблагодарить маму или Соню, а скорее всего обеих. Оказалось, что оно плотно облегает тело до линии бедер. Смело, заказывай себе наряд сама Майя, она на такое не решилась бы. Но лукавить тоже не могла, ей очень нравилась эта смелость. Фасон вырисовывал все изгибы фигуры, придавая им еще большей четкости. Плавная линия изгибалась на груди, талии, бедрах, а потом вливалась в расширяющуюся к низу юбку. Спина, как и у сестры, была достаточно открыта, а по низу выреза, так же как и на шлейке, выложены белые цветы. Осталось только верить в то, что через неделю осень еще не вступит в свои права, иначе в этом платье придется туго.
– Вам очень идет, – миссис Стрип смотрела на еще одно творение с не меньшим обожанием, чем на платье невесты. – Когда его заказывали, мне казалось, ничего не получится, но нет, вы правда прекрасны! – впервые, впервые в жизни посторонний человек говорил Майе такие слова. И пусть она скорее имела в виду платье, но искренность этой женщины заставили Майю быть ей бесконечно благодарной.
Прежде чем показаться на глаза маме с сестрой, Майя еще несколько раз покрутилась перед зеркалом. Оказывается, как и любой девушке, ей для счастья иногда нужно не так много.
Но уже совсем скоро ей захотелось поделиться своим счастьем и с родными. Покидая примерочную вслед за швеей, Майя не могла перестать улыбаться.
– Да, через неделю после свадьбы, мы, наверное... – Соня не договорила, из соседней комнаты показалась та, которая всю сознательную жизнь пыталась быть только незаметным фоном. Моль, как ее когда-то называли. Безликий анибальт... Но, Ях, ведь она была так красива...
– Майя! – графиня хлопнула в ладоши, увидев собственного ребенка в новом платье. Она тоже видела его впервые, впрочем, как и Соня. – Это... Это...
– Это будто не ты! – Соня договорила то, что никак не могла сформулировать мама.
И Майя прекрасно понимала, о чем они, сама видела это все совсем недавно, чувствовала себя так, как никогда раньше. Ровно до того момента, как осознала, что в комнате они уже не одни. Она услышала какой-то грохот в дальнем углу, от неожиданности обернулась. Упала трость. Из рук стоявшего там Дэррека. Значит это он вошел тогда.
*****
Когда он объяснял, чего именно хочет, и представить не мог, что платье получится таким. Впервые он занимался подобным и, наверное, в последний раз, потому что представай Майя перед миром в подобном наряде постоянно, он сошел бы с ума от ревности и собственных мыслей. Во рту пересохло.
– Добрый день, ваша светлость, – первой справиться с эмоциями смогла Майя, наверное, впервые со времен их знакомства, она лучше его владела собой.
– Добрый день, леди Майя, – он наклонился за выпавшей из рук тростью.
Зачем он тут? Сегодня субботу, он уезжает, заехал, за сувениром еще какой-то дурочке, вроде нее самой? Хотя нет, ее единственным сувениром, привезенным из путешествия, стало унижение. Чувствуя, что в ней снова просыпается гнев, Майя отвернулась. Уезжает, вот и хорошо.
– Ты не договорила, Соня, – Майя обратилась к сестре. – Через неделю после свадьбы...
– Что? – Соня бросила взгляд на стоявшего все там же герцога, а потом и на сестру. – Нет, ничего. Глупости. Нам бы сначала пережить свадьбу, а потом уже планировать что-то еще.
Повисло неловкое молчание. Чего он ждет? Пусть бы миссис Стрип отдала его заказ, и он убрался бы быстрее, на все четыре стороны. Но, ни она не спешила, ни он не торопился настоять на подобном.
– Мама, миссис Стрип самой будет сложно справиться с платьем, ты не поможешь? – Соня наклонилась, подхватила легкий шлейф. – Боюсь, что мы его порвем.
– Да, да конечно... – графиня поднялась с кушетки, придерживая поясницу.
– Я могу помочь! – Майя преградила сестре путь к двери, сделав шаг в сторону. Нет. Не нужно оставлять их одних. Она не хочет слушать звенящую тишину, чувствуя чужой взгляд, а то и безразличие.
– Ты помнешь свое, тебе нельзя, – Соня обошла ее, не обратив на мольбу во взгляде ни малейшего внимания.
Не мешкая, вслед за невестой, в гардеробную зашла портниха, и уже почти успела проскользнуть мимо мама, когда Майя схватила за руку ее.
– Может тебе не стоит? Ведь это не так просто... – пожалуйста, хоть ты, мама!
– Ну, не настолько же я немощна, что не смогу помочь дочери с платьем! – слегка пожав и отпустив холодные пальцы, она зашла в комнату, плотно закрыв за собой двери.
