Текст книги "Лебединая песня"
Автор книги: Марио Портер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Марио Портер
Лебединая песня
Черт, когда же кончится это проклятое похмелье? Рэй приподнялся на локтях и мутными глазами посмотрел в окно машины. Он очень устал, и его слегка тошнило. Последствия водки, которую он столь щедро вливал в себя у Ларри Джонсона.
Зачем же он так накачался? Он же знал, что плохо переносит это, тем более что незадолго до вечеринки он принял изрядную порцию наркотика.
А тут еще этой старой болонке захотелось поласкаться в машине. Это было омерзительно. Рэй закрыл глаза. Он чувствовал, как Нэнси Роннинг касается его груди своими руками с длинными и острыми ногтями. Он уже ощущал, как эти ногти царапают его под рубашкой.
Рэй подавил в себе желание оттолкнуть ее и выскочить из машины. Старуха платит ему за то, чтобы он был с ней. И ему, черт возьми, нужны эти деньги. 400 долларов…
– Что случилось, Рэй, дорогой? – прошептала Нэнси Роннинг. Она полулежала на нем, слегка покачивая бедром. – Ну давай же, давай! Поцелуй меня! Она слабо застонала, и Рэй почувствовал ее влажные губы. Ему стало еще хуже.
Нэнси Роннинг утверждала, что ей 43 года, но это была неправда. Судя по ее фигуре, ей было лет на десять больше. Она была достаточно известным фотографом, так что 400 долларов для нее пустяк. А Рэю надо было чем-то платить, платить за квартиру и прежде всего, доставать героин.
Полгода назад он начал баловаться наркотиками и воображал, что в любой момент может завязать с этим делом. Ему нужно было средство, чтобы хоть на время забыть ту грязь, в которой он находился.
С Нэнси свел его Ленни Браун, который был своим парнем на всех вечеринках в Беверли Хиллз. Одно время Нэнси Роннинг таскалась с Джеффом Куртноллом, но потом ей захотелось чего-нибудь новенького.
«Джефф был слишком интеллигентным для нее, – сказал однажды Ленни по телефону. – Ей нравятся более простые парни вроде тебя. Разыщи себе приличную одежду, она наверняка поведет тебя на какую-нибудь вечеринку в Беверли Хиллз, может, ты там встретишь людей, которые тебе помогут. Ну и я похлопочу. Нэнси знают там, и она обращается с людьми, которые смогут замолвить за тебя словечко».
Вот черт! Рэй тоже знал этих людей, но что толку, если ты обыкновенный Рэй Джордан, о котором никто не имеет представления. Проклятый Голливуд! Его система была Рэю до боли известна. «Кто ваш агент? Где вы раньше снимались? А чем сейчас занимаетесь?» Рэй не мог дать удовлетворительного ответа ни на один из этих вопросов, и двери студии автоматически перед ним захлопывались.
Сегодня, на вечеринке у Ларри Джонсона, босса одной из киностудий, на вопрос: «Чем вы занимаетесь в настоящее время?» Рэй чуть не ответил: «Трахаюсь за 400 долларов со старой болонкой Нэнси Роннинг и пытаюсь получить от этого удовольствие». Чтобы это не сказать, он решил просто напиться, что ему и удалось.
Теперь ему было плохо. Похмелье только началось и обещало быть долгим и мучительным. Рэй начинал задыхаться, пот уже стекал со лба на шею, вызывая отвратительные ощущения. Рэй стал бояться за чистоту в машине.
– Поехали дальше, – пробормотал он. – Мы могли бы заняться этим у тебя, – он судорожно сделал глоток воздуха. Но Нэнси прошептала:
– Нет, дорогой. Я хочу заняться с тобой любовью здесь и сейчас. Ты же знаешь, как я обожаю заниматься этим в машине. Ну давай же!
Ее руки ласкали его тело, и боязнь за чистоту салона росла пропорционально тому, насколько глубже забирались руки Нэнси. Рэй попробовал пересилить себя. Мысли о деньгах, о длинноногой блондинке с роскошной грудью и нежной кожей, которая занимается с тобой любовью только потому, что любит тебя, дали желанный результат. Рэй смог собраться с чувствами и благодаря своим фантазиям кончил через несколько секунд и услышал недовольный стон Нэнси, но все уже было позади.
