Текст книги "Наследница"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Ответ не заставил себя ждать. Правда, с ней, он разговаривать не спешил – позвонил Артему.
– Да, – взгляды девушки и охранника встретились в зеркале заднего вида. – Хорошо. Дурдом… – ругнувшись, Артем во второй уже раз развернул машину, теперь держа путь на квартиру Самарского.
* * *
Они подъехали не с той стороны, с которой, Саше помнилось, она когда-то этот дом покидала.
Темный подъезд, лифт, верхний этаж. Дверь в квартиру Самарского была открыта. Саша даже не пыталась взять себя в руки. Влетела в помещение, кажется, сшибла по пути какую-то статуэтку. На это сейчас было совершенно наплевать. Все время, от телефонного звонка до этой минуты, ее гнев только рос, как снежный ком, и теперь, кажется, достиг пика.
Когда она стукнула дверью в гостиную о стену, Яр стоял у окна.
– С какого лешего ты решил, что имеешь право что-то мне приказывать?! – Саша зло стащила с рук перчатки, метнула их в сторону спокойного, как удав, Самарского.
– Я же сказал тебе, что этот человек опасен. А ты соврала.
– Да потому, что знала, что так и будет!!! – она даже не пыталась сдержаться от крика. Зная пылкий нрав Самарского, он должен был раскошелиться на звукоизоляцию. – Ты мне никто!
– Повтори.
– Ты мне никто, Самарский! Никто! Ты не имеешь права врываться в мою жизнь, когда захочется, командовать, а потом смываться! Хочешь командовать? Заведу такую, которую это будет устраивать! Я имени твоего знать не хочу!
– Он убил твоего отца.
Эта квартира, наверное, навсегда останется для нее местом, где вместо пола – сыпучие пески, а на плечи, при входе вешают доспехи, весом в несколько тон. Саша отшатнулась, как от удара.
– Что?
– Тот человек, с которым ты ужинала сегодня, – Ярослав говорил так просто, как будто обсуждал, что стоит приготовить на ужин. – Он убил твоего отца. Не сам, конечно, заказал киллера. А вот уже киллер убил. А потом, знаешь что? Киллер тоже чудным образом пропал.
– Ты врешь, – Саша почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Руку, в которую ее целовал Шутов, сейчас захотелось не просто отмыть, откусить и выбросить.
– Думаешь, вру? Я бы на это не ставил. Ты ведь должна знать, с кем проводишь вечера, а вдруг, это придаст пикантности вашему общению? – его задели Сашины слова. Резануло по ушам, и все его мысли о том, как бы объяснить все помягче, в момент были забыты.
– О боже, – ноги вдруг отказывались держать. Чтоб не упасть, Саша схватилась за стеллаж, пошатнулся и он, к ее ногам полетело несколько конвертов.
Она не знала, откуда взялись силы, но увидев на верхнем надпись, девушка присела, хватая послание раньше, чем это успел сделать застывший Самарский. Сил хватило и на то, чтобы устоять после маневра на ногах, и даже разорвать к чертовой бабушке конверт, подписанный «Анализы Саша».
Вспыхнувший на секунду страх, что это как-то связанно с ее ребенком, не дал девушке толком понять, что именно написано на листе А4.
– Что это? – Саша тряхнула бумажкой, переводя непонимающий взгляд с Ярослава на результаты анализов и обратно.
– Саша, – Яр сделал шаг в ее сторону, девушка отступила.
– Я спрашиваю, что это?
Буквы немного расплывались, но суть уловить она смогла.
Иванова Анна Ивановна, совпадающая с ее собственной дата рождения и Иванов Иван Иванович, чья дата совпадает с днем рождения ее отца.
«Вероятность отцовства: 99,9 %.
Результат исследования: отцовство практически доказано.»
– Что это, Самарский? – голос повысился практически до писка, но и это было уже ей неподвластно.
– Саша…
– Ненавижу! – лист полетел в мужчину. – Как же я тебя ненавижу! – крутнувшись на носках, Саша помчала прочь отсюда. Каждый новый день приносит ей только еще больше боли. Каждая встреча с ним – это очередная порция горячего свинца, залитого внутрь, через насильно открытый рот.