Снова воцарила тишина. И только стук часов отсчитывал секунды. Даже возни в смежном помещении слышно не было. Говорят, худшей пыткой, которую применяют в восточных государствах, было испытание каплями воды. Арестанта сажают на стул, посреди пустой комнаты. Так, чтобы вода, из установленного над головой бака капала четко на темечко. По капле, пока у человека не сдадут нервы. Нервы – материя тонкая, сдают достаточно быстро, люди либо признаются во всем, либо сходят с ума.
– Вы уезжаете? – Майя задала вопрос, не оборачиваясь.
– Сегодня, – девушка кивнула. Она и так это знала, просто хотела услышать еще и от него.
– Хорошей дороги, – всяческих благ и успехов, но главное – не появляйтесь больше в моей жизни. Всю фразу она сказать не осмелилась.
– Майя, – он окликнул, ожидая, что она обернется. Девушка колебалась долго, пусть бы и дальше разговаривали, не видя друг друга. Точнее пусть бы и дальше она не видела его. Но, не выдержав, все же сдалась. Медленно обернулась. – Ты прекрасна.
– Это платье. Платье прекрасно, а я такая же как всегда, – она ответила очень быстро, не желая, чтобы его слова успели проникнуть глубоко.
– Я буду на свадьбе, – как всегда перескакивает от темы к теме, будто так и нужно.
– Как еще три сотни гостей. Соня с Витором будут вам рады.
– А ты? – он склонил голову чуть набок.
– Как и каждого из этих трех сотен... – людей, которых она предпочла бы не видеть никогда.
Дэррек усмехнулся, прекрасно поняв ее тонкий намек.
– У меня для тебя маленький сувенир, – он залез во внутренний карман пиджака, извлек оттуда мешочек. В таком обычно хранят сережки.
– Мне ничего от вас не нужно! – она отступила, когда Дэррек начал надвигаться.
– Это не совсем моя вещь, она твоя, – когда их разделяли уже меньше полуметра, он развязал шнурок, перевернул мешочек. Из него что-то выпало на мужскую ладонь.
Ласточка. Ее ласточка, подарок Витора. Символ их дружбы, а потом и символ готовности отказаться даже от нее, ради любимого человека. Голубые камушки-глазки переливались, пуская солнечные зайчики на стены. А ведь она уже почти забыла о ней.
– Откуда? – она перевела взгляд с подвески на мужское лицо.
– Когда-то ты пожертвовала ей ради моей прихоти, – Майя хотела возмутиться, что это было исключительно ее решение, но Дэррек приложил палец к устам, призывая к тишине. – Но тебе больше не нужно жертвовать.
Замочек щелкнул сзади на шее, на грудь упал теплый, нагретый в руках металл.
– Тебе предстоит выбор. Сложный. И я только хочу, чтобы он был правильный. Чтобы он был твой.
– Какой выбор? – Майя снова накрыла рукой свою подвеску, защищая от посторонних глаз. – О чем вы? – зачем путать своими странными намеками, если он все равно убегает? Ему нужна игрушка, а не живой человек, который умеет чувствовать.
– Когда ты написала то письмо?
Не желая отвечать, Майя отвернулась.
– Просто скажи когда, – он снова положил руку на голую спину, заставив вздрогнуть, прошептал вопрос на ухо.
Признаться, что она написала после бала, все равно, что признать, что даже саму себя она не ставит ни во что, чего же ждать от остальных? После того, как узнала, за что расплачивалась физически и душевно она все равно признавалась в любви своему мучителю.
– Сейчас вернутся мама с Соней. Лучше отпустите, если не хотите скандала, – она завела руку назад, пытаясь отцепить обжигающие кожу пальцы.
– Когда? – он только склонился еще ниже.
Не отпустит, пока не ответит, не отпустит...
– После бала, – хотели? Получите. И снова ничего не произошло, небо не разверзлось, земля тоже не приняла ее тут же на месте.
– Если бы я знал... – меньше всего его пугала возможность разоблачения, которой грозила Майя. А вот ответа он ждал с замиранием сердца. Ведь она и правда могла его возненавидеть после всего, что узнала. И эта возможность не давала покоя. Но нет, какой же силы чувство живет в этом создании, что она нашла в себе силы признать его после всего? Ему понадобится вся жизнь, чтобы доказывать, что он его достоин.
Что было, если бы он знал, Майю не просветили, заменив рвущийся вопрос поцелуем.
*****
За дверью, три женщины в одинаковых позах расположились у щели, которая давала возможность не только слышать, но еще и немного видеть. Вот только эмоции высказывать приходилось шепотом. Соня забралась на табурет, оказавшись в самых выгодных условиях, а дамам постарше пришлось чередоваться, сменяя возможность только слышать, или еще и лицезреть кусочек комнаты.
Соня присела на корточки, оказавшись лицом к лицу с матерью.
