Текст книги "Живая Академия. Печать Рока (СИ)"
Автор книги: Марина Весенняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Я с напряжением ожидала, что высветит полусфера Леонару. Каждый раз, когда он прикасался к ней, его яркие зеленые глаза смотрели на меня, не предвещая ничего хорошего. И каждый раз парень с разочарованием двигался к любой другой девушке, но не ко мне, как велела магическая доска.
– Нимаэль Моранен, – довольно объявил Леонар выбор полусферы. Его лицо сочилось смесью удовлетворения и облегчения, ведь полночь неумолимо близилась, как и его поражение. – Иди ко мне, сладкая…
Как же я ненавидела, когда он звал меня так! С самого знакомства издевается! Наследный принц начал это первым, а остальные подхватили, называя меня «Сладкой Ним», вкладывая совсем неподобающий смысл этому прозвищу. Кто-то относил «сладость» к моим губам, кто, прости Тьма, к груди. Про остальные варианты я даже думать не хочу! А ведь изначально, высокородный некромант имел ввиду совсем невинные вещи – мои «карамельные» волосы и «медовые» глаза. Если верить его словам, конечно. Но слухи-то по академии поползли самые грязные…
Леонар практически свалился на свой стул, будто его тело невероятно устало от всех тех ласк, которые ему сегодня достались. И которыми он сам щедро одарил других участниц. Парень похлопал себя по верхней части бедра, приглашая меня.
Первый круг порока… Аккуратно поправив юбки, я устроилась на своем временном месте. Рука Леонара тут же обвила мою талию, не давая упасть.
– Сладкая, чувствуешь, как ты близка к поражению? – промурлыкал парень, подогревая мою тревогу. – Господа, подвиньте доску ближе, а то, боюсь, моя нимфа сбежит, лишь бы не целовать гадкого некроманта.
Щеки моментально вспыхнули, а к полусфере пришлось тянуться, не вставая с колен Леонара. Он не пускал, удерживая меня за талию. Я почувствовала, как его ладонь скользнула выше, стоило мне наклониться к столу, большой палец принца очерчивал линию под моей грудью, аккурат по краю корсета. И хотя рука принца была чуть прохладной, я испытала прилив жара к месту, где он до меня дотронулся. Сердце забилось чаще, и мне не терпелось поскорее посмотреть имя на полусфере… чтобы сбежать, конечно.
– Лео…нар Альвис, – прошептала я, видя золотые буквы в хрустале.
– А вот и моя победа, – протянул парень, рывком возвращая меня к себе. – Пусть только в плечо, но это будет поцелуй.
– Выбираю желание, – твердо произнесла я, не собираясь сдаваться так просто. Правила игры допускали пропуск «круга», если исполняешь желание. Леонар не мог загадать поцелуй, или что-то подобное.
– Уверена? – прищурившись, спросил парень. – Ты знаешь, какая богатая фантазия у нас, бесчестных некромантов? – он медленно облизнулся, опуская затуманенный взгляд на мое тело.
Конечно, знаю. Особенно у одного конкретного, чьи колени сейчас приходиться греть. От шуточек принца все академия уже намучилась.
– Загадывай, – потребовала я, пока решительность окончательно меня не покинула. Я лучше буду кукарекать, или скакать перед всеми лягушкой, чем проиграю спор.
– Сними с себя что-нибудь, – не задумываясь, назвал Леонар, видимо первое, что пришло ему в голову. Роль ловеласа, судя по всему, наследник хотел сегодня отработать по полной.
Не могу сказать, что я удивлена подобной просьбе. Зная Леонара…
Но и я умею играть нечестно. Запустив руки в волосы, я неспешно вытянула сиреневую ленту, которая держала прическу собранной высоко на затылке. Тяжелые локоны, освобожденные из плена, волнами опали на плечи, а лента моими стараниями отправилась в нагрудный карман принца.
– Ваша очередь, – подбодрила я Леонара. Три раза подряд судьба нас не сведет, только злой рок. И тем не менее, удача в очередной раз повернулась ко мне известным местом.
– Нимаэль, – загадочно протянул принц, отодвигая от нас волшебную доску, которая вновь свела нас вместе. – Сладкая обманщица, я точно пропускать свой круг не собираюсь.
«Кто бы сомневался», – успела подумать я, до того, как губы некроманта коснулись моей шеи. Третий круг порока. Обжигающий, как лава. Непристойный, как… Леонар. Его губы впивались в мою нежную кожу, столь непривычную к подобным ощущениям. Кровь оглушающе громко стучала в висках, и парень наверняка чувствовал своим языком, как сильно пульсирует вена от его ласк. Я едва сдержала стон, когда Леонар прервал свой поцелуй, напоследок проскользив зубами по чувствительной коже.
– Боюсь, останется след, – промолвил принц, хотя его голос не выражал ни капли сожаления по этому поводу. Парень с какой-то странной гордостью провел указательным пальцем по месту, где только что его губы устраивали свой порочный танец. Задумчиво и медленно, словно он пытался запомнить на ощупь то, что делал со мной. – Твоя очередь, сладкая…
Кажется, теперь и Леонар придавал этому обращению совсем иное значение, чем раньше. Что-то неуловимое изменилось в интонациях некроманта, они стали ниже и намного глубже.
– Как бы вас не обвинили в нечестной игре, ваше высочество, – мне оставалось только холодно ворчать, отгоняя от себя навязчивые мысли о прикосновениях принца.
– Сладкая, все знают, что «круг порока» невозможно обмануть, – отозвался молодой человек, его предвкушающий взгляд скользил по моей спине, я чувствовала это нутром. И если бы я не была уверена, что ладони принца покоятся на моей талии, поклялась бы – Леонар уже расшнуровывает мой тугой корсет. Но мне это только чудилось, ведь наследник все на всего покорно ждал, что объявит полусфера.
– Ну как, Ним? Спорим, ты сейчас согласилась бы оказаться в моих объятиях, лишь бы не проиграть? – Ивейн только подливал масла в огонь моего смущения.
Ладони предательски дрожали, опускаясь на волшебный хрусталь, который вот-вот решит мою судьбу.
– Леонар Альвис, – мертвый голосом зачитала я.
Некроманты, стоявшие в зале, ликовали, будто это была их общая победа. Вот тебе и бал Примирения – все равно факультет соперников рад тому, что демонологи вот-вот испытают на своей шкуре вкус поражения.
Прежде чем я успела произнести заветное требование о желании, Леонар опустил палец на мои губы.
– Куэйта, милая, – пролепетал он невинным голосом, от которого у любой перехватит дыхание. – Напомни нам, что идет на четвертом круге порока?
– Пять минут страсти, ваше высочество, – отозвалась подруга.
– Не станет она этого делать, – услышала я шепот девочек из демонологов за своей спиной.
– Куда денется? – отозвался черноволосый некромант с курса Леонара. Я чувствовала себя загнанной дичью, окруженная людьми, которые уже делали ставки на исход этого противостояния.
– Все равно они ничего не узнают, – ложно успокоил меня Леонар, подхватывая на руки. По правилам четвертый круг пара проводит наедине в отдельной комнате. Чтобы никого не компрометировать сделанным выбором. Двое никогда не выносят на публику исход четвертого круга. – Ах да… ты же надеялась в случае победы лишить меня Игр… Так что вся правда всплывёт, когда завтра я стану бойцом от нашей академии.
– Я выбираю желание! – как только Леонар поставил меня на ноги, потребовала я. Принц едва успел захлопнуть за нами дверь. И для чего в особняке Куэйты вообще такие комнаты? Совсем крохотное пространство, прилегающее к просторному залу, вмещало в себя буквально одну единственную софу.
– Ты же вновь обманешь меня, сладкая, – некромант прижал меня к стене своим телом, так что с каждым вдохом я только сильнее ощущала мужскую грудь рядом со своей. Леонар запустил пальцы в мои волосы, расплетая локоны. Легко, едва ощутимо его ладони коснулись моих оголенных плеч.
– Загадывай, – повторила я, голос почему-то внезапно охрип.
Леонар отстранился и повернулся ко мне спиной. Я же тревожно наматывала на указательный палец цепочку с когтем.
