355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина Агекян » Эгоист (СИ) » Текст книги (страница 16)
Эгоист (СИ)
  • Текст добавлен: 12 февраля 2021, 21:00

Текст книги "Эгоист (СИ)"


Автор книги: Марина Агекян



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Внутри нее что-то замерло, как будто земля перестала вращаться вокруг солнца, а потом взорвалось, обдав ее такой горячие волной, что она сперва задохнулась, а потом утонула от обрушившегося на нее блаженства, которое окатило каждый уголок ее трясущегося тела. Она непроизвольно сжала бедра, будто могла остановить его, бросила вниз руку и схватила его за запястье. Но даже это не остановило его, потому что, словно не замечая этого, Уильям продолжил свои невероятные ласки и…

Это было… так невероятно, так невыносимо и прекрасно, что она едва не расплакалась. Шарлотта прижималась к нему и сотрясалась, понимая, что мир рассыпался на тысячи частей, и она уже никогда не соберет эти части вместе. Потому что теперь была отмечена им до конца жизни.

Уильям лежал рядом, нежно целуя ее в щеку, будто пытался успокоить, пока горячие, высокие волны не схлынули, пока она не смогла выровнять дыхание и вернуться к реальности. Тогда он поднял голову, заглянул ей в глаза и… И улыбнулся ей. С такой теплотой и нежностью, явив ей ямочку на левой щеке, что у нее заболело сердце.

Он быстро поцеловал ее в лоб и убрал руку.

– Спасибо, – шепнул Уильям, обняв ее и продолжая лежать рядом с ней.

Она боялась разрыдаться.

Закрыв глаза, Шарлотта прижалась лбом его теплого плеча, которое пахло им самим.

– За что?

Он вздохнул и зарылся лицом ей в волосы. Боже правый, Уильям был потрясен не меньше, чем Шарлотта, которая получила первое в своей жизни наслаждение. Никогда еще ему не доставляло такого удовольствия ласкать женщину. Ласкать Шарлотту. Он много раз думал о том, каково это будет, когда она окажется в его объятиях. Ему хотелось еще столько всего показать ей, разделить с ней. Было просто удивительно видеть, как она реагирует, как она трепещет, как в порыве отчаяния ласкает его и целует в ответ. Самые завораживающие поцелуи в его жизни.

Без которых он уже не мог жить, не мог представить свой день.

– За то, что позволила мне это, – прошептал Уильям вдыхая ее до боли нежный аромат сирени и жасмина.

Позволила то, что связало теперь их вместе навеки.

Шарлотта зажмурилась, но так и не смогла остановить еще одну слезинку, которая скатилась из-под закрытого века и потерялась в густых волосах. Ее душило такое отчаяние, такой страх, что она уже не представляла, как теперь будет жить дальше.

О том, чтобы вернуться к прежней жизни, не могло быть и речи.

Уильям повернул голову, быстро поцеловал ее в щеку и приподнялся, расправляя подол ее юбки. И не мог насмотреться на милое, раскрасневшееся и покрытое легкой испариной лицо, которое лежало прямо перед ним, а ее голова покоилась у него в локте.

– Моя матушка приглашает вас через пару дней в наш загородный дом на выходные. Скажи, что вы приедете. Я хочу, чтобы ты приехала. Скажи, что придешь.

Шарлотта боялась дышать, боялась посмотреть на него. Потому что знала, что он может увидеть в ней то, что она больше не могла скрывать от него.

Как она могла отказать ему? Тем более теперь.

Как она могла теперь жить без него? Тем более теперь, когда его стало слишком много в ее жизни.

– Да, приедем, – пробормотала она, отчаянно сдерживая себя. – Я приеду.

И да хранит ее Господь!

Глава 19

Уильям помог ей встать и одеться, а потом настоял на том, чтобы проводить ее домой. И ничего не хотел слышать о том, чтобы отпустить ее одну. Зайдя в гардеробную, он нашел там чистую рубашку, жилет и сюртук, оделся и вышел к ней. Они спустились вниз вместе. Ее горничная ждала их в холле. Только не это волновало его. Шарлотта притихла и выглядела так, будто с ней произошло что-то… страшное.