– Разве жениху можно видеть невесту до свадьбы? – графиня с сомнением посмотрела на дочь.
Соня в ответ закатила глаза.
– Разве жениху можно так... – девушка указала пальцем на дверь, – целовать невесту до свадьбы?
Теперь черед качать головой пришел графине.
– Ведь у них все будет хорошо?
– В этом мы уже не поможем. А все, что в наших силах – сделаем, – Соня обняла за плечи маму, делясь своей уверенностью.
*****
– Когда вы были совсем маленькими, а на улице гремел гром, обе прибегали в нашу спальню, и забирались в постель. Я думала, это от страха, пыталась вас успокоить, но как-то выяснилось, что вы просто понимали, что в грозу вас никто не отправит в свои постели. И знаете что? Даже прекрасно понимая вашу хитрость, я все равно каждый раз освобождала для вас место. Ведь вы, – она обняла их еще сильнее, – самое дорогое, что у нас есть.
Последний вечер, перед событием, которое они совсем не ждали, а потом так долго планировали, настал. Соня жалела, что так и не успела впитать взглядом и памятью все, о чем будет скучать в этом доме. Но она прекрасно понимала, не успеет никогда. Никогда ей не перестать скучать по родному дому, никогда не сможет она радоваться даже чуточку меньше своему возвращению, чем в день приезда от герцога.
– Мама, – Соня устроилась поудобней на своей широкой кровати, подвинувшись чуть ближе к графине. – А что ты делала, когда скучала по родным, ну, сразу после свадьбы? Ведь письма идут так долго...
– Я наслаждалась новой жизнью. Новой, и такой полной, – она мечтательно улыбнулась, вспоминая свой свадебный день. Она была немного старше дочери, но боялась не меньше. Правда, потом, оказалось, боялась зря. – Я уже пойду, завтра длинный день. И вы ложитесь, – она поцеловала в лоб обеих дочерей, до конца так и не веря, что завтра все настолько изменится, аккуратно спустила ноги с кровати, поднялась. Забавно, говорят, что беременность придает дамам женственности, но пока, ей казалось, она скорей напоминает грузного медведя.
Пройдя несколько шагов, она обернулась, чтобы вновь посмотреть:
– Вы будете самыми красивыми в мире невестами и самыми счастливыми женами! – прежде чем на глаза навернулись слезы, графиня вышла. Немного позже, утешаемая мужем она смогла выплакать все слезы, тоски, радости, все страхи материнского сердца.
– Майя, ты останешься со мной? – Соня пододвинулась к старшей сестре, положив голову уже ей на плечо.
– Останусь.
Интересно, а что испытывает сейчас Витор? Ведь и его жизнь меняется, не только ее. Он уехал сегодня, так положено. Не видеть невесту в свадебном платье перед свадьбой, проводить последний день порознь. Перед отъездом он только улыбнулся, своей теплой улыбкой, вот только уверенности она предала совсем ненадолго.
– Мне страшно...
– Чего ты боишься? – Майя поглаживала сестру по голове, укачивая, как малого ребенка. Ее маленькая Соня – невеста. Уму непостижимо. А уже завтра – жена. А через год, возможно, мать.
– Многого. Но больше всего того... Того, что будет, когда мы останемся вдвоем... – она побоялась задать этот вопрос маме, да и Майе еле решилась.
– Не стоит бояться, Витор тебя любит, ты любишь его, а остальное неважно. Все будет так, как должно быть... – в отличие от самой Майи, у которой все было не так. Вся жизнь одно сплошное "не так".
– А если... Если я не смогу? – Соня бросила взгляд на смотрящую куда-то вдаль Майю.
Слегка встряхнув голову, Майя улыбнулась сестре.
– Ты все сможешь. Ведь мама сказала – самой красивой невестой и самой счастливой женой!
– Самыми счастливыми, Майя. Самыми счастливыми, – теперь улыбка стала немного грустной. К сожалению, скорей всего мама права всего на половину.
******
В шесть утра в комнату уже стучалась горничная. День истины настал. Солнце еще не встало, а им уже пора начинать сборы.
– Соня, пора, – Майя, ушедшая вчера только после того, как почувствовала ровное дыхание сестры, дотронулась до плеча, боясь испугать. – Вставай.
– Угу, – девушка попыталась забраться под одеяло с головой, пребывая где-то между сном и явью и явно выбирая сон.
– Свадьбу проспишь.
Фраза сработала именно так, как Майя и ожидала. Несколько секунд не происходило ничего, зато потом, Соня вскочила на кровати.
– Который час? Мы уже опаздываем?
Майя рассмеялась. Проспать свою свадьбу она боялась явно больше, чем самого торжества.
– Нет, не опаздываем, но вставать пора. Ванну я уже наполнила.
