Текст книги "Проклятие предтеч. Нексус (СИ)"

Автор книги: Марина Дубровина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Игра начинается ==========

– Снова ты? – слабый голос эхом разнесся по пещере, отражаясь от стен и высоких сводов. Золотистая фигура выплыла из вспыхнувших узоров колонн, замерла в нерешительности на узком мостике.

– У тебя так часто бывают другие гости? – ответил низкий голос, будто издеваясь над хозяйкой пещеры. Сотни искр соединились в фигуру мужчины, похожего на римского воина-легионера, помахала в приветственном жесте полупрозрачная рука.

– Сам знаешь, что нет, – раздраженно ответила женщина, взметнулась призрачная ткань платья на невидимом ветру. – Зачем ты пробудился? Время еще не настало.

– А кто сказал, что я спал? Пока ты тут гоняешь подолом пыль, я веду историю по нужному пути. Весь в работе, дорогая, – Меркурий сел в воздухе, закинув ногу на ногу, подпер кулаком подбородок, глядя на собеседницу, – не люблю пылиться без дела. Едва не свел с ума Вашингтона и твоего обожаемого Коннора. Парень просто золото, слов нет…

– Оставь его в покое. Ты едва не спутал все карты, – сердито следила за нахалом Юнона. – Ты хоть представляешь, что натворил, когда подослал к нему эту девицу?!

– Прекрасно представляю! – фыркнул предтеча, убрал руку от лица и протянул ее к соплеменнице: над ладонью возникло изображение девушки с огромной книгой в руках. – Повысил шансы на выживаемость предка твоего освободителя. Кстати, как там Дезмонд поживает?

– Ушел из ордена. Все как и планировали. – Юнона неспешно прошлась по мосту, не сводя глаз с изображения. – Ты мог нарушить ход истории, но гены закрепил, за что я тебе благодарна. Успех миссии чрезвычайно важен для нас…

– Для тебя и твоего правления, дорогуша, – не мог не подколоть Меркурий. – Надеюсь, спасибо сказать не забудешь. Ты же в курсе, что я не тот, кого можно оставить с носом.

– Не беспокойся, я верна своему слову, – высокомерно вскинула голову интриганка. – Так зачем ты явился? Ты же должен следить…

– Прости, твой чудо-мальчик обрушил мою пещерку, – развеяв образ на ладони, Меркурий развел руками, – и я временно не у дел. Мне скучно. Хотел тебе предложить сыграть в одну игру.

– С тобой играть опаснее, чем с солнцем, – Юнона вплотную подошла к сидящему, – что за игра?

– Нексус, как обычно, – пожал он плечами. – Мы убедили Вашингтона оставить власть народу и дать ассасинам повеселиться вволю. Так почему бы не показать Коннору, что будет, если он проиграет? И насколько ценна наша девочка для него самого? А то что-то ссоры пошли да пререкания… Не так-то просто с ним ужиться, м-м-м?

– А при чем тут я? – Юнона старательно искала подвох.

– Яблоко – на дне морском, ключ – сокрыт, я – замурован, осталась лишь ты, милая моя покровительница могавков, – Меркурий смотрел на нее взглядом, полным сочувствия, – или же ты хочешь раньше времени открыть обсерваторию? Мало было в прошлый раз, когда только раздолбай-пират умудрился спасти будущее? Коннор, конечно, его внук, но все же не настолько везуч.

– Нет! – вскричала женщина. – Не время!

– Вот и я почему-то так подумал. Смотри сама, нексус можно открыть и с помощью креста, он как раз в Нью-Йорке. Наивные, пытаются остановить им оспу.

– Успешно причем, – Юнона тяжко вздохнула. – Что ж, ежели тебя это успокоит, можно поступить как ты хочешь. В конце концов, успех важнее всего…

Меркурий довольно хлопнул в ладони.

– За то тебя и люблю! Значит, поступим так…

========== Бытовуха ==========

Утро в Нью-Йорке было не то что шумным – оно было убийственно громким, собственно, потому, что не все радужно бывает в этой жизни, а в жизни семейной – тем более. Конечно, подозрения, что будет непросто, возникали изначально, но что настолько – фантазия не допускала.

