Текст книги "Просто верь мне! (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

18

Сергей

Зачем? Ну зачем я пошел у нее на поводу. Умом то я прекрасно понимал, что я не смогу сдержаться. Ну какая баня? Я на нее и так как кот на мышку смотрю. А она ведь ни то что против не была, она сама мне помогала. Сама прижалось ко мне, смотрела на меня с таким желанием. Последние дни и так эмоции зашкаливают. А сейчас просто отрыв башки случился. Я просто не выдержал. Теперь обнимаю ее и чувствую, как она дрожит мелкой дрожью. Бл…! Здесь такая жара, а она дрожит.

– Свет. Тебе очень больно было?

Она отрицательно мотает головой.

– Прости… Я не хотел так. Я не думал, что сегодня мы перешагнем эту грань.

– За что ты извиняешься? – говорит Света и робко улыбается. Она тянется ко мне и слегка касается моих губ своими. – Просто я подумала. А вдруг я забеременею. Что тогда?

– Тогда ты обязательно мне об этом скажешь! Хорошо? Даже не вздумай предпринимать что-либо без моего ведома!

Она кивает.

– Свет. Я люблю! Очень люблю тебя. Дай мне срок до лета. Я постараюсь устроить нашу жизнь. Ты выйдешь за меня замуж? Давай распишемся летом? Ничего твой отец мне не сделает! Потерпим полгода. Я не могу привести тебя в коммуналку…

Света кивает. – А если?

– Я плохо в этом разбираюсь. Но здесь очень высокая температура. Ну и ты же видела, куда я кончил…

Когда я залил ей всю грудь и живот, она смотрела на меня так шокировано. Да я и сам был в шоке. Я же понимал, что она девочка. Но для меня, как оказалось, многое тоже впервые. Я не умею нежничать. Долгие прелюдии вообще не для меня. Но с ней я даже немного перегнул. Ее белая нежная кожа вся исцарапана моей щетиной. На шее, на груди и на животе заметно легкое раздражение. Я поцеловал почти каждый сантиметр ее тела. Я ее попробовал! П…ц! Какая же она вкусная. И это тоже для меня было впервые. Конечно, она немного зажималась, но потом расслабилась. Чувствую, что морок рассеивается. Сейчас она начнет загоняться, даже уже начала. А я не хочу отсюда уходить. Хочу вот так держать ее на руках, обнаженную и прижимать к себе.

– Сереж. Я тоже тебя люблю. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Тебе было хорошо? – Света улыбается и утыкается лицом мне в грудь.

– Спрашиваешь!? Светка, ты такая вкусная! Да я сожру тебя в следующий раз! Обещаю! В следующий раз тебе тоже будет хорошо.

Света молчит и улыбается. Ощущение такое, что хочет что-то сказать.

– Говори! Свет…

Она отрицательно мотает головой. Начинаю ее щекотать.

– Все, хватит!

– Не прекращу, пока не скажешь.

– Как он в меня поместился? – выпаливает она на одном дыхании.

Я начинаю хохотать. Вернулась Светкина непосредственность.

– Как видишь, с этим я справился. С трудом, конечно, но поместил. Не переживай, мы над этим поработаем.

– Как ты собираешься его уменьшить?

– Нет, дорогая! Мне мы уж точно уменьшать ничего не будем. Будем разбираться по ситуации, – улыбаюсь ей я и снова целую. Реакция моего организма не заставляет долго ждать. И вот Света снова ее ощущает. И отрицательно мотает головой.

– Нет! Нет! Нет! У меня там все горит! – Света проводит пальцами по моему подбородку.

– Прости… Буду бриться.

Я исколол ее везде почти недельной щетиной. Не до этого мне было последние дни. Бедная… А там то ведь и подавно кожа такая нежная. Я просто оторваться не мог.

– Но теперь тебе не отвертеться. Ты должна мне помочь!

Света округляет свои и без того огромные глаза.

– Даже не проси! Я так не смогу. Я не смогу, как ты!

– Просто рукой, Свет. Я не жду от тебя ничего… Успокойся.

– Ну, тебе же тоже захочется.

– Главное, чтобы ты делала только то, что хочется тебе. Никогда не переступай через себя. Я буду ждать, пока ты сама захочешь.

– А если не захочу?

– Захочешь, Светка! Еще как захочешь!

