Текст книги "Тайна под дубом"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава VIII
Друзья

Гармонист вдруг перестал играть, аккуратно завершив мелодию, и сказал, не повернув головы:

– Я тебя не знаю.

Лена быстро огляделась. Кроме нее, на площадке перед парком никого не было. Значит, гармонист обратился к ней?

– Мы здесь недавно, – поспешно ответила она.

Гармонист удовлетворенно кивнул:

– Ты хорошо слушаешь. Редко кто так хорошо слушает.

Приятно было это слышать, но что за заслуга – хорошо слушать музыку. И разве можно слушать музыку плохо?

А гармонист словно увидел ее размышления и пояснил:

– Музыку надо уметь слушать. Не просто вполуха, а так, чтобы до сердца она доходила. Даже не слышать, а видеть ее надо.

Лена мало что поняла из его объяснения, но задумалась: как это не слышать, а видеть музыку? И как слепой гармонист видит ее?

– Отца на восстановление завода прислали? – перешел гармонист к обычным расспросам.

– Нет. Я с мамой и с сестренкой приехала. А папа погиб. Нам его медаль передали. Вот такую же, как у вас.

Гармонист бережно дотронулся ладонью до медали и сказал:

– Кровью эти медали даются, болью. А иногда и смертью. Ты медаль отцовскую пуще всех сокровищ на свете береги.

– Берегу, – ответила Лена и хотела что-то еще сказать гармонисту, но в это время у соседних развалин послышался шум драки и громкие возмущенные крики девчонки.

И Лена, и гармонист повернулись на шум.

– Оставьте вы его в покое! – кричала девчонка. – Он вас не трогает!

– Нюня! – наперебой кричали кому-то мальчишки. – Трус! Ну, дай сдачи, дай! Папочке пожалуйся!

Гармонист покачал головой и встревоженно сказал:

– Опять художника обижают!

– Художника? Артура?

– Ну да. Славный малец, рисует хорошо и музыку слушать умеет. Вежливый такой, только безответный. Колотят его мальчишки. Мне бы глаза да силу, я бы его драться научил.

Но Лена уже не слушала его. Она бежала на выручку к Артуру.

Возле развалин дома, на битом щебне, мальчишки постарше толкали Артура, словно мячик друг другу перебрасывали, а между ними металась девчонка и кричала, чтобы Артура не били. Фанерка с разорванным надвое листом бумаги валялась в стороне.

– Эй, вы! – закричала Лена. – Перестаньте! Я сейчас на помощь позову!

Драчуны с любопытством уставились на нее, а один, наверное, заводила, рассмеялся:

– Еще одна защитница выискалась!

– Папа! – вдруг закричала Лена. – Папа! Здесь мальчика бьют!

Мальчишки переглянулись и бросились врассыпную. А Лена ошеломленно замолчала. Почему она позвала отца? Хотя что странного? Был бы папа жив, он бы Артура в обиду не дал.

– Испугались, – улыбнулась незнакомая девчонка. – Ты молодец! Ты, правда, с отцом?

Артур отряхивал рубашку:

– Нет у нее отца. На фронте погиб.

– Так вы знакомы? – удивилась девочка.

– Да. Это Лена из четвертой квартиры.

– Здравствуй, – приветливо кивнула Лене девочка. – Меня Вероникой зовут. Я в последнем подъезде живу.

– Она со мной в одном классе учится, – объяснил Артур Лене. – Ну, и с тобой будет учиться.

– Что-то я тебя во дворе ни разу не видела, – сказала Вероника. – Прячешься, что ли?

– Просто не знаю никого.

– Ну, теперь нас с Артуром знаешь. Больше не будешь прятаться?

– Нет, – засмеялась Лена. – Не буду.

– Куда ты шла? – спросил Артур.

– Тебя искала. Думала, ты в парке.

– А я развалины нарисовать хотел.

Он подобрал фанерку и с сожалением посмотрел на разорванный, едва начатый рисунок.

– Пойдемте ко мне в гости? – предложила Лена.

Вероника сразу согласилась, а Артур озабоченно ответил:

– Валерка, наверное, уже проснулся.

– Валерка – это его братишка, – сказала Вероника и тут же посоветовала Артуру: – Возьми Валерку с собой.

– Да, – поддержала Лена. – Возьми Валерку.

Вероника с любопытством оглядывала комнату.

