Текст книги "Его личная звезда. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Марина Кистяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Выждав, пока друг выпьет спиртное, не закусывая, произнес, стараясь придать своему голосу безучастный тон:
– Ты остановился на том, что у неё ветер в голове. Я прав, если предположу, что у этого самого ветра есть вполне человеческое имя?
Стас, поморщившись, кивнул.
– Есть. А ты разве ничего не понял, столкнувшись с ней?
Ноздри мужчины затрепетали, выдавая внутреннее нетерпение. Богдан мог узнать все подробности, сделав только один звонок. Но не стал. Не желал, чтобы посторонние знали о его привязанности. Хотя о какой привязанности тут может идти речь?! То, что он испытывал к этой девочке, подходило под другое определение.
– Я бы хотел услышать это от тебя.
– От меня... – Стас скривился. – Я и с Иридой толком поговорить не могу, а ты хочешь от меня.
– Стас, не валяй дурака. Рассказывай.
– Мать твою ж! Рассказывай! Тебе легко сказать, а у меня голова идет кругом от одной мысли... В общем, если коротко, то Ирида связалась с одним ублюдком, который не желает ставить ей метку. Голову морочит. А Иридка влюбилась и, кажется, ни хрена не понимает в какое дерьмо вляпалась.
Лицо Богдана словно окаменело. Нервно дернулся кадык, заходили желваки, глаза приобрели выражение затаенной угрозы. Так хищник выжидает, подкарауливает жертву, прежде чем сделать единственный, но роковой бросок.
Стас, поглощенный собственными эмоциями, не заметил перемены в друге. Да и алкоголь притупил бдительность. Стас не воспринимал Богдана, как человека, несущего угрозу в их с Иридой и без того непростую жизнь, и мог позволить себе быть искренним в его обществе. Напротив, где бы они сейчас были, если бы не Богдан?
– Она... – Богдан, прежде чем продолжить, прочистил горло. – Она не девственница?
Вопрос был актуальным. Если разговор зашел про метку, то и про чистоту девушки можно было смело спрашивать.
Стас снова приложился к бутылке. На этот раз прямо из горла.
– Ты, как всегда, проницателен.
Несколько слов. Обычных. Вроде бы ничего не значащих. Те слова, которые мы постоянно используем в жизни. Но сейчас, соединенные вместе, они приобрели губительный смысл.
Привычный "держать лицо" Богдан внешне никак не отреагировал на слова друга. Лишь приподнял бровь, выражая легкое удивление. Он же должен был как-то показать, что понял причину тревоги друга.
– Черт побери, Стас, – голос Богдана прозвучал с привычной ему легкой иронией, – Ирида же в прошлом всегда отличалась послушанием. Боялась нашкодить. Была здравомыслящим ребенком. Она не может не понимать последствия совершаемых действий.
Стас горько рассмеялся.
– Говорю же, влюбилась она! Голову потеряла. Не желает слушать, что я ей говорю. Верит, как дурочка, этому ублюдку! А я... Мля, шею бы намылить ему!
– Так в чем дело? Намыль.
– Намылил бы с превеликим удовольствием, только... – лицо Стаса побледнело, выдавая внутренние метания и сомнения. – Только если меня закроют, кто позаботится об Ириде? Он? Да начхать этому упырю на Иридку! Ещё причину вескую дам, чтобы оттолкнуть её от себя окончательно. Сейчас хотя бы призрачный шанс есть, что в нем заговорит совесть, и он поставит ей метку.
– Парень не из простой семьи?
– Конечно, нет. Сам знаешь... Такие, как я, двадцать раз подумают, прежде чем лишать девушку невинности. Родственники нагрянут и поотрывают все, что висит между ног, или свяжут и заставят сделать метку. Да я и сам... – Стас снова не договорил, махнув рукой куда-то в сторону. Вид у него был глубоко несчастным, и он уже ничего не пытался скрыть. Где-то глубоко внутри назревало чувство облегчения от того, что он, наконец-то, имел возможность высказаться, а не продолжать вариться одному в котле захлестывающего отчаяния и понимания того, что он, взрослый мужчина, не в состоянии повлиять на ситуацию. Не в состоянии спасти сестру. – В общем, хреновые дела.