Он был уверен, что доставил ей удовольствие, но снова это могло обернуться против него. Каждый раз, когда Уильям думал, что вот уже приблизился к ней, она отдалялась от него еще больше. И это не на шутку напугало его. Явно не инцидент с ним расстроил ее, и тем более ласки, которые он подарил ей. Его снова охватил страх. Сможет он когда-нибудь понять ее и ее сердце?

Пока они ехали к ней домой, он смотрел на нее и ощущал, как в груди растет тревога. Ему вдруг стало все равно, что с ними едет ее горничная. Было слишком невыносимо отпускать Шарлотту такой… подавленной и несчастной. Особенно после того, что произошло.

Протянув руку, Уильям взял ее пальцы без перчатки и заставил ее посмотреть на себя.

– Всё хорошо?

Она залилась густым румянцем. Разумеется, ведь рядом сидела ее горничная, хоть и почти всецело повернувшаяся к окну, на котором шторка была задернута. Шарлотта нервничала. И ее пальцы… они были холодными, когда он взял их в свою ладонь.

– Шарлотта, – уже более твердо позвал он ее, мечтая снова отвезти ее к себе домой, запереть в своей комнате и потребовать, чтобы она наконец сказала, в чем дело. – Что такое?

Она сглотнула и опустила встревоженный взгляд на его правую руку.

– Ты сможешь найти тех, кто сделал это с тобой?

Он застыл, потому что понял, что она снова пытается уйти от ответов. Пытается скрыть под предлогом беспокойства за него свои истинные чувства, то, до чего он стремился добраться любой ценой. Уильям не сомневался, что ее беспокойство было искренним, но… Она не имела права скрывать от него что-то важное, тем более после того, что они разделили друг с другом. Господи, он уже боялся касаться ее, потому что это действительно отдаляло ее от него. И не позволяло до конца насладиться тем, что он хотел дать ей еще. Дать всё.

– Пожалуйста, не волнуйся.

Она кивнула, но не отняла от него руку, которую он продолжал держать до тех пор, пока они не приехали.

Тогда, быстро выйдя, он повернулся, чтобы помочь ей. Она взяла его руку, чтобы выйти, но Уильям удивил ее. Он подхватил ее за талию, притянул к себе и обнял. И не опустил на землю. Когда ее изумленные, расширившиеся темно-серые глаза остановились на нем, Уильям притянул ее до предела к себе и замер.

– Я не жалею о том, что произошло. Скажи, что и ты не жалеешь, иначе я подумаю, что всё это было тебе не нужно.

Глаза ее потемнели. Уильям был уверен, что Шарлотта сейчас потребует, чтобы он опустил ее на землю, но…

Она прижала свои длинные изящные пальцы к его щеке, погладила его бакенбард и тихо шепнула ему, глядя прямо в его глаза:

– Нужно.

Он стоял, как громом пораженный, потому что даже не думал, что она не только ответит, но и признается, что это… Что-то с могучей силой ударило ему в грудь так, что мгновенно перевернулось его сердце. С ним опять что-то происходило. Что-то столь непостижимое и неотвратимое, что он даже испугался этого. Смотрел в глаза самой непостижимой женщины, которую не мог завоевать, но знал совершенно точно, что должен завоевать ее, чего бы это ему ни стоило.

– Шарлотта, – пробормотал Уильям, задыхаясь, мечтая поцеловать ее сейчас больше, чем когда бы то ни было. С трудом сдерживая себя, он медленно опустил ее на тротуар. – Увидимся через два дня. Моя мама пришлет вам приглашение, если уже не прислала. Это одно из наших имений, которое находится в нескольких часах езды от Лондона, в Ричмонде.

Шарлотта убрала от него руку и медленно кивнула.

– Хорошо… – Она хотела уйти, но обернулась и снова заглянула ему в глаза. – Береги себя.

И ушла, оставив его потрясенного стоять возле своей кареты и…

Уильям смотрел ей вслед, пытаясь понять, что может удерживать ее от согласия быть его женой, тем более после всего, что произошло между ними. Они не просто подходили друг к другу, их не только влекло друг к другу. Их связывало нечто столь сильное и глубокое, чего он сам не мог разорвать. Никогда он не тонул в женщине так всецело, как утонул в ней. Никто никогда не вызывал в нем потребности доверить ей так, как Шарлотте. Никого он не стремился уберечь и защитить так, как ее. Она была нужна ему даже больше, чем оба могли себе это представить. И сегодня… он убедился в том, что тоже хоть немного, но нужен ей. Тогда… Какая сила могла всё еще стоять между ними? Господи, он так отчаянно хотел знать правду, что готов был пойти за ней, и… И уже просто сходил с ума, понимая, что бьется о стену, которая не поддается. Что бы он ни делал.