– Что случилось? Скажи наконец? Ты не можешь? – спросила она своим истеричным тоном.
– Я не хочу! – ответил он коротко. Отвяжись от меня! Трахайся с кем-нибудь еще! Меня тошнит от тебя. С меня довольно!
Была ясная теплая ночь, луна светила ярко, и Рэй мог видеть выражение лица Нэнси. Доброты и ласки в ее глазах было маловато.
– Ты ублюдок! Грязный развратный тип! Убирайся отсюда! – она хотела дать ему пощечину, но Рэй ловко увернулся. Это взбесило Нэнси. Она открыла дверцу и вытолкнула Рэя из машины, после чего от ее ругани можно было затыкать уши. Рэй отнесся к этому философски и подумал, что было бы неплохо отползти от ее новенького, 68 года, «мерседеса» подальше, как услышал злобное урчание мотора и ощутил такой удар, как будто по его руке заехали кувалдой. Машинально Рэй успел отвернуть голову и сразу увидел огромный блестящий бампер в двух сантиметрах от своего виска. Из-под колес вырвалось облако песка и пыли и окутало Рэя, который лежал на асфальте и тяжело дышал. Он перевернулся на спину и его стошнило. Сознание покинуло его.
* * *
Дом № 23 по улице Мюльхолланд Драйв принадлежал Николь Крайслер. В эту ночь, 20 июня, Николь любовалась собой в зеркало. Несмотря уже на далеко не девичий возраст, ее серо-зеленые глаза, благородной формы нос и пухленькие губки еще могли оказывать очарующее воздействие на мужчин. Николь Крайслер принадлежала к актрисам Голливуда, которые от природы были красивыми. Она не нуждалась в пластических операциях, формы ее бюста и бедер были близки к совершенству. Только волосы у нее были крашеные, она была блондинкой.
Своей красотой – две недели назад ей исполнилось сорок пять, а выглядела она на тридцать – она была обязана своему образу жизни. Меньше спиртного, больше сна, почти спартанское питание, каждый день гимнастика, и всем этим она занималась уже больше двадцати лет.
«И все-таки мне уже сорок пять, и никому не придет в голову предложить мне роль молодой девушки, – думала Николь. – В последнее время вообще никому не приходила в голову идея дать мне роль, даже соответствующую моему возрасту».
Этим вечером Николь ужинала в ресторане со своим агентом Ли Харпером. Он пытался уговорить ее сняться в комедии:
– Николь, ты сможешь запросто сыграть эту роль.
Она элегантно покачала головой.
– Пойми же, наконец, Ли, я не могу играть смешных курочек. Я хочу наконец получить роль, в которой я смогу доказать, что я актриса, я хочу сыграть настоящую волевую личность, и ты знаешь, черт возьми, Ли, что с хорошим режиссером я с этим справлюсь.
– Конечно, я знаю об этом. В один прекрасный день я смогу предложить тебе достойную роль, но почему тебе бы пока не заняться чем-нибудь еще?
– Потому что мне это не нужно. Я заработала достаточно денег, чтобы сделать большой перерыв и вернуться на студию только тогда, когда мне предложат настоящую роль.
Харпер подержал в руке бокал с вином, подумал и поставил обратно на стол:
– Николь, ты слишком красива и талантлива для того, чтобы отвернуться от всего мира. Однажды я найду тебе суперроль. Это я тебе обещаю.
Слишком красива. Николь внимательно рассматривала себя в зеркало. Она не должна с горя пристраститься к водке и героину. Это ведь может разрушить весь ее имидж звездной красавицы. Для чего она была актрисой?
Николь подошла к окну и открыла дверь на террасу. Теплый вечерний воздух наполнил комнату. Николь томно потянулась и зевнула.
Выйдя на улицу, она увидала четырех огромных овчарок, которые по ночам охраняли дом. Полгода назад они поймали двух кретинов, которым что-то понадобилось в саду. Псы отлично знали людей, проживающих в доме, они подбежали к Николь и стали тереться об ее ноги. Николь решила медленно прогуляться по садовой дорожке, собаки же убежали вперед, принюхиваясь к воздуху, и вскоре Николь увидела, как они взволнованно прыгают у забора. Охранник, здоровенный парень размером с книжный шкаф, свистнул собакам, и они успокоились. За забором послышались крики, переходящие в ругань, затем загудел мотор, и наступила тишина.