Он смог опорочить даже то единственное, что было у нее – усомнился, в том, что ее отец, действительно ее.
Дверь открыть Саша не успела, Яр поймал ее в коридоре, перехватил поперек туловища, прижимая к себе.
– Прости… Прости меня, Саша, прости…
Она не слышала его слов, не хотела ни слышать, ни видеть. Только колотила руками и ногами, в надежде, что это заставит ее отпустить.
– Выслушай, прошу. Просто выслушай, – ее сопротивление не давало никаких плодов, большинство ударов принимал на себя воздух, а те, которые достигали цели, не заботили Самарского совершенно.
– Ненавижу! Как я тебя ненавижу!!! Ты испортил мне всю жизнь! Я ненавижу тебя! – из глаз снова брызнули слезы. Чертовы слезы, доказательство ее слабости. И вот за них, Саша ненавидела уже себя, и эта ненависть придала сил молотить бесчувственную скалу перед собой еще сильней.
– Я все объясню, – Ярослав мягко перехватил одну руку, потом вторую, завел их за спину, практически обездвижив.
– Я не собираюсь тебя слушать! Никогда больше! – но он снова не оставил ей выбора. Даже уши закрыть девушка была не в состоянии.
– Это к нему ушла тогда твоя мать. Это он тот мужчина, ради которого она бросила отца. И это он убил его.
– Нет! – от непрерывного крика и переизбытка эмоций, голос охрип.
– Да! Это был он, а я… Я просто не знал, кто твой настоящий отец, – резко выдохнув, Саша вдруг перестала сопротивляться.
На нее вылили ушат холодной воды. Грязной, липкой, вонючей холодной воды. И ей самой противно стало находиться в своем теле.
– Прости, я дурак, я должен был сказать, но просто ты… Я не хотел впутывать тебя в это.
– Он убил папу? – Саша застыла, непонимающе глядя на Самарского. – За что? Зачем? За что? Господи, зачем?
– Он мстил, – почувствовав, что девушка больше не сопротивляется, Яр отпустил одну ее руку, потом другую. Она стояла так прямо сейчас, смотрела так трезво, что это пугало еще больше, чем прошлая истерика.
– За что? Боже, за что можно так мстить? – она, наверное, хотела бы услышать ответ на свой вопрос, но сознание решило иначе. Слишком много нервов съел этот вечер, чтоб информация продолжала усваиваться. Сначала, куда-то исчез звук, а потом погасло изображение. Саша просто напросто хлопнулась в обморок, оседая на паркет.
* * *
– А я же говорила, слабенькая девочка у вас, – Саша открыла глаза, и сразу опять сощурилась – глаза слепил яркий свет из фонарика.
Защищаясь от него, и неизвестных рук, прощупывающих сейчас пульс на шее, она отгородилась, попыталась встать.
– Лежи уж, – хрупкая с виду женщина, обладала поистине богатырской силой, или просто в Саше ее не осталось совершенно, но попытка подняться была преодолена с легкостью. – Что на этот раз? – она оглянулась, адресуя вопрос явно не Саше.
– Стресс, – ответил, кажется, Ярослав.
– Она хоть не беременна? – Саша непроизвольно напряглась, затаив дыхание.
– Нет, – и снова ответил мужчина.
– Ну, смотрите, – врач-блондинка поднялась с кровати, наградив Сашу подозрительным взглядом, собрала принадлежности в чемоданчик, стянула с рук перчатки. – Сдайте анализы, ради бога. И сделайте уже наконец-то что-то со своими стрессами.
Покачав головой, она направилась прочь из комнаты. Яр последовал за ней.
А вот Саша попыталась понять, как она оказалась тут. Утро, Алиса, примчавшаяся в квартиру, их перепалка с Артемом, разговор с Эдуардом… Потом… Что было потом? Ах да, встреча с Шутовым, и вот с этого момента начался кавардак.
Яр вернулся достаточно быстро, как раз в тот момент, как все, до последнего, пазлы стали у нее в голове на свои места.
– Когда ты представлял его мне, ты уже знал, что он убийца? – сесть у нее получилось, а вот вставать пока Саша бы не рискнула.
– Да.
– Как давно? – на душе было гадко. Как будто ее предали.