Отвернувшись от ее дома, Уильям привалился к дверцы кареты и закрыл глаза.

Черт, в связи с последними событиями он упустил из виду самое главное, что могло стать настоящей проблемой. Пора ему было заняться тем, что могло навредить не только ему, но и Шарлотте. Она была дома, в безопасности. Теперь он мог заняться тем, что так долго откладывал.

Роберт просил его найти леди Хартли.

Уильям прыгнул в карету и назвал адрес. С удовольствием он займется этим и покончит с интригами раз и навсегда, потому что через два дня он должен будет заняться тем, что определит всю его дальнейшую жизнь. У него должна быть свежая голова и ясные мысли, чтобы раз и навсегда привязать к себе Шарлотту, только… Только он вдруг ощутил непреодолимый страх. Впервые ему стало действительно страшно задать ей главный вопрос, потому что Уильям почему-то был уверен, что она снова откажет ему. И сердце его не перенесет этой утраты.

Дом маркизы Хартли стоял подальше от всех особняков в Мейфере.

Поднявшись по белым ступенькам, Уильям постучался.

Ему открыл дородный, будто бы покрытый плесенью, седоволосый дворецкий, который с затуманенным катарактой глазами уставился на него.

– Кто это?

Уильям поднялся на самую последнюю ступеньку, чтобы его лучше видели.

– Мне нужно срочно увидеть маркизу Хартли. Где она?

Лицо дворецкого оставалось невозмутимым.

– Леди Хартли не появлялась дома вот уже двадцать дней.

Уильям застыл. С той самой роковой ночи, которая произошла ровно столько же дней назад. Но не это разозлило его.

– И вы каждому сообщаете об этом?

Вдруг были и другие, кто наводил о ней справки?

Черт, почему Роберт не занялся этим простым делом, а поставил под удар своего единственного шурина?

– Всего хорошего, – сказал чопорно дворецкий, собираясь закрыть дверь.

Уильям бросил вперед руку и остановил его.

– Может есть какие-то родственники, к которым она поехала? Может они знают, где маркиза?

– У ее есть только тетя, та живет в Гринвиче.

– Как ее имя?

– Графиня Самммерхайз.

И тут же закрыл дверь. Чопорный старикашка!

Вздохнув, Уильям развернулся и направился к своей карете, пытаясь подавить не только раздражение, но и боль в руке. Мало ему было плеча, теперь еще и это.

Пора было найти эту леди Хартли, передать правительству, и пусть знающие люди разберутся с ней, потому что ему уже осточертело гоняться за ней по всему Лондону.

* * *

Когда он добрался до Гринвича, начинало уже смеркаться. Ослабевшие лучи уходящего солнца проливались на большой из белого камня дом, в котором жила упомянутая графиня, тетя печально известной леди Хартли.

Уильям испытал удовлетворение, когда вышел из кареты и направился к дверям. Что ж, по крайней мере здесь можно было добыть хоть какие-то сведения. Не могла ее тетка не знать, где эта вздорная женщина, которая, скорее всего, стала жертвой мужских амбиций и политических интриг.

Он громко постучался, очень надеясь, что найдет здесь нужные ответы.

Дверь ему открыла полноватая женщина с взволнованным, слегка бледным лицом, чуть растрепанными волосами и встревоженными маленькими глазами, которые смотрели на него так, словно она увидела приведение.

– М-милорд?

Уильям нахмурился.

– Вы меня знаете?

На ней было слишком дорогое платье из плотного шелка, чтобы принять ее за обычную прислугу.

– Мы с вами не встречались, но вы… граф Холбрук.

Уильям был поражен.

– А вы леди Саммерхайз, – сказал он, прищурившись.

И заметил, как женщина вздрогнула и тут же прижала дрожащую руку к своей полноватой груди.