Охранник утиной походкой подошел к воротам и осветил фонариком улицу.
– Что случилось? – спросила Николь, подходя ближе.
– Там какой-то парень лежит на дороге. Скорее всего напился. Сейчас я посмотрю, – охранник осветил лежащее без признаков жизни тело. Николь увидела светлые брюки и темный пиджак.
– Вы можете встать? – поинтересовался охранник.
Мужчина пошевелился, попытался опереться на руки, но со стоном упал.
– Может, на него наехала машина? Тогда надо вызвать врача! – сказала Николь, подходя ближе. – Откройте ворота, его надо перенести в дом.
– Я бы сначала вызвал полицию, однако под вашу ответственность, мисс Крайслер, – охранник кивнул и приподнял голову Рэя. Его лицо было залито кровью.
– Проклятая баба! Вышвырнула меня из машины и переехала, – он выругался от боли.
– Вам больно? Может, у вас перелом? – участливо спросила Николь. Рэй зло посмотрел на нее.
– Не знаю. Но вам совсем не обязательно обо мне заботиться. Оставьте меня лучше здесь. Когда мне станет лучше, я сам отсюда уйду.
– Верно, парень! И чем раньше, тем лучше, – охранник не был склонен к продолжению знакомства, но Николь возразила:
– В таком состоянии он не может оставаться на улице. Надо отнести его к нам домой. Где твой помощник, вы же вдвоем дежурите?
– Джек отдыхает, но я его сейчас позову, – неуверенно сказал охранник и отправился в глубь сада.
Николь посмотрела на Рэя. Его черноволосое, в ссадинах, лицо излучало необычайную силу и чисто мужскую красоту и привлекательность. Николь подумала о том, как она устала от одиночества и скуки. Она плохо спала по ночам, но почему? Ее последний фильм показывали полгода назад. Она всегда была в центре внимания, посещала различные шоу, премьеры, вечеринки. Почти каждый день с ней был Ли Харпер. Не устала же она от ежедневных тренировок и массажа в центре красоты Джима Керра? И все-таки она была одинока. Николь не была из тех женщин, которым нужен только секс. У нее были романы, самый серьезный из которых с Ли Харпером, который сделал из никому неизвестной актрисы Джейн Грэйвс суперзвезду Николь Крайслер. А потом были три брака и три развода. После последнего, который произошел два года назад, Николь встречалась с Джерри Уилкинсом, режиссером ее предпоследнего фильма, затем с композитором, писавшим музыку к фильмам, и наконец, с директором банка, богатым как Рокфеллер, который обещал ей брачное ложе из долларовых бумажек. Но у Николь не было никакого желания в четвертый раз выходить замуж.
И тут появился Рэй Джордан. Николь узнала, как его зовут полчаса спустя после того, как принял душ и почистил свою одежду. Ему было 25 лет, то есть на 20 меньше, чем ей. У него были необыкновенные голубые глаза, каких Николь никогда не видела. Он был очень хорош собой и недурно сложен, такие фигурки попадались Николь в журналах мод.
– Не хотите перекусить? Я, правда, сама готовить не умею, но на кухне наверняка есть что-нибудь. Могу предложить выпить.
– Спасибо, я не голодный и выпить тоже не хочу, – Рэя продолжало мутить. – Но от стакана молока я бы не отказался. Они прошли на кухню, где Николь налила ему стакан молока.
– Очень мило с вашей стороны, что вы пригласили меня в дом, мисс Крайслер. Вы ведь Николь Крайслер? – спросил Рэй. Николь кивнула.
– Только не говорите мне, что ваша мама увлекалась мной и знала все мои фильмы. – Николь улыбнулась.
