Текст книги "Лебединая песня"
Автор книги: Марио Портер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Да ведь это…
– Вот именно, это шантаж. Самый натуральный шантаж. Все эти годы я молчала и не хотела вас трогать. Но теперь уж извините, вы будете делать то, что я вам скажу. В противном случае одна статья ненаглядной Салли Райли, и все кончено. Мало того, что вы лишитесь всего, что имеете. Если Хазель подаст на вас в суд, обвинив в изнасиловании, я буду свидетельницей, так и знайте. Вот знаменитый процесс будет! Фрэнк Льюис на скамье подсудимых! Поскольку вы звезда, вам дадут лет пять, не больше. Вы довольны?
Фрэнк побелел от злости. Если бы он мог, то убил бы Энн немедленно. Однако он также и понял, что все козыри в ее руках. Энн увидела, что поле битвы остается за ней.
– Что я должен делать? – сердито спросил Фрэнк.
– А вы не поняли. Всего лишь сняться в «Пассии». Согласитесь, это лучше, чем сидеть в тюрьме. Вот вам сценарий. Вы его прочитаете, затем скажете Ли, что вы согласны, и все.
– Вы с ума сошли. Этот ублюдок изменяет вам на каждом шагу, а вы льете воду на его мельницу. Он же сейчас в постели с очередной шлюхой.
– Не ваше собачье дело. Вы будете играть в «Пассии». Вы и еще Рэй Джордан.
* * *
Спустя шесть недель компания «Хантер Продакшенз» и режиссер Брайен Лестер начали съемки «Пассии» с Николь Крайслер, Фрэнком Льюисом и Рэем Джорданом в главных ролях.
Рэй был вне себя от счастья. Уже в первый день он заранее знал всю свою роль наизусть. После того как Ли подписал контракт с «Хантер Продакшенз», Рэй каждую минуту работал над своей ролью. Он обсуждал с Николь каждую фразу. Брайен был занят подготовкой к съемкам и даже перестал пить. Теперь он с утра до вечера ругался с операторами, звукорежиссерами, гримерами и костюмерами. Брайен предполагал снять «Пассию» уже к декабрю. Газеты во главе с Салли Райли сообщали о начале съемок.
Николь старалась изо всех сил, и всем казалось, что раньше ей не удавалось играть с таким энтузиазмом, как сейчас. И получалось у нее великолепно. Даже Фрэнк, который играл под угрозой тюремного заключения, хотя об этом никто не знал, признавал, что такой он Николь никогда не видел. Николь просто вжилась в образ Дженис.
Николь играла Дженис, а Рэй – Брута. Она все еще настаивала на том, чтобы их с Рэем отношения оставались тайной для непосвященных, а знал об их взаимности только Ли, а Энн и Брайен только догадывались. Рэй, наоборот, считал, что пришло время раскрыть карты, тем более что сейчас можно было уже сказать, что они познакомились и полюбили друг друга на съемках. Для Рэя все было просто: он гордился любовью Николь. Однако та боялась, что в один прекрасный день разница в возрасте скажется и Рэй бросит ее. Она почему-то была уверена, что так и произойдет. Во время перерывов между работой Николь никогда не подходила к Рэю, чтобы посторонний глаз оператора или гримера не заподозрил ничего скандального. Рэй флиртовал с молодыми девицами, которых Брайен подобрал на эпизодические роли с одной стороны, и чтобы можно было с ними расслабиться, с другой. Рэй никогда не переступал запретной черты, чего нельзя было сказать про остальных.
Сюжет фильма базировался на классическом любовном треугольнике, где мужа играл Фрэнк, а любовника – Рэй. Оба играли с громадной самоотдачей, хотя это было вызвано разными причинами. Фрэнк на каждой вечеринке после съемок говорил, что обкусал бы от зависти все локти, если бы отказался играть эту роль. Ли и Энн смеялись, когда им рассказывали об этом. Пока действительно все шло гладко.
Однако через пару недель начались проблемы. Однажды Николь и Рэй опоздали на съемки, чего раньше никогда не было. Николь пришла с покрасневшими глазами, а Рэй заметно нервничал. Накануне снималась сцена в парикмахерской и по сценарию парикмахер должен был стричь Рэя перед камерой. По мнению Брайена, сцена получилась очень удачной, однако когда Рэй вместе с Николь возвращались в Малибу, от него не укрылось то, что Николь была с ним холодна и малоразговорчива.