– Милорд, вам лучше уйти.

Она что-то знала! Без сомнения. Сердце Уильяма забилось чаще. Разумеется, он не уйдет отсюда, пока не получит то, за чем пришел!

– Миледи, я могу поговорить с вами? Это очень важно…

Она оборвала его, яростно тряся головой.

– Лучше уходите! – В голосе ее слышалась паника. Она еще теснее прижала руку к округлому вырезу, будто стремилась удержать сердце на месте. – Уходите!

Она хотела прикрыть дверь, но Уильям бросил вперед ногу и придержал дверь рукой.

Когда женщина взволнованно воскликнула и отскочила, он распахнул дверь.

В холле в центре приглушенного света Уильям увидел того самого худощавого типа, кого меньше всего ожидал обнаружить здесь. Человек, который стрелял в него в ту ночь!

Сердце сперва замерло, а потом наполнилось таким гневом, что потемнело в глазах.

– Мерзавец! – прорычал Уильям и, недолго думая, бросился на того темноволосого мужчину, которого так долго искал.

Мужчина побледнел, но остался стоять на месте.

– Ви! – угрожающе произнес он, нисколько не испугавшись надвигающегося на него Уильяма. – Держитесь от нас подальше! – воскликнул тот с явным французским акцентом. – Иначе ти пострадаешь. Это не шютки.

Уильям налетел на него и сбросил с ног на мраморный пол.

– Трус! Это ты пырнул меня сегодня ножом?

Когда рядом с ним стояла Шарлотта.

– Ти бил так занят! – с ядовитой усмешкой произнес француз, поднимаясь на ноги.

В голове у Уильяма что-то щелкнуло. Мало того, что мерзавец ничего не отрицал, он к тому же не боялся за свою шкуру и продолжал провоцировать своего врага. Уильям озверел и ударил его железным кулаком по лицу так, что в сторону полетела кровь.

– Как ты смеешь угрожать мне и моим близким! И я тоже не шучу.

Он бросил вперед другую руку, раненую, которая продолжала болеть, но это уже было неважно.

Француз сумел остановить его и отпарировать удар, потому что раненое плечо не позволило кулаку достигнуть цели, ослабив руку.

Левый хук пришёлся Уильяму прямо под глаз. В лице вспыхнула такая пламенная боль, что он на миг застыл.

– Я смею многое. Ти ничтожный букашка, который не смёжет остановить нашего императора!

Справившись с собой, Уильям схватил его за лацканы черного сюртука, удержал на месте и ударил в живот так, что тот согнулся, а потом левым хуком заставил его выгнуться и рухнуть на пол.

– Я затолкаю ваши планы и вашего императора в задницу всей вашей страны, если пострадает хоть кто-то из моих близких!

Корчась на полу, француз поднял голову, будто ему этого было мало.

– Тогда оставьте леди Хартли в покое. Она вам не по зубам.

Уильям оседлал его и ударил его по зубам.

– А так доходчиво?

Движением ноги тощий француз сбросил его с себя и навалился на него.

– Вы пожалеете об этом.

И снова ударил по его лицу так, что там совершенно определенно останется большой фингал.

– Мерзавец! – взревел Уильям, яростно встряхнув француза с себя. Черт, неужели он не мог справиться с этим самоуверенным предателем? – Вы насильно удерживаете ее мужа и через него шантажируете ее, чтобы она работала на вас?

Кажется, Роберт немного не так понимал образ мышления этих французов, потому что «покойный» муж леди Хартли не работал на французов, как и его жена. Они оба были жертвами лягушатников, которые выставили это так, будто чета Хартли была предателями.

– Она будет делать то, что ей прикажут! – уверенно заявил француз.

Уильям приблизился к нему.

– Так я и думал! Вы ничтожество, если решили запугивать беззащитных женщин, потому что настоящие английские мужчины вам просто не по зубам. – Он снова ударил его по зубам. – Так доходчиво?

Господи, едва Уильям представил, как Шарлотте могла угрожать опасность только потому, что она прогуливалась вместе с ним, у него волосы вставали дыбом от страха. Ему хотелось стереть с лица земли этого мерзавца.