Если вы живете с ассасином, то живете и с его товарищами, командой, оружием, проблемами и ранениями, разъездами и миссиями. А если этот ассасин – Коннор, то еще и с завышенным чувством долга, ответственности и самоотверженностью на грани самоубийства. Собственно, Хизер это где-то устраивало, а вот индейца ждал сюрприз. И немалый.

Ежели ассасин – женщина, то добавьте к вышеперечисленному злопамятность, критические дни, осторожность в каждом движении, аптечку размером с каюту корабля и абсолютное нежелание подчиняться.

– А я говорю нет! – Коннор нависал над разъяренной женой и пытался преградить ей дорогу.

– Какое нет, черт возьми?! Все эти пытки с зарядкой для спартанцев что, зря были?! Разве я какую-то бабу прирезать не смогу?! – серо-голубые глаза светились яростью и желанием испепелить живую преграду.

– Ты все можешь, но в этот раз я прошу тебя остаться на “Аквиле”! Не дай боги, подхватишь заразу! – Коннор положил руки на плечи жены и умоляюще заглянул ей в глаза, для чего пришлось несколько согнуться.

– У меня прививка, между прочим! – рявкнула Хизер, резко приседая и отскакивая в сторону. – Я в принципе не могу заразиться! Дальше что, сиди дома, рожай детей?!

– Да кто тебе об этом говорит?! – Коннор раздраженно скрестил руки на груди и набычился. – Хотя про детей мысль интересная.

– Знаешь что?! – Хизер выставила вперед согнутую в локте руку и щелкнула скрытым клинком. Выразительней мог быть лишь оттопыренный средний палец. – Я с крыши сиганула? Я в братство вступила?! Все, милый, будь добр, миссию на бочку!

– Милые бранятся – только тешатся, – снисходительно пробормотал Фолкнер, облокотившись на борт “Аквилы” и глядя на берег, где выясняли отношения супруги. – Вот, помнится, я в свое время, – он хекнул и провел пятерней по седой бороде, – вообще не женился.

– Ну и делай что хочешь! – наконец не выдержал индеец, нахлобучил помятую шляпу на голову и, сердито громыхая сапогами, потопал прочь от корабля.

– И не смей мне мешать! – прокричав ему вслед, Хизер откинула упавшую на лицо короткую прядь русых волос, зло рыкнула и ушла вдоль причала, ругаясь сквозь сжатые зубы: – Так и знала, что стоит выйти замуж, как начнется киндер, кюхе, кирхе!

– Так и знал! Стоит только жениться – начнется! Мойся, возвращайся вовремя, как скажу, так и будет! – Радунхагейду раздраженно пнул сапогом стену, стряхивая свежий лошадиный навоз, прилипший к подошве. – И обувь дома не таскай! – сдавленно ругнувшись, он похлопал себя по поясу. Где сабля? На “Аквиле”. Почему? Потому что нечего спать с оружием! – Женщины! А это еще что?! – из кармана выпала записка. Подняв бумажку и пробежавшись взглядом по строчкам, мужчина застонал. “Не забудь зайти к аптекарю. Гадючий яд на исходе”. – Да у тебя его литрами доставать можно, плюй в банку чаще! – с тоской протянул Коннор, но ноги уже сами несли его в нужную лавку. В конце концов, это его спину, не раз пострадавшую в бою, лечили самодельной мазью.

Аптекарь был на редкость благообразным худощавым старичком. Услышав имя Хизер, он тут же передал для нее долгожданный заказ.

– Порошок ивовой коры, приготовленный по рецепту, как и просила ваша супруга. Зачем он ей? – старичок, подслеповато щурясь, передал пакет индейцу.

– Кто знает, – проворчал Коннор, забирая заказ. – Радуюсь, что до сих пор не отравила.

– Эх, молодой человек… – аптекарь усмехнулся, глядя на кислую мину ассасина. – Первый год после женитьбы я вообще дома не ел. Зато теперь вся округа сбегается на пироги моей старухи. Со временем все приходит. И вы приходите, буду рад видеть! Ваша супруга смогла излечить моего сына от инфлюэнцы, всем бы таких жен.

– Вы просто не знаете, скольких она отправила на тот свет. Спасибо! – Коннор скорее оскалился, нежели улыбнулся.

– Кстати, молодой человек, на тему лечения, может быть, вам интересно станет. В церкви, неподалеку, появился крест, по слухам, излечивающий оспу. Загляните, если будет минутка, – подмигнул старик. Индеец, коротко кивнув, нахмурился. Пожалуй, стоило навестить местную святыню: где чудеса, там и тамплиеры, а где они, там и неприятности.

