Текст книги "Лебединая песня"

Автор книги: Марио Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– У меня есть дом в Малибу. Первое время вы сможете пожить там, ни в чем не нуждаясь. Я свяжусь с доктором Флобером, он вам поможет вылечиться. А затем я переговорю с мистером Харпером. Стив Флобер опытный врач, и на него можно положиться. Никто не узнает о ваших трудностях.

Дом в Малибу был расположен прямо у моря. За домом следили мистер и миссис Гомес, мексиканские переселенцы. Они жили в небольшом флигеле в саду. Дом был построен в испанском стиле, с патио – уютным внутренним двориком, с мансардой, спальнями и огромной гостиной.

– Шикарно, – сказал Рэй, когда Николь познакомила его с расположением комнат.

– В подвале есть небольшая фильмотека. Вы сможете найти там любой фильм и не только с моим участием.

– Вы не останетесь? – поинтересовался Рэй.

– Нет, но я часто буду навещать вас, чтобы вам не было скучно. Вы же можете звонить мне в любое время, если у вас будет что-то не так. К тому же скоро приедет доктор Флобер, он останется здесь некоторое время. «Интересно, взял ли он из дома оставшиеся наркотики», – подумала Николь, но оставила это на совести Рэя. Она прекрасно понимала, что от наркомании можно вылечиться только при собственном желании.

– Черт, как мне везет. Сегодня ночью я лежал пьяный в грязи и еще эта старая клюшка чуть не раздавила меня на своей телеге, а сейчас я почти в раю. Я не могу в это поверить. Зачем вы это делаете для меня?

– Я вам только покажу дорогу к воде, а плавать вы будете сами, – Николь рассмеялась. Она подошла к окну и взглянула на море. Где-то вдали виднелась яхта, на пляже загорали несколько человек и пили пиво. – Я уже предупредила мисс Гомес, чтобы она приготовила вам ужин. Но только не увлекайтесь ее мексиканской кухней, это может повредить вашей фигуре.

Рэй беззаботно рассмеялся.

– Я могу есть сколько угодно и что угодно. Мой вес всегда будет в норме, так что не волнуйтесь.

– Тогда вам повезло, – вздохнула Николь. – Обычно бывает по-другому. Рэй взглянул на Николь с явной симпатией. От его взгляда у нее по коже пробежал приятный холодок. На нее уже давно так никто не смотрел. Боже, какое приятное ощущение!

– Но мне кажется, с вашей фигурой все в порядке, – неуверенно сказал Рэй. Он боялся неловко выразиться.

– Вы так считаете? – она отошла в сторону. – Ну да не будем об этом. – Рэй набрался смелости и подошел к ней поближе.

– Но у вас действительно прекрасная фигура, мисс Крайслер, – сказал он с серьезным видом.

– Вы находите? – ее голос звучал странно робко. Ей казалось, что она сошла с ума. Она стоит и слушает комплименты, как глупый подросток.

– Вы же прекрасно знаете об этом, – ответил Рэй. – Это, конечно, глупо звучит, но в жизни вы смотритесь даже лучше, чем в ваших фильмах. – Рэй даже слегка покраснел. Ему до этого не часто приходилось говорить комплименты от души.

– Давайте что-нибудь выпьем, – Николь решила сменить тему. – Мне, пожалуйста, джин с апельсиновым соком.

Рэй налил себе виски и одним глотком отхлебнул полстакана. Будущее рисовалось ему снова в радужных тонах.

– Когда, вы говорите, приедет этот доктор Флобер? – спросил он.

– Часов в восемь, может, чуть позже. Кстати, давно вы принимаете героин? – Она заметила, что этот вопрос не понравился Рэю, но было уже поздно.

– Около шести месяцев, а что, это так важно?

– А до этого что делали?

– Да ничего, глотал всякую чушь, травку покуривал, развлекался, словом. Нам обязательно об этом говорить?

– Нет, конечно. Я просто хотела узнать, давно ли это у вас. Полгода – это не так уж страшно. Но вы должны сами захотеть бросить колоться.

– Это я вам могу обещать. – Рэй посмотрел на Николь, и сердце у нее забилось сильнее. Черт, он не должен был на нее так смотреть.

– Может быть, пойдем искупаемся?

