Текст книги "Лебединая песня"
Автор книги: Марио Портер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Рэй побелел от страха. «Господи! Что же мне сказать ему. Нэнси Роннинг! Тогда все пропало».
– Ну вы знаете, трудно сказать, – начал Рэй.
– Трудно сказать, были ли вы женаты? Вы что, не знаете этого?
– Нет, не в этом дело. Вы же знаете, как тяжело жить в Голливуде. – Рэй понимал, что он уже не отвертится.
– Вы что, убили кого-нибудь? Или ограбили? Да скажите же сами наконец! Или вы хотите, чтобы я сам это угадал?
– Нет. Нет, я не делал ничего противозаконного. Это достаточно тонкое дело, мистер Харпер.
– Вы что, снимались в порнофильмах? Вы порнозвезда? Я не удивляюсь этому. Вы мне что-то говорили о фильме, который не успели доснять. Я представляю, что это был за фильм.
– Не совсем так, мистер Харпер.
Тут Рэй решил сказать ему о наркотиках. Ли внимательно посмотрел на него. «Наркотики только полдела», – решил он. «Ну ладно, захочет, сам скажет». Ли решил не донимать пока Рэя своими расспросами.
Спустя два часа Рэй сидел в новой трехкомнатной квартире на Хайленд-авеню и наслаждался одиночеством. Квартира была небедно обставлена и вполне удобно расположена, так что Рэй заплатил за нее на три месяца вперед и теперь мог валять дурака на диване и думать, какую следующую шутку выкинет с ним судьба. Он знал, что в жизни белые полосы обычно чередуются с черными, но сейчас не придавал этому значения.
Вспомнив, что Ли велел ему рассчитаться за квартиру на Фултон-стрит, он сел в черный «понтиак» с затемненными стеклами – машину Николь – и отправился к месту прежней прописки. Сверхтолстая хозяйка миссис Пиккала, финская эмигрантка, долго не хотела признавать в Рэе своего жильца, однако когда Рэй заплатил ей двойную цену, она его быстренько признала. Впрочем, Рэй предусмотрительно надел темные очки, чтобы потом, когда его имя не будет сходить со страниц газет, эта толстуха не смогла сказать, как безработный распутник не платил ей за квартиру. Пообедав в одном из лучших ресторанов, где питались одни знаменитости, которых у входа поджидала толпа репортеров, Рэй отправился к Николь.
– Значит, ты не останешься сегодня со мной? – жалобно спросила Николь, когда узнала, что Рэй собирается отвезти на свою новую квартиру свои вещи.
– Мне кажется, что вчера мы уже все обсудили. Квартира мне необходима. Ли сказал, что опасается того, что о нас пронюхают газетчики. Поэтому официально я должен жить в другом месте.
Николь понимала, что он прав и этот проклятый Ли тоже. Но эта независимость Рэя вызывала в ней беспокойство, как будто он медленно удалялся от нее. Ей в какой-то степени нравилось, что Рэй полностью зависим от нее. Скоро он перестанет рассказывать ей, где бывает, с кем встречается, и она ничего не сможет сделать. Но ревновать? Она никогда на это не пойдет.
– Может быть, это даже к лучшему, что мы будем жить по одиночке. Нас все время будет тянуть друг к другу.
– Конечно, дорогая, – сказал он. – Кстати, завтра мы поедем за фотографиями, которые сделал Брюс. Ты обещала мне выбрать лучшие. После этого у меня встреча с Хэнком Гордоном.
– Хэнк – отличный парень. Я уже давно его не видела. Я бы хотела с ним поболтать.
– Да, но мистер Харпер ничего не сказал, могу ли я взять тебя на эту встречу. Как я понял, этот Хэнк хочет поговорить со мной с глазу на глаз.
– Да, конечно, – спокойно сказала Николь, – вам есть что обсудить. Я буду вам только мешать.
Рэй с облегчением вздохнул, но вдруг понял, что обидел Николь.
– Послушай, дорогая. Я сейчас быстро съезжу к себе, улажу быстренько свои дела и вернусь к тебе.
– Да, конечно, – тихо ответила Николь и поцеловала его.
Брюс Данкин оказался мастером своего дела. Рэй и не подозревал, что можно печатать такие классные снимки. Вместе с Ли и Николь Рэй отобрал лучшие из них. Затем Николь как и обещала уехала домой, и Ли остался наедине с Рэем.
