Текст книги "Туманный город (СИ)"

Автор книги: Марина Шульман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Тут у входа в зал появилась Кайя. На её тёмном платье красовался парадный передник, а голову покрывала поварская шапочка. Я сразу же подбежала к ней. Она не могла появляться среди гостей, поэтому провела меня на кухню, размещавшуюся, как и все служебные комнаты, на подвальном этаже.

Цех по приготовлению еды представлял собой просторное, хорошо освещаемое помещение, где сновали десятки поваров и каждый отвечал за отдельное блюдо. Здесь стоял неимоверный жар от работающих печей – одновременно что-то варилось, тушилось, жарилось, и разные ароматы словно спорили, кто из них главный.

Чтобы не путаться под ногами, мы ухватили несколько только что приготовленных конфет, и девочка показала мне верхнюю галерею – небольшой крытый балкон, проходивший по всему периметру над гостиной. Оттуда зал проглядывался как на ладони.

– Давно не была на столь роскошном приёме! Как же всё тут красиво, – призналась я.

– А для меня подобный – обычное дело, – рассмеялась Кайя. – Такие вечера у нас проводятся ежемесячно – Кандиде это повод показать себя и новые наряды. Эх, если бы ты только знала, как строго она обращается со всеми слугами. Но, правда, наша хозяйка выглядит эффектно, особенно учитывая её возраст?

Среди людей я как раз увидела жену мэра, мило общавшуюся с привилегированными гостями. При этом она держалась с такой грацией и степенностью, что её смело можно было принять за королеву.

– Да, Кандида выглядит безупречно, – с восхищением сказала я. – Мне кажется, я в жизни не встречала женщины красивее.

Кайя хмыкнула, что-то подразумевая. На её лице появилась шкодливая улыбка.

– Что такое? – удивилась я.

– Отгадай, сколько ей лет, – прищурилась она.

Я задумалась:

– Ну, похоже, около тридцати. Максимум тридцать пять.

– Вот ты и ошиблась, – прыснула Кайя. – Вторая попытка?

– Сорок? – я недоумённо посмотрела на неё.

– Она – ровесница мужа, – захихикала девочка.

– Ты ошибаешься! Не может быть, – запротестовала я.

– Может, – заверила меня Кайя. – Кандида же из наших мест, даже моя бабушка её помнит. Хозяйка выросла в богатой семье и с детства отличалась красотой. В двадцать лет вышла замуж за Освальдо, который тогда ещё был обычным чиновником. Вскоре тот устранил всех ближайших соперников и сам стал мэром Туманного города. Ходили слухи, что он даже отравил предыдущего градоначальника. С тех самых пор её красота словно застыла, и время не властно над нею.

– Ничего себе у вас тут события, – поразилась я. – Довольно странно. Уж не туман ли всему виной?

– Эх, – вздохнула девочка. – Ведь такого ни с кем больше не произошло, кроме неё. Правда, у хозяев нет детей, но вроде бы они не сильно этим опечалены. Вместо сына Кандида занимается единственным племянником от её умершей сестры.

– Да, – вспомнила я, – Патрик. Такой противный тип…

– Точно, – подтвердила Кайя. – Самовлюблённый нахал. Если бы не влиятельная тётя, ему бы вмиг не один человек дал по шее за хулиганские выходки.

– А кто вот это? – поинтересовалась я и указала на страшного вида мужчину, стоявшего рядом с Кандидой и ранее разговаривавшего с Фернаном.

– Блэкмор, начальник охраны мэра. Очень жестокий, мы все его боимся. Лучше с ним не пересекаться.

– Уж постараюсь, – согласилась я. – Выглядит действительно крайне неприятно. А знаешь ли ты про Вергилия? Что он делает в вашем городе?

– Такой красавчик, не так ли? – юная кухарка расплылась в мечтательной улыбке. – Я чуть не влюбилась в него. Вергилий приехал сюда откуда-то издалека около месяца назад, снял дом и общается с важными шишками города на балах и приёмах, подобных этому.

Только я хотела расспросить её про Гарольда, как Кайя заторопилась обратно на кухню – она не могла долго отсутствовать. Оставшееся время я провела между компанией Вергилия, делавшего мне двусмысленные намёки, которые старалась пропускать мимо ушей, и своими родственниками-артистами. Им тоже нравилось присутствовать на таком грандиозном мероприятии, и они не уставали обсуждать все поразившие их детали вечера. Гарольд же, очевидно, уехал рано, так как его больше не было видно.

Я быстро устала: вечер оказался насыщен самыми разными впечатлениями. Мне хотелось вернуться в гостиницу и отдохнуть, но покинуть приём раньше окончания означало бы выказать неуважение к мэру. Его экипажи отвезли нас в «Тысячелетний дуб» лишь после полуночи. И я едва не заснула в карете на плече у Розамунды.

Переполненная эмоциями, я с трудом переоделась в ночную сорочку, пожелала Ребекке спокойной ночи, рухнула на кровать и заснула мёртвым сном. Уже в полудрёме я вспомнила, что так и не выяснила, уезжаем ли мы завтра или остаёмся в Туманном городе ещё.

Впрочем, было неважно, какое решение принял дядя Октавиус в тот вечер, смог ли он договориться с Освальдо или нет. В ближайшие часы произошло событие, которое изменило всё и не оставило нам выбора.

Глава 5

Что день грядущий нам сулит,

Что будет завтра – не гадаем.

Удача или смерть спешит -

Навряд ли точно мы узнаем.

И раз прямых ответов нет,

Похож наш день на предыдущий:

Судьбы жестокость, мрачный свет

И всё вершит коварный случай.

Ночью я спала ужасно как никогда. Непонятно по какой причине у меня начался жар, тело сотрясали непроизвольные конвульсии. Я то просыпалась в тревожном беспокойстве, то впадала в беспамятство…

Утром, едва начало светать, я очнулась в комнате родителей, в кровати Розамунды. Сама она сидела на стуле и наблюдала за мной.

– Как я здесь оказалась?

– Похоже, тебе стало плохо, и ты пришла к нам. Как чувствуешь себя сейчас? – поинтересовалась мама и потрогала мой лоб.

Ощущения были отвратительные и в ответ я поморщилась. Но я не сомневалась, что быстро оклемаюсь, несмотря на то, что меня ещё знобило. Я встала и решила вернуться в свою комнату, Розамунда же отправилась на кухню, чтобы приготовить мне куриный бульон.

Так как мы находились почти всё время в дороге, то не могли позволить себе такую роскошь как болезнь. Все недуги приходилось лечить на ходу, и к счастью, за последние годы с нами не случалось серьёзных бед.

Кроме нас ещё никто не проснулся, и в гостинице стояла непроницаемая тишина. Но в коридоре я наткнулась на дядю Октавиуса, одетого в дорожный костюм. Опущенный в пол взгляд, сгорбленная фигура, сбивчивая походка давали знать, что он пребывал в грустном настроении.

– Доброе утро, дядя! Так тебе удалось поговорить с мэром о дополнительном концерте?

– К сожалению, нет, – он безрадостно покачал головой. – Весь вечер тот был окружён гостями, и я не смог прорваться к нему. Фернан, ну ты помнишь его, рекомендовал не беспокоить Освальдо по таким пустякам. Так что через пару часов мы отправляемся в дальнейший путь.

С этими словами дядя пошёл отдавать Фрэнку распоряжения по отъезду. Я немного расстроилась таким ходом событий, хотя в данной ситуации мы не могли ничего изменить. Если нет возможности выступать здесь – будем работать в другом, более радушном месте.

Тут я зашла в свою комнату и замерла в изумлении… По всему пространству валялись вещи, окно было распростёрто настежь, кровать Ребекки пустовала. Честно говоря, в тот момент я ещё не успела подумать о чём-то плохом. Вспоминая события недавних дней, я решила, что, возможно, у кузины опять случился приступ гнева и поэтому она всё расшвыряла. Однако потом вспомнила, что ведь вчера мы помирились.

Сильный порыв ветра с улицы обдал меня холодом, и я поспешила закрыть окно. Затем спустилась на кухню, где Розамунда сновала у очага. Из-за плохого самочувствия и усталости я никак не могла сообразить что к чему.

– Ты не знаешь, куда в такую рань могла отправиться Ребекка? – спросила я. – Обычно она всегда вставала позже остальных. А сейчас её нет на месте, и у нас в комнате всё разбросано.

По ставшим встревоженным лицу матери я поняла, что та заподозрила неладное. Мы вместе с ней поднялись наверх, убедились, что кузина так и не появилась, заглянули в пустую ванную комнату и отправились к её родителям. Дядя Густав и тётя Августа только проснулись и приводили себя в порядок.

– Ребекка у вас? – стоя в дверях, я робко поинтересовалась у них.

– Нет, наверное, ещё спит. А что такое? – сразу всполошилась тётя.

– Тогда это выглядит странно, – призналась я. – Где-то же она должна быть.

Мы тотчас снова побежали в наш номер. Среди раскиданных вещей я заметила верхнюю одежду девушки. Она не могла уйти куда-либо из гостиницы без неё. К тому же, в отличие от меня, кузина не отличалась склонностью к приключениям и вряд ли пошла бы одна на ночную прогулку, тем более после вчерашнего напряжённого дня. А сам беспорядок теперь наводил на мысль о том, что здесь происходила борьба. Паззлы сложились в одну картину – Ребекку похитили!

В тот же миг по всему дому поднялся шум. Мы нашли Фридриха и вместе с ним обыскали комнаты, закоулки и чуланы постоялого двора, затем мужчины отправились осматривать подсобные помещения на улице. Растерянные женщины остались в гостиной. Бедная тётя Августа сидела за столом, закрыв лицо руками, и я с трудом могла представить, что она сейчас чувствует. Поскольку я не успела переодеться, Розамунде пришлось накинуть на меня шаль, и мы так и стояли вдвоём.

Пришла Маркела с полной корзинкой овощей. Тётя Августа бросилась к ней:

– Вы сегодня видели Ребекку?

Старушка непонимающе посмотрела на нас и в страхе отшатнулась. Я посчитала нужным вмешаться и подошла поближе:

– Вы помните девушку, с которой мы жили в одной комнате?

Помощница Фридриха чуть успокоилась и утвердительно кивнула. Её карие глаза быстро перебегали между присутствующими в гостиной.

– Сейчас она пропала. Может быть, вы что-нибудь знаете?

Старушка с неподдельным ужасом всплеснула руками, отрицательно замотала головой и сразу же убежала на кухню. Вскоре мужчины, возглавляемые дядей Октавиусом, вернулись с озабоченным видом. Никогда раньше им не приходилось бывать в подобной ситуации.

– Ребекки нигде нет, – горестно констатировал глава нашего клана. – Лошади на месте, по крайней мере она никуда не уехала.

Дядя Густав подошёл и обнял жену за плечи. Всё это время та сидела не шевелясь, как натянутая струна, и мне казалось, даже не дышала.

– Фридрих отправился за констеблем, – продолжил дядя Октавиус. – Пока непонятно, что мы можем сделать сейчас. Возможно, она сама куда-то пошла прогуляться?

– Ночью, в одной рубашке? – с болью в голосе воскликнула Августа. – Да в этом дурацком городе и идти-то некуда. Ещё постоянный туман, ничего не видно. Если бы она собиралась куда-нибудь пойти, то предупредила бы меня. Её кто-то насильно похитил!

Октавиус не смог найти, что возразить дочери, и предпочёл мудро промолчать. Наступила тишина. Я воспользовалась моментом и быстро сбегала в комнату, чтобы надеть повседневное платье.

Все артисты сидели в гостиной неподвижно и ждали, что произойдёт дальше. Так хотелось, чтобы отворилась дверь, к нам вбежала Ребекка, здоровая-невредимая, и мы спокойно бы продолжили свой путь.

Но нет. Вскоре дверь действительно открылась, однако вошёл Фридрих с мужчиной в служебной военной форме. Тот оказался констеблем. Он попросил постояльцев собраться внизу, чтобы сразу опросить всех вместе, а пока начал раскладывать на столе бумагу и чернила.

Через несколько минут по лестнице спустился Гарольд. Как я поняла, он жил через одну комнату от нашей. Молодой человек явно не выспался и выглядел не очень хорошо. Я хотела поприветствовать его, но он или сделал вид, или на самом деле не заметил меня. Кроме него пришла ещё одна пожилая пара, которую я до этого ни разу не видела. Остальные жильцы гостиницы являлись членами труппы.

Констебль по имени Эндрюс начал вести записи. Пожилой худощавый мужчина, спокойный и неторопливый, был больше похож на бухгалтера, чем на того, кто расследует серьёзные преступления.

Сначала он опрашивал Фридриха – его имя, точный адрес постоялого двора, день нашего приезда. На вопрос, заметил ли тот что необычное или подозрительное, мужчина ответил отрицанием. Маркела тоже не смогла чем-либо помочь, тем более она не ночевала в этом здании.

Записав полученную информацию, затем констебль стал уточнять имя, возраст, внешность, особые приметы и род занятий Ребекки. Густав и Августа отвечали как можно подробнее, перебивая друг друга.

– Так, а кто вчера последним видел её? – Эндрюс обратился ко всем сразу.

– Наверное, я, – мне пришлось подать голос.

Всё внимание присутствующих переместилось в мою сторону. Впервые я осознала важность и ответственность происходящего. От этого у меня пересохло в горле, но я стеснялась встать и налить себе воды.

– Где именно и во сколько? – спросил констебль.

– Мы жили вдвоём в одной комнате. Вчера, то есть, уже сегодня вернулись около двух часов ночи, переоделись и легли спать, – начала вспоминать я. – Уснули быстро, но потом я проснулась и ушла к родителям. Мне трудно сказать, в какое время это произошло. Возвратилась обратно только около восьми утра, и Ребекки уже не было на месте.

– М-да, значит, прошло уже несколько часов с момента преступления. Боюсь, тогда поздно оповещать городовых и производить поиск в ближайших кварталах, чтобы раскрыть дело по горячим следам, – сухо, словно он говорил о чём-то абстрактном, решил Эндрюс. – Из комнаты что-нибудь пропало?

– Наоборот, её верхняя одежда осталась на месте. Что касается других вещей, они были разбросаны, но на первый взгляд, ничего не исчезло. Да и не имелось у нас чего-то особо ценного, – ответила я.

– Тогда после опроса пройдём и ещё раз посмотрим, – заключил констебль. – Не говорила ли Ребекка о каких-либо своих планах? Она никуда не собиралась?

– Конечно, нет. Мы всегда передвигаемся все вместе, – вступил Густав.

– И последний вопрос. Не заметили ли вы в её поведении чего-то странного, в особенности, накануне? Не было ли у неё конфликтов?

Я нахмурилась, но всё же призналась:

– У нас с ней возникла некая недомолвка. Правда, мы успели помириться.

Тут мой взор случайно упал на Гарольда, тихо сидевшего в стороне, однако слушающего с неподдельным интересом и что-то рисующего или записывающего в своём блокноте. Пользуясь случаем, я решила «разговорить» неприветливого соседа и повернулась к нему:

– Кстати, здесь присутствует человек, который вчера с ней много общался. Может, он что знает?

Теперь взгляды людей молниеносно перескочили на молодого мужчину, сразу покрасневшего. Гарольд поспешил дать ответ:

– К сожалению, ничем не могу помочь. Мы лишь накануне познакомились тут, в гостинице. На приёме у мэра поболтали о всякой ерунде. О планах отъезда она мне не сообщала.

Констебль громко вздохнул и попросил родителей Ребекки расписаться под их показаниями. Затем подул на бумаги, чтобы чернила быстрее высохли, проложил их промокашкой и убрал в портфель. После он, я, Густав и Октавиус пошли наверх осматривать номер. Гарольд тоже отправился вслед за нами. Я была удивлена этому – что ему там делать? Ведь к нашей ситуации молодой человек не имеет никакого отношения. Но решила открыто не возмущаться – сейчас нужна любая помощь. Мы искали улики, которые мог оставить похититель, однако не смогли обнаружить ничего, способного дать хоть какую-то зацепку. Единственное, что бросилось в глаза – отсутствие уличной обуви Ребекки.

– Вела ли она дневник? – озарило Эндрюса. – Есть ли вероятность, что пропавшая планировала побег и там есть информация об этом?

Ни я, ни родители не знали о его существовании. Да и среди вещей дневника тоже не оказалось.

Версия оставалась прежней – Ребекка пропала из комнаты, будучи одета только в ночную сорочку. Гарольд подошёл к окну, открыл настежь и почти высунувшись наружу, начал внимательно осматривать его с внешней стороны. Затем, ничего не говоря, выбежал на улицу, и я увидела, как он изучает землю, присыпанную небольшим слоем снегом, прямо под нами.

– Похоже, здесь недавно приставляли лестницу, – крикнул Гарольд нам снизу.

Вернувшись, молодой человек сказал, что успел поговорить с Фридрихом. Тот подтвердил, что неподалёку действительно валялась его лестница и обычно она находилась в сарайчике, не запираемом на ночь, так как в нём не хранилось ничего стоящего.

– Следов взлома нет, – подытожил Гарольд, ещё раз оглядывая окно, а потом обратился ко мне: – Вы оставляли его открытым на ночь? Зимой?

– У нас стоял не очень приятный запах, и мы действительно открыли маленькую щёлочку, – пожала я плечами. – Собирались прикрыть её потом, но, видимо, забыли.

– Вот почему преступнику не составило труда залезть к вам в комнату, – уверенно заявил Гарольд.

Я поёжилась – впервые я поняла, что в тот момент сама могла находиться в нашей комнате и лишь чудом избежала опасности. О ней ли предупреждали меня кости? Не в этом ли тогда заключалась удача?

– Кто живёт прямо под вами, этажом ниже? – без энтузиазма спросил Эндрюс, скорее, чтобы просто заполнить возникшую паузу.

– Кажется, Фридрих, – я наморщила лоб.

– Ну а тот ничего подозрительного не заметил, – подытожил себе под нос констебль.

Он ещё раз со вздохом осмотрел комнату, и мне показалось, даже развёл руками от безысходности. Затем карандашом сделал пометки у себя в бумагах и вышел в гостиную, где его ждали остальные члены семьи Конрой. Мы последовали за ним.

– Скорее всего, злоумышленник залез в комнату через окно и похитил девушку, – повторил Эндрюс слова Гарольда. – Но до сих пор никаких требований о выкупе не поступило. Поэтому сейчас у нас нет улик, которые бы вывели на след преступника. Попробую опросить соседей, вдруг они что видели. Больше пока ничем обнадёжить не могу. Будем держать вас в курсе дела. Если это всё-таки она не сама сбежала. Иногда беглянки возвращаются, знаете ли.

С этими словами констебль нахлобучил свою шляпу и собрался уходить. Он был совершенно спокоен, будто произошла какая-то рядовая кража.

– Я провожу вас, – сказал ему Гарольд, и они вместе вышли на крыльцо гостиницы.

Фридрих тоже куда-то исчез. Бедная тётя Августа сидела неподвижно, как парализованная, а её белое лицо напоминало застывшую маску. Дядя Густав заставио её выпить стакан воды и, поддерживая, отвёл в их комнату.

Между людьми начались тихие переговоры, ведь коллектив уже настраивался на дальнейший переезд. Никогда раньше я не видела дядю Октавиуса таким подавленным. Судя по его растерянному виду, он не знал, что делать. Через минуту дядя встал, оглядел всех оставшихся и заявил:

– Без Ребекки мы не уедем. Остаёмся здесь, пока не найдём её.

Глава 6

Корабль движется вперёд,

В морские дали от причала -

Куда дорога заведёт

От шага первого, начала?

Ведь чтоб не потеряв лица,

Достичь ты смог заветной выси,

Пройти, не сбившись, до конца,

От направления зависит.

Убедившись, что я чувствую себя более-менее нормально, Розамунда пошла поддерживать тётю Августу. Я же вернулась в свою комнату, разложила разбросанные вещи по местам, но и после этого не могла успокоиться. Бродила из угла в угол и думала, чем заняться. Нам немедленно нужно что-то предпринять. Не сидеть же просто так в неопределённости! Я сильно переживала за Ребекку – где она сейчас? Как себя чувствует?

В отчаянье я села на кровать и решила рассуждать логически. Труппа находилась в городе всего полтора дня, то есть преступнику хватило этого времени, чтобы осуществить коварный замысел. Основной вопрос – являлась ли девушка целенаправленной или случайной жертвой? Если второе, то, увы, вряд ли мы сами обнаружим ниточки к похитителю. Но если первое, то какая-то причина произошедшего существовала. Нужно только определить её.

Версию о выкупе я отмела сразу. Бродячие артисты никогда не были богатыми. Затем начала вспоминать, с кем кузина пересекалась в Туманном городе. Возможно, она перешла кому-то дорогу? Ну, естественно, в переносном смысле.

В первую очередь моё подозрение вызвал хозяин гостиницы, Фридрих. Крайне неприятный скрытный тип, хотя явных конфликтов с ним не замечено. Потом Патрик. Мог ли юноша быть настолько зол на Ребекку за отказ танцевать? Однако, подумав, вычеркнула из воображаемого списка и его. Они перекинулись лишь парой слов – маловато для того, чтобы захотеть мстить.

Третью и последнюю кандидатуру олицетворял Гарольд: именно он общался с кузиной больше всего вчера вечером, а ночью (какое совпадение!) она пропадает. Увы, и этот довод не очень основателен. Так, дальше. Какие ещё варианты?

Выглянув в окно, сквозь туманную дымку я обнаружила Эндрюса, беседующего с жителями близстоящего дома. Рядом с нашей гостиницей это было единственное соседнее здание. И если его обитатели ничего не видели, то надежды заполучить других свидетелей нет. К тому же, вспомнились наглухо закрытые ставни в самую первую ночь, когда я заблудилась. Поэтому вероятность того, что соседи стали очевидцами происшествия, изначально чрезвычайно мала. Но вдруг?

Не в силах оставаться безучастной, я выскочила на улицу и побежала к разговаривавшим людям. Эндрюс как раз уже заканчивал опрос, и по его последним репликам я поняла, что семейная пара средних лет прошедшей ночью чего-то подозрительного не заметила. Как и следовало ожидать!

Разочарованная, я вернулась к себе в комнату и после свежего морозного воздуха мне сразу же бросился в нос неприятный резкий запах. Чтобы это могло быть? Ответ оказался очевиден. Его причиной стали присланные накануне пожухшие цветы. Я взяла корзинку и вынесла её во двор, где бросила в большой бак, предназначенный для сбора мусора.

А возвратившись, захватила на кухне кусочек жареного мяса c хлебом, и снова стала анализировать поведение и характер Фридриха и Гарольда. По поводу первого я не могла придумать причину, зачем ему нужно было похищать мою кузину, тем более в собственной гостинице. Зато малорискованно – он мог провернуть это без особых трудностей.

Потом переключилась на молодого человека. Вдруг я вспомнила, как сегодня он быстро бегал осматривать наше окно с внешней стороны и при этом, будучи хромым, не пользовался тростью. Да и в целом его поведение выглядело загадочным. Руку могу дать на отсечение, наш сосед явно что-то скрывал.

Полная негодования и уверенная в правоте, я выскочила в коридор и увидела, что Гарольд как раз заходил к себе в комнату. Он уже привёл себя в порядок и выглядел вполне спокойно. Чувствовал себя вне подозрений? Только молодой человек хотел закрыть дверь, как я подставила в проём своё плечо:

– Мы могли бы поговорить минутку?

– Конечно, – безмятежно сказал он и пропустил меня вперёд.

Его светлая и уютная комната оказалась больше нашей. К ней даже примыкала собственная ванная комната. У стены стояла заправленная кровать. Причём очень аккуратно – наверное, дело рук Маркелы. Впритык находился широкий шкаф, через его приоткрытую дверцу я заметила ряд висевших на вешалках рубашек. Рядом с окном – стол с бумагами и письменными принадлежностями, с обеих сторон которого стояло по стулу.

Желая убить сразу двух зайцев, я подошла к нему и краем глаза пыталась разглядеть, что было написано в документах. К несчастью, они лежали вверх ногами. Заодно выглянула в окно, чтобы понять, просматривалась ли из него наша комната. Но нет – гостиничные номера располагались на одной стороне здания, и его окошко также выходило на улицу. Что ж, по крайней мере, Ребекку он здесь не прятал.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – Гарольд пододвинул мне стул. – Угощайтесь!

Он протянул коробку с шоколадными конфетами. Сладости выглядели заманчиво, однако, я не имела права поддаться слабости.

– Нет, не нужно, – отказалась я. И всё ещё негодуя, заявила: – Уж не знаю, какую игру вами затеяна, только вы – точно не тот, за кого себя выдаёте.

Гарольд подошёл поближе и, так как он стоял против света, я заметила, какие у него прекрасные голубые глаза. Я никогда не видела ничего прекрасней их…

– Вот как? – удивился молодой человек. – Простите, а за кого я себя выдаю?

Одного взгляда в эти глаза хватило, чтобы я забыла, что именно хотела сказать. Кажется, я вообще потеряла дар речи. Пауза затянулась. Гарольд смотрел и ждал моей реплики. Но так как я молчала, он улыбнулся. А мне инстинктивно захотелось улыбнуться в ответ.

Этого я уж точно позволить не могла. Резко отойдя в сторону, я приложила усилия, чтобы прийти в чувства и придать голосу твёрдость:

– Вы изображали из себя хромого! Что не помешало вам вчера весь вечер танцевать с Ребеккой, а сегодня бегать вверх и вниз по лестнице, как скаковая лошадь.

– И это все обвинения? – устало вздохнул молодой человек.

– По-моему, довольно достаточно, чтобы констебль допросил вас, – безапелляционно заявила я. – Ведь вы не будете отрицать, что общались с ней весь вечер?

Я нарочно преувеличила положение дел, чтобы послушать его оправдания. Может, он потеряет бдительность и как-то выдаст себя?

Гарольд сел на стул, развернулся прямо ко мне и начал спокойно объяснять:

– Во-первых, мы познакомились вчера днём, в холле гостинице. Я уже говорил об этом. Причём она первая попросила дать почитать ей газету. Второй раз общались, когда выяснилось, что оба приглашены к мэру, и поэтому, встретившись там, нам было приятно поболтать, так как я тоже приезжий здесь, и не могу похвастаться большим количеством знакомых. В совокупности беседовали с ней не больше получаса, в основном, о пустяках. Тем более в столице у меня есть невеста. Если ваши намёки ведут к тому, что я имел какой-то интерес к Ребекке.

Когда я услышала эти слова, меня неприятно передёрнуло, но я старалась не подавать вида. Его изложение событий выглядело убедительным, только говорил ли он всю правду? Гарольд тем временем продолжал:

– Ваши подозрения безосновательны. Хотя, может быть, на вашем месте, я думал примерно в таком же ключе. Что касается моей ноги – тут вы правы. Иногда я забываю, что с ней не всё в порядке, и стараюсь обходиться без трости, но потом болезненно за это расплачиваюсь.

Он закатал штанину брюк, и я увидела, что его правое колено перевязано бинтом. Сквозь него пробивался едва ощутимый запах лечебной мази.

– Что с вами случилось? – возможно, не совсем тактично спросила я.

– Упал с лошади. Впрочем, давно. И пусть эта травма на всю оставшуюся жизнь, мне трудно смириться с тем, что уже никогда не смогу быстро ходить и бегать, как раньше.

Мои обвинения были разбиты, и мне стало неловко. Всё оказалось таким логичным и очевидным. Я зря перегибала палку…

– Простите, наверное, я погорячилась по отношению к вам, – набравшись смелости, признала я.

– Да, я заметил, порой вы бываете излишне резки, – с обидой в голосе сказал Гарольд.

– Потому что я сильно беспокоюсь за Ребекку. Мы – не сборная театральная труппа, а одна семья. Она – моя кузина, родной человек, которого я знаю с рождения. Никогда раньше не приходилось сталкивались ни с чем подобным. У меня сердце разрывается при мыслях о том, где она, что с ней происходит. Да и жива ли Ребекка вообще? Кто бы мог предположить, что Туманный город – опасное место. Я готова обыскать каждый закуток, чтобы найти её.

Молодой человек приблизился ко мне и уверенно взял за руки:

– Я знаю, сейчас для вас наступил очень тяжёлый момент. Но всем нужно успокоиться. Вы должны быть мужественными. Мы сделаем всё возможное, чтобы отыскать Ребекку.

– Мы? – я удивлённо посмотрела на Гарольда.

Тот сразу же осёкся и отошёл от меня в сторону. Чтобы это могло значить? Ведь он просто приезжий из другого города, живущий рядом с нами в гостинице, а не местный констебль. С чего вдруг такое участие?

– Что вы имеете в виду? – хоть я и не понимала в чём дело, интуиция подсказывала, что я случайно наткнулась на нечто важное.

Гарольд медлил, и по его отстранённому взгляду было заметно, как он думает, делиться со мной какой-то информацией или нет. Собрав все силы, я бросилась к нему:

– Скажите, вы что-то знаете? Умоляю, помогите нам!

Видя мой напор, молодой человек выдохнул и решил не сопротивляться:

– Хорошо, хорошо. Только сядьте и успокойтесь.

Он налил в стакан воды из прозрачного графина, стоявшего на столе, и протянул мне. Я не хотела пить, но, чтобы не противоречить ему, залпом опустошила содержимое. Гарольд сел за стол и стал задумчиво перебирать бумаги. Так как моя несдержанность могла против меня, я терпеливо ждала. Несмотря на то, что слова «терпеливо» и «ждать» никогда не имели со мной ничего общего.

– Вы умеете хранить секреты? – наконец, спросил он тихим голосом.

– Умею! – воскликнула я.

Гарольд слегка улыбнулся. Наверное, догадался – в данной ситуации я могла признать и пообещать всё, что угодно.

– Я понимаю, вы эмоциональны, искренне переживаете за Ребекку. Только прошу вас никому не рассказывать то, о чём вы сейчас узнаете. Даже вашим родителям. Это в интересах всей труппы. Мы не должны поднимать лишнего шума. Он только повредит делу и сыграет на руку тем, кто замешан в преступлении.

– Да, конечно, – с готовностью подтвердила я.

– Что ж, – продолжил молодой человек. – Вы уже очевидно знаете, что я приехал сюда из столицы по долгу службы. Я занимаюсь расследованием важных преступлений. Причина моего появления в том, что за недавнее время в Туманном городе, не считая вашей кузины, исчезли без вести ещё две девушки.

Гарольд рассказал мне, что первая из них, двадцатилетняя Минерва Фош, пропала месяц назад. Она работала в аптеке у отца и как-то раз просто не вернулась домой. Судя по всему, её похитили вечером на обратной дороге, так как путь пролегал через малолюдный парк. Не нашлось ни свидетелей, ни зацепок, ни явных врагов или мотивов похищения, поэтому непродолжительное расследование дело ни к чему не привело.

Через две недели исчезла другая молодая женщина – Джейн Джойс. Её похитили ночью, причём прямо из своего дома. Она жила вместе с мужем, который, к несчастью, тогда находился в отъезде в другом городе. Вернувшись, тот обнаружил открытую дверь и кавардак в комнате, похожий на следы борьбы. Как и в предыдущем случае, констеблям не удалось обнаружить весомых улик или показаний очевидцев. Одна соседка вроде видела, как поздно ночью неизвестный ей человек находился поблизости, но не придала этому значения. В очередной раз следствие зашло в тупик, хотя местные служители закона и не хотели признаваться в собственном бессилии.

Тогда высшие чины из столицы, обеспокоенные этими подозрительными случаями, и прислали на подмогу Гарольда. Его отец возглавляет министерство юстиции, и всегда хотел, чтобы сын продолжил юридическую династию. Поэтому сразу же после окончания университета определил того в отдел расследования особых дел, где молодой человек и работал последние четыре года.

У меня сложилось впечатление, что ему не особо нравилась подобная деятельность. Но такова была воля властного отца, и у сына не хватило сил перечить ему. Гарольд приехал в Туманный город неделю назад, общался с констеблями, опрашивал население, искал следы, хотя, к сожалению, тоже не смог значительно продвинуться в распутывании этих преступлений.