Текст книги "Тайна под дубом"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

В соседнем, уже освобожденном, городе спешно формируют госпиталь. Раненых много.

Я у командира спросил, когда нас перебросят, а он сказал, что несколько дней передышки дадут. Там видно будет.

И то хорошо. Успею пару раз Бориса в госпитале навестить. А если передышка затянется (что, конечно, вряд ли), то, глядишь, и Борис на ноги встанет, сможет вместе с нами воевать.

Нас разместили в селе. Сижу сейчас под цветущей яблоней. Не тронул ее мороз. Листья не пожухли и цвет не облетел. Держится сад. И мы держимся.

Глава V
Поиски клада

Лешка проснулся оттого, что Толик тряс его за плечо.

– Что случилось? – сонно и недовольно спросил Лешка.

За окном было темно.

– Ты кричал, – ответил Толик. – Что тебе снилось?

– Что снилось? – Лешка потер лоб. Снилось ему что-то невероятное. Какие-то пираты, сокровища, дубы и необитаемые острова.

Он рассказал Толику и поежился. Ничего нет приятного, когда за тобой гонятся пираты.

Толик рассмеялся. Хорошо смеяться, когда не видел такого жуткого сна.

– На необитаемых островах не растут дубы, – сказал он. – Там только пальмы.

Лешка отмахнулся, перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

– А я не сплю, – пожаловался Толик. – Все думаю, чем нам лопату заменить.

– Утром подумаешь, – ответил Лешка.

– Он не был расположен к разговору.

– Что, если взять ножницы? – спросил Толик.

– Возьми, – сквозь сон пробормотал Лешка.

– Думаешь, раскопаем клад ножницами?

– Раскопаем.

А перед глазами уже снова крутились пираты и дубы…

Утром первым вскочил Толик.

– Ты что, всю ночь не спал? – хмуро поинтересовался у него Лешка: после ночных кошмаров настроение было плохое.

– Спал, – коротко ответил Толик, роясь в коробке.

– Что ищешь? – зевнул Лешка.

– Ножницы.

Лешка изумился:

– Зачем?

– А копать чем будем?

– Ну, не ножницами же!

– Ты же ночью согласился!

– Да? – такого Лешка не мог припомнить. Он вообще очень смутно припоминал то, что Толик будил его. – Это я со сна. Наговорил черт знает чего. Сам подумай, что мы ножницами раскопаем? Тут все равно лопата нужна. Хотя бы маленькая.

Толик молча закрыл коробку и ушел в другую комнату. Лешка решил, что он обиделся. Но Толику было не до обид. Главное – найти, чем копать.

– Только это, – он показал Лешке небольшую золотистую лопатку.

– Это для торта, – поморщился Лешка.

– Другой нету.

– Эта не пойдет. Сломается.

– Пойду на балконе посмотрю, – вздохнул Толик.

Лешка тоже потащился на балкон. А то неудобно: Толик ищет, а он только командует.

На балконе стояли две картонные коробки.

– Здесь всякое барахло, – пояснил Толик. – Ты в одной коробке смотри, а я – в другой, чтобы быстрее.

Лешка кивнул и открыл свою коробку. Чего здесь только нет! Какие-то винтики, ручки, старые выключатели, сломанный молоток, моток лески.

– Зачем все это твоей бабушке? – подивился Лешка.

– Не знаю. Скорее всего, это мой отец складывал, когда маленький был. Нашел! – радостно завопил Толик и извлек из коробки детский совок.

Совок был старый, железный, довольно прочный, хоть и изрядно проржавевший.

– Что вы тут ищете? – На балкон вышла Вероника Аркадьевна.

– Да вот, старые вещи смотрим. Совок нашли.

– А-а! Это игрушка твоего папы.

– Я так и понял. – Толик хитро прищурился: – Бабушка, как ты думаешь, этим совком можно вырыть клад?

– Конечно, можно. Давайте-ка складывайте все обратно, а то весь балкон завалили.

– Бабушка, а можно мы с Алешей еще разок на аттракционы сходим?

– Можно. Только ненадолго. Мы с Еленой Андреевной по магазинам хотим походить после обеда.

– К этому времени мы вернемся, – уверенно пообещал Толик, а Лешке прошептал, когда бабушка ушла: – Наверняка, мы найдем клад за пять минут. Они его глубоко не спрятали. Хитро я все вызнал?

– Что ты вызнал?

– Ну, то, что клад не глубоко. Бабушка же сказала: этим совком клад выкопать можно.