Слова Богдана прозвучали жестко:
– Что за семья?
Ему необходимо было знать фамилию.
– Истов. Слышал про такого?
– Слышал. Политик.
– Ну да, мать его ети. И сынок, Кирюша, вольготно себя чувствует, соблазняя наших девочек. Знает сукин сын, что папа при необходимости прикроет и уладит конфликты.
Богдан чуть заметно подался вперед.
– Стас, я могу разобраться с ним.
Сказал просто, никак не выделяя эмоциями свои слова. Но от чего-то Стас вздрогнул и внимательно посмотрел на сидящего напротив него мужчину.
Да, Богдан это вполне может сделать.
***
Кир встретил её в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. Бросив лаконичное: "Привет", притянул к себе и с жадностью принялся целовать, ловко захватив губы Ириды в сладостный плен.
Ирида с показным возмущением пискнула и уперлась ладонями в обнаженную грудь молодого человека. С затаенным удовольствием ощутила, какая она у него гладкая и теплая. Кир много времени уделял занятиям спортом, все мечтал иметь накаченную фигуру, пока, правда, безуспешно. На днях он похвалился Ириде, что отец достал ему выжимку из цветка сириунда с планеты Гистео.
Ириде словосочетание "сириунд" и "Гистео" показалось смутно знакомым, и лишь сегодня она вспомнила, что Стас как-то рассказывал про выжимку из этого цветка. Сок вызывал необратимые изменения в организме принимающего, Стас сравнивал его с ядом. В малых дозах он был даже полезен: тело становилось более выносливым, мышцы крепкими. Но в больших дозах выжимка сириунда могла разрушить организм. Не настолько, чтобы убить человека, но вполне, чтобы сделать его калекой.
Ирида собиралась предупредить Кира, чтобы тот был осторожным и не наделал глупостей в погоне за нелепыми желанием добиться идеальной формы. Она считала, что и без этого у него красивое тело. Невысокого роста, жилистый. От него не хотелось при встрече шарахнуться в сторону и спрятаться за углом, стать незаметной. С ним Ирида себя чувствовала равной. Ну... почти.
Поцелуй Кира стал более глубокий, мужчина языком раздвинул её податливые губы. Ирида с радостью откликнулась. Конечно, она не ожидала, что Кир с порога начнет её целовать, ей хотелось с ним поговорить, она, пока летела, даже репетировала свою небольшую речь. Ей важно было поговорить с ним. И чем быстрее они расставят точки над "и" тем быстрее придет спокойствие в её душу.
Рука мужчины легла на ягодицы Ириды и сжала, намекая, что одним поцелуем дело не ограничится.
Ирида не горела желанием заниматься сексом. Особенно сегодня, когда её душевное состояние было очень расшатанным.
– Кир, – ей удалось выдохнуть его имя, когда он прервал поцелуй.
– У-у-у?
– Погоди, Кир...
Его губы оставили горячую дорожку на её шее.
– Что, Ирида? Что, милая?
– Кир...
– Потом, малыш, все потом.
Мужские губы через ткань платья нашли её сосок и жадно втянули в себя. Ирида поморщилась. Она не была настроена на сексуальный контакт. Да чего греха таить, она никогда и не была. Даже стыдилась того, что ничего, кроме легкого томления, не испытывает во время занятий любовью с Кириллом. Его поцелуи, откровенные ласки были ей приятны, но ни разу Ирида не теряла голову, не испытывала сумасшедший оргазм, чтобы тело выворачивало, а её уносило в невиданные дали. Лишь приятная теплота оповещала, что она не фригидна, и давала надежду, что настанет