– А теперь мы, мистер Джордан, напишем вашу биографию. Итак, сначала вы учились в Бостоне, потом в Нью-Йорке, после чего приехали в Голливуд и получили роль. Я правильно излагаю.
– Да, потом, когда студия обанкротилась, я оказался на улице.
– И как мы напишем, чем вы занимались?
– Был шофером в прачечной, мыл машины…
– Стоп, – прервал его Ли. – Тут я случайно заметил вас и понял, что вы гений. Этого будет достаточно. Никто не должен знать, что вы выбились в люди, переспав с кинозвездой.
– Мистер Харпер, наши отношения с Николь…
– Чистая любовь, я знаю. Вы только ее страстный любовник. В это могу поверить я, но остальные 99 человек из ста подумают иначе.
– Я никогда не использовал Николь, – горячо сказал Рэй.
– А кто тебя познакомил со мной? Кто сказал, что ты талантлив? Я это во сне увидел, что ли? Впрочем, как бы там ни было, я настаиваю на том, чтобы вы скрывали свои чувства. Вы так хотите прочесть о себе в газетах? Могу вам сообщить, что вы не получите от этого большого удовольствия. Если вы уж так хотите, вы можете потом сказать, что встретились на съемках «Пассии», где и полюбили друг друга. И то, даже в этом случае кучу сплетен я вам обещаю.
– Я не могу понять, черт возьми, – обиженно сказал Рэй. – Мы же в Голливуде, а не в каком-нибудь монастыре или в пуританском средневековом городишке?
– В этом-то и все дело. Вы ведь не хотите выставить на посмешище себя и Николь: молодой, никому не известный актер, который раньше мыл машины, трахается с уже не первой молодости звездой, чтобы сделать себе карьеру, а эта звезда такая дура, что принимает это за любовь и отдается ему так, что соседи заснуть не могут.
Рэй промолчал, к его горлу подступили слезы обиды и негодования. Ли понял, что допустил бестактность.
– Прости, парень, я твой агент и должен предусмотреть все. Все, пошли, нас ждет Хэнк.
Хэнк Гордон оказался невысоким, неуклюжим и на удивление неряшливым человеком. Свой мешковатый костюм он явно приобрел у старьевщика, в магазине подержанных вещей. Он помахал Рэю и Ли рукой, и пепел с его сигареты упал прямо на пиджак. Впрочем, Хэнк не сильно расстроился. Ему не терпелось познакомиться с будущей суперзвездой Голливуда.
– Здорово, Ли. Как ты вышел на такого красавца? Я его, пожалуй, разрекламирую как открытие года. Ты будешь у меня каждый день выступать по телевидению и говорить что-нибудь этакое, от чего все девчонки на кресле заерзают. Все студии будут бегать за тобой. Это я тебе обещаю.
– Хэнк – классный менеджер, – кивнул Ли. – Он сделает из тебя то, что надо. Покажи-ка ему фотографии.
Линда Льюис проснулась у себя дома и обнаружила, что Фрэнк уже встал. Она подошла к окну и увидела, как он плавает в бассейне. Чтобы поддержать себя в форме, он каждый день плавал. Через двадцать минут он лениво вылез из воды, вытерся мохнатым полотенцем и стал причесываться. Линда снова легла на кровать. Она слышала, как Фрэнк поднимается по лестнице, напевая какую-то мелодию. Перед входом в спальню он замолчал.
– Не стесняйся, я уже не сплю, – сказала Линда, потягиваясь. Смотри, вода с тебя стекает прямо на коврик, нельзя ли было получше вытереться.
– Как скажешь, – Фрэнк стал энергично работать полотенцем, играя еще свежими мускулами. В такие минуты Линда ненавидела своего мужа за то, что он так хорошо сохранился и мог еще привлекать прекрасный пол. В самом деле: загорелая кожа, стройная фигура и притом мировая известность.
– Коврики очень легко портятся, – сказала она некстати. Фрэнка это взорвало.
– Ну и что, черт побери? Это мой дом и мой коврик. И я за все это плачу. Я! А не ты!
– Дорогой мой Фрэнк. Если ты не прекратишь орать, то ты будешь платить еще больше, разводы сейчас стоят дорого. Тебе придется здорово облегчить свой кошелек.