– С самого начала.
Кивнув, Саша отвернулась. Сил смотреть ему в глаза сейчас не было.
– Если даже ты знаешь, что это сделал он, почему… Почему он еще спокойно ходит по городу?
– У милиции нет оснований его арестовывать.
– А какие нужны основания?
– Он сменил имя, сменил внешность. Все, на чем строится доказательная база – это только допущения. Ни один суд не посадит его только потому, что мы построили логическую цепочку «если предположить, что…».
– И ты думал, что он мой отец? – собравшись с силами, она снова повернулась к нему.
– Я допускал такую возможность.
– Я хочу домой, – она услышала сегодня уже достаточно. Ее мать умерла семнадрцать лет тому. Отца убил человек, который сам себя называет его старым другом. Тот, которому она отдала собственное сердце, скрывал от нее второе, подозревая, что убийца может оказаться отцом. Достаточно.
– Хорошо, – кивнув, Яр вышел, давая ей возможность побыть наедине с собой, пока он будет собираться.
Зря Саша волновалась, что не сможет встать. Получилось с первого раза, пусть не так уверено, как хотелось бы, но все же. Тенью, скользнув мимо комнаты, она остановилась в коридоре, нашла отброшенный шарф, натянула сваленное грудой в углу пальто. Тут ее и застал Яр.
– Может, останешься? – он не настаивал, просто, видимо, она выглядело совсем жалко.
– Нет.
Кивнув, он открыл перед ней дверь. Безумно долго они ждали лифта в полной тишине, еще дольше ехали вниз. Стоило створкам закрыться, как Саша отступила, желая оказаться дальше от него. Он почувствовал и это, но сделал вид, что не заметил. На этот раз, вышли они уже через парадный вход, который Саша хорошо помнила. Яр оглянулся, но капюшон на голову набрасывать не стал, не требуя соблюдать конспирацию и от нее. Какой смысл, если сядут они все равно в его машину?
В полной тишине, они мчали через весь город. Ярослав снова жал на газ, до отказа, а Саше снова было совершенно все равно, случится ли с ними что-то сейчас. В глубине души, она даже надеялась, что случится, потому что как жить с тем, что вывалили на нее в этот вечер – девушка не знала. Самарский остановился перед подъездом, потушил фары. Сашу он не торопил, сложив на руле руки, терпеливо ждал.
– Я хочу встретиться со следователем, – не моргая, Саша смотрела на мигающий желтым фонарь, расположенный через дорогу.
– Хорошо.
– Я хочу знать все, что известно вам.
– Хорошо, – второе согласие далось Самарскому явно сложней, чем первое. Хотя, по сути, Саша больше не спрашивала. Просто считала нужным поставить его перед фактом.
– Я встречусь с ним снова, если это понадобится.
– Саша, – ну что ж, на третьем предупреждении, он не выдержал.
– Я не спрашиваю. И пожалуйста, не пиши мне, и не звони, и я… Я просто не могу тебя видеть сейчас, пожалуйста, – каждый день, проведенный с ним, заканчивается слезами, трясущимися руками и очередной порцией седых волос. Она могла бы решить, что их недоотношения стоят таких жертв, но сейчас решала она не только за себя. Саша понимала, что просто не простит себе, если постоянные стрессы скажутся на ребенке. Хотя бы связанных с ним стрессов она может избежать.
Девушка выскочила на улицу прежде, чем он успел что либо ответить. Успела бы и закрыться в подъезде, не запнись о ступеньку, а так…
– Не делай этого, Саша, прошу, – Яр нагнал ее у входа, втянул в нишу между дверью и стеной. Горячий лоб мужчины прижат к ее, такому же горячему, а в колючих голубых глазах невиданный раньше шторм.
– Я просто не могу, ты должен понять, – она попыталась оттолкнуть Самарского, но он отступать не собирался. Тяжелое дыхание и сверлящий взгляд, который выворачивал наизнанку душу.
– Я совершил ошибку, прости. Этот гребаный тест… Я не должен был…
– Дело не в нем. Не только в нем. Ярослав, ты не даешь мне дышать! Ты постоянно выбиваешь землю из-под ног! И я понимаю, что виной тому моя жизнь и мои проблемы, но я так не могу! С самого начала все было неправильно. С самого начала было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Не мучай меня, пожалуйста.