– Что с тобой случилось? Ты устала? – спросил Рэй.
– Я недовольна тобой, – ответила Николь.
– Это почему же, – удивленно поинтересовался Рэй. – По-моему, мне не в чем себя упрекнуть. В чем же я не прав?
– Тебе не следовало стричь волосы. Если бы посоветовался со мной, я бы тебя отговорила.
– Что за глупости. Это же было запланировано Брайеном, и он остался доволен.
– Ты мог бы спросить у меня. Я понимаю, ты хочешь идеально сыграть роль, но зачем же уродовать себя.
Рэй опешил от таких слов.
– То есть как это уродовать?! Мне все сказали, что мне идет покороче. И потом, волосы быстро отрастут. Да и какое это имеет значение?
– Какое мне дело, что говорят о тебе остальные. Мог бы и у меня спросить, – обиженно сказала Николь, оставив Рэя в недоумении.
Уже не в первый раз Николь так придралась к нему. И в этот раз стрижка Рэя оказалась только поводом. Причина была в том, что он уже вышел из-под контроля Николь и все решения принимал самостоятельно, не советуясь с ней.
Остаток пути до Малибу они проехали молча. Выйдя из машины, Рэй сказал:
– Николь, давай не будем ссориться из-за мелочей. Я уже взрослый человек и не обязан спрашивать у тебя разрешения по пустякам. Если ты меня любишь, то должна понять это.
Николь понимала, но ничего не могла с собой сделать. Она замечала, что начинает следить за каждым его шагом, за каждым взглядом, с кем он разговаривает, над чем смеется. А когда он находился в обществе молодых и сексапильных девиц, у нее начинало биться сердце.
Однажды Хэнк Гордон сказал, что было бы неплохо сфотографировать Рэя с какой-нибудь красавицей. В газетах всегда должны появляться статьи об его жизни, тогда все запомнят имя Рэя Джордана. А вопрос о личной жизни самый любимый у газетчиков, поэтому не стоит давать им повода обсуждать, почему у Рэя нет девушки. Фотография была сделана, и Николь не стала даже открывать номер газеты с этой статьей и фото. Популярность Рэя росла с каждым днем. Его стали приглашать на вечеринки, и он всегда звал с собой Николь. Она соглашалась, но настаивала на том, чтобы ехать поодиночке и держаться на вечеринке подальше друг от друга. Тем не менее Николь весь вечер наблюдала за Рэем, и от ее пристального взгляда ему становилось не по себе: проявлялась скованность, боязнь не вовремя рассмеяться, Рэй отказывался от предложений потанцевать и выпить лишнюю рюмку водки.
– Мистер Джордан, что вы с собой сделали? – миссис Гомес, следившая за домом в Малибу, открыла им дверь. Рэй засмеялся и объяснил, что так потребовал режиссер, на что миссис Гомес ответила:
– Как у них там с головой? По-моему, неважно. Зачем заставлять человека стричься?
– Его не заставляли. Наш самостоятельный артист сам принял это решение. Спасибо, миссис Гомес, я не буду ужинать, – Николь захлопнула за собой дверь, оставив Рэя в саду, где миссис Гомес накрыла стол.
– А вот я, пожалуй, поем. Вы не против, миссис Гомес? – Рэй набросился на еду и съел весь ужин, который миссис Гомес приготовила на двоих. Мексиканка подумала, что если бы это видела Николь, то она запросто лишилась бы места. Но откуда у парня такой аппетит? «В следующий раз приготовлю побольше», – подумала она, предлагая Рэю что-нибудь выпить. Рэй наскоро отхлебнул с полкружки пива и отправился к морю, раздумывая, стоит ли ему сейчас идти к Николь. Она была в плохом настроении, и при том это было не в первый раз. Рэй задумался, прикурил сигарету и несколько раз затянулся как можно глубже. А ведь он совсем не знает эту женщину. Она говорит, что любит его, и наверное, это правда. Но ведь прошло уже достаточно много времени. Вдруг Рэй надоел ей. «Ну и ладно, – подумал он, – если мы расстанемся, то я уже не побегу мыть машины и трахать пенсионерок за деньги. Я уже не тот, что раньше. Теперь Рэя Джордана знают уже многие».