– Это можно, сказал Рэй, но…

– Никаких «но». Вы что, боитесь воды?

Рэй пожал плечами и направился к двери.

– Через пять минут я буду готов.

Он переоделся и подошел к террасе в ожидании Николь. На ней был изящный черный купальник, который подчеркивал все прелести ее фигуры.

– Куда пойдем, в бассейн или на море, – спросила она.

– На море, – сказал Рэй, схватил Николь за руку и они побежали к пляжу.

– Там впереди отмель. Давайте, кто быстрее, – предложила Николь и пока Рэй соображал, далеко ли это (пловец он был неважный), Николь уже бросилась в воду. Рэю ничего не оставалось, как поплыть за ней. Николь плавала как рыба и за минуту достигла отмели и смотрела, как Рэй сражается с волнами. Одна из них накрыла его с головой, и Николь вскрикнула от испуга и бросилась ему на помощь. Ее рука заботливо обняла его за плечи, когда наглотавшийся воды Рэй уже подумал, что сейчас утонуть было бы особенно глупо.

– Чуть-чуть осталось, – крикнула ему в ухо Николь, и ее волосы коснулись его щеки. Рэй напряг все свои силы и стал грести с такой энергией, что даже обогнал Николь. Через несколько секунд они уже достигли отмели.

– Вам нравится здесь, Рэй? – спросила Николь, когда они без приключений вернулись на берег.

– Да, я никогда не чувствовал себя так прекрасно. И это все из-за вас. – Рэй вдруг почувствовал, что еще немного, и он полюбит эту женщину.

Не отдавая себе отчета, он привлек ее к себе и нежно поцеловал, потом еще и еще. Сначала она сопротивлялась, но он был столь ласков, что она перестала сдерживать себя, и ее губы стали отвечать с пылкой взаимностью. С каждой секундой желание в ней нарастало. «Я сошла с ума», – думала Николь, в то время как ее руки, обнимавшие Рэя за шею, начали скользить все ниже и ниже. Они стояли крепко обнявшись, затем Рэй нежно положил Николь на песок и попытался снять купальник.

– О нет, только не здесь. Пойдем ко мне в комнату.

Рэй легко поднял Николь на руках и понес в дом. Николь умоляла, чтобы он шел быстрее. Ее тело уже горело огнем желания. Они поднялись к ней в спальню. Ее сердце учащенно забилось, когда он медленно снял с себя плавки и подождал, пока достигнет наивысшего возбуждения. Николь вскрикнула, когда он резким толчком вошел в нее. Рэй отлично владел своим телом, так что вершины наслаждения они достигли одновременно. Николь начала понимать, за что Нэнси Роннинг платила по 400 долларов. Некоторое время они лежали не шевелясь, и Николь думала, что раньше она ничего подобного с мужчиной не испытывала. Затем их тела снова слились в экстазе. После Нэнси Роннинг Рэй опять имел возможность любить по-настоящему. Сладостные стоны Николь доставляли ему огромное удовольствие, и он отдавался ей до последнего. Она могла слышать, как бьется его сердце.

– Тебе понравилось? – тихо спросил он.

– А ты этого не заметил, – рассмеялась Николь. – Или ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что ты был на высоте.

– Каждый мужчина любит слышать это.

Николь обняла Рэя и прижалась к нему:

– Мы были как сумасшедшие!

– Ты жалеешь об этом?

– Нет, ни в коей мере.

– Тогда все в порядке, – сказал Рэй и поцеловал ее. Потом они вместе пошли в мраморную ванну, где также предавались любви.

– Ты так красива, Николь, а после занятий любовью ты выглядишь еще лучше. Ты, правда, не жалеешь, что выбрала меня?

– Нет, нет. – Николь погладила его по щеке, думая о той разнице в двадцать лет, которая ставила под сомнение будущее этой страстной любви. «Нет, она не должна думать о том, что будет завтра. Надо жить сегодняшним днем и наслаждаться столь неожиданным счастьем».

Энн Харпер увидела мужа, когда он по гравиевой дорожке направлялся к дому. «Эх, почему я не надела тот темно-синий купальник, – подумала она, – а напялила это зеленое посмешище. Теперь опять будет отлично видно, как я растолстела. И Ли опять это заметит. Проклятый Ли! Ну почему в тебе нет ни грамма лишнего веса».