Фрэнк ядовито засмеялся.
– За мой кошелек не волнуйся. Меньше денег из-за этого в нем не станет. Ты же никогда не подашь на развод. Тебе же известно, как относятся к бывшим женам великих актеров. По-моему, не слишком заботливо. Никаких приглашений на вечеринки, на презентации, никакого авторитета в обществе, а ты ведь без этого не можешь? Да и кому ты будешь нужна? Будешь ходить как пугало, и на тебя будут показывать пальцем.
– Ты – мерзкий, грязный, самодовольный тип. Я не знаю, почему я жила с тобой столько лет.
– Давай, давай, когда ты ругаешься, у тебя появляются морщины. Что, давно не убивала время в косметическом салоне? Тогда скажи еще чего-нибудь! Давай, пока никого нет!
Линда обиженно замолчала и накрылась с головой одеялом. Он прав, она не будет менять ничего в своей жизни. И этот паршивец все понимает. Хлопнула дверь. Фрэнк не собирался отягощать жену своим присутствием. Вернулся он после обеда, как ни в чем не бывало поцеловал Линду в щеку и собирался отправиться к себе в комнату, но тут Линда внезапно поняла, что он в стельку пьян. Это было удивительно, так как Фрэнк без причины обычно не напивался.
– Что случилось? – поинтересовалась Линда по причине обиженным тоном.
Фрэнк подошел к бару, налил себе водки и выпил одним глотком. Ответил он не сразу. Сначала закурил сигарету и принялся кругами ходить по комнате. Затем выпил еще водки и только после этого уселся на диван. Линда начала опасаться, не случилось ли чего.
– Я был у Ли Харпера. Этот ублюдок пытался уговорить меня сыграть в одном фильме с Николь.
– Это что, повод, чтобы напиться?
– Да, черт возьми! Более мерзкой роли мне еще не предлагали. Я чуть было не врезал Ли по физиономии. Он сказал, что мне пора сменить имидж. Знаешь, кого он предложил сыграть? Рогоносца! Можешь представить?
– Не кричи так, – попросила его Линда. – Прислуга может услышать.
– А наплевать мне на прислугу, – бешено заорал Фрэнк. – Ли не только мой агент, но и мой друг, по крайней мере, был им.
– Ты хоть читал сценарий? – поинтересовалась Линда.
– К черту сценарий! Что б я его еще читал! Я, по-твоему, не понимаю, что такое роль рогоносца?
Линда промолчала. Она испытывала одновременно чувство радости и страха. Наконец-то ему дали понять, что он не двадцатилетний юнец, и время играть суперменов для него прошло. Ему предложили роль по его возрасту, а он впал в истерику и выплескивает свою ярость на нее. Видно, она хорошо подходит для этого.
– Налей и мне, – сказала Линда, когда Фрэнк опустошил очередной стакан и заканчивать на этом не собирался.
– Я хочу найти себе нового агента, – сказал Фрэнк, наполняя стаканы. – А этот сценарий Ли может засунуть себе в задницу.
– Но о чем же он думал? Он же знал, что ты никогда не возьмешься за плохую роль.
– Почему же? Он как раз пытался запудрить мне мозги, что эту роль специально сделают главной, чтобы я смог сыграть ее.
– Жаль, что ты не принес сценарий, так, я бы смогла дать тебе совет.
– Оставь свои советы для кого-нибудь другого. Я уже отказался от этой поганой роли и решения своего не изменю.
«Надо узнать обо всем этом подробнее, – решила Линда. – Ли не мог предложить Фрэнку откровенную ерунду». Она подождала до одиннадцати часов, когда Фрэнк в бесчувственном состоянии свалился на кровать, и позвонила Николь.
– Я получу обновленный сценарий завтра или через день, – сказала та. – Если хочешь, я сделаю тебе копию.
– Отлично, – поблагодарила ее Линда и отправилась спать. К ее великому удивлению, Фрэнк оказался не до последней степени пьяным и принялся ласкать ее. Боже, как давно они не занимались любовью. Линда даже зажмурилась от блаженства, хотя понимала, что причина только в том, что Фрэнк напился. Он долго пыхтел и старался, лежа на Линде, затем они поменяли позицию, чтобы Фрэнк мог собраться с силами, и наконец Фрэнк сумел получить какое-то удовлетворение, после чего сразу же отвернулся и уснул, а Линда еще долго не могла заснуть, думая о том, какие страсти разгорались на этой постели после их свадьбы.
