Текст книги "Каникулы в Бязино (СИ)"

Автор книги: Марина Травникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Надо просто хлопнуть в ладоши, – участливо сказал он, подходя к Манюне.

Владик на его хлопок тут же среагировал и покорно пошел за калитку, к которой уже подходило стадо. Но реакция девушки была странной: она при звуке хлопка как-то дернулась и замерла, уставившись в одну точку. Олег обошел ее и заглянул в глаза.

– С вами все нормально?

Маня кивнула, изо всей силы прижав пряники к груди, но, по-прежнему, не смотря в его сторону.

– Вас что-то напугало? – не успокаивался Буров.

Маня замотала головой. Конечно, она напугалась! Да кто бы не напугался, когда к тебе сзади подходит оборотень и начинает лупить в ладоши! А ведь еще не совсем рассвело! А она думала, что напугала его воем! Нет, такого просто так не возьмешь, тут нужно средство посильнее. И Маня тут же принялась размышлять о таком средстве, которое отвадило бы Олега от их Гоши раз и навсегда.

Буров посмотрел на стоящую без движения девушку, пожал плечами и пошел домой. Да, она точно странная. Сектантка, что ли? У них тоже, говорят, крышу клинит по черному. Ага, да она же на спецзадании!

Вообще-то, ни в какие правительственные задания в Бязине Олег не верил. Но надо же было как-то оправдать странности соседской красавицы! В то, что она просто ненормальная, он верить не хотел, а спецзадание оправдывало все.

Домой Маня вернулась все так же через окно, и застала на кухне проснувшихся сестер. Ни Анютка, ни Танюха не выразили удивления, когда старшая сестра проникла в дом таким образом.

– Чай будешь? – только поинтересовалась у нее Анютка.

Маня кивнула, прикидывая, как лучше им сообщить о своих открытиях.

– Утром оборотень приходил, – начала она, – сама его видела.

– Видела? Где? – у Танюхи чуть не выпала из рук сахарница.

– У наших дверей отирался. Я его спугнула.

– Ты? Напугала оборотня? – не поверила Анютка.

– Ага. Воем. Только это я не специально, так получилось. Но он испугался. Девчонки, он реально за Гошей приходил, – вздохнула она. – А потом еще и подошел, когда я Владика в стадо гнала и расспрашивать меня начал. Видимо узнать хотел, узнала я его в темноте у дверей или нет. Но я ему ни словечка не сказала!

– Вообще?

– Вообще. Похоже, он решил, что я дура.

– Да и ладно, – фыркнула Танюха, – с дурами не связываются, так что все здорово. Могла еще немного психопаткой прикинуться. С буйными дурами не связываются точно! Даже симпатичные оборотни!

– Ты находишь Бурова симпатичным? – тут же оживилась Маня, уже ощутившая в деревне нехватку романтики.

Она вдруг поняла, что это было бы интересно, если бы Танюха и этот оборотень Олег завязали отношения. Это было бы так романтично! Прямо как в "Красавице и чудовище"! А что на месте красавицы должны была быть именно младшая сестра, Маня не сомневалась. Она сама для этого была слишком рассудительной, Анютка слегка... грубоватой, что ли, и полностью лишенной романтики, а вот наивная разгильдяйка Татьяна это то, что надо. И кто знает, может благодаря ее нежной заботе и чудному мягкому характеру оборотень превратиться в прекрасного принца... Дойдя в своих фантазиях до чудного характера сестры, Маня поняла, что уж слишком увлеклась. Характер у Танюхи был, что ни на есть, самый стервозный. Скорее всего, их красавица не выдержит испытаний и просто превратиться в гарпию. Причем в первый же день. А жаль...

– Эй, народ! – прервала ее мечты Анютка, – У нас на Гошу покушение было! Что делать будем?

– Не знаю, – открестилась от всего Маня, слегка надувшись на Анютку. Она только что задумалась над вопросом о перевоспитании сестры в чудное и нежное создание, пусть и при помощи гипноза, как средненькая нарушила ход ее мыслей.