Мы снова целуемся, и Света сама тянет руку к моему паху. Не захочет она, ага! Пройдет время, сама на меня бросаться будет! Не знаешь ты еще себя, Светка.

Вот это мы попарились. Мы пробыли в бане больше трех часов. Завернул ее в плед и несу теперь в дом. В доме будем и сушиться, и одеваться. Нужно найти фен. Где-то я его видел. С мокрой головой я ее на улицу не отпущу.

Усаживаю ее на кровать в комнате. Здесь довольно прохладно, хотя, наверное, после парилки так кажется.

– Сейчас я вещи твои принесу. Подожди немного.

Возвращаюсь. Света поставила чайник на плиту. Стоит босыми ногами на холодном полу. Но в одеяло закуталась.

– Заболеешь. – подхватываю ее опять на руки.

– Давай я приготовлю что-нибудь?

– Давай ты сначала оденешься.

Она больше не стесняется меня. Скидывает одеяло и тянется к своим вещам. Ее тело покрывается мурашками. А меня снова ведет. Нет! Это, наверное, никогда не прекратится…

– Сереж, у тебя есть картошка – потом молчит несколько секунд и поправляет себя: Картофель. Папа бы мне уже по губам треснул.

– В смысле? Он что, бьет тебя?

– Да нет, конечно! Просто вечно меня поправляет. Давай картошки пожарим. Я обожаю зажаренную такую, хрустящую. Всегда себе готовлю, когда папы дома нет.

– Ну, давай.

Спускаюсь в подвал. Он не очень глубокий. Просто спрыгиваю в него. А Света свешивается головой вниз и изучает его содержимое. Там прям насыпом лежит картофель и другие овощи. Вдоль одной стены располагается стеллаж. А на нем! Да чего на нем только нет. Там стоит просто огромное количество банок с консервацией.

– Сереж. А мама твоего друга сильно разозлится, если мы съедим одну баночку огурчиков.

– Вообще не разозлится. Она очень хорошая женщина, будет только рада тебя угостить.

Да. Она действительно в этом деле мастер. У меня вечно то сгорела, то сырая. То и то и другое вместе. У нее же прекрасно получается. На кухне Света как рыба в воде. Даже на такой простой и незамысловатой, как здесь. Ломтики золотистого картофеля одного размера и цвета разложены по тарелкам. В холодильнике нашёлся кефир, яйца, сметана, в шкафчике мука. Света испекла оладьи. Остановить бы время, но оно несется, как неугомонное. Через час – полтора нам нужно выдвигаться. То ли обедаем, то ли ужинаем, уже не разберешь. Мне так хорошо, как никогда. Я только сейчас осознал, что все. Назад дороги нет. Теперь она моя. Только моя. А ее папаша? Ну что ж, ему придется смериться…

– Виктором назовем!

Света непонимающе смотрит на меня. Я улыбаюсь. Опускает взгляд на очередной откушенный ею огурчик.

– Я просто очень сильно их люблю, – слегка дует губы Света. – Попроси рецепт у Ванькиной мамы. Я тоже такие делать хочу.

Мы вместе убираем со стола. Ее волосы почти высохли. Но я все равно отыскиваю теть Людин фен. За окном начинает накрапывать мелкий дождик.

– Может, все-таки на автобус пойдем?

– Нет! Ну, пожалуйста, отвези меня на мотоцикле. Я так соскучилась по нему.

– Хорошо. Только потихоньку. Как бы ты не заболела. После таких поездок.

– Не заболею.

Останавливаю ей на Подгорной. Долго не прощаемся. Дождик все же усилился. Она немного промокла. Я тоже. Но мне не привыкать. Это она, девушка тепличная. Коротко целуемся, и она убегает. А я еду к Ренату. Нужно что-то решать с проблемой, которую создал Ванька. Придушил бы придурка. Но что с ним делать? Он же мне как младший брат…

19

Ванька, как оказалось, не оставил идею быстрого заработка. Пока я впахивал за нас двоих, он связался с одним утырком. На него посмотришь, сразу видно – наркоман конченый. Но Ваньку обработал как надо. Где они только с ним пересеклись.

Три недели назад ко мне на роботу прибежала тетя Люда. В слезах начала объяснять, что три дня уже, как он пропал. Я вообще ни сном, ни духом. Я то думаю, что он там ремонты делает. К переезду готовится. Поехали с ней до Танькиной бабки. Танюха рыдает, бабка причитает. Куда я попал? Кое-как выяснили у Тани, куда мог деться Ванька.