На улице уже появился народ, город просыпался. Ускорив шаг, Коннор направился к месту нахождения чудо-креста. Около церкви толпился люд – многие хотели увидеть исцеление страждущих своими глазами.

“В толпе зараза разносится в разы быстрее”, – вспомнились слова жены. Натянув воротник повыше, стараясь прикрыть нос, ассасин пробивался ко входу. Вонь и духота стояли жуткая, в церкви же была такая толчея, что запросто можно было потерять сознание от недостатка кислорода. Посередине гомонил священник, позади него возвышался странного вида крест, приделанный к посоху. Коннор похолодел: эти вещи он теперь узнавал с первого взгляда. Снова частица Эдема!

– Ну уж нет, – пробормотал он, содрогаясь. Мало было ему в прошлый раз яблока, когда его закинуло в другую реальность. Только не снова. Проклятую вещь нужно убрать отсюда любой ценой и желательно утопить подальше от берега. Кто знает, на что она способна в руках тамплиеров. – Чтоб вам всем.

Коннор почти выбежал из церкви, не обращая внимания на возмущенные крики людей, по ногам которых он прошелся сапогами. Нужно предупредить Хизер, пока не случилось что-то плохое.

========== Неприятие ==========

– Да что он себе возомнил? – Хизер скользила между танцующими парами, улыбаясь седым лордам и подмигивая одиноким кавалерам. Проклятый корсет стискивал ребра и мешал дышать полной грудью. На балу в честь годовщины подписания декларации царили вонь и духота. Не самое приятное место, где можно было оказаться.

С заданием легко мог справиться и муж, но выполнить его самой было делом принципа. Иначе действительно засадит ее дома, и жди, как идиотка, вернется в этот раз или нет. Уж помирать, так вместе. О детях даже думать не хотелось, рожать попросту было страшно. Нет, как-то женщины в этом мире с этим справлялись, но детская смертность ужасала. Конечно, у Хизер шансов выжить поболее будет, как и у возможных детей, но одна только мысль об этом холодила сердце. Все-таки знания, полученные в двадцать первом веке, пока что помогали не оказаться молодой мамашей, но гарантий того, что это будет и дальше так, не было никаких. Так что миссис Кенуэй отрывалась, пока могла. Корсет был далеко не самым большим злом, его можно было и потерпеть.

Цель маячила впереди, попивая вино и сыто рыгая. Расфуфыренный толстяк в красном костюме портил кровь доброй половине Нью-Йорка, задирая до небес цены на рыбу, надеясь купить порт. С ним нужно было кончать.

– О, мистер Дюфон! Какой прекрасный вечер! – трепеща ресницами, Хизер порхнула ему навстречу. Маленькие красные глазки немедленно уставились в ее декольте – хитрый лиф делал свое гнусное дело.

– А кто вы, прелестница? Мы знакомы? – толстяк тут же сграбастал женщину за талию. С трудом сдержавшись, чтоб не кокнуть его раньше времени, Хизер кокетливо хихикнула и провела рукой по своим волосам, незаметно выдернув из короткой прически отравленную иглу, замаскированную под изящную заколку.

– Мой отец занимается торговлей, вы как-то с ним работали вместе. Вуаро, может, помните? – Не без труда вывернувшись, женщина подхватила с ближайшего стола бокал. – Не хотите ли выпить наедине?

– Конечно! – жертва клюнула на приманку и, радостно похрюкивая от удовольствия и предвкушения, потопала следом на балкон.

По дороге толкнув танцующую пару, Хизер создала небольшую толчею, где не без удовольствия кольнула спутника пониже поясницы. Ойкнув и завертевшись, Дюфон не обнаружил источник неприятности, ругнулся и поспешил следом за зачинщицей безобразия. Как и предполагалось, скопытился он уже на балкончике, где остался валяться за занавеской. Сорвав крест с широкой груди, Хизер без всяких препятствий слиняла с бала, пока не началась паника, и, довольная удачно выполненной миссией, забралась в карету, крикнула кучеру нужный адрес.

Вечер опускался на “Большое яблоко”*. “Аквила” плавно покачивалась на волнах, дожидаясь хозяев. Поднявшись по трапу под приветственные крики, Хизер ворвалась в каюту и бросила добычу на стол, прямо перед мрачно сидевшим за ним мужем.