Интересно, сколько у Николь было любовников? И вообще, быстро ли она влюбляется и надолго ли? Рэй выбросил окурок и тут же закурил вторую сигарету. Вечер испорчен. Рэю не хотелось разговаривать с Николь, но тут он вспомнил, что завтра им предстоит вместе сниматься и направился в дом. У спальни он остановился и постучал.
– Николь! Мне можно войти?
– Входи, – Николь неглиже сидела за туалетным столиком. – Ну? – спросила она. – Что ты хотел?
– Я… я думаю, что нам надо повторить наши роли на завтра.
– Давай повторим, – сказала она равнодушно и достала из сумочки сценарий.
– Ты должна начинать, – сказал Рэй.
– Что случилось, Брут? Что ты натворил?
– Неважно, – ответил Рэй, как было написано в сценарии. – Таким я тебе больше нравлюсь? Я же вижу…
– Нет, Рэй, – прервала его Николь. – Ты говоришь слишком самоуверенно. Ты же не знаешь моей реакции.
– Но мы договаривались, что я должен говорить именно так?
– Ладно, как хочешь.
Они репетировали еще несколько минут, после чего Рэй прервал Николь на полуслове:
– Извини, но это не пойдет. Где твои эмоции?
– А где твои? Мне тоже не нравится, как ты читаешь, но тебе наплевать на мои советы.
– Скажи просто, что не хочешь репетировать, – закричал Рэй. – Объясни, что случилось. В чем я, наконец, виноват? Что я тебе сделал?
– Объясню, – решительно сказала Николь, поджимая губы. – Ты очень изменился в последнее время, Рэй. По всей видимости, успех вскружил тебе голову и ты уже почувствовал себя звездой. Ты даже не прислушиваешься к моим замечаниям. Думаешь, что все знаешь и все можешь. Хотя пару месяцев назад ты говорил бы иначе. Если не хочешь слушать, то оставь меня в покое. Мне советы не нужны, я не первый месяц работаю. И мне не нужно повторять роль.
– Ну и замечательно. Не смею вам мешать, мисс суперзвезда. Я отправляюсь домой. До завтра.
Рэй ушел, хлопнув дверью, и Николь услышала, как взревел мотор его машины. Дома Рэй загнал машину в гараж и уже собрался идти домой, как из тени кустов ему навстречу вышел парень в кожаной куртке и затертых джинсах.
– Привет, Рэй. Здорово выглядишь. Я смотрю, тебе повезло и кто-то взял тебя в оборот.
Рэй недовольно посмотрел на парня.
– Что тебе здесь нужно, Рокки?
– С тобой повидаться. Я заходил к тебе, но никого не было дома, и я решил подождать тебя на улице, я не гордый. Ну вот ты и приехал. Что о тебе пишут в газетах! Аж завидно становится.
– Что ты хочешь?
– Давай зайдем к тебе и поговорим. Они поднялись к Рэю. Рокки Стенфорд явно рассчитывал на гостеприимство.
– Проходи, садись. Налить что-нибудь выпить?
– Разумеется, не откажусь. Побольше виски, поменьше льда. Мне ведь бесплатно редко наливают.
Рэй наполнил оба бокала и заметил, что у него дрожат руки.
– За прежние времена. – Рокки приподнял бокал. – Ты, наверное, и не вспоминаешь о тех прежних временах.
– Не говори чушь.
Рокки Стенфорд откинулся на спинку кресла.
– Классно живешь. Слушай, ты помнишь, чем мы занимались у Ленни? Несколько его клиенток жалеют, что ты ушел от Ленни. Они утешают себя тем, что их трахал известный актер. Я вот часто думаю, что ты будешь делать, если это всплывет наружу.
Рэя передернуло, он сжал зубы, но внешне остался спокоен. «Только бы не показать своего страха. Рокки всего лишь мелкий шантажист. У него не хватит мужества на большее».
– А ты сам как думаешь? – спросил Рэй.
– Я думаю, что некоторые газеты с удовольствием напечатают твою более подробную биографию. Как ты считаешь?
– Ладно, Рокки. У тебя, я вижу, не хватает на героин. Я так и быть помогу тебе. Ты меня пару раз выручал с этим. И перестань ломать комедию.