Она, конечно, и сама толком не знала. Пару раз подслушала его разговор с кем-то. Речь шла о деньгах, которые он кому-то решил занять под проценты. Ростовщик, что б его! Так вот, первый раз он занял кому-то буквально на несколько дней. Деньги ему вернули с хорошим приростом. Между делом сказал Танюхе, что работать ему больше не придется. И жить здесь они тоже не будут. Поживут с бабушкой до рождения ребенка и еще несколько месяцев после. А потом и вовсе переберутся в свою квартиру. Уж где он ее собрался раздобыть, вероятно, только ему известно. А вот во второй раз походу что-то не заладилось. Он дал сумму гораздо больше. Я так понял, первый раз он давал взаймы только свои деньги, а во второй, залез и в мою долю. Потому что суммы, которую озвучивала Таня, быть у него не могло.

Я переживал за друга. Но был еще один нюанс. Буквально позавчера я договорился с Петровичем о покупке его СТО. Мужик решил переехать к сыну в Омск. Здоровье стало подводить, да и после смерти супруги он совсем один остался. Решил к сыну и внукам поближе перебраться. К Новому году мы должны были отдать ему семьдесят процентов от суммы. А весной оставшееся тридцать. И у нас были эти деньги. Хозяин не стал загибать цену. А до весны мы бы собрали оставшуюся часть и стали бы полноправными хозяевами автосервиса. Но Ваня решил поступить по-своему. Я не успел рассказать ему о намечающейся сделке.

Где его искать? Что делать? Тетя Люда в истерике, боится мужу сообщать. Он благополучно одну вахту отработал, приезжал домой, все было хорошо. Поехал на следующую и в тот же день пропал Ванька. В милиции от нее отмахнулись: Парень молодой! Загулял! Чего вы, мамаша, истерите? На днях заявится ваша пропажа.

И заявился тем же вечером. Избитый, грязный и с поломанной рукой. Пришел к матери, ни к Тане. Хоть на это ума хватило. Мы с ней как раз пытались обзвонить все больницы и морги. Потому как всех знакомых уже обзвонили.

Тетя Люда чуть в обморок не рухнула. Хорошо сестренки его дома не было. У соседской подружки мультики смотрела.

И с порога сразу: Серега, прости, я все верну. Я не думал, что так получится.

– Придурок! Мать лучше успокой. Кто тебя так?

– Серега, тебе лучше не ввязываться! Я сам разберусь.

Слов нет! Вызываю этому идиоту скорую. Потому как тащить его на себе не собираюсь, ночь на дворе. А в больницу ему точно нужно. Рука болтается плетью, посинела. Морда вся разбита.

– Давай помогу тебе переодеться. Умойся хоть немного. В больницу поедешь.

– Чего ты со мной возишься? Я почти все деньги просрал. И твои в том числе.

– Да знаю, я уже! Добавил бы, если бы хоть одно живое место на тебе было.

Тетя Люда капает себе успокоительное. Я помогаю ему спуститься в подъезд.

– Тане позвони. Скажи, что все со мной нормально.

– Ага.

– Серега. Я все верну.

– Да заткнись ты!

Хорошо, что живой. Мне теперь, что делать? У меня уже вся жизнь была расписана. Плевать я хотел на ее папашу сноба. Немного встану на ноги и заберу Светку. Я уже предложение ей собрался делать. Да и не станет он сажать собственного зятя, тем более за несуществующее преступление. Я его даже в какой-то степени понимаю. Возможно, сам бы вел себя так же на его месте. Я же босяк. На хера я Светке такой нужен? Но раз нужен, а она мне сама об этом сказала, я уже не отступлюсь.

Ванька, как узнал о договоренности с Петровичем, сразу расклеился. Но все равно молчит как партизан. Не говорит, кто у него бабло отжал. Я сам того нарика нашел. Но и тот молчит. Говорит только: Ничего не знаю. Второй раз он уже сам себе заемщика нашел.

Или заемщик нашел его. Хрен поймешь… Не убивать же его! Сдохнет от передоза, а я действительно сяду.

У меня остался только один вариант. Я до последнего пытался о нем не думать. Но если я в своей дальнейшей жизни хочу рядом с собой Свету. Мне нужны деньги. Поэтому пошел к Ренату. Так и этот тоже! Сговорились они все, что ли?