Сама Татьяна, ничего не подозревавшая о задуманном покушении на нее старшей сестрой, меж тем решила узнать про этого оборотня поподробнее. Надо было выяснить его условия проживания, лесные лежки и любимые могилки. Может, тогда она найдет способ его нейтрализовать? Только сестрам ничего об этом знать не следует. А то такой вой пойдет...

– Гошу надо охранять! – веско заявила она, – Он наш, и отдавать я его никому не намерена! И вообще, кто знает, может Гоша сам что-то охраняет?

Выяснить, что охраняет Гоша, Анютка решила сразу. Она тут же с помощью Танюхи произвела тщательный осмотр чучела и пришла к выводу, что в нем ничего нет. Маня в это время подвывала из комнаты чтобы они оставили бренные останки медведя в покое и покормили кур, а то еще одной такой утреней побудки она не вынесет. Сестры ее дружно проигнорировали, каждая про себя решила, что Владика все равно надо гнать в стадо, а раз Маня этим занялась, то пусть и продолжает. Лично им Тайсон никак не мешал.

– Ничего в нем нет, – пыхтела Анютка, пристраивая Гошу на место. – Но он же все равно за ним охотиться!

– Может, Гоша, – это его брат?

– Молочный?

– Хоть кефирный! Но другой причины я не вижу!

– И зачем ему этот брат? Убедиться, что он мертв, и отомстить нам за его смерть?

– Пока он только с Маней заговорить пытается. Ты знаешь, как выглядит осина?

– Приблизительно, – призналась Анютка. – но у меня есть серебряная цепь! Если в пули перекатать, – пойдет?

– Нет, тогда придется самим в засаде сутками сидеть, а так можно эти колья вокруг понаставить частоколом, и пусть только сунется! Ладно, я знаю, у кого можно будет про осину узнать.

– Давай, – согласилась сестренка, – а я пока займусь сортиром. Доски я вчера с лесопилки утянула. Их все оттуда тянут. И не смей говорить об этом Мане!

Кирюху Татьяна нашла на берегу реки в компании мальчишек. Тот, правда, сразу понял, что она ищет именно его и махнул ей рукой по направлению к лесу. Девушка покорно направилась к опушке, а через некоторое время туда подбежал и он.

– Ты знаешь, как выглядит осина? – в лоб спросила его Танюха.

– Знаю. А тебе зачем? Оборотень напугал?

– Да пока не напугал. Понимаешь, он почему-то за нашим Гошей охотится...

Танюхе пришлось рассказать, кто такой Гоша и что Бурова постоянно тянет именно к нему. По непонятной причине.

– Так это как раз и понятно, – серьезно ответил Кирюха, – медведь же всегда хозяином леса был, оборотням считаться с ним приходилось, может и совета спрашивать. А сейчас-то медведи у нас перевелись, вот он и ходит к вашему Гоше по старой памяти. Как пить дать спереть собирается. Ты права, надо его огородить. Осину мы с тобой наломаем, ее как раз возле языческого кладбища полно, да и частокол я вам сам сделаю. Не только вокруг чучела, но и в ограду натыкаю, чтобы боялся просто подходить.

Девушка подумала, что для того, чтобы Буров к ним не совался, надо бы на эти осиновые колья еще и черепа повесить. Желательно человеческие. Может, их на том же кладбище накопать? Хотя нет, Маня такого не вынесет. Придется ограничиться просто кольями.

И она спокойно осталась ждать Кирюху, пока тот сгоняет домой за топором. У них дома топор тоже был, но им сейчас владела Анютка, занятая восстановлением жизненно необходимых сооружений, и отбирать его у нее было равносильно самоубийству. Три отвертки, саперная лопатка и дрель как то не годились для вырубки деревьев, а есть ли у самой тети Раи инструменты, она пока не успела выяснить. Пришлось полагаться исключительно на мужскую силу. В данном случае на Кирюху.

Языческое кладбище выглядело умиротворяюще. Трава по пояс, ленивое жужжание пчел, да старые надгробные плиты. Ничего пугающего. Пока Кирюха пробирался на противоположную сторону погоста, Танюха принялась изучать надписи на могильных камнях.