По мере того, как Саша произносила каждое следующее слово, она чувствовала, как в ее душе образовывается новая дыра. Это похоже на вырезание раковой опухоли, только с учетом того, что она уже везде.
– Нет, Саша, нет, – и ее личная опухоль сопротивлялась изо всех сил. Не слушая протестов, Яр поймал ее губы, заставляя заткнуться. Фонарь над их головами погас, явно посчитав, что свидетели им больше не нужны. – Никогда, я не отпущу тебя.
Он мучил ее бесконечно долго. Мучил хуже, чем когда бы то ни было, заставлял чувствовать именно то, что она хотела спрятать глубоко-глубоко. Он целовал ее, не давая ни на секунду забыть о том, от чего она сейчас отказывается. Она любит этого человека до безумия. Любит, вопреки всему, вопреки предательству, вопреки жесткости, вопреки здравому смыслу. Любит, и, тем не менее, отчаянно пытается оттолкнуть.
– Нас увидят, – Саша отвоевала себе секунду времени, а потом Яр продолжил пытать и себя, и ее.
– Плевать. Я не отпущу тебя, – и сил сопротивляться больше не осталось. Обвив шею любимого руками, Саша притянула его еще ближе. Только полная дура, не имеющая представления о понятии собственного достоинства может отдаваться так рьяно, но видимо, это все о ней, потому что иначе у нее не получается. Яр почувствовал перемену, почувствовал, но верить до конца не спешил. – Я люблю тебя, больше жизни люблю, – он никогда в общем-то не ждал ответа, знал, что для нее это слишком сложно, слишком страшно, слишком серьезно. Но сейчас, переступив уже за грань, хотелось доказать ей чувства словами, мыслями, действиями, всем.
И это почти получилось. Почти… Не хватило лишь капельки везения. Одной маленькой капельки везения.
Она так давно уже не слышала этой мелодии. Даже не сразу поняла, откуда набор нот кажется ей знакомым, а потом… Самарский замешкал лишь на секунду, и этого хватило, чтобы отрезветь. Ему звонила Снежа.
Выскользнув из ловушки, Саша метнулась к двери.
– Так будет всегда, Ярослав! Всегда вокруг будут люди! Всегда вокруг будут проблемы. Закончатся эти, начнутся следующие. Вокруг нас всегда будут проблемы! А я не выдержу, если каждый раз их придется решать так! Возьми трубку, – трясущимися руками Саша выудила из сумки ключ, чувствуя на себе пристальный взгляд. – Возьми эту чертову трубку! – девушка снова сошла на крик, не рискуя больше на него смотреть, чтоб не увидел слез, застывших в глазах.
– Нет.
– Да! Это твоя жизнь, понял? – Саша метнула злой взгляд на телефон. – Это твоя настоящая жизнь! Не я! Я не хочу быть ее частью! Оставь меня в покое.
Последние фразы стали особенно сложными. У Саши не было опыта расставаний. Тем более, не было опыта расставаний с любимым человеком. И врать она не умела и не любила, но как ему объяснить что-то по-другому?
Он хотел что-то ответить, просто Саша знала, что эта игра может длиться вечно – ее подача и его ответ, но и тут сил у него больше, и тут он бы одержал победу, а на этот раз допустить подобного девушка уже не могла.
Родной подъезд встретил ее тишиной и ярким светом. Лампочку поменяли. Где-то там, за толстой кирпичной кладкой остался стоять Самарский. А она… Боже, что она сделала?
Борясь со слезами и тошнотой, Саша побежала к лифтам. Что она сделала? Это правильно?! Именно так правильно?! Выгонять из собственной жизни единственного в мире человека, которого любишь? И ради чего? Чтоб стало легче. Неужели теперь, Саша, тебе легче???
Разрыдаться в полный голос, девушка позволила себе уже дома. И то, как она плакала, заставило презирать себя еще больше. Не было в ней этого отчаянья, после известия о смерти отца, не было вчера, а сегодня… Эгоистка, какая же она эгоистка! Больше всего она боялась подойти к окну и увидеть, что машины под подъездом уже давно нет. Что он послушался, что ее просьба получила отклик у него в разуме. Что он… оставил ее в покое.
