Текст книги "Звездная пыль в сапожной мастерской"

Автор книги: Марина Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

12

Красный передник, который мне выдали в первый же рабочий день, вполне соответствовал «Красной марке», снова приютившей меня. Оформляла меня на работу на сей раз не директриса, а кадровичка. Она и бровью не повела при виде моей трудовой книжки, превращенной в «волчий паспорт». Возможно, на ее практике уже бывали случаи работников, уволенных от той самой аптечной заведующей.

Уже пять дней я раскладывала по полкам творог и сметану, строго соблюдая ротацию по срокам годности, геркулес, мыло со стиральным порошком, много других товаров, и на душе у меня даже воцарилось спокойствие. Меня, конечно, немножко подгоняли на работе, и я старалась заполнять полочки побыстрее, но все было предельно вежливо. Порой я даже, как умела, молилась про себя за Вячеслава Михайловича, стараясь хоть так отблагодарить его за помощь.

О своих злоключениях я старалась не вспоминать, задерживаться на работе мне не приходилось, а по вечерам я, лежа на спине на кровати (ноги и спина все-таки здорово гудели от усталости), для очистки совести бормотала лекционный материал. Родителям я пока не решалась сообщить о том, куда мне удалось устроиться на работу, а вопросов они не задавали. Я думала, что, может, еще сумею найти приличное аптечное место – надо было только продолжать поиски, а при занятости в магазине это было труднее.

Вот только на шестой рабочий день злая судьба решила напомнить мне, что человек предполагает… Дальше эту нелюбимую поговорку я цитировать не буду!

К нам поступила еще одна новенькая, и с первых же минут я поняла, что она – то ли аутистка, то ли с каким-то еще отклонением в развитии. Совершенно обычная на лицо, но аккуратная до безнадежности, она шагу не давала мне ступить без крохотных замечаний и указаний.

–Полки уже мыли? Пиво в ряду неровно расставлено, давай переставим! А цветные наклейки со штрихкодом на этом печенье приклеены криво, надо ведь заново нам тогда их переклеить!

Я пыталась объяснить, что от нас требуется лишь быстро протереть полки перед раскладкой, даже не снимая оттуда товар. Промывать полки приходилось, только если они загрязнились по-настоящему: например, когда пролился жидкий продукт (это, если честно, ужасно). Или если полка совершенно пыльная, или если на ней еще свежие и явно броские на вид пятна, которые еще пока можно очень быстро оттереть. Времени на лишнее мытье, из-за которого потребитель будет ждать, пока товар разместят, нам никто не давал.

Пиво и алкоголь заведующая мне вообще велела первое время не трогать, а оставлять для более опытной напарницы.

–Опыта наберешься, тогда и будешь расставлять, – снисходительно пояснила она, – Не то разобьешь бутылку, а платить за убыток тебе в тот же вечер придется – даже до зарплаты подождать не дадут!

И теперь мне чуть не пришлось насильно тащить излишне старательную девицу прочь от злосчастных полок с алкоголем!

А уж отдирать и приклеивать заново фабричные этикетки от пачек с печеньем она уже начала – хорошо, что остановить ее пришлось уже заведующей, а не мне!

Я попросила Аню (так звали девушку) расставлять крупы и раскладывать хлеб – то есть, то, что безопаснее. А сама решила уйти от ревностной девицы подальше, к холодильнику с молочными продуктами, чтобы не отвечать за ее работу. И за свой эгоизм я скоро была наказана!

Через десять минут Аня была рядом со мной, тут как тут!

–Ой! Какие грязные стаканы! – с этими словами она повертела в руке странный товар с надписью Dessert Champagne, по пластиковой упаковке напоминавший йогурт, – Надо же их помыть!

–Пожалуйста, поставь обратно! – с тяжелым предчувствием проговорила я, взяв диковинную вещицу у нее из рук, – Нам некогда! Эти пятнышки покупатель сам отмоет! Вот ты, когда только-только из магазина принесешь молоко или кефир, помоешь ведь его?

–Нет! – ответила Аня, – Только если пакет грязный.

–А зря! – заметила я, – Это так же важно, как мыть руки перед едой – никогда не надо есть прямо из магазинной упаковки! Или хотя бы надо ее помыть.

–Так давай помоем мы, чтобы не пришлось мыть покупателям! – восторженно воскликнула Аня.

Я вздохнула и ощутила вековую усталость впервые за всю свою неудавшуюся карьеру.

–В этом нет смысла! – сказала я, – Ты права – немного пятнышек на стаканчиках точно есть. Но, пока их потребитель возьмет немытыми руками, пока их оценят через штрихкод на кассе, пока потребитель донесет их по пыльной улице до дома, они загрязнятся, и снова…

–Так, а это что за светская беседа? Клара, Аня, давайте, не заставляйте меня вам ваши обязанности напоминать!

Я немедленно согласилась с заведующей, незаметно подошедшей к нам.

–Аня, иди в хлебный и к крупам! А я работаю здесь, мы же разделили места с тобою… Иди, скорее! – заговорила я, срочно хватаясь за картонный паллет с пакетиками сливок.

Но Аня теперь выглядела как какой-то очумелый оратор.

–Да! – чуть ли не в крик произнесла она с явным вдохновением, высоко подняв стакан с тем самым десертом, – Мы должны вымыть эти стаканы, нам дадут за это премию! Хозяин магазина нас благодарить будет!

–Успеешь еще перед хозяином постараться! Иди в хлебный! – настаивала я.

–Но хозяину грязные стаканы не понравятся…

На нас уже оборачивались покупатели. Я готова была от стыда провалиться сквозь пол магазина. Заведующая, видимо, слегка растерялась от напора неадекватной девушки и не сумела вмешаться вовремя, чтобы остановить нас.

–Ну, хочешь, вечером вместе пойдем к Вячеславу Михайловичу и поблагодарим его? Но перед этим нам с тобой надо хорошо поработать…

С какого перепуга я вдруг назвала всесильного хозяина по имени-отчеству и вообще его упомянула! Сообразив, что вышло совсем нелепо, я схватила с железной корзины на колесах теперь уже паллет с грязноватым Dessert Champagne и, не поднимая головы, стала торопливо расставлять стаканы.

–Так! Ваша благодарность Вячеславу Михайловичу как прошлогодний снег нужна, и вообще, держитесь от него подальше – мужчина просто зверь! – заявила заведующая, очнувшись, – И нечего разбираться, кто где раскладку делает! Работать – и молча!

–Но… – попробовала возразить я и заодно попросить, чтобы Аню увели от меня подальше.

–Так! Работать! – отрезала начальница, – И чтобы через пятнадцать минут холодильник был заполнен, а затем – идите ставить крупу вдвоем.

Я покорно ухватилась за второй паллет злосчастного десерта, но тут же была остановлена неистовой Анной.

–А мыть? – воскликнула она.

И тут у меня зазвонил неосторожно оставленный в кармане брюк мобильный телефон!

Я неловко схватилась одной рукой за аппарат, другой бессознательно потянула с железной корзины паллет…

Он, конечно, грохнулся об пол, а стаканы вылетели прочь. Несколько из них не выдержали удара, и масса кремового цвета, благоухающая непонятным ароматизатором, вылилась на грязный пол… В первые секунды мне от страха показалось, что я испортила весь паллет, однако выяснилось, что мне повезло: разбиты были только четыре штуки!

Я судорожно сунула в карман мобильный, из которого доносился чей-то вопль, и голыми руками принялась подбирать десерт с пола.

–Ты чего, больная? – негромко, но очень сердито подала голос заведующая, – За тряпкой иди – и сразу с мылом чтобы тряпка была! Да не мочи ее чересчур!

Под непонятное бормотание Анны я со стыдом отправилась в подсобку. От ненужных мыслей обо всех предшествующих неудачах и неминуемой после таких воспоминаний истерики меня спас сильнейший испуг. Вот уж никогда не задумывалась о пользе страха!

Пока я возилась в туалете с тряпкой, злой, противный мобильник опять зазвонил.

–Давай я к тебе в Псков приеду, – заявила безо всякого приветствия Елена.

–Пошла ты вон! – крикнула я, и тут же сама испугалась своего голоса и грубости – я ведь находилась в чужом месте.

–Даже не думай трубку вешать! – заявила нахалка, – Ну, сколько тебе в аптеке твоей платят – десять тысяч? Или ты не работаешь и будешь опять врать, что занята?

–Я пол мою, я на работе! – поспешно отозвалась я, – Все, больше не звони!

–Так как насчет того, что я приеду? Ты теперь что, уборщица? – тоже очень быстро прокричала Курочкина, сообразив, что я отсоединюсь. Так я и сделала.

Схватив тряпку, смоченную в каком-то средстве, я побежала в торговый зал.

Мне стало страшно. Сюда, в мою личную жизнь, с прекрасной отцовской дачей, мамиными подругами, поездками в монастырь и на святой источник, с поисками работы, пусть даже и неудачными, приедет весьма назойливая девица, которая уже угрожала мне судом у себя дома на поминках брата и у которой очень грубая и своенравная мать!

Да уж, Елена не во всех отношениях глупа, надо это признать! Терроризирует меня очень умело, не звонила по телефону почти неделю, так что я была ее последним звонком застигнута врасплох. Если я заблокирую ее номер, она мгновенно обзаведется другим. На все звонки я при своих поисках работы вынуждена отвечать. В полиции, если я туда обращусь, мне скажут, что состава преступления никакого нет, а если ей грозит некий мизерный штраф за преследование беззащитной Клары, то она выкрутится при помощи каких-нибудь знакомых. Раз она идет поступать на юрфак, у нее уж точно есть нужные люди. В противном случае она не навязывалась бы столь беспардонно!

Не задумала ли она что-то ужасное? Как-то все это подозрительно.

Подтирая пол, я думала, что родителям пока про намерения Елены приехать в гости сообщать не буду. В конце концов, девица наверняка знает, что, если только она, в самом деле, начнет ломиться ко мне в квартиру, тогда ей точно несдобровать! В этом случае у меня и у полиции наконец-то появятся основания для возбуждения уголовного дела. Так что мерзавка либо меня берет на понт (извините за сленг), либо, в самом худшем случае, выведает мой адрес, приедет в Псков, поселится в хостеле или у знакомых и иногда будет караулить меня возле подъезда. Тут я тоже могу закричать «На помощь!», так что Лена, даже если подпортит мне нервы, будет вынуждена искать другой способ нападения.

Слегка успокоившись, я доработала до вечера. Несчастную Анну не отправили домой, а велели установить повсюду ценники правильным образом. Они, если честно, были значительно перепутаны, а правильная расстановка Анне была вполне по силам и по скрупулезному характеру.

Мне, конечно, вечером влетело от заведующей. Но, если бы на ее месте оказалась та, что из аптеки, я была бы просто уволена с каким-нибудь синяком под глазом. А в этот раз мне просто высказали «пару ласковых», отругали за то, что не оставила в подсобке телефон и велели расплатиться за четыре испорченные единицы товара Dessert Champagne. Я только теперь поняла, как мне повезло, что это не было настоящее шампанское! Моего заработка за дни, потраченные в аптеке, могло бы не хватить, а так после оплаты убытка большая часть моих денег осталась при мне.

Телефон я, если честно, боялась оставлять в подсобке, как и кошелек, потому что остерегалась кражи. Впрочем, объяснять все это начальнице я не решилась, чтобы она не стала ругать меня еще больше.

–А на Аню не сердись, – с неожиданно мирной интонацией закончила беседу заведующая, – Ну да, звезд с неба такие не хватают… Из психоневрологического интерната она! Ну, куда ей идти? Институт оканчивать, как тебе? Не примут нигде учиться!

Я только и могла, что посочувствовать глуповатой, но вполне работящей девушке. Их в таких интернатах даже закону Ньютона не обучают, потому что нет уроков физики – только самое примитивное природоведение. Кроме того, у ряда таких пациентов интеллект вполне способен освоить высшее образование, просто возиться с ними никому не хочется…

–Зато старательная – дай Бог каждому! Никогда такие не ленятся, в отличие от нормальных. Так называемых… – закончила начальница.

А наутро я пришла к супермаркету… И увидела, что он оцеплен охраной.

–Неужели заминировали? – в ужасе воскликнула я.

–Типун тебе! – огрызнулся полицай, – Прорыв трубы, продукты водой залило!

–И… на работу нельзя? – оторопело спросила я.

Дядька в форме не успел мне ничего ответить, как рядом со мной словно прямо из воздуха материализовалась заведующая.

–Так, марш домой! – велела мне она, – Тут убытки подсчитывают, виноватых искать, не дай Бог, будут! Ты вчера с тряпкой и водой возилась? Вот уборщиц они расспрашивают в первую очередь, почему никто не захотел смотреть, что под раковиной лужа растекалась – медленно натекало, а за ночь вообще Тихий океан вышел! Все крупы, сахар, кондитерские изделия – псу под хвост!

Я вся так и одеревенела, а заведующая продолжала:

–И теперь искать будут, на кого убытки вешать! А ты – новенькая, нечего тебе подставляться раньше времени!

Я ощутила испарину на шее и на спине, как в тот раз, когда меня чуть не обвинили в том, что в подсобке аптеки был кем-то сломан замок. Что ж, спасибо заведующей – она не была равнодушной, и по-доброму предупредила меня о возможной опасности!

Пробормотав слова благодарности, я развернулась и поплелась прочь.

–Клара! – раздался за спиной голос заведующей, – Я твой мобильный в кадрах найду и позвоню, когда выйти будет можно!

Я остановилась и, повернувшись, поклонилась доброй даме, согнув плечи. Правда, не очень низко и, надеюсь, совсем не подобострастно.

13

Снова потянулись непонятные дни. Тупо сидеть дома и учить что-то из фармакологии страшно не хотелось, а работы не было. Через пару дней после потопа в супермаркете я пришла в отдел кадров и попросилась на работу в другом магазине.

Но там продавцов уже было достаточно. По ходу дела я узнала, что ревностную девицу Анну взяли на склад.

–Так она понравилась, а ведь состояние у нее с головой совсем не простое! – одобрительно отозвалась кадровичка о моей более удачливой коллеге, – Со склада о ней пока нет никаких нареканий!

Да уж, на фоне умницы с высшим образованием, умудрившейся разбить упаковки десерта, детдомовка Анна невольно поймала свой звездный час. А я так и не глянулась никому…

Внезапно я ощутила полнейшее нежелание продолжать расстановку упаковок по полочкам. Вспомнилась дикая усталость по вечерам, ноющие плечи и ноги… Может, я просто законченная лентяйка? Но, с позволения сказать, что же за работу мне следует тогда выполнять? К чему я пригодна?

Так вот – я пригодна к расследованию дела об убийстве Павла Курочкина! Хотите смеяться надо мной – пожалуйста!

Хозяин супермаркета, в котором я пока еще числюсь, убитого знал. А значит, я теперь хочу узнать…

–Что-нибудь еще хотите узнать? – окликнула меня служащая.

Я вздрогнула и ответила в такт своим несвоевременным рассуждениям.

–А Бурин Вячеслав Михайлович – он где живет? – спросила я.

–Хозяин? – удивленно ответила вопросом на мой вопрос дама, – Один из его домов – на улице Леона Поземского, таунхаус в 140 м², и полностью весь – его! Только Вы, конечно, к нему не поедете?

–Именно, что поеду! – уверенно ответила я и, заметив растерянное и немного сердитое выражение лица кадровички, поспешно добавила:

–Я не скажу, откуда я узнала про его таунхаус, никого не выдам! Честное слово!

Дама посмотрела на меня сочувственно.

–Деточка! Если ты решила поехать за переломом руки или сотрясением мозга, то поверь, хозяину будет все равно, откуда ты узнала его адрес, – промолвила кадровичка, переходя на «ты», – Ну, припугнут меня, я покаюсь, что проболталась… Да только про его таунхаус на улице Поземского даже в газетах писали, так что соврать, как будто не я тебе адрес назвала, я точно смогу! А вот тебе вовек будет потом из проблем с его охраной не вылезти…

Я сообразила, что мне следует как-то объяснить, почему я решилась нажить неприятностей от человека, который был до этого столь великодушен ко мне.

–Понимаете, Вячеслав Михайлович сделал для меня доброе дело, – сказала я и вкратце изложила историю моей неудавшейся работы в аптеке «Красная марка здоровья».

Кадровичка, выслушав мою нехитрую повесть, сдержанно засмеялась.

–Рита все никак не может успокоиться, что ее заставляют работать, – сказала она, – Дочка бывшего партнера Вячеслава Михайловича, и тому из принципа захотелось, чтобы избалованная девица либо замуж вышла, либо работала! Университеты она бросала, то один, то другой…

Недовольному отцу стало понятно, что с заграничным образованием, если бы Рита отправилась учиться за пределы родины, все повторилось бы точно так же. Хотя сам папаша, конечно, мог оставить ее дома и даже баловать, но Рита стала слишком часто пользоваться отцовской вседозволенностью. Грубила и выясняла отношения с родителями, как подросток, а ведь ей уже здорово за тридцать!

После замужества и немедленного развода, состоявшегося через два «медовых» месяца из-за беспредельной грубости молодой жены, ей было поставлено условие – быстро освоить азы любой посильной профессии и не маячить дома на диване. Так Рита объявила сама себя «заведующей чего-нибудь торгового». Видно, ей показалось, что она сумеет завладеть всей выручкой и приобретет полную финансовую самостоятельность!

–Пока это ее первое место работы, – бесстрашно сообщила мне всю эту сплетню служащая отдела кадров, – Более того, ее сослали к нам из Санкт-Петербурга, чтобы не разорила отца по-крупному в случае неудачи. Еще отец ей сразу дал понять, что при первой же краже разжалует ее до простой уборщицы на комбинат. Так что теперь она от злости развлекается на работе – заставляет все за себя делать хорошо обученных подчиненных и, под настроение, выживает их со скандалом из аптеки!

–А разве у Риты нет диплома фармаколога? – в испуге пробормотала я, – Она же людей потравит! Там же точные дозировки надо знать…

–Правильно заметила! – кадровичка со значительным видом подняла кверху указательный палец, – Поэтому к ней ставят всегда грамотную напарницу с опытом. Диплом-то, может, ей смастерили, а вот знания – твои, к примеру!

Да уж! Кажется, я стала понимать, почему Вячеслав Михайлович меня так охотно выручил… Хозяину не нужны скандалы, вот он и решил меня нейтрализовать. При этом, если бы Рита наделала глупостей, и кто-то из пациентов попал по ее вине в реанимацию, всю вину банально свалили бы на меня. Ладно! Этак или так, а все закончилось с несомненной пользой для меня.

Я вспомнила, как горе-заведующая бездумно отпускала лекарства, даже не прося клиентов предъявить рецепт. Только после того, как я во время нашего с нею конфликта сказала Рите о том, что рецепт надо требовать, вместо этого она стала врать подошедшей покупательнице, что нужных лекарств нет. То есть, до нее наконец дошло, что ответственность за неправильную работу может понести она сама, несмотря на весь свой блат! Куда ей разбираться, какие лекарства можно отпускать без рецепта, а какие – нельзя, начальнице такие знания не нужны. Проще запереть младшую коллегу в чулане, чтобы настроение не портила, а покупателям соврать, что лекарств нет.

–Как только Рита понимает, что очередная подчиненная не выдержала и ушла навсегда, она спокойно набирает номер телефона директора, закрывает аптеку и отправляется домой – звонить родным и жаловаться! – добавила служащая.

Мне показалось, что кадровичка закончила свой рассказ об абсурде, который устроила в аптеке Рита, но она добавила:

–Правда, ты поставила своего рода рекорд: девушки обычно по паре месяцев скрипят, да терпят, а ты только три дня продержалась! Хотя до этого запирать в подсобке Рита себе не позволяла никого…

Я слушала даму и вдруг вспомнила, как Вячеслав Михайлович сказал, что «они» были бандитами и затем добавил:

–Все в 94-м по справедливости было!

Сущность этого справедливого, по мере собственной выгоды, делового человека осталась прежней со времен 1994 года. И его аптека при «Красной марке» – это так, вложение средств. А может, их отмывка.

–Спасибо, что помогли во всем разобраться! – сказала я и отправилась к выходу.

–Только… Клара! – окликнула меня служащая. Я остановилась и вновь обернулась к ней.

–Глупостей не делай! – сказала она, – Не знаю, зачем тебе хозяин, дело не мое. Но встречаться с ним тебе не советую!

–Спасибо… – процедила я и, не желая продлевать ощущение неловкости, стала разворачиваться, чтобы уйти.

–Он даже, вероятно, не живет больше там, где улица Поземского! – сказала дама, – А других адресов – прости – точно тебе сообщать не буду!

Зачем мне понадобилось повстречаться с господином Буриным? Да, может, и рискованно это, даже опасно, и все-таки…

Мне, в самом деле, интересно знать, кто мог убить Курочкина! Бурин, как мне что-то подсказывает, совершенно тут ни при чем! А если при чем?

Идя под белой теплой тучкой, обещавшей крохотный дождик, я думала, как мне начать расследование этого преступления с минимальным для самой себя риском.

Я уже знаю кучу всего! Была свидетелем смерти Павла, знаю, что Крис оплатил его погребение, повстречала человека, который знал Курочкина по «лихим 90-тым», знаю, что убитый, при всей его сомнительной репутации, обожал музыку…

Соберу еще немного сведений и, уже имея некоторые заготовки, обращусь к Лене Курочкиной! Пусть увидит, что я способна собирать информацию и работать, и заплатит мне задаток!

Все это, конечно, наивно. Работу надо искать настоящую… Как сказала директриса аптечной сети, ругая Риту? У нее никогда не кончается детство? Пусть про меня можно сказать то же самое, я все равно получу при своем расследовании результат и добьюсь, чтобы оценили его достойно!