– Слушай, этому могильнику четыреста лет! – заявила она Кирюхе, старательно очищая позеленевшие от времени надписи.

– А то! Говорю же, язычники здесь жили!

– Так в то время уже христианство было на Руси, причем официально!

– Не знаю, где оно было и у кого, но здесь с ним было туго. Видишь же, на камнях вороны выбиты, как пить дать им поклонялись!

– Да просто у них у всех фамилия была Вороновы, вот и все. Не видишь, написано!

– Да не фамилия это, а принадлежность к клану! Не было тогда еще фамилий!

Танюха поразилась образованности мальчишки и принялась внимательно изучать осинник.

– Слушай, а если тут нечисть обитает, то почему они осины не боятся? Язычники не стали бы эти деревья на кладбищах сажать.

– Осинник разросся позже, – пропыхтел Кирюха, пытаясь справиться с особо толстой веткой. – Тогда его здесь не было. И хорошо, что разросся. Прикинь, сколько бы всякого тогда из земли повылазило бы! А так один оборотень гуляет! Нам только зомби здесь не хватало!

– Да ну, какие зомби! У нас так, могильные бесы, ничего интересного. Слушай, а почему тут земля везде разрыта? Может, все же вылазиют?

– Да кто их знает... – задумчиво пробормотал мальчишка, оставил свое занятие, и вслед за девушкой начал рассматривать небольшие вскопанные холмики из свежей земли. – Для человека мелковата, вроде.

– А вдруг они только начали? Так, разведку проводят. Поймут, что все спокойно, Ван Хельсинг на другом задании, и вылезут оптом.

– Может, и вылезут.... Слушай, проверить надо! – разволновался Кирюха, – А то точно всю деревню порешат, кровопийцы!

Танюха довольно засопела. Такое развлечение было как раз в ее вкусе. Потом можно будет родителей таким рассказом порадовать!

– А привидений у вас, случаем, не водится? – деловито поинтересовалась она.

– Водятся, а как же! У бабки Аглаи на чердаке! По ночам у нее такой заунывный тихий вой раздается, прямо душу выворачивает. Ну, кто еще может так стонать, как не душа не упокоенная? Наверное, Сенька – душегуб новые жертвы ищет.

Сенька Танюху заинтересовал. Оказалось, что тридцать лет назад Бязино имело еще одного героя: Семена Рябцева, тихого мужичка, проживавшего как раз в доме бабки Аглаи, которая приходилась ему не то теткой, не то свекровью, этого уже никто и не помнил. Сенька был тихим, все книжки читал, да на природу любоваться ходил. А потом начал души губить. Выберет себе жертву из мужиков, присядет рядом с ним, и давай что-то ему втолковывать. Мужики потом так и говорили: всю душу он из меня вынул, губитель, жить как дальше не знаю! И после этого работать мужики начинали просто по-черному. Так, один из них, Иван Курочкин, бязинский комбинат и основал, а был алкаш алкашом, с ним даже собаки не здоровались. Другие тоже кто в город подался, кто себе такие хозяйства отстроил, какие двум поколениям не поднять. А что ж им делать, бездушным-то? Только и работать. Была бы у них душа, все по-другому было бы, сидели бы мужички вечером со всеми, самогон гнали, а так.... А потом Сенька помер. Странно помер. Сначала пропал, а потом его тело в лесу нашли, возле кладбища этого. Видимо, не вынес дядька Игнат конкуренции! А душа душегуба в доме осталась. Вот и стонет теперь, жертвы требует.

– Знаешь, Танюха, надо еще вон тот лесок осмотреть, – вдруг заявил приятель, – Там Олега часто видят, может, что там изменилось? Ты туда не ходи, мало ли что. Здесь посиди, днем тут безопасно!

Танюха кивнула и присела на кочке. Здесь для нее, городской жительницы, все было ново и интересно. Вон муравей тащит соломинку, интересно куда? А вот ползет какой-то жук.... Чтобы получше разглядеть жука, она растянулась на пузе, не думая о красоте джинс и синей футболки, и принялась наблюдать за ним. Жук полз по каким-то своим делам и был очень занят, но Татьяна решила, что у него в жизни мало проблем, и надо непременно их ему создать. В кармане она нащупала десертную вилку, которой утром пыталась ковырять швы на Гоше, и принялась увлеченно создавать ею преграды насекомому.