* * *
Энн Харпер оставила свой «ягуар» темно-зеленого цвета возле магазина. Она прошлась по всем отделам, покупая разную ерунду для дома, хотя по большому счету все было давно уже куплено. В отделе бижутерии ей вдруг показалось знакомым лицо девушки. Прошло, кажется уже пять лет, как она в последний раз видела Хазель, но память у Энн была превосходная. Кроме этого, история с Хазель была достаточно серьезной, чтобы ее забыть.
Она решительно подошла к блондинке, которая будто только что сошла с обложки эротического журнала для мужчин, – до того она была привлекательна.
– Привет, – дружелюбно сказала Энн. Какая встреча! Как у вас дела, Хазель?
Красотка испуганно посмотрела на Энн. По всему было видно, что эта встреча ей неприятна.
– Миссис Харпер… Хазель неопределенно покачала головой.
– Мы уже давно не виделись, Хазель. По-моему, вам тогда было четырнадцать, сейчас, стало быть, вам девятнадцать. Я права?
Хазель Кресвуд стояла за прилавком, где красовались всевозможные изделия из серебра, которые могли бы подкупить любую женщину.
На вопрос Энн Хазель ограничилась кивком.
– Вы давно уже здесь работаете?
– Уже шесть недель…
– И как вам здесь нравится?
Глаза Хазель рассеянно блуждали по прилавку. Боже мой! Прошло уже почти пять лет, а миссис Харпер все еще готова помочь ей. И тогда, пять лет назад, если бы не миссис Харпер, что было бы с ней? Хазель не любила об этом вспоминать, но сейчас ее переполнило чувство благодарности к этой женщине.
– Спасибо, миссис Харпер. У меня все в порядке. Снимаю квартиру в Голливуде, работаю вот здесь. До этого помогала отцу в закусочной, которую он арендует, но теперь вот решила пожить самостоятельно.
– Вы здорово выглядите, Хазель. Вам еще не предлагали сниматься в фильмах?
– Да, несколько раз, – Хазель смущенно улыбнулась. – Но я довольна тем, что у меня есть. Извините меня, – добавила она, увидев, что к прилавку направились две пожилые дамы.
– Да, да, конечно, нам надо будет как-нибудь встретиться, – сказала Энн, в задумчивости вспоминая то, то произошло пять лет назад.
Телефонный звонок разбудил тогда Энн в четыре утра. Она подумала, что это Ли, который улетал в Нью-Йорк на премьеру. Но сняв трубку, она услышала голос Фрэнка Льюиса. Сперва она его даже не узнала. Фрэнк был не похож на себя.
– Энн, у нас несчастье. Линда перерезала себе вены. Она сейчас лежит в ванной вся в крови. Это ужасно, Энн! Помогите мне! Я вас умоляю, приезжайте!
Сон как рукой сняло. Энн уже одевала чулки, придерживая трубку плечом.
– Почему вы не вызвали врача? Она же умрет!
– Это невозможно, вы же знаете. Если я позвоню в больницу, об этом напишут все газеты.
– Они тем более напишут, если Линда умрет. Звоните быстрее врачу.
– Нет, я не могу. Лучше вы возьмите с собой доктора Мак-Гира. Он живет по соседству с вами. Приезжайте, я умоляю вас.
Спустя двадцать минут Энн и ее сосед доктор Мак-Гир уже были у Льюисов. Энн повезло, доктор только что вернулся с вечеринки и еще не ложился спать. Вообще-то он был пластическим хирургом и у него даже была своя клиника, но в данном случае Энн надеялась, что Мак-Гир знает еще что-нибудь помимо своей пластической хирургии и сумеет помочь Линде.
Энн всю ночь провела в доме Льюисов, пока доктор возился с Линдой, которая потеряла много крови, и Мак-Гир настаивал на том, чтобы отправить ее в клинику. Фрэнк был категорически против этого, и Мак-Гир, переругиваясь с ним, перевязывал Линду прямо на супружеской постели.
– Что вы ей сделали такого, что ей захотелось покончить с собой? – жестко спросила Энн Фрэнка, когда вспотевший от напряжения доктор Мак-Гир проворчал, что Линда жить будет.