– Готов.

– Молодец. Как прошло? – Коннор изучал какую-то старую книжку.

– Как по маслу, а ты дергался. – Хизер с наслаждением дернула за проклятый шнурок корсета. – К аптекарю зашел? А это еще что? – она хмуро прищурилась, вглядываясь в страницу.

– Да так, – индеец захлопнул книгу, от которой во все стороны полетела пыль, – наткнулся на одну вещь.

– И каким боком тут Древний Египет? – ассасинка прекрасно знала, что за картинку разглядывал муж. – Анкх, он же символ жизни. Ну?! Я жду.

– Ты и тут поспела? – удивленно приподнял брови Радунхагейду.

– В детстве увлекалась, – Хизер присела на край стола, – с чем связан такой интерес? Радик, я прекрасно знаю, что просто так ты в книги не лезешь.

– В церкви этой штукой лечат оспу. – Коннор сцепил пальцы в замок и долгим взглядом уставился на жену.

– Предтечи опять? – Хизер нахмурилась еще больше. – Ну и черт бы с ними, пусть лечат, дело полезное. Только не хватало снова влезать в эту дрянь. Прошлого раза мало было?!

– Я должен, – Коннор упрямо поджал губы.

– Опять! – Хизер зло хлопнула ладонью по столу. – Жить расхотелось?! Ты еле вылез из прошлой передряги!

– Но вылез. Это мой долг! – Радунхагейду уже знал, чем закончится этот разговор.

– Тогда идем вместе, – и Хизер зло рванула корсет. А вот этого супруг не ожидал. Крики, запреты – да, ее участие – нет.

– Ни-за-что. Ты и Роберт будете ждать меня здесь, чтобы отплыть, как только приду. Эту вещь надо закинуть подальше в море. А ты будешь меня там только отвлекать и задерживать. – Коннор встал, давая понять, что разговор окончен.

– Снова здорово?! – женщина побагровела от ярости. – Сколько можно, Радик? Когда мы женились, ты что обещал?

– Что буду рядом и буду тебя защищать любой ценой, – палец мужа почти уперся в острый нос Хизер, – а там слишком опасно.

– Я обещала то же самое, – зубы клацнули рядом с пальцем, но ассасин успел его вовремя отдернуть, – так что не пущу одного!

– Да кто тебя спрашивает?! – наконец вышел из себя индеец и, пока жена искала ответ, выскочил из каюты, после чего шустро повернул ключ и на всякий случай придвинул пару бочек к дверям. – Что!? – раздраженно спросил он в ответ на вопросительные взгляды команды и Роберта. – Кто ее выпустит, будет сам успокаивать! – Дверь содрогнулась под мощным ударом. – Я пошел, – буркнул капитан. – Когда доломает дверь, скажет, что делать, – с этой фразой ассасин оттолкнулся от борта, спрыгнул с корабля на берег, чтобы не терять время на беготню по трапу. Двери стоит поставить попрочнее.

Комментарий к Неприятие

*”Большое яблоко” – самое известное прозвище Нью-Йорка.

========== Отец ==========

Проникнуть в церковь было не столь сложно. Натянув капюшон, Коннор влез по стене и добрался до открытого окна. Крест, по счастью, был почти под ним, всего-то и нужно было спуститься на веревке и вырвать из крепления посох, на котором закрепили частицу Эдема. Вроде бы все просто.

Осмотревшись, ассасин тяжело вздохнул, с тоской подумал о том, как будет сурово наказан женой за свой демарш, и вогнал дротик в крышу, подергал, проверив на прочность, веревку и осторожно начал спуск. Охрана сонно трепалась в дверях, так что действовать нужно было осторожно и быстро.

Закусив губу, Коннор протянул руку и схватился за шест, прямо под символом вечной жизни. Артефакт тускло засветился, по рисункам на его поверхности пробежали искры. Тихо ругнувшись, ассасин дернул посильнее. Неожиданно посох легко вышел из крепления и почти выскользнул из руки. Дернувшись, Радунхагейду схватился за верхнюю часть частицы Эдема и тут же рухнул вниз, ослепленный и оглушенный, больно отшибив многострадальную спину.

– Приветствую тебя, асса… – женщина, чья золотистая фигура собралась в воздухе, была грубо прервана.

