Текст книги "Чародейка. Власть в наследство."

Автор книги: Марина Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

– Я виноват, Владетельница, – конунг преклонил колени, – Я думал, что смогу отразить нападение.

– Так почему не отразил?

– На кораблях несколько магов, они наводят морок, насылают ядовитый туман, отводят наши ядра и стрелы от их кораблей и войска.

– Чудесно, и что ты хочешь от меня? Чтобы я, продумала план обороны порта, который пал? По всей видимости – нет, потому что это не имеет смысла… уже не имеет. Или, взяв в руки меч, сражалась на стенах города против ядовитого тумана и морока? Тоже нет? Тогда зачем ты пришел мне все это рассказать? Просто так? Для сведения?

– Я хочу вернуть тебе диадему…

– Да неужели? Какое необычное желание. Считаешь, я должна обрадоваться этому?

– Я не знаю, обрадуешься ты или нет, но я понял, что лишь твоя магическая защита может спасти Кирит. Поэтому я решил вернуть тебе диадему и просить воспользоваться магией, чтобы спасти твое Владение…

– Ты решил это только сейчас, когда все корабли разрушены, войско перебито и порт захвачен? Когда маги сумели, захватив нашу землю, установить здесь свои магические артефакты и использовать против нас силу наших сфер и нашей же земли? Ты решил это только сейчас? Какая оперативность мыслей и действий… А может, подождешь еще? Пока уже никого не останется, и спасать будет некого, а? Тогда ты бы совсем облегчил мне работу… – она саркастически усмехнулась.

– Прости… Ты накажешь потом, сейчас я хочу отдать тебе диадему.

– Пойдем, – Къяра раздраженно махнула рукой и стремительно направилась к выходу, крикнув по дороге Феруза.

Оставив Феруза у входа, Къяра вошла в центральную башню дворца конунга. Поднявшись по узкой винтовой лестнице к сокровищнице, где конунг, под круглосуточной охраной, хранил ее магический концентратор, она остановилась. Раннег шагнул вперед и, зная, что охрана добровольно двери Владетельнице не откроет, сделал знак рукой. Охранники тут же расступились и они вошли внутрь. В небольшой комнате без окон, на маленьком столике посередине на подушке из красного бархата лежала диадема. Конунг взял ее в руки и, преклонив колени, передал Къяре со словами:

– Владетельница, я возвращаю ее тебе в вечное пользование.

Къяра молча приняла ее и тут же надела на голову.

– Я был неправ, когда решил забрать ее у тебя, – добавил Раннег, склонив голову.

– Хорошо, что хоть сейчас это понял. Вставай, пойдем, у нас очень мало времени.

Къяра вышла из сокровищницы. Спускаясь по узкой винтовой лестнице, она обратилась к шедшему за ней конунгу.

– Мне необходимо попасть в порт. Маги установили там свои артефакты.

– Свои арте… что? – на лице Раннега отразилось недоумение.

– Свои магические вещи, дающие им силы… Мне будет нужна сотня конных воинов. У тебя есть?

– Да, в городе осталось несколько тысяч.

– Отберешь лучших. Остальных оставишь здесь.

– Мне сопровождать тебя?

– Не знаю, как хочешь. Там ты мне будешь не особо нужен, хотя и здесь, я надеюсь, ничего не будет, главное, чтоб неприятелю ворота не открыли… в общем, сам решай.

– Я поеду с тобой.

– Хорошо, только командовать буду я. Посмеешь вмешаться, убью. Понял? – ее тон не допускал возражений.

– Да, Владетельница.

Стремительным вихрем сотня во главе с Къярой вылетела из городских ворот, и стражники тут же захлопнули тяжелые створки вслед за ними и опустили решетку. Не сбавляя темпа, маленький отряд пронесся через поле и врезался в гущу подступающих к городу воинов. Отряд мечами проложил себе дорогу. Къяра магию не использовала, ее целью были не воины, а маги, которые сейчас обустраивались в порту. Для них появление Къяры должно было стать полной неожиданностью. Прорвавшись почти без потерь сквозь ряды противника, Къяра направила свой отряд к порту.