– Не боишься, что я потребую чего-то невыполнимого? – некромант обернулся настолько резко, что я вздрогнула. Зеленые глаза наследника горели недобрым обещанием. И почему его вообще так задевает, что я не хочу его целовать? В окружении Леонара всегда найдется целая прорва девиц, готовых исполнить любые его прихоти. Только пальцем помани. Но он вцепился в меня…
– Твое право, – я старалась держать себя в руках, хотя мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. – Надеюсь, человек твоего положения не опуститься до…
– Ним, сладкая моя, не буди мою богатую фантазию, – Леонар дотронулся обеими руками до моих кистей, и его пальцы игриво побежали вверх, оставляя на коже щекочущие укусы прохлады. – Чего бы пожелать? – задумчиво мурлыкал он, поднимаясь все выше. Его взгляд остановился на вырезе моего платья, и парень закусил нижнюю губу.
– Мог бы и отменить пари. Ни ты, ни я не проиграем. Ведь стоит мне исполнить очередной твой дурацкий каприз, как ты останешься с носом.
– Коготь.
– Что?
– Я хочу твой коготь, – спокойно отчеканил Леонар, не сводя взгляда с серебряного артефакта.
Кажется, я ожидала услышать что угодно, но никак не это…
– Ты решили проиграть спор, чтобы получить какую-то безделушку? – не думаю, что у меня получился беззаботный голос. Слова вибрировали, оставаясь звенеть в воздухе.
Леонар поддел цепочку своим перстнем и подтянул к себе, чтобы внимательно изучить подвеску.
– За такую безделушку убивают, – задумчиво произнес он, продолжая разглядывать мой артефакт. – Коготь костяного дракона Сумрака в белом серебре Тиамант… Демонологу он все равно ни к чему, это оружие некромантов. А у тебя вообще нет никакого права носить его.
– Нет, – возразила я с полной уверенностью. – Это наследство, от мамы.
Леонар усмехнулся.
– Опять врешь, сладкая, – парень чуть сильнее натянул цепочку на моей шее.
– Попроси что-то другое.
– Желание есть желание, – отозвался наследный принц. – Коготь. Или поцелуй.
Вот так и загоняют в угол маленьких доверчивых герцогинь. И отчего мне не дано врать чуть лучше? И не привлекать внимания Леонара к единственной вещи, которая имела для меня ценность больше, чем собственная жизнь? Как он только почувствовал-то? Я точно знала, что мама пользовалась этим когтем всю свою жизнь, но она не могла быть каким-то там некромантом. Отец бы рассказал…
– Я жду, Ним, – напомнил Леонар то, о чем трудно было забыть.
– Коготь не отдам, – твердо отрезала я, забирая свой артефакт из цепких лап стервятника.
– Тогда я хочу получить свои пять минут страсти, сладкая…
Я зажмурилась, прежде чем сделать это. Знала бы, что проиграю – согласилась еще на втором круге, когда можно было отделаться прикосновением губ к плечу будущего императора. Но теперь все должно быть по-взрослому, никаких мимолетных столкновений…
Мои губы с силой впечатались в его, и я надеялась оттянуть как можно дальше тот момент, когда встретятся наши языки. Леонар оставался неподвижным, максимально поглощенный моментом своего триумфа. А я томительно медленно вкушала пьяняще-винный аромат его кожи, ловила тепло и мягкость его губ, сжатых в победной улыбке.
Лицо опалило жаром стыда и чего-то еще, ранее неизвестного. Словно мы с Леонаром обменивались чистейшей энергией, которая натягивала нервы до предела и заставляла кровь в венах обращаться в жидкое пламя. Чистейший огонь, выжигающий внутри остатки сомнения и пробуждающий неизведанный трепет глубоко в душе. Я лишь едва осмелилась скользнуть языком по губам Леонара, и он тут же приоткрыл рот, приглашая меня углубиться в нашей порочной игре.
Я отпрянула, делая шаг назад, и еще один, и еще… пока, задыхаясь, не встретилась спиной со стенкой.
– Доволен? – со злостью спросила я, прекрасно понимая, что злюсь гораздо больше на саму себя. И на свою странную реакцию на какой-то поцелуй. В конце концов, это не первый раз в моей жизни. С Ивейном мы же это делали. Только ничего подобного я прежде не испытывала. Почему так сильно бьется сердце? И почему я до сих пор задыхаюсь, будто продолжаю тонуть в океане по имени Леонар?
– Почти, – отозвался некромант.
Его слова заставили страх в моей голове вспыхнуть с новой силой. Потому что я понятия не имела, что может быть на уме у человека, чьи глаза сейчас горят зеленым пламенем Сумрачного мира.
Нет, была у меня одна догадка, конечно, но не собирается же Леонар снова меня?..
Собирался. Его губы стремительно накрыли мои. До боли, до потери сознания. Властный и влажный поцелуй подчинял, обжигал небо и оставался гореть ярким клеймом в моей памяти. Заставлял сдаться на волю инстинктов. Я обняла Леонара, погрузила тонкие пальцы в его длинные густые волосы. Некромант с рычанием сжимал меня в объятиях, безнадежно пытаясь утолить свою жажду каждым прикосновением. Я уже не знала – это у меня кружится голова, или это принц подхватил меня на руки, заставляя комнату опрокинуться.
Тяжесть его тела дарила столь желанное сейчас тепло, а пальцы некроманта оставляли вдоль позвоночника живительную прохладу, от которой спина выгибалась навстречу широкой мужской груди. Мы лежали на софе и были вместе. Наши губы, наши руки… Сплетение двух безудержных стихий, отзывающиеся стонами в вечернем полумраке.
– Ним… Моя огненная Нимаэль, – шептал Леонар, лишь на секунду оставляя мои губы, чтобы спуститься ниже и обдать мою шею горячей лаской своего языка.
Как долго может продолжаться безумие, в которое мы оба окунулись с головой? Забывая кто мы и где мы…
Ладонь Леонара скользнула мне под юбки, задирая их до кромки чулок. И в этот момент ко мне вернулась трезвость сознания. Тело, еще мгновение, назад распаленное страстью, сковала паника. Я не могла зайти так далеко… Это не я… И это не мои ногти сейчас оставляют царапины на золотой коже наследного принца.
Когда Леонар успел снять рубашку?!
Не зная, что сделать еще, чтобы остановить решительный напор молодого мага, я стиснула зубы. И до конца жизни буду уверять – в тот момент я не имела понятия, что прокусываю губу Леонара до крови. Лишь почувствовала солоноватый металлический привкус и услышала невнятные ругательства некроманта. Он отпрянул от меня, давая, наверное, единственный шанс сбежать.
С проворством семирога я вскочила на ноги и бросилась прочь из комнаты. И не слушала крика Леонара, не останавливалась перед Куэйтой, которая попыталась узнать, что случилось. Фиолетовым вихрем я слетела по лестнице на первый этаж, а затем выскочила на улицу, чтобы поймать экипаж.
Лишь бы оказаться как можно дальше от принца. Лишь бы вернуть свое дыхание. Лишь бы раствориться в ночной темноте и забыть, как чуть не проиграла что-то большее, чем просто поцелуй.
Леонар выбежал на улицу, но было слишком поздно. Нимаэль исчезла, словно речная нимфа растворилась в городской ночи. Несколько закрытых экипажей разъезжались по узкой улочке, и тьма их знает, в котором их них могла скрыться Моранен.
Срывая гнев на пустоте, что досталась ему вместо огненной дикарки, Леонар еще раз дотронулся до губы, которая неприятно ныла.
Так от него еще никто не сбегал…
Да от него вообще никто и никогда не сбегал!
А здесь какая-то девица, чуть не лишившая его Игр и собственного достоинства. Наверное, ему стоит поблагодарить судьбу, удачу и всех богов, что «круг порока» все-таки устроил принцу столь желанную победу.
Которая теперь отдавала пеплом на нёбе. Сладкая девочка Ним, едва не избежавшая поцелуя, и ускользнувшая из объятий Леонара, когда он был готов отдать ей все богатства этого мира. Лишь бы не останавливаться.
Огненная Ним…
Разгоряченный парень выпустил воздух из легких, и его дыхание разошлось в вечерней прохладе густым белесым паром. На утро половина столицы будет обсуждать, как наследник империи беспомощно гнался за строптивой герцогиней, оголенный по пояс.
«Клуб жертв Нимаэль Моранен стремительно набирает членов», – недобро усмехнулся Леонар, вспоминая, как сам потешался над Ивейном Лараном еще неделю назад. Как хорошо, что в его власти пресечь любые разговоры.
– Вечер закончен, – объявил будущий владыка тоном, не допускающим пререканий.
– Ваше высочество, – пока Леонар поднимался по ступенькам на второй этаж, его нагнала Куэйта.
– Дорогая, – обратился к ней юноша, не собираясь церемониться. Злость с каждым шагом все больше захватывала его разум, требуя выплеснуть разведенное в душе пламя хотя бы на кого-нибудь. – Надеюсь, мне не стоит объяснять, что о произошедшем разговоров быть не должно?
– К-конечно, ваше высочество.
Свои вещи Леонар нашел нетронутыми в комнате, где совсем недавно двое играли в свои игры.
Нимаэль Моранен…
Ее сладкий запах окутывал некроманта, впитался в его кожу и одежду. Мешая выкинуть из головы сумасбродную чертовку.
«Ничего, мы еще встретимся», – без тени сомнения, успокоил себя Леонар. Уж он устроит эту встречу. Некромант, правда, еще не решил, с какой именно целью: закончить начатое сегодня, проучить мерзавку или получить то, что он по праву считает своим. Возможно, все сразу.
Загадочная Нимаэль…
Как жаль, что Леонар не терпел лживых женщин. Ему по горло хватало подхалимов в окружении. Готовых пойти на что угодно, лишь бы получить расположение будущего императора.
Но врунишка Нимаэль зашла дальше всех в своем вранье.
Цену артефакта на своей шее девушка определенно знала, раз ради его сохранения была готова удовлетворить нескромные капризы принца. А еще пыталась давить на жалость – наследством матери. Какая дешевая уловка! Не говоря о том, что некроманты не ведают жалости.
Леонар точно знал, что такой коготь существует в единственном экземпляре. Ведь долгое время этой артефакт принадлежал императорской семье. Пока отец не подарил его своей возлюбленной.
Молодой принц усердно перебирал в памяти имена, пока не вспомнил женщину, которую никогда не знал.
Лорейн Ивгард.
Давняя история, до сих пор бросающая тень на действующего императора. Столько времени прошло, а эта женщина жила в его сердце, отравляя семью Леонара вот уже двадцать лет. Ревность матери, рвущая душу тоска отца и бессилие сына что-либо исправить. Женщина, которой давно нет в живых, незримо присутствовала в каждой семейной встрече. Ее отказ стать императрицей, бесценный подарок владыки и трагичная кончина, раз и навсегда лишившая отца Леонара шанса завоевать любимую.
Ним могла врать кому угодно про коготь, но только не Леонару. Лорейн Ивгард не оставила после себя детей.
– Ничего, – еще раз повторил юноша. Он точно знал, что получит то, что принадлежит ему по праву.
Глава 6
Выходные закончились быстро, вероятно по причине того, что я старалась не покидать своего сарая и все силы положила на то, чтобы забыть события прошедшего бала.
Отец Тьмы, как же это было сложно сделать!
Я целовалась с некромантом. Да не просто с каким-то там, а с самими Леонаром Альвисом. Обычно подобные фразы звучали из уст первокурсниц с неописуемым восторгом. В моих же мыслях тон оставался пренебрежительно жалким. Жалость я, понятное дело, испытывала к себе. Леонару-то что сочувствовать? Он в очередной раз получил свои пять минут славы. А мне от этой истории отмываться до конца жизни. Потому что я точно пыталась это сделать на выходных. Но сколько бы я ни терла свою кожу, распаривая ее в воде, у меня не получалось избавиться от ощущения, что Леонар все еще на мне.
Я все равно чувствовала его руки, эти обжигающе горячие ладони, которые будто поселились под моей одеждой. Такой резкий контраст с Ивейном, чьи прикосновения едва ли оставили след в моей памяти. А ведь он настоящий демонолог! По идее тот, кто должен был вызвать во мне целую бурю эмоций, не был способен разжечь даже искры желания. Хотя все знают, что демонологи – это воплощение самого огня Сумрака! И когда двое из нас предаются страсти, то с этим не сравнится ничто на свете. Будто вулканы извергают свою лаву на мертвые земли, словно огненная буря, сносящая все на своем пути!
Ну, так во всяком случае, мне рассказывали.
Некроманты же, в свою очередь, должны быть холодными, сдержанными и во всех отношениях бездушно унылыми. Нет, я, конечно, понимаю, что даже эти труполюбы не почкованием размножаются. Но как-то Леонар совершенно не походил на тот образ, который сложился в моей голове.
Хотя, что это я, в самом деле? С тем, как не везет в последнее время, не удивительно, что и демонолог, и некромант, мне попались бракованные.
Но обо всем этом я мало того, что вообще думать не хочу, так и времени на это нет. Все-таки и учиться когда-то надо!
Тем более что сегодня сам ректор вел у нас Теорию Жизни.
Занятие проходило на открытом воздухе, что так сильно напоминало мне старую академию. Разве что здесь все сидели не на выжженном огнем сумрака полигоне, а на густой зеленой траве, в тени ветвистых деревьев. По правую сторону от нас начинались загоны, так что я могла видеть, как старшекурсники выгуливают своих зверей, по левую вдалеке на солнце поблескивала прохладная гладь воды.
– Мало кому известно, – начал вещать господин Даллар, после того как прислонился к толстой ветке. – Но магия доступна абсолютно каждому.
Я поперхнулась от такого заявления, учитывая, что в моей прошлой академии учили совершенно другому. И тамошнему уровню образования я доверяла больше. В конце концов, подобное утверждение легко опровергнуть! Я подняла руку, чтобы задать вопрос.
– Да, магиана Моранен, – позволил мне говорить господин Даллар.
– Всем известно, что магов очень мало. Далеко не всем поддаются столь тонкие материи.
– Магиана Моранен пересказывает нам теорию, которой учат у темных, – пояснил ректор остальным. – Но, как это часто бывает, поборники Сумрака не рассматривают глубинные причины сложившегося положения. Все, что нас окружает, пропитано магией. Наш мир – это невероятно сложное сплетение мириад тончайших нитей, проводящих через себя потоки Жизни. Сами по себе эти нити полые, существовать без энергетических потоков они не способны. Отсутствие жизни всегда означает смерть. Вы можете видеть камни – это ярчайший пример того, как выглядит материя, лишенная жизни. И, тем не менее, когда стихийный маг берется наполнить камень своей энергией – безжизненная структура на время оживает.
Придраться к словам Даллара я не могла. Но он так и не ответил на вопрос – почему магов так мало, если он говорит, что ими могут быть все подряд. Я вновь подняла руку, но господин ректор не дал мне слова.
– Жизнь – основа всему, – продолжал вещать он. – Это уникальная, не поддающаяся воспроизведению, структура. Разрушив ее однажды – практически невозможно что-то исправить. Стихийники умеют вплетать свою энергию в полые нити, но это лишь временный обмен. Но только друиды обучаются работе именно с хрупкой структурой Жизни.
Я вновь подняла руку, чтобы напомнить о своем вопросе.
– Я помню, магиана Моранен, – тихо ответил господин Даллар. – Как я уже сказал – Жизнь неповторима и уникальна. Но наш мир открыт и для других сил. Темных сил. Более стабильные, способные существовать вне материи. Сумеречная магия отравляет собой все, к чему прикасается. Она разрушает не только Жизнь, но и видоизменяет сами нити, образующие все вокруг. Попав в наш мир однажды, она расползается до сих пор, подрывая равновесие. И это касается как глобальных процессов, так и чего-то мелкого, незначительного. Вроде человека. Затронутые темными силами, потенциальные маги теряют способность обращаться с тонкими материями Жизни и Света, но при этом не обретают возможности чувствовать сумрачные нити. Как итог – в наше время магов очень мало.
Я снова подняла руку, собираясь спросить Даллара, как же получается, что я, например, могла быть демонологом, а теперь заниматься такой «светлой» наукой.