– Нет, Серега! Ты не в форме! Надо было соглашаться, когда я тебя звал.

– Какая тебе разница, в какой я форме! Не о здоровье же ты моем переживаешь? Мне деньги позарез нужны.

– Не знаю… Сколько ты уже не тренируешься?

– В нормальной я форме.

Понимаю, что он цену набивает. Если сейчас развернусь и уйду, возможно, он следом за мной пойдет. Но хер его знает? А у меня вариантов больше не осталось.

Подростками мы с Ренатом дружили. В одну секцию по боксу ходили, у одного тренера занимались. Он был не слишком способным, но семья у него была не бедная. Поэтому тренер его долго не отсеивал. Его отец неплохо спонсировал секцию.

А вот у меня получалось хорошо ровно до того момента, пока не запила мама. Плюс я ввязался в уличную драку, кстати, зачинщиком которой стал именно Ренат. А я не смог его оставить.

Драки карались отчислением. Сан Саныч пытался меня отстоять, но у него не вышло. А вот Ренат продолжил заниматься дальше. Его отец хорошо похлопотал тогда.

Мне все равно пришлось бы бросить. Потому что с того момента на улице дрался я постоянно. Те, кто прознал, что маму осудили, не забывали время от времени ткнуть меня в этот факт. А с того момента, как она опустилась, я на эти насмешки и реагировать перестал. Мне просто было уже некогда. Учился в школе, а по ночам работал. Это после армии я в автосервис пошел. До этого в основном на сортировке впахивал, вагоны разгружал. Кстати, с Ванькой я их и разгружал. А теперь вынужден просить Хасанова, что бы он мне с работой помог. Мне просто негде больше раздобыть такие деньги за такой короткий срок.

Он сам за мной месяц по пятам ходил, когда я демобилизовался. Уговаривал, золотые горы обещал. Я не хотел. Ни то что бы мне не хотелось легких денег. Хотелось, конечно. Я просто понимал. Что я не смогу заниматься этим по его правилам. А теперь по хер. Заработаю нужную сумму и уйду.

– Серега. Я ведь не просто бои организую. Тебе еще учиться всему придется. Раньше, чем через пару месяцев, я тебя на ринг не пущу. Люди приходят за зрелищем. Кому будет интересно смотреть, как ты вырубишь кого-то с одного удара? К тому же технику нужно отработать. Сколько лет ты уже не в теме?

– Давай неделю. Неделю учусь. И ты меня выпустишь.

– А потом ты бабло соберёшь и смотаешься. Я так понял, тебе всего сто пятьдесят штук надо. Зачем мне с тобой возиться?

Разворачиваюсь и ухожу. Пошел он. Еще я в рабство себя не сдавал. Поговорю со Светой. Она меня подождет. Поеду на Сахалин, поработаю. Правда, с автосервисом пролетим. Петрович не будет ждать. Бл…! Сколько времени потеряю.

– Подожди! Ладно, давай по старой дружбе. Приходи сегодня в Титан на Заводскую, часов в девять. Посмотрят на тебя. Может, что-нибудь придумаем.

20

Ренат меня не кинул. Как и договаривались, неделю я тренировался. Вообще забил на автосервис. Я и правда потерял навыки, хоть и колотил грушу время от времени. У нас в подвальном помещении пацаны организовали что-то вроде зала. Натащили туда всякого барахла, откуда-то взяли бэушный спортивный инвентарь. Правда занимаются там единицы. Основная часть там в основном бухает. Я тоже, пока жил с матерью, в свободное от работы время спускался туда. Не пиво пить, конечно. Но заниматься без тренера. Это так, только для поддержки физической формы. Там даже в спарринг ни с кем не встанешь, одни малолетки.

Так что да, здесь Ренат оказался прав. На первом же спарринге меня так отхерачили. Что я сразу понял, что к чему. Дури во мне, конечно, не мало. Но и моментов, которые нужно отработать, тоже до хрена.

По Светке соскучился. Так увидеть ее хотелось, аж зубы сводило. Но сейчас мне еще проблем с ее отцом не хватало. Надо сначала с деньгами решить. В итоге все равно не выдержал. И то, что случилось между нами совершенно спонтанно, теперь еще больше стимулирует меня скорее со всем этим разобраться.