Фрэнк молча ходил по комнате, погруженный в свои мысли. Казалось, он не слышал, о чем спросила его Энн.
На следующий день после обеда, когда Линде стало немного лучше, Энн услышала от нее всю историю. Энн знала, что в нормальном состоянии из Линды слова лишнего не вытянешь, но здесь был особый случай: Линде надо было выговориться. Так Энн узнала тайну их образцового брака.
– Видишь ли, Энн, – Линда от слабости говорила почти шепотом. – В свое время Фрэнк увлекался только совсем юными девочками, которые еще в школу ходили. На мне он женился только для того, чтобы его ни в чем не заподозрили. Он был самым настоящим извращенцем, Энн. Может, с моей помощью он хотел избавиться от своей страсти, я не знаю. Поначалу он мной восхищался, говорил что у меня детская фигура и все прочее, но через полгода он вновь принялся за свое. Мало того, что он развлекался на стороне, он еще приводил этих девочек в дом. Я находилась в соседней комнате и слышала, чем они там занимались. И вот однажды он привел домой очередную жертву. Ей было четырнадцать лет. Он подцепил ее в пиццерии, не знаю уж как охмурил, напоил и развлекался с ней. Вы понимаете, она была совсем ребенком… А ведь обещал мне, что такого больше никогда не повторится, когда я грозилась подать на развод.
Когда я вошла к ним в комнату, все было кончено. Девушка сидела в кресле и плакала. Я так запомнила эти слезы, которые текли по ее лицу. Она не рыдала, плакала молча. Это было ужасно. Я не знала, что мне делать. Я просто отвезла ее домой, я когда вернулась, этого подонка уже не было. И я решила, что жить в таком унижении я больше не могу. Ты помешала мне осуществить мое желание. – Линда попыталась улыбнуться. – И доктор тоже.
Мистер Мак-Гир тем временем подсчитывал свои честно заработанные деньги и уже прикидывал, как на них можно повеселиться.
Девушкой, обманутой Фрэнком Льюисом, была Хазель Кресвуд. Три месяца спустя Линда пришла к Энн и сказала, что девушка беременна.
– Она пришла к нам домой сегодня утром и рассказала обо всем. Она боится, что отец убьет ее, если узнает. Пуританством он как видно не обделен, к тому же Хазель – его единственная дочь. Что же делать? Ведь этот подонок – отец ее будущего ребенка. Энн, я не хочу, чтобы он как всегда вышел сухим из воды. Пусть меня будут презирать, но и здесь ему места не будет.
– Не горячись, не горячись, успокойся, Линда, – ведь из-за этого может пострадать и Хазель. Зачем ей это. Для нее и так жизнь превратилась в сплошной кошмар. Где она сейчас?
– Поехала домой, я сказала, что позвоню, когда что-нибудь прояснится. Она очень боится делать аборт, но я не знаю, что еще остается делать.
– Это на крайний случай, – сказала Энн. Она всегда хотела иметь много детей, но у них с Ли был единственный сын. – Приведи ко мне Хазель!
После этого разговора Энн отправилась к отцу Хазель и сказала, что она берет его дочь на работу в качестве прислуги и что Хазель теперь будет жить у нее. Кресвуд сначала был против, но Энн пообещала такое вознаграждение и даже заплатила вперед, так что папаша сразу же пошел на попятный.
Энн отправила Хазель в свой загородный дом, где та через шесть месяцев родила вполне здорового мальчика. Его сразу же отправили в приют, где мальчика усыновила какая-то бездетная семья из Денвера. После рождения сына Хазель еще некоторое время пожила у Энн, после чего вернулась домой, щедро снабженная деньгами, так что отец ничего не заподозрил.
Теперь Хазель сидела вместе со своим пушистым ангорским котом у телевизора и думала о Энн Харпер. Ее подруга Шейла ушла в кино со своим возлюбленным и хотела утащить с собой Хазель, но та наотрез отказалась. Она вспоминала события пятилетней давности. Теперь Хазель была потрясающе красивой блондинкой, у которой было много ухажеров. Но она ни разу не занималась сексом ни с одним из них. Она боялась мужчин. Вот уже пять лет она вспоминала ту страшную сцену, когда она умоляла Фрэнка не делать этого, но тот со зверской улыбкой сорвал с нее одежду и нижнее белье, Хазель почувствовала резкую боль, и тут же на нее нахлынули слезы. До того момента она нередко представляла в самых сладостных грезах, как она отдает себя любимому человеку, и тот сделает ее женщиной. Увы, это произошло совсем не так романтично. Первое время она ненавидела своего будущего ребенка, который был зачат таким образом, несколько раз она хотела рассказать все матери, но стыд и страх удерживали ее. Она боялась матери, отца, она боялась будущего, она боялась жить.