Влетев на взмыленных конях в порт, воины по приказу Къяры расчистили от неприятеля крепостную стену порта. Владетельница, взбежала на нее и, приказав воинам никого не подпускать к ней на сто шагов, поднялась на ее высокий край над амбразурами. Ее длинное темно-серое, расшитое черным шелком платье с широкими рукавами трепал ветер, делая ее похожей на мрачную птицу, накликивающую беду. Она воздела руки к небу, и на небе, над ее головой собралась черная туча, а ветер усилился. Къяра начала читать заклинания и началось мрачное действо.

Из тучи на землю брызнули серебристые искорки, которые собирались в воздухе, наподобие облаков, и словно живые существа, перемещались в пространстве, гонимые сильными порывами ветра.

Первыми под удар светящихся искорок попали три заморских мага, которые, окруженные сияющим облаком искр, выбежали на улицу и со страшным криком стали в судорогах кататься по земле. Они пытались вырваться из светящегося скопления и хоть какими-то знаками объяснить своим соратникам, что причиной их страданий является девушка-маг, стоящая на краю крепостной стены, и что ее необходимо убить, чтобы всем выжить. Но их никто не понял. Напротив, вид магов бьющихся в припадке, полностью деморализовал воинов неприятеля и самое главное их военачальников. Они не знали что предпринять. Несколько лучников попытались выстрелить в Къяру, но их стрелы отнес сильный ветер, вихрем кружившийся вокруг нее, а воинов с мечами не подпускала к ней ее сотня.

Как только последний маг испустил предсмертный вздох, пришла очередь и войска. Искорки разлетелись в разные стороны и наполнили собой все обозримое пространство. Вдохнув хотя бы одну из них, воины неприятеля падали парализованные неведомой силой, не дававшей им даже двинуться. Вскоре ни в порту, ни на кораблях, ни у стен окруженного неприятелем города не осталось ни одного воина, способного держать оружие.

Тогда Къяра опустила руки и оглянулась на своих соратников. Те смотрели на нее со смешанным чувством благоговейного ужаса и восхищения.

– Ты убила всех? – осмелился прервать молчание конунг.

– Нет, только магов. Остальные придут в себя дня через два, – ответила Къяра. Она была бледна и кусала губы.

– Тебе плохо? – внимательно посмотрев на нее, спросил конунг, и подал ей руку, помогая сойти.

– Все в порядке… – Къяра спустилась с высокого края и встала на стене рядом с конунгом, – Прикажи воинам отыскать всех наших раненых ратников и перенести на площадку у стены. Когда закончите, доложи, я спущусь и постараюсь помочь им. Феруз пусть останется со мной. Иди. Да и еще, пусть кто-нибудь отыщет здесь кожаный мешок и сложит все вещи заморских магов, которые только найдет.

– Да, Владетельница, – кивнул конунг и, крикнув воинов, начал спускаться по лестнице, ведущей со стены.

К ней тут же подошел Феруз.

– Госпожа, я могу Вам чем-то помочь? – озабоченно спросил он.

– Да, Феруз, – Къяра в изнеможении прислонилась к стене у амбразуры и прикрыла глаза. Голова у нее разрывалась от боли, а перед глазами плыли разноцветные круги. Выдержать отдачу от магии того уровня, который она только что продемонстрировала, убив одновременно трех достаточно могущественных магов, поддерживаемых несколькими сильными артефактами, было чрезвычайно сложно, магический концентратор раскалился так, что прожег до кости ей кожу головы, а ее работа была еще не завершена. Она понимала, что сил у нее может не хватить.

– Что я должен сделать?

– Когда будем спускаться, будешь незаметно поддерживать меня сзади, а потом тут же сядешь на коня и вплотную подъедешь ко мне. Когда я закончу, подхватишь меня к себе в седло и без объяснений увезешь во дворец, отнесешь ко мне в спальню, позовешь Лиата, после чего уйдешь и никого не будешь ко мне допускать.

– Вам настолько плохо? – испуганно спросил Феруз, вглядываясь в ее лицо.

Выглядела волшебница отвратительно, прическу ее растрепал ветер, и иссиня-черные пряди ее волос в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, подчеркивали изможденное и обескровленное лицо, посиневшие губы и глубоко запавшие глаза.