– Опять ты?! – Коннор вскочил на ноги и сжал кулаки. – Ну что еще?! Спасти мир, убить Франклина, запихнуть декларацию в…

– Довольно! – остановила его жестом Юнона. – Последнее совершенно необязательно.

– А что тогда?! – Радунхагейду пытался нашарить на боку томагавк, но, как назло, оружие валялось шагах в десяти, отлетев во время падения.

– Не перебивай, – сердито попросила женщина и вновь завела привычную песню: – Это – нексус времени…

– Да помню! Здесь рассчитываются вероятности! Что надо-то?! – Коннор с ненавистью уставился на полупрозрачную богиню, пафосно воздевшую руки к потолку.

– Невозможно, – опустила руки предтеча и устало потерла глаза. – Совмести судьбы, а там как пойдет.

Мелькнув, женщина исчезла, и Коннор провалился во тьму забытья. Открывая глаза, он обреченно гадал, кого же увидит на этот раз. В прошлый раз его разбудила мать, уже двадцать лет как мертвая. На этот раз был отец.

– Смотрю, ты не торопишься, – Хэйтем нависал над сыном, такой же ехидный, как и при жизни.

– А есть куда? – Коннор сел, ощупывая кровать под собой. Эту гостиницу он прекрасно помнил, кажется, “Зеленый дракон”.

– Конечно! – Хэйтем развел руками. – Или ты передумал?

Коннор спустил ноги на пол и пошевелил пальцами, глядя на начищенные до блеска сапоги, стоящие рядом с кроватью.

– Передумал насчет чего?

– Слушай, я понимаю, у нас немало разногласий, но валять дурака перед церемонией – не самая хорошая мысль, – Хэйтем бросил в сына кителем. Удивленно приподняв брови, ассасин разглядывал черно-красное одеяние. – Ждать никто не будет. Одевайся. Жду тебя у нашего столика, – и отец вышел из комнаты.

Неторопливо натягивая одежду, Радунхагейду старался понять, во что же влип на этот раз. Тамплиерский крест на рубахе отца выразительно говорил о том, что тот на своем месте, в ордене. А вот то, как он с ним общался и говорил про церемонию… Хэйтем что, решил примкнуть к ассасинам? В груди защемило. Ага, конечно. Скорее Хизер начнет со всем соглашаться.

Хизер. Коннор застыл, будто громом пораженный. Есть ли она в этом мире? Сможет ли он вырваться из временной ловушки предтеч? Как именно это сделать? А если он никогда больше не увидит жену? Нет, нельзя допускать подобных мыслей. Надо действовать, и будь что будет. Даже если снова придется пережить смерть матери, лезть на Великую иву и бегать в волчьей шкуре.

Натянув сапоги, Радунхагейду вышел из номера и поискал взглядом отца. Брови вновь удивленно полезли вверх: все, кого он когда-то убил, все его враги, сидели за столом и вели бурное обсуждение.

– Ли, – ненавистная фамилия сама по себе сорвалась с губ. Они живы, но тогда…

– О, вот и ты, друг! – Ли первым вскочил с места и хлопнул Коннора по спине. – Наконец-то! Это великая честь, мне даже завидно, что я не могу еще раз пережить этот восхитительный момент!

– Мне тоже, – процедил сквозь зубы Коннор, вспоминая, как воткнул нож в ненавистное сердце врага. – Был бы счастлив тебе его предоставить!

========== Орден ==========

– Друзья мои, все мы знаем, для чего здесь собрались. Этот день для меня вдвойне важен, поскольку в наши ряды вступает мой сын.

Отец стоял во главе стола, сияя, словно медный таз. Коннор едва сдерживался, чтобы не выдать себя злой рожей или сворачиванием шеи рядом стоящего Чарльза Ли. Когда же до ассасина дошел смысл сказанного, видимо, в лице он все же изменился.

– Сын мой, ты готов? – Хэйтем внимательно смотрел ему в глаза.

– Да, отец, – Коннор улыбнулся, сомневаясь, что получилась улыбка, а не оскал.

– Тогда приступим. Клянешься ли ты блюсти устав ордена и наши принципы?

Магистр ждал ответ. Ассасин едва не заскрипел зубами от отчаяния. Дать клятву тамплиера? Вступить в ненавистный орден, с которым всю жизнь сражался, и стать им братом? Или же нарушить клятву и этим растоптать свою гордость в пыль? “Гордость – штука хорошая, но из-за нее больше мрут, чем выживают”, – образ сердитой Хизер замаячил перед глазами.