Француз оказался прытким, прицелился и, зная точно куда бить, ударил его в раненое плечо с такой точностью, что перед глазами все потемнело. Уильям оцепенел и рухнул на пол, когда правая рука дернулась и онемела.

Францу, пошатываясь и отплевывая кровь, с разбитым лицом, придерживая порванный лацкан сюртука, поспешил ретироваться, бросившись к двери, и убежал.

Уильям изо всех сил пытался прийти в себя и встать, чтобы не допустить нападения на бледную и сжавшуюся в углу графиню. Он боялся, что ее уведут, но слава богу ее не тронули. Француз поспешил спасти собственную шкуру.

Уильям медленно присел, держась за правое плечо, а потом встал, чувствуя боль не только на лице, но и во всем теле. Боль была невыносимой, но ее можно было терпеть. Утешало только то, что французу досталось больше.

Пытаясь дышать, Уильям подошел к напуганной до смерти графине.

– Вы поедете со мной.

Она вдруг заплакала и покачала головой.

– Это так ужасно!

– Не волнуйтесь, туда, куда я вас отвезу, о вас позаботятся.

Она не переставала плакать.

– Моя бедная Сара.

Уильям опустил руку от плеча.

– Где ваша племянница? Вы знаете?

Графиня с болью посмотрела на него.

– Да, я ее прятала, спрятала с тех пор, как она прибежала ко мне вся в слезах и сказала, что… Откуда вы знаете, что ее муж жив?

Уильям нахмурился.

– Догадался. Так где она?

– Я отправила ее в деревню к одной моей подруге, которая никогда не выезжает в Лондон. О ней никто не знает.

– Вы уверены, что леди Хартли там ничего не угрожает?

– Конечно, только сегодня утром пришло ее письмо.

– Надеюсь, письма никто не видел?

– Я сожгла, как только получила.

Продолжая ощущать ноющую боль во всем теле, Уильям взял ее за руку и повел за собой, испытав облегчение от того, что дело наконец закончится, и его оставят в покое.

– Вам нельзя здесь оставаться. Поедем, я отвезу вас в безопасное место. И вы расскажете, где находится ваша племянница.

– Вы сможете защитить ее?

Уильям хотел улыбнуться, но у него уже заплыл глаз, которым почти ничего не видел, и болело всё лицо. Черт, как он явится на загородный праздник в таком виде?

– Конечно, защитим, – пообещал он, помогая графине садиться в карету.

Устроившись напротив, Уильям стукнул по крыше и застонал, прижав правую руку к груди. Черт, кажется, он действительно был мало на что годен, но по крайней мере сделал одно полезное дело. Оставалось отправить надежных людей к леди Хартли, и всё будет кончено.

Дальше пусть разбирается Роберт, а он… Уильям понимал, что должен будет принимать ванны и делать множество компрессов, чтобы своим видом не свалить в затяжной обморок не только своих родных.

Откинув голову назад, он закрыл глаза и… уже скучал по Шарлотте, мечтая о том мгновении, когда сможет сжать ее в своих объятиях.

Глава 20

В прошлом Шарлотте доводилось несколько раз бывать в этом имении, не основная резиденция Холбруков, которая находилась в Дербишире. Эждуорт-парк представлял собой классический загородный дом с внушительными колоннами, расписными фронтонами, сверкающими окнами и большим парком, расположенным позади дома и окружавшим небольшое озеро, где водилась вкусная форель. Это было местом, куда могли приехать члены семьи, если не хотели мучиться в долгой дороге, но при этом желали тишины и покоя.

Выходя из кареты, Шарлотта огляделась, ощущая не только волнение.

Все эти два дня, что она находилась дома, ей приходилось бороться с мукой, которая ни на мгновение не отпускала ее. И всему этому был не только беспокойство за Уильяма, которому все еще могло что-то угрожать.

В тот же день, едва она вернулась домой, где ее ждала мать и встревоженные сестры и брат, ожидая объяснений, хотя должны были знать, куда она ушла, потому что Шарлотта оставила им короткую записку, к ней снова пришел посетитель.

Она приняла лорда Хамфри в гостиной, которую освободили родные.

Шарлотта не чувствовала сердца, когда взглянула в красивые глаза лорда Хамфри, то ли голубые, то ли зеленые, она уже не пыталась это разглядеть. Потому что у нее не осталось больше сердца. Она оставила сердце в руках Уильяма, когда он привез ее домой и уехал.

– Мисс Уинслоу, я рад видеть вас в добром здравии.

Он всегда был галантным. Шарлотта вдруг улыбнулась, ощутив к нему признательность за то, что он показал ей преданность, которую пронёс сквозь года. Преданность, которую она могла оценить, но не вознаградить.

Сделав глубокий вдох, Шарлотта подошла к нему.

– Вы всегда были так добры ко мне.

Взгляд его стал серьезным.

– Мисс Уинслоу, я не хочу торопить вас и всё же…

Шарлотта коснулась его руки.

– Вы станете очень хорошим мужем, милорд. – Заглянув ему в глаза, она тише добавила: – Но только не моим. Я всем сердцем желаю вам счастья и надеюсь, что другая девушка сможет оценить всю глубину и доброту вашего сердца.

Ей было очень непросто отказать ему, сказать то, что возможно разобьет его сердце, но Шарлотта не смогла бы принять его предложение, даже если бы от этого зависела вся ее жизнь.

У нее не осталось больше жизни. Ничего не осталось, кроме паники и отчаяния. Тем более после того, что она разделила с Уильямом в его доме. После прикосновений, которые навсегда останутся с ней. После этого она не представляла в своей жизни никого другого, ни чьих прикосновений и поцелуев. Это было просто немыслимо. Невозможно.

Лорд Хамфри задумчиво посмотрел на ее пальцы, которые лежали на его руке, затем накрыл их своей ладонью.

– Мне жаль, что я не смог завоевать вас.

Она сглотнула и покачала головой.

– Не говорите так. Просто…

Он с грустной улыбкой посмотрел на нее.

– Просто ваше сердце давным-давно отдано другому. – Он покачал головой, когда увидел, как она хочет возразить. – Прошу вас, не нужно слов. Я не слепой. Я видел, как вы смотрите на него.

Шарлотта вырвала руку и отвернулась от него. У нее так больно сжалось сердце, что она с трудом сдержала слезы, подступившие к горлу. Неужели она была настолько очевидной, что другие заметили все, что она пыталась скрыть все эти годы?

– Милорд… – начала она, но лорд Хамфри подошел встал перед ней и снова улыбнулся.

– Позвольте и мне пожелать вам искреннего счастья. Я надеюсь, что и ваше сердце оценят по достоинству. У вас уникальное, самое преданное сердце, какое я когда-либо видел.

Он склонился, поцеловал ее в лоб, улыбнулся в последний раз и ушел.

И вот теперь она приехала в Эджуорт-парк, отрезав себе все пути, но и не видя впереди ни одной дороги, по которой могла бы идти. Она уже была в аду после всего, что пережила и узнала. Боже, кажется, она переоценила свои способности. Она не могла выйти за Роджера. Ни за кого не могла. Это было ясно как божий день.

На ступенях дома их уже ждали леди Холбрук, Лидия с мужем, Тереза со своим женихом лордом Марчемом, улыбающаяся Эстер, за которой стояли самые младшие, семнадцатилетняя Кора, пятнадцатилетняя Анна и самая младшая из всех тринадцатилетняя Софи. Но это было не все, потому что рядом с ними стояла и сестра Шарлотты Пенелопа и ее муж барон Пентон.

Увидев их, Пенелопа бросилась сперва к матери, потом обняла всех младших сестер и брата, и только потом оказалась перед Шарлоттой.

– Как я рада тебя видеть! – сказала она, обняв сестру.

Шарлотта обняла ее в ответ.

– Я не думала, что и ты будешь здесь.

Пенелопа улыбнулась.

– Леди Холбрук решила собрать все семьи без исключения.

Это было очень мило с ее стороны, и хоть Шарлотта испытала неловкость, столкнувшись со взглядом графини, леди Холбрук сделала так, чтобы она не ощутила стеснения.