– Я не про это, Рэй, – вкрадчиво заметил Рокки. Я бы мог сразу пойти в редакцию, но мне не хочется впутать тебя в неприятности. Я просто хочу уйти от Ленни, и мне нужен начальный капитал, чтобы открыть свою контору. Ты мне как раз поможешь, я знаю, денег у тебя куры не клюют. Мне как раз хватит твоего аванса за фильм.
Рэй молча стал набирать номер Ленни, невзирая на удивленное лицо Рокки.
– Эй, что ты делаешь?
– Сервис Ленни. Добрый вечер, – раздался приятный голос в трубке.
– Я хотел бы поговорить с Ленни. Скажите ему, что это очень срочно.
Рокки вскочил.
– Ты что, сошел с ума? О чем ты хочешь говорить с Ленни? Не делай глупостей.
– Заткнись и сядь на место, – сказал Рэй, когда услышал в трубке: «Ленни слушает».
– Ленни, это Рэй Джордан. У меня в гостях сейчас Рокки, и я считаю, тебе нужно об этом знать. Он тут решил немного пошантажировать меня. Требует деньги и грозится рассказать в газетах о моей работе у тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю. Он хочет, чтобы у тебя были проблемы, друг мой. Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы журналисты раскопали, что такое «Сервис Ленни». А как отреагируют на это твои прекрасные и богатенькие клиентки? Ты подумал об этом?
Ленни что-то злобно зарычал в трубку в адрес Рокки, и тот беспокойно заерзал в кресле.
– Нет, нет, ты не понял, – в панике закричал он. – Я ничего не говорил о шантаже и о твоей работе. Мне нужно было только рассчитаться за героин, вот и все. Скажи это Ленни, скажи!
– Замолчи, – Рэй слушал рекомендации и советы Ленни.
– Хорошо, Ленни, смотри сам, как тебе с ним поступить. От меня Рокки не получит ни цента. Пусть идет в газету и говорит, что хочет. У меня хороший адвокат, а ты, я думаю, разберешься с этим проходимцем сам, не мне тебя учить, как это делается. – Рэй положил трубку и довольно засмеялся.
– Вот и все, парень. Ты сам все слышал. Беги, пока не поздно и успокой Ленни, иначе его ребята навестят тебя уже сегодня, а завтра с тобой придется встречаться уже в больнице, если не в морге. Ленни может разозлиться. Так что проваливай отсюда!
Рокки, видимо, прекрасно понимал, чем для него это может кончиться, поскольку довольно быстро ретировался из квартиры, и Рэй услышал, как он бегом спускается по лестнице.
Рэй перевел дыхание и торопливо налил себе водки, после чего накинул куртку и отправился на прогулку. Эту ночь он провел не один (а в комнате с двумя девицами), так что Николь безуспешно пыталась до него дозвониться.
– Где ты был сегодня ночью? – спросила Николь на следующий день в студии.
– Неважно, какая тебе разница, – грубо ответил Рэй. Он вовсе не хотел обсуждать какие-то проблемы.
Визажистке потребовалось вдвое больше времени, чтобы привести Рэя в порядок. Аналогичные проблемы испытывала и Николь. Она не спала всю ночь, пытаясь дозвониться Рэю, чтобы извиниться перед ним. Но Рэй, будучи в это время совершенно пьяным, забавлялся с девицами, которых он даже не знал, как зовут.
Для Рэя и Николь это был самый трудный день за все время съемок. В студии царила напряженная атмосфера. Брайен здорово нервничал и периодически прикладывался к виски, чего за ним во время работы обычно не замечалось. Некоторые сцены он заставлял повторять по пять-шесть раз, хотя в обычные дни он делал не более трех дублей.
– Это самая важная сцена во всем фильме! Между вами не должно быть никакой напряженности, а вы смотрите друг на друга как заклятые враги. Что случилось? Расслабьтесь же наконец!
– Брайен, мне очень жаль, но сегодня у меня ничего не получается, – сказал Рэй после седьмого дубля.
– Выключить камеры, убрать свет! – скомандовал Брайен. – Перерыв полчаса. Отдохните немного. После перерыва попробуем снова.