Конечно, он тоже постарел за свои 25 лет супружеской жизни. Но был блестящим примером того, что мужчины с годами становятся интересней, а женщины наоборот. Ли было уже под пятьдесят, а он еще прекрасно выглядел. Его загорелая, без морщин кожа и атлетическая фигура лишний раз подтверждали, что он всю жизнь занимался спортом и вел здоровый образ жизни.

Энн все еще любила его, как и в первый день. Когда они познакомились, ей было двадцать четыре, и с каждым днем она любила его все больше и больше. Когда она выходила за него замуж, никто не поставил бы и гроша на то, что их брак будет прочным и не распадется спустя полгода. Однако они жили вместе вот уже 25 лет, и Энн знала, что это было ее заслугой. С другой женщиной, Энн была уверена в этом, его брак не сложился бы.

Она повернулась, сняла темные очки от солнца и улыбнулась мужу.

– Ты сегодня рано освободился, дорогой.

Ли поцеловал ее в щеку.

– Сьюзен Шнайдер отложила совещание, ей нужно было к дантисту. А с остальными делами я предоставил возможность разбираться Джонни.

Джонни Паркер был правой рукой Ли в агентстве. Они работали вместе 5 лет, и Харпер знал, что на Джонни можно положиться.

Однако в глазах Энн промелькнула искра сомнения. Она снова надела солнцезащитные очки с зеркальными стеклами.

– Сьюзен Шнайдер – это та пышногрудая рыжая девица?

Ли спокойно кивнул и повесил свой пиджак на стул.

– Я хочу свести ее с одной студией. Они собираются снимать музыкальный фильм, и я думаю, что Сьюзен прекрасно подошла бы для главной роли.

– Она талантлива? – поинтересовалась Энн и сама же ответила. – Если бы она была бездарна, ты бы не стал заключать с ней контракт.

– Мне предложил ее Джонни, он неплохо разбирается в девицах. – Ли закинул ногу на ногу. – А чем ты сегодня занималась?

– Да ничем, была у Роджерсов, потом пообедала с Крейтоном, потом ждала тебя, дорогой. Сегодня жаркий день, может, я принесу тебе чего-нибудь освежающего.

– Нет, спасибо, не стоит. У меня совещание с людьми из «Хантер Продакшенз», так что мне скоро придется уходить. Вильям тоже будет там. Ты знаешь, он не может сидеть без дела. Я приду поздно, так что не жди меня.

– Я не слышала, как ты вернулся домой сегодня ночью. Было очень поздно?

Ее вопрос прозвучал ненавязчиво. Конечно, она слышала, как он ложился в постель. Дверь между их смежными спальнями была открыта, и Ли знал, что Энн не уснет, пока его нет дома.

– Я думаю, около четырех, – сказал он.

– Это был очередной ужин с Николь?

– Да, мы хорошо посидели. С нами было еще несколько актеров. Впрочем, Николь рано вернулась домой, если ты за нее беспокоишься.

– Нет, это ты за нее беспокоишься. Она же соблюдает режим, чтобы сохранить свою неземную красоту, – язвительно усмехнулась Энн.

Николь Крайслер… Господи, это было так давно! Почему же она до сих пор испытывает чувство ревности, когда речь заходит о Николь! Между ними давно уже ничего не было, и Энн прекрасно знала об этом. Когда Ли встретил ее, его актерская карьера висела на волоске. И он решил стать агентом. Он не хотел быть посредственным актером, и в то же время понимал, что звезды из него не получится. Он презирал все посредственное. Он сменил профессию, чтобы стать первым. И он достиг вершины как агент, так что его решение было верным.

Николь Крайслер была его первой актрисой, из которой он сделал звезду. Он любил Николь, и Энн тогда не имела никаких шансов против нее, слишком велика была разница в обаянии. Энн ненавидела Николь всем сердцем, тем более что Ли любил Николь и всячески старался ей угодить: нанимал ей лучших хореографов, гримеров, финансировал все ролики с ее участием. Ее успех во «Внучке президента» был в большей степени его успехом.

