Текст книги "Нора под миром"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Я говорил…

– Нет. Не могу.

– Здесь кто-нибудь ещё не потерял рассудок?!!!

– Послушайте, принцесса. Всё, что мне нужно: чтобы вы спокойненько сидели…

– Сидеть будешь ты, подонок, а не я.

– Сынок, ты бы обмотал ей ноги.

– Тебе такой навесят срок – мотать до крышки.

– … здесь очень скоро будут гости…

– За групповуху есть статья.

– Прошу заметить, – горько проронил Мургатый, – я не сторонник крайностей. Вы сами вынуждаете меня.

Катька сидела со связанными руками-ногами и заклеенным лепестком ртом.

– Я не питаю никаких иллюзий относительно своих внешних данных. Но и вы меня поймите. Я в нашем паучином царстве почти король, но у меня нет королевы.

Принцесса фыркнула, сумев вложить в простейший звук большую гамму выражений.

– Мне очень жаль вас принуждать. Я зря надеялся, что вы оцените моё духовное богатство. Но я вас не виню: вы слишком уж прекрасны, чтобы при том ещё быть умной. Всё решено. Здесь через час прибудут гости, все очень знатные особы. Нас с вами сочетают браком. Скажите «да» – я буду счастлив.

Мургатый отодрал липучку, принцесса плюнула в него.

– Благодарю. Считаю за согласие.

* * *

– Мои друзья! – душевно обратился паук Мургатый к сонмищу чудовищ, сидящих кругом на поваленном дереве, поросшем лишайником и мхом. Банкет обещал быть пышным и всё паучиное высшее общество собралось послушать речи будущего короля. На почётном месте, в осыпавшемся и завядшем тюльпане, сидела невеста короля, принцесса-эльф. С завязанными руками и ногами, с заклеенным ртом. С незабудковой короной на голове и сердитыми глазами.

– Вы знаете, мои достойные друзья, как мало популярны пауки в нашем мире насекомых. Про нас сочиняют жестокие сказки, анекдоты и просто страшные истории. Что бы где бы ни случилось – во всём виноваты пауки. Я думаю, что надо кардинально решать задачу.

Общество одобрительно зашумело.

– Благодарю вас. Надо заметить, что мы и сами немало подаём поводов к тому, чтобы о нас плохо отзывались. Наша внешность, наши голоса, наш образ жизни – всё нелицеприятно. Никто не знает, каковы мы изнутри. Я имею в виду духовность. Мир не приемлет противоречия между внешним безобразием и внутреннею красотой. Все насекомые считают, что в насекомом всё должно быть прекрасно: и душа, и тело. А мы – изгои. Мой внутренний мир переполняет страдание. Я протестую против несправедливости судьбы! Я объявляю предрассудкам бой! И вот мой выпад против рока: я женюсь на эльфе! Я буду первым королём, сочетавшимся с прекрасным! Вы все свидетели началу новой эры!

– А принцесса согласится? – спросили свидетели.

Мургатый торопливо подбежал к принцессе и отковырял замазку от щеки.

– Скажите «да», принцесса. – шепнул он.

– Козёл. – сказала Катерина.

– Она сказала "да"! – с торжеством воскликнул паук-король, торопливо заклеивая рот невесте.

– Несите мух! – распорядился празднично приодетый Пердюк Мамонич. – Все гуляют!

* * *

– Это я во всём виновата. – спотыкаясь от усталости, проговорила Наташа. – Я не уследила.

Она вместе с Жучинским тащилась по земле. Может быть, найдётся след. Но комышки почвы слишком велики. Каждая песчинка величиной с булыжник. Какие уж следы!

– Знаете, – тоже спотыкаясь, проговорил Жучинский. – Я как-то раз бывал в этом месте. Здесь неподалеку живут две сплетницы-сестры. Хорошо бы их найти.

Скорбный путь привёл двух путешественников под дерево. На осине висело старое трухлявое гнездо. Большой шар из серой бумаги с круглым входом.

– Так ваши сплетницы – лесные осы? – догадалась Платонова.

– О да. Но этого мало: у них дурной характер. Они даже со своими не уживаются. Поэтому устроились отдельно.

Наташу это нисколько не удивило.

– Грыжа, Абордажь! Вы дома? – позвал Казяв Хитинович. Никто не отвечал.

– Вот плохо-то. – вздохнул Жучинский. – Давайте хоть поедим чего-нибудь.

Горе-горем, а есть хотелось. Уставший эльф и жук-бронзовик отправились на поиски ягод, цветов, грибов – чего угодно. Неподалеку, буквально в паре минут лёту, нашёлся лесной малинник. Ягоды усыпали кусты. Два путешественника расположились рядом и стали подкрепляться.

– Что за шум? – насторожился Жучинский.

И приподнялся на ножках, вслушиваясь в звуки леса. Они были в малиннике не одни.

– Это моя ягодка! А ты на ней посидела!

– А ты на моей зачем сидела?! Я её специально покусала, чтобы было видно!

– Это я её покусала! Чтобы было видно!

– Ты всё время всё у меня перенимаешь!

– Ничего я не перенимаю! Это мои ягодки, а твои вон! Я специально черту провела!

– Нет там никакой черты! Врёшь ты всё! Черта была вот здесь! Ты её специально стёрла!

Две осы кружили, сталкивались, разлетались над сплошным морем ягод. Падали на землю, дрались там и снова лезли метить ягоды.

– Которая из них Грыжа, а какая Абордажь? – спросила тихо Наташа у жука.

Они сидели на листе черёмухового дерева, возвышавшегося посреди малинника.

– Понятия не имею. – ответил тот. – Но они всегда ругаются.

– И как с ними разговаривать?

Осы между тем устали драться и сели отдохнуть.

– Не садись на мой листок, дура! – пихнула одна другую.

– Нет, это ты, дура, на мой листок села!

– Вот это моя половина, а та твоя!

– Ты себе больше отчертила! – и бросилась перечерчивать.

– Этот луг мой вот отсюда и до той берёзы. – сказала Грыжа, сидя на земле.

– Фиг тебе. Всё время себе больше забираешь. – отвечала Абордажь. – Вот от моей ноги и до той берёзы.

– Дура.

– Дура.

– Можно подходить. – шепнул Жучинский. – Здравствуйте, девушки.

Обе осы повернули к нему мутные глаза.

– Кто это? – спросила Грыжа.

– Это жук, дура. – сказала Абордажь.

– Сама вижу, дура.

– Мы с вами знакомы, меня зовут Жучинский. – он раскланялся.

– А меня зовут Наташа.

– Кто это? – с подозрением спросила Абордажь.

– Это эльф, дура.

– Сама знаю, дура. Чего им надо?

– Мы ищем ещё одного пропавшего эльфа, немного ростом поменьше. – признался Казяв Хитинович.

– Они ищут эльфа, дура.

– Сама дура. Такого же, поменьше только.

– У нас есть подозрение, что девочку поймали пауки. – продолжал Жучинский.

– Два паука. – уточнила Наташа. – Один другого называл папашей.

– Чего это? – спросила Грыжа, оглядывая обоих подбитым глазом.

– Наверно, это про ту девчонку. – брюзгливо пробурчала Абордажь. – На ней Мургатый женится сегодня.

– Так, дура, и сказала бы. Меня на свадьбу пригласили.

– Какой дурак тебя на свадьбу пригласил? – немедленно завелась оса. – Это меня на свадьбу пригласили!

– Девушки, девушки! – безуспешно пытался встрять в перепалку Жучинский. – Где Мургатый? Нас тоже на свадьбу пригласили!

Но «девушки» не слушали. Они снова взмыли над землёй и, перепихиваясь прямо на лету, направились к своему дому.

В домике ругань вспыхнула с новой силой.

– Ты скопировала моё платье?!!!

– Врёшь ты! Я его сама придумала!!

– Ты всё у меня сдуваешь!

– Нет! Это ты всё у меня сдуваешь!!!

– Сейчас. Проорутся немного. – пообещал Жучинский.

* * *

Сёстры не обращали на слежку никакого внимания. Они начали новую перепалку. Да ещё с таким азартом! Разлетались в разные стороны и шли на таран. А внизу бегали, как заводные, пауки.

Раздолбанный цветок – истоптанный и грязный. Жених валялся в стороне и сотрясался от рыданий. Пердюк Мамонич призывал всех сохранять спокойствие.

– Куда ребёнка подевали?! – грозно опустилась Наташа посреди раздавленных мух и покиданных комаров.

Пауки начали робко прятаться друг за друга. А паучихи, наоборот, нахально вылезли вперёд.

– Глядите-ка на неё! Явилась! Где ты раньше-то была?!

– А ну, говорите! – храбро выскочил вперёд Казяв Хитинович. – Где принцесса?!

– Смотрите! – закричали пауки. – Это он! Сказочник Жучинский! Это всё из-за тебя, злодей! Это ты выставил нас монстрами на всю Эльфиру! Бейте гада!

Наташа и сказочник-злодей кружили над поверженным деревом, ещё выше терзали друг дружку осы. А внизу бегали и сталкивались пауки.

– Иди сюда, мерзавец! – взывали паучихи. – Хоть ты и несъедобный, мы тебя просто так прикончим!

– Я обещаю! – кричал Казяв Хитинович. – Больше никаких сказок про пауков! Только отдайте нам принцессу!

Пердюк Мамонич взобрался на сучок и грозил оттуда костлявым кулачишком:

– Жучинский, ты покойник!

– Заткнись, дура! – орала Грыжа.

– Сама заткнись! – визжала Абордажь.

Всеобщее столпотворение.

– Стойте! – вдруг вскочил на дерево Мургатый. – Прекратите! Это просто гадко! Как вы можете?! В такой момент!!

Он снова зарыдал.

– О моя принцесса! Она в плену у Кретинакера! Я пойду! Я буду биться! Я победю! Она увидит и поверит!

Паук забегал по бревну туда-сюда, истерично дёргая себя за волоски.

– Она увидит. Она узнает. Она поймёт. Она поверит. Она полюбит.

– О великая Эльфира… – потрясённо молвил Жучинский. – Кретинакер…

– Кто такой Кретинакер? – чувствуя настоящую беду, спросила Наташа.

– Это муравьиный лев. – ответила сверху Грыжа, тараня в бок Абордажь. – Вот тебе, дура! Не будешь у меня платья сдувать!

– Да! Он крюгер! – крикнула та, хватая Грыжу жвалами за полосатый зад. – Вот тебе, зараза, за ягодку!

– Ну, подлая! – взвизгнула зараза. – Не крюгер, а фюрер, дура!

– Умоляю, ваше королевское величество! – взмолилась Наташа, падая перед Мургатым на колени. – Скажите, куда этот фюрер утащил ребёнка?!

– Да, да! – дудел сверху ненавистный паукам Жучинский. – Куда, скажите?!

Он опасался садиться наземь.

Мургатый перестал драть на себе волоски и обратил к Наташе сплошь зарёванную морду. Был он отвратителен и безобразен. И голос у него был такой, про который говорят, что с таким только сидеть в сортире и кричать «занято!» И лапы его гадкие сплошь волосаты. Но глаза у него были печальные. Все десять.

– Мы только хотели принести друг другу клятвы верности. – заговорил он. – Как откуда ни возьмись налетели муравьиные львы. Это ужасные создания. Принцессу вырвали из моих рук и унесли. Я бросился за ней, но упал и ударился головой.

– Да врёшь ты всё! – рявкнула сверху Грыжа. – Ты спрятался, козёл! Абордажь, стой там, я сейчас тебе как врежу!

– Ну вот, опять! – разревелся Мургатый.

– Точно! – подтвердила Абордажь. – Бросили принцессу и удрали!

И осы сцепились в воздухе.

Мургатый повесил голову.

– Я вас не упрекаю. – сказала Наташа с интонацией, обратной заявлению. – Вас слишком много обижали. Скажите нам, куда муравьи утащили девочку, и мы отправимся её спасать.

– Они промчались, словно ураган. Они неслись подобно бешеной стихии. Для муравьиных львов препятствий нет. Они берут добычу и уходят, как победители.

– Э, Мургатый, да ты поэт. – заметил недоступный паукам Жучинский.

– Куда?! – потеряв терпение, крикнула Наташа.

– В свой город. – дружно сказали свалившиеся на дерево подружки.

* * *

Маленькая компания летела над редкими лесными травами, растущими сквозь пожухлую хвою. Первыми с руганью и обзывалками летели осы. Следом – эльф в джинсиках и топике. Рядом – жук-бронзовик, бесстыжий сказочник, обидчик пауков. Внизу торопливо мчался его величество Мургатый и не успевал.

– Смотрите, вон их город! – крикнула Грыжа.

– Чего ты влезла, дура?! Я сама хотела им сказать! – заорала Абордажь и они принялись выяснять, кто кто первый должен был сказать.

Город представлял собой высоких холм. Наверно, для человека нормального роста это была бы маленькая горка. Но для эльфа и жука город был огромен. И сплошь издырявлен входами.

Мургатый безнадёжно отстал, если вообще не повернул назад. К тому же, он тут абсолютно бесполезен.

Осы самозабвенно занимались перебранкой, а Наташа с Жучинским предприняли попытку разведки с воздуха. Они принялись кружить невысоко над верхушкой муравейника. И тут же подверглись обстрелу зенитных батарей.

На верхушку города выскочили полсотни крупных чёрных муравьёв и в воздух полетели едкие струи муравьиной кислоты. Разведчики едва успели убраться.

Всей операцией командовал один крупный муравей в фуражке с большой кокардой.

– Батарея, к бою! – крикнул муравьиный лев. – По вражеским лазутчикам! Прямой наводкой! Безжалостно! А-гонь!

Струи взлетели с удивительной точностью и попали в то место, где только что были лазутчики.

– Промашка! – носился внизу и раздавал затрещины щеголеватый офицер. – Пойдёте все на силос!

– Что делать?! – закричала Наташа. – У меня нет боевого опыта! Как отбить ребёнка?!

– Голубушка! – взвыл Жучинский, уворачиваясь от очередной струи и торопливо уходя на высоту. – Хотите я придумаю про негодяев сказку?! Они побегут за мной, а вы полезете искать ребёнка!

– Надо звать наездников! – завопила Абордажь, валясь с высоты прямо на боевого офицера.

– Держись, зараза! Я иду на помощь! – и Грыжа тоже пошла на аварийную посадку.

– Взять шпионов! – разразился визгом сбитый с ног офицер. Но получил хорошего пинка и покатился со склона. Зенитная батарея потеряла управление.

– Фак тебе в тарелку! – победно взвыли осы, взлетая с тяжёлым жужжанием из самого пекла.

* * *

– Как я их поборола! – похвасталась Грыжа.

– Нет, это я их поборола. – без особого азарта отозвалась Абордажь. – Нас слишком мало. Надо звать наездников.

Как выяснилось, наездники – это особый вид похожих на муравьёв насекомых, но с крыльями и гораздо крупнее противных львов. Они были невообразимо элегантны: с красной полосой на голове, с широкой грудью и длинными ногами. И характер был под стать внешнему облику. Одним словом, удальцы!

Двух ос-скандалисток здесь знали хорошо. Их буйный характер не вызывал у воинственных наездником ни малейшего удивления. Сказочник Жучинский тоже был им известен. Но что делает тут цветочный эльф?

История с проникновением из другого мира никого не удивила. Мало ли какие есть миры. Однако, похищение эльфа Кретинакером – это из ряда вон выходящее событие. Надо срочно отбить ребёнка у муравьиных львов! И Бойк Левински, обер-офицер гвардии Гусарского полка, рассказал прибывшим о повадках муравьиных львов.

Фюрер Кретинакер построил идеальное военное государство. Он держит в страхе всех нелетающих насекомых. Да и летающих тоже, поскольку надо же где-то прятать деток. У него два рода войск. Первый – войска химической атаки. Командует ими лейб-мерзавка Казила. Вторые – армия СС – Самые Страшные. Их возглавляет оберштурмбанфюрер Гадзила.

ГЛАВА 32. В казематах Кретинакера

– Я хочу к маме.

– Молчать, военнопленный. – отозвалась Казила.

– Я в тюрьме? – недовольно спросила Катька.

– Да, ты под арестом. – высокомерно заявила лейб-мерзавка.

– Тогда мне полагается один звонок.

– Какой ещё звонок?

– Если я тебе скажу, то мне придётся тебя убить. – нагло отвечала принцесса.

Кретинакер вошёл в подземный бункер, по-военному печатая шаг. Швырнул перчатки в угол и мрачно водрузился в кресло.

– Каково число убитых врагов? – задал он вопрос.

– Ноль, мой фюрер. – отвечала лейб-мерзавка. – Подонки разбежались.

– Почему так мало пленных? – спросил он, искоса взглянув на клетку, где томилась Катька.

– Разведка доложила, что к нам движется неприятель. Сказочник Жучинский опять организовал провокацию. Он натравил на нас наездников.

– Подонки. – помолчав, сказал Кретинакер. – Так и норовят опорочить героя.

– Какого героя? – простодушно спросила Катька из-за решётки.

– Лейб-мерзавка, почему пленные разговаривают?

– Прикажете подавить бунт? – с готовностью вытянулась Казила. И обратилась к принцессе: – Молчать, военнопленный!

– Почему меня не кормят? В тюрьме должны кормить.

– Лейб-мерзавка, позаботьтесь.

Та щёлкнула каблуками и выскочила.

– Ты дурак. – сказала Катька. – Тебя в тюрьму посадят.

– Я непорочен. – мрачно отвечал фюрер Кретинакер.

Еда оказалась какой-то гнусной массой из пережёванных листьев.

– Вы нарушаете мои права! – кричала Катька, грохоча миской по прутьям клетки. – Я буду жаловаться!

– Мой фюрер, позвольте, я вкачу паршивке дозу кислоты! – разозлилась лейб-мерзавка.

– Не разрешаю! Это заложник!

– Мой фюрер! – вскочила в бункер вторая муравьиная особа. – Мы взяли пленного!

В центральный штаб армии втащили большого паука.

– Принцесса! – воскликнул он. – Я не бросил вас в беде! Кретинакер, вы мерзавец! Я требую обмена заложников! Я предлагаю себя в жертву! Принцесса, оцените мою самоотверженность!

Его бросили в клетку.

– Привет, козёл! – приветствовала его Катька. – Будем вместе срок мотать.

– Я счастлив, о принцесса!

– Нет, это просто невозможно! – простонал фюрер.

Заключённые безобразничали в клетке. Они распевали издевательские песни, требовали полдник, колотили мисками по прутьям.

– Мой фюрер! – остервенело подскочила лейб-мерзавка, – Позвольте прибегнуть к репрессиям!

– Не могу позволить! Чем я буду торговаться с эльфами?! Это же заложники! Эльфийская принцесса и её безобразный хахаль!

– Сижу на нарах, как король на именинах, и пачку «Космоса» мечтаю получить! – распевали пленники хулиганские стишки.

– Мой фюрер! – втащилась в бункер оберштурмбанфюрер Гадзила. – Нас атаковали превосходящие силы противника!

– Кто напал?!

– Наездники!

* * *

– Мы отвлечём их внимание! – крикнула Абордажь.

– Не мы отвлечём, – немедленно взвилась Грыжа. – а я отвлеку!

И обе осы, с азартом пересобачиваясь между собой, взмыли над верхушкой горочки. Они устроили такой скандал, так свирепо грызлись, что зенитчики и не пытались их сбивать, только смотрели с распущенными от восторга жвалами. Постепенно снизу стали тоже собираться зеваки.

Осы выделывали такие выкрутасы, так виртуозно лаялись, что зрители увлеклись зрелищем и стали комментировать ход схватки.

– Боевая машина по кличке Грыжа заходит на второй виток! Внимание, сейчас произойдёт решающая встреча! Абордажь тоже приготовилась к атаке! Трибуны безумствуют! Пошла, пошла, побольше оборотов! Есть!!! Грыже чуть не откусили лапу! Ка-кой пассаж!

– Давай, Грыжа, давай! Врежь по жвалам!

– А-бор-дажь! А-бор-дажь! – скандировала противоположная сторона.

* * *

– Мой фюрер! – ворвалась Гадзила в ставку командования. – Войска деморализованы!

– Так, покажите мне на карте, где проходит рубеж передовой!

– У нас на крыше!

– Когда они успели?!!!

– Спар-так чем-пи-он! Спар-так чем-пи-он! – орали и топали ногами заключённые.

* * *

– Берём штурмом нижние ворота! Охрана ослаблена! – крикнул своей армии храбрый наездник Бойк Левински, обер-офицер гвардии Гусарского полка.

Отборная сотня наездников с жужжанием взлетела из укрытий и, с ходу перегруппировавшись, дружно напала на два десятка нижних ворот. Оборона была ослаблена представлением на крыше. Там так громко орали и свистели, что защитники крепости не слышали шума снизу.

Сторожевые муравьи принялись поспешно баррикадировать входы. Они затыкали их мусором, дохлыми гусеницами, перегораживали палочками. Из оставшихся щелей угрожающе шевелились мощные жвала. Наездники налетели на ожесточённое сопротивление и оказались отброшены. Первая атака была отбита. Фактор внезапности утерян.

* * *

– Мой фюрер! – вскочила Гадзила. – Противник готовит танковую атаку!

– Врагам не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не жела-аает!

– Заткнитесь, заключённые!! Я ничего не слышу! Что там у них?!!

– Гусеничные вездеходы! Полная штурм-батарея!

Кретинакер только открыл рот и хотел отдать распоряжение, как из-за решётки вылетела сандалька и попала ему прямо по голове. Фуражка слетела и закатилась в угол.

– Мой фюрер!! – остервенело завопила лейб-мерзавка штаба армии, Казила. – Я больше не могу!! Я сейчас прикончу их обоих!!

И ринулась к решётке.

Мургатый быстро пульнул в неё струёй паутины. Казила моментально запуталась и покатилась под свист и улюлюканье заключённых прямо к толстым прутьям камеры, где оказалась моментально примотана к решётке.

– Это наш заложник! – крикнула Катька.

* * *

Наверху уже кое-что сообразили и осы зря продолжали драться. Зенитки смолкли, оставив вершину без присмотра. И теперь вся гора ощетинилась торчащими, как дула автоматов, брюшками со смертоносной муравьиной кислотой внутри.

– Эй! – крикнул Бойк Левински. – Чего вы так боитесь? Мы вам ничего не сделаем!

– Пошёл на фиг, козёл! – ответили оттуда. – Мы тебе не верим!

– О! – встрепенулся Жучинский. – Что-то знакомое!

– Был бы у нас огонь. – с досадой проговорила Наташа. – Мы бы их живо оттуда выкурили.

– Ну у вас и методы войны! – с уважением отозвался обер-офицер. – Расскажете как-нибудь потом?

– Нет. Не надо. – опомнилась Платонова.

Но Бойк Левински уже не слушал.

– Кабзец-атака! – торжественно провозгласил он. И скомандовал: – Товсь!

Из густой травы медленно стали выползать гигантские рогатые гусеницы, сплошь покрытые шерстью и с торчащими во все стороны острыми иглами.

– Имперские войска! – с восхищением проговорил Жучинский.

– Верно. – подтвердил Левински. – Штурм-батарея «Камикадзе».

Гусеницы медленно двинули на холм.

* * *

– Мой фюрер, всё хреново!

– Не ори, Гадзила, без тебя башка болит. Докладывай по форме.

– Противник выдвинул самоходные орудия. Броня меховая, химсредства бесполезны.

– А у жирафа шея длинная, а у жирафа шея длинная! А у жирафа шея длинная, он не умеет выпивать!

В штабе армии больше не реагировали ни на ехидные замечания из-за решётки, ни на издевательские песенки, ни на приглушённое бормотание лейб-заложницы Казилы. В ставке царило уныние. Никто не ожидал, что наездники встрянут в дело. Самый хитроумный план Кретинакера позорно прогорал. Он думал, что сможет выдвинуть цветочным эльфам ряд условий. Фюрер мечтал иметь крылья. И ещё он мечтал покорить себе всю страну Эльфиру, став верховным фюрером всего мира насекомых.

* * *

Гусеницы разрушали входы. Они ворочались в куче хлама, который выбрасывали им навстречу суетливые муравьиные львы. Те иногда даже набрасывались на вездеход, но длинные иглы и жёсткие волоски меха отбрасывали их. Муравьи падали под лапы самоходок и уползали прочь. Неутомимые лапки камикадзе отбрасывали назад мелкий мусор, откатывали палочки. Гусеницы знали, что там, внутри горы, спрятано невероятно вкусное лакомство – муравьиный хлеб, густая засилосованная листьевая масса.

Наездники кружили на безопасном расстоянии над боевыми укреплениями. Снизу им кричали всякие обидные слова. Жёсткие, как деревяшка, муравьиные львы не боялись укусов летающих врагов. А их химическое оружие весьма опасно. Наездники искали слабое звено. Но защита горы построена была с умом, поэтому наездникам больше ничего не оставалось, как выводить противника из себя.

– Что, лопухнулись, муравьиные собачки?!

– Чего это лопухнулись?! – отвечали те.

– Получили войну на своей территории?!

– А ты ещё попробуй, нас достать!

– А вот попробую!

– А вот попробуй!

Атака замерла. Вездеходы углубились в коридоры и теперь неутомимо пробивались к запасам жрачки. Ничто не могло поколебать их на этом пути. Часть наездников проникла следом и шла в кильватере у рогатых и шипастых камикадзе. Но продвижение это безумно медленное, а требовались быстрые решения. Уже много часов бедная девочка томилась у фюрера в его подземном бункере. Наташе страшно и подумать, что с ней могло произойти. Чего бы она только ни дала, чтобы добраться до ребёнка и спасти его от муравьиных львов.

– Жучинский, я не буду больше ждать. Я пойду и что-нибудь предприму.

– Да что ты?! – испугался тот. – Ты знаешь, что с тобой будет, если они тебя поймают! Это же такие головорезы!

Но Наташа больше не слушала.

– Обер-офицер Левински, у меня есть план проникновения в цитадель.

Бойк Левински с большой готовностью принялся слушать. Ему и самому надоело ждать, когда там гусеницы наедятся.

– Отвлеките их внимание, а я тем временем высажусь на вершине.

– А дальше что? – спросил Левински. – Там входов нет.

– Я его пророю. Руками.

– А. – глубокомысленно сказал Бойк. – Ага. Толково. Но неосуществимо. Там нужен экскаватор.

– Экскаватор?! – встрепенулся Жучинский. – Я неподалёку видел норку землеройки.

– Землеройки?! Так что же ты молчал, лукавый?! – грянул обер-офицер. – Послать отряд десантников за землеройкой!

Землеройку выгнали из дома. Её погнали прямо к укреплениям.

– Она не сумеет добежать до вершины. – сказал Казяв Хитинович. – Её закусают насмерть.

– Давайте так. – предложила Наташа. Все внимательно слушали боевого эльфа из другой страны. Она уже считалась признанным экспертом по методам диверсионной войны.

– Нужен отвлекающий манёвр. Притворитесь, что собираетесь проникнуть где-нибудь в одном месте. А я тем временем и добровольцы предпримем воздушную транспортировку груза.

Платонова взлетела и ухватила землеройку за шёрстку на спине. Десятка два крылатых наездников тоже включились в увлекательный процесс. Таким образом они быстро рассчитали необходимую подъёмную силу. План должен был сработать.

Наездники собирались в кучу и летели с грозным рёвом на охраняемые амбразуры второго яруса. Львы выскакивали и поливали воздух кислотой. Не долетая пары сантиметров до зоны поражения, наездники с воплями ужаса удирали прочь. Муравьи торжествовали.

– Ага, бодяги, испугались?!

– Бойк, они нас обзывают!!

Наездники возвращались и с обидными словами кидали в муравьёв песчинками. В воздухе стоял острый запах муравьиной кислоты. Защитники начали дуреть от химического отравления, поскольку рассеянные капли при полном безветрии оседали на сухой почве лысого холма.

– Иди сюда, Левински, – пьяно гоготали они. – мы тебе нальём чакушку!

И поливали кислотой окрестное пространство.

– Иди ты к птичке в зобик! – так же пьяно отзывался захмелевший Бойк Левински.

Все хохотали.

Пока внизу шло представление, на совершенно незащищённую вершину высадили экскаватор. Все были абсолютно трезвы и серьёзны.

– Копай давай, копай! – принуждала землеройку Наташа, сидя на ней верхом и старательно тыкая её головкой в землю.

Та лишь бесцельно ползала, беспомощно поводя по сторонам подслеповатыми глазами.

– Сюда, сюда копай! – бегал перед глупым животным сказочник Жучинский и топал слабой ножкой в окаменелую от сухости почву.

– А вот я тебе как тресну по сопатке! – с неиссякаемым азартом рявкнула Грыжа и свалилась прямо на башечку землеройке. И тут же свирепо вцепилась ей в ухо. Землеройка слабо пискнула.

Тут же свалилась и вторая оса.

– Кто мне треснет? Кто это мне треснет? – пыхтела она, стараясь добраться до подружки, которая постоянно всё у неё срисовывала. Но под жвалы всё больше попадалась землеройка.

Живой агрегат под ними дрогнул и начал быстро ввинчиваться в землю.

– Землёй швыряться?! – не поверила глазам своим Абордажь. – Ну, дура!

– Сама дура! – отвечала ослеплённая потоком летящих частиц Грыжа.

– Пошло! – тихо возрадовался Жучинский.

Наездники бдили по склонам площадки. Пока всё шло хорошо.

* * *

– Мой фюрер, няньки бьют тревогу! – ворвалась в ставку Гадзила.

– Какие няньки? – недовольно оторвался от карты Кретинакер. – Почему мне мешают думать?

Заключённые умаялись и лишь сидели у земляной стены, с довольным видом поглядывая сквозь решётку. Только замотанная в паутину Казила пыталась что-то пробулькать сквозь верёвки. Никто её не слушал.

– Идите и разберитесь, в чём там дело. – величаво махнул ручкой Кретинакер.

Гадзила вышла, посторонившись, чтобы пропустить прислугу с обедом для фюрера. Ставка будет кушать.

Под прикрытием замотанной в кокон Казилы шла тихая возня. Пленники сначала измотали фюрера своими безобразиями, а потом замолкли, будто бы устали. Тот был счастлив и не смотрел в их сторону.

Сухие сосновые веточки огораживали тесное пространство от потолка до пола. В нём, как в птичьей клетке, сидели заключённые. Мургатый раскачал прутик, и в боковой стене камеры появился вполне приличный лаз. Вот об этом и пыталась тщетно сообщить обмотанная паутиной лейб-кокон – верная идеям фюрера Казила. Только никто её не слушал.

Катька выскользнула меж прутьев, пока фюрер приподнимал крышечки судков и рассматривал, что там.

Коридор не охранялся. Все защитники крепости сосредоточились снаружи. И девочка бросилась бежать по тесным переходам. Как ни странно, она видела в полной темноте. Не слишком хорошо, но и не слишком плохо.

* * *

Упрямая землеройка норовила свернуть куда-то в сторону. А десантникам требовалось рыть только вниз. Осы остались наверху, заключив временное перемирие. Они славно повеселились сегодня и надумали пойти чего-нибудь поискать на закусь.

Земля под верхним сухим, почти непроницаемым для дождя слоем, оказалась вполне пригодной для рытья. Но землеройка заартачилась и копала всё время куда-то в сторону.

– Ну давай же, давай! – дёргал её Жучинский. Ноль внимания.

– Вот где они! – закричали сверху.

Наташа поняла, что оборона прорвана. Множество муравьёв заглядывали в широкий лаз.

– Сейчас мы вам, гадам, зададим! – очень храбро, но совершенно безосновательно завопил Жучинский. Обороняться было нечем. Планчик погорел. Они заперты в ловушке. Сейчас двух героев польют муравьиной кислотой и вынесут наружу их обугленные тушки.

Землеройка бешено заворочалась. Она тоже почувствовала угрозу. И принялась рыть новый ход, уже наверх. Наташа с Казявом отступали под её прикрытием.

– Сейчас уйдут! – проорал один муравьиный лев. И прицелился.

– Нельзя! – крикнули ему. Но тот пальнул в азарте. Жучинский завопил. Хитиновая броня его надкрылий задымилась. Он судорожно вцепился в землеройку, а та шла наверх, как меховой экскаватор. Казяв Хитинович висел у неё на заду и быстро возносился. Наташа осталась внизу.

– Платонова, я выбыл из игры! – слабо простонал сказочник.

– Держись, Казяв! – крикнула она. – Я сейчас взлечу следом и унесу тебя!

И тут под её ногами дрогнула и провалилась земля. Небольшая дырка, но её хватило, чтобы проскользнуть. Сверху продолжала сыпаться земля и завалила выход.

Наташа огляделась. Она одна в пустынном коридоре.

* * *

Катька пробиралась по каким-то узким переходам. Она понятия не имела, как выбраться из этого лабиринта. Мургатый сказал ей ободряющую весть: Наташа знает, что Катьку похитили муравьиные львы. Судя по донесениям Гадзилы, помощь в самом деле скоро подоспеет. Но Катьке не терпелось вырваться из этого гадюшника.

Заслышав шорохи, она кинулась куда-то вбок и взвизгнула от неожиданности. Обе её ноги в носочках попали в какую-то густую массу с острым и неприятным запахом. Она увязла до колен. А в дверь уже кто-то лез.

Это были обыкновенные рабочие муравьи. Почти безмозглые. Без нервов. Без чувства юмора. Почти роботы.

– В хранилище запасов посторонний. – невыразительно сказал один.

– Эй вы! – почему-то почувствовав страх, крикнула им Катька. – Не подходите ко мне!

– Его нужно обездвижить. – сказал другой.

И они двинулись к девочке, забирая её в клещи.

* * *

Наташа мчалась по переходам. Звала Катьку. Ей казалось, что стоит только проникнуть внутрь, как она тут же и наткнётся на ребёнка. Но холмик оказался сплошь изрыт переходами. Куча всяких припасов: мелких гусениц, червячков, мотыльков с обгрызенными крыльями. Возможно, где-то тут лежит парализованная девочка-эльф, подготовленная в пищу. Платонова не допускала мысли, что может вернуться без Катьки. При одной мысли об этом начинало скручивать в желудке. Поэтому продолжала бежать и звать.