– Моя мамаша вообще не увлекалась актрисами. И актерами тоже. Это была одна из причин, почему я убежал из дому. Я и сам, собственно говоря, актер. Рэй поймал на себе снисходительный взгляд и поспешил добавить:
– Знаю, знаю, здесь в Голливуде в основном одни актеры. Заправщики, кассиры, курьеры, продавцы цветов, мусорщики – все приезжают сюда, чтобы сделать карьеру и стать актерами. Но я действительно учился в актерской школе в Бостоне и даже закончил ее. Потом играл в Нью-Йорке, в открытом Бродвейском театре, у меня там было несколько ролей, потом получил предложение приехать в Голливуд. Это была хорошая роль, второстепенная правда, но важная. Однако студия обанкротилась, фильм до конца так и не сняли, и вот я здесь. В Нью-Йорк я вернуться уже не могу, так как все мосты я предусмотрительно сжег, – Рэй со скорбным, но независимым видом откинулся на спинке стула.
– А как долго вы уже здесь? – спросила Николь. Она взглянула на Рэя и выражение его лица показалось ей до боли знакомым. Оно выражало злость, безнадежность и непонимание одновременно. Она испытывала то же самое, когда 20 лет назад приехала покорять Голливуд. У нее были те же мечты, что и у этого парня, и рушились они, по-видимому, также, как и у него.
Когда она встретила Ли Харпера, она уже потеряла всякую надежду. Она была красивой блондинкой, каких в Голливуде сотни, ее иллюзии сделать карьеру актрисы быстро таяли и скоро их не стало совсем.
– Полтора года и 12 дней, – сказал Рэй, и это звучало как будто он говорил о половине тысячелетия. Я сыграл здесь роль в мыльной опере, но дальше этого дело не пошло. Я остался без работы и без денег. Чем я только не занимался: мыл машины, был грузчиком в мебельном магазине, охранником в гостинице. Я каждый день ждал, что мне позвонят и предложат суперроль. Ну да что я вам это рассказываю? Вам, наверное, скучно или смешно узнать Голливуд с другой стороны?
– Я знаю эту сторону Голливуда, – ответила Николь.
– Да что вы, – иронично усмехнулся Рэй. – Насколько мне известно, у вас было столько предложений, что вы сами могли выбирать себе роль по душе.
– Это только официальная версия, – Николь рассмеялась. – Я прекрасно понимаю, – в каком вы положении. Мне тоже приходилось самой пробивать себе дорогу в жизнь, так что не стесняйтесь, рассказывайте. Рэй поведал ей о Нэнси Роннинг, и почему она его вытолкнула из машины. Через час они уже болтали как старые знакомые, потом Рэй собрался уходить. Когда он встал из-за стола, Николь обратила внимание, какой он высокий и стройный. Она любила высоких мужчин. А эти голубые глаза…
– Вы неплохо выглядите, Рэй, – сказала она. – И я не понимаю, почему вы до сих пор не получили нормальной роли.
– Это ничего, когда-нибудь я получу ее, талантливый человек всегда добивается успеха. Главное, не терять надежду.
– Кто ваш агент?
– Энди Донован, не слышали о таком? Это неудивительно, о нем никто не слышал. Я попытался найти себе хорошего агента во многих агентствах, но все безрезультатно. Энди был единственным, кто взял меня в свою картотеку, где одни такие же неизвестные суперзвезды, как я.
– Да, без хорошего агента сейчас трудно, – согласилась Николь.
– Так где же мне его взять, не подскажете? Куда ни придешь, тебе говорят: «А в каких фильмах вы снимались? Ах, вы новичок? Ну, извините. Очень жаль, но мы принимаем тех, у кого хотя бы два известных фильма. У нас нет времени заниматься такими, как вы. Да и снимки у вас не очень. Сфотографируйтесь у Брюса Данкина». Знаете, сколько он берет? Мы не сможем за вас заплатить. Боже, каким я был идиотом! – голос Рэя уже сорвался на крик.
– Зачем же так кричать? – ласково спросила Николь.
– Прошу прощения. Я всегда выхожу из себя, когда об этом думаю.
– Все в порядке, – сказала Николь успокаивающе. – Вам даже идет, когда вы сердитесь. А вы не хотели бы вернуться в Нью-Йорк?
– Вот еще. Вы что, думаете, что для меня там зарежут упитанного тельца и встретят с распростертыми объятиями? Мои родители всегда были против, чтобы я стал актером. Если я вернусь как неудачник, они только злорадно улыбнутся, но этого удовольствия я им не доставлю.