Студия опустела, и Брайен подошел к Николь:
– Что произошло, Николь? Ты смотришь на него как покойник. Вы же так здорово смотрелись вместе. Я понимаю, парень неопытный, он может устать, но ты-то суперзвезда, а ошибаешься чаще него. Из-за этого Рэй не может войти в роль. А на нем вся сцена! Соберись, Николь! Я вижу, у тебя проблемы, но решать их ты будешь в свое свободное время. А пока, будь любезна… Отдохни, и за дело!
– Ерунда, дело не во мне, – грубо ответила Николь. – Просто парень здорово устал с кем-то за ночь и не может собраться. А я не могу работать с уставшим партнером. Ты должен ему сказать об этом.
Она говорила достаточно громко, так что Рэй все прекрасно слышал. Его душила злость. «Да пропади пропадом эта сексуально озабоченная старуха. У них у всех одно на уме – мои мужские способности. Только одна платила мне 400 долларов за сеанс, а другая предложила сняться в фильме. Но обе они дуры. Ишь ты, ревновать вздумала. Интересно, образумился ли Рокки или нет. Вдруг он увидит завтра в газете статью о том, что каждая пенсионерка, прилично заплатив, может трахнуться с красавцем Рэем. Эта тоже заплатила», – подумал внезапно Рэй. Но что же ему делать. Впереди еще месяцы совместной работы. Не ругаться же.
Он подошел к Николь.
– Послушай, черт возьми, ты же прекрасно знаешь, что причина в тебе. Не надо было разыгрывать из себя обиженную.
– Да ты просто читаешь свою роль как школьник, – крикнула Николь. – Без всяких эмоций, как будто выучил стишки про природу.
– Согласен, но ты играешь не лучше меня. Тоже мне, суперзвезда. Уставилась как последняя посудомойка и объясняется в любви.
– Что, что ты говоришь? – Николь чуть не перекосило от гнева. – Ты хоть понимаешь, с кем ты разговариваешь? Ты уже забыл, что так бы и сидел в своем дерьме? Да кто ты такой?
– Я суперзвезда Рэй Джордан, – нагло и уверенно сказал Рэй. – Обо мне пишут все газеты, а о тебе ни одной статьи, увядший цветочек. Я не просил доставать меня из болота, но тебе хотелось молодого и красивого тела, и ты его получила. Так что не вижу причин для претензий.
Николь вся в слезах выбежала из студии и побежала в свою гримерную, где свалилась в объятия своей костюмерши Марты Лепски. Та копалась в шкафу, приводя в порядок платья Николь.
– Что случилось, – спросила она испуганным голосом.
Николь бросилась на диван. Слезы душили ее.
– Этот ублюдок! Сукин сын! Похотливое животное! Собирайся, Марта, поехали домой! Я не могу его больше видеть.
– Вы имеете в виду мистера Джордана? – осторожно поинтересовалась Марта. Она с самого начала не одобряла эту связь. Она прекрасно знала, как Рэй очутился в этом доме, и скольким он обязан мисс Крайслер.
– Успокойтесь, мисс Крайслер, – Марта пережила вместе с ней три развода и поэтому могла позволить себе говорить спокойно. – Я сейчас сварю кофе и позвоню Чаку, чтобы он приехал за вами.
Николь мелкими глотками, обжигаясь, пила кофе, когда Брайен Лестер постучал в дверь ее гримерной.
– Можно войти, Николь?
– Нет, я никого не хочу сейчас видеть.
Не обращая внимания на эти слова, Брайен ворвался в гримерную.
– Кажется, начинается самое интересное, мы дожили до скандала. Кажется, вы хотите прекратить съемки, мисс Крайслер?
– Да, я уезжаю домой. С меня хватит. Николь собирала сумочку.
– Замечательно, – жестко сказал Брайен. – А теперь сядь и послушай. Мне все известно. Ли все рассказал еще до того, как я познакомился с Рэем. Я давно ждал, что это произойдет и, наконец, дождался. Вы поссорились и наговорили друг другу кучу грубостей. Это ваше дело и меня не касается. Но ты же актриса, Николь. Ты же не можешь из-за такого пустяка бросить свою роль, сама подумай. Наоборот, тебе представляется возможность продемонстрировать полностью свое мастерство.
Николь слабо улыбнулась.
– Брайен, но я же ужасно выгляжу.
– Когда зрители посмотрят этот фильм, они скажут, что Николь Крайслер плакала по-настоящему и что она великая актриса. Рэй уже на площадке, так что поторопись.