– Да, – выдавил индеец, на мгновение закрыв глаза. Если эта цена того, чтобы вернуться домой, в свой мир, или потом порвать орден отца изнутри, то он ее заплатит.

– Не разглашать никому наших тайн и сути наших трудов?

– Да, – каждое слово было подобно ножу в сердце.

– Отныне и до последнего вздоха? Любой ценой? – глаза Хэйтема казались глазами демона из преисподней, пришедшего по душу ассасина.

– Да.

– Мы приветствуем тебя в наших рядах, брат, – отец возложил руки на плечи могучего индейца, – вместе мы приблизим зарю нового мира, где будут царить цель и порядок. Дай мне руку. – Протянув ему руку, Коннор жалел, что в ней не зажат нож. На безымянный палец скользнуло тяжелое кольцо. – Ты тамплиер.

Торжествующие крики заполнили верхний этаж гостиницы. Самый страшный кошмар стал явью. Приняв поздравления, Радунхагейду едва смог найти повод отлучиться, сославшись на важные дела в Бостоне. Счастливый родитель обнял сына, перед тем как отпустить на все четыре стороны.

– Мама бы тобой гордилась, – добил Хэйтем и без того разбитого Коннора. – Ты достойный сын.

Выскочив на улицу, отпрыск, достойный своего отца, в пыль разнес какую-то бочку, случайно подвернувшуюся по дороге. Тяжело дыша, он уперся лбом в дерево, с ненавистью глядя на него, но будто сквозь. Мать и тут была мертва, только… она была лояльна к тамплиерам. Этот мир был окончательно не в себе.

– Зачем?! – рявкнул индеец в дождливое серое небо. – Что я должен сделать?!

А небо опять, по своему обыкновению, молчало.

Найдя лошадь, Коннор вскочил в седло и помчался по улицам. Особых изменений в жизни города, за исключением огромного количества англичан на улицах, он не увидел, но что с деревней – нужно было разузнать. Безумная скачка более-менее привела его в чувство, мысли постепенно возвращались в нужное русло. Все происходящее не было реальным, как и тогда, с Вашингтоном. Значит, любые решения оправданы, если могут привести к нужному результату. Вопрос в том, где тот путь, что ведет домой? Что сейчас там, с Хизер? Наверняка с ума сходит от беспокойства, разносит город в поисках супруга. Легкая улыбка затронула губы ассасина.

Нещадно подгоняемая лошадь возмущенно заржала. Нужно было спешить.

Деревня стояла на месте, но была отличной от той, что помнил Коннор. Изумленный, он спрыгнул с замученной животины и медленно направился к поселению. Да, это была его деревня, его друзья и люди, только вместо хижин стояли дома, а вместо охотников в национальных одеждах у костра сидели мужчины в европейской одежде, напиваясь спиртным и ведя скабрезные беседы.

– Где Мать Рода? – остановил Коннор парнишку, которого раньше не встречал.

– Привет, Радунхагейду! Да умерла же, лет десять назад как, – удивленно отозвался паренек, – когда оспа была.

– А Ганадогон? – индеец приготовился к худшему.

– В Лондоне, торговлю ведет. Ты чего, перебрал никак?

Парень пожал плечами и умчался подальше от странного сегодня знакомого. Привычный мир очередной раз перевернулся.

– Да поможет мне Отец Понимания, – прошептал Коннор, садясь на возмущенную лошадь, – сам я уже ничего не пойму.

========== Сломленный ==========

Лошадка уныло брела по лесной дороге и пощипывала зеленую травку, растущую на обочине. Всадник был хмур и печален и даже не интересовался происходящим вокруг. Руку обжигал скрытый клинок, не позволяя забыть о свершенном предательстве.

Тамплиеры добились своего. Убрав тех, кто может сопротивляться, завладели землями могавков, а теперь делали все, чтобы жители спились и потеряли свою культуру и традиции. Как и когда это могло случиться? И почему он позволил это сделать?! Коннор глухо застонал от отчаяния и сдерживаемой ярости. Нужно ехать в Дэвенпорт – увидеть своими глазами, что стало с его домом.