Потом она вышла замуж за партнера по фильму Джереми Хамильтона, который входил тогда в десятку самых высокооплачиваемых актеров Голливуда. Тогда же Николь избавилась от ребенка, которого ждала от Ли. Для Ли это стало тяжелым ударом, и Энн прокляла Николь и все время пыталась разрушить ее актерскую карьеру, угрожая передать скандальную информацию газетчикам. Но Ли не разрешил ей сделать это. Энн не понимала, почему он простил Николь и остался ее агентом и лучшим другом. Другом этой шлюхи, которая спала сначала с агентом, потом с партнером по фильму, потом с композитором и наконец с Крэйгом Шелби, который женился на ней и использовал как прикрытие, чтобы скрыть от своих поклонников, что он отдает предпочтение мужчинам. Энн об этом знала, но предпочитала не ссориться лишний раз с мужем.

– Я пригласил Николь в следующую среду к нам на обед, если ты, конечно, не против, – сказал Ли.

– Почему бы и нет, – дружелюбно ответила Энн. Она лучше прикусит себе язык, чем покажет, что все еще ревнует его к Николь. Он наверняка станет смеяться над ней. – Майкл прислал письмо, – сказала она и увидела, как обрадовался этому известию Ли. – Он собирается через месяц приехать на несколько дней домой. Он еще не сдал какой-то экзамен. Бедный мальчик, ему даже некогда отдохнуть. Но уж когда приедет, я позабочусь об этом.

Майкл был единственным ребенком Энн и Ли. Он учился в Оксфорде, изучал там историю искусства и литературы. Энн души в нем не чаяла и была уверена в том, что в один прекрасный день ее сынок станет известным писателем. Его гениальность не вызывала у нее сомнений.

Ли улыбнулся в ответ.

– Что ж, попытайся. Но ты же знаешь, что Майкл не любит, когда о нем заботятся.

– Почему я не могу доставить своему сыну приятное, – возмутилась Энн. – И потом я буду только смотреть, чтобы мой сын нормально питался и хорошо спал. Ты же знаешь эту дурацкую английскую кухню, там каждый день овсянка. Наш мальчик уж и забыл, как готовят дома.

– Можешь приготовить для него отдельное меню, – засмеялся Ли.

– Тебе бы только смеяться. Ты не можешь мне запретить побаловать его немножко…

– Конечно, мое солнышко. Если бы тебя у меня не было…

– У тебя была бы другая, любопытно, кто?

Ли засмеялся и поцеловал жену.

– Пойдем немного выпьем перед обедом. У меня еще останется часок передохнуть. Вильям серьезный партнер. К нему нельзя идти с пустой головой, надо как следует подготовиться.

Три часа спустя он уже лежал в постели с Розалин Кейн и предавался любви. Это была симпатичная блондинка из той категории молодых актрис, которые не остановятся ни перед чем, чтобы получить нужную роль. Ли прекрасно знал этот сорт девиц, и обычно они не вызывали в нем особого интереса. Но в этой Розалин было что-то особенное для Ли. Как водится, она была довольно глупа и не красивей подобных ей девушек, которые предлагали себя Ли, чтобы он стал их агентом. Но Розалин доставляло особое удовольствие заниматься сексом.

Первый раз он овладел ей на кожаном диване в своем кабинете, и она превзошла все его ожидания. Она не старалась придумывать всевозможные извращения, чтобы удовлетворить партнера. Она сама хотела получить удовольствие. Поэтому, в тот день после ужина с Николь, Ли отправился к Розалин и предавался там сладостным играм до половины четвертого утра.

Этим вечером он не договаривался с ней о встрече, но у него вдруг возникло желание еще раз увидеть ее. Поэтому срочно была придумана деловая встреча с Вильямом.

Пока Ли обнимал высокую возбуждающую даже импотентов грудь Розалин, гладил ее широко расставленные ноги и уже предвкушал томительный момент оргазма, его супруга Энн Харпер сидела у телевизора и смотрела передачу, в которой Вильям Ди и босс студии «Хантер Продакшенз» были почетными гостями. Передача шла в прямом эфире, а это означало, что Вильям сейчас находится в телестудии, а не встречается с Ли. Во всяком случае, своего мужа Энн по телевизору увидеть не могла, хотя и очень старалась.