Сама Майя не спала почти всю ночь. Решала, решала и снова решала. Думала, думала и опять думала. Вспоминала его слова: я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор... Какой? Откуда ему знать о ее выборе? А ведь время до свадьбы пролетело так быстро, и его было предостаточно, чтобы определиться, но она не смогла.
На письменный стол она поставила его портрет, а сама положила голову на ладони, пытаясь представить, что это действительно он, и задавала сотни вопросов. А если так? То, что потом? А вдруг? Нет. А может? Тоже нет. Но ведь... И это нет. А что тогда да??? Только стоять на месте, не двигаясь, вернуться или идти дальше – оба пути проигрышны.
– Я быстро, – соскочив с кровати, Соня поцеловала сестру, помчалась в ванную. В девять они должны выехать. В полдень церемония.
Как бы Майя не хотела провести это время с сестрой, ей самой тоже нужно было собираться. Удивительное платье, которое так нравилось и ей самой и окружающим, ждало ее в комнате.
– Я помогу? – молчаливая гувернантка взяла в руки наряд, будто боялась, что платье рассыплется.
– Спасибо, – Майя заколола волосы так, чтобы они не путались в мелких пуговках, спускающихся до подола, повернулась к напряженной девушке. Ткань скользнула легко по шелку белья, коснулась кружевных чулок. Под такое платье грех одевать не настолько же красивое исподнее.
– Подождите секундочку... – гувернантка, закусив губу, пыталась справить с все теми же пуговками. Не меньше двух десятком.
Ну вот, она опять в том же наряде, просто перед другим зеркалом. В этом зеркале она видела себя всякой. Когда-то, ей казалось красивой, когда-то – поистине ужасной, иногда – жалкой, иногда – мертвой в душе. Жаждущей верить, и разочарованной во всем. А что сейчас?
– Готово. Можно заняться прической, – довольная девушка облегченно вздохнула, смотря на отражение юной графини в зеркале. Необычная, но только такая грустная...
Майя хотела оставить волосы распущенными, чтобы хоть немного прикрыть плечи и спину, но она поддалась уговорам мамы, которая уже собралась, а теперь пришла к ней.
– Так будет очень хорошо! – графиня присела на край кровати, следя за манипуляциями. – А что из украшений?
– Вот, – Майя дотянулась рукой до шкатулки, на ощупь открыла ее, скользнула внутрь, разыскивая нужные контуры. Потянула за цепочку, доставая ласточку.
– Хорошо, – мама улыбнулась отражению дочери.
*****
Уже собранными, они вместе отправились к Соне. Это она их попросила дать возможность собираться без их участия, чтобы вновь ее появление стало для них сюрпризом. И она не прогадала. Майя не знала как Витор, но будь женихом она, увидев Соню, сдержать слезы, не смогла бы. А мама и не пыталась. Настоящий ангел со скрытым за нежным кружевом фаты ликом.
– Я готова.
Внизу, в холле их ждал отец. Наверное, только сейчас, увидев, как его девочки спускаются на встречу, он понял, что за день настал. Ях, и разве можно быть к такому готовым?
– Экипаж ждет, – он взял под одну руку графину, под другую Майю, а Соне предстояло справляться со своим длинным шлейфом, который она отказалась поручить заботам кого бы то ни было.
– Идите... – Соня остановилась на пороге, пропуская остальных членов семьи вперед. Отец кивнул.
Ну что ж, всего-то несколько месяцев назад она и подумать не могла бы, что соберется замуж. По доброй воле, за любимого человека. В шестнадцать. Как там они шутили с Майей, что из-за розового куста появится ее личный герцог, упадет на колено и сделает ей предложение, а она не сможет отказать? Соня бросила взгляд на все еще цветущие кусты. Получилось не совсем так. Незаметно даже для самой себя она встретила любовь там, где не ждала. Не потому, что он анибальт. В том, что их красоту рассмотреть ей под силу, как внутреннюю, так и внешнюю, она даже не сомневалась. А просто из-за того, что это произошло так незаметно. Началось с чувства вины, которое до сих пор гложило душу, но всего лишь началось. Это помогло увидеть силу, выдержку, все то, что она искала в идеальном для себя спутнике жизни. Он – ее каменная стена. А она станет его надежным тылом. Когда-то, она родилась в этом доме, а теперь ей суждено с ним прощаться. Ну что ж, прощай, я когда-то обязательно вернусь, но уже не домой, а в гости.
Моргнув, чтобы не дай Ях не пролить непрошенную слезу, Соня развернулась.
– Поехали, – она улыбнулась смотрящим на нее родственникам. – А то вместо собственной свадьбы попадем на следующую церемонию.
Первой в карете оказалась мама, она помогла младшей дочери с широченным платьем. Самым сложным в их затее было именно это – два часа пути, не самое просто испытание для платья, но кажется, им все удалось.