Рэй с пользой использовал свободное время, чтобы позвонить Ленни. Тот оказался на месте, и Рэй сразу же вздохнул с облегчением.
– Как дела, Ленни? Что там с Рокки? Ленни засмеялся, и Рэй про себя пожалел Рокки.
– Да ничего особенного. Вчера его случайно встретили мои ребята, так что он сейчас на отдыхе. Ну ты знаешь, ему еще надо работать, поэтому мозги выбиты не полностью. Правда, несколько зубов я бы на его месте вставил, иначе кому охота трахаться с беззубым.
– А ты уверен, что он не проговорится? – спросил Рэй.
– Абсолютно, я в жизни не встречал более сговорчивого человека. Когда после моих мальчиков я с ним побеседовал, он сам готов был мне выплачивать сколько угодно денег, лишь бы остаться в живых. Но я человек гуманный, к тому же ему через неделю на работу. Пусть пока соблазняет медсестер в больнице.
Рэй облегченно вздохнул и пошел перекусить. Теперь, когда угроза шантажа миновала, он мог чувствовать себя относительно спокойно. Оставалось только уладить дела с Николь. Впрочем, Рей вовсе не хотел делать первый шаг к примирению. По его мнению, она сама спровоцировала ссору.
В то же самое время Николь думала: «Хорошо, что Брайен уговорил меня остаться. Я покажу этому проходимцу разницу между новичком и профессионалом».
Как раз снималась постельная сцена между Николь и Рэем. Когда они обнимались перед камерой, причем Рэй с трудом сдерживал желание наплевать на камеру и овладеть Николь по-настоящему, та думала, насколько она похожа на Дженис, свою героиню, которая тоже любила своего Брута, ревновала его, устраивала ему сцены, и от этого к Николь вернулось вдохновение. Рэй, которому от близости Николь уже не хотелось рвать с ней, тоже держался на высоте, так что Брайен Лестер был в восторге и долго хлопал по плечу Рэя и целовал Николь. Для себя он решил, что сегодня он заработал на приличную порцию водки или на худой конец виски со льдом.
Когда на следующий день Рэй хотел связаться с Николь, ему ответили, что она уехала на снимаемую «Хантер Продакшенз» виллу снимать несколько эпизодов с Аленом и что ее не будет две недели. Разочарованный Рэй быстро доснялся в своей последней сцене гибели Брута, и работа над фильмом для него была закончена. Ему оставалось только сидеть с Брайеном в мини-кинозале и просматривать свои эпизоды. Во время просмотра Рэй испытывал двоякое чувство: в некоторых моментах он себе нравился, в некоторых – не очень. Он даже попросил Брайена переснять несколько сцен, однако тот считал, что лучшее – враг хорошего.
– Я считаю, что роль тебе вполне удалась, Рэй. Зачем же тратить время? К тому же начинающие актеры всегда недовольны своей работой. Обычно это хорошие в будущем актеры.
Рэя бросало в дрожь, когда он думал, что может не понравиться зрителям. Его элементарно вышвырнут на улицу, и опять придется начинать вся сначала. Он знал, что в Голливуде ценится только успех.
Рэй несколько раз пытался дозвониться до Николь, но безуспешно. Николь неоднократно порывалась позвонить ему, но бросала трубку, едва набрав его номер – она не могла решить для себя, нужен ли ей этот страстный, но вместе с тем самоуверенный и заносчивый любовник. Она говорила о нем с Брайеном.
– Решать тебе, – спокойно разглагольствовал тот. – Тебе будет легче, что ты дала ему отставку, а не он тебе. Но если ты его еще любишь…
Теперь Николь каждый вечер сидела у себя в номере и думала над своим положением. Она была еще вполне красива и выглядела гораздо моложе своих лет, но было ли это достаточно для Рэя? Когда-нибудь он скажет ей прямым текстом, что она уже стара для него. Наверное, для себя он уже это понял. Николь не знала, закрывать ли ей глаза на все происходящее или продолжать отношения с Рэем.
Рэй Джордан сидел в закусочной на пляже, а напротив сидели две девушки и потягивали коктейль. Они улыбались, и Рэй знал, что это улыбки для него. Он знал также, что девушки улыбаются не просто красивому парню, а новой кинозвезде Рэю Джордану. Без сомнения, они его узнали, и Рэю очень льстило это. Он попивал джин с тоником и время от времени бросал на них самодовольные взгляды. Наконец, одна из девушек встала и подошла к его столику.
– Рэй Джордан, если не ошибаюсь? – Она кокетливо поправила купальник. – Кажется, я видела вашу фотографию в газетах.
– Да, он самый. – Рэй как можно изящнее взял стакан с джин-тоником и чуть не разбил его.
Девушка просияла от удовольствия.
– Я так и знала. А Хазель считала, что это не так. Ну что ж, она проспорила мне обед. Мистер Джордан, можно я вас сфотографирую.
– Пожалуйста, – Рэй был на вершине блаженства. Когда он трахал Нэнси Роннинг, его никто не фотографировал.
– Меня зовут Шейла Портер, а мою подругу Хазель Кресвуд. Хазель! Иди сними меня вместе с мистером Джорданом. Надеюсь, вы не против, – она обняла Рэя за шею. Тот, однако, больше смотрел на Хазель, чей белый купальник никак нельзя было отнести к консервативной моде. Он открывал почти все что можно. Когда же Хазель сняла темные очки, Рэй обратил внимание на ее выразительные темно-зеленые глаза.
– Надеюсь, мы вам не надоели, мистер Джордан, – сказала она нежно.
Рэй улыбнулся и залпом допил свой стакан:
– Две очаровательные девушки не могут надоесть.
Так завязалось их знакомство. Очень скоро Рэй узнал, что у Хазель нет бой-френда, и это ему особенно понравилось. Хазель не была похожа на тех обычных пляжных потаскушек, которые во время купания и лежания на солнце только и делали, что стреляли глазами по сторонам, выискивая себе подходящую партию на ночь.
Рэй угостил девушек мороженым и несколько часов весело болтал с ними, радуясь, что он может делать это так непринужденно, а не как с Николь, которая в любой момент могла приревновать его к кому угодно. Ближе к вечеру девушки собрались домой, и Рэй поинтересовался у Хазель, не будет ли она против, если он подвезет ее до дому. Хазель хотела отказаться, но Рэй без особого нажима уговорил ее. Когда они расстались, Рэй пригласил ее на следующий вечер в ресторан.
Для Хазель Рэй выбрал шикарное заведение, которое располагалось в двадцати метрах от воды, так что некоторые волны почти касались его стены из облицовочного мрамора. В зале народу было немного, поскольку далеко не каждый мог себе позволить выпить даже чашку кофе, настолько это было дорого. Рэй не скупился на угощения, и Хазель была на седьмом небе от счастья. Уютный мягкий свет создавал атмосферу интимной изысканности, а негромкая легкая музыка способствовала к откровенности.
– Здесь так хорошо. Я так долго буду вспоминать этот вечер, – тихо сказала Хазель. – Вон сидит мой шеф, он завтра всем растрезвонит, что я была с вами. У нас на работе вы нравитесь многим девушкам.
– Вы случайно не из их числа? – шутливо полюбопытствовал Рэй, и Хазель покраснела.
– Я раньше мало знала о вас. Честно говоря, меня не интересуют люди, фотографии которых я вижу в газетах.
– Да, но сейчас вы меня уже неплохо знаете. Скажите честно, я вам хоть чуть-чуть нравлюсь? – Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но она резко отклонилась, и Рэй понял, что лезть с ласками было бы не тактично.
– Вы всегда задаете такие прямые вопросы?
– Только если мне кто-нибудь нравится, – сказал он, думая, насколько это будет честно перед Николь. Ведь она через неделю должна вернуться. Что он ей скажет? А нужно ли ей что-нибудь говорить?
– Послушайте, Рэй, не обманывайте меня. У такого известного человека не может не быть любимой женщины. Разве нет? Я не собираюсь отбивать вас у вашей подруги.
Она скромно опустила глаза, и Рэй понял, что ему сейчас предстоит сделать выбор. Он пристально посмотрел на Хазель. Она была прекрасна и самое главное, молода. Николь тоже была красива, но сорок пять лет – это не девятнадцать, а именно столько было Хазель, как узнал Рэй.
– У меня нет подруги, – сказал он, глядя ей в глаза. – Честно, я не вру.
– Ну уж нет, в это я не могу поверить.
– По вашему, я похож на Дон Жуана? – Рэй сделал оскорбленную мину, хотя на самом деле он ничего не имел против такого сравнения.
– Нет, нет, но вы симпатичны и известны…
– Это кому же я симпатичен? – спросил Рэй и взял ее за руку. На этот раз она ее не отдернула.
Он гладил ее по руке, и желание в нем росло, однако мысли о Николь удерживали его от мысли обнять Хазель. Он убрал руку и закурил.
– Может, как-нибудь сходим на танцы, Хазель.
– Не сегодня, Рэй, завтра мне рано вставать на работу. В субботу, если вы не против. А сейчас вы отвезете меня домой.
– Как скажете. – Через десять минут Рэй, расплатившись с официантом, остановил машину у ее дома. – Мне было хорошо с тобой, Хазель. – Рэй поцеловал ее в щеку и открыл дверцу своей машины. – До субботы.
Хазель не могла понять, почему он не захотел поцеловать ее по-настоящему.
В субботу они танцевали тесно прижавшись друг к другу, и Хазель, которая до этого ненавидела мужчин, не могла не чувствовать, что ее влечет к Рэю. Когда тот робко попытался поцеловать ее, она ответила ему тем же. Это был первый мужчина, с которым ей было приятно находиться рядом, просто разговаривать с ним, касаться его тела. Хазель, обняв его за шею, думала о том, что в ее жизни происходит что-то важное… Рэй был задумчив. Против обыкновения он не пытался залезть руками выше или ниже талии, что часто любил проделывать, работая с клиентками Ленни. Их это здорово возбуждало. Здесь Рэй даже не думал ни о какой тактике, ему просто нравилась эта девушка, которую при всей ее красоте он не мог назвать легкомысленной.
Они потанцевали около получаса, после чего поехали на пляж. Хазель решила искупаться, тогда как Рэй ждал ее на берегу. Он вспомнил, как грязным опустившимся наркоманом он также пришел на пляж с Николь Крайслер, и она сделала из него человека.
– Почему ты такой невеселый, – спросила Хазель, выйдя из воды.
– Думаю о нас с тобой, – мрачноватым голосом ответил Рэй.
– Помнишь, ты тогда спросил меня, нравишься ли ты мне, и я не знала, что ответить? – дрожащим от волнения голосом спросила Хазель и одним резким движением сбросила с себя купальник. Рэй увидел ее грудь и подумал, что сопротивляться самому себе будет тяжело. Хазель обняла его, и они оба упали на песок. Рэй мягко ласкал ее грудь, целовал ее нежные плечи. Ей нравились его сильные руки, его гладкая кожа и страстные губы. Она чувствовала сквозь его брюки, как он возбудился и решительным жестом сорвала с него рубашку и расстегнула заветную пуговицу на джинсах. Рэй уже ощущал ее ласковую руку, обнажавшую его сокровенную плоть, но что-то вдруг сверкнуло в его сознании.
Он резко встал, молча одел рубашку и заправил ее в джинсы.
– Нет, так не пойдет, – сказал он Хазель, которая прерывисто дышала, лежа на песке с раскинутыми длинными красивыми ногами. Та смотрела на него удивленными глазами. – Мы не должны делать это здесь. Это наводит меня на неприятные воспоминания. Мы можем снять комнату в отеле, здесь неприлично.
«Боже, что за чушь он говорит. Какая разница, где заниматься любовью». Раньше он об этом не задумывался. Но почему? Ему было все равно, когда он трахался с Нэнси, – он получал с нее деньги. С Николь он вступил в отношения от безысходности, только потом он полюбил ее. И потом, он был полностью зависим от Николь, а от этой милой девчушки, он, будущая суперзвезда, не зависит никак. Скорее наоборот. И для нее первая ночь должна стать чем-то особенным. Рэю хотелось получить не только физическое удовлетворение, ему хотелось любить Хазель. Она его поняла.
– Хорошо, как ты скажешь. – Она оделась, и они направились в отель, где Рэй без особого труда снял номер на ночь. Хазель оказалась в постели совершенством. О такой девушке Рэй всегда мечтал. Отдыхая после любовных игр с ней, он думал о Николь Крайслер и не испытывал угрызений совести. Он был влюблен.