Вильям выглядел превосходно. На нем был стильный черный костюм, светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. Он оставлял впечатление весьма солидного мужчины, и только узенькие крокодильи глазки выдавали в нем коварство. Он был холодным, изворотливым человеком и одновременно любил поглумиться над людьми. В его доме в Малибу периодически происходили дикие оргии.

– Секундочку, – говорил Вильям Ди в камеру, – у меня нет на этот счет каких-то конкретных планов.

Энн выключила телевизор и некоторое время сидела неподвижно, затем она встала и подошла к зеркалу. Ей было пятьдесят пять, и выглядела она соответственно. Она была невысокого роста, с черными с проседью волосами. Энн знала, что муж изменяет ей, да Ли этого и не отрицал. В пятьдесят пять трудно говорить о какой-то сексуальности. Она смирилась с тем, что ее муж меняет девиц как перчатки, благо ни одна из них не представляла угрозы их браку. Энн знала, что именно она миссис Харпер и останется ею. Много воды утекло за годы их совместной жизни, и они оставались вместе. Их брак был не из тех голливудских браков, которые утром заключаются, а вечером расторгаются. Вместе с тем это не был брак по расчету. Просто она и Ли были нужны друг другу. Энн заботилась о нем как мать, утешала и поддерживала его, когда все вокруг отворачивались, радовалась вместе с ним, когда ему сопутствовала удача.

Энн снова включила телевизор, чтобы удовлетвориться, что Вильям еще там: его крокодильи глазки по-прежнему буравили прямой эфир. Энн закрыла глаза и представила, как Ли сейчас лежит в объятиях очередной любовницы. Интересно, с кем он сейчас. Черт, почему она до сих пор не может привыкнуть к этому! Она подошла к бару и налила себе приличную порцию виски. Какая разница? Она выпила виски и налила себе еще. Напиться бы! Нет, завтра она пожалеет об этом. Гораздо лучше завтра спросить у Ли как прошло его совещание с Вильямом. Интересно, как там эта певичка из бара, которая выставляла всем свою грудь на обозрение. Мразь! Может, Ли сейчас с ней и пробует эту грудь на мягкость, а она здесь напивается как алкоголичка. Нет, нужно успокоиться, уже ничего не изменишь. Интересно, я бы изменяла своему семидесятилетнему мужу? – подумала Энн и рассмеялась. – Как все это глупо.

Она приняла снотворное и пошла спать. Она не будет каждый раз ждать Ли, пока он развлекается с очередной шлюхой.

Рэй лежал на кровати, уткнувшись носом в подушку. Два раза его уже стошнило, и по его состоянию было видно, что это только начало. Ему казалось, что еще немного, и он отправится на тот свет. Никогда ему еще не было так плохо. Так Рэй Джордан приступил к лечению наркомании. Доктор Флобер уже оставил своего внеочередного больного, предоставив его заботам сиделки, полной, молчаливой женщины, которой явно было не впервой лицезреть наркоманов.

– Вы впервые лечитесь? – поинтересовалась она.

– Да, а что?

– Ничего, если бы вы лечились во второй или третий раз, все было бы гораздо хуже, – успокоила сиделка. Однако Рэю от мысли, что можно мучиться еще сильнее, легче не становилось. Николь уехала вечером, и для Рэя наступила одна из самых ужасных ночей в его жизни. Он изо всех сил пытался не закричать, но все равно от его совсем не эротических стонов можно было сойти с ума. Сиделка каждые два часа пичкала его валерианкой и делала успокоительные уколы, но на Рэя они не действовали. Он обливался холодным потом, так что простыню, на которой он лежал, можно было отжимать как выстиранное белье. Это приходилось делать сиделке, которая меняла ему постель. Рэй изо всех сил боролся с желанием добыть где-нибудь героину, и только мысль о том, что через четыре дня он излечится, как ему сказала Николь, еще как-то поддерживала его. Когда же Рэю удалось задремать, во сне он увидел те же боли и мучения и от ужаса проснулся, чтобы пережить их наяву.

Николь приехала утром и сразу же прошла к нему в комнату. Доктор Флобер, сдобренный щедрым гонораром от Николь, уже сидел на кровати и говорил, что кризис уже миновал, однако Рэй знал, что за соответствующую сумму этот человек может объявить его здоровым, поэтому никакой радости не выражал. Николь подошла к нему и, несмотря на возражения сиделки, взяла его за руку.