Подгоняемая всадником лошадь испуганно всхрапнула и стрелой полетела через лес. Ветер ударил в лицо, сорвал черно-красный капюшон – злую пародию на робу ассасинов, – разворошил волосы, забранные в короткий хвост. Вспомнилась безумная скачка Пола Ревира, всплыли в памяти образы друзей и союзников. Что с ними стало в этом мире? Живы ли? Те ли они или, как Ганадогон, больше собой не являются? А во что же превратилось будущее этой реальности? Радунхагейду содрогнулся, отгоняя страшные раздумья, и прикрикнул на животное, не позволяя сбавить скорость.

Едва не загнав лошадь, он добрался до привычной границы поместья. Ни домов, ни церкви, ни поселения. Спрыгнув на землю, сырую после дождя, Коннор медленно шел по заросшей дороге. Не было ничего, кроме полуразрушенного поместья. Покосившаяся дверь скрипела, болтаясь на петлях. Осторожно ступив на провалившийся в некоторых местах пол, Коннор прошел в комнату старого учителя: дом был разграблен. Не осталось ничего, даже чучела орла. На полу валялись обломки старого стула, а за столом, свесив оскалившийся череп в шляпе, восседал скелет.

– Старик… – ассасин замер, глядя на останки старого учителя.

В этом мире не было ученика у старого Ахиллеса. Некому было чинить дом, строить поселение, защищать людей от власти. Никто не остановил тамплиеров, и теперь они праздновали победу. Великий учитель умер в одиночестве, в отчаянии и бессилии, не передав драгоценных знаний, не воспитав наследника.

Второй раз в жизни Коннор хоронил Ахиллеса рядом с семьей. На этот раз не было ни прощальных речей, ни собравшихся возле могилы друзей. Лишь, как раньше, вместо цветка легло в землю орлиное перо да накрапывал дождь.

Нужно было возвращаться в Бостон. В прошлый раз Радунхагейду вернулся в свой мир, коснувшись проклятого яблока Эдема. Оно его отправило в безумие, и оно же возвратило. Значит…

– Нужно найти чертов крест, – проговорил индеец и натянул капюшон на голову, защищаясь от дождя, ведь даже ассасин мог замерзнуть и простудиться. “А сопливых капитанов никто не уважает”.

Образ “Аквилы” вспыхнул перед глазами. Что стало с Призраком Северных морей? Окончательно сгнил без ремонта, оставшись в воде? Узнать это можно было лишь одним способом: добраться до причала, где был домик Фолкнера.

Вновь несчастная лошадь помчалась, понукаемая жестоким хозяином. Вылетев на высокий обрыв, Коннор остановил лошадку, удивленный зрелищем: “Аквила” стояла в своей гавани, ухоженная, починенная, холеная. Под тамплиерским флагом.

– Да вы спятили! – Радунхагейду остервенело рванул поводья. – Только не мой корабль!

С бурей в душе и мыслях, он несся к причалу, надеясь найти в себе силы не покрошить всех в капусту. На берегу кипела работа: моряки таскали товары, чистили пушки и драили палубу.

– О, господин Кенуэй! – послышался знакомый голос с корабля. – Наконец-то вы к нам заглянули!

– Роберт?! – Радунхагейду чуть не выпал из седла, увидев старого моряка. – Как же…

– Я вижу, вас приняли в орден? – старик ухмыльнулся. – Что ж, примите мои поздравления! Теперь “Аквила” ваша с потрохами, как и я, – в голосе бородача послышалось отвращение. – Не хотите ли провести ревизию? Мы усилили борта и поставили пушки помощнее…

Покачав головой, ассасин почти что взлетел на палубу, хищно осматривая корабль. Да, он был в идеальном состоянии. Как же так вышло-то?!

– Ваш отец сказал, что скоро мы тряхнем стариной и разнесем пару корыт в щепы: кажется, мятежники решили высунуть нос, – Фолкнер хмуро наблюдал за выражением лица индейца.

– Мятежники? – тут же навострил уши Коннор. Проведя рукой по теплому дереву борта, он несколько успокоился.

– Ну да, жалкие ошметки сопротивления: Вашингтон и Патнем все никак не угомонятся.

– Это замечательно, – выдохнул ассасин и, поймав недоумевающий взгляд Роберта, поспешно пояснил: – Руки чешутся, вырвать пару глоток не помешает.

– Отлично, кэп! Когда отплываем? – лицо Фолкнера стало безучастным.