Довольный собой, Толик замычал какую-то мелодию. Лешка усмехнулся: музыкант из Толика лучше, чем кладоискатель.

Ребята беспрепятственно добрались до дуба в парке.

– Приступаем?

Лешка опасливо огляделся: не хотелось больше попадаться в руки служителей. Парк был еще пуст. Утром не только служителей, но и посетителей было немного.

– Где будем копать? – спросил Лешка. – Вокруг всего дуба?

– А на картинке как нарисовано?

Лешка вытащил сложенный вчетверо альбомный лист. На картинке только переплетенные корни и маленький крестик.

Толик в раздумье почесал кончик носа:

– Пойди разбери! Придется вокруг копать. Не могли толком указать!

– Если бы толком указали, было бы неинтересно.

– А интересно окапывать этот огромный дуб?

– Бабушки решили, что интересно.

Толик сердито пожал плечами, опустился на колени и принялся раскапывать. Корни старого дуба выходили на поверхность и были толще руки взрослого человека. Совок то и дело натыкался на эти корни и на их ответвления. Земля, поросшая травой, плохо поддавалась. Конечно, здесь нужна нормальная лопата, а не детский совок!

– Мы даже не знаем, на каком расстоянии от ствола, на какую глубину копать! – ворчал Толик. – Тут можно весь день провозиться и ничего не найти.

Лешка хотел было напомнить ему, с каким воодушевлением он готовился к раскопкам, как был уверен, что клад почти что на поверхности, но не стал напоминать. Только предложил:

– Давай я попробую.

Толик молча протянул ему совок и вытер со лба пот.

Лешка принялся за работу с усердием, но совок так медленно углублял и удлинял вырытую траншейку, что пыл очень скоро поугас.

– Не хочу я уже никакого клада! – в сердцах выкрикнул Лешка и отбросил совок. – Игры для детского сада!

– Ладно тебе! Толик улыбнулся. – Мы почти у цели.

– У какой цели? Чтобы перекопать всю землю вокруг этого дуба, понадобится не меньше месяца.

– Ну ты скажешь!

– Не меньше месяца, – упрямо повторил Лешка.

Толик озабоченно поглядел на часы:

– Между прочим, у нас с тобой не так уж много времени. Примерно через полчаса нам придется заканчивать.

Лешка присвистнул:

– За полчаса мы не найдем.

– Значит, вернемся сюда после обеда.

– Может, лучше завтра? – Лешке все меньше и меньше хотелось продолжать поиски.

– Нет. Сегодня. Бабушки уйдут по магазинам, а мы вернемся в парк, – решил Толик.

Лешка не стал спорить. Толику лучше знать, как искать клады, он-то давно привык к бабушкиным играм.

Толик снова взял совок и принялся за дело с таким остервенением, что не заметил, как совок в очередной раз наткнулся на корень. Он рванул на себя, и совок поломался. Ручка осталась у Толика в руках, а лопатка – в земле.

– Черт! – Толик отбросил от себя сломанную железную ручку.

– Ну, вот, – улыбнулся Лешка. – Хочешь – не хочешь, а поиски придется прекратить.

Толик сидел на земле и сердито разбивал кулаками куски вырытого дерна.

– Не так мы ищем, – наконец сказал он.

– А как? – спросил Лешка.

– Если бы я знал!

Домой они вернулись такими перепачканными в земле, что бабушки ахнули.

– Где вы были? – строго спросила Вероника Аркадьевна.

– На аттракционах, – неохотно ответил Толик.

– Странные аттракционы. На каких же каруселях можно было так перемазаться? Может быть, вас побили какие-нибудь хулиганы?

– Никто нас не бил. Пусть бы только попробовали!

– И все-таки я ничего не понимаю. Лучше ответьте честно, что с вами произошло?

– Ничего с нами не произошло, – Толик начинал сердиться. – Мы искали клад!

Лешка испуганно ткнул друга в бок, но тот только отмахнулся.

– Клад? Какой клад?

– Вам с Еленой Андреевной лучше знать!

Бабушки недоуменно переглянулись.

– Кладов здесь, наверное, много, – осторожно согласилась Лешкина бабушка. – Город старинный.

– Да, – поддержала ее Вероника Аркадьевна. – Тут клады на каждом шагу.

– И под каждым дубом, – добавил Толик.

– Ну, наверное, не под каждым. Только под старыми дубами.

– Вот именно – под старыми. Под корнями старого дуба.