– Вы считаете, что лучше обслуживать женщин типа Нэнси Роннинг?
– Да, – грубо ответил Рэй. – И это никого не должно волновать. И вообще, почему это вас интересует? Мне уже давно пора идти.
– А где вы живете? Может, лучше будет вызвать такси?
– Спасибо, но бюджет мой этого не позволяет. Мне, между прочим, еще платить за квартиру. Хозяйка уже обещала выгнать меня, и скоро она осуществит свое желание. А ведь дыра на Фултон-стрит – это все, что у меня осталось.
– Фултон-стрит на другом конце Голливуда, это же два часа как минимум.
– Может, вы меня хотите подвезти, – злорадно поинтересовался Рэй.
– Нет, но вы могли бы побыть здесь до утра. И если вам нужна работа, то моему садовнику нужен помощник. Прежний напился и сломал себе ногу. Теперь отдыхает в больнице. Ну, что скажете?
– Я тоже напился, – хмыкнул Рэй. – Вы случайно не ангел, который совершает только добрые поступки?
Николь засмеялась, и Рэй подумал, что, может, ему и повезет теперь в жизни больше.
Николь проснулась от того, что солнце уже вовсю светило ей в глаза. Ночью она совсем забыла задернуть шторы. Было около одиннадцати. Николь вспомнила, что она договорилась с Линдой, женой Фрэнка Льюиса, партнера Николь по фильму, позавтракать в кафе Гардена. В то время, пока она размышляла, что ей надеть, вошла Марта Лепски с завтраком. Марте было уже за пятьдесят, она работала у Николь костюмером с того дня, когда Николь получила роль в комедии «Внучка президента», которая сделала ее знаменитой. Марта была в курсе всех сердечных тайн Николь, любила ее и баловала как ребенка, поскольку своих детей у Марты никогда не было. Работала она безупречно, была молчаливой и умела хранить чужие секреты, так что Николь доверяла ей полностью.
– Вам несколько раз звонили, – сказала она, ставя поднос с кофе и апельсиновым соком на мраморный столик, – Фредриксон хочет снять фильм о вашей жизни. Мисс Ролстон дает обед в пятницу в Беверли Хиллз и интересуется, не могли бы вы приехать. А Келлерман опять спрашивает, не прочитали ли вы сценарий.
– Нет, не прочитала, – Николь с довольным видом уселась на кровати. – И сегодня, видимо, я этого тоже не сделаю. Марта, дорогая, принеси мне мое платье, кремовое с аппликацией, и приготовь мне ванну.
– А что с обедом в Беверли Хиллз? Ты поедешь?
– Пусть Джинни посмотрит. Джинни Барс-лей была ее секретаршей. Джон Леклерк был ее пресс-менеджером, а Чак Мартин одновременно шофером и телохранителем. Марта Лепски наблюдала за Николь, как она встала с постели и начала завтракать.
– Что случилось сегодня ночью и что за господин спит в комнате для гостей?
Николь с недовольным видом поставила стакан на стол:
– Его зовут Рэй Джордан.
– Ну и что. Кто он такой?
– Никто. Ему ночью стало плохо, и я предложила ему переночевать в моем доме.
– Откуда ты его знаешь. Он что, ужинал с вчера с тобой и мистером Харпером?
– Нет, – отрезала Николь. – Не забудь приготовить мне ванну.
– Почему ты не разбудила меня сегодня ночью? Ты не должна была впускать чужого человека в дом. Я говорила с нашим охранником, и он сказал, что парень здорово набрался.
– С ним произошел несчастный случай, он попал под машину, и вообще, окажи мне любезность, не задавай ненужных вопросов.
– Ты не должна всех подряд тащить к себе в дом. По-моему, это просто легкомысленно.
– Почему? Он что-нибудь украл?
– Это мы узнаем потом, когда он проснется. В комнате для гостей достаточно ценных вещей, не говоря о других комнатах.
Николь улыбнулась своей знаменитой улыбкой.
– Ну и что? Я думаю, вор не стал бы спать до обеда в доме, где он что-то украл или собирается украсть.