– Да… – еле слышно произнесла она, – но знать об этом никто не должен. Сможешь сделать?

– Я постараюсь.

Къяра ничего не ответила, даже не кивнула. Силы стремительно оставляли ее.

Через некоторое время она, как сквозь сон, услышала голос конунга, который докладывал ей, что они перенесли на площадку всех, кого смогли найти. Сделав над собой громадное усилие, Къяра открыла глаза, оторвалась от стены, на губах ее заиграла улыбка, и она стала спускаться вниз. Феруз шел сзади, вплотную к ней, стараясь поддержать. Внизу у стены лежали и сидели около тысячи раненых воинов. Спустившись, Къяра встала перед ними. Феруз отошел от нее, а через несколько минут вернулся, но уже верхом на коне. Конунг удивленно взглянул на него, но спросить его о непозволительном поведении не посмел, потому что Къяра, не переставая улыбаться, подошла вплотную к Ферузу и взялась одной рукой за его стремя. Затем она подняла другую руку, и с ее руки слетело мерцающее облако тумана, которое, поднимаясь и ширясь, заволокло раненых воинов. Послышались стоны и приглушенные вскрики. Все воины сотни сопровождения, кроме конунга, не отрываясь, смотрели на раненых, вернее на мерцающий туман, накрывший их. Поэтому только Раннег увидел, как, стряхнув с руки остатки тумана, его Владетельница стала медленно оседать на землю. Однако сделать это ей не позволил Феруз. Легко подхватив свою госпожу к себе в седло, воин тут же послал коня вскачь по направлению к городу.

В первый момент конунг растерялся, а во второй его громкий крик: "Коня, живо!" заставил его воинов быстро рвануться за его конем. Вскочив в седло, конунг отдал приказ присмотреть за ранеными и связать всех обездвиженных вражеских воинов, потом пришпорил коня и поскакал вслед за умчавшимся Ферузом.

Конунг всю дорогу до города гнал коня, но, несмотря на это догнать Феруза не смог. Отворившие ворота стражники подтвердили ему, что совсем недавно Феруз вместе с их Владетельницей въехали в город, причем воин крепко держал Владетельницу в объятьях, чему та абсолютно не противилась.

Отдав распоряжение караульному гарнизону пленить и связать всех обездвиженных врагов за стенами города, конунг направил своего коня к дворцу Къяры.

У дворца никого не было. Конунг взбежал по лестнице, прошел к дверям и толкнул их. И тут же столкнулся с Ферузом, который преградил ему путь:

– Она не велела никого пускать!

– Это не может относиться ко мне! Я должен ее видеть! – конунг попытался оттолкнуть Феруза, но тот не отступал.

– На колени, раб! – рявкнул разъяренный конунг, выхватывая меч.

– Я раб, но ее раб, и скорее умру, чем нарушу ее приказ! – Феруз взглянул прямо в глаза конунгу и тоже взялся за меч.

Конунг понял, что для того чтобы пройти ему придется сразиться с воином и убить его, и отступил.

И в это время во дворце раздался приглушенный вскрик, а затем долгий стон, в котором слышалась такая мука, что замирало сердце. И конунг, и Феруз, не сговариваясь, рванулись к двери ведущей в опочивальню Владетельницы и распахнули ее. Представшая их взорам картина была настолько невероятна, что они на минуту замерли пораженные, а потом конунг вновь схватился за меч.

Къяра лежала на кровати, руки и ноги ее были накрепко привязаны к кровати ремнями, над ней склонился ее супруг, пытаясь ножом запихнуть под ее диадему какую-то мокрую ткань грязно-зеленого цвета, которая под его ножом тут же пропитывалась кровью и становилась ярко красной. Къяра стонала, а тело ее выгибала судорога.

Обернувшись и увидев вошедших, Лиат привстал с кровати и с такой яростью в голосе крикнул: "Вон отсюда!", что меч конунга замер на полдороги, а сам он, охрипшим от волнения голосом, тихо спросил:

– Ты что с ней делаешь?