Олег, устав после утренних работ, решил прогуляться по лесу и навестить знакомого пасечника, который каждое лето устанавливал ульи недалеко от их деревни. Переодевшись, он кинул взгляд на дом Хромкиной, ни никого там не увидел, лишь характерные звуки выдавали то, что в саду кто-то что-то заколачивал. Он сильно усомнился, сможет ли хрупкая девушка вести столярные работы, но потом махнул рукой: это было не его дело. Может, она кого-то наняла, вот и все.

Задумавшись, он свернул на тропинку и отправился прямиком через языческое кладбище, так дорога была короче. Кладбище было старым и заброшенным, и являлось последним свидетелем того, как люди старались уходить в леса, чтобы сохранить свою веру и не принимать крещение. Сейчас люди сюда забредали крайне редко, да и незачем им тревожить покой усопших. Разве что...

Краем глаза он заметил в траве какую-то синеву. Он остановился и пригляделся: так и есть, в траве кто-то прятался. Заинтересовавшись, он осторожно, стараясь не шуметь, подошел поближе, и увидел сцену: его голубоглазая соседка лежала на животе и с увлечением ковыряла вилкой землю. Чуть поодаль высился каменный памятник, возвещавший о том, что здесь нашла свой последний приют некая Евдокия Воронова, двадцати лет от роду. Глаза же живой девушки были полны восторга и какого-то огня, совершенно Олегу непонятного. Решив, что не удивится ничему, он подошел к ней вплотную.

Танюха была занята лишением радости в жизни жука и ничего вокруг не замечала вообще. Вилка оказалась замечательным средством для быстрого возведения земляных "валов", которые жук преодолевал с забавным пыхтением. Когда внезапно на нее легла чья-то тень, и возле жука появился чей-то кроссовок, Танюха сильно рассердилась. И со всего маха воткнула в этот кроссовок вилку. Не хватало еще, чтобы им с жуком мешали!

Раздавшееся оханье вернуло девушку в реальность, и она подняла глаза: на нее вылезшими из орбит глазами смотрел Буров.

Блин, а Кирюха говорил, что здесь безопасно! Вот, нарвалась! Надо срочно сматываться, пока этот хозяин зомби не надумал сделать ее одной из них!

Вскочив, она присела в корявеньком реверансе, всунула ему вилку в руку и со словами: "Приятного аппетита!" скрылась в том лесочке, куда ушел Кирюха.

Буров подождал, пока боль утихнет, спрятал вилку в карман, и твердо решил держаться от этой припадочной подальше.

– Слушай, Кирилл, там Буров бродит! – шипящим шепотом заявила приятелю Танюха. – А ты говорил, что здесь тихо!

– Где бродит?

– Да на кладбище. И осины не боится!

– Прямо вот так подходит?

– Да нет, но и не бежит от могилок-то!

– Да чего ему от своих-то бегать? А к осине он не подойдет. Он тебя видел?

– Видел. Я его, даже, слегка травмировала.

– Плохо. Еще злобу затаит! А куда он шел?

– Да кто ж его знает! Когда я его заметила, он просто стоял. И вид у него такой был.... Будто сожрать кого-то собирался, а я ему помешала. Но я сначала извинилась, а потом уже удрала.

– Да.... Придется за кладбищем последить. Не боишься?

Девушка замотала головой. Конечно, ей страшно, но она ни за что в этом не признается. Им на лекциях говорили, что журналист не должен испытывать страха общения ни с кем. Вот у нее и есть возможность потренироваться, пусть и пока на оборотне.

– Вот и ладно. Только я бы еще и за домом Буровых понаблюдал бы. Вдруг он там свою шкуру прячет? Тогда бы мы ее у него выкрали ее и спалили, он уже не сможет тогда в чудовище превращаться! Сегодня он нас уже засек, нет смысла здесь торчать, берем осину и уходим. Завтра в засаду отец не пустит, к нам гости приезжают. Давай в четверг?