Только потом, когда она вернулась от Энн, она испытала чувство определенной радости. «Хорошо, что я не сделала аборт, – думала она. – Ребенок жив и здоров и ему наверное хорошо с новыми родителями». Она заплакала.
Рэй Джордан нервничал. Вот уже несколько дней он не имел никаких известий от Ли. Он знал, что Чарли переписывает сценарий и что в фильме будет играть Фрэнк Льюис. Больше он ничего не знал.
Каждый вечер он сидел у телефона и ждал звонка, но телефон молчал. Николь тоже ничего не знала. Однажды Рэй не выдержал и сам позвонил в агентство, но Ли не оказалось на месте.
Николь предусмотрительно не рассказала Рэю, что Фрэнк обозлился на Ли и не стал даже читать сценарий. Николь надеялась, что либо Фрэнк образумится, либо ему найдут достойную замену. Поэтому Рэя незачем было расстраивать по мелочам. Николь была достаточно опытна в этих делах, чтобы волноваться, а у Рэя еще все впереди.
Тем временем Линда ознакомилась со сценарием и сказала Николь по телефону, что роль неплохая и что единственная опасность скрывается в смене имиджа для Фрэнка.
– Актер всегда рискует, играя новую роль, – сказала Николь. – Я тоже рискую. Но мы уже не молоды и должны понять, что не можем играть те роли, которые играли раньше. В первую очередь это касается Фрэнка. Ему придется смириться с тем, что он уже не мальчик, что бы он там о себе не думал. Скажи ему об этом, иначе Брайен Лестер быстренько подыщет ему замену. Я думаю, этому Фрэнк тоже не слишком обрадуется с его-то тщеславием.
– Но Фрэнк уже всем рассказал в Голливуде, что Ли Харпер предложил ему паршивую роль в паршивом фильме и что он собирается найти себе нового агента. Ты знаешь, здесь такие новости распространяются со скоростью звука. Никто еще не читал сценария, но все уже точно знают, что роль никудышная.
Линда была права. О «Пассии» стали говорить в пренебрежительном тоне. Вильям в разговорах с Ли не упускал случая указать ему на это, а один раз сказал напрямую:
– Если мы не сможем уговорить Льюиса, то ваш молодой актер вылетит. На его место мы поставим известного актера, а Алена тогда может сыграть кто угодно.
– Дайте мне еще времени, – сказал Ли. – Я попробую поговорить с Фрэнком.
Ли понимал, что он старается ради Николь. Не ради же этого парня, который трахается с Николь. Хотя и на парне можно будет неплохо заработать. Способности-то в нем как будто есть.
Тем временен Хэнк Гордон организовал для журналистов пресс-конференцию с Рэем. Рэй охотно рассказывал репортерам, как его нашел Ли и определил его творческую судьбу. Он улыбался своей очаровательной улыбкой, позировал перед фотокамерами. Словом, как и учил его Хэнк, пытался расположить к себе прессу.
Через три дня Рэй уже выступал по местному телевидению. Ли тоже хотел поехать с ним, но заболел гриппом и поэтому мог только видеть, как Рэй с экрана остроумно отвечает на вопросы ведущего. Ли порадовало, как раскованно держится Рэй перед камерой, как не боится вступать с ведущим в сложные дискуссии на кинематографические темы. Зрители в студии были в восторге от «открытия года». Девицы кокетливо улыбались Рэю, когда задавали ему вопросы о семейной жизни. Рэй с ужасом представил себе, как Нэнси Роннинг сейчас смотрит эту передачу, но вслух отвечал так, как советовал Хэнк о том, что холост, но импотенцией никогда не страдал, но в то же время чужих жен не отбивает. Это была идеальная позиция для молодого актера. Ли был в таком восторге от передачи, что позвонил домой Вильяму. Тот отдыхал в ванне вместе с азиатского типа брюнеткой, которая до этого терла ему спину, но останавливаться на этом не собиралась.