Николь не спеша позавтракала, приняла ванну и оделась, а Рэй и не думал просыпаться. Она раздраженно поднялась в комнату для гостей, а вообще в ее доме было двадцать комнат. Когда она вошла, Рэй лежал на кровати и смотрел в потолок. Он спал без одежды, и Николь увидела его красивые мощные плечи, широкую грудь и сильные мускулистые руки. При виде Николь Рэй натянул на себя одеяло, о чем Николь пожалела: такой фигурой можно было любоваться долго.
– Вы хорошо спали? Вам принести завтрак?
– Нет, спасибо, это излишне. Я сейчас оденусь и поеду домой.
– Ну зачем же? Насколько мне известно, вы никуда не спешите или нет?
Как же! Ему срочно нужно было домой, скоро он должен был получить наркотики, а сегодня они были ему просто необходимы, как воздух.
Первый раз за то время, что он принимал наркотики, он чувствовал себя столь скверно. Раньше он спокойно мог два-три дня обойтись без них и оттого был уверен, что в любой момент может с этим покончить. Но в действительности все было гораздо сложнее, и сегодня он получил возможность убедиться в этом. Его знобило, руки тряслись, так что ему приходилось держать их под одеялом, чтобы не выдать себя. Черт возьми! Ему непременно нужно выбраться отсюда.
– Итак, что бы вы хотели на завтрак? Сок, яйца, чай, кофе, булочки?
– Нет, спасибо, – выдавил из себя Рэй. Его лоб стал покрываться холодным потом. Николь подошла к нему.
– Что случилось? Вы больны? – Николь никогда не принимала наркотиков, но симптомы были ей хорошо известны. Она знала многих наркоманов. Сейчас она заметила, что зрачки у Рэя расширились, а сам он дышит слишком быстро и тяжело. – Вы наркоман? – теперь ее голос звучал испуганно и недружелюбно. Она не понимала людей, которые сами себя губили. Она всегда заботилась о своем здоровье.
– С чего вы это взяли? Извините, но мне нужно встать.
Конечно же, ей в этой ситуации разумнее было бы взять и сказать: «Ну что же, всего хорошего. Может, мы еще встретимся». И когда она вернется после встречи с Линдой, Рэй уже исчезнет. Слава богу, он не единственный смазливый парень в Голливуде. Таких, как он, можно встретить на каждой вечеринке, на улице, в студии, в каждом кафе или баре. И вообще, с каких это пор ее начали интересовать зеленые еще мальчишки? У Николь никогда еще не было молодых любовников, и она не собиралась экспериментировать. По ее мнению, только стареющие женщины увлекались смазливыми, загорелыми юнцами, содержали их, позволяли им использовать себя и воображали, что весь мир поверит в то, что они безумно любят друг друга. Николь всегда презирала таких женщин. Сейчас она стояла перед Рэем, который старался заставить себя не дрожать, но получалось это у него с трудом.
– Что вы принимаете? Таблетки, кокаин или еще что-нибудь?
– Разрешите, я оденусь, – ответил Рэй сдавленным голосом.
– У вас что, это дома лежит?
– Да, – тихо сказал Рэй. Ему было слишком плохо, чтобы изображать сильного человека, наркотик был ему нужен позарез. В горле у него все пересохло, он быстро терял контроль над собой. Николь направилась к двери.
– Одевайтесь! Я отвезу вас. Спускайтесь вниз, когда будете готовы.
Николь сама села за руль, чего не делала вот уже несколько лет. Для этого у нее был Чак. С этим громилой Николь чувствовала себя в безопасности.
Чак удивился, увидев Николь за рулем «феррари».
– Все в порядке, – сказала она Чаку в ответ на его обескураженный взгляд. – Мистер Джордан будет сопровождать меня, так что в любом случае я не останусь без охраны.
– Этот пьяница, которого мы подобрали сегодня на дороге? Да он и за себя постоять не сможет.
– Не волнуйтесь, Чак, – сказала Николь раздраженно и со злостью в голосе. – Вы мне действительно сегодня не понадобитесь. Можете даже развлечься.