***

Мать смотрит на меня испуганно. Походу протрезвела. Надо же…

– Что ты смотришь на меня так, мама? – прохожу мимо нее и падаю на диван.

Нужно позвонить Свете. Она меня, точно, потеряла. Видится нам сейчас нельзя. Слишком красивая у меня физиономия. Я сдохну раньше, чем соберу эти деньги. Света настаивает на встрече, а я не знаю, что уже придумать. Лишь бы она не надумала себе глупостей каких-нибудь. Сейчас минимум неделя перерыва будет. В сервисе работы тоже валом.

В комнату заглядывает Ванька.

– Теть Ларис. Серега пришел?

Она кивком указывает на меня и выходит из комнаты. Больше она ничего меня не спрашивает. Потому что я все равно ничего ей не расскажу. Смотрит только на меня перепугано и молчит.

– Серый. Ты живой? Все, прекращай давай. Родители дачу на продажу выставили. Вернем тебе деньги. Там вроде даже клиент есть.

– Свали, а!

– Серега. Хватит! Ты себя убьёшь! Думаешь, легко мне смотреть на это?

Ваня с Таней теперь наши соседи. Сняли пустующую комнату. Ту, которую мне Настя предлагала. Не ужились они с Танькиной бабкой. Она так его обложила после того случая. Требовала, чтобы Танька бросила его. Говорила, что ребенка сами воспитают. От такого папаши добра все равно ждать бессмысленно. Кто-то ей донес, что он в карты проигрался. Так она такой шум подняла. Не нужен им, видите ли, игрок. Еще не хватало, чтобы их имущество спустил.

Поэтому сняли они комнату в нашей коммуналке. Не знаю, на какие деньги. Тетя Люда, наверное, помогла. Ванька в гипсе еще месяца три будет. Ходит, ноет. Достал уже… А мне теперь только сюда возвращаться. По ночам у меня нет ни сил, не времени в поселок кататься. А теперь они еще и на продажу дом выставили. П…ц! Жалко его. Тетя Люда в дачу всю душу вложила, и отец его столько там всего сделал. А теперь из-за Ванькиной дурости вся семья страдает. Не знаю, может, до весны я справлюсь. Петрович дал отсрочку. Он квартиру пока не продает. Поедет, попробует там пожить. А в марте вернется. Если все сложится, то продажей квартиры займется. И СТО тоже продаст. Хорошо бы мне. А если деньги не соберу, то кому-то другому.

На этот раз трубку берет Ксения. Если отец, приходится сбрасывать. Обычно Света дежурит у телефона, мы заранее договариваемся о времени. Но сегодня взяла не она.

– Сергей?

– Ага. Позовите, пожалуйста, Свету.

Я так понял, между ними какая-то договоренность. Ксения не сдает Свету отцу, а иногда даже прикрывает.

– Одну минутку. Я сейчас к ней поднимусь. Она у себя в комнате. – Ксеня молчит несколько секунд. А потом выдает: Сергей, у вас со Светой что-то случилось? Она уже который день сама не своя. Постоянно глаза на мокром месте. Не ест ничего. Сегодня на учебу не пошла. Я думала, у вас все наладилось. Эдик ее не третирует, вообще ее не трогает. Он думает, она так ваше расставание переживает. Но я то в курсе, что вы продолжаете встречаться.

– Ксения. Дайте мне Свету.

Слышу, как она открывает дверь в комнату и передает ей трубку.

Света шмыгает носом.

– Куда ты пропал?

Я и правда не звонил ей почти неделю. Просто не могу ей врать. Она обижается. А я не знаю, что мне делать. Не хочу ее обманывать.

– Любимая. Я работал.

– И даже пять минут найти не мог?

– Свет. Не обижайся. Так нужно.

– Да! А ты не думаешь, что я переживаю? Вдруг с тобой что-то случилось?

– Ну что со мной может случится? Глупенькая.

– Такой гололед на улице. Ты же не ездишь сейчас на мотоцикле?

– Конечно, нет.

– А где ты сейчас живешь?

– В городе.

Света молчит. Слышу, как ее дыхание учащается.

– Даже не думай ревновать меня к Насте. Мне до нее нет никакого дела. Светка, только тебя люблю, только ты мне нужна. Потерпи немного.

Она опять шмыгает носом.

– Сереж. У меня задержка три дня.

– Я сейчас к тебе приеду.

– Нет. Я не смогу выйти!

– Сможешь.