– Я лечу, а вы выйдите отсюда вон, – разгневанно проговорил супруг Къяры и вновь сел на кровать рядом с ней.

– Ответь, зачем ты ее связал, и мы уйдем, – тихо произнес конунг.

– Она без сознания, поэтому может кричать и дергаться, вот придет в себя, развяжу… – сквозь зубы, мрачно пояснил Лиат.

В это время стон смолк, а тело Къяры перестало содрогаться. Къяра повернула голову, и в глазах ее появилось осмысленное выражение:

– Феруз, почему вы здесь? Ты не понял моего приказа? – с трудом произнесла она.

От ее поворота головы повязка, которую пытался наложить Лиат, сбилась и изумленным взглядам Раннега и Феруза открылась страшная, обожженная и кровоточащая рана, по краю диадемы надетой на голову их Владетельницы. Потрясенные увиденной картиной оба кирита молчали. Лиат тут же начал развязывать ремни на руках Къяры.

– Пошли вон, оба. И если только раскроете рот, о том, что видели, языки отрежу обоим, – тихо и медленно проговорила Къяра и вновь закрыла глаза.

Конунг и Феруз тут же вышли из спальни, плотно закрыв за собой дверь. Ошеломленные, не в силах уйти, они, прислушиваясь, долго стояли в коридоре, но из-за двери не донеслось больше ни звука.

Наконец, конунг не выдержал:

– Если ей что-то понадобиться, дай тут же знать, – проговорил он и стремительно направился к выходу.

Из своих покоев Къяра не выходила три дня. Удрученный конунг по несколько раз на дню заходил во дворец, пытаясь узнать хоть что-то о здоровье Владетельницы. Но Феруз лишь отрицательно качал головой, давая понять, что новостей у него никаких нет. И только на четвертый день Феруз сообщил конунгу, что Владетельница в центральной зале и ждет его для доклада.

Раннег, обрадованный таким известием, тут же прошел в центральную залу и, подойдя к Къяре, опустился на колени. Владетельница полулежала на своем любимом диване. Она была бледна, голову ее охватывал тонкий шелковый шарф. Глаза ее при этом горели недобрым огнем, а губы ее мрачно кривились. Однако для конунга в эту минуту это было не главным, главным было то, что Владетельница осталась жива, и он не смог сдержать довольной улыбки, хотя прекрасно понимал, что общение с ней вряд ли закончится для него чем-то хорошим.

– Ты чему-то рад? – хмуро спросила Къяра, взирая в упор на стоящего перед ней на коленях конунга.

– Да, Владетельница, я просто счастлив, что тебе стало лучше, – искренне ответил он.

– Думаю, это доставит тебе больше неприятностей, чем ты ожидаешь…

– Я знаю, что заслуживаю жестокой казни, Владетельница и готов принять ее… – конунг покорно опустил голову.

– Вся беда в том, Раннег, что мне не кем тебя заменить, поэтому, хотя ты ее действительно заслуживаешь, казнить я тебя не могу, как бы мне этого не хотелось… Но наказать накажу, чтоб больше неповадно было ни самостоятельные боевые действия вести, ни приказы мои нарушать.

– Ты столь откровенна, Владетельница… На твоем месте я бы до конца наказания не стал бы этого говорить… Неизвестность страшит.

– Мне нет нужды дополнительно нагонять на тебя страх, ты и так бояться будешь еще раз меня прогневать… наказывать я умею хорошо, – мрачно проговорила Къяра.

– Я готов принять любое наказание, Владетельница…

– Замечательно… Хотя я могу тебе предоставить выбор. Ты хочешь, чтоб я сразу применила магию или мне сначала звать палача, а магию использовать потом?

– А ты можешь вообще не использовать магию? Вряд ли это пойдет тебе на пользу… – конунг судорожно передернул плечами. Он видел, что с ней сделала ее собственная магия.

– Могу… могу даже сама пытать без палача… но тебе вряд ли покажется удобным остаться без кое-каких частей твоего тела… и с травмами, которые надо очень долго лечить… Зачем тебе это? Где я тебе замену на это время найду? – Къяра усмехнулась, – А если ты обо мне печешься, то знай, такая магия для меня не обременительна.

– Тогда используй магию сразу… раз все равно без нее не обойтись.

– Как скажешь, – Къяра приподняла и вытянула вперед руку, и тут же конунг рухнул на пол. Тело его подергивалось, а глаза закатились. Минут через двадцать, Къяра тряхнула кистью руки и опустила ее. Тело конунга перестали сотрясать конвульсии, и вскоре он открыл глаза, пошевелился и, с трудом приподнявшись, пошатываясь вновь встал на колени.

– Владетельница, – еле ворочая языком, проговорил он, – когда я говорил, что готов принять любое наказание, я и не предполагал, что ты можешь наказывать так.

– Понравилось?

– Не то слово… – конунг облизнул пересохшие губы, – я теперь понял, что означают слова "невыносимая боль".

– Но ты же вынес… я знала, когда надо остановиться. Вставай.

– Не могу, Владетельница… – конунг осторожно покачал головой, боясь растревожить боль, еще стучавшую в его висках, – голова раскалывается, в глазах темнеет, и ноги не держат, я уж лучше так постою…

– Вставай, вставай. Сейчас все пройдет, – усмехнулась Къяра, – а через пять минут, и думать об этом забудешь.

– Вот это вряд ли… такие ощущения не забываются, – конунг медленно поднялся. Боль, как и сказала Владетельница, исчезала, и он начал обретать прежнюю уверенность движений.

– Считаешь, что я наказала тебя слишком сурово?

– Нет, ты наказала даже мало, особенно учитывая то, что пришлось вынести тебе… Ведь это произошло потому, что я позволил заморским магам захватить порт… Так?

– Так. Но про что пришлось вынести мне, тебе лучше забыть, если не хочешь остаться без языка, я тебя уже предупреждала…

– Я понял.

– Это хорошо… и было бы еще лучше, если бы понял, что следующую выходку подобную той, за что наказала, я не прощу и найду тебе замену, как бы сложно это не было.

– И это понял тоже.

– Замечательно. А теперь я бы хотела услышать от тебя подробный доклад о наших потерях и о том, что тебе удалось сделать за прошедшие три дня.

– Мы потеряли несколько тысяч воинов, двадцать сотников и трех тысячников. Все с почестями погребены. Всех раненых ты излечила. Потоплен, как ты знаешь, наш флагман и шесть кораблей береговой охраны. Однако, после того как ты обездвижила всех противников, мы захватили и привели в порт все восемь заморских кораблей. И еще пленили около трех тысяч человек. Все военачальники в темнице ждут твоего суда, простые воины клеймлены и порабощены. Стену порта и все разрушения восстанавливают.

– Ну что ж… нам удалось минимизировать потери… Хотя их могло бы и не быть вовсе, как ты должен был уже догадаться, – холодно произнесла Къяра.

– Да, я уже все понял и раскаиваюсь, Владетельница.

– Теперь надо думать, что делать с потерями наших военачальников… У тебя есть на примете достойная замена?

– Пока нет, но найдем… Молодых воинов много, подберу кого-нибудь. Опыта у них конечно маловато, но ничего наберутся…

– Значит так. Подбираешь мне двадцать пять молодых, перспективных воинов не старше восемнадцати от силы двадцати лет… Я заберу их месяца на три или больше и уйду с ними… Верну, конечно, не всех, но кто вернется, станет достойной сменой.

– Владетельница, ты хочешь больше чем на три месяца оставить предел?

– Ты же раньше как-то справлялся сам… Вот и сейчас справишься. К тому же, как я поняла, тебе даже нравится принимать самостоятельные решения.

– Может, наконец, простишь? Я уже понял, что был неправ, да и ты уже наказала… Или и дальше попрекать будешь?

– Больше не буду. Однако решения тебе действительно ближайшее время придется принимать самому. Если же что-то случиться, что потребует моего безотлагательного присутствия, оставлю тебе кольцо. Переоденешь его на другую руку, и я появлюсь…

– А что мне делать с плененными заморскими военачальниками?

– Пока ничего… Пусть посидят в темнице. Сейчас более важно наше войско восстановить. Вернусь, разберусь и с ними. Еще вопросы есть?

– Тебе не надо сейчас тренировать и учить воинов… Тебе стоит еще немного отдохнуть. Подожди хотя бы месяц, – печально глядя на нее, проговорил Раннег.

Къяра резко встала и со всего размаха ребром ладони ударила его по губам.

– Ты забываешься! Ты с кем разговариваешь? Со своей женщиной в опочивальне?

– Владетельница, прости, – конунг опустился на колени и облизнул кровь с разбитых губ, – но ты действительно не в лучшем состоянии…

Раннег понимал, что его последние слова сейчас вызовут новую вспышку гнева, но все равно не смог сдержаться. К Владетельнице, в душе, он давно уже относился как дорогой лично для него женщине… Только общение с ней доставляло ему несказанную радость, и он дорожил ею. Это чувство усилилось особенно после того, как его нежелание отдавать ей диадему, чуть не погубило ее.

– Ты не понял, что я не потерплю подобных вольностей в обращении?

– Можешь наказывать, Владетельница, но это правда.

– Заткнись! – Къяра еще раз сильно ударила конунга по лицу, – То, что я сказала, это приказ, и он не обсуждается!

– Подожди хотя бы несколько недель… на тебе лица еще нет.

– Ты так и не понял? Это приказ! Ты споришь с моим приказом? – Къяра жестко схватила конунга за подбородок, приподняла его голову и заглянула ему в глаза.

Конунг вздрогнул, сжал зубы, но взгляд не отвел. Къяра усилила воздействие.

– Можешь даже убить, – хрипло, с трудом проговорил он, – но я все равно останусь при своем мнении.

– Да оставайся! – раздраженно произнесла Къяра и, убрав морок, оттолкнула голову конунга, так что он пошатнулся, – только держи его при себе. А еще раз рот откроешь по этому поводу, язык вырву. И чтоб завтра с утра двадцать пять воинов, на конях, готовых к походу стояли у моего дворца. Не сделаешь, накажу публично. Все! Иди.

– Да, Владетельница, – подавленно произнес конунг, поднялся с колен и вышел, спорить с ней и дальше он не решился.

Утром конунг пришел во дворец Къяры и мрачно доложил:

– Твое приказание выполнено, Владетельница.

– Сейчас посмотрим, кого ты мне набрал, – усмехнулась Къяра и вышла на террасу дворца. Выглядела она сегодня лучше, чем вчера, и конунг с радостью отметил это.

Двадцать пять молодых воинов стояли перед дворцом, держа за узду коней. А поодаль стояли пять рабов тоже с лошадьми и еще десять лошадей, нагруженных поклажей.

– А это еще что такое? – Къяра удивленно указала на рабов и нагруженных лошадей.

– Провиант и скарб для похода. Обоз одним словом, маленький, конечно, но месяца на три, надеюсь, вам хватит…

– Ты думаешь, я на увеселительную прогулку с твоими воинами еду? – тихо и раздраженно произнесла Къяра, – Ты не понял для чего я еду и набрал мне изнеженных и неприспособленных ни к чему красавцев? И чтоб они не сдохли по дороге решил снабдить нас едой и всем остальным?

– Владетельница, я не понимаю… Что тебе не нравится?

– Я беру их, чтобы сделать из них приспособленных ко всему, закаленных и умелых бойцов. Если б я хотела их просто тренировать, то могла бы это делать и здесь… Мне надо, чтобы они научились выживать в любой ситуации, и для этого я проведу их через все трудности, которые только можно вообразить… Выживут, конечно, не все, я уже говорила тебе, но кто выживет, будет истинным воином.

– Так учили тебя? – пораженно, почти шепотом спросил Раннег.

– Нет, конунг, меня учили не так. Того, что вынесла я, никто из них вынести не сможет по определению, – усмехнулась Къяра, – Их я буду учить по их возможностям, но по максиму. Поэтому если верну хотя бы половину, будет хорошо.

Конунг ошеломленно смотрел на эту на вид очень хрупкую и нежную красавицу, и в его голове никак не могло уложиться, у кого поднялась рука так жестоко с ней обращаться. Неужели легендарный воин, учивший ее, посмел требовать от нее то, что не способен вынести закаленный в боях мужчина… Ему хотелось схватить ее в объятья, спрятать и защитить от всех трудностей и невзгод. Чтобы только на губах ее заиграла очаровательная улыбка, а в глазах появился загадочный мерцающий блеск…

– Владетельница… молю тебя, – конунг опустился на колени, – делай с ними что хочешь, но не показывай им на собственном примере… Ты – Владетельница, они должны понять, что ты выше этого.

– Конунг, прекрати и встань. Я разберусь сама… Обоз твой останется здесь.

– Владетельница… хотя бы часть… хотя бы для тебя.

– Нет! И это приказ!

– Да, – Раннег тяжело вздохнул и поднялся. Он понял, что его догадка верна, и Къяра разделит все трудности с обучаемыми ей воинами.

Двадцать пять молодых воинов ехали на конях вслед за Владетельницей, недоумевая, почему в последний момент конунг изменил свое решение, и в долгий поход они выехали налегке, без обоза. Однако что-то спросить никто не осмелился. Все знали, на что способен конунг в ярости, и слышали, что Владетельница еще более жестока. А уж про ее способности лишь взмахом рук поражать все вражеские войска ходили целые легенды, одна красочнее другой. К тому же разом обездвиженное, войско неприятеля и восемь захваченных кораблей противника в порту были красноречивей всяких легенд.

Остановилась Владетельница на большой лесной поляне. Сделав знак спешиться, она приказала расседлать, стреножить и отпустить коней, а потом всем собраться подле нее.

Оглядев стоявший перед ней строй, по команде вытянувшихся и замерших, воинов долгим мрачным взглядом, Къяра скомандовала:

– Вольно.

Юноши чуть расслабили спины, но по-прежнему не смели шелохнуться.

– Я надеюсь, что конунг предупредил вас, что со мной вы надолго, и что я собираюсь вас учить…

– Да, Владетельница, – разноголосый хор голосов был ей ответом.

– Так, – жестко произнесла Къяра, – это было первый и последний раз, когда вы так мне ответили… Во-первых, я ни о чем не спрашивала, а во-вторых, мне всегда отвечает кто-то один, к кому я непосредственно обращаюсь и о чем-то спрашиваю. Кому это не понятно в следующий раз объяснения повторю при помощи плети. Я не люблю повторять дважды одно и то же… Надеюсь, что я растолковала все достаточно ясно.

Она вновь обвела взглядом притихший строй.

– Сейчас я разобью вас на группы по пять человек. Мне будет так удобнее… а потом продолжу.

Къяра прошла вдоль строя, осматривая каждого юношу легким ментальным прикосновением, чтобы выявить способности каждого, а потом выбрала пятерых, а остальных разбила на группы по четыре человека и добавила к каждой группе одного из выбранных ранее.

Перестроив их, Къяра продолжила объяснение.

– Итак, сейчас у нас получилось пять отрядов, и во главе каждого командир. Это распределение не окончательное, я буду смотреть, как вы все работаете, и реорганизовывать что-то уже в процессе занятий. Предупреждаю сразу, порядки будут очень суровые и за малейшую провинность, я буду, даже не задумываясь, казнить. И казнить очень жестоко. Поэтому, без сомнения могу сказать сразу: количество отрядов, да и членов в них в скором времени сократиться, и от вас зависит на сколько сократиться… – Къяра помолчала немного, обводя взглядом застывших воинов, и продолжила, – Командирам отрядов я даю неограниченные права. Мне все равно, каким способом вы будете добиваться в отряде выполнения моего приказа. В случае его невыполнения я спрошу только с вас, а не с рядовых членов. И спрошу так, что смерть за избавление покажется… Поэтому лучше такого не допускать и все мои приказы выполнять чего бы вам это не стоило. А теперь задание для каждого отряда. Обустроить место ночлега, приготовить топливо для костра на всю ночь, добыть любого зверя, чтобы накормить отряд. Кто и как в отряде будет это выполнять, и в какой последовательности, меня не интересует. Важен лишь результат. И еще… если хоть кто-то откажется выполнять приказ командира или посмеет ему сопротивляться, разбираться, по какой причине – не буду, при всех жестоко казню. При чем мне будет достаточно слов командира. Времени у вас – до захода солнца. С последним его лучом я должна видеть вас всех здесь. Опоздавших так же казню. Все! Идите и выполняйте.

Воины разошлись, и вскоре на поляне послышались приказы новоиспеченных командиров, пытавшихся организовать работу в своих отрядах.

Къяра, чтобы не мешать отошла к противоположному краю опушки и села под большой раскидистой березой. Она прикрыла глаза и с помощью магии осмотрела ближайший лес, чтобы выбрать добычу, которую выведет на каждый из отрядов. Она решила, что начинать надо с простого. Пусть хотя бы подстрелят для начала. Выслеживать зверя, да и противника она научит их потом…

К закату все пять отрядов стояли перед ней. Она осмотрела их приготовления и осталась довольна.

– Молодцы, – лицо Къяры озарила довольная улыбка, – порадовали… Это, конечно, только начало, дальше все будет сложней… но начало хорошее.

Она увидела, что все юноши приосанились и сдержанно прятали улыбки. Ее похвала была приятна всем.

– Теперь вы разводите костры, разделываете и жарите добычу, едите. Кстати на противоположном конце поляны, за березняком, в низине есть родник. Воду можете брать там. Котелки для воды, топоры и соль получите в качестве подарка за первое, успешно выполненное, задание.

Къяра взмахнула рукой, и рядом с ней появились пять новеньких котелков, топоров и мешочков с солью.

– Однако на дальнейшие подарки не рассчитывайте, обходиться придется тем, что есть, – усмехнулась она и продолжила, – И еще… Командиры на всех стоянках назначают часовых, которые меняются каждые три часа. Заранее скажу, что посты буду проверять всегда и проверять часто. Застану кого-то спящим или плохо исполняющим обязанности, казню на месте, а командира накажу. Все. Можете идти.

Воины разошлись, а Къяра отошла к лесу, ножом нарубила веток и на небольшом отдалении от стоянок своих учеников сделала себе большой шалаш и развела костер.

Когда совсем стемнело, Къяра направилась обходить стоянки отрядов. При подходе к первой же часовой тут же окликнул ее командой: «Стой! Кто идет?» хотя Къяра шла достаточно тихо и приближалась со стороны леса.

– Твоя Владетельница, – отозвалась Къяра и шагнула в освещенный пламенем костра круг сидящих воинов.

Те тут же поспешно поднялись.

– Сидите, – махнула рукой Къяра.

Воины опустились на свои места.

– Я лишь хотела проверить… У вас все в порядке? – повернулась она к командиру.

– Да, Владетельница, – мощный рыжеволосый юноша с пробивающимися усами, вновь поднялся.

– Тебя как зовут?

– Кордел.

– Завтра на рассвете отряд должен быть выстроен на поляне, а место стоянки не выдавать вашего присутствия здесь. Понятно?

– Не совсем Владетельница…

– Ветки от шалашей и весь сор подальше в лес отнесете. Место костра заложите срезанным в лесу дерном и польете. Примятую траву тоже водичкой польете, аккуратно, чтоб быстрей поднялась. Может, еще чего сами придумаете… Ваша задача: идущему за вами следом противнику место не должно броситься в глаза, хотя бы на первый взгляд… Теперь понятно?

– Да, Владетельница.

– Хорошо, тогда отдыхайте.

Къяра отошла от костра и направилась к следующему отряду. Картина повторилась с той лишь разницей, что ее появления уже ожидали.

То же повторилось и у следующих двух отрядов, а в последнем отряде командир, назвавшийся Витором, не потребовал от нее объяснений как скрыть их присутствие, но попросил разрешения задать ей два вопроса.

– Задавай, – разрешила Къяра, оглядывая молодого воина. Крепко сбитый он был все же менее коренастым, чем большинство киритов. Более темные, каштановые волосы, и достаточно тонкие черты лица выдавали, что мать его явно была не кириткой. Кириты часто, пленив чужеземных женщин, использовали их для продолжения рода.