– Опять вы со своим Рэем. Что вы о нем так печетесь?! Я вам уже все сказал по этому поводу. Разговаривайте с Фрэнком.
– Да вы хоть телевизор смотрите?
– Не смотрю, – Вильям довольно повернулся к своей брюнетке и положил трубку.
Ли со злостью выругался.
В это время его супруга Энн Харпер наблюдала за выступлением Рэя сидя среди зрителей в студии. После передачи она нашла Рэя в гримерной. Он пил пиво и усталыми, но счастливыми глазами посмотрел на Энн и Хэнка, когда они вошли.
– Ну как? Я так переживал, – сказал он взволнованно.
– Как будто сами не знаете? – Энн обняла Рэя. – Вы видели, как вам хлопали зрители? Лучшего и желать было нельзя.
В гримерную вошел ведущий шоу.
– Как себя чувствует суперзвезда? Я думаю, такой успех стоит отметить. Может, съездим куда-нибудь?
Рэй не одобрил эту идею, поскольку дома его ждала Николь. Когда он уезжал, она сказала:
– Когда ты вернешься, мы вдвоем отпразднуем твой успех.
Успех и на самом деле был значительный. Рэй дал несколько больших интервью, которые сразу же появились в газетах. Он снялся в нескольких рекламных роликах, за что ему хорошо заплатили. Рэй смог отдать все свои долги Николь и лично заплатить доктору Флоберу за то, что он отвадил Рэя от героина.
У Рэя едва хватало времени, чтобы встречаться с Николь. Она не предъявляла по этому поводу никаких претензий, но Рэй часто замечал в ее глазах тихое недовольство.
– Я даже не знаю… Честно говоря, я никуда не собирался.
– Ну так нельзя, – ведущий не склонен был отступать. – Мы все должны отпраздновать это событие!
– Предлагаю поехать в «Сноу», – сказала Энн. У Харперов там всегда был зарезервирован столик. – Там замечательная пицца и легкие итальянские вина. Это нужно попробовать.
Рэй вернулся домой в два ночи. От него пахло вином и чужими духами. Он, правда, позвонил перед этим Николь и предупредил, что вернется поздно. Она его прекрасно понимала, но в то же время ей было обидно, что он не взял ее с собой. Никто не догадался бы об их связи. Все решили бы, что они просто партнеры по фильму.
Когда Рэй вошел в гостиную, Николь лежала на диване и читала толстый журнал.
– Это я, – сказал Рэй. – Не злись, что я поздно. Там было много журналистов и я не мог все бросить и уйти. Ты же знаешь, мне нужна реклама в прессе.
Николь отвернулась, когда Рэй наклонился, чтобы поцеловать ее. Рэй стоял у дивана в растерянности.
– Ну вот, ты все-таки разозлилась. Николь, это был такой чудесный вечер, не порть мне его.
«Ты мне его уже давно испортил», – думала Николь, отвернувшись к стене. Как она радовалась, увидев его на экране. Как он был красив, как элегантно держался перед камерой.
Рэй присел на краешек дивана рядом с ней.
– Хэнк сказал, что меня должны пригласить в ночное шоу. Кроме того, с нами в ресторане была Салли Райли. Она обещала написать обо мне. Разве это плохо? Салли считается одной из лучших в Голливуде. Ты же знаешь ее.
– Рано радуешься, она такое напишет, – сухо сказала Николь. – Кстати, это не ее духами от тебя так пахнет?
– Не знаю, – беззаботно рассмеялся Рэй, – ее или Люси, тоже журналистки из газеты. Она так и порхала вокруг меня, пока я не передал ее Хэнку. Это его обязанность, заниматься журналистами. Кажется, домой они уехали вместе.
– Ты делаешь успехи, – Николь сменила гнев на милость. – Я вижу, тобой занялись всерьез.
– Ты больше не злишься на меня, – Рэй с довольным видом стал раздеваться.
* * *
Фрэнк Льюис не стал подходить к телефону, когда позвонил Ли, чтобы договориться о встрече.
– Скажи ему, что он может пригласить меня в ресторан, но пусть не заводит разговор о своем поганом фильме! – кричал Фрэнк из соседней комнаты, когда Линда захотела позвать его к телефону.
– Ну как, слышали? – поинтересовалась Линда.
– Да, он говорил достаточно громко, чтобы я мог расслышать. Я вижу, он еще злится.
– Он сразу начинает орать, когда заводишь разговор о фильме.
– Попытайтесь еще раз поговорить с ним, Линда. Пусть он хотя бы прочитает сценарий, и тогда он сможет убедиться, что эта роль вполне подходит ему.
– Я знаю, я же читала сценарий. Фрэнк бы прекрасно сыграл Алена. У него с ним много общего.
– Ваш Фрэнк идиот. Он что, не понимает, что роль была написана специально под него. Чарли Росс старался над ней больше недели. Скажи Фрэнку, что он сильно пожалеет.
Ли со злостью бросил трубку и принялся нервно курить, выпуская дым вниз, что было истолковано его женой, как признак плохого настроения.
– Ты не должен курить, – сказала Энн. – Это тебе не поможет.
– Этот импотент Льюис в свои пятьдесят хочет сыграть двадцатилетнего мальчишку и портит мне нервы.
– Давай я с ним поговорю, – спокойно сказала Энн.
– Ты? – Ли удивленно поднял брови. – А он захочет с тобой разговаривать?
– Тебе очень важно, чтобы эту роль сыграл именно Фрэнк?
– Он и Николь были прекрасным дуэтом. И притом такое условие поставил Вильям, так что нам ничего не остается, как выполнять его.
Энн посмотрела на часы.
– Если через два часа не приду, значит, я набила физиономию этому проходимцу. Пойду переоденусь.
Когда Энн позвонила в дверь Льюисов, ей открыла горничная и елейным голосом сообщила, что миссис Льюис в парикмахерской.
«Вот и замечательно, – подумала Энн. – Без нее все будет гораздо проще». Она сразу же прошла в комнату к Фрэнку. Тот встретил ее несколько удивленным.
– Вы? Миссис Харпер? Рад вас видеть. Только не говорите, что вы принесли мне сценарий этого низкопробного фильма. Меня от него тошнит.
– Вам придется прочитать этот сценарий, мистер Льюис, – голос Энн звучал холодно и бесстрастно.
– С каких это пор вы заботитесь о работе вашего супруга? – усмехнулся Фрэнк. – Или он взял вас в помощницы?
– Считайте как хотите. Я слышала, вы собираетесь найти себе нового агента? Вы хорошо подумали, мистер Льюис?
– Какой ублюдок рассказывал вам эти сказки?
Энн пожала плечами.
– Я могу перечислить вам несколько имен. Вчера я слышала это от Салли Райли в «Сноу» и еще от трех-четырех человек. Назвать их? – Энн, видя, что Фрэнк не знает, что сказать, добавила:
– Фрэнк, вы не могли бы принести что-нибудь выпить.
– Конечно, Энн, с удовольствием, – Фрэнк рад был сменить тему и почти бегом направился к бару. – Вам «Мартини?» или…
– Водку с апельсиновым соком в пропорции один к двум. Значит, это были сплетни. Правильно я вас поняла, мистер Льюис?
– Да, конечно. Вы же знаете это грязное общество. Я никогда не заявлял, что собираюсь менять агента.
Это была ложь. К Фрэнку уже приходили агенты, но все как один начинающие, и это здорово било его по самолюбию.
– Ну что же, я с удовольствием поверю вам, Фрэнк. Вы ведь кристально честный человек и всегда говорите правду.
– Ну я не знаю, – Фрэнк почувствовал недоброе в словах Энн.
– Недавно я встретила Хазель Кресвуд. Она передала вам привет.
– Что это значит, Энн? – Фрэнк затрясся от ужаса. Он тут же покрылся холодным потом и задрожал как заяц, который лицом к лицу встретился с волком и не может от него убежать.
– Господи, как летит время. Я не видела Хазель уже 5 лет. Тогда ей было четырнадцать, не так ли, прекрасный юноша?
– Вы пришли для того, чтобы сказать мне об этом?
Энн спокойно посмотрела на него. Стакан в руке Фрэнка уже готов был расплескаться, и тот поставил его на стол. – Вот именно. Я пришла сказать, что наступило время расплаты. И вы заплатите за все, извращенец!