Танюха согласно закивала. И даже выразила готовность понаблюдать сегодня ночью за соседским домом. Может, и увидит что интересного.

Манюня меж тем решила воплотить свои мечты в реальность. Иметь зятя – оборотня, что может быть романтичней! А если он еще в какое-нибудь полнолуние загрызет заразу Верку Смольникову, которая мнит себя великим юристом и секс – бомбой одновременно, то сырое мясо она будет носить ему лично. Полдня она потратила на раздумья, как бы убедить Танюху, что Буров для нее отличная партия и его надо хватать тепленьким. Но, прикинув всевозможные вариации, пришла к выводу, что младшенькая, – зараза упертая, и пока ей жениха под нос не подсунут, она не поймет, что за сокровище ходило рядом с ней все это время. Поэтому придется жертвовать собой, изображая ее. Благо, физиономии у них были идентичные. Правда, Танюха предпочитала в прическе обычный хвост, но коса была намного романтичнее! И вообще, она представит сестру кроткой красавицей, а той потом просто ничего не останется, как смириться с ролью. Ничего, потерпит. Хотя бы до того времени, пока Смольникова не перестанет выпендриваться.

И Маня решительно направилась перерывать вещи в поисках чего-нибудь романтичного. Банальные джинсы и футболки она отмела сразу и тут же поняла, что больше ничего не осталось. Никто из них не подумал захватить в деревню вечернее платье! Или хотя бы нормальный сарафан! Хотя нет, сарафан есть, и вполне приличный, но стоит ли надевать перед встречей с оборотнем тряпку, на которой изображены летучие мыши? Блин, а все Анютка со своими байкерами! Не могла она чего-нибудь в зеленый горошек, хотя бы, купить? Да и вообще, зачем в Бязине летучие мыши? Сообщить вампирам, что она в доску своя? Хотя.... Да, это именно, то нужно! Оборотень как раз клюнет на летучих мышей, они должны приятельствовать! Так, коса есть, макияж...

Маня высунулась в окно и нашла глазами сколачивающую будку сестру.

– Эй, Анька, тебе надо идти на встречу с неформалом. Ты как накрасишься?

– Неформал какого толка? – обстоятельно поинтересовалась сестра.

– Ну, смесь зоофила и некрофила! Нет, не то! В общем, зверюшка странная!

– Оборотень, что ли? – Анютка не подумала отрываться от своего занятия.

– Ну да!

– Ну, для Бурова попробуй сделать смоки. Для начала. А потом, если убежать попытается, нанеси такой мертвенно бледный тон, сделай синие тени под веки и нанеси на губы мыло. Ну, то, которое нам Юлька на день рождения впихнула, в отместку за то, что мы ей крем от прыщей подарили. Оно знаешь, как кожу сушит! А сухие губы, – это то, что надо! А зачем тебе Буров?

– Да не мне! Я решила Таньку с ним свести! Им будет вместе интересно!

– По-моему, она и сама неплохо справится.

– Дождешься ее! – фыркнула старшенькая и скрылась в доме.

Олег возвращался от пасечника с большой банкой меда. Это был первый мед в этом году и притом самого высокого качества. С Михаилом Наумовичем они не виделись лет десять и, как оказалось, успели друг по другу жутко соскучится. Они неплохо провели время, разговаривая ни о чем и обо всем. Олег рассказал ему, как устроился в городе и какая у него замечательная работа. Вот только с девушками ему отчего-то не везет. Михаил Наумович потрепал приятеля по плечу и с загадочным видом сообщил, что Олег женится уже в этом году. Он старый, он видит. Успокоенный мудрыми речами пасечника, Буров возвращался домой в самом хорошем расположении духа, которое сразу пропало, как только он подошел к своей калитке.

На лавочке возле его ограды сидела хромкинская, как он запомнил, Ольга, и с придурочным выражением лица теребила кончик длинной косы. В принципе, с таким видом сидят Настеньки на выданье и смущаются при виде мужчин. Но на этой "невесте" был надет красный сарафан в большие черные летучие мыши и макияж был как у подружки вампира. Может, поэтому ее вид был откровенно дебильным? Черные тени, размазанные вокруг ярко-синих глаз, выглядели устрашающе. Она что, все же нашла на кладбище галлюциногенные грибы?