Чак тупо стоял у машины, пока не показался Рэй. Выглядел он значительно лучше, чем здорово обрадовал Николь. В полном молчании они добрались до Фултон-стрит. Это было самое грязное место в Голливуде. Казалось, баки с мусором убирать здесь было не принято. Балконы дешевых коттеджей все как один были занавешены выстиранным бельем. На тротуаре, покрытом толстенным слоем пыли, возились оборванные будущие кинозвезды от трех до пятнадцати лет.
Красный «феррари» сразу же привлек всеобщее внимание. Николь остановилась прямо у дома Рэя, и толпа ребятишек тут же окружила машину: – Какая классная! Наверняка принадлежит главарю мафии!
Рэй вылез из машины, прикрикнул на детей, и они разбежались.
– Мне очень жаль, – сказал он Николь. – Это место явно не для вас. Не надо было меня подвозить. Ну раз уж подвезли – большое спасибо и всего наилучшего.
Это была уже вторая возможность отказаться от Рэя Джордана. Но Николь тянуло к нему.
– Мне нужно срочно связаться с одним человеком. Могу я позвонить от вас?
Ей действительно надо было позвонить и предупредить Линду, что она задерживается. Рэя это начинало злить. Больше всего он хотел сейчас, чтобы его оставили в покое. Пока они поднимались на ободранном и исписанном ругательствами лифте на последний пятый этаж, Рэя опять стало мутить и он безучастно смотрел на стену с кнопками, на которой был изображен некий Гарри Робертс в весьма неприличной позе. Наконец, лифт с грохотом остановился, они открыли двери и по давно немытому кафельному полу прошли в конец коридора, где находилась квартира Рэя.
Мебель в ней не отличалась изысканностью, зато по крайней мере в квартире было чисто.
Рэй указал на телефон. Николь связалась с Линдой и придумала причину своего отсутствия. Писклявый голос на другом конце провода выразил неудовольствие, но Николь как можно вежливей заверила, что они обязательно встретятся и повесила трубку. За это время Рэй принял душ и переоделся. Выглядеть он стал намного лучше, а Николь показался просто красавцем. Она до сих пор не могла понять, почему он не получил роли. У Николь всегда было чутье на талант. Глядя на Рэя, она почему-то была уверена, что перед камерой он будет держаться естественно.
– Почему вы так смотрите на меня, что-нибудь не так? Может, вам принести выпить? – спросил Рэй, уверенный, что в такой дыре такая женщина, как Николь, не сделает и глотка кефира.
– Рэй, вам нужно прекратить принимать наркотики, в данном случае, скорее всего, героин, я права?
– Еще бы, что ж еще? Но я в любой момент могу бросить, в своих силах я вполне уверен.
– Я видела это сегодня утром, – иронично заметила Николь. – С этим пора заканчивать, Рэй. У вас есть девушка, которая могла бы на вас повлиять?
– Да, Нэнси Роннинг и ее 400 долларов. – Рэй цинично засмеялся. – И вообще, мисс Крайслер, вы что, из Армии Спасения, что наставляете меня на путь истинный? Или вы хотите понаблюдать за тем, как живет наркоман? Или вас интересует новая гамма ощущений? В таком случае, совсем не обязательно изучать меня. В вашем ближайшем окружении полно наркоманов, проституток и даже гомосексуалистов. Вам назвать пару имен? Я даже знакомился с ними на вечеринках, куда меня засылал Ленни. Вам рассказать, кто меня пытался погладить по заднице в мужском туалете? Крис…
– Ладно, ладно, не впадайте в истерику, – Николь сама удивлялась, почему она не посылает этого парня подальше. – У вас нет причин для того, чтобы впадать в ярость. Я только хочу помочь вам, идиот!
Он также быстро успокоился, как и разозлился.
– Ну хорошо, забудьте об этом. Я уже устал просить у вас извинения. Вы действительно очень добры ко мне. Вы подобрали меня на улице, позволили переночевать и отвезти домой. Я вам очень благодарен…
– Я всего лишь сэкономила ваши деньги на такси. А пешком бы вы шли очень долго, да и состояние ваше было не очень.
– Да я уж знаю, – Рэй сел за стол, поверхность которого была вся в пятнах и исцарапана. Видимо, об стол было очень удобно тушить сигареты. – Честно говоря, мне, мне в первый раз было так плохо. Я, я даже испугался, – в голосе Рэя звучал откровенный страх.
– Видимо, вы уже начинаете зависеть от вашего любимого героина.
Рэй опустил голову и смиренно промолчал.
– Рэй, наркотики погубят вас. Вы должны завязать с этим немедленно! Мне кажется, вы не из тех людей, которые падают духом.
– Откуда вам знать, что я за человек. Вы знаете меня несколько часов и вам уже что-то кажется во мне. Со мной все ясно. Вы видите, где я живу. Вы хотите, чтобы я радовался жизни, сидя в этой помойке? Я уже наплевал на себя. Мне только и остается, что колоться, чтобы не видеть в окне этого пейзажа.
Николь выглянула в окно. В доме напротив, всего в каких-то тридцати метрах, громила с волосатой грудью, по всей видимости грузчик, прямо на балконе лез обниматься с женщиной похожих габаритов. Женщина вешала белье и равнодушно позволяла снимать с себя платье, которое когда-то было белым.
Николь покачала головой.
– Если вы избавитесь от наркотиков, я покажу вас своему агенту Ли Харперу. Вы слышали о нем? Может, он предложит вам роль?
– Я никогда не переступлю порог его кабинета, – жестко ответил Рэй. – Этого мистера невозможно уговорить взять кого-либо в свою картотеку, даже если речь идет о великом таланте.
– Мы с мистером Харпером большие друзья, – сказала Николь. – Он всегда прислушивался к моему мнению. Если я ему вас рекомендую, то уже во всяком случае он посмотрит вас. – Николь доставляло огромное наслаждение видеть, как в его прекрасных голубых глазах загораются искры надежды.
– Это вы говорите серьезно? Но с какой стати вы будете это делать? Вы же меня не знаете. А вдруг я абсолютно бездарный актер? Это, конечно, не так, не подумайте, мисс Крайслер. Я играл Линдена в фильме «Смерть машиниста», я учил Гамлета и Ромео, вы могли меня видеть в «Осенней ласточке». Я играл в Бостоне, в Нью-Йорке. Мне говорили, что у меня получается лучше, чем у многих известных актеров! Я, конечно, не знаю, но мало ли… Я могу петь, неплохо танцую. Я могу показать! Вот смотрите… Сейчас… Как будто такая музыка, знаете…
Он показал несколько движений, он ударился спиной об шкаф и ушибся.
– Черт, не получилось. Но если потренироваться, то я смогу, честное слово. Я просто сейчас не в форме. Я не вру. Вот взгляните, – он сделал пару жестов руками, которые показались Николь достаточно пластичными.
– Я верю вам, – нежно сказала она. Как хорошо ей это было все известно: эта самореклама «Я самый лучший, я этим уже занимался». Она видела, как дрожали руки у Рэя и понимала, что сейчас это не от героина или от водки, а от волнения.
– Вы действительно мне верите? Если хотите, я могу вам прочитать что-нибудь по памяти.
– Нет, не нужно. Я думаю, мистер Харпер пригласит вас на кинопробу, там вы и сыграете что-нибудь из своих спектаклей.
– Я обещаю вам, что мистер Ли будет в восторге! – Рэй в возбуждении заходил по комнате.
В соседней комнате зазвонил телефон, и Рэй снял трубку.
– Да, Ленни. Да, можешь злиться на меня, ты прав… но я был пьян, черт возьми… Да не ори на меня… Я бы посмотрел бы как у тебя получилось с этой крысой… Да, здесь уже ничего не сделаешь, Ленни… Но с другой стороны, ты сам подумай…
В трубке раздались короткие гудки. Ленни не убедили объяснения Рэя относительно его сексуальных подвигов.
– Это Ленни, вы, наверно, поняли. Орал, как укушенный. Эта старая озабоченная крыса уже все ему рассказала и еще бог знает чего приврала. Он больше не захочет иметь со мной дело. Но если ваше предложение остается в силе, то мне наплевать на него и на эту… Здесь Рэй выругался так, что грузчик из дома напротив, который неизвестно для чего пытался снять со своей подруги заколку для волос, поднял голову и удивленно присвистнул, выражая восхищение.
– Ну, собирайте вещи, Рэй, мы можем ехать. Не нужно здесь оставаться. – Заметив его удивленный взгляд, она продолжала:
