Текст книги "Неожиданная встреча (СИ)"

Автор книги: Марина Агекян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Не замечая никого, особенно загадочного взгляда Тори, Кейт вышла с ним на середину комнаты. Он встал напротив неё, взяв одну ее руку в свою, а вторую положил ей на талию, и Кейт с изумлением поняла, что они будут танцевать вальс. Боже, она не танцевала вальс долгие семь лет! И вот теперь вынуждена была танцевать этот волнующий танец с ним!

Она вглядывалась в его смуглое, вдруг ставшее необычайно серьезным и задумчивым лицо, такое красивое, такое мужественное, и чувствовала гулкие удары своего сердца. Этот мужчина снова всколыхнул в ней все чувства одним своим прикосновением и тяжелым, пристальным взглядом.

Почему? Ну почему прошлое ничему ее не научило? Она не хотела снова переживать горечь и боль разочарования, плевка в душу и очередного унижения. И почему за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь она ни разу не ощущала подобных чувств? Почему только на него реагировала так остро? Почему именно он?

Ей двадцать семь лет, – в сотый раз напомнила она себе. Она старая дева и не должна придавать значение его взгляду, его прикосновению, от которого волнующее, почти опьяняющее тепло разливалось по телу, и ей почему-то казалось, что кружится голова. Она слишком стара для этого. И слишком сильно не хотела ничего подобного.

Он закружил ее с мастерством и грацией, и весь мир закружился вместе с ними. Он всё также неотрывно смотрел на нее, и это еще больше усугубляло положение.

– Вы все еще сердитесь на меня? – вдруг тихим, мягким голосом спросил он, твердо сжимая ее руку.

Кейт понадобилось время, чтобы прийти в себя от воздействия его колдовского взгляда и ответить на его вопрос. Боже, они находились слишком близко друг к другу!

– Все еще? Я и не переставала этого делать, и не знаю, за что больше сержусь на вас.

Он улыбнулся ей так тепло, что сердце Кейт ухнуло в груди.

“Господи, пусть он перестанет улыбаться, иначе у меня подогнуться колени!”

– Неужели у меня так много грехов?

– Даже не знаю, с чего начать, милорд.

Его улыбка стала шире. Будь он неладен!

– В таком случае, – медленно протянул он, – может это поможет? Я хочу извиниться за все.

Кейт с удивлением посмотрела на него, даже не предполагая, что он знает слово “извини”. Ей казалось, что ему просто жизненно необходимо поиздеваться над ней.

– Неужели? – недоверчиво спросила она.

– Вы сомневаетесь в моей искренности?

– Конечно, – тут же ответила она. – Вы не тот человек, который может на самом деле просить прощение.

Улыбка сбежала с его лица, и Кейт вдруг подумала, что задела его, но он снова лениво растянул свои губы.

– Вы несправедливы. Откуда вам знать, что я чувствую? – Он все смотрел на нее, ожидая ответа, но она не рискнула ответить. Тогда он чуть ближе наклонил к ней свою голову и прошептал ей на ушко: – Признаться, я не сожалею о том, что было утром, разве только… Я сожалею только о первом танце, который я обещал недавно вашей сестре.

Кейт вздрогнула от прикосновения его дыхания к своей шее. Оно заставляло трепетать и сладко сжиматься сердце. Как может одно лишь дыхания творить такое?

Но еще больше ее поразили его слова, да так, что она чуть было не сбилась с ритма, но он сумел поддержать ее, сжав сильнее за талию. И чуть ближе притянул ее к себе. Кейт с трудом заставила себя сосредоточиться на разговоре. Она не ослышалась? Он хотел пригласить на первый танец ее? Даже после небольшой стычки в Северной гостиной?

Он усмехнулся, глядя на ее застывшее лицо.

– Не стоит смотреть на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

Слегка раздраженная его шутками и замечаниями, Кейт серьезно произнесла:

– А она вам может понадобиться.

И к ее очередному изумлению ее слова вызвали его тихий, гортанный смех, который отозвался у нее в груди теплой волной. И это еще больше разозлило ее. Немного успокоившись, он покачал головой.

– Боже мой, мисс Кэтрин, вы не перестаете меня удивлять. За словом вы явно в карман не лезете.

– А вы ловко уклоняетесь от темы. – Кейт нахмурилась, кое-что вспомнив, то, что не давало ей покоя. – Вы так и не ответили мне, о чем вы говорили с моей сестрой в Северной гостиной?

Он сокрушенно вздохнул.

– Полагаю, если я не отвечу, вы меня четвертуете?

– И такое тоже приходило мне в голову.

Виконт снова улыбнулся. В его глазах было нечто необычное, волнующее, когда он посмотрел на нее. У Кейт в ожидании его ответа замерло сердце.

– А разве совсем недавно вы не добивались такого же ответа у вашей сестры? Вы ведь пытались расписать ей, какой я монстр.

Кейт опешила, раскрыв рот. И к своему стыду густо покраснела.

– Вы… вы подслушивали?

Его глаза заблестели с хитрецой.

– Значит, вы не отрицаете, что чернили меня за моей же спиной?

Сделав очередной поворот, он сильнее сжал ей талию, и Кейт оказалась опасно близка к нему, почти касаясь грудью его груди. Немыслимо!

– Ваша манера уклоняться от ответа лишний раз доказывает, что вы…

– Хорошо, хорошо. Я понял, что снова заслужил ваш упрек. – Он сделал глубокий вздох и посерьезнел. Глаза сузились. Серьезным он казался еще более красивым, еще более притягательным и довольно опасным для ее бедного, старенького сердца. Он снова наклонился к ней совсем близко. – Я хотел подышать свежим воздухом и искал путь к вашему саду, когда встретил вашу сестру. – В его глаза вдруг запрыгали смешинки. – Я не пытался укусить ее, расчленить или убить, как вы подумали.

“Но могли поцеловать”, – неожиданно пришло ей в голову, только Кейт тут же прогнала от себя эту ужасную мысль.

– Вы могли скомпрометировать ее, – недовольно заметила она.

– Но так же было невежливо с моей стороны тут же уйти оттуда. Я ведь джентльмен, в конце-то концов.

Он специально употребил это слово, ожидая ее реакции, которая тут же последовала.

– Это утверждение все еще остается под сомнением.

Почему-то произнося это, Кейт захотела улыбнуться ему, но с усилием воли она удержала губы на прежнем месте.

– И что же реабилитирует меня в ваших глазах? – мягким голосом спросил он, не отрывая своего задумчивого взгляда от нее. – Что я должен сделать, чтобы заслужить ваше одобрение?

– Вам всего лишь нужно вести себя как джентльмен.

Кейт и забыла, что не намеревалась употреблять слово “всего лишь” в его случае, но сама же нарушила это правило. Она не хотела танцевать с ним, но уступила ему. Она не хотела поддаваться его завораживающей улыбке, но тоже не могла с собой ничего поделать. Она, наверное, сходит с ума или стареет. Ей ведь двадцать семь лет! В этом возрасте давно пора вести себя не только разумно, но и осмотрительно.

Тут мелодия стихла, и Кейт поняла, что танец закончился. Взглянув в его необычные серо-карие глаза, которые светились мягкостью и теплотой, Кейт вдруг ощутила ком в горле. А когда он остановился и убрал от нее руки, она почувствовала, будто потеряла что-то. Особенное тепло, которое грело душу.

Она действительно сходит с ума! Да поможет ей Господь!

Он галантно поклонился ей и взял ее за руку с намерением проводить ее к тете. Кейт подчинилась и нахмурилась, пытаясь понять причину грусти, которая вдруг охватила ее. Но ей не удалось сделать этого, потому что за пару шагов от тети он наклонился к ее уху и прошептал, так чтобы слышала только она:

– Я не целовал вашу сестру и не собираюсь этого делать в дальнейшем. У меня на примете уже есть предмет мечтаний.

И выпрямившись, быстро удалился от нее.

Глава 4

Было достаточно поздно, когда они возвращались домой. Джек откинулся на спинку сиденья, и даже храп Райана, который сидел рядом, не мешал ему мечтать. О ней! Он не мог поверить, что пережил такой бурный, богатый событиями день.

Утром поцеловал ее, а вечером ужинал с ней! Невероятно!

Еще днем она показалась ему необычным созданием, словно выплыла к нему не из этого мира. А при близком с ней знакомстве выяснилось, что она невероятно интересная собеседница с острым умом, четким представлением о морали и нравственности, преданная своей семье и готовая защитить своих близких от малейшей опасности.

И такая обворожительная в гневе! Никогда еще он не встречал такую, как она. Все женщины, с которыми ему до сих пор доводилось иметь дело, были поверхностными, легкодоступными и беспринципными. А Кейт умела давать отпор, причем подбирала такие острые слова, которые могли резать как бритва.

Он вспоминал каждую секунду, проведенную с ней, каждое колкое слово, малейшее выражение лица, которое выдавало все ее чувства. Кейт! Боже, когда ж он снова увидит ее? Он умирал от желания снова встретиться с ней.

– Мальчик мой, – раздался удивленный голос лорда Кэвизела, сидящего напротив Джека вместе с леди Кэвизел. – Чему ты так улыбаешься?

Джек блаженно вздохнул и взглянул на дядю.

– Я очень приятно провел время.

Тетя с недоверием посмотрела на него, и в свете наружных фонарей ее брови медленно поползли вверх.

– А ведь ты не хотел идти с нами, – заметила она. – Говорил, что есть дела поважнее.

“Да, – подумал он, – я хотел найти ее, найти Кейт”.

– Это здесь-то дела? – удивился дядя и расхохотался. – Ты не был здесь целую вечность, а теперь говоришь, что у тебя тут дела важнее званого ужина?

– Я уже все уладил, – заверил Джек, испытывая настоящее удовлетворение – чувство, чуждое ему до сих пор. – Все проблемы улажены.

– А были какие-то проблемы? – взволнованно спросила тетя.

Джек поспешил успокоить ее.

– Я должен был послать письмо своему поверенному.

Лицо тети посерьезнело. Повисло неловкое молчание, которое могло всколыхнуть старые раны и испортить радость этого дня.

– У тебя есть поверенный?

Вопрос тети неприятно кольнул Джека, потому что после смерти брата он ударился во все тяжкие не только потому, что пережил тяжелую потерю, но и потому, что его отец…

Джеку было трудно вспоминать об этом, но в последний год он стал серьезно задумываться над тем, что творит, и решил последовать словам Майкла, младшего брата, в особенности потому, что тот однажды сделал болезненное замечание: “Уиллу было бы больно видеть тебя таким, ради его же памяти остановись”. И никто кроме Майкла не знал, что он остановился. Так же замерло, почти окаменело его сердце. Почти, потому что он сегодня вдруг почувствовал его биение. Впервые за три года.

Лицо Джека посуровело, глаза потемнели.

– Я ведь виконт и у меня есть обязанности.

Его голос прозвучал холодно и отстраненно. Тетя виновато коснулась его руки, поняв свою ошибку. Все знали, что это болезненная, почти запретная тема для него, особенно тетя с дядей – единственные люди, которые поддержали его тогда и продолжали поддерживать до сих пор. Единственные люди, которые помогали ему выбираться из того ада, в который он загнал себя.

– Милый, – тихо проговорила Нэнси, ощущая боль в груди от вида его потемневших глаз, – прости меня за мои слова. Мне не следовало говорить об этом. Я просто так рада, что ты, наконец, приехал к нам. – Она очень любила Джека, поэтому, щадя его чувства, сменила тему. – Тебе понравились обитатели Клифтон-холла?

Перед глазами тут же возник образ одной из обитательниц Клифтона, и Джек медленно смягчился. Явную перемену сразу же отметили дядя с тетей, которые быстро переглянулись.

– Очень приятные, радушные и добропорядочные люди, – медленно проговорил он, откинувшись на спинку сиденья.

– А девочки Хадсон? – тоном заядлой свахи поинтересовалась тетя, пристально следя за племянником. – Как тебе наши девочки? Понравились?

В любое другое время Джек испытал бы недовольство, раздражение и тут же отмахнулся бы от ответа, предпочитая, чтобы никто не лез в его личные дела. Однако сегодня ситуация была другой. День был другой. И люди, особенно люди, были другими. И Джек не испытал ни раздражения, ни, тем более, недовольства.

– Я сидел между двумя из них, – медленно заговорил он, с трепетом вспомнив те волнующие мгновения.

– Да, – кивнула тете, с нетерпением ожидая продолжения. – Между младшей и старшей.

– Мисс Алекс очень милая девушка, хоть немного робкая. И изумительно играет на фортепиано. К тому же до неприличия хорошо разбирается в садоводстве, так что когда она рассказывала мене, как посадить азалию, которая относиться к семейству рододендронов, я и сам захотел это сделать.

Дядя с тетей пристально смотрели на него, и Джек прекрасно понимал, что они ожидают продолжения, поэтому специально промолчал, чтобы немного помучить их. Они ж сами затеяли этот разговор. С определенной целью.

– Ну? – не выдержала первой тетя Нэнси. – А остальные девушки?

– Мисс Виктория весьма необычное создание, – сжалился над ними Джек. – Ее красота неоспорима, манеры безупречны. Она идеально танцует и легко поддерживает любой разговор. Она давно не была в Лондоне и хотела узнать, что там переменилось за последнее время.

Тактика Джека снова идеально сработала. Он не хотел выказывать явный интерес к девушкам, но и хотел узнать о них как можно больше. Особенно об одной. И его недоговоренность, а может и тайный намек принесли нужные плоды.

Тетя почему-то грустно вздохнула, что насторожило Джека.

– Да, бедняжкам не очень повезло. Жестоко лишиться родителей в столь нежном возрасте. Произошло всё семь лет назад. В тот год Кейт как раз вернулась домой со второго сезона, а для Тори то был ее первый сезон, когда на них обрушилось это несчастье.

– А младшая не появлялась в свете? – скрывая нарастающую заинтересованность, спросил Джек.

– Да, Алекс так и не получила своего сезона, она так и не была представлена ко двору. Ей не повезло больше всех, хотя Кейт с Джулией и пытались уговорить ее поехать в Лондон после траура. Она наотрез отказалась от этого, и я думаю по большей части из-за тех неудач, которые постигли старших сестер.

– Как? – Джек выпрямился на месте, не веря своим ушам. – Старшие Хадсон не пользовались успехом в Лондоне?

В это было невозможно поверить.

– Наоборот, – тут же ответила тетя, не видя, как загорелись глаза племянника. – Кейт была объявлена розой в свой первый сезон. За ней гнались толпы поклонников. А один лорд так понравился ей, что она в серьез стала рассматривать его предложение.

Почему-то слова тети очень не понравились Джеку, который нахмурился, едва представил, как вокруг Кейт ошиваются толпы поклонников. И неожиданно испытал острейшее желание разогнать невидимых и несуществующих соперников. Он просто не мог позволить хоть кому-то приблизиться к ней даже на расстоянии пушечного выстрела. Пока не мог.

Значит, ей кто-то так сильно понравился, что она подумывала выйти за него замуж? Интересно.

– А откуда ты все это знаешь, тетя? – с подозрением спросил Джек, снова откинувшись на спинку сиденья

– Я была в Лондоне в то время. Мы с покойной виконтессой Клифтон были очень близки. Она была замечательной, доброй и очень красивой женщиной.

Тетя печально вздохнула, вспомнив покойную подругу, и Джек попытался уйти от грустной темы в основном потому, что умирал от желания узнать правду о сезонах Кейт.

– Почему же она не вышла замуж?

– Ох, как ей, бедняжке, было несладко. – Тетя покачала головой, глядя на племянника. – Он обманул ее. Обманул нас всех. Оказалось, что он уже женат и у него есть жена, от которой он хотел избавиться. Всю жизнь его жена жила в глуши, в деревне, и о ее существовании все позабыли, но однажды она приехала в Лондон, чтобы забрать домой своего беспутного муженька. Как же вовремя она успела, ведь виконт Клифтон чуть было не объявил о помолвке. Боже, какой бы разразился тогда скандал. Этому негодяю удался его обман! И это так сильно ранило Кейт.

Джек сник, едва представив, что должна была испытать бедная девушка, ожидая небольшого чуда в свой первый сезон. Он сжал руку в кулак, желая расквасить лицо ее обидчика.

– А что было потом? – резко спросил он.

– Кейт уехала из столицы. Она вернулась домой в Клифтон-холл, чтобы хоть как-то оправиться от потрясения. Мы все старались помочь ей прийти в себя и поверить, что не все мужчины такие лживые и коварные. Маленький Габби, их брат, даже пообещал ей вызвать мерзавца на дуэль, когда подрастет.

Джек вдруг испытал признательность и симпатию к мальчику, которого никогда не видел за то, что тот всячески пытался помочь сестре. Как хорошо, что рядом с ней были преданные и любящие люди.

– И слава Богу, Кейт оставила в прошлом тот случай и пришла в себя, – тем временем продолжила тетя. – И на следующий год поехала в Лондоне, на этот раз с Тори. О, что это был за сезон! – Тетя мечтательно улыбнулась. – Сестры покорили столицу, особенно Тори. Она разбила сердца всех мужчин. Каждый готов был умереть ради ее взгляда. Говорили, что по числу дуэлей, которые назначали ради нее и из-за нее, она побила все рекорды.

– А как же Кейт? – тихо спросил Джек, впервые произнося ее имя, особое имя, и испытал сладкий трепет, словно его коснулось что-то теплое, нежное.

Тетя была так увлечена разговором, что даже не обратила внимания на то, что он назвал старшую Хадсон по имени.

– Сестры так сильно отличались друг от друга. Кейт была сдержанной, рациональной и невероятно критичной. А вот Тори просто веселилась, получая удовольствие от балов и прочих мероприятий. Она как-то снисходительно относилась к своим поклонникам и умела флиртовать, но и только. У каждой сестры были свои воздыхатели. И вот однажды Кейт снова влюбилась.

Джек никогда не думал, что это слово способно вызвать такое сильное раздражение, а то и гнев. Он сжал губы и холодно поинтересовался:

– И что же произошло на этот раз? – Когда тетя удивленно посмотрела на него из-за особых ноток, прозвучавших в его голосе, он уже более спокойно добавил: – Она ведь так и не вышла замуж.

– Да, ты прав. Она так и не вышла замуж. Никто не знает, что произошло во второй раз. Мы все думали, что помолвка не за горами, и что он вот-вот попросит ее руки, но однажды утром она спустилась в гостиную и убитым голосом сообщила, что никакой помолвки не будет, и что она желает немедленно вернуться домой. Мы все были ошеломлены и так переживали за нее. Но Кейт так ничего и не рассказала. Сначала первый сезон, потом этот ужасный второй, и в довершение убийство родителей. Она была в таком горе, что я всерьез боялась за нее. Они нуждались в очень сильной поддержке. И благослови Бог Уинстедов, они появились вовремя. Я навещала их каждый день и пыталась подбодрить, как могла, но похороны полностью опустошили их. Кейт старалась перенести все с пугающим мужеством, являя пример сестрам и брату, но делала хуже только себе. Вся забота о семье легла на ее плечи. После похорон Алекс пропала, Тори была просто раздавлена горем, а Габриел заснул почти на два дня и не мог проснуться, чем перепугал нас до смерти. Мы вызвали врача, но тот заверил, что с ним все хорошо, что таким образом мальчик переносил потерю родителей.

“Господи!” – вздрогнул Джек, представив, какое горе свалилось на бедняжку Кейт. Он вдруг испытал желание оказаться с ней рядом и обнять ее так крепко, чтобы согреть ее сердце и потрепанную душу. Его боль вдруг показалась ему такой незначительной по сравнению со страданиями и лишениями Кейт. Что-то неожиданно застряло в горле и помешало ему попросить тетю продолжить, но она сделала это и без его слов.

– Да, это были трудные времена для Хадсонов. Трагедия выбила почву у них из-под ног на очень долгий срок, но Уинстеды помогли им, храни их Бог. Они души в своих племянницах и племяннике не чают. Джулия самая добрая и бескорыстная женщина на свете, а ее муж самый чуткий и великодушный человек, которого я знаю. – Тут она взглянула на мужа и мягко добавила: – Конечно, после моего дорогого Джереми.

Дядя тепло улыбнулся ей, и в его глазах показалась та бесконечная любовь к жене, которая отразилась и в ее глазах.

– Я и не сомневался в тебе, дорогая.

Джек не переставал удивляться теплым отношениям между тетей и дядей, и особенно их очевидной и такой крепкой любви, которую они пронесли сквозь года. Он не мог до конца понять суть их чувств, но всё же, в глубине души мечтал когда-нибудь проникнуть за запретный рубеж и увидеть, что же такое любовь.

Любовь, которой не было места в его собственной семье. Чувство, которое убивал их отец еще тогда, когда она не успевала зародиться. Удивительно, что под его началом Уилл все же смог влюбиться.

Выросший в семье холодного, деспотичного сурового аристократа, Джек не привык копаться глубоко в себе и анализировать свои чувства. Их отец, граф Бьюмонт, воспитывал детей в строгости и сдержанности, и даже воюя на континенте, он не преставал контролировать сыновей резкими, осуждающими письмами, демонстрируя свою несгибаемую волю и доказывая всем, что он несокрушим. Его власть подавляла, а резкость отпугивала, но Джек не боялся его. Он привык, что отец вечно недоволен им, недоволен всем. Когда же Джек уехал на учебу, он жалел, что и Уилл не получил такой же свободы. Но наследникам аристократов пристало получать образование лучших профессоров Оксфорда и Кембриджа, только сидя дома.

Экипаж въехал в ворота поместья, и Джек решил задать последний вопрос.

– И у девочек Хадсон так и не было больше поклонников? Никто не просил их руки?

Тетя снова посмотрела на него.

– Нет, поклонники были, пару раз вполне приличные джентльмены просили руки Кейт, а однажды и Тори, но обе отказали. Кейт объявила, что стала старой девой и предпочитает заботиться о сестрах, брате и их поместье. Она больше не желала иметь супруга. А Викторию вообще не волновало это, ведь она…

Потрясенный Джек не обратил внимания на остальные слова тети.

“Старая дева?”

Она считает себя старой девой?

Джек даже не знал, смеяться ему или плакать. Впрочем, плакать ему точно не хотелось. Старой… Да при ее внешности она могла считаться кем угодно, но только не старой девой! Боже, ведь старым девам положено носить чепец. Какое счастье, что он не видел ее в чепце, и дай бог никогда и не увидит этого.

Джек не мог поверить, что она добровольно отказалась от всех радостей и удовольствий жизни. В ней было столько огня, столько очарования. Он вдруг посчитал своим долгом растормошить ее, заставить понять, чего она на самом деле лишает себя, на что обрекает: на серое и унылое существование. Почти такое же, как было у него. Подумать только, но до сегодняшнего дня он даже на свою жизнь обращал мало внимания, не говоря уже о беспокойстве за судьбу другого человека. Поразительно, что это его трогало, но судьба Кейт действительно его тронула.

Потому что, когда он думал о ней, он чувствовал себя живым. Он просто мог чувствовать. Чувствовать тепло, ее тепло. Чувствовать ее присутствие. Ее взгляд. Ее дыхание, когда она стояла совсем близко.

И потому, что она не заслуживала такой участи. Она тоже должна была почувствовать тепло жизни. И если раньше она только притягивала его, то теперь Джек был абсолютно уверен – ни о ком другом он больше не сможет думать.

Если раньше он жаждал поцеловать ее, то теперь понял, что этого будет мало, этого не хватит. Он основательно возьмется за нее и разбудит ее от глубокого сна. Может тогда он сам немного проснется? Ведь не просто так он повстречал ее на своем пути. Она была послана ему самой судьбой.

Боже, ему уже не терпелось начать!

Когда экипаж остановился, Джек выпрямился и, глядя на тетю, радостно проговорил:

– Тетя, ты настоящее чудо. Я люблю тебя!

Он чмокнул ее в щеку и выпрыгнул из экипажа, а в голове уже зрел план по “спасения мисс Кэтрин Хадсон от самой же себя”.

Дядя и тетя обменялись удивленными взглядами и в недоумении пожали плечами.

***

Взяв плетеную корзину со скромным завтраком, Кейт вышла во двор через задние двери и двинулась в сторону леса по узкой тропинке. Ей нужно было побыть одной и как следует всё обдумать, а уединенное место, куда она направлялась, могло предоставить именно такую возможность.

Было раннее утро. Яркое солнышко успело встать из-за горизонта и касалось своими несмелыми лучами просыпающейся земли. На небе не было ни облачка. Птицы звонко щебетали вокруг. Свежий запах травы и цветов щекотал ноздри. Трава все еще была усыпана мелкими бриллиантами утренней росы. Кейт любила это время суток, и часто вставала рано, чтобы только насладиться пробуждением природы.

Взглянув на их дивный Клифтонский сад, за которым возвышался знаменитый Клифтонский лабиринт из ровно подстриженных тисовых деревьев, девушка двинулась на запад, не переставая удивляться, как Алекс удается с такой любовью заботиться о красоте сада и ухаживать за таким немыслимым множеством цветов. Ей, конечно же, помогала дюжина садовников, но основную работу всегда выполняла она сама.

И потребуется целый день, чтобы обойти этот великолепный оазис цветов и растений, множество троп, клумб, аккуратно подстриженных в виде лесных зверей кустов и десятки цветущих деревьев. Причем все это состояло в такой гармонии, искусно дополняя друг друга, что невозможно было отвести от них своего зачарованного взгляда. Больше всего Кейт нравился небольшой искусственно созданный пруд в центре сада, аккуратно обложенный белыми круглыми камнями.

Вот только в данный момент она хотела оказаться совсем в другом месте.

Тропинка закончилась и Кейт свернула на юг, все больше углубляясь в лес. Она любила гулять по лесу и чувствовать непередаваемое единение с природой. Отец часто водил их гулять по лесу, любил показывать и рассказывать о землях поместья, и научил удить рыбу в небольшом озере расположенного немного севернее их дома.

Именно он построил небольшую мраморную беседку в отдаленном уголке леса, куда любил приходить, чтобы подумать и отрешиться от всего. Кейт, наконец, добралась до заветного строения, хрустя ветками под ногами. Дорогие сердцу воспоминания отозвались глухой болью в груди. Господи, как давно это было! И как сильно она хотела бы вернуть те мгновения. Прошла почти целая вечность с тех пор, как она приходила сюда с отцом.

Круглая беседка из белого мрамора с двумя скамейками и столом по центру смотрелась как драгоценная жемчужина в суровом диком лесу. Кейт медленно поднялась по трем ступеням, погладив дрожащими пальцами прохладный камень колонны. Боже, как она любила это место! И сколько всего было связано с этим местом! Поборов горькую тоску, она сделала глубокий вздох и поставила свою корзину на круглую столешницу.

Кейт пришла сюда, чтобы разобраться, наконец, в своих запутанных чувствах и мыслях. Присев, девушка развязала ленты шляпки, сняла ее и положила рядом с корзиной. Затем, откинувшись на спинку скамьи, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, погружаясь в очарование этого места.

Монотонные звуки утреннего леса успокаивали и расслабляли. Недалеко чирикали птицы, где-то журчала вода, легкий ветер шелестел листьями. Удивительная музыка природы очаровывала, но только не сегодня. Сегодня Кейт наслаждалась этим не в полную силу.

Она легла очень поздно, но встала на удивление рано. И чувствовала себя весьма бодро. Но дух ее пришел в упадок. Из-за событий вчерашнего дня. Тяжелое чувство недовольства вновь охватило ее.

Что происходит? – хотела бы она узнать. Ее жизнь текла размеренно и спокойно, до вчерашнего дня, пока все внезапно и бесповоротно не переменилось. И ничего невозможно было исправить. Из-за всего этого она даже не смогла поговорить с Тори, когда гости ушли! От обиды у Кейт на глазах навернулись слезы. Во всех ее несчастиях был виноват только он! Этот напыщенный, вульгарный, самовлюбленный хам!

Если до ужина Кейт думала, что он всего лишь неприятное воспоминание, то теперь понимала, что частые встречи с ним просто неизбежны. Ведь он племянник их дорогих соседей. Что ей теперь делать? Как защититься от него? Ну почему он не оказался просто прохожим? Так было бы легче жить, спрятав глубоко в себе раскаяние за тот немыслимо-глупый, смелый и ничем не обоснованный поцелуй. А теперь стоило только взглянуть на него, как чувство вины и стыда грозили задушить ее.

Однако перед тем, как ругать его, нужно было сначала понять саму себя и решить, что ей делать дальше. Ей ведь с таким трудом удалось найти душевный покой после всех бед, свалившихся на нее. Она больше не хотела привязанностей и напрасных волнений. Ей было хорошо в том мире, который она построила для себя за последние несколько лет. И она ничего не хотела менять. Постоянство служило залогом защищенности от душевных потрясений.

Почему тогда Господь послал ей этого невоспитанного серо-кареглазого дьявола? Чтобы он в одночасье перевернул её с таким трудом обретённый мир? Нет, Кейт не могла позволить этому случиться! Равно как и не позволит ему нарушить спокойствие ее сестер! Надо же, какой наглец! Признался, что не целовал Тори! А потом посмел заявить, что не сделал этого только потому, что у него уже есть… Как он выразился? “Предмет мечтаний”? Кейт не была настолько глупа, чтобы не понять, кого он имеет в виду. До этого он заявил, что ее отношение к утреннему происшествию – настоящий вызов, и что он намерен принять этот вызов. Только он просчитался, Кейт не собиралась подыгрывать ему. И она намеревалась избегать его, как только это возможно.

На это толкало ее не только острое желание поставить его на место. Кейт не на шутку боялась тех чувств, которые он вызывал в ней всякий раз, когда оказывался рядом. За всю жизнь ни один мужчина не смог вызвать в ней такие сильные переживания. Когда она немного оправилась от смерти родителей, к ним стали заезжать старые друзья отца с сыновьями. Некоторые хотели ухаживать за ней, даже пытались сделать ей предложение, но девушка пресекала всякие попытки еще в корне, не видя в этом никакого смысла.

Тогда ее безумно пугали любые перемены в жизни. Она не могла поступить как эгоистка, заботясь о собственном счастье, и покинуть сестер и брата. Она была им нужна, но что уж кривить душой, Кейт нуждалась в них сама больше, чем когда-либо.

Кроме того, после жестоких предательств ее хрупкое сердце не хотело новой боли, просто не смогло бы вынести новой трещины. Мужчины ведь так легко предавали женщин. Еще одно испытание, и у нее ничего не останется. Да и к своим ухажерам она не испытывала ровным счетом ничего. Ни симпатии, ни, тем более, тяги к ним. И что самое интересное, когда эти ухажеры подходили к ней, касались ее, Кейт не ощущала такого взрыва чувств, такого ошеломляющего восторга, как в случае с виконтом Стоунхопом.

Вот это и пугало Кейт, ведь она не могла объяснить их появление, не могла контролировать или обуздать. С ней явно что-то происходило. Видимо она переутомилась, долго нервничала, готовясь ко вчерашнему вечеру, поэтому неверно истолковала свои чувства. Возможно, она просто выдумала те ощущения, которые вызывал в ней виконт. И, должно быть, вовсе глаза у него не такие красивые, а голос не такой густой и обволакивающий, как ей показался.

Господи! Кейт встрепенулась и открыла глаза. Какое облегчение! Ну, конечно же! Вот и ответы на все ее вопросы! Не зря она пришла сюда. Тишина и покой помогли ей справиться с неразберихой, царившей в голове. Она просто придала всему случившемуся чересчур большое значение, а когда увидела его вечером в Клифтоне, просто не была к этому готова, еще не успела понять своей ошибки, поэтому и вела себя так недопустимо.