* * *
– Алло, – борясь с желанием разнести к чертовой матери дверь, догнать и снова заставить ее передумать, Яр взял трубку. Стук сердца отдавал в висках, в крови бурлил адреналин, жажда крови и звериное отчаянье смешались в неизвестный даже ему коктейль. Ему казалось, что в нем зреет сейчас взрыв, способный снести своей силой полгорода, а внешне – он был совершенно спокоен.
– Слава, Дима напился… – Снежу было плохо слышно, на заднем фоне громыхала музыка, гул, крик, гам. – Я не могу его сама забрать отсюда.
Он может снести к чертовой маме эту дверь, снова сделать так, как делал всегда – вернуть, вопреки ее желаниям. Пусть глупым, пусть тем, о которых даже она сама пожалеет, но важно не это. Вопреки… И вся его сущность хочет именно этого. От него будто отодрали кусок, большой, незаменимый кусок самого себя, и теперь из-за него больно делать любое, даже малейшее движение. И окажись он сейчас снова рядом, она не сможет держать оборону. Снова сдастся. И так будет продолжаться вечно – срывы, уходы, догонялки, возвращения.
А еще, он может… Дать ей право выбирать. Ей.
Стукнув кулаком о кладку, Яр снова поднес трубку к уху.
– Где вы? – она сказала, что это его жизнь… Но по правде – все, все что было до, и будет после нее – это замена жизни. Жив он рядом с ней.
– На Красноармейской.
– Хорошо, я скоро буду.
Не давая себе времени передумать, Ярослав развернулся. Ей надо время… Просто время. И он должен дать его. Лишь бы времени понадобилось столько, сколько он сможет выдержать, иначе… Все снова впустую.
Машина домчала до ночного клуба за несколько минут, Снежана ждала у парапета, нервно оглядываясь и постукивая по экрану телефона. Увидев автомобиль Яра, она практически понеслась навстречу.
– Слава, – девушка схватила его за руку, как только дверь открылась. – Он не в себе, я никогда его таким не видела. Его нужно срочно отсюда забрать, пока он не успел ничего натворить!
– Сядь в машину, – бросив Снеже ключи, Ярослав направился в здание. То, что Снежа никогда не видела брата пьяным, его нисколечко не удивило. Самое странное – что он, лучший друг, видел его таким всего несколько раз. И все проходили и заканчивались плачевно. Дима совершенно не умеет пить, а потому и не рвется обычно этого делать. Обычно. А вот что случилось на этот раз – Яр не имел ни малейшего понятия.
Непроходимая завеса дыма и дурмана встретила его еще за несколько метров до входа в здание, музыка тоже грохотала на полную, свет мигал, не давая ни единого шанса рассмотреть, что происходит в зале, и где этот чертов Дима.
Проталкиваясь сквозь дергающуюся под электронную музыку толпу, Яр двигался к бару. Он вряд ли пришел сюда танцевать, а если явился пить – искать его стоит именно там.
Самарский увидел друга не сразу, сложно это сделать, когда всю «видимость» загораживает повисшая на нем девица.
– Ну Димася… – перекрикивая музыку, она пыталась что-то выпросить у совершенно уже не соображающего Димы. Мужчина идиотски улыбался, а чтоб не свалиться бездыханным принцем прямо к ногам возлюбленной на одну ночь, придерживаясь за стойку.
– Оооо, Самааааарский, – увидел друга, Дима заулыбался еще шире, оттолкнул девушку, попытался сделать шаг к Яру. Но он явно не рассчитал свои силы – ноги заплелись, придав маневру нехилое ускорение. Принца все-таки пришлось поднимать с не слишком мягкого пола. – Какими судьбами? – при падении, он умудрился рассечь бровь, но это не взволновало мужчину совершенно. Дима коснулся лба, поднес руку к глазам, разглядывая собственную кровь, а потом весело рассмеялся, снова наваливаясь на друга всем телом.
– Что за дурь ты принял? – Дима был совершенно не в адеквате.