Поприветствовав друг друга, леди Холбрук пригласила всех войти в дом, только ноги Шарлотты почему-то не шли. Тяжелое беспокойство охватило ее. Где же Уильям, или он уже забыл?.. Она тут же покачала головой. Как же предвзято она судила его. Потому что не до конца понимала его. Невероятно, но он все эти годы винил себя в смерти отца. Какой глупый. Как можно было взять на себя такую ношу? Разве такое было кому-то под силу? И вот теперь, зная, что такое настоящее чувство вины, когда она разбила сердце бедному лорду Хамфри, Шарлотта содрогалась при мысли о том, что с Уильямом могло сделать его собственное чувство вины, которое он уже пять лет после смерти отца носил в себе.

Хоть ей пришлось пережить тяжёлые дни, она не переставала думать и волноваться о нем. Как его рука? Как он сам? Не произошло ли с ним что-то еще? У нее леденела кровь, когда Шарлотта вспоминала мучительные минуты его ранения. После которых последовали самые скандальные и… невероятные минуты в его объятиях. Шарлотта боялась, что не сможет посмотреть ему в глаза после того, что произошло в его доме. Волнение не покидало ее, когда она вошла в большой, залитый яркими лучами холл, где их ждали слуги, чтобы принять верхнюю одежду. Половина гостей уже скрылась в гостиной, не прерывая веселых разговоров.

Шарлотта расстегивала накидку, чтобы передать дворецкому, когда почувствовала покалывание в затылке, затем ее сердце замерло, и тогда она услышала тяжелые шаги.

Сердце ее подпрыгнуло в груди, когда она повернулась. И застыла от ужаса, когда увидела лицо Уильяма. Всякое смущение и неловкость мгновенно позабылись.

Улыбаясь, он беззаботно приближался, но…

– Господи, Уильям, что с твоим лицом? – изумленно спросила Шарлотта и направилась к нему, позабыв обо всех, кто сейчас наблюдал за ней.

Он снова улыбнулся, будто пытаясь прогнать все тревоги, но ссадина на правой скуле и бледно-фиолетовая отметина под левым глазом стали еще заметнее, внушая настоящий ужас.

Остановившись перед ней, Уильям быстро взял ее руку в свою.

– Всё хорошо, – произнес он веселым голосом, делая вид, будто не произошло ничего страшного. – Прошу тебя, не смотри на меня так, как будто я умер.

Она сжала его руку и еще ближе подошла к нему, не в состоянии унять дрожь тревоги.

– Ты нашел того, кто стрелял в тебя?

Сердце ее замерло от страха, когда Шарлотта поняла по его глазам, что это не так, но что его раны имели к этому непосредственное отношение.

Лицо его посуровело и стало серьезным.

– Не нужно волноваться, всё уже позади.

У нее сжалось сердце.

– Но твое лицо!

Бедное, несчастное, обожаемое лицо!

Он вновь улыбнулся и покачал головой.

– Не волнуйся, почти всё зажило. – А потом ухмыльнулся и тише добавил: – Тот, кто это сделал, находится в еще худшем состоянии. Поверь мне.

Она хотела стукнуть его за то, что он подверг себя такой опасности. Но еще больше ей хотелось схватить его, прижать к себе и поцеловать. Господи, как же сильно она скучала по нему!

– Уильям… – прошептала Шарлотта, едва в состоянии дышать.

Склонив к ней голову, он заговорил так тихо и незаметно, чтобы никто не понял, как он говорит. И что говорит.

– Сердце мое, сейчас это невозможно, потому что на нас смотрят.

Шарлотта удивленно вскинула брови.

– Что?

Он перевел на нее такой жгучий, многозначительный взгляд, что она едва не вспыхнула.

– То, о чем ты подумала.

Ну конечно, как она могла забыть о том, как он с легкостью умел читать ее мысли.

Сделав глубокий вдох, Шарлотта отошла от него и хотела повернуться к тем, кто действительно пристально следил за ними, но Уильям удержал ее за руку.

– Не так быстро.

Она непонимающе уставилась на него.

– Что?

Уильям встал рядом с ней, затем окинул задумчивым взглядом свою сестру Лидию и ее мужа, Эстер и Прюденс, которые с нескрываемым интересом наблюдали за ними.

– Хотите после долгой дороги размять ноги и немного прогуляться? – предложил он, крепко держа руку Шарлотты, от чего его тепло передалось ей, вызвав щемяще-сладостные ощущения, которые она не испытывала долгих мучительных два дня.

Лидия улыбнулась и вышла вперед, в манере брата взяв за руку своего мужа.

– Отличная идея, братец, с удовольствием составим вам компанию.

Эстер приблизилась к нему.

– Куда ты нас хочешь отвести?

Уильям хитро улыбнулся и подмигнул ей.

– К озеру, куда же еще. Должен же я когда-нибудь утопить там одну из своих невыносимых сестер.

Эстер рассмеялась.

– Надеюсь, это буду не я.

Уильям посмотрел на Шарлотту и подмигнул ей.

И мир снова взорвался тысячами огней. Она последовала за ним, понимая, что пошла бы за ним до края света.

* * *

Если честно, лицо еще побаливало, но слава Богу почти все синяки зажили, а опухоль спала. Уильям не знал, что прикладывал к нему Томпсон, но это сработало.

Он не хотел пугать Шарлотту при встречи, но никогда бы не подумал, какое изумление и щемящее тепло обрушится на него, когда она с встревоженным видом подошла к нему и едва не коснулась, решив, что он все еще страдает от полученных ран. Никогда еще мысль о том, что он может быть так важен для кого-то не грела душу так, как в тот момент. Ее беспокойство за него имело как-то особое значение. Почти так же, как два дня назад, когда она обрабатывала его раненую руку, а потом… лежала перед ним вся пылающая и дрожащая.

Сейчас она шла рядом с ним, сжимала в ответ его руку и… И выглядела слишком подавленной и серьезной, чтобы Уильям оставил всё как есть.

Было два часа дня, стоял удивительно теплый день уходящего мая. Конец месяца. Срок, которого он ждал, который обещал ей, но теперь было важно не просто добиться ее. Взглянув на ее профиль, Уильям снова испытал то, что распирало ему грудь тогда в холле. Оглушительная тоска и потребность в ней сжали его сердце так неумолимо, что он едва не обнял и не поцеловал ее прямо там при всех. Особенно под любопытным взглядом Лидии, которая только этого и ждала.

– Всё хорошо? – спросил он, замедлив шаги так, чтобы все прошли вперед и у него была возможность поговорить с Шарлоттой.

Вздохнув, Шарлотта наконец взглянула на него. Ее потемневший, встревоженный взгляд снова остановился на уже рассасывающемся синяке под левым глазом.

– Ох, Уильям, – вздохнула она горько.

Он нахмурился и сжал ей руку, не в состоянии видеть это грустное выражение лица.

– Всё ведь хорошо. Не волнуйся.

– Правда? Где сейчас этот человек?

Черт, вот как она умудрялась смотреть проблеме прямо в сердце? Его собственное сердце замерло, когда он увидел, как она остановилась, подошла к нему и снова коснулась его лица своими нежными пальцами, которые с какой-то благоговейной нежностью прошлись под левым глазом, а потом… Он удивился бы, если бы она не погладила его бакенбарды. Странный жест, который вызвал в груди легкое удушье. Он смотрел ей в глаза и гадал, подозревает ли она о том, что делает с ним.

– Не волнуйся о нем, – хрипло молвил Уильям, мечтая, чтобы она никогда не убирала руку от его лица. – Он больше никогда не побеспокоит меня.

Она смотрела на него недоверчиво и опасливо.

– Пока он на свободе, как я могу не волноваться за тебя?

Уильям испытал просто сокрушительное желание обнять и поцеловать ее.

И хоть Роберт говорил ему то же самое, Уильям был уверен, что этот французишка уже давно уплыл обратно в свое логово. Ведь они нашли леди Хартли, доставили в столицу и поместили под охрану. Она выдала им все сведения, и пошли уже аресты некоторых предателей и шпионов.

– Этот французишка уже ничего не посмеет сделать, поверь мне.

Темно-серые глаза расширились от изумления.

– Он был француз? – Она ахнула. – Шпион?

Вместо того, чтобы броситься доказывать, как она ошибается, Уильям глуповато улыбнулся и незаметно обнял ее за талию. У него кружилась голова от того, как близко она стояла к нему. Как было просто рассказывать ей все свои опасения, поверять ей все свои мысли. И он восхищался той силе, с которой она боролась с трудностями, и проницательности, с которой догадывалась обо всем, что он пытался скрыть от нее. Как будто он был открытой книгой для нее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю