Текст книги "Училка (СИ)"
Автор книги: Марина Львова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
9
– И ты согласилась?
– А что мне еще оставалось делать? Марьяшка устроила целый спектакль со слезами.
– Которые моментально высохли, как только она узнала, что остается жить у тебя. Такие слезы называют крокодиловыми. Мои дети в совершенстве владеют подобными приемами. – Наталья Сергеевна слегка пожала плечами. – Так или иначе, на ближайшее время тебе не придется искать дополнительный заработок, а это уже что-то. Так чем ты недовольна?
– Это очень неожиданно.
– Я не понимаю тебя: сначала ты беспокоилась о девочке, а когда удалось найти ее отца – испугалась, что ей будет с ним плохо. Отец предлагает тебе о ней заботиться, а ты опять недовольна. Что тебя не устраивает?
– Не знаю. Я уже привыкла к Марьяшке.
– А твоя мама?
– Она с ней воюет. Пытается перевоспитать уже сложившийся характер.
– Ну и как?
– С переменным успехом. Но мне кажется, что Марьяшке удается порой поколебать мамину уверенность в ее абсолютной правоте.
Наталья Сергеевна рассмеялась, поставила на стол чашку с традиционным свежезаваренным чаем. Раздался осторожный стук, дверь учительской открылась, и в нее вошел невысокий мальчик в синем свитере и черных брюках.
– Добрый день, Наталья Сергеевна! Здрасте, – кивнул он в сторону Насти. – У меня сегодня день рождения, вот, угощайтесь. – Он положил на стол горсть конфет и быстро вышел.
– Спасибо, Женечка! Вот видишь, и конфеты к чаю. Совсем другое дело. Настюша, я давно у тебя хотела спросить, как выглядит этот господин Елизаров? И сколько ему лет?
– Сколько ему лет? Не знаю, думаю, за тридцать. Он довольно высокий, глаза серые, а может быть, зеленые. Нос прямой, упрямый подбородок, да, и он постоянно почесывает указательным пальцем переносицу, когда о чем-то думает.
– Исчерпывающий портрет. Вопрос только, когда тебе удалось столько заметить?
– Наташа, перестать надо мной смеяться, мне сейчас совсем не до шуток.
– Так когда появится вновь обретенный папаша?
– Недели через две. Лучше скажи мне, куда мне поехать, чтобы купить одежду для девочки? В «Детский мир»?
– Я обычно покупаю на толкучке, там дешевле. Что ты на меня так смотришь? Поезжай на вещевой рынок.
– Но там не дают чеков! Как же я докажу, что не истратила эти деньги на себя?
– Он требует с тебя отчетность?
– Нет, но мне самой неудобно тратить чужие деньги, должна же я как-то учитывать расходы. Девочку нужно одеть, у нее почти ничего нет.
– О ее матери ничего не слышно?
– Пока ничего, Валерий Петрович заявил в милицию о ее исчезновении, я оставила свой адрес. Они сообщат, если будет что-то новое.
– А зачем твой адрес?
– Ведь девочка у меня живет, а Валерий Петрович часто уезжает.
– Что же с ней случилось?
– Кто знает… Марьяшка говорит, что раньше она не уезжала так надолго.
– А почему ты сидишь здесь? Ведь по расписанию у твоих малышей сейчас физкультура.
– Раньше бы я поехала на книжную ярмарку, а теперь сижу и жду, чтобы забрать Марьяшку после уроков.
– Такова твоя работа, ничего не поделаешь. На выходные дни у тебя тоже остается?
– Куда же я могу деть ее – отправить ночевать в пустую квартиру?
– Получается так, что у тебя совсем не бывает выходных? Ничего себе приработок! Ни минуты отдыха. Я бы ни за что не согласилась! – Наталья Сергеевна решительно тряхнула головой.
– Наташа, я вовсе не считаю эту девочку обузой. Мне доставляет радость разговаривать с ней, учить самым элементарным вещам, которых она не знает.
– Просто у тебя нет своих детей, потому ты еще не наигралась с ними. Вот были бы свои – тогда тебе бы захотелось хоть в выходные никого не видеть и не слышать.
– Не знаю, может быть, ты и права. А вот и звонок, сейчас мои малыши вернутся в класс. Ну, я пошла. До свидания.
Настя на прощание помахала рукой и вышла из учительской. Когда она вошла в класс, ученики ее были заняты поисками собственной одежды, завязыванием шнурков, упаковкой портфелей и рюкзачков. Наконец сложный процесс переодевания был завершен, с парт были собраны все учебники и тетради, найдены потерянные носки и кеды. Класс с шумом и толкотней построился и пошел вслед за учительницей на первый этаж, где их уже поджидали у входа бабушки и мамы. Подробно рассказав о домашнем задании на понедельник, Настя тепло попрощалась с озабоченными родителями и слегка ошалевшими в предвкушении свободы учениками, взяла за руку Марианну и направилась домой.
– А Костя сказал, что поедет в воскресенье в цирк, – капризно заметила Марьяшка.
– Когда твой папа вернется из командировки, ты попросишь его, и он сходит с тобой в цирк, – спокойно ответила Настя, заметив при этом, как надулись губы у ее подопечной.
– А как ты будешь меня развлекать?
– Разве я должна это делать?
– Мой папа платит тебе деньги, значит, ты должна меня развлекать.
– Кто тебе это сказал? Твой папа?
– Костя.
– Понятно. – Настя сразу вспомнила маленького, тщедушного мальчика из своего класса, который отличался от большинства детей тем, что носил в школу дорогие часы и заносчиво вел себя с одноклассниками. Мама его в первую же неделю учебы рассказала Насте, что они достаточно состоятельны, чтобы определить Костика в более приличную школу, но решили пока подождать, так как мальчик очень болел.
Марианна выжидательно смотрела на учительницу.
– Но твой папа не купил мое свободное время, правда? У меня должны быть выходные. Я должна отдохнуть, ведь в понедельник мне идти на работу.
– И ты отправишь меня домой? – Капризный тон исчез без следа, а в доверчивых глазах девочки появились слезы.
– Нет, тебе же будет грустно одной, я приглашаю тебя к себе домой и предлагаю провести выходные дни у меня в гостях.
– Но я же и так у тебя живу!
– А на выходные ты будешь моей гостьей.
– И мы пойдем куда-нибудь?
– Конечно. Завтра мы поедем с тобой в одно очень интересное место.
– Куда?
– Пока это секрет, а завтра узнаешь.
Марьяша была заинтригована, но как ни допытывалась она у Насти, какие предположения ни строила, ей никак не удавалось догадаться, куда же они направятся в субботу. В отличие от Марьяшки Калерия Андреевна догадалась сразу и не пришла от этого в восторг.
– Как? Ты собираешься и ребенка тащить на этот книжный рынок? Ты совсем голову потеряла.
– Что плохого в том, что она увидит много книг, подержит их в руках?
– Скажи лучше – будет дышать пылью, ее будут толкать со всех сторон.
– Может быть, ей захочется лишний раз посмотреть картинки в книге, а потом и почитать ее.
– Она будет слышать нецензурную ругань и задыхаться в тесноте.
– Мы поедем пораньше. И уверяю тебя, на рынке у метро, где она подбирала пустые бутылки все лето, ей приходилось слышать и не такое. А большинство людей на книжной ярмарке – с образованием, с ними интересно и поговорить, и послушать их.
– В мое время детей водили в музеи и картинные галереи, а ваше поколение ведет детей на рынок.
– Мама, ты забываешь, что этот ребенок почти вырос на рынке и ничего другого себе просто не представляет. Если я поведу ее в музей, ей станет там просто скучно. Пусть для начала она узнает, что рынки бывают разные и не на всех из них сидят нищие и валяются пьяные.
– Ты мне можешь говорить что угодно, но тобой движет только маниакальная страсть к бульварной литературе, и ничего больше.
Калерия Андреевна поджала губы и весь вечер жаловалась на головную боль. Хитрая Марьяшка ходила на цыпочках и не приставала к бабе Лере с вопросами, мудро решив, что если возникнет спор или ссора, то Анастасия Григорьевна, чего доброго, еще может и передумать и субботняя поездка окажется под угрозой.
На следующий день Марьяша проснулась и поднялась очень рано, тихонько прошла в ванную, без обычного скандала почистила зубы и съела манную кашу, которую варила ей по утрам Настя. Она надела новое платье и позволила расчесать и заплести в косички свои волосы.
Калерия Андреевна еще не встала, когда две путешественницы вышли из квартиры и отправились за новыми впечатлениями. Едва они успели выйти за порог, как Марьяшкины вопросы стали сыпаться, как горошинки. В ответах она почти не нуждалась и слушала их вполуха.
– А нам далеко ехать? Что там будет? А людей там будет много? Тогда я буду держать тебя все время за руку, чтобы не потеряться. А что там будет продаваться? Ты мне купишь что-нибудь интересное?
Узнав, что на ярмарке будут продаваться одни только книги, она была страшно разочарована и расстроена. В ее голове просто не укладывалось, что книги могут представлять какой-то интерес. Веселое оживление сменилось угрюмостью, Марьяшка чувствовала себя обманутой. Девочка шла, еле переставляя ноги, громко вздыхая и с тоской поглядывая в сторону коммерческих киосков, торгующих конфетами и жевательной резинкой. Настя сдалась и пообещала купить мороженое, но только после посещения ярмарки. Девочка искренне возмутилась: какая же это ярмарка, если на ней даже мороженого съесть нельзя?
Оживилась Марьяшка только при виде очереди, стоявшей за билетами. Многие стояли с детьми. Это несколько успокоило Марьяшку, – может быть, действительно удастся увидеть хоть что-нибудь интересное, раз уж столько людей пришли сюда по своей воле?
– А ты мне что-нибудь купишь?
– Конечно, если найдем для тебя хорошую книгу.
Сомнения потихоньку одолевали Настю: не напрасно ли она все это затеяла? Проще было бы сводить девочку погулять в парк, покататься с ней на каруселях, но тогда она лишила бы себя единственного развлечения. И что ей в таком случае читать на следующей неделе? Наверное, она поступает эгоистично, но когда еще ей выбраться за книгами?
Настя сразу провела девочку в то место, где продавались интересующие ее книги. Нужно постараться быстро купить все новинки, пока Марьяшка не начала капризничать. Настя поздоровалась со знакомыми продавцами, старательно отобрала книги, появившиеся за последнюю неделю, при этом она не выпускала из виду Марианну, присевшую на корточки рядом с соседним торговцем. Засунув книги в сумку, Настя подошла поближе. Марианна, затаив дыхание, рассматривала яркую книгу с фотографиями куклы Барби. Вдоволь насладившись этим зрелищем, она пошла дальше, приседая и вставая, хлопая себя по коленкам и подпрыгивая, как воробышек. Ее восторженное «ух ты» раздавалось почти постоянно, вызывая улыбку на лицах и продавцов и покупателей.
Мысленно Настя составила список необходимой литературы, которую нужно будет приобрести для девочки. Если ее отец раскошелится на яркие красивые детские энциклопедии, то, может быть, удастся пробудить у девочки интерес к книгам, приучить ее читать. Тогда можно считать, что свою задачу Настя наполовину выполнит, как бы ни сложилась дальше судьба Марьяшки. Если разумно потратить оставленные Валерием Петровичем деньги, то должно хватить и на одежду и на книги. Придется действительно съездить на вещевой рынок, как и советовала Наташа. А отцу Марианны она постарается все объяснить. Должен же он понять? Наверное, должен, только вот как быть с мамой? Не начнет ли она опять возмущаться?
Калерия Андреевна действительно была возмущена и с трудом сдерживала свое раздражение.
– Мне трудно понять тебя, Анастасия. Ты взяла на себя ответственность за совершенно чужого ребенка и абсолютно не думаешь о режиме. Девочке давно пора обедать, а вы ходите неизвестно где. Полная безответственность!
– Баба Лера, да ты не волнуйся, мы уже по сосиске съели на рынке и воды выпили. – Довольная Марьяшка радостно улыбалась. – Ты только посмотри, какие у меня книжки красивые.
Девочка держала в руках стопку ярких книжек с фотографиями куклы Барби, раскраски с героями мультфильмов; стоя на одной ноге, она одновременно протягивала книжки и, дергая ногой, пыталась сбросить с ног новые туфли.
– Помимо этого, ты еще и прививаешь девочке дурной вкус! У нее же нет никакого воспитания и жизненных принципов.
– Мама, ты преувеличиваешь, девочке еще нет и семи лет. Давай не будем спорить при ней. В своей жизни она уже достаточно наслушалась споров, ругани и криков.
Педагог взял верх, и Калерия Андреевна до самого вечера старательно сдерживалась, ничем не выказывая своего недовольства. Вечером, когда Марьяшка наконец уснула, Насте пришлось в очередной раз объясняться со своей мамой.
Наутро Марьяшка проснулась рано и сразу же зашуршала страницами книжки.
– Анастасия Григорьевна, вы уже проснулись? А что такое «беспардонность»?
– Марианна, ты подслушивала? – Настя была удивлена и смущена, ей казалось, что вчера вечером они говорили с мамой достаточно тихо.
– Но я же никому не скажу. Так что такое «беспардонность»?
– А что сказал по этому поводу Ушаков? Давай посмотрим?
– Что это такое?
– Это словарь, такая книга, в которой объясняются значения слов.
– А там есть картинки?
– Нет.
– Тогда я не хочу смотреть эту книгу. Она неинтересная.
Настя не стала спорить, она достала с книжной полки слегка потертый коричневый том и стала искать нужную страницу.
– Так что там написано? – сказала Марьяшка, заглядывая через плечо и силясь разглядеть мелкие буквы.
10
– Анастасия, мне непонятно, о чем ты думаешь. Ты взяла на себя ответственность за ребенка – и держишь его в грязи и пыли.
Настя подняла голову – так не хотелось отрываться от интересного места в книге, так хотелось узнать, что же случилось дальше со строптивой героиней, но делать нечего, мама, как всегда, была права. Настя посмотрела на Марианну. Девочка сидела за столом и, высунув язык от усердия, старательно раскрашивала картинки карандашами.
– Хорошо, мама, вы с Марианной идите на улицу, а я пока уберусь в квартире.
Подобного поворота Калерия Андреевна не ожидала и с опаской взглянула на Марианну. Но формально дочь была совершенно права: ребенку вредно дышать пылью.
– Но я собиралась пойти в магазин за продуктами и на рынок, – попыталась избавиться от компании Калерия Андреевна.
– Вот и хорошо, баба Лера, я тебе помогу продукты покупать. Идем. – Марьяшка начала с воодушевлением собираться на улицу.
– Мама, ты не бойся, она ведет себя почти послушно.
– Мне непонятно, ты что, меня успокаиваешь?
– Нет, просто мне кажется, ты немного расстроилась.
Калерия Андреевна подозрительно взглянула на дочь: трудно было раньше и предположить, что ее послушная девочка станет над ней подшучивать. Как время меняет людей!
– Я готова, пошли, баба Лера.
Марьяшка подошла к слегка растерянной Калерии Андреевне и решительно протянула ей руку.
Прогулка явно затянулась: Настя успела не только пропылесосить обе комнаты, протереть пол на кухне и в ванной, но и поставить разогревать обед на плиту. Когда зазвенел звонок в прихожей, Настя вороватым жестом быстро спрятала маленькую книгу на полку, так и не узнав, что же решила делать героиня романа – бежать или выйти замуж за нелюбимого. Настя поспешила в коридор открывать дверь.
Калерия Андреевна вошла в квартиру, держа в руках две полные сумки с овощами и зеленью. Марьяшка держала в руке пластиковую сумку с яблоками.
– Тетя Настя, прямо и представить себе не могу, как это вы без меня жили. Вы же даже в магазин ходить не умеете. – С гордым видом девочка прошествовала на кухню, относя покупки.
– Мама, что-нибудь случилось? – с тревогой взглянула Настя на мать.
– Могу сказать только одно: девочка хорошо знакома с ненормативной лексикой, на рынке она торговалась, как сапожник.
– Мама, обычно говорят: «ругается, как сапожник», – робко заметила дочь.
– Возможно, не буду спорить. Но мне не с чем сравнить. Никакие сравнения на ум просто не идут. Этот ребенок потрясал сломанным калькулятором и доказывал, что продавец неправильно подсчитал стоимость покупки. А ведь сама она и до ста считать не умеет. Когда же я ей об этом сказала, она заявила, что, кроме меня, этого никто не знает и будет лучше, если я помолчу. Оказывается, нечестных людей она определяет по глазам и всегда видит, когда ее обманывают. Мне было сказано, что теперь она всегда будет ходить со мной за продуктами. Все бы ничего, не ругайся она так. Помяни мое слово, мы с ней хлебнем горя. Какое самомнение у этого ребенка!
– Мама, просто она уверена в своих силах, и ее ничто не пугает. Труднее придется ее отцу.
– Как ты думаешь, когда он появится?
– Завтра буду звонить ему на работу, узнаю, когда он возвращается.
Наутро школьные проблемы настолько захватили Настю, что позвонить из школы ей не удалось: она просто-напросто забыла об этом. Но, вернувшись вместе с Марьяшкой домой и увидев скорбное выражение на лице матери, Настя почувствовала угрызения совести. Девочка утомляла, а порой и расстраивала Калерию Андреевну. Вздохнув, Настя взялась за телефонную трубку. Дозвонилась она сразу, трубку подняла секретарша и профессионально-вежливым тоном поинтересовалась, по какому вопросу та собирается встретиться с Валерием Петровичем. Чуть поколебавшись, Настя назвала свое имя, в ответ девушка попросила подождать, сообщила, что соединит ее с заместителем Валерия Петровича, и включила приторно-навязчивую музыку. Через несколько минут ее соединили с Оксаной Дмитриевной, которая представилась мелодичным, чуть холодноватым голосом:
– Анастасия Григорьевна? Меня зовут Оксана Дмитриевна, я помощница Валерия Петровича. У вас, видимо, кончились деньги? Валерий Петрович уже распорядился, вы можете приехать и получить их.
– Деньги мне заплатили за месяц вперед, – резко сказала Настя. – Мне не нужны деньги.
– Зачем же вы обижаетесь?
– Я вовсе не обижаюсь.
– Но я слышу по вашему голосу. В таком случае извините меня. Мы, деловые женщины, привыкли сразу переходить к делу. Валерию Петровичу звонили по поводу ребенка только в тех случаях, когда требовались деньги. Вот я и подумала, что вам тоже они понадобились. Извините меня еще раз.
Странно, но эта деловая женщина извиняется так, что ей удается еще раз унизить. Настя поджала губы.
– Просто я хотела узнать, когда Валерий Петрович выберет время, чтобы увидеться с дочерью?
– В данный момент Валерий Петрович не может выделить время для этого.
– Но он нарушает нашу договоренность.
– У вас с ним подписан контракт?
– Нет.
– Тогда о чем можно говорить?
– Мне кажется, вы не понимаете, о чем идет речь.
– Да нет, я в курсе, – чуть раздраженно ответила женщина.
– В таком случае мне нечего добавить.
– С вами свяжутся позднее, у секретаря имеется ваш телефон.
В трубке жалобно звякнуло, и раздались короткие гудки. Настя поняла, что только что ей очень старательно дали понять, что больше не стоит беспокоить высокочтимого господина Елизарова.
Обидно, что во время короткого визита к этому «господину» не удалось ничего основательнее порушить. Будь Настина воля, она бы разнесла там все до основания.
Надо же, чтобы он не забывал о собственном ребенке, ей следовало заключить с ним контракт!
Контракт они действительно не успели подписать перед отъездом Валерия Петровича, но Настя просто не придала этому значения. Сам ребенок был для нее важнее, чем какая-то бумажка. Да и стоило разводить всю эту канитель из-за нескольких недель? Как это ее угораздило ввязаться в такую историю? Приучать отца к собственному ребенку! Положение – глупее не придумаешь, особенно если учесть, что отец избегает встречаться с дочерью. Так их можно приучать друг к другу всю жизнь…
Настины размышления были прерваны телефонным звонком. Как обычно, первой к телефону подскочила Марьяшка. Первое время Калерию Андреевну очень раздражало, что приходится подробно объяснять всем знакомым, откуда у них в доме взялась маленькая девочка. Марьяшка, напротив, слушала с удовольствием, она была рада, что так много людей узнают о ее существовании. Пока Калерия Андреевна разговаривала по телефону, Марьяшка сидела рядом, дергала ее за рукав и просила всем сообщить, какие оценки она получила сегодня в школе. Первое время Насте иногда удавалось отвлечь девочку и увести от телефона, чтобы дать матери спокойно поговорить с подругами, но Марьяшка быстро разобралась в ситуации и не позволяла себя обмануть. Пришлось поговорить с девочкой. Марьяшка кивала в знак согласия, но при звуке телефонного звонка со всех ног мчалась к телефону. В конце концов, Калерия Андреевна смирилась с докучливым соседством и послушно сообщала своим знакомым последние новости Марьяшкиной жизни. Калерия Андреевна поняла и простила юное тщеславие ребенка, так долго лишенного элементарной поддержки и похвалы взрослых.
На этот раз Марьяшка позвала к телефону Настю.
– Настюша, это Ирина. Как твои дела?
– Как обычно.
– А что это за очаровательный голосок подходил к телефону? Она представилась Марианной. Откуда сие прелестное дитя?
– Долго объяснять, девочка временно живет у нас, пока ее отец занят.
– Очень интересно. Ладно, потом об этом. Ты мне лучше скажи, когда ты последний раз разговаривала с Галиной? Я до нее уже вторую неделю добраться не могу.
– Как это? А как же Кир?
– Кир чаще всего дома один. Галка работает днем, а по вечерам уезжает к своим знакомым.
– Он целыми днями сидит один? А школа?
– Как я поняла, в школу он ходит. Кир – мальчишка самостоятельный. Думаю, ничего страшного нет. Но вот Галка меня волнует. Помнишь, летом она рассказывала про своего знакомого?
– Да, она еще что-то говорила о спортивной группе, они там йогой занимаются или ушу…
– Только мне кажется, она слишком увлекается.
– Галка всегда в новое дело уходила с головой и быстро остывала.
– И все забрасывала. Ладно, подождем немного. Как у тебя дела?
– Да вот нашла себе подработку – приучаю девочку к отцу, а отец глаз не кажет.
– Не поняла. Тебе за это платят?
– Да, я присматриваю за девочкой одного человека, у него просто не хватает на нее времени.
– Он что, фирмач?
– Да.
– А мать где?
– Пока неизвестно, они в разводе, девочка жила с ней.
– Почему же ты так сердишься?
– Просто его сотрудники только что дали мне понять, что я не должна отвлекать столь занятого человека от дел. А я пыталась узнать, когда он собирается повидаться с собственным ребенком.
– Не расстраивайся. Во-первых, ты говорила не с ним лично, значит, часть информации до него могла просто не дойти, а во-вторых, если тебе платят деньги, то чего ты переживаешь? Каждый день работает на тебя.
– Мне ребенка жалко.
– Всех-то тебе жалко. Не переживай, Настя! Выясним для начала, куда Галка запропала. Ладно, пока, мне уже бежать нужно, вечером у нас презентация – пора приводить себя в порядок.
Настя повесила трубку и вернулась к себе в комнату, там сидела насупленная Марьяшка.
– Ты что, хочешь, чтобы я ушла, да? Так и скажи.
– Почему ты так решила?
– А зачем ты звонила сегодня отцу?
– Хотела узнать, когда твой папа к тебе приедет.
– Ты не хочешь, чтобы я жила с тобой? – В голосе девочки послышались слезы.
– Марианна, дело не в том, что я хочу, а в том, что ты должна жить со своим папой. Ты мне нравишься, мне хорошо с тобой, но я тебе чужая.
Марьяшка горько заплакала, скривив губы, бросилась к Насте и вцепилась в нее руками.
– Не надо плакать, ты будешь жить с нами еще долго, ты привыкнешь к своему папе, все будет хорошо.
Услышав плач Марьяшки, в комнату вошла Калерия Андреевна:
– Что это за слезы? Так вы затопите всю квартиру. Что тебе удалось выяснить? Заберут Марианну на выходные?
– По-видимому, нет. Мама, я хотела съездить к Галке, у нее там Кир один дома сидит. Я быстро.
– Я с тобой. – Слезы моментально высохли, Марьяшка была готова на любые подвиги.
– Но мне бы не хотелось брать тебя с собой.
– Марианна, тебе лучше остаться дома. – Голос Калерии Андреевны приобрел спокойное, профессиональное звучание. – Мы с тобой чем-нибудь займемся. Придумаем, во что поиграть.
– Хорошо, тогда мы будем играть в карты. – Марьяшка радостно потерла руки.
– Но я не умею.
– Баба Лера, ты не волнуйся, я тебя научу. До свидания, тетя Настя. Мы будем вас ждать.
– Боюсь, что у меня не получится, – неуверенно стала возражать Калерия Андреевна. – Я никогда не играла в карты, только пасьянсы раскладывала.
– Не волнуйся, баба Лера, это совсем просто. Вот смотри – это карты, на них картинки.
Настя улыбнулась: на ближайшие несколько часов Марьяшка не даст маме скучать.