– Ты должен через это пройти. Через три дня ты будешь здоров. А теперь немного потерпи, совсем чуть-чуть. Я буду с тобой каждый день, и ты выкрутишься.

Рэй здорово стыдился своей беспомощности перед Николь, но понимал, что только она может морально поддержать его и не сдерживал при ней своих стонов, которые иногда переходили в душераздирающие вопли.

– О Боже, когда же это кончится, – Николь сама готова была стонать вместе с ним от боли. Но она знала, что он это выдержит.

Наконец, пытка подошла к концу. Через три дня Рэй уже сидел с Николь на террасе.

– В среду я приглашена к Харперам на обед. Можешь ли ты пойти со мной, или стоит немного подождать?

– Нет, зачем же. Если я не так ужасно выгляжу, то почему бы и нет.

– Ты нормально выглядишь, и с каждым днем ты будешь смотреться еще лучше.

– Ты уже сказала Харперу обо мне?

– Я позвоню ему завтра. Но можешь ли ты обещать мне, что больше этого не повторится?

– Обещаю, я не хочу больше испытывать на себе весь этот ужас.

Николь похвалила его, но, зайдя в дом, тут же позвонила доктору Флоберу и поинтересовалась, может ли Рэй снова начать употреблять наркотики. Ее вопрос разозлил Флобера.

– Вы же сами знаете, насколько велик риск возвращения к наркотикам. Многие после лечения снова садятся на иглу. Здесь большую роль играет ближайшее окружение человека. Эти люди должны помочь ему вернуться к нормальной жизни.

– Рэю нужна работа, – подумала Николь. – Ли обязательно должен найти для него что-нибудь подходящее, тем более что внешность у него весьма незаурядная.

– С кем это ты? – Рэй нервно курил сигарету, постоянно стряхивая с нее пепел.

– С доктором. Все в порядке. Харпер, я думаю, будет доволен.

– Ты ему скажешь про героин?

– Нет, я ограничусь тем, что ты мне рассказал про свою актерскую жизнь. Остальное ему не следует знать.

– Здорово, – сказал Рэй. – Ты не хочешь остаться сегодня здесь?

Ответом был долгий и сладостный поцелуй Николь.

Брайен Лестер проснулся от дикой головной боли. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на белом ковре в своем номере отеля. Он не помнил, как он добрался сюда, может, его кто-то принес сюда, вчера он был не в состоянии передвигаться. Рядом с ним на полу лежала литровая бутылка из-под виски. – «Неплохо», – подумал Брайен и хотел встать и принять холодный душ, который всегда действовал на него отрезвляюще, но в этот момент зазвонил телефон. У Брайена не было охоты ни с кем разговаривать, но звонивший оказался настойчив. Брайен, пошатываясь, подошел к столику с телефоном и снял трубку.

– Доброе утро, мистер Лестер, – сказал приятный женский голос и Брайен про себя выругался при слове «доброе». – С вами сейчас будет говорить мистер Харпер.

– Это ты, Брайен? – раздался знакомый голос Ли.

– Нет, это его труп. Я напился вчера до состояния бревна. Я даже не знаю, кто меня принес в мой номер.

– Теперь я понял, почему я тебе не мог дозвониться.

– По всей видимости, где-то пожар, если ты мне звонишь в такую рань.

Ли засмеялся. Он знал слабость Брайена к выпивке.

– Пожар начнется, если я когда-нибудь увижу тебя трезвым.

– Речь идет о сценарии, который ты мне недавно принес. Я прочел его и думаю, что с хорошими актерами и с тобой в качестве режиссера успех фильму будет гарантирован.

Несмотря на то, что голова у Брайена соображала плохо, он сразу понял, чем тут пахнет.

– Я же говорил тебе! Ты уже говорил с кем-нибудь о фильме?

– Еще нет. Но сегодня после обеда я собираю совещание у Вильяма, так что ты должен там обязательно присутствовать. Вдвоем мы сможем его убедить. До этого мы должны отобрать претендентов на главные роли, а также внести кое-какие изменения в сценарий. Ты знаешь автора? Он не будет против?

– Куда он денется?!

– Вот и отлично. Тогда возьми его с собой на совещание. Встречаемся в полдвенадцатого. И приведи себя в нормальный вид, чтобы не выглядеть там алкоголиком. Засунь свою жирную тушу под душ, выпей какую-нибудь таблетку, подвигайся, ну да что мне тебя учить.

– И то верно. За меня не волнуйся. Как Энн?

– Нормально, передает тебе привет. Если ты через пару дней не окажешься в больнице для алкоголиков, то можешь прийти к нам в гости.

– Спасибо, я постараюсь не пить эти два дня, только пойду вот сейчас попью пива и все.

– Прекрасная мысль, но не пей больше пяти бутылок, иначе я тебя не увижу сегодня.

Брайен и Ли дружили уже много лет. Брайену было 47 лет, и он принадлежал к элите голливудских режиссеров. Бывало, что он на неделю уходил в самое беспросветное пьянство, но в работе ему не было равных. От своих актеров он требовал безупречной игры.

Ли сидел на своем кожаном диване в кабинете, когда пришел Брайен вместе с рыжим парнем с ослепительно белой кожей.

– Чарли Росс, автор сценария, – представил парня Брайен. Выглядел он явно неважно, хотя после пива он вернулся в свое обычное веселое состояние. Разве что по его опухшему лицу можно было определить, что накануне он сильно пьянствовал.

– Я заказал шампанское с апельсиновым соком, – сказал Ли. – Кто-нибудь против?

– Я за, – откликнулся Чарли Росс.

– Мне кофе, желательно покрепче, – пробурчал Брайен, но потом, подумав, тоже заказал себе шампанского.

– Теперь к делу, – сказал Ли после того, как все отхлебнули по глоточку. – Я прочел сценарий, Чарли. Кажется, вещь называется «Пассия»? Довольно многозначительно звучит. Но это даже к лучшему. Я думаю, что главную роль Дженис сыграет Николь Крайслер. Я давно уже подбирал для нее подходящую роль. И еще я хочу, чтобы вы изменили несколько ее сцен с Аленом. Концовку тоже придется менять.

– Но тогда придется менять характер Алена, – позволил себе возразить Чарли, хотя понимал, что это бессмысленно.

– Я знаю, что говорю, – голос Ли не допускал комментариев. – У вас после смерти Брута Дженис возвращается к своему мужу и детям. Так уже было во многих фильмах.

– Ладно, – уныло сказал Чарли, – я напишу новую концовку.

– Вот и замечательно, – удовлетворенно сказал Ли. – Теперь надо прикинуть, кто будет Брутом.

Они немножко поспорили и сошлись на том, что Брута должен играть какой-нибудь молодой красавчик, в которого могла бы влюбиться достаточно солидных лет женщина и бросить ради него мужа и детей. Что касается Алена, то его мог сыграть кто угодно, а вот с Брутом было все не так просто.

– Это должен быть парень с фигурой атлета, который возбуждал бы девчонок прямо с экрана. У меня пока нет никого на примете. Я хочу слетать в Нью-Йорк и присмотреть кого-нибудь в Бродвейском театре или среди выпускников университета. – Ли как всегда был настроен по-деловому. – Ты знаешь, Брайен, с пустыми руками я не возвращаюсь.

– Я поеду с тобой, – сказал Брайен. – Как режиссер я должен знать, кто будет играть роль под моим руководством. Брайен налил себе шампанского и выпил фужер залпом.

– Так ты к вечеру опять напьешься, – убедительно сказал Ли. – Ладно, я скажу тебе, когда мы отправимся в Нью-Йорк. Теперь самое главное, убедить Вильяма.

– Честно говоря, – сказал Брайен, – я бы не хотел связываться с Вильямом. Ты же знаешь, насколько это скупое животное. Он еще никогда не платил лишнего цента.

– Но у Николь Крайслер контракт с его «Хантер Продакшенз». Ему надо только намекнуть, что он обогатится, и все будет в лучшем виде.

Втроем они спустились в ресторан, где сделали заказ и уже собирались пообедать, как вдруг Брайен дернул Ли за рукав.

– Боже мой, – зло зашептал Ли, – я бы с удовольствием спрятался под стол. Но было уже поздно.

– Ли Харпер! Я не верю своим глазам! И Брайен Лестер тоже!