– Дурь? – Ермолов округлил глаза, будто ему-то в голову подобное прийти не могло ни при каких обстоятельствах. – Какую дурь? Мы просто отдыхааааем, – мужчина попытался развернуться, поймать недавнюю свою спутницу, сейчас глядевшую на все с опаской. Кажется, клиент сорвался, и за это, Ярослава удостаивали время от времени не самым доброжелательным взглядом.
– Пошли отсюда, – закинув руку пьяни себе на шею, Ярослав перехватил его за пояс, выбирая самый короткий маршрут. Он был зол. Зол на Диму, зол на себя, зол на всех, присутствующих в этой комнате. Зол настолько, что попытайся друг сопротивляться или хоть кто-то обратись сейчас к нему, не оставил бы от человека и мокрого места. Видимо, это было написано на лице, потому что толпа послушно расступалась, стоило им только появиться на расстоянии вытянутой руки.
– Ты лучший, Слава… Лучший друг! – еле плетущийся Дима, ухватился за Самарского еще и другой рукой, приблизился, щедро обдал запахом спиртного.
– А ты – свинья, но об этом, мы поговорим завтра, – как только они оказались на свежем воздухе, Дима согнулся вдвое, возвращая явно лишние коктейли. Картина – не из приятных. Но Яра радовало одно – очень скоро Ермолова ждет расплата за сегодняшние гулянья. Жестокая – головная боль и чувство стыда.
– Дима, – Снежа выскочила из машины как только увидела их, спускающихся по лестнице. Подбежала она уже с бутылкой воды в руках. – Выпей.
Ермолов отреагировал на команду «выпей» моментально. Выпрямился, развернулся к сестре, только предложенное, его явно не воодушевило. Скривившись, он снова отвернулся.
– Возвращайся в машину, – Яр кивнул Снеже, а сам снова перехватил Диму, собираясь продолжить его доставку, а потом и транспортировку, но друг снова заупрямился. – Нахрена было так упиваться?
Ответом ему стал смех. Дима смеялся, до колик в желудке, привалившись к стене, сползая по ней все ниже и ниже.
– А ты бы знал, нахрена, Слава, если бы не динамил меня по всем вопросам! – кажется, сказанное даже ему показалось абсурдом, потому что Ермолов снова залился смехом, уткнувшись лицом в колени. – Динамо! Ты динамо, Самарский!!!
– Придурок, – шестеря себя за наличие совести, Яр подхватил друга под подмышки, ставя на ноги. Надо было бы оставить эту пьянь отсыпаться прямо тут. Пусть бы проснулся утром без денег, документов, телефона, голый и промерзший до костей. Но нет, переждав, пока его еще раз стошнит, Яр поволок Диму к машине.
– Знаешь, сколько он мне предлагает? Он все о нас знает… Знаешь, сколько? Пять лет зарплаты у тебя в фирме, Слава! Пять! – Яр не вслушивался в то, что говорит сейчас Дима. Завтра – он и сам не вспомнит, что молол в пьяном угаре. – А я, как последний придурок, представь? Я такой: «нет… меня такое не интересует… я не собираюсь…» – Дима икнул, перебивая сам себя. – Ну не придурок? Конечно, придурок! Надо было соглашаться!
– Надо было, – процедив снова сквозь зубы, Яр скинул с себя тяжелую достаточно тушу друга. Попав на заднее сиденье, он отключился тут же.
Захлопнув дверь, Ярослав задержался на какое-то время на улице. Как она сказала? Это его жизнь? К черту такую жизнь. Обойдя машину, он сел, завел мотор.
– Спасибо, – опустив взгляд на свои колени, Снежа поблагодарила тихо, боясь то ли разбудить храпящего уже брата, то ли еще больше раздразить угрюмого Самарского.
– За что? – Яр пытался не смотреть на заднее сиденье, уделяя максимум внимания дороге. – Этот придурок – мой друг.
– Ему плохо в последнее время.
– Мне тоже.
– Ему кажется, что ты отдаляешься, вот он и…
– Бред, – ответ получился грубоватым, но и предположение, по мнению Яра, совершенно идиотское. – Я что, должен проводить дни напролет с Димой, чтоб он не напивался?
– Нет, – Снежа же говорила тихо, спокойно, как делала всегда. – Вам просто надо поговорить.
– О чем?
