Текст книги "Тайна серебряного гусара"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Марина Елькина
Тайна серебряного гусара

Часть первая ГЕНКА И ДИМКА

Глава I НАХОДКА

Генке снилось, что он придумал новую программу. Эта программа перевернет весь компьютерный мир, будет почище изобретения Интернета! Символы команд как раз выстраивались в красивый, завершенный столбик, когда в сон врезался звонок.

Генка пошарил рукой по столику рядом с кроватью – будильника не было. Он сообразил, что трезвонит не будильник, а телефон, открыл один глаз и разглядел стрелки на циферблате настенных часов. Пятнадцать минут двенадцатого. Для человека, улегшегося в постель в половине шестого утра, – рань несусветная.

– Гений!

– Ну?

– Это я – Димон!

– Ну?

– Спишь, что ли?

– Ну!

– Вот заладил! Просыпайся! Через час тренировка.

– Ну…

– Не пойдешь, что ли?

– Пойду.

– Тогда я к тебе забегу.

– Давай.

Генка положил трубку и потер глаза. Какая тренировка, когда так хочется спать?

Ровно через пять минут – залихватский стук в дверь. Димон! Лучше бы себе по голове побарабанил.

– Ты еще не оделся?

– Я не пожарник, – огрызнулся Генка.

– Есть что-нибудь пожевать?

– Бабушка не кормит?

– Покормила. Только я все равно голодный.

Генка вытащил из холодильника пакет молока и тарелку с аккуратно нарезанной колбасой.

– Жуй!

– А ты? – Димка по-хозяйски достал из шкафчика кружку.

– Не хочу, – Генка зевнул.

– Вот дает! – удивился Димка. – С утра всегда есть охота!

– А когда тебе неохота, Димон? – поинтересовался Генка.

Димка рассмеялся, ничуть не обидевшись.

– Опять всю ночь сидел за компьютером? – спросил он, уплетая колбасу.

– Хвалю за догадливость, – усмехнулся Генка.

– Повезло тебе с матушкой.

Генка пожал плечами:

– Каникулы же.

Димка вздохнул:

– А меня бабка в десять часов спать гонит! Как первоклашку!

– Соблюдай режим – здоровее будешь, – ответил Генка. – Зачем тебе ночь? Ты программы не составляешь.

– Книжки бы нормально читал. А то с фонариком под одеялом! Бабка вчера засекла – еле успел фонарик спрятать. Книжку отобрала. Детектив. Десять страниц до конца оставалось. Сегодня все утро искал, куда она спрятала.

– Нашел?

* * *

Сегодня Генка вообще тренироваться не хотел. В глаза будто песка насыпали. Сейчас бы мягкую подушку под голову и теплое одеяло на плечи, а не мяч в руках.

– Геннадий! Почему сидим? – сурово поинтересовался тренер, глядя, как Генка уютно расположился в углу скамейки. – Разминка!

Генка вздохнул и чуть привстал.

– Болеешь? – спросил тренер.

– Болею, – согласился Генка.

Не объяснять же ему про ночь за компьютером.

– Ладно, отдыхай сегодня.

Генка кивнул и снова плюхнулся на скамейку.

– А вообще к тренировкам нужно относиться серьезнее! – добавил тренер. Ему, видимо, хотелось поговорить. – А то так всю жизнь на скамейке запасных просидеть можно.

Генка и с этим согласился. Тренер ушел к ребятам. Генка смотрел на мечущихся по площадке игроков, на сетку, перетянутую через весь зал, и думал, что скамейка запасных – это совсем неплохо. Гораздо хуже носиться вот так за мячом.

Потом в глазах зарябило от быстрого движения, эхом отозвались крики ребят и тренера, мяч быстро-быстро застучал в висках, и Генка сам не заметил, как уснул…

* * *

Он возвращался с тренировки, думая о своей программе и нисколько не прислушиваясь к болтовне друга. А Димка в десятый раз расхваливал чью-то подачу и свой пас.

Мальчишки жили в одном доме: Генка на третьем, а Димка на первом этаже.

Дом находился в центре города. Он был трехэтажный, с красивой башенкой, замкнутый в четырехугольник. Внутри получался двор, попасть в который можно было только через высокую полукруглую арку. Этот дом строил в прошлом веке какой-то известный архитектор.

Генкина мама, Ольга Григорьевна, говорила, что раньше на арке были железные ворота. Они всегда стояли открытыми, поэтому позже их сняли за ненужностью.

Еще Ольга Григорьевна рассказывала, что двор раньше был не просто заасфальтирован, а разбит на садовые аллейки, и вместо хилых деревцев у подъездов по всему двору росли яблони и кусты шиповника, и за аллейками следил садовник дядя Ваня.

Вообще-то верилось в это с трудом. Мальчишки не могли представить свой двор другим.

Генкин старший брат Женька, уже студент-третьекурсник, и тот не помнил яблонь во дворе. Но оснований не верить Ольге Григорьевне не было – она прожила в этом доме всю жизнь и, конечно, рассказывала ребятам правду.

Даже показывала им свои детские фотографии. Мальчишки узнавали арку, башенку, полукруглые окна первого этажа, но дом с яблоневыми аллейками во дворе все равно казался чужим.

В конце зимы власти решили провести реставрацию дома. Навезли во двор гору кирпичей и начали почему-то с подвала.

Так и копаются уже три месяца. Бригада то появится, то исчезает на неделю.

Малышня раскрошила кирпичи, весь двор засыпан мусором, возле арки пробита в подвал небольшая брешь, а реставрация не двигается с места.

Мальчишки вошли в арку, и Генка с досадой пнул обломок кирпича:

– Надоели со своей реставрацией! Скоро уже закончат?

– А вон у начальника спроси, – усмехнулся Димка, кивая на мужчину в костюме.

В общем-то мужчина этот и вправду походил на начальника – белоснежная рубашка, новенький костюмчик. Только вел он себя не по-начальнически. Он стоял на четвереньках и одной рукой шарил в дыре под аркой.

– Какой начальник? – пожал плечами Генка. – Кошку человек потерял.

– Вам помочь? – участливо спросил Димка, наклоняясь к мужчине.

«Начальник» вздрогнул, торопливо выдернул руку и испуганно посмотрел на Димку.

– Запонка туда закатилась, – почему-то поспешил оправдаться он.

– Давайте поищу, – предложил Димка и тут же почувствовал, как в спину жестко врезался Генкин кулак.

Димка растерянно обернулся, но Генкин взгляд ничего не выражал.

– Нет-нет, спасибо, – быстро пробормотал человек, поднимаясь с четверенек.

– А вы через недельку заходите, – посоветовал Генка. – Может, строители побольше дыру сделают. Тогда и найдете свою запонку.

– Через недельку? – оживился незнакомец. – Да-да, так и сделаю. Зайду через недельку… Спасибо…

Мужчина торопливо поднял с земли свой портфель и, забыв отряхнуть брюки, исчез под аркой.

– Чего ты пихаешься? – сердито спросил Димка. – Думаешь, не больно? Сейчас как пихну!

– А ты чего помогать лезешь?

– А что?

– Не впрок тебе все твои любимые детективы.

– А что? – повторил Димка, позабыв об обиде.

– «А что? А что?» – передразнил Генка. – Ничего! Не терял он никакую запонку.

– Почему?

– Потому что внимательней присматриваться надо. Ты видел его лицо, когда он к тебе обернулся?

– Ну… Испугался человек. От неожиданности…

– А зачем про запонку врать?

– Да почему же врать?!

– А почему же он от помощи твоей отказался?

– Не знаю.

– Зато я знаю. Испугался, что ты найдешь не запонку, а что-то другое.

– Что?

– То, что он на самом деле искал.

– А что он искал? – растерянно спросил Димка.

– Он мне не сказал, – съязвил Генка.

– Клад, что ли? – усмехнулся Димка.

– Чего гадать? Возьми да поищи.

Димка тут же послушно присел около дыры. Но его ручища влезла только по локоть и вряд ли доставала дальше руки того странного человека.

– Ты лучше мышку из подвала посвисти, – засмеялся Генка. – Она-то точно знает, что там за клад.

Димка сердито вытащил руку и поинтересовался:

– Разыгрываешь меня? Нет там ничего.

– Пусти-ка!

Генкина рука по плечо исчезла в дыре.

– А-а! – вскрикнул он.

– Гений! – испуганно заорал Димка. – Ты чего? Крыса укусила? Застрял?

– Не ори! – оборвал его Генка. – Я что-то нашел.

– Что?

– Не знаю. Сумку, что ли…

– Вытаскивай!

– Не могу. Она зацепилась за что-то.

– Так отцепи!

– Думаешь, легко?

Генка вытащил руку и вздохнул:

– Не получится. Не дотягиваюсь я до крюка, за который она зацепилась. Только кончиками пальцев дотрагиваюсь.

– Давай палкой попробуем.

Димка нашел палку, и Генка снова опустил руку в дыру.

– Получается? – озабоченно спросил Димка.

– Нет. Крюк здоровенный. Строительный, наверное.

Генка встал и отряхнул штаны.

– Нужно со строителями поговорить, – сказал он. – Чтобы они нас в подвал пустили.

– А почему же этот со строителями не поговорил? – спросил Димка.

– Откуда я знаю? Боится, может. Мало ли что в той сумке.

– Странно, что строители до сих пор сумку не обнаружили, – сказал Димка.

– Не заметили, наверное. Она небольшая. Вот такая. Вроде дамской. Короче, придется строителей подождать.

– Дождешься их, – вздохнул Димка. – Они, может, через месяц появятся. Давай попробуем кирпичи вытащить. Сделаем дыру широкой, чтобы ты пролезть мог.

Димка долбанул ногой по стене.

– Сила есть – ума не надо, – хмуро прокомментировал Генка. – Тут двойная кладка. Старинная постройка. На века. Попробуй развали. Для этого, по меньшей мере, бур нужен. Подождем строителей.

Глава II ЧТО БЫЛО В СУМКЕ

Строителей месяц, как пророчествовал Димка, ждать не пришлось. Они, к радости ребят, появились во дворе на следующее утро.

– А что мы им скажем? – волновался Димка.

– Скажем, что играли в бадминтон и нечаянно уронили в дырку волан.

– Так они же увидят, что мы не волан нашли, а сумку.

– Сумку спрячем под одежду. Сделаем вид, что нашли волан. Я взял его с собой, – Генка вытащил из кармана смятый воланчик.

Только ожидания не оправдались.

– Воланчик упал? – хмуро переспросил ребят бригадир. – Какой воланчик?

– Для бадминтона.

– Бадминтон – не хоккей, – возразил бригадир. – Как волан в дыру провалился?

Мальчишки беспомощно переглянулись, но бригадир не ждал их ответа.

– Ничем помочь не могу. Через подвал туда не попадешь. Там пустота между арочным сводом и стеной дома. Архитектор намудрил. Все вопросы к нему.

– А как же?… – растерянно спросил Димка.

– Вот будем арочную стену разбирать, дверь ставить, тогда и достанем ваш воланчик. Через недельку приходите.

Расстроенные ребята присели на скамейку у подъезда.

– Через недельку тот тип придет, – вздохнул Димка. – И сумку достанет. А все ты – через недельку, через недельку. Накаркал! Кто тебя за язык тянул?

– Просто так сказал. Я же не знал, что мы сумку достать не сможем. – Генка встал со скамейки. – Ладно, не ной. Не завтра же он придет. Придумаем что-нибудь.

Генка думал весь день. Изобретал какие-то немыслимые конструкции, пробовал отыскать длинный железный прут, но все было бесполезно – крюк уходил далеко наверх.

Черт возьми! И кто только нацепил эту сумку на крюк? Нарочно, что ли?

А ларчик просто открывался – нужно было всего-навсего перерезать ремешок сумочки! Когда такая мысль пришла в голову, Генка даже подскочил от радости и побежал к телефону.

– Лилия Ефимовна! Здрасьте! Это Гена. Диму можно?

– Сколько времени, Гена? – спросила Димкина бабушка и бросила трубку.

А сколько? Ну да, половина одиннадцатого, деткам пора спать. Генка усмехнулся.

Минут через десять раздался звонок.

– Гений! Ты звонил?

– Я. Бабка трубку бросила.

– Я слышал. Что случилось?

– Я знаю, как вытащить сумку.

– Идем сейчас? – коротко осведомился Димка.

– А бабушка?

– Она спать пошла. Я могу через окно.

Генка подумал.

– Нет. Давай завтра утром. Темень сейчас.

– Что придумал-то?

Но тут, наверное, в коридор вышла бабушка, потому что Димка тихонько ойкнул и положил трубку.

* * *

Утром, как только мама ушла на работу, а Женька – на практику, Генка вскочил и побежал во двор.

– Димон! – позвал он под открытым окном. – Пошли!

Димка, оказалось, только и ждал его появления. Через секунду он уже был во дворе.

Генка лег на живот и нашарил в дыре сумку. Потом выдернул руку и взял нож. Лезвие ножа было отточено, но даже с отточенным пришлось повозиться.

Две руки в дыру не пролезали, а одной резать кожаный ремешок было сложно – он не натягивался, и Генке приходилось кромсать неаккуратно, грубо, на ощупь, не попадая на уже надрезанный кусок.

Наконец ремешок поддался, еще раз натянулся под ножом, ослаб и соскользнул с крюка.

Генка поднялся. В его руках была небольшая дамская сумочка. Обрезанный ремешок безжизненно болтался над землей.

– Открывай! – потребовал Димка.

– Не здесь. За нами могут следить.

Димка тут же испуганно огляделся, никого не увидел, взял у Генки сумку и сунул ее под футболку.

– Пошли к тебе. У меня бабка дома.

Замок-защелка на сумке заржавел и ни в какую не хотел открываться. Димке пришлось приложить всю свою силу, чтобы открыть его с помощью плоскогубцев.

Из сумки дохнуло кисловатой затхлостью.

– Что там? – спросил Генка.

– Бумаги, – разочарованно протянул Димка.

– Документы, – решил Генка и вытащил пачку желтых полуистлевших листочков, аккуратно перевязанных голубой тесемочкой. – Больше ничего?

– Гляди-ка!

Под пачкой бумаг оказалась статуэтка. Маленький, с ладошку, гусар в высоком кивере, тщательно прорисованном мундирчике, со шпагой на боку.

– Серебро, – тут же определил Генка. – Только потускнело. Много лет в подвале пролежало.

– И все?

Димка был явно разочарован.

– Всего-навсего малюсенький серебряный гусар? Зачем он тому типу?

– Может, ему нужны бумаги? – предположил Генка. – Нужно их разобрать.

Бумаги оказались не документами, а письмами. Часть из них была на русском со старинными «ятями» в конце слов, а часть на иностранном. Генка сразу даже не смог разобрать на каком.

Многие строчки были размыты, многие – полустерты, а некоторые невозможно было прочесть, потому что чернила выцвели от времени и оставили на бумаге едва заметный, полупрозрачный след.

– Разберешь их, как же, – проворчал Димка.

У Генки энтузиазма было побольше:

– Разберем. Не сразу, конечно. Покумекать нужно.

– Кумекай, – согласился Димка. – Это по твоей части.

– А ты что? Самоустраняешься?

– А чего я? Иностранным не владею, невидимые чернила читать не умею, голова варит туго.

– Последнее абсолютно точно, – подтвердил Генка. – Ладно, без тебя обойдусь. Надо же узнать, что это за гусар.

Димка все еще крутил статуэтку в руках.

– Я ее к себе заберу, – сказал он. – Тебе – письма, мне – гусар.

– Бабка найдет, – предупредил Генка. – Мне-то все равно, а тебе головомойка приличная достанется. Начнет пытать: чей? где взял? Вещь-то ценная.

Димка задумался, потом вздохнул и протянул гусара Генке:

– Точно говоришь. Сто раз с бабкой ругался, чтоб в мои вещи не лезла, все равно все проверяет. Мимо нее мышь не проскользнет, не то что серебряная статуэтка. Сегодня же обнаружит. У тебя целее будет.

Димка ушел, а Генка занялся письмами. Он аккуратно разложил листочки, отделив слежавшиеся друг от друга, и принялся за расшифровку.

Он сразу отметил, что встречаются два почерка: один тонкий, выписывающий каждую буковку, ровный и красивый, другой – быстрый, летящий, неразборчивый и размашистый.

Интересно, есть ли в них разгадка самого главного – зачем человеку в костюме понадобилась эта сумка. Ведь Димка прав: серебряный гусар – не такая большая ценность, чтобы считаться сокровищем или кладом, спрятанным когда-то в пустоте между аркой и домом.

* * *

Письмо первое

«Милая Сонечка!

В самый последний раз пишу Вам из Москвы. Мое новое местопребывание – 8-я армия генерала Брусилова.

Накануне Австрия объявила войну Сербии. В России началась мобилизация.

Нас спешно и без особой торжественности произвели в офицеры. Теперь мы уже не юнкера, а офицеры русской армии.

Среди нас царит воодушевление. Уверен, что Ваш брат будет считать эту войну никчемной, а воодушевление – глупым, но Константин всегда был настроен враждебно ко всему военному, а ко мне он слишком строг.

Я ведь не обольщаюсь, как многие, тем, что война против Австрии – дело нескольких недель или даже дней. За Австрией стоит Германия, которая не так слаба.

Но не верить в победу я не имею права в силу того, что выбрал себе долю командира-артиллериста. Высокую материю оставляю Косте. Он у нас философ, ему и философствовать.

Ах, простите, Сонечка! Я Вас слишком утомил размышлениями о военных делах. Вам о том думать совсем не надобно.

В Вашей милой головке должны жить совсем другие мысли – о гимназии, о классных дамах и о красивых нарядах (они Вам так к лицу!). Надеюсь, что хотя бы иногда будете думать и о друге Вашего детства, о новопроизведенном офицере, обо мне, о Николае Зайцеве.

Как жаль, что Вы теперь не в Москве, а я не в Петербурге! Как хотелось бы мне пройти с Вами по Невскому или погулять по Арбату, еще раз заглянуть в Ваши добрые карие глаза, услышать Ваш прелестный голосок, пожать Вашу тонкую ручку!

Помните, как каждое лето мы все вместе выезжали на дачу в Павловск? Когда я думаю о Вас, то кажется, что это было только вчера и еще будет завтра, а когда смотрю на свою форму, на тугой ремень и портупею, то понимаю, что Павловск остался далеко в детстве. Может быть, когда-нибудь после войны он повторится, и Вы с Костей будете рядом, и воздух будет пахнуть июльским зноем, но только не теперь.

Увы, все это теперь невозможно! Завтра наш эшелон отправляется к Киеву.

Косте я написал отдельно. Передавайте поклон Вашим многочтимым родителям. Помнят ли они Николеньку? Кланяйтесь всем знакомым.

Искренне Ваш

Николай З.

17 июля 1914 года».

Глава III РАСШИФРОВКА

«Гением» Генку прозвал Димка. Генка не возражал.

Не то чтобы он себя считал таким гениальным, но все равно приятно, когда называют так, а не каким-нибудь Пупсом или Мымриком. А так – Гений.

То ли из-за имени, то ли из-за больших способностей – это кто как рассудит.

Правда, прозвище это принесло и небольшую путаницу: по телефону не всегда сразу сообразишь, кого зовут – Гения или Евгения, Генкиного старшего брата.

Женька, кстати, всегда Генку поддразнивает: Глупый Гений. Несправедливо, конечно, потому что кто-кто, а Генка – неглупый малый. В этом и Женька сто раз убеждался.

Взять хотя бы компьютер. Генке было всего лет десять, когда мама подарила брату первую персоналку.

Женька тогда учился в своем институте на подготовительных курсах и хотел стать программистом. А еще брат любил тогда притворяться взрослым, поэтому возомнил о себе бог знает что и смотрел на Генку свысока, с обидной снисходительностью.

Генка и Димка поначалу умели только водить «мышкой» или джойстиком и играть в «стрелялки», но потом Генка нашел у брата «Основы программирования» и увлекся составлением своих программ. Толку от этих первых опытов было мало, зато сколько урону! Генка то и дело стирал нужные Женьке файлы, невольно вносил вирусы, портил другие программы, а однажды даже уничтожил жесткий диск полностью.

Что только Женька не предпринимал! И дрался, и уносил с собой соединительные шнуры, и ставил пароли – все было бесполезно!

И вот тогда Женька сделал правильный шаг – он решил сам обучать Генку программированию. Постепенно Генка во всем разобрался и смог составлять программы не хуже старшего брата, а со временем – даже лучше.

Потом Женька обзавелся новейшей моделью, а старый компьютер отдал в полное Генкино распоряжение.

Теперь, когда в новой программе Женькин компьютер без конца выдает ошибку, старший брат зовет младшего – вдвоем разбираться легче, тем более что у Генки просто нюх на ошибки.

* * *

Задача с письмами сначала показалась Генке совсем нетрудной. Он включил яркую настольную лампу и вооружился большой лупой.

Генка ознакомился с почерками и принялся за работу. Часть писем читалась легко.

Непонятные, выцветшие или размытые слова чаще всего можно было восстановить по смыслу, но когда такие непонятные слова складывались в строчки и даже в абзацы, то из письма выпадал целый кусок. А что, если именно в этих непонятных строчках и таилась разгадка тайны серебряного гусара?

Генка попал в тупик. Расшифровать письма целиком не получалось. Он аккуратно выписал в тетрадку сохранившиеся буквы.

А что дальше? Перебирать друг за другом тысячи вариантов одного и того же слова? На это придется потратить полжизни!

Можно было, конечно, обратиться за помощью к брату или к маме. А чем они помогут? Только будут задавать кучу ненужных вопросов.

И тут на выручку пришло умение программировать. На составление нужной программы понадобилось всего три дня.

Для Димки это, конечно, было вечностью – он-то думал, что уже назавтра друг прочтет ему найденные письма. Но Генка был рад – ему еще ни разу не удавалось так быстро и четко построить друг за другом нужные команды.

Он разыскал диск с орфографическим словарем и к основной программе добавил свою подпрограмму, которая по нескольким известным буквам подбирала все возможные варианты слова. Дело оставалось за немногим – нужно было подобрать из этих вариантов то, что больше всего подходило друг к другу, то, что складывалось в предложения, в связный рассказ.

В этом немногом Генка снова запутался. Как он ни крутил, а все выданные компьютером слова в предложение не выстраивались.

Генка расстроился, но думать не перестал. Что же это за слово? По смыслу подходит «брат», но почему здесь не четыре, а пять букв. Наваждение какое-то!

Димка переживал не меньше Генки. Может, даже больше. Потому что Генка усиленно соображал, а Димка только наблюдал. Времени для переживаний у него оставалось слишком много.

На пятый или шестой день Генка вскочил с постели как ужаленный. Он нашел ошибку!

Он не учел «яти» после согласных на конце слова! Все правильно, в слове «брат» было раньше не четыре буквы, а пять! Потому что писали «братъ»!

Генка бросился к компьютеру. Ну вот! Теперь строчка получается!

«Брат письмо Ваше получил».

Ура!

Генка лихорадочно заполнял другие пропуски, работа двигалась довольно быстро. Он так увлекся, что забыл о Димке и вспомнил о нем, только услышав знакомую барабанную дробь у входной двери.

– Гений! Этот появился!

Димка задыхался от быстрого бега, глаза округлились от ужаса и растерянности.

– Кто? – не сразу сообразил Генка.

– Этот! В костюме! Который за сумкой охотится!

– Говори толком, – потребовал Генка.

– Меня бабка за курицей в магазин отправила. Выхожу из подъезда, а он как раз из-под арки выворачивает! И сразу к дыре! Оглянулся, присел, пошарил, ничего не нашел, встал и пошел со двора.

– Ну, и ничего страшного.

– Это не все! – воскликнул Димка. – Я думаю: все равно в магазин топать, попробую последить за ним. Ну, куда он пойдет. А он улицу перешел, купил газету и сел в летнем кафе.

– Ну и что?

– А то, что я за ним понаблюдал! Через полчаса он встал – и снова в наш двор! Он строителей ждет! А их, слава богу, нет сегодня!

– Ну и что? – повторил Генка.

Вечно этот Димка из мухи слона раздувает!

– Как это – что?! – вскипел Димка. – А если он их дождется? А если расскажет им свою легенду про запонку? Как ты не поймешь! Это же странно – то волан, то запонка, и все в одну дыру проваливается! Строители ему про нас рассказать могут!

– И тогда он поймет, что сумка уже у нас, – быстро закончил за него Генка и нахмурился. – Нельзя, чтобы он говорил со строителями.

– А как помешать? Он опять пошел в кафе. Сидит и ждет.

– В кафе?

– Ну да!

Генка уже спешно обувал кроссовки.

– Нельзя терять его из виду! Что-нибудь придумаем! Пошли в кафе!