При виде Олега девица улыбнулась, что сделало ее еще страшнее, и заморгала глазами.

– А, я тут гуляю, – заявила она ему.

Буров закивал головой и бочком протиснулся к своей калитке. У него была только одна мысль: как бы не выронить мед. Это ему удалось с трудом, но он не стал терять ни секунды, и скрылся в доме с максимальной скоростью, на которую был способен.

Маня скривилась и достала мобильник.

– Ань, он сбежал! Как твой бледный макияж делать? Картинки достанешь, чтобы показать? Ага!

Анютка со всего маха била по гвоздям, одновременно размышляя, с какого бы сайта вечером у тети Васи накачать Мане фоток неопознанных трупов. Видимо, Буров предпочитает именно таких.

Вечером к ним, как и обещал, заявился Кирюха с увесистой вязанкой осиновых кольев. Он долго долбился в калитку, прежде чем в окно высунулась Маня. Она ничуть не смутила мальчишку.

– Танюха дома? – деловито поинтересовался он. – Я тут для вашего Гоши ограду принес!

Маня услышала кодовые слова "ограда для Гоши" и поспешила открыть калитку милому подростку.

– Гоша там, – шепотом сообщила она, показывая на дом. – А Танюху я сейчас позову!

И она изо всей силы ударила поварешкой, которую держала в руках, по металлической бочке, стоящей возле крыльца. На этот звон мигом выскочили пока еще безымянные псины и залились отчаянным лаем. Из сада примчались Танюха с Анюткой, и последняя гаркнула во весь голос:

– Молчать, свиньи!

Псины, хотя полнолуние уже прошло, послушно заткнулись и залезли в будки. Кирюха с интересом поглядел на сестер.

– Круто. А вас, вообще, сколько?

– Все перед тобой, – вздохнула Танюха, – Это Маня, а это Аня. Надо постараться, чтобы нас не спутать.

– А чего стараться? – удивился мальчишка, – Вас и так видно.

– Ну, да, Танюху ни с кем не спутаешь! – ворчливо подтвердила Маня. – Ее сразу все запоминают. Так что с Гошей?

Кирюха пожал плечами и пошел в дом. Гоша на него не произвел особого впечатления, и он тут же занялся возведением вокруг чучела частокола. Сунувшейся, было, помогать Анютке он суровым взглядом велел не лезть, когда мужчина работает, и та его отчего-то послушалась. Правда, когда услужливый подросток ушел, средняя сестра тут же начала вводить усовершенствования системы защиты, в частности обмотала колья колючей проволокой и выявила намерение провести по ней переменный ток. После бурных дебатов разрешение ей было дано и довольная Анютка полезла в щиток.

Свет в деревне вырубился сразу и у всех. Минуты три стояла полная тишина, после чего со всех сторон раздался ядреный мат.

Не ожидавшая подобного эффекта от своей деятельности, Анютка тут же скрылась в доме и попыталась забаррикадироваться. Она слишком хорошо знала, по какое место отрубают за подобные фокусы руки. Маня вняла своей рассудительности и последовала за ней. Одна Танюха не изменила своему пофигизму и журналисткой особенности лезть даже туда, куда не надо, и отправилась на улицу узнать мнение народа.

Народ сыпал на улицу и громко выражал свое негодование. Как оказалось, женская половина Бязина в это время смотрела какой-то жутко жалостливый аргентинский сериал, а мужская часть, пользуясь временным ослаблением надзора, "культурно" отдыхала в районе "алкашки". Вырубившийся свет лишил женщин возможности на сегодня порыдать над чужой судьбой и заодно пожаловаться телевизору на свою, и они немедленно вспомнили про своих суженых, одновременно выражая свое мнение по поводу той заразы, которая оставила деревню без света. Мужская часть населения была возмущена еще больше: их не просто лишили вечернего развлечения, но и подставили женам под удар. Теперь те, не имея других дел, будут весь вечер воспитывать мужей. Так какая зараза вырубила свет?!