Салли Райли, девица ростом метр пятьдесят, толстая, как цистерна, в туфлях с каблуками тридцать сантиметров и с крысовидного типа собачкой под мышкой, уже стояла у их столика.

– Паршивец Лестер! Почему ты мне не позвонил и не сказал, что уже вернулся из Европы? Я бы с удовольствием написала бы статью о тебе и о твоем фильме. Это было бы бесподобно.

Все трое мужчин встали, и Салли Райли протянула каждому из них свою пухлую, украшенную десятком колец и браслетов руку. Ее детские глаза изучали Чарли Росса.

– Мы уже знакомы? – с надеждой спросила она.

– Вряд ли, – вступился Брайен. – Это мистер Фостер, кузен моей жены. Мы пригласили его провести пару недель у нас.

– О, вы так любезны, мистер Чарли, – захихикала Салли и снова принялась рассматривать Чарли.

– Имеете ли вы что-нибудь общего с кинематографом, мистер Фостер? – спросила она.

– Нет, он абсолютно нормальный человек, – сказал Ли, прежде чем Чарли успел раскрыть рот. – Он торгует автомобилями в Лондоне. Как идет торговля, мистер Фостер?

– Превосходно, я работаю на Бейкер-стрит, знаете?

– О, вы говорите абсолютно без этого британского акцента, – снова начала было восхищаться Салли, но, проглотив эту утку, она вскоре снова сосредоточила внимание на Ли и Брайене. От нее не ускользнуло, что Брайен выглядит неважно.

– Вы, по всей видимости, много работаете?

– Как обычно, – усмехнулся Брайен, – а что, заметно?

– Это, наверное, из-за той актрисы, которую вычеркнули из контракта? Она много пила и пропускала реплики, насколько мне известно.

– Да, в отличие от нее я не пью, когда работаю. И вы это тоже знаете.

– Конечно, конечно, а ваша бывшая жена все еще живет в Лондоне?

– У Кэрол все в порядке. У нее прекрасная работа на телевидении.

– Тебе здорово повезло с Кэрол, – не то язвительно, не то искренне заметила Салли. – Сейчас полно случаев, когда женщины после развода спасаются от одиночества с помощью наркотиков или алкоголя. Я вижу, что эта история не про вас.

– Мы продали наш дом, – сказал Брайен. – Половину взяла Кэрол, половину я. Ей нужны были деньги, чтобы устроиться в Лондоне. Кстати, я читал вашу статью о спившихся женщинах. У вас весьма острый язык.

Глаза Салли сверкнули.

– Это моя работа. Люди хотят знать о личной жизни звезд, и за то, чтобы доставить им удовольствие, мне платят солидные деньги. Я могу написать о вашей личной жизни, мистер Харпер, и о вашей, мистер Лестер.

– Обязательно напиши, – улыбнулся Харпер, – а потом ты познакомишься с моим адвокатом и твой кошелек значительно облегчится.

– Ну это мы еще посмотрим, – Салли трудно было запугать. В журналистике скандального жанра она уже собаку съела. – Кстати, свежая новость, мистер Харпер. Вы знаете, что сегодня ночью некая мисс Крайслер подобрала возле своего дома какого-то пьяного парня и оставила его ночевать у себя? Интересно, кто этот парень?

– Интересно, откуда у вас такая информация?

– О, у каждого свои профессиональные тайны, мистер Харпер. Они есть и у меня. Мне кажется, здесь пахнет хорошим скандалом, что весьма кстати. А то в последнее время в Голливуде как на кладбище: ни свадеб, ни разводов. Так вы не знаете, кто этот красавец. Вы считаете, что наша любимая Николь поступила разумно, пустив в дом незнакомца? Или они уже друзья? – Салли помахала ручкой перед самым носом Ли.

– Боюсь, что от меня вы ничего не узнаете, Салли, – спокойно произнес Ли.

– Ну что ж, мне пора, приятно было пообщаться. – Салли направилась к другому столику.

– Вот сволочь, – лениво пропыхтел Брайен Лестер, потягивая коньяк. – Когда-нибудь ей распорют ее жирный животик. Я дам сто долларов тому, кто на это решится. Или все опасаются, что она будет писать статьи из могилы?