– В твоей жизни многое изменилось, Слава. Ты сам изменился, а мы-то остались прежними. И нам… Ему, – Снежа исправилась в последний момент, осознавая, что она-то уже никакого отношения к его жизни не имеет, – ему нужно понять, какое место в этой жизни теперь принадлежит ему. Вот и все.
Бросив таки взгляд на заднее сиденье, Самарский надавил сильней на газ. Все сегодня рассуждают категориями «его жизни», как будто кто-то знает, что это такое! Как будто он сам имеет хоть малейшее понятие, что это такое!
Глава 41
– Это ужас, Саш, просто ужас. Скоро сессия, а я ничегошеньки не знаю! У меня одни неуды будут! Надо было тоже академотпуск брать! – застонав, Алиса упала головой на свору конспектов, занимающей всю поверхность стола.
Сегодня вечером, Титова согласилась помочь подруге с докладом и в отличие от Алисы, пыталась действительно заниматься докладом. Забравшись с ногами на диван, Саша перелистывала десятки вкладов, компоную более-менее пристойные набор информации.
– Хотя нет, я же не залетала от похитителя, какой же мне отпуск? – бросив колкость, подруга опять попыталась сосредоточиться на подготовке.
– Ты такая деликатная, Лиска, – Саша оглянулась на подругу, а потом снова взялась за работу.
С последнего их разговора с Самарским прошла неделя. Всего лишь неделя, а ей уже хотелось выть волком, только лишь потому, что ее просьбу он исполнил.
– Он так и не звонил?
– Нет…
Каждый вечер, ложась спать, Саша проверяла телефон, каждое утро – делала то же. Сама не знала, что именно хочет увидеть, ощущала себя полной дурой, но продолжала делать это ото дня в день.
Каждый раз, когда дверь кабинета отца открывалась, она замирала, затаив дыхание, а потом пыталась скрыть разочарование, что пришел не он… Особой пыткой стало время поездок с Артемом, он-то точно знал, где Самарский, что с ним, и девушке приходится прилагать ужасные усилия, чтоб не спросить у него хоть что-то. Дура. Просто дура, не знающая, чего она хочет, по одной простой причине – легче без него не стало.
– А может ты сама…
– Нет, он не мальчик, которого можно поманить пальцем, а потом отфутболить по ненадобности.
– Ну, ты погорячилась…
– Я сделала так, как считала нужным. Я хочу родить здорового ребенка.
– Без отца… – испепеляющий взгляд, брошенный на нее, Алиса пропустила, и вправду увлекшись конспектированием.
– Кто тебе сказал, что ему вообще нужен этот ребенок?
– Господи, да спроси ты! Спроси его об этом! Что ж ты меня-то постоянно спрашиваешь?! – Саша опешила, впервые видела подругу такой, она не просто повысила голос, она смотрела с обвинением, непониманием и усталостью.
– Потому, что ты – моя подруга, – обиду скрыть не получилось. Ну, на чью поддержку ей еще рассчитывать, как не на Лисы? У нее нет больше никого ближе и роднее.
– Прости, – встав из-за стола, Алиса подошла к дивану. – Прости, – Саша почувствовала, как ее сзади обнимают, как подруга кладет голову ей на плечо. – Я просто тоже сама не своя в последнее время. Запара с учебой, мама постоянно пытается воспитывать, еще и этот Артем, идиот полнейший… – уже выпалив глупость, Алиса прикусила язык, только было немного поздно.
– Артем? А что Артем?
– Да ничего, – отпрянула Алиска слишком быстро, да и улыбка вышла ненатуральной, распалив интерес Саши еще больше.
– Что ничего? Вы что… Вы..? Я думала, он тебя раздражает.
Расставание с Самарским никак не сказалось пока на статусе Артема. Он остался ее охранником, отвозил на работу и забирал из офиса, Саша даже не сомневалась – отчитывается об этом перед Ярославом, но затрагивать еще и эту тему не хотелось, по крайней мере, пока.
– Нет! Конечно, нет! То есть да! Раздражает до зубного скрежета! Больше Гены, хоть я и думала, что это невозможно, но как оказалось…
– Так что тогда? – поставив ноутбук на журнальный столик, Саша повернулась к подруге.
