Текст книги "Туманный город (СИ)"

Автор книги: Марина Шульман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2

Ночь – радостный, родной приют

Таинственных и тёмных сил,

Всегда отраду здесь найдут

Изгои, кому свет не мил!

Нам ночь опасна потому,

Что страх внушает и сомненье.

Но есть избранники, кому

Она – источник вдохновенья.

Было довольно поздно, когда мы всё-таки добрались до постоялого двора «Тысячелетний дуб». Именно здесь нам предстояло разместиться на покой. Пока караван ехал по городу, мне с трудом удавалось разглядеть окружающие дома через окошко фургона: всё вокруг плотной белёсой завесой окутал туман. Экипажи много раз останавливались – наверное, потому, что из-за плохой видимости дяде Октавиусу приходилось уточнять дорогу у местных.

Незнакомый город для меня – это всегда новые впечатления. По первым минутам пребывания я старалась предугадать его атмосферу, характер жителей, понравится ли им наше выступление или нет. Но по прошествии многих лет, проведённых в разъездах, могу смело заявить, что города королевства не сильно отличаются друг от друга.

Когда мы подъехали к нужному дому, все люди вышли из экипажей с радостным предвкушением долгожданного ночлега в уютных кроватях. Дядюшка Октавиус и мой отец отправились к главному входу в гостиницу, и я решила присоединиться к ним.

Здание представляло собой длинный двухэтажный дом тёмно-коричневого цвета. Судя по его запущенному внешнему виду, оно стояло здесь уже лет сто. Рядом находилось несколько служебных флигелей и подсобное хозяйство, а по периметру двор был огорожен низкой деревянной изгородью. Ни в одном окне не виднелось света даже от маленькой свечки. Ночную тишину нарушали лишь тихие переговоры членов труппы.

На наши стуки никто долго не отвечал. Я поёжилась, частично от холода, частично от волнения – вдруг гостиница закрыта, и мы не сможем найти здесь ночлег? Тогда нужно будет искать другую или опять тесниться в фургонах. Ничего другого не оставалось, как продолжать стучать, всё громче и громче.

Внезапно дверь со скрипом отворилась, и на пороге перед нами возник свирепого вида грузный мужчина лет пятидесяти с чёрной всклокоченной бородой. Он был одет в засаленный халат и не производил впечатление дружелюбного человека.

– Вы хотите перебудить весь город? – мужчина набросился на нас. – Я что, должен сломя ноги бежать навстречу?

– Любезный хозяин, – вступил дядя Октавиус, склонив голову в приветствии, – просим прощения за столь поздний визит. Но дорога выдалась долгой, мы впервые в ваших краях, и конечно сами бы хотели приехать засветло, чтобы никого не тревожить…

Владелец гостиницы поднёс зажжённый светильник ближе к его лицу и вгляделся, затем перевёл взор на меня и отступил вглубь, что, скорее всего, означало приглашение войти. Что мы молча и сделали, оказавшись в пустом холодном холле.

– Кто такие? Сколько человек? Надолго? – задавал он рычащим голосом вопросы один за другим, всматриваясь поверх нас на повозки во дворе.

– Меня зовут Октавиус Конрой, – представился дядя. – Мы – путешествующие артисты, члены одной семьи, люди приличные и не доставим больших хлопот. Приехали на три-четыре дня, чтобы дать несколько представлений, которые, я уверен, придутся по душе жителям Туманного города. С удовольствием пригласим на них вас и ваших почтенных друзей. Всё, что нам нужно – восемь комнат для шестнадцати человек.

Хозяин зажёг несколько керосиновых ламп в гостиной, подошёл к конторке и без особой охоты стал перебирать ключи в связке. К счастью, он уже немного утихомирился, но всем своим видом показывал, что до смерти устал от постояльцев, и рад бы никого не принимать, только вот отказать в силу неведомых причин не может.

– Значит так, Октавиус Конрой. Можешь звать меня Фридрихом, и на твоё несчастье осталось лишь семь свободных комнат. К тому же они не очень большие, вашему табору придётся потесниться. На каждом этаже – одна общая ванная на всех. Плата – пятьдесят валлориев за ночь. Деньги вперёд.

Как я поняла, стоимость проживания оказалась довольно высокой, и дядюшка, будучи человеком с богатым жизненным опытом, начал вести переговоры. Как он уверял, каждая монета сэкономленная есть монета заработанная. Страстью дяди было торговаться так долго, насколько возможно. Порой это принимало крайне болезненные формы, и многие люди видели в нём скупердяя. Октавиус подобного подхода не стыдился, и наоборот считал противоположное отношение к финансам признаком непредусмотрительности и расточительности.

В любом случае, у всех и нашей семьи, в частности, никогда не имелось много денег. Заработанного хватало только на повседневные расходы, и накопить что-то впрок не получалось. Выходило, что мы жили сегодняшним днём, без полной уверенности в будущем.

Например, у меня имелось всего четыре платья – два нарядных для выступлений и два серых повседневных. Из украшений – пара недорогих серёг. Я даже не могла похвастаться изящной сумочкой, с которыми ходили все приличные девушки в больших городах. Хотя мне и носить-то в ней было нечего – лишь платочек да зеркальце.

Дядины попытки торговаться сразу же натолкнулись на категоричное сопротивление со стороны хозяина заведения. Он знал о своём превосходстве и не преминул им воспользоваться.

– «Тысячелетний дуб» – единственная гостиница в округе. И если вы настолько уверены в удаче, что готовы колесить ночью по незнакомому городу – то, пожалуйста, задерживать вас не собираюсь, – возразил Фридрих.

– Ну, раз ничего не поделаешь, – грустно ретировался дядюшка и, причитая что-то под нос, заплатил требуемую сумму, которую насобирал из разных карманов своей одежды.

Тем не менее у нас сегодня будет ночёвка в доме! Мы вышли на улицу, люди стали разгружать необходимые вещи, а Марк с Фрэнком под предводительством Фридриха начали отводить лошадей в конюшню.

Общее впечатление о гостинице складывалось не самое приятное – обшарпанные стены, мебель представляла собой рухлядь, по углам висела плотная паутина. Похоже, здесь отсутствовала заботливая женская рука.

Комнаты для проживающих находились на обоих этажах. На нижнем, сразу при входе, располагалась на удивление большая гостиная, одновременно выполняющая функции столовой – в её центре размещался продолговатый деревянный стол человек на двадцать. За дверью скрывалась кухонька, где постояльцы могли сами себе готовить. Верхний предназначался только для жилых комнат.

Номера действительно оказались маленькими, тесными и не совсем чистыми. С трудом в каждом из них можно было разместить и двух человек. Дядюшка Октавиус лично несколько раз оббегал все помещения, чтобы распределить их для каждого члена семьи, в соответствии с его положением и потребностями. Единственный трёхместный номер отдали Эмилио, Одетте и Клаусу. И так уж вышло, что нас с Ребеккой, как самых молодых и не имеющих права голоса, поселили в крохотную комнатку на втором этаже.

Едва мы с ней зашли туда, как ощутили неприятный спертый запах. Внутри находились только две кровати и старый стул. О шкафе или полочке даже речи не шло. Из освещения – маленькая керосиновая лампа. Как и во всех небогатых домах здесь экономили на угольном отоплении, поэтому сейчас, зимней ночью придётся укутываться с головой. Замызганное окно выглядывало прямо на проезжую часть – значит с утра нас разбудит шум фермерских повозок, спешащих в город.

Я непроизвольно вздохнула, когда приподняла шершавое заплатанное одеяло и обнаружила под ним серую застиранную простынь. Жёлтая комковатая подушка тоже заставляла усомниться в приятном сне. Несмотря ни на что, я попыталась найти положительный момент в происходящем. Например, даже такие условия – всё равно чуть-чуть получше, чем спать на жёсткой полке в фургоне, что нам приходилось делать последние две ночи.

В отличие от двоюродной сестры, я восприняла наше соседство спокойно. Она же ни в коем случае не хотела жить раздельно от своей семьи. Да ещё со мной, кого в последнее время выносила с трудом. Но в комнате Густава и Августы, её родителей, находились всего две узкие кровати, и единственным выходом было бы спать на полу. Поняв, что других вариантов нет, Ребекка как всегда разозлись на всех, а на меня и дядю Октавиуса больше всего.

– Ничего, потерпи, милая, – пожёвывая губы, заявил дядя. Он уже хорошо выучил капризы девушки. – Мне тоже досталась не королевская опочивальня. Если хочешь, можем поменяться с тобой местами. Только должен предупредить, что Фрэнк по ночам храпит, как боров.

От такого малозаманчивого предложения Ребекка, вымотанная тяжёлой дорогой, отказалась. Мне показалось, что она топнула ногой под длинным платьем:

– Вечно вы заставляете меня жить в тесных каморках! Здесь даже нет зеркала! Да что же за несправедливость такая?!

Разъярённая, она пришла в нашу комнатушку и швырнула пальто на одинокий стул. Затем с гневом стала разбирать вещи, принесённые её отцом, раскидывая их по всему пространству и не оставляя мне ни малейшего свободного клочка. Всё-таки багажа у неё было значительно больше.

Зная наперёд, что кузина будет срывать недовольство на мне, я быстро и аккуратно поставила свой чемодан и сразу отправилась к родителям, которых поселили на первом этаже. Их номер оказался практически таким же маленьким, но в нём хотя бы имелась вешалка для одежды и низенькая тумбочка.

Несмотря на то, что Розамунда и не сомневалась, что я смогу прекрасно устроиться (я всегда стремилась к самостоятельности), она тем не менее спросила, одновременно раскладывая скромные пожитки:

– Как вы устроились? Уживётесь с Ребеккой?

– Всенепременно, – заверила её я. – К тому же, мы здесь будем всего лишь пару дней.

– Пожалуйста, потерпи, не отвечай тем же, – устало попросила Розамунда, зная, что зачастую я не могла сдержаться и отвечала на выпады в свою сторону.

Я быстро обняла её на прощанье и пошла к себе. Но, взявшись за ручку двери, услышала, как внутри Ребекка жаловалось матери на отсутствие личной ванны, а Августа утешала любимую дочь. Этот разговор мог затянуться надолго. Не желая мешать семейной идиллии, я решила немного прогуляться перед сном вокруг гостиницы. Тем более я всё ещё была одета в уличную одежду.

Захватив экземпляр ключа от входной двери, висевший над конторкой, я накинула капюшон на голову, вышла во двор и оглянулась. Артисты заносили последние тюки, Марк с Фрэнком напоили лошадей и собирались запирать конюшню. Так что на меня никто не обратил внимания.

Почти наступила полночь. Туман уже не стоял такой плотной пеленой. Сиявшая на безоблачном небе луна освещала дома и мостовые, вокруг стояла полнейшая тишина. Убедившись, что рядом с гостиницей нет ничего интересного, я отправилась по дороге в направлении центра города.

Поначалу идти было немного боязно, так как улица напоминала пустыню – по пути мне встретилось всего лишь несколько человек. Во всех зданиях не виднелось даже маленького огонька. Из звуков я слышала только собственные тихие шаги да изредка крик ночной птицы.

Чем дальше я продвигалась, тем туман всё более и более рассеивался, и я наконец-то смогла рассмотреть город. В некотором роде он отличался от виденных мной раньше. И, если мне нужно было бы описать его одним словом, я бы сказала «странный».

Улица разила неприятным запахом, казалось, что по ней течёт ручей из помоев. Невысокие каменные дома стояли вплотную друг к другу, оставляя для дороги менее трёх метров в ширину. Схожие по архитектурному стилю, все вместе они создавали давящее впечатление. На стенах оживали изображения драконов, горгулий и других неизвестных зверей. Я как будто находилась в длинной галерее причудливых картин и зачарованная шла и шла дальше…

Внезапно, буквально за одно мгновение, на город снова опустился густой туман. Я едва могла видеть кисть вытянутой руки. Нужно срочно возвращаться назад в гостиницу!

Я развернулась и, уверенная в том, что никуда не сворачивала, быстро зашагала в обратном направлении. Однако, когда по моим прикидкам я должна была уже оказаться около «Тысячелетнего дуба», я обнаружила себя всё ещё в пределах центра, в окружении каменных домов.

«Как же так? – подумалось мне. – Неужто я забрела настолько далеко?»

С удвоенной скоростью я продолжила путь. Но, к моему ужасу, не узнавала зданий, мимо которых проходила. Всё выглядело чужим и зловещим. И тут я поняла, что заблудилась. Вот ведь проклятье! Так и знала, что когда-нибудь моя неугомонность приведёт к неприятностям.

Конечно, я и раньше терялась. Эти редкие случаи происходили днём, в местах, где полно народу и прохожие давали совет, как добраться куда-либо. Сейчас же на пустых улицах не было никого, и мне стало по-настоящему страшно.

Я чувствовала, как с каждым ударом моё сердце начинало биться сильнее. Что делать? Пытаясь успокоиться, я старалась выровнять дыхание и сосредоточиться на возможных действиях. Тут я вспомнила, что за время прогулки ни разу не встретила городских стражников. Это выглядело подозрительно.

Вообще-то я очень осторожна, однако в данный момент не оставалось ничего другого, как обратиться за помощью к жившим здесь людям. Непонятно почему дом, около которого я оказалась, навёл на меня ещё большего страху, и я пошла к соседнему. Робко и тактично я постучала в дверь. Ответа не последовало. Стояла зимняя ночь, и, несмотря на тёплую одежду, я всё равно стала замерзать. Или это тело так реагировало на панику?

Внезапно вдалеке я услышала, как кто-то идёт. Сначала я намеревалась направиться к этому человеку, но что-то остановило меня. Я вжалась в стену здания и вся обратилась в слух, пытаясь «прочитать» его шаги.

Моя интуиция не подвела: это не был обычный прохожий, спешащий ночью домой. Спокойная уверенная поступь принадлежала пешеходу, явно никуда не торопившемуся. Он делал десять-двенадцать шагов, ударами отзывавшимися в моей груди, потом останавливался, словно прислушиваясь, а затем снова продолжал свой путь по направлению ко мне.

Страх смертельной опасности парализовал всё моё тело. Я была ни жива, ни мертва. К несчастью, с собой у меня не имелось никакого средства для самообороны. Еле пошевелив головой, я попыталась разглядеть, есть ли рядом на мостовой булыжники, но предательский туман не позволил обнаружить ничего подходящего.

В очередной раз незнакомец остановился на перекрёстке, от которого до меня по прямой линии оставалось около десяти метров. Где-то в его стороне раздалось карканье вороны. Я задержала дыхание и сильно-сильно сжала в руках мешочек с костями, висевший, как обычно, на моей шее…

Прошло, наверное, около пяти секунд, показавшихся мне пятью часами. Как вдруг неведомый человек изменил направление и пошёл по перпендикулярной от меня улице. Ноги подкосились, я обмякла и съехала по стенке на землю. С неистовой радостью я слушала постепенно затихающий стук удаляющихся шагов.

Однако мне нужно было прийти в себя и отыскать путь обратно. Обессиленная, я просто потихоньку шла, не зная куда. И даже забыла о своём намерении постучать к кому-нибудь домой и обратиться за помощью. Я опасалась каждого случайного звука, шарахалась от любой зловещей тени – чудилось, что драконы и горгульи ожили и преследовали меня.

Случайно я заметила маленький невзрачный домик, в чьём окне горел слабый огонёк. На последнем издыхании я метнулась к нему и собралась постучать. Но едва я занесла руку, как дверь начала отворяться сама.

Она полностью открылась, только за ней никого не было. В недоумении я подошла вплотную к порогу. Внутри дома царила темнота, как в подвале. А привлёкший моё внимание свет шёл от очага, над которым варился котелок, источавший незнакомый сладкий аромат.

– Простите, вы могли бы помочь? Я заблудилась, – робко обратилась я в пустоту.

Из глубины дома навстречу ко мне двинулась какая-то фигура. Когда та подошла ближе, я увидела старую женщину с глубокими морщинами, изрезавшими её лицо. Седые волосы покрывал платок, а сама она была одета в чёрное. Я слышала, как старуха ласково приглашала войти, но что-то останавливало меня.

Я медлила. И внезапно поняла, что именно – её губы оставались сжатыми всё это время!

Показалось, я теряю разум, как вдруг кто-то сильно дёрнул меня за руку и потащил обратно на улицу. Ничего не понимая, я оглянулась и заметила пухлую девочку-подростка.

– Ты с ума сошла?! – зашептала она.

– Стой! Что такое? – недоумевала я.

Но та упорно волокла меня за собой. Пройдя таким образом несколько домов, она выдохлась, и мы присели на скамейку в парке под одиноким газовым фонарём.

Наконец-то я смогла рассмотреть её получше. На вид девочке было около четырнадцати лет. Из-под серой куртки выглядывало длинное тёмное платье и белый передник с жирными пятнами. Коричневые волосы расходились в две тонкие косички по бокам и придавали детский вид, несовместимый с её бойким поведением. Карие глаза с любопытством глядели на меня, словно я представляла собой экспонат в зверинце.

– Объясни, что происходит, – потребовала я.

– Ты кто такая? Не местная? – проигнорировав мою просьбу, звонким голосом спросила толстушка.

– Да, не местная, – с вызовом ответила я. – Только сегодня приехала в ваш дурацкий город.

– Кто ты? Что привело тебя к нам? – она засыпала меня вопросами.

Поняв, что быстрее будет всё объяснить, я насколько возможно коротко рассказала ей о себе и событиях вечера. Девочка слушала с большим вниманием и интересом.

– Бродячий театр? – удивилась она. – У вас есть воздушные гимнасты, пожиратели огня или бородатая женщина?

– Конечно, нет, – категорично отрезала я. – Ты путаешь театр с цирком. Мы поём, танцуем и разыгрываем сценки из классических пьес.

И тут девочка затараторила без остановки:

– О, вот это да! Никогда не посещала представления бродячего цирка. Меня зовут Кайя, мы с мамой служим кухарками в доме нашего мэра. Ты просто не представляешь, как тебе повезло, что я бегала за приправой для завтрашнего приёма к тётке на другой конец города и возвращалась так поздно. Откуда тебе знать, что в том доме живёт самая настоящая ведьма, которую у нас все опасаются!

– Ведьма? – поморщилась я. – Ты шутишь?

– Вовсе нет, – насупилась Кайя. – Никто не знает ни её имени, ни возраста. Мы с мамой живём в соседнем с ней доме сорок лет, и она всегда была там. Точно лишь известно, что старуха занимается чёрной магией. Её боится даже сам градоначальник. Когда он хотел выселить ведьму, так как нам, порядочным жителям, не нравится такое соседство, она пригрозила превратить его в жабу. И что ты думаешь? Мэр пошёл на попятную! И здесь не обошлось без её злых чар!

Желая прервать поток возмущения, я уточнила:

– Чем конкретно она вам мешает-то?

– Так постоянно все несчастья из-за неё, – начала перечислять девочка. – Уже третий подряд неурожайный год в наших краях, в стоящей по соседству ферме недавно родился телёнок с двумя головами, а ещё видели, как из её дома выпорхнула летучая мышь...

– Ну, – я засомневалась, – я не знаток в этой области, только думаю, что вы преувеличиваете. Как-то мелковато для настоящей ведьмы.

– Откуда нам знать, вдруг она тайком вызывает потусторонних духов? – зрачки Кайи расширились.

Мне пришлось согласиться с ней, что мы действительно можем многого не знать о скрытой жизни ведьм и о тех, кого они вызывают, пока бдительные горожане не видят. Хотя лично я никогда близко не сталкивалась с колдунами и колдуньями, у меня сложилось о них не очень хорошее представление. Собственно, как и всех, настораживало их поведение, образ жизни, непонятные ритуалы и необходимость жертв. Может, среди них и встречались личности, действительно обладающие уникальными способностями, но на мой взгляд, большинство их было мошенниками, наживающимися на бедах малограмотных людей.

– То, что я точно знаю – что ваш город странный, – продолжила я и, пользуясь случаем, решила пожаловаться. – А туман? То застилает всё вокруг, то за минуту рассеивается.

– Не зря он называется Туманным, – улыбнулась Кайя. – Город находится в низине, в окружении гор. Рядом много водоёмов и озёр, поэтому так и происходит. А больше ничего особенного здесь нет. Тем более своего театра после того, как его разрушило землетрясение несколько лет назад. Скука смертная!

Осознав, как сильно вымоталась, я попросила новую знакомую проводить меня в гостиницу, и она с радостью согласилась. Девочка петляла какими-то закоулками, зато через пять минут мы уже оказались у постоялого двора. Я надеялась, что никто из взрослых не заметил моё отсутствие и мне не влетит за ночную прогулку. К счастью, ни в одном окне не виднелось света.

– Знаешь, здешний хозяин, Фридрих, такой неприятный тип, – призналась я ей. – Мы чувствуем себя тут так неуютно...

– Да, – кивнула Кайя, – скрытный человек. Только его гостиница – единственная в городе. Даже не знаю, где бы вы ещё могли разместиться.

– Большое спасибо тебе, – уставшая, я из последних сил поблагодарила её. – Если бы не ты, не знаю, как бы завершилась для меня эта ночь. Приходи завтра вечером на наше представление. Я попрошу пропустить тебя бесплатно – лишь назови моё имя на входе.

– Ой, так здорово, – девочка обрадовалась и подпрыгнула на месте. – Обязательно приду!

Мы помахали друг другу на прощание, и она отправилась домой. Но в момент, когда я собиралась закрывать за собой входную дверь, Кайя обернулась и крикнула мне:

– Изабелла, будь осторожна и больше не гуляй ночью одна по Туманному городу!