– Немедля. В Бостон! – Коннор поспешно встал к штурвалу. – На всех парусах!

========== Задание ==========

Прикрыв глаза, Коннор следил за пролетающим мимо берегом. “Аквила” мчалась подобно чайке, взлетая на небольших волнах, брызги воды летели во все стороны и холодили кожу. Именно здесь когда-то ассасин повязал ленту на руку жены, помогая справиться с морской болезнью. Казалось, Хизер просто сидит в каюте, возясь с книгами, и вот-вот выйдет на палубу, встанет за плечом, любуясь тем, как он управляется со штурвалом. Иногда она даже пыталась рисовать, вдохновившись дивными видами, но частенько рисунок, скомканный, летел за борт, не устроив горе-художницу.

– Хорошо идем, капитан! – раздался позади голос Фолкнера, заставив ассасина вздрогнуть от неожиданности. – С таким ветром мы даже раньше поспеем.

– Это отлично. Роберт, а как вы познакомились с отцом? – задал давно терзающий его вопрос капитан.

– Долгая история, – нахмурился моряк, разом растеряв веселость. – Он просто пришел ко мне и предложил починить “Аквилу”. А где корабль, там и я. Он моя жизнь, парень, – Роберт ласково коснулся рукой штурвала, – погибнет он – пойду вместе с ним на дно и я.

Коннор уважительно промолчал. Вот оно как вышло: не Ахиллес с учеником пришел за кораблем, а Хэйтем. Теперь в руках тамплиеров быстрейший корабль, способный на великие свершения. Однако именно в руках Коннора сейчас штурвал, а уж как распорядиться кораблем – дело десятое. Роберт не поддерживал тамплиеров – старпом был прикован к кораблю. Значит, все не столь плохо.

Стоило кораблю пришвартоваться, как на борт буквально взлетел Хэйтем.

– Сын, как это понимать?! – он был крайне недоволен. – Ты говорил, что будешь отсутствовать день, но никак не дольше! У нас график горит! Добрый день, Роберт, – тамплиер раздраженно кивнул Фолкнеру. – Конечно, то, что ты привел “Аквилу”, – замечательно, но это не умаляет твоего проступка!

– У меня были дела на Фронтире, – Коннор ответил на взгляд отца не менее хмурым взором.

– Это какие же? – Хэйтем скептически склонил голову к плечу и развел руками. – Опять носился со своими дружками по лесам?

Радунхагейду промолчал, считая, что отвечать на подобное – ниже его достоинства, но выводы сделал. Вот, значит, каким он был в этой реальности.

– Хотя это все теперь не важно, нужно торопиться. Пока ты развлекался, у нас кое-что прояснилось. Пойдем, есть разговор, – подхватив Коннора под локоть, Хэйтем завел его в каюту. – Не нужно, чтобы нас слышали. – Щелкнул ключ в замочной скважине. – Пока тебя носило по Фронтиру, прибыл пророк, – Хэйтем сел на край стола, глядя на сына снизу вверх, – теперь твоя очередь проявить себя и послужить ордену.

Коннор весь превратился в слух, ловил каждое слово, стараясь вытянуть как можно большее количество информации.

– И как же? – изобразил он непонимание.

– Иногда мне кажется, что тебя слишком часто били по голове, – тяжело вздохнул тамплиер. – Ты будешь охранять пророка, и не дай тебе боги провалить это задание. Ты сейчас же отправишься в Монмут и будешь тенью следовать за объектом, – указательный палец отца ткнул в сторону сына. – Понял?

Коннор согласно хмыкнул. Отлично. Если этот пророк столь важен для тамплиеров, то и ему сгодится. А уж ежели это связано с предтечами, то вообще все идеально складывается.

– Мы в секунде от достижения цели: еще немного – и мы расправимся с мятежниками, шажок – и мы выдавим их из Нью-Йорка, – Хэйтем даже показал пальцами, насколько мало осталось до достижения цели. – В форте тебя будет ждать Ли, ты подменишь его, поскольку он со своими талантами нужен мне тут. “Аквила” подойдет на место встречи позднее, а ты постарайся остаться незамеченным. И еще, – Хэйтем с тяжелым вздохом встал со стола, хлопнул сына по плечу ладонью, – будь осторожней. Пророк, конечно, играет на нашей стороне, но я не понимаю его мотивы.