Среди возмущающихся Татьяна увидела и Бурова. Осмотрев толпу и расценив обстановку как не опасную, она пробралась к нему поближе.

Тот Танюху не заметил и продолжал разговаривать со стоящим с ним рядом пожилым мужчиной.

– Ты хорошо спрятал? – спросил собеседник у Бурова.

– А то! Никто не докопается!

В следующую секунду он обернулся, и наткнулся на буквально повисшую у него на плече Танюху. Татьяна была не виновата, виновата была орущая со всех сторон толпа, которая не давала услышать разговор мужчин. А услышать ей было надо.

– Девушка, вы что-то хотели? – раздраженно спросил он, отмечая про себя, что сейчас эта малахольная выглядит вполне нормально. Когда на ней нет ужасающего макияжа, она просто красавица.

– Да, хотела узнать ваше мнение по поводу того, кто вырубил свет! – Танюха решила, что в такой ситуации она просто обязана пройти курс молодого журналиста и взять интервью у народа.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Сам вышел узнать.

– Вы вышли узнать, кто вырубил свет или зачем он это сделал? – не отстало великое будущее журналистики.

– Девушка, а вам какая разница? – Буров начинал закипать.

– Народ должен знать правду! – заявила она и на всякий случай схватила его за руку. Кто знает, может он сейчас убежит, а ей очень хотелось пообщаться с этим оборотнем. Просто так, из профессионально интереса. – Вот выясним, кто это хулиганит, выпустим стенгазету и будем позорить нечисть... тьфу, этих... с нечистой совестью! – Танюха даже не подумала, что если бы ее сейчас услышала Анютка, то прокляла бы на месте. – Так какое ваше мнение?

– Ремонт на линии, – буркнул Олег. – Просто не предупредили людей, и все.

– Ага, значит, виновато правительство?

Буров не к месту вспомнил, что эта как раз с заданием из Кремля и сплюнул, за что тут же получил осуждающий взгляд синих глаз.

– Плеваться крайне не культурно! – заявила Танюха с презрением, но его руки, тем не менее, не отпустила. – Можно было просто промолчать, если я вам лично не нравлюсь! Если что, то на вопросы можно было вообще не отвечать!

Буров вытаращил на нее глаза и попытался пошевелить рукой. Не получилось. Татьяна еще сильнее сжала тиски, одновременно отмечая, что у него крайне шерстистая рука. И зачем при такой лохматости дополнительная шкура зверя? Для самоутверждения, что ли?

– Девушка, девушка, это вы из стенгазеты? – подбежала к ней полная женщина с горящими от распирающих ее эмоций глазами. – Пойдемте, я знаю все!

Она схватила Танюху и со всей силы, прятавшейся в ее могучих руках, потащила девушку за собой. Та ойкнула, но Олега не отпустила, впившись в него довольно длинными ногтями. Буров охнул и вынужден был пробежать в этой связке некоторое расстояние.

– Девушка, бросьте его! – заголосила их тягловая сила. – Что он может знать? Впрочем, про него я тоже знаю!

Танюха с интересом посмотрела на бегущего позади нее Бурова и на некоторое время ослабила хватку. Олег этим немедленно воспользовался и смог вырвать руку. Правда, теперь у него на запястье красовались длинные царапины от Танюхиных ногтей. Да, рука теперь будет болеть долго, и это основательно подпортит намечавшуюся на утро рыбалку. А если еще какая-нибудь зараза в виде местных мальчишек все же найдет привезенного из города и так тщательно спрятанного на берегу мотыля, то он просто не знает, что тогда сделает! Он точно свяжется лично с Медведевым и сообщит, что его задание кто-то с треском провалил!

Танюха потерю Бурова приняла с сожалением, но тут же успокоилась, представив, какую информацию она может получить взамен.

– А что вы про него знаете? – проорала она, так как вокруг по-прежнему шло волнение народа.

– О, про него я знаю все! – многозначительно пообещала женщина и удвоила скорость.