– Уютно у вас, – наконец похвалила она. – Здесь во время войны большая палата была. Раненые солдаты лежали. Мы с ребятами для них концерты устраивали. Пели, плясали, стихи рассказывали. Солдаты нам радовались очень. А еще раньше в нашем доме немецкий госпиталь был. Потом немцев из города выбили, и госпиталь стал нашим. А потом госпиталь перевели, и нас из разрушенных домов сюда поселили.

– Ты была в оккупации? Никуда не уезжала? – спросила Лена.

– А мы не успели уехать. Город-то в первые дни войны фашисты заняли.

– У нее отец и старшие братья в партизанском отряде были, – добавил Артур.

– Да, – подтвердила Вероника. – И мама хотела в партизаны уйти. Только меня оставить не с кем было.

– Я бы на твоем месте сам бы в партизаны ушел, – вздохнул Артур.

Но Вероника строго возразила:

– Партизанский отряд – это не игрушки. Думаешь, легко с детьми по лесам скитаться? Я бы им только мешала. Да и потом, мама связной была. К нам иногда партизаны заходили, и мама в лес с ними шла. Иногда дня на два-три. Уйдет, картошки вареной мне оставит, и я одна живу.

– Не страшно было? – с уважением спросила Лена.

– Что? Дома оставаться? Страшно. Еще как! Боялась, что мама не вернется.

– Врет, – уверенно перебил ее Артур. – Она – смелая. Сама один раз связной была.

– Ну да, – кивнула Вероника. – Один раз ходила к партизанам. Мама тогда из города выйти никак не могла. Немцы охрану города усилили. Ни за что бы взрослого не выпустили.

– А тебя выпустили?

– Выпустили, – улыбнулась Вероника. – На меня и внимания не обратили. Кто же подумает, что маленькая девочка к партизанам записку несет? Мне тогда всего восемь лет было.

– Как же ты их в лесу нашла?

– Да я их не искала. Как мама сказала, пришла на полянку, на пенек села и ждала, когда папа за запиской придет. – Вероника рассмеялась: – Папа меня увидел, слова вымолвить не мог. Вот уж сюрприз ему устроили! До сих пор вспоминает и маму ругает за то, что она меня прислала. Говорит, на минах могла подорваться. А что, если бы патруль остановил да записку бы нашли? Мама говорит, выхода другого не было, а он свое: нельзя было так рисковать.

– Вот тогда ты, наверное, страху натерпелась, – посочувствовала Лена.

– Вот тогда как раз нет, – возразила Вероника. – Тогда я ничего не чувствовала. Только радость, что с папой увижусь. Я же не понимала, как это опасно.

Шестилетний Валерка с шумом носился по комнате. Он нашел Ясину игрушку – паровозик и теперь раздувал щеки, пыхтел и гудел, как паровоз.

– Валерка! – одернул его Артур. – Как ты себя ведешь? Ты же в гости пришел! Я же тебя предупреждал!

Валерка послушно притих, но Лена встала на его защиту:

– Пускай играет. Соседи уже привыкли, что у нас шумно. Да и на работе сейчас все.

Валерка лукаво улыбнулся и загудел с утроенной силой, так, что Вероника даже уши зажала.

– Не ори! – попросила она, но Валерка ее просьбу проигнорировал.

– Лена мне разрешила, – заявил он.

Но тут встретился с сердитым взглядом Артура и звук сразу поубавил. Теперь паровоз гудел значительно тише, так, что вполне можно было разговаривать, не перекрикивая его.

– Маета с ним, – совсем по-взрослому пожаловался Артур. – Целый день за мной хвостом ходит. Только за конфету отстает. Скорее бы уже вырос и в школу пошел!

– В школу я на следующий год пойду, – сообщил Валерка. – Только все равно не отстану!

– Я вот тебя сейчас домой отправлю! – пригрозил Артур. – И папе пожалуюсь!

– Валерка снова притих.

– Покажи свои рисунки, – попросил Лену Артур.

– Лена смутилась:

– Они плохие. Совсем не такие, как у тебя.

– Покажи.

Лена достала альбом и показала срисованное, то, что получше. Вероника была в восторге. Она не находила никакой разницы между Лениными рисунками и рисунками Артура.

Артур смотрел строже, но не критиковал. Только один раз указал:

– Тут линию надо правее провести. Тогда лучше будет.

Лена побыстрее пролистала последние рисунки и поспешила убрать альбом.

– Цветными карандашами можно любые оттенки передать, – вздохнул Артур. – Я все свои картинки цветными вижу, только раскрасить не могу.

– У тебя карандашей нет?

– И красок нет. Папа обещал купить, но пока денег не хватает. Вот вырасту, деньги заработаю и все на краски, кисти и карандаши истрачу. И еще альбом куплю и настоящий холст…

У Лены мелькнула мысль подарить Артуру свои карандаши. Ему они нужнее. Но уже в следующую секунду стало жалко расставаться с заветной коробкой. Особенно с аленьким карандашиком.

Она вдруг испугалась, что Артур сам попросит подарить карандаши или хотя бы попользоваться ими. Но Артур ничего не просил. Ему и в голову это не пришло. Лене даже стыдно стало за свой испуг.

Она поспешила предложить ребятам:

– Хотите, я вам папину медаль покажу?

Медаль лежала в маленькой резной шкатулочке. На дне шкатулки – листок похоронки, а на нем – медаль. Лена бережно извлекла медаль, и Артур так же бережно взял ее в свои ладони.

Вероника сразу заметила маленькое бурое пятнышко на серой ленточке медали:

– Ой! Это кровь?

– Нет. Ржавчина. Солдат сказал, что медаль немного промокла, пока он ее вез.

– Такая же медаль у слепого гармониста, который возле парка играет, – сказал Артур.

– Я с ним сегодня познакомилась, – кивнула Лена. – Он добрый. И сказал, что ты хорошо рисуешь.

Артур усмехнулся:

– Откуда ему знать, как я рисую? Он же ничего не видит.

– Он даже музыку видит, – возразила Лена.

– Покажите мне медаль! Покажите мне медаль! – дергал ребят Валерка и чуть подпрыгивал от нетерпения.

– Смотри, но руками не трогай, они у тебя грязные! – сказал Артур.

Валерка спрятал руки за спину и с любопытством поглядел на медаль.

– Танк нарисован, – сказал он. – Красивая медаль. А почему у нашего папы такой медали нет?

Артур нахмурился:

– Потому что наш папа не воевал.

– А почему он не воевал?

– Потому что самолеты делал, – вместо Артура объяснила Лена и заметила благодарный взгляд друга.

– Значит, у папы должна быть медаль с самолетами, – заключил Валерка.

– Пойдем завтра в парк, все вместе? – предложила Вероника, когда Лена снова спрятала медаль в шкатулку.

– Рисовать? Или просто гулять? – спросила Лена.

– Мы тебе секреты покажем.

– Какие секреты?

Артур и Вероника переглянулись и с молчаливого согласия друг друга объяснили:

– Там на старом дубе у нас есть штаб.

– Штаб? – удивилась Лена. – На старом дубе?

Что-то она не заметила там никакого штаба.

– А его не заметишь! – заулыбалась Вероника, словно прочла ее мысли. – Он в ветвях.

– Ветки там сплетаются, – объяснил Артур. – Так сильно, что сидеть можно.

– А мы там поместимся? – спросила Лена.

Ей очень хотелось побывать в штабе.

– Поместимся. Там впятером поместиться можно. Только ты по деревьям лазить умеешь?

– Умею.

– И высоты не боишься?

– Нисколечко.

– Тогда и на крышу можем подняться.

– С чердака?

– Нет. Чердак от нас закрывают.

– А как же тогда?

– По пожарной лестнице.

Лена почувствовала, как по спине пробежали мурашки, но виду не подала. Страшно, наверное, подниматься по пожарной лестнице на высоту четырехэтажного дома! Но вместе со страхом пришло странное, кружащее чувство опасности и желание эту опасность преодолеть.

– А еще мы тебе тайник покажем, – пообещала Вероника. – В корнях дуба есть нора. О ней никто, кроме нас, не знает.

– Ну, что в норе интересного? – пожал плечами Артур. – Клада там никто не спрятал.

– Мы сами можем сделать «секретик», – возразила Вероника.

– Какой еще «секретик»? – поморщился Артур.

– Обыкновенный. Насобираем цветных стеклышек, бусинок, красивых камешков и закопаем.

– А дальше что?

– Потом «секретик» можно раскопать и снова на стеклышки полюбоваться.

Артур хмыкнул:

– Дурацкая игра. Совершенно бессмысленная. Вечно вы, девчонки, всякую ерунду придумываете.

Вероника обиделась, надула губы и отвернулась от Артура.

– Другое дело, если бы через этот тайник можно было передавать шифрованные послания, – продолжил Артур, и Вероника с любопытством обернулась.

– Кому послания? – спросила она.

– Партизанам, например.

Вероника рассмеялась:

– Какие же сейчас партизаны? Война давно кончилась.

– Ну, не партизанам, а… Ну, кому-нибудь. Зашифруем послание и оставим его в тайнике, а кто-нибудь найдет эту записку и расшифрует.

– Кто найдет? – насмешливо поинтересовалась Вероника. – Я? Или Лена? Твои шифровки еще глупее, чем «секретики».

– Да нет! Не для нас шифровка! А для потомков!

– Для каких еще потомков?

– Ну, представь себе, что нашу шифровку найдут в двадцать первом веке! Или в двадцать втором!

Вероника даже присвистнула:

– Да до двадцать первого века еще пятьдесят пять лет! Знаешь, какими стариками мы тогда будем!

Артур рассердился:

– Какая разница, какими мы будем! Не мы же шифровку найдем!

– Ну, и что ты в своей шифровке напишешь?

– Не знаю. Какое-нибудь приветствие.

– А как зашифруешь? – спросила Лена.

– По-разному можно. Можно рисунками, можно палочками, а можно цифрами.

– Поглядите, какой он умный! – фыркнула Вероника. – Шифровщик выискался!

Артур смутился, но Лена Веронику не поддержала. Ей очень понравилась идея Артура.

– Давай зашифруем рисунками, – предложила она.

Артур радостно улыбнулся.

– Я тебе мои карандаши дам, чтобы красивее получилось, – выдохнула Лена. – Только красным не пользуйся. Он маленький уже.

– Сгниет ваша бумажка до двадцать первого века, – заметила Вероника.

Она хоть и делала вид, что ее нисколько не интересует идея с шифровкой, но внимательно слушала друзей.

– Это верно, – Артур сдвинул брови.

– У меня есть маленькая железная коробочка! – воскликнула Лена. – Я ее сейчас найду!

Эта коробочка очень нравилась Лене. Она была старинная, кругленькая, неизвестно откуда взявшаяся в их доме, неизвестно из-под чего. Коробочку и искать не нужно было. Она стояла на полке с книгами. Лена прятала в нее всякую мелочь.

Но сейчас Лена безжалостно вытряхнула все содержимое коробочки на кровать и спросила:

– Подойдет такая?

– Конечно, подойдет, – одобрил Артур. – А у меня еще есть стреляная гильза. Я ее в развалинах нашел. Свернем шифровку трубочкой, спрячем ее сначала в гильзу, а потом в коробку. Тогда с ней ничего не будет. Триста лет пролежит и не сгниет!

– Триста лет! – усмехнулась Вероника. – Да никто никогда не найдет вашу шифровку!

Но ребята не слушали ее. Лена протянула Артуру коробку карандашей.

– Только осторожнее, – попросила она.

– Не волнуйся, – кивнул Артур. – Я не поломаю, я аккуратно. Завтра принесу. И шифровку, и карандаши.

Глава IX
Дневник в развалинах

С утра Лена была настроена празднично. А разве не праздник – день, который предстоит провести с друзьями? Крыша, штаб на дубе, тайник и, главное, шифровка, которую они должны оставить потомкам!

Но все праздничное настроение улетучилось после маминых слов:

– Сегодня ясли закрыты. Тебе придется посидеть с Ясенькой.

– Вот так всегда! Только настроишься!

Мама заметила, как загрустила дочка, и спросила:

– У тебя были другие планы? Но это всего на один день. Ты же понимаешь, что я не могу не пойти на работу?

Лена все понимала. И не спорила. Просто было досадно. Весь день сидеть с сестренкой вместо того, чтобы общаться с друзьями!

Мама ушла. Лена принесла Ясе все игрушки, усадила ее посреди комнаты и пошла к окну, высматривать Артура или Веронику.

А Артур еще жалуется, что Валерка маленький! Валерке можно дать конфету, и он тихонько посидит дома один. С Ясей так не сделаешь. Валерку, в конце концов, можно взять с собой в парк, а с Ясей уже не потащишься.

Артур и Вероника пришли, как договаривались, в десять часов. Артур вернул Лене карандаши и с гордостью показал шифровку. Буквы были заменены рисунками – деревьями, цветами, человечками, собачками, петушками.

– Ничего не поймешь! – высказала свое мнение Вероника. – Как же потомки догадаются, что ты здесь написал?

– Догадаются! Шифровка-то несложная!

– Лен! – воззвала Вероника к подруге. – Ты бы расшифровала?

– Не знаю. Не пробовала.

– А я бы ни за что в жизни не расшифровала.

Артур сердито сунул Веронике другой листок:

– Специально для тупых!

На листке был переписан весь алфавит, а напротив каждой буквы находился рисунок, который эту букву в шифровке обозначал.

– Тогда в тайник надо и этот листочек положить, – сказала Вероника. – Чтобы нашел человек и сразу расшифровал.

Артур покрутил пальцем у виска:

– Кто же так делает? Это уже не шифровка. Шифровку интересно расшифровывать. А так что? Нашел и прочитал?

– Ну, ты же хочешь, чтобы твою записку поняли?

– Хочу! Но потомки поумнее тебя будут! Сами разгадают!

– Не ссорьтесь, – попросила Лена. – Алфавит в тайник класть, конечно, не нужно. Всякий смысл тогда пропадает в этой шифровке. Проще обыкновенными буквами послание написать и оставить.

– Вот именно! – вставила Вероника. – Написать русским языком, и дело с концом!

– Так неинтересно! – стоял на своем Артур.

– Оставим шифровку, – решила Лена. – Только вот… Не сегодня. Я от Яси отлучиться не могу.

Ребята разом обернулись к маленькой Ясе. С ней играл Валерка. Он показывал, как может мчаться паровозик. Яся удивленно последила за его движениями и стала отнимать паровоз.

– Может, оставим ее с Валеркой? – предложил Артур. – Смотри, как они хорошо вместе играют.

Но Валерка услышал слова брата, тут же бросил паровоз и возмущенно сказал:

– Я с ней не останусь! Она маленькая, и с ней не интересно!

– Нет-нет, – поспешно сказала Лена. – Я ее не могу оставить с Валеркой. Она, знаете, какая непоседа?

Ребята расстроились. Всем не терпелось поскорее заняться шифровкой и тайником.

– Возьмем Ясю с собой, – сказала Вероника. – Валерка же за нами ходит!

– Валерка большой, – вздохнула Лена. – А Яся ковылять до парка полчаса будет. А на руках ее тащить очень тяжело.

– Я потащу, – вызвался Артур.

– По очереди потащим, – поддержала Вероника. Мы только до тайника. А крышу до другого раза оставим.

– А я расскажу папе, что вы хотите на крышу полезть! – заявил Валерка.

– Вот вредный! – возмутилась Вероника. – А я его еще конфетами угощаю!

Но Артур не растерялся:

– А я расскажу папе, что ты вчера налил в его чернильницу воды!

Валерка тут же задумался, а потом нехотя согласился:

– Ладно, не скажу, если с собой на крышу возьмете.

– Ты еще маленький! – отрезал Артур. – Подрастешь, тогда полезешь! Каждый день одно и то же! Шантажист и вредина!

Валерка надулся. Не понравилось ему, что брат врединой обозвал.

– А если будешь дальше вредничать, то и в парк с нами не пойдешь! – напирал Артур.

– И конфеты больше не получишь! – добавила Вероника.

Такой вариант Валерку совсем не устраивал. В парке он уже сто раз бывал, мог обойтись и без парка, а вот конфеты…

– Ладно, ладно, – торопливо заверил он ребят. – Я же пошутил!

Ребята снова занялись шифровкой. Самым сложным оказалось свернуть разрисованный листок в тонкую трубочку и засунуть эту трубочку в пистолетную гильзу.

– Была бы гильза побольше! – ворчал Артур. – Автоматная или от винтовки!

– Может, поискать? – предложила Вероника.

– Поискать? – удивилась Лена. – Где же мы ее найдем?

– Как где? На улице, в парке или в развалинах.

– А что, там валяются гильзы? – спросила Лена и тут же поняла, что задала глупый вопрос: ведь в городе шли долгие уличные бои, дядя рассказывал.

Но ребята не стали снисходительно улыбаться. Они просто объяснили:

– Все что угодно сейчас найти можно. И гильзы, и целые патроны, и даже пулеметные ленты или мины. Сейчас, конечно, меньше, а сколько их сразу после освобождения города было! Люди подрывались часто. И ребята. Так, найдут целый патрон да в костер его сунут, чтобы взорвался. Ну, их этим взрывом и калечит. Нам строго-настрого запрещают поднимать патроны. Велят звать взрослых. Только кто слушает?

– И вы тоже собираете патроны?

– Я один раз нашел и взял, – признался Артур. – Ну, просто интересно было. Отец меня так отлупил, что теперь на дороге патрон валяться будет – не возьму.

– А мне вообще эти патроны не нужны, – пожала плечами Вероника. – Это все мальчишки забавляются.

– Вы, девчонки, тоже хороши! – не остался в долгу Артур. – Мы зато качели в развалинах не устраиваем!

– Качели в развалинах? – переспросила Лена.

– Это тоже для нее было внове.

– Да. Найдут торчащие железяки в разрушенных стенах и качаются на них. Совсем недавно девочку завалило. Стена на нее обрушилась.

– Я на таких качелях не качаюсь, – заявила Вероника.

– Давно ли? – прищурился Артур.

Вероника смутилась:

– А вот как эта девочка погибла, с тех пор и не качаюсь.

Лена хотела сказать друзьям, что подъем на крышу по пожарной лестнице – риск не меньший, но не сказала. Вдруг за трусиху примут?

– Мы идем в парк или не идем? – Валерке стало скучно слушать разговоры старших.

Штаб Лену не разочаровал. Она поднялась туда вместе с Артуром, пока Вероника играла с Ясей и Валеркой.

– Ни за что бы не подумала, что здесь целая комната! – восхищенно сказала она.

– Это я такое местечко обнаружил, – похвастался Артур. – Совершенно случайно. От мальчишек прятался.

– От тех, что вчера тебя били? – неосторожно спросила Лена.

Артур нахмурился и неохотно подтвердил:

– Они все время ко мне пристают. Это из-за того, что я драться не умею.

– Ну так научись драться.

– Зачем? Я не хочу никого бить. Я хочу рисовать.

– Но надо же как-то защищаться!

– Я защищаюсь. Как могу. Но бить никого не буду.

Лена с удивлением посмотрела на Артура. Странный он какой-то! Мальчишка, а драться не умеет. И признаться в этом не боится.

– Ну, вы слезете оттуда или нет? – нетерпеливо крикнула снизу Вероника. – Мы же не для этого пришли! Давайте послание прятать!

Гильза была аккуратно уложена в железную коробочку. Артур торжественно эту коробочку закрыл и сказал:

– Пусть ее найдут в двадцать первом веке!

Прятать послание поручили Лене. Она постаралась задвинуть коробку в нору как можно глубже, так, чтобы незаметно было случайному прохожему. Ведь она должна сохраниться целых пятьдесят пять лет! А то и больше!

– А если ее никто не найдет? – засомневалась Вероника.

Но Артур и Лена были совершенно уверены:

– Найдут. Кто-нибудь да найдет. Мы же этот тайник нашли!

– А если дуб раньше срубят?

– Этот дуб? Да он же самый старинный в парке! Его беречь будут.

Яся раскапризничалась.

– Кушать хочет и спать, – вздохнула Лена. – Придется возвращаться.

Они вернулись, накормили Ясю и уложили ее спать. Валерка притих и ходил на цыпочках, чтобы не разбудить малышку. Артур снова предложил:

– Ну, теперь-то Ясю можно оставить с Валеркой? Она долго будет спать?

– Час, – ответила Лена. – А может, и больше.

– Значит, на час можно ее Валерке поручить?

– Не знаю, – засомневалась Лена. – А вдруг он начнет во что-нибудь играть и ее разбудит?

– Ну, это мы сейчас уладим, – заверил Артур и подозвал братишку. – Валерка, тебе поручается важное задание! Как на войне! – заговорщицким шепотом сказал он.

– Какое задание? – с готовностью подтянулся Валерка.

– Чуть-чуть покараулить Ясю и не разбудить ее!

Валерка тут же почувствовал подвох и уперся:

– Это не военное задание!

– Еще какое военное! – с жаром возразил Артур. – Ты представь себе, что Яся – это самый главный командир и этого командира надо охранять.

– Она не командир, а маленькая девчонка, – не соглашался Валерка. – Вы просто хотите залезть на крышу!

– Да не полезем мы на крышу! Просто у нас есть важные неотложные дела.

– Какие дела?