– Нет. Вдруг папа тебя засечет. Давай я завтра сама к тебе приду.

– Твой отец дома?

– Нет!

– Я через полчаса буду.

– Сереж. Не надо, пожалуйста. Давай завтра!

– Ты же, кажется, хотела меня видеть. Так что жди.

Подъезжаю прямо ко двору. Теперь уж точно прятаться нет смысла. Если Света ждет ребенка, все планы меняются. Я еще не решил, что мы будем делать, но аборт я ей сделать не позволю. Есть у меня деньги. На первое время нам хватит. Дальше буду работать, проживем.

Нажимаю на звонок.

– Ты с ума сошел! Боже! Что у тебя с лицом? А если Эдик приедет!

Отодвигаю Ксению в сторону и сам прохожу во двор. Она спешит за мной следом.

– Вы доиграетесь. И я еще связалась с этим. Думаешь, мне не достанется за то, что я вас покрываю?

Я прохожу в дом, разуваюсь и сразу поднимаюсь к Свете в комнату. Она лежит, свернутая калачиком, обнимает подушку. Видит меня. И округляет глаза.

– Что с тобой случилось? Это папа, да?

– Нет, конечно. Ты что?

– Это точно он. Он кого-то к тебе подослал!

– Нет. Света. Нет! Я же сказал уже, что это не он.

Она подскакивает на ноги и бросается меня обнимать.

– Любимый. Я чувствовала, чувствовала, что с тобой что-то случилось.

– Я в порядке. Потом тебе все объясню. Лучше скажи мне с тобой что? – сажусь в кресло и усаживаю ее к себе на колени. – Что, Светка? Судьба, наверное, нам стать родителями сейчас. Не даром ты огурцы сразу уплетать начала!

– Я не знаю. У меня задержек раньше не было. Максимум день. А сейчас три. Я с Лилей поделилась. Она говорит, может, потому, что я много нервничаю сейчас.

– Зачем ты нервничаешь?

– А как иначе? Посмотри на себя! Ты не говоришь, что с тобой случилось. Пропадаешь постоянно. Я позавчера ездила к тебе на работу. Гараж был закрыт. Потом звонила тебе. И трубку взяла твоя Настя! Я прекрасно помню ее голос.

– Ну какая она моя! Что ты такое говоришь? Что она тебе сказала?

– Что видела тебя пару часов назад. А сейчас тебя дома нет. Ушел… Я тесты делала. Мне Лиля покупала. Может, я что-то неправильно сделала, может, они бракованные. Один отрицательный. А на втором еле заметная, но вторая полоска виднеется. Лиля говорит, что он может быть ложноположительным. А я не знаю. Не знаю, что мне делать!

Света опять начинает плакать. Целую ее. Губы соленые.

– Прекрати плакать. Завтра сходим к врачу.

– А как же папа? Сереж. Я за тебя боюсь!

– Не бойся. Поверь мне. Все будет хорошо. Он не поступит так, как обещал. Не станет он отправлять за решетку отца собственного внука.

– А может, внучки.

– Может, и внучки. Но я почти уверен, что у нас будет сын. – шепчу ей в губы и углубляю поцелуй. На месте ссадины губа лопается. И мои губы теперь тоже соленые.

– Светка, все у нас будет хорошо. Прекрати волноваться. Завтра сходим к врачу. И все прояснится.

В комнату стучит Ксения.

– Света. Мы так не договаривались. Что я твоему отцу скажу?

– Так и скажете. Что я сегодня приходил сюда. Общался со Светой. Можете добавить, что мы продолжаем встречаться и расставаться не собираемся.

Ксения смотрит на меня раздраженно. Хотела, наверное, подружиться со Светкой. А только хуже себе сделала. Вообще мутная она какая-то.

– Свет. Давай утром созвонимся и договоримся обо всем. Не переживай, все будет хорошо.

Целую ее в висок. И выхожу из комнаты.

– Сереж. Я провожу тебя.

Она накидывает дубленку и выходит за мной во двор.

– Ты же сказал, что не ездишь сейчас на нем?

– Я просто к тебе торопился.

– Сереж. Правда. Скажи мне, что с тобой случилось?

– Хулиганы напали, – говорю и улыбаюсь. А губа опять лопается, зараза. Облизываю кровь, а потом коротко целую ее в нос и в губки.

– Беги. Не замерзай. Завтра со всем разберемся.