– Все вопросы после лекции, – не обращая внимания на мой интерес, произнес господин Даллар. – Цель наших занятий – научить вас обращаться с самой Жизнью. Кем вы станете в итоге – лекарями, звероводами или истинными друидами – зависит только от вас. От того, сколько усилий вы готовы вложить в свое обучение.
Дальше я уже ничего спрашивать не хотела. Мне нравилось наслаждаться теплыми лучами солнца и неспешно делать пометки по лекции, которую зачитывал господин Даллар.
И никакие Леонары больше в голову не лезли. Красота!
Сидишь, расслабляешься, вникая в тонкости теории света и жизни.
Если задуматься, учиться в Х.А.М. е, как ни странно, мне нравилось. Да, дисциплины деревенским жителям однозначно не хватало. Но в целом народ здесь был намного добрее, чем в Ц.И.А.Н.И.Д.е. Отсутствовала какая-то рьяная конкуренция между курсами и факультетами.
Да и само деление на факультеты казалось весьма условным. Как уже сказал наш глубокоуважаемый ректор, все зависит только от нас. Сам Хемиан Даллар мог только предположить степень, в которой раскроются заложенные с рождения способности. Самые сильные, перспективные и малочисленные – истинные друиды. На всю академию таких талантов наберется всего-то человек десять. Да и то не факт, что к завершению обучения им удастся достичь необходимых высот для столь почетного звания.
«Почетного», наверное, стоит брать в кавычки, как по мне. Кому вообще нужны друиды в мире, где: «все поражено скверной тьмы и смерти». Повторяя про себя слова ректора, я не могла не сдержать усмешки.
Вторые по способностям шли лекари. Лукиан, например.
Вот кому я завидовала!
У них учеба в основном состояла из медитаций. Ни тебе тяжелого физического труда, ни ночных зубрежек. Большую часть недели лекари собирались на природе, устраивались на солнышке и закрывали глаза в поисках единения с энергией Жизни.
Ну, и последними по способностям шли мы, звероводы. То есть предрасположенность к магии Жизни в нас была, но рассчитывать на то, что мы ее освоим, не приходилось. Максимум, чего от нас ждали – умения обращаться с полу-разумными расами и тварями, наделенными магическими способностями.
И это при условии, что я до сих пор не могла придумать имя своему семирогу.
Обидненько.
– Ним, – шикнула мне соседка, возвращая из глубоких раздумий. – Ним, у тебя сумка горит!
Я едва не вскрикнула от такой новости. Но стоило посмотреть на сумку, тут же успокоилась. И ничего она не горит, просто немного светится изнутри, потому что кто-то явно отправил мне весточку. Притом достаточно прицельно, чтобы угодить прямо в сумку. Я огляделась по сторонам, но не смогла найти кого-либо, кто подходил на роль отправителя. Все магиане были полностью поглощены лекцией.
Да и что гадать, когда можно посмотреть?
«Моя неуловимая нимфа,
Не проходит ни дня, чтобы я не вспоминал твою страстную покорность в моих руках. Твои стоны в моей памяти помогают засыпать с улыбкой на лице. А след, что ты оставила на моих губах, словно огненная памятка – не даёт забыть твой строптивый нрав.
Пишу тебе, чтобы поделиться радостной новостью. Мою заявку об участии в Играх Превосходства одобрили. Более того в этом году я буду капитаном команды Ц.И.А.Н.И.Д.а. Гадкие некроманты опять всех обогнали, не так ли, сладкая?
Я сохранил твой маленький подарок и обязательно возьму с собой на состязание с твоей академией. Шелковая лента с твоих волос станет знаком благословения от дамы моего сердца. Этот клочок ткани до сих пор пахнет тобой, моя сладкая обманщица.
Свою победу я посвящу тебе, милая. И, надеюсь, своего победителя ты встретишь также горячо, как я жажду продолжения нашей ночи примирения.
Твой.
Л.А.»
Я в гневе скомкала письмо, присланное Леонаром.
Да он издевается надо мной!
Любое упоминание о том, как мы с ним целовались, заставляло мои щеки вспыхнуть. А будущий император решил накатать целый опус на эту тему. Ещё и на продолжение рассчитывает!
Решил в игры со мной играть! Ну что ж, я устрою ему продолжение.
* * *
Вечером я с большим трудом отыскала Луку. В комнате его не оказалось, в общежитии никто не смог сказать, куда он запропастился. Обыскав загоны, где лекарь любил коротать вечернее время, я уже было отчаялась его найти.
Но тут на выручку пришёл семирог. Всё-таки умный зверёк мне достался! Понял, кого ищет хозяйка, и уверенно потянул меня прочь от учебного корпуса.
Мы шли, наверное, с полчаса, пока мой пушистый друг не вывел нас к просторному белому озеру.
Едва ли я могла вспомнить, чтобы видела в своей жизни такую воду! Серебристая гладь напоминала природное зеркало, которое сейчас отражало в себе пушистые белые облака.
Недалеко от берега я и нашла Луку. Оставив одежду на земле, рыжий молодой человек нырял с головой, исчезая на несколько секунд и возвращаясь вновь.
Лукиан в очередной раз вынырнул из воды и поплыл к берегу. Он греб только ногами, потому что в руках что-то плотно сжимал. А мне было так интересно, что же он собирается мне показать, что я совсем забыла прикрыть глаза, чтобы не смущать молодого человека, когда он начал выходить из воды. И посмотреть было на что. Тугие мышцы торса, со стекающими по ним струйками воды и бликами солнечного света завораживали. Одна радость, свое купание в озере Лукиан решил устроить в брюках.
– Отец Тьмы, что это?! – воскликнула я, когда парень высыпал к моим ногам черные раковины, из которых торчали толстые желтые… языки? Не знаю, что там, но это двигалось, было весьма склизким и очень малоприятным.
– Это тебе…
Серьезно? Я не согласна.
– Вернее, семирогу. Они это любят, – пояснил Лука. – Озерные мидии.
Мой пушистый малыш, услышав, что для него что-то принесли, бросил гонять листву и кинулся проверять, что это там такое. Маленькие голубые лапки ловко выхватывали мидии, когтями семирог раскрывал раковины и с большим удовольствием съедал внутренности.
– Это достаточно вкусно, если приготовить, – Лука присел рядом со мной на землю. – Хочешь, можно развести костер и запечь на углях. Я наловлю еще, это несложно.
– Я, наверное, откажусь, – возразила я. Семирог, конечно, уже доедал последнее лакомство, отбрасывая пустые раковины себе за спину. Пронырливый зверек, навострив ушки, стал оглядываться по сторонам в поисках еще чего-нибудь съестного. А я гадала – это мы сейчас невольно объели Луку, или он так и планировал занести угощения попозже в мой сарай.
– Ну, если надумаешь – скажи. В столовой не часто балуют такими деликатесами.
И то правда. Такое чувство, что в большинстве своем друиды предпочитали обходиться без мяса вовсе. По утрам давали каши и пирожки с разными начинками – яйца, ягоды, яблоки, иногда попадалась капуста и картофель. Ужин – весьма скромное мероприятие в академии живых, но Лука утверждал, что иногда попадается вполне приличная уха.
– А вообще, озеро хорошее, – говорил парень, пока мы оба смотрели на закатное солнце. Довольный зверек устроился у меня на руках и требовал, чтобы я чесала ему голову. – Рыбы много, я даже удочку себе сделал. Хочешь, вечером сходим на кухню, я приготовлю что-нибудь для тебя?
– Ты еще и готовить умеешь? – удивилась я.
– Ничего сложного, – смущенно краснея, ответил Лука. – Но вкусно будет, обещаю.
Завидую. Я совсем не умела ничего делать. Да и зачем? За меня почти всегда готовил кто-то другой. Впрочем, как и у всей знати. Кухни в наших домах всегда были хорошо прогреты от плит и печей, и на них царили невероятные запахи. Я с трудом могу вспомнить – хотя бы раз мне приходилось греть себе что-то самостоятельно? Уж не говоря о том, чтобы самой подоить корову или поймать рыбу. Наверное, стоит освоить все эти навыки. А пока есть деньги – купить в ближайшей деревне вырезки, хоть как-то отблагодарю Луку за то, что он мне так помогает.