– Важные и неотложные. И ты, как солдат, не должен ничего выспрашивать, а должен выполнять приказ.

– Не хочу я играть в такую игру! – заявил Валерка. – Не хочу выполнять приказ! Я пойду с вами!

Артур вздохнул: его план проваливался.

– А за конфету останешься? – спросил он братишку.

– За две конфеты, – тут же выдвинул свое условие Валерка.

– У меня только одна, – растерялся Артур.

– У меня есть, – сказала Лена. – Только ты не шуми и Ясю не буди. Сиди тихонько и играй. Или вот книжку посмотри. Тут картинки красивые. Если Ясю не разбудишь, то третью конфету получишь, когда мы вернемся.

За три конфеты Валерка был согласен на что угодно. Он сел в уголок и занялся книжкой, а ребята побыстрее умчались на улицу, пока он не передумал.

– На крышу? – спросил Артур. – С крыши весь город видно. И реку, и завод.

Лена все-таки не выдержала и заколебалась:

– Я никогда по пожарной лестнице не лазила. Вдруг не смогу?

Вероника скапала:

– Да вечно этот Артур всякие глупости придумывает! Пойдемте в наш подъезд. Там иногда чердак открыт. Совсем не обязательно по пожарной лестнице лезть.

– По пожарной лестнице лучше, – почесал в затылке Артур.

Лена все больше удивлялась характеру этого мальчишки. Драться с обидчиками он не может, а по лестнице на четырехэтажный дом взбираться – пожалуйста!

Ребятам повезло: чердак был открыт. Они постарались не греметь, чтобы жильцы не вышли, откинули крышку люка и оказались на огромном балконе, со всех сторон огороженном литым бортиком.

Ох, и зрелище! Артур нисколько не обманывал, когда говорил Лене, что отсюда виден весь город. Как на ладони! Видно и восстанавливаемый завод, и строящуюся школу, и самые дальние улицы, и развалины домов, и вдалеке широкую, блестящую на солнце ленту реку.

– Ложись! – вдруг скомандовал Артур. – Дворник!

Девчонки послушно пригнулись, но было уже поздно: дворник заметил их и гневно размахивал кулаками.

– Заразы такие! – кричал он. – Опять по крыше лазите?! Вот я родителям вашим скажу! Это кто там у нас такой смелый?

– Не может разглядеть, кто, – шепотом сообщил Артур. – Плохо, если пожалуется родителям. Надо удирать!

Но дворник уже спешил к крайнему подъезду, чтобы не дать сбежать сорванцам.

– Спустимся по лестнице! – решил Артур. – Быстрее! У нас всего несколько минут, чтобы скрыться.

Лена, пригнувшись, побежала по крыше к лестнице вслед за друзьями. Тут уж выбирать не приходилось! У мамы инфаркт будет, если дворник скажет ей, что дочка лазит по крышам. Лена не колебалась ни секунды, только старалась не смотреть вниз и покрепче держаться руками за перекладины.

– Бежим!

Они едва успели завернуть за угол, когда дворник с руганью снова спустился во двор.

– Я вот вас поймаю! Все равно поймаю! – кричал он на всю улицу. – Заразы такие!

– Теперь уже не поймает, – довольно улыбнулся Артур.

А Лена только теперь по-настоящему испугалась и не могла себе представить, что только что спустилась с такой высоты. Она задрала голову и осмотрела пожарную лестницу.

– Ну как? – спросил Артур. – Совсем не страшно, правда?

Лена пробормотала что-то невразумительное, но согласиться с ним никак не могла. Еще как страшно!

– Время у нас еще есть, – сказала Вероника. – Может, сходим в развалины?

– На качели? – усмехнулся Артур.

– Просто так! Там можно всякие интересные штучки найти.

– Ты как сорока. То «секретики» из стеклышек делать хочешь, то интересные штучки разыскивать.

– А какие интересные штучки? – поинтересовалась Лена.

– Да все, что угодно. Мы с девчонками однажды пластинки для патефона нашли. Целые!

– Может, я там краски найду? Или альбом? – с насмешкой спросил Артур.

– Может, и найдешь, – вполне серьезно ответила Вероника.

– Ну, тогда пошли. Хотя сколько раз в развалины ходил, ни разу даже карандашика не обнаружил. Может, с вами повезет?

Ну и денек! Лена за всю свою жизнь не видела и не испытывала столько, сколько за этот день. Впечатления путались, мешались, сливались в одно, во что-то восторженное и радостное.

Как хорошо, что они приехали в этот город! Как хорошо, что она подружилась с Артуром и Вероникой! Сколько еще интересного они придумают и покажут!

Развалины жилого дома были огорожены колючей проволокой, но Вероника быстро отыскала проход, и ребята нырнули внутрь. В развалинах было сумрачно и прохладно. Так прохладно, что Лена даже поежилась. На улице – лето, а здесь как будто глубокая осень.

Ребята осторожно ступали по осколкам стекла и обрушившейся штукатурки. После рассказа о гибели девочки Лена с опаской косилась на стены. Вдруг обвалится?

– Ничего здесь нет, – сказал Артур, и его голос гулким эхом разнесся по всему зданию.

– Искать надо, – ответила Вероника.

– Где?

– Под осколками, под камнями. Конечно, тут уже мало чего осталось. Все уже растащили. Вот, например, старый журнал.

Вероника наклонилась и извлекла из-под груды щепок журнал без обложки.

– Ну, и зачем он тебе? Говорю же – настоящая сорока!

Лена немного привыкла к полутьме, но разглядеть ничего стоящего не могла. И Артур ничего не находил, только лениво ковырял ногой осколки.

– Зря время теряем, – сказал он.

А Вероника подошла к зияющему пролому окна и подняла еще что-то.

– Что это? – рассмеялся Артур. – Еще один журнал?

– Нет. Какая-то тетрадь.

– Вот уж находка! Старая исписанная школьная тетрадка!

– Это дневник! – воскликнула Вероника, переворачивая страницы тетради. – Дневник солдата!

Артур тут же рванул к ней:

– Дай-ка! Дай посмотрю!

– Вот, читай! Про бои, про какого-то корреспондента…

* * *

Август, 1943 год.

К нам на передовую приехали артисты.

Я обрадовался: давно концертов не видел. До войны мы с женой часто ходили в клуб. К нам и столичные театры на гастроли приезжали. Уж мы тогда ни одного спектакля не пропускали.

Жена у меня большая охотница до театра была. Сама петь любила. В самодеятельности участвовала. Еще в школе. Мы с ней и познакомились-то после любительского спектакля. Она играла героиню в трагедии.

И дочурка у нас артистка была. Никак не могу привыкнуть к тому, что их уже нет! Вот пишу «была», а сам думаю – как же так? не может такого быть!

В общем, вечером пообещали нам концерт показать. Бойцы командирскую землянку для артистов приготовили, чтобы им поуютнее было. Все-таки артисты, а не вояки, люди нежные, не привыкшие к холоду да к жестким лежанкам.

Я в этот день был на дежурстве на наблюдательном пункте. Пару раз обстрелы начинались. Вялые такие, ленивые. Они пару залпов, мы пару залпов. А все равно дежурство есть дежурство. Глаза устают вглядываться, нервы на пределе, на каждый шорох реагируешь.

За всеми этими заботами забыл я совсем о концерте. К вечеру вернулся в свою землянку и спать завалился. Только уснул, чувствую – трясет меня кто-то за плечо.

– Вставай! На концерт пора!

Я глаза продрал, вышел из землянки. Гляжу, сцену в кузове грузовика устроили. Борта откинули – вот тебе и сцена. Никаких декораций, конечно. Какие тут на передовой декорации?

Бойцы на земле расселись. Кто пораньше успел, тот с комфортом расположился – на расстеленных шинелях. Ну, а я-то в последних рядах пришел. Мне место у сосны досталось. И то не место, а так – клочок голой земли. Одно хорошо – к сосне привалиться можно, спина не устанет.

Привалился я к сосне, да глаза сами собой и закрылись. Ну, думаю, засыпаю! А концерт-то как же? Встряхнулся, от сосны отодвинулся.

Начался концерт. Вышла на сцену худенькая девушка, стала стихи читать. Потом музыкант на баяне заиграл…

Проснулся я от грохота. Подскочил, со сна почудилось, что снова обстрел начался. А это не обстрел, это аплодисменты. Концерт закончился.

Вот обида-то! Так ждал, и все проспал!

Да и стыдно: вдруг кто из артистов меня спящего заметил. Люди стараются, на передовую из-за меня едут, жизнью рискуют, а мне, выходит, наплевать на их старания. Как им объяснить, что не мог не уснуть?