Саша заметила и то, как Алиса начинает мять подол свитера, как закусывает губу, взвешивая все «за» и «против», как бросает взгляд на часы, вздыхает прежде, чем начать говорить.
– Только обещай, что не обидишься.
– Обещаю, – Саша бросила опрометчивое согласие, не слишком задумываясь о том, что без причины, подобное обещание подруга бы брать не стала.
– Тот мужчина, с которым ты встречалась… Ну тот… Когда я отвлекала этот придурка-Артема. Помнишь?
Титова кивнула. Помнила. Прекрасно помнила, к сожалению. Закрыв глаза перед сном, именно его лицо часто возникало в темноте.
– Я видела его раньше. Давно, еще до начала семестра. Я долго не могла вспомнить, где именно, но недавно до меня дошло… Он сам искал тебя, тогда, когда ты была у Самарского. Говорил что-то у друзьях, о том, что сто лет не видел, но я тогда испугалась, очень, а потом почти сразу забыла. Не думала, что увижу его еще раз.
– И что ты сделала?
– Не знаю почему, Саш, но я когда вспомнила, я очень за тебя испугалась. Он мне не понравился еще тогда, в парке, а в ресторане… Черт, подруга, он смотрел на тебя как маньяк, мне самой хотелось оттащить тебя из-за этого столика. Я испугалась, и позвонила Артему. Если бы я знала номер Самарского, я позвонила бы ему!
– Господи, – Саша застонала, уткнувшись в диванную подушку. – Зачем, Алиса? Когда ты это сделала? Зачем? Он же теперь подумает, что мне просто самой духу не хватает позвонить, и я пытаюсь через тебя…
Саше льстила бы забота подруги, будь все по-другому. А если Артем передаст ее слова Самарскому, он же точно неправильно все поймет.
– Дура, – Саша подняла взгляд, встречаясь уже не с виноватым взглядом подруги, теперь Алиса была настроена куда более по-боевому. – Влюбленная, беременная дура, ты, Саша, вот ты кто! Не подумает он ничего! Пока сама не соберешься позвонить, не подумает! Я сказала об этом Артему три дня назад и что? Звонил?
– Нет.
– А знаешь почему? Да потому, что ты сама об этом попросила!!! – Алиса хлопнула в ладоши, теряя остатки терпения. А ведь прошла только неделя. А что будет через две, три, месяц? Она хочет родить здорового ребенка, но явно собирается лишить при этом здоровья подругу.
– Алиска, – и вот именно так заканчивался каждый их разговор о Самарском, на глаза Саши наворачивались слезы, а Лисе не оставалось больше ничего, как заткнуться, чтобы обнять тоскующую подругу, снова отступая.
– Ладно, как хочешь, – Алиса села на диван, рядом с Сашей, обняла крепче, чувствуя, как сама понемногу успокаивается. – Главное, чтоб тебе было хорошо. Давай делать этот гребаный доклад.
Улыбнувшись сквозь слезы, Саша снова схватила ноутбук. Как ни странно, ей это нравилось. Учась, она терпеть не могла заниматься подобным. Находила сотни оправданий, лишь бы перенести еще на час, на день, на неделю. А вот так – помогая Алисе, она чувствовала истинное удовольствия, занимаясь поиском информации, ее компиляцией, главное, в такие моменты мысли сосредоточены совсем не на том, что мучает ее день ото дня.
Вернувшись за рабочий стол, Алиса еще долго смотрела на сосредоточенную Сашу. Она ведь так толком и не знала, что произошло между ними в тот вечер. Углубляться в подробности подруга явно не собиралась. Знала лишь то, что Саша попросила дать ей время, будто двух месяцев, было мало… Ну да ладно, мотнув головой, Алиса и сама принялась за конспекты.
* * *
Один из пунктов, в которые Саша посвятила Самарского прежде, чем выйти из машины, она уже исполнила, поход к следователю стал не самым приятным событием даже с учетом того, что жизнь в последнее время редко ее баловала.
– Александра Константиновна? Я думал, мы договаривались на среду, – зря он пытался сделать удивленный вид. За то время, что Саша прождала прежде, чем ей позволили войти, мужчина уже сто и один раз мог успеть смириться с ее незапланированным появлением.