Ночью, сидя на чердаке с биноклем, Татьяна вынуждена была признать, что Любимова Екатерина Васильевна действительно знала все, начиная с момента основания Бязина как колхоза. Она за те два часа, которые продержала девушку на сеновале у Михайловых, успела рассказать в подробностях истории четырех семей, больше не успела: ее позвала родня досматривать еще один сериал, так как свет все-таки дали. Теперь Танюха переваривала информацию о Клячине Даниле, который страдал падучей, и болезнь проявляла себя только вовремя визитов тещи, и Милке Гачиной, страшной, белая горячка дядьки Прохора. Дядька Прохор как-то нарисовал, что ему в бреду мерещится, так портрет Милки и получился. Та потом за ним по деревне с вилами две недели носилась, пока он новый портрет своего кошмара не нарисовал. Теперь уже собственная жена за Прохором с топором бегала, пока срочно вызванный участковым из райцентра психолог не приехал. Да тот психолог долго думать не стал, просто женился на тете Даше, да и укатил обратно. С тех пор дядька Прохор точит топоры. Хорошо точит, никому не отказывает. Правда, только мужикам.

Когда Танюха попыталась перевести разговор на Бурова, то Екатерина Васильевна только отмахнулась, сказав, что тот просто глюкнутый, Васька Отрепьев гораздо интересней, он может языком уши достать! Девушка подумала, что не хотела бы с этим Васькой познакомиться, и вынуждена была признать, что Олег по местным меркам вполне нормальный. В Бязине оборотничество отклонением от нормы не считалось.

Но охотничий азарт уже захватил ее, и желание вывести Олега на чистую воду пересиливало чувство самосохранения. Вот и приходиться теперь сидеть в полночь на чердаке и вести наблюдение за соседями. Тем более, что было над чем подумать: Екатерина Васильевна выдала ей также список местных пьяниц, о которых надо было срочно написать в стенгазете, и не забыть про Мишку Белкина, у которого морковка никак не родиться, и он таскает ее с соседских дворов. Да, и непременно сделать выговор клячинскому хряку, у которого, как утверждала сама сплетница, было к ней что-то личное. Не зря же эта зверюга, едва завидев женщину, начинала бить копытом землю, и пытаться угрожающе выставить несуществующие клыки! Выговор хряку с позором на всю деревню!

А насчет света.... Так это опять кто-то на проводах повесился, вот их и перемкнуло. Да, в соседнем Уткино постоянно кто-то пытается дармовое электричество подключить, вот и лезут все на столб. Причем, на один и тот же. Благо, хватает ума надевать гидрокостюм, есть у них такой один на всю деревню, возле мельницы спрятан под пятым камнем. И ведь не помнят они, откуда он у них взялся, просто есть и все. Монтажники уже запарились этих водолазов с проводов снимать. Так что народ уже знает, что если видишь на столбе мужика в ластах и с аквалангом, то света вечером не будет. Да, именно с аквалангом. Он тоже в костюм входит, как и ласты, так что, пропадать добру, что ли? Им уже психиатра в деревню вызывали, но тот тоже повисел на столбе и обратно в город укатил диссертацию писать. Так что тут все ясно.

Танюху такой рассказ несколько огорчил. На самом деле она ждала секретного повествования и том, как Буров тайно прокрадывался к подстанции и тихо обрезал провода. Со злого, естественно, умысла. А Екатерина Васильевна застукала его на месте преступления и теперь можно будет написать о нем в стенгазете! А это не Буров. Жаль.

Потом она вспомнила, что деревню света лишила ее родная сестра всего одним движением в щитке, и смирилась с положением дел. Тем более свет восстановила сама Анютка, которая признала свое бегство дезертирством и вернулась на место боя, то бишь на подстанцию. Там уже хозяйничал Кирюха, и им вдвоем удалось восстановить электроснабжение. Теперь успокоенный народ мирно спал, и лишь Танюха сидела на чердаке, наблюдала за домом Буровых, и обдумывала, как бы запихнуть информацию о воинствующем хряке в стенгазету. Эту стенгазету от нее потребовало человек десять, пока она пробиралась от Михайловых к своему дому. Оказывается, что она собралась публично позорить хулиганов, слышали все, и народ теперь требовал выполнения обещания. Ничего не сделаешь, придется выполнять долг журналиста.