– Ох, мальчишки! – рассмеялись бабушки. – Везде вам клады мерещатся.

– А что? Может быть, это шутка? – насторожился Лешка.

– Что шутка? Клады? Нет, какая же шутка. Конечно, клады существуют. Только ко всякому кладу должна прилагаться карта.

– А если по карте ничего не поймешь?

– Так не бывает. По карте все должно быть понятно, – совершенно серьезно ответила Вероника Аркадьевна.

– Слыхал? – шепнул Толик Лешке, когда бабушки отправили внуков переодеваться в чистое. – По карте должно быть все понятно. Это какой-то намек.

– На что намек? – устало спросил Лешка, стягивая с себя грязную футболку.

– На то, что клад где-то совсем близко. Может, зря мы эту траншею роем? Может, тут что-то другое?

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю. Надо подумать.

– Тогда, может, не пойдем сейчас никуда? Останемся дома? – спросил Лешка с надеждой. – Подумаем.

– Нет, – решительно отверг это предложение Толик. – У дуба мы быстрее что-нибудь надумаем.

– Мальчишки пообедали и сделали вид, что ушли в комнату заниматься музыкой. Бабушки неторопливо собирались в поход по магазинам.

– Закройте как следует дверь. Никому не открывайте, мы возьмем с собой ключи, – сказала Вероника Аркадьевна.

Толик сделал скучающую мину, кивнул и напомнил бабушке:

– Мы не маленькие.

– А никто и не говорит, что вы маленькие. Осторожными надо быть в любом возрасте.

– Хорошо. Мы будем осторожными. А вы надолго по магазинам?

– Вернемся к вечеру. Не заскучаете без нас?

– Нет. Не заскучаем, – заверил Толик. – Будем заниматься музыкой.

Лешка молчал. Он не любил и не умел врать. И вообще сейчас бы с большим удовольствием занялся ненавистной музыкой, только бы не тащиться снова в парк и не возиться с совком.

Но Толик был непреклонен. Он выждал, когда бабушки свернут за угол дома, и скомандовал:

– Собираемся!

– А вдруг они вернутся раньше, чем мы?

– Не вернутся. Мы ненадолго. Если что, отложим поиски до завтрашнего утра. Пошли! Нельзя терять времени!

В парке ребят ожидало из ряда вон выходящее зрелище. Возле дуба какой-то совершенно незнакомый мальчишка усердно раскапывал большой лопатой начатую траншею. Траншея значительно увеличилась за то время, пока Лешка и Толик обедали.

– Этого только не хватало! – воскликнул Лешка. – Он ищет наш клад?

– Сейчас выясним! – Толик сжал кулаки и двинулся к мальчишке.

– Эй, ты! – разъяренно крикнул Лешка. – Ты что здесь делаешь?

– Мальчишка вздрогнул, обернулся и взял лопату наперевес, как ружье, вцепившись в черенок обеими руками.

– А вы что здесь делаете? – нагло крикнул он в ответ.

– Ты кто такой?

– А вы кто такие?

Ребят взбесили его ответы. Толик уже хотел ринуться в драку, но мальчишка выставил вперед лопату и предупредил:

– Еще шагнешь – дам в глаз!

Толик был выше и сильнее. Он схватил лопату и попытался выдернуть ее из рук мальчишки.

Мальчишка, видно, сообразил, что сила не на его стороне, потому что вдруг улыбнулся и примирительно сказал:

– Я знаю, что вы тут клад ищете! Я за вами все утро наблюдал.

– Мы-то ищем, а тебя сюда никто не звал! – возмутился Лешка.

– Но я же все разведал.

– Что ты разведал? У тебя есть карта?

– Нету.

– Вот и вали отсюда. Клад ищут только те, у кого карта.

– А если я сторожу скажу, что вы тут землю копаете?

– А если мы тебе сейчас надаем по шее? – Толик угрожающе придвинул свое лицо к лицу мальчишки.

Давайте вместе клад искать, – предложил тот.

– Без помощников обойдемся! – резко ответил Лешка.

– Клад на троих поделим, – продолжал гнуть свое мальчишка.

– Вот еще!

– Жалко вам, что ли? У вас совок, и тот сломался, а у меня лопата настоящая.

Толик и Лешка переглянулись.

– Как ты протащил сюда лопату? – сурово спросил Толик.

Мальчишка охотно объяснил:

– Маленькая хитрость. Я лопату между прутьями решетки протолкнул. Вот здесь, недалеко. А потом прошел в ворота, как все.

– Додумался, – похвалил его Лешка. – Только на клад не рассчитывай. Клад наш. И вообще, тут не клад, а… Ну, короче, это игра такая.

Мальчишка ему не поверил:

– Игра? Ладно вам! Я же в помощь буду!

– Не понимает по-хорошему, – покачал головой Толик.

И тут Лешка торопливо сказал:

– Ладно, пацан. Копай дальше. Мы сейчас вернемся.

Толик уставился на него в недоумении, но Лешка потянул друга за собой. Они влезли в колючий кустарник.

– Тихо! – шепнул Толику Лешка. – Видишь? Это тот, вчерашний!

Мужчина поливал из шланга клумбу, которая находилась неподалеку.

– Он нас заметил? – забеспокоился Толик.

– Нет пока. Сейчас пойдет к этой клумбе и заметит.

– И выставит этого наглеца! – обрадовался Толик.

Лешка вспомнил, как вчера горело ухо, и ему стало совестно:

– Может, предупредим пацана?

– Еще чего! Захотел наш клад вырыть! Теперь пусть получает по заслугам!

Служитель со шлангом закончил поливать клумбу и двинулся к дубу. Его реакцию на раскопки и на вырытую траншею можно было предугадать.

Он бросил шланг, подбежал к горе-кладоискателю, схватил его за шиворот и заорал:

– Совсем с ума сошли?! Все корни повредить решили? Вот я вас сейчас! Вчера отпустил одного, а сегодня другой тут мне окопы роет!

Мальчишка бросил лопату и попробовал вырваться, но не тут-то было: мужчина крепко держал его за шиворот.

– Нет, братец! Теперь-то я тебя не отпущу! Пойдем сейчас к директору парка! Будешь ему объяснять, зачем понадобилось старинный дуб портить.

– Дяденька! – заревел мальчишка. – Это не я, дяденька! Я не виноват! Это другие! Они спрятались!

– Я всех разыщу! – пригрозил служитель, и ребята посильнее вжались в кусты шиповника. – Я вам всем покажу, где раки зимуют! А ты себя не выгораживай! С лопатой я тебя застал! Ну-ка, пошли! Пошли, говорю!

Мальчишка вопил и упирался изо всех сил. Тогда служитель поднял его, оторвал от земли, схватил в охапку и потащил куда-то, забыв и про свой шланг, и про чужую лопату.

Ребята дождались, пока вдалеке стихли вопли пацана и ругань служителя, и вылезли из кустов.

– Он лопату бросил! – Толик поднял лопату. – Вот и хорошо! Сейчас выкопаем клад!

– Удирать надо отсюда. И побыстрее. Этот мужик сейчас вернется и нас к директору потащит.

– Как же удирать? Без клада?

– Завтра придем!

– Да завтра тут уже толпа кладоискателей будет. Пацан всех своих друзей приведет! Давай копать!

– Ты же сам сказал, что копать бесполезно. Дерн везде нетронутый.

– Но где-то же есть этот клад!!!

– Я, кажется, понял, где! В корнях! Не в земле, а в корнях! Под корнями, то есть! Здесь есть тайник!

Толик стукнул Лешку по плечу и радостно спросил:

– А пораньше не мог догадаться?

* * *

Июнь, 1943 год.

Передышка что-то затянулась. Почти месяц мы не двигаемся с места. Наш полк переформировали. Мы теперь являемся частью другой армии. Армия уже ведет бои за ближайшие города, а нас пока оставляют в резерве.

Ожидание боя хуже, чем сам бой. Ожидание выматывает. Каждый день ловим сводки, ждем приказа, готовимся к броску. Но день идет за днем, а мы по-прежнему в резерве.

Один Борис этому радуется. Уверяет, что успеет встать на ноги и сможет и дальше воевать с нами.

Он быстро идет на поправку. Передвигается, правда, пока на костылях, и доктор в госпитале говорит, что о полном выздоровлении речь еще не идет, но Борис заявляет, что уйдет в бой хоть на костылях.

Ноги, – говорит, – не главное. Главное, чтобы руки могли держать автомат.

Преувеличивает, конечно. Какой солдат без ног?

Я часто бываю у него в госпитале. Раз в три-четыре дня. Вот и накануне был.

Он меня во дворе встретил и подмигивает:

– Тебя сюрприз ожидает.

Ну, я, конечно, удивился. Думал, шутит. Я ему в тон:

– Без костылей ходить научился? Или уже плясать можешь?

А он:

– Ноги мои тут ни при чем. Тебя один человек видеть хочет. Пойдем в палату.

Я иду за ним, а сам гадаю – кто же это меня видеть хочет? Наверное, кто-нибудь из ребят, с которыми воевать пришлось. Сколько на войне встреч было, сколько знакомств! Всех и не упомнишь. С кем после боя раненых вытаскивали, с кем землянку делили, с кем из одного котелка кашу ели.

Подвел меня Борис к кровати, а там солдат лежит, весь забинтованный. Только нос из белых бинтов торчит. И рот, как дыра. Кого, думаю, так покалечило? Не узнаешь человека во всех этих бинтах. И признаться, что не узнал, неудобно, и притвориться, что узнал, неловко. Стою над кроватью и молчу. Солдат меня не видит. Глаза у него тоже забинтованы.

Я на Бориса посмотрел, взглядом спросил: «Кто это?» Он говорит:

– Валя, я к тебе друга привел.

Губы солдата чуть шевельнулись. Знакомо так. Верхняя губа немножко в гармошку собралась. Валя?! Валька Боровиков? Дружок мой школьный?!

Сколько ж лет прошло, как мы не виделись? Лет шесть, пожалуй. Я и не знал о нем ничего все эти шесть лет.

Не могу я даже сейчас понять, что в моей душе творилось в эти секунды. Плакать хотелось. И от радости, что встретились, что жив Валька, что я жив. И от жалости – живого места на дружке моем война не оставила.

Хорошо, Борис помог. Стал о Вальке рассказывать да о том, как наше с ним общее школьное детство выяснилось.

Я слушал, а сам молчал. И Валька молчал. Улыбался только. Вымученно так, больно ему улыбаться, верно.

– Как твои? – наконец с трудом произнес он. – Жена? Дочка?

– Погибли, – ответил я. – Под бомбежкой.

– А я один. Не успел жениться. Теперь уж не придется. Обгорел в танке. Ослеп.

– Ослеп?!

– Никогда видеть не буду.

Долго ли мы говорили? Наверное, долго. Валька мне рассказывал о своем последнем бое. О том, как вел танк, а глаза заливала кровь. Его сначала осколком ранило в голову.

Три танка подбил их экипаж, вел Валька уже почти вслепую. Командир экипажа командовал, направо или налево.

А потом в их танк попал снаряд. Наводчика убило сразу. Танк загорелся. Командир вытаскивал Вальку, на котором загорелась одежда. Пламя едва сбили. Ожоги по всему телу. И слепота.

Не человек теперь, а безглазое бревно, – пожаловался Валька.

Я его успокаивал, Борис даже подшучивал.

Встанет, мол, на ноги, еще не одну красавицу с ума сведет, вот только в тыл отправится.

– Отвоевал, – соглашался Валька. – Отвоевал. А жаль.

Я смотрел на этого обгоревшего, ослепшего танкиста, слышал знакомый Валькин голос, и никак в голове моей не укладывалось, что этот раненый – Валька, такой подвижный, озорной, веселый.

Покорежила нас всех война. Об этом ли мы думали в школе, когда мечтали, что станем командирами, летчиками, танкистами? Невозможно нам, мальчишкам, тогда было представить, что такое война, как она калечит. Не могли мы тогда знать, кто живой останется, кто погибнет, а кто вот так, как Валька – ни живой, ни мертвый.

Наш разговор сестра прервала. Вошла в палату да на нас с Борисом накинулась:

– Тяжелораненому покой нужен!

Не поспоришь. Я через бинты Валькину руку легонько сжал, а он снова верхнюю губу в гармошку собрал. Увидимся ли когда-нибудь? Выживем ли?

Глава VI
Клад

Ребята шарили руками под толстыми узловатыми корнями. – Ничего нет, ничего нет, – лихорадочно шептал Толик.

Лешка искал молча. Он то и дело испуганно оглядывался: не идет ли служитель. Но служителя не было. Наверное, он исполнил свою угрозу – отвел пацана к директору парка.

– Ну и траншею мы тут раскопали, – ворчал Толик.

Теперь все корни были засыпаны землей, приходилось разгребать.

– И этот еще постарался! Могилу какую-то выкопал своей лопатой!

– Не болтай, – посоветовал Лешка. – Ищи.

– А я что делаю, по-твоему?

– Времени мало.

– Да не бойся ты, успеем.

Лешка нащупал еще один корень. Под ним была нора. Иначе не назовешь. Лешка даже подумал, что оттуда вылезет какой-нибудь зверек или змея, поэтому сначала ткнул в дыру веткой и прислушался. Ни шороха, ни шипения. Лешка опасливо полез в нору рукой. Рука ушла почти по локоть. Пальцы нащупали сначала сухую траву и листья, а под ними – что-то железное.

– Есть!

– Что там?! – тут же подскочил Толик.

– Не знаю. Коробочка, что ли?

Вытащить находку было не очень просто. Тот, кто прятал, постарался укрепить ее в норе.

Толик в нетерпеливом азарте оглянулся и на секунду застыл: в конце аллеи показалась фигура смотрителя. Быстрым шагом тот направлялся к дубу.

– Черт! – пробормотал Толик. – Поторопись! Тот мужик возвращается!

Лешка занервничал и изо всех сил рванул находку на себя. В маленькой железной коробке что-то глухо громыхнуло.

– Наверх! – скомандовал Толик и потянул Лешку за рукав.

Лешка сунул коробочку в карман, послушно уцепился за толстую ветку и подтянулся. Так и скалолазом сделаться недолго! Интересно, все каникулы придется куда-то карабкаться, за что-то цепляться, зачем-то лезть наверх? Вот уж никогда не мечтал стать альпинистом!

Однако страх перед грозным парковым служителем подстегивал, и Лешка в одно мгновение взлетел вслед за Толиком в большое «гнездо», сплетенное из ветвей старого дуба.

– Здесь он нас не найдет, – уверенно прошептал Толик. – В тот раз меня не заметил. Давай коробку!

Лешка сердито отмахнулся:

– Да тише ты! Он услышит голоса или шорох, тогда будет нам с тобой клад. До сих пор ухо болит!

Толик внял Лешкиным предостережениям и замер.

Лешка с беспокойством оглядел убежище. Кругом листья и толстые ветви. Не сказать, что слишком надежно. Листья все время колышет ветер. Наверное, снизу можно заметить спрятавшихся.

Ладно, лучше все равно ничего не придумаешь. Главное – не шевелиться.

Лешка почувствовал, как затекает неудобно поджатая нога, поморщился, но не шелохнулся. Он даже на всякий случай покрепче сжал в кармане коробочку, чтобы она не звякнула нечаянно.

Служитель возвращался к дубу быстрым, решительным шагом, наверное, в надежде найти еще кого-нибудь из малолетних вредителей. Он сразу приметил помятые кусты шиповника, рванул к ним, но никого не нашел.

– Черт знает что такое! – громко сказал он, осматривая поврежденный кустарник. – Эти пацаны вечно суются, куда их не просят!

Потом подошел к дубу и посмотрел на вырытую яму.

– Вот бездельники! – Он схватил брошенную мальчишкой лопату и быстро закидал траншею комьями земли.

Потом наклонился к самым корням, ощупал их и, кажется, разозлился еще больше, потому что в ярости отшвырнул лопату, схватил свой шланг и потащил его по аллее, забыв полить еще одну клумбу.

– Этот придурок-кладоискатель, наверное, корни у дуба повредил своей лопатой, – предположил Толик, спускаясь вниз. – Видал, как он корни осматривал? Главное, как раз в том месте, где тайник был. Хорошо, что мы коробку успели вытащить, а то не видать бы нам ее, как своих ушей.

– Да он бы на нее и внимания не обратил, – возразил Лешка.

– Ну да! Подумал бы, что это мы ее туда запихали, чтобы совсем дерево уничтожить!

Лешка рассмеялся:

– Как можно уничтожить такое огромное дерево такой малюсенькой коробочкой?

– Открывай коробку-то! – в нетерпении торопил Толик, но Лешка не терял бдительности.

– Давай сначала выберемся из парка, – сказал он. – Вдруг этот тип за директором пошел.

– За директором?

– Ну да, показать ему нанесенный парку ущерб.

– Тогда надо выбираться. Может, через забор махнем, чтобы случайно ни с кем не столкнуться?

Ребята пробрались к чугунной ограде.

– Не перелезем, – покачал головой Толик. – Прутья друг к другу близко, и наверху какие-то пики. Все штаны разорвем!

– Пойдем к воротам вдоль ограды, чтобы не по аллеям, – решил Лешка. – А там как-нибудь выскользнем.

– Эй! – тихо позвал кто-то из-за ограды.

Ребята вздрогнули, но это оказался всего-на-всего тот пацан-соперник. Толик нахмурился:

– Чего ты следишь за нами?

– Да не-е, – жалобно протянул пацан. – Я не за вами. Мне бы лопату забрать. Отцовская. Попадет, если потеряю.

– Зайди да забери, – насмешливо посоветовал Толик.

– Ага! Чтобы еще раз по шее получить?

Лешка молча вернулся, поднял лопату и через ограду передал ее пацану.

– Я вас выведу, – в благодарность пообещал мальчишка. Вон там, дальше, пролом есть. Только вылезайте осторожно: прутья торчат. И застрять можно.

Ребятам снова пришлось лезть через колючие кусты шиповника. На улице, прилегающей к парку, дышалось свободнее. По крайней мере казалось, что служитель здесь уже не настигнет.

– Неожиданный знакомец не отставал. Он волочил за собой лопату и, наверное, надеялся, что ребята возьмут его в свою компанию.

– Меня Вадиком зовут, – сказал он, чтобы завести разговор.

Лешка промолчал, а Толик сурово спросил:

– Ну и что?

Пацан смутился. Лешке стало жаль его:

– Тебя к директору парка потащили?

– Нет. Хотел потащить. А потом передумал.

– Почему?

– Не знаю. Спросил, зачем канаву у дуба вырыли. Я сказал, что играем, клад ищем.

– А он?

– Сказал, что зря стараемся. Говорит, если увижу еще раз… Ну, короче, отпустил. Только по шее стукнул.

– Значит, не такой уж он страшный, – заключил Лешка.

– А вы клад нашли? – полюбопытствовал Вадик.

– А это тебя не касается! – рявкнул Толик.

– Нашли, – ответил Лешка.

– Правда? – глаза у Вадика радостно загорелись. – И что там? Золотые монеты?

Лешка усмехнулся:

– Если и монеты, то одна или две.

Он вытащил из кармана железную коробочку.

Толик сердито сверкнул глазами:

– Пошли, Леха! Он тут ни при чем! Пусть домой топает!

– Ни при чем? – рассердился в ответ Вадик. – Без моей лопаты вы бы ничего не нашли!

– И лопата твоя ни при чем! Коробка под корнями в тайнике была!

– Да ладно вам! – примирительно сказал Лешка. – Делить тут все равно нечего. Давайте откроем коробку.

Крышка открылась легко. Внутри лежала медаль.

– «За отвагу», – прочитал Вадик.

Лешка и Толик растерянно молчали.

– А кто спрятал этот клад? – спросил Вадик, явно разочарованный.

– Две бабушки, – задумчиво ответил Лешка.

Вадик посмотрел на ребят, как на двух сумасшедших, и сказал:

– Знал бы, не копал. Из-за какой-то медали… Ладно, я пошел.

– Иди-иди.

Ребята остались вдвоем как раз перед тем самым домом, в котором когда-то жили их бабушки. Они свернули во двор и сели на скамейку перед подъездом.

Толик вертел в руках медаль.

– Старая, военная, – наконец сказал он. – Потускнела.

– Ну, и как это все понимать? – спросил Лешка. – Что означает эта медаль?

– Не знаю.

– Ну, игра докончилась или еще продолжается?

– Да откуда я знаю! – вспылил Толик.

– Слушай, я уже не малыш, в «секретики» давно не играю. Ты как хочешь, а я сегодня же спрошу у бабушки, что все это значит.

– Так и сделаем, – кивнул Толик. – Медаль-то настоящая.

– Еще бы она поддельная была! – хмыкнул Лешка и положил медаль обратно в коробку.

И тут ему показалось, что за ними кто-то пристально наблюдает. Чей-то взгляд так и сверлит спину.

Лешка резко обернулся, но никого не увидел.

– Чего ты дергаешься? – удивился Толик. – Боишься, что служитель догонит?

– Следит за нами кто-то, – пробормотал Лешка, осматривая пустой двор.

Толик рассмеялся:

– Наверное, директор парка. Выслеживает нарушителей.

– Я серьезно, – обиделся Лешка.

– А еще говоришь, что давно не играешь в «секретики»! На каждом шагу опасность видишь. Нервы у тебя не в порядке.

Лешка так никого и не разглядел, поэтому с Толиком спорить не стал, хотя уверенность, что за ними наблюдают, его не покинула.

– Пойдем отсюда, – сказал он. – Домой пора.

Они вышли со двора и отправились на автобусную остановку. Вокруг были люди, и ощущение слежки пропало.

Вернуться незаметно не получилось. Бабушки уже были дома и сходили с ума, не зная, куда подевались внуки. В квартире сильно пахло лекарством. Лешкина бабушка держалась за сердце, а Вероника Аркадьевна была белее стены.

– Где вас носит?

– Что случилось?! – этими восклицаниями были встречены Толик и Лешка.

– Так-то вы музыкой занимаетесь!

– Неужели трудно было написать записку!

– Что мы только не передумали!

– Не знали, где вас искать!

Толик попробовал пробурчать:

– Мы были на аттракционах.

Но его отговорка на этот раз не сработала.

– Не ври! – накинулась на него Вероника Аркадьевна. – Мы уже были в сквере! Аттракционы полчаса назад закрылись! Где вы были?!

– В парке, – устало сообщил Лешка.

– В каком парке?

– В том, который рядом с вашим старым домом.

– Так далеко! – ахнула Лешкина бабушка. – А если бы… О господи! – Она снова схватилась за сердце, представив себе все самое страшное, что могло произойти с мальчишками.

– Что вы там делали? – строго спросила Вероника Андреевна.

– А ты не догадываешься? – разозлился на бабушку Толик.

– Нет, не догадываюсь. Снова лазили по крышам? Или придумали что-нибудь новенькое?

Лешкина бабушка поддержала подругу и в свою очередь начала ругать своего внука:

– Знаешь, Алексей, я думала, что ты – взрослый человек.

Лешка только вздохнул. Всегдашнее вступление к поучению.

– Если бы я знала, что ты так будешь себя вести, – продолжала бабушка, – я бы ни за что не взяла тебя с собой. Нет! Завтра же я иду за билетами, и мы возвращаемся в Москву! Хватит! Каждый день какие-то происшествия, как будто со мной не двенадцатилетний парень, а годовалый младенец!

Тут уж Лешка не выдержал, и сам рассердился не на шутку:

– Да, я – взрослый человек! И не надо играть со мной в малышовские игры! Не надо прятать клады! Не надо подбрасывать в почтовый ящик рисунки!

Лешкина бабушка недоуменно обернулась к подруге:

– Ты что-нибудь понимаешь, Вероника?

– Ничего не понимаю, – качнула головой Вероника Аркадьевна.

Лешка выдернул из кармана железную коробочку и бросил ее на стол в гостиной.

– Как ты себя ведешь, Алексей? – возмутилась бабушка.

– Что это? – Вероника Аркадьевна указала рукой на коробочку и ждала объяснений и от Лешки, и от Толика.

– Ваш клад, – буркнул Толик.

– Наш клад? Нельзя ли пояснее? Что в этой коробке?

Лешкина бабушка тихонько охнула, поглядев на коробочку, открыла ее и вытащила медаль. Лешке показалось, что она снова схватится за сердце, но бабушка только широко открыла глаза. Руки у нее задрожали так, что она едва не выронила коробочку с медалью.

– Что с тобой, бабушка? – испугался Лешка.

– Присядь, Леночка, присядь, – захлопотала Вероника Аркадьевна.

Лешкина бабушка молча опустилась в кресло. Вероника Аркадьевна взяла у нее коробочку, вытащила медаль и задала довольно странный вопрос:

– Ты думаешь, это та самая?

Лешкина бабушка только утвердительно кивнула.

– Там ржавое пятнышко на ленте, – сказала она.

Вероника Аркадьевна быстро схватила очки и стала пристально рассматривать медаль.

Мальчишки переглянулись. Пришло время удивляться им. Они ничего не понимали в коротких фразах бабушек. И не знали, с чего начать расспросы. Поэтому молчали.

– Где вы взяли эту медаль? – наконец спросила Вероника Аркадьевна.

– Вот тебе на! Выходит, никакая это не игра! Но если не бабушки, то кто же…

– Где вы взяли эту медаль? – повторила Вероника Аркадьевна.

– В тайнике, – ответил Лешка.

– В каком тайнике? Где?

– В корнях старого дуба. Того дуба, про который вы нам рассказывали.

– Это наш тайник! – воскликнула Лешкина бабушка. – Наш тайник, но как… Как вы обнаружили его?

– По карте, – сказал Толик. – То есть по рисункам.

– Ничего не понимаю. По каким рисункам?

– Которые каждый день оказывались в нашем почтовом ящике. Мы думали, что это вы затеяли с нами игру. Ну, чтобы мы не скучали…

– До этого мы как-то не додумались, – улыбнулась Лешкина бабушка. – Где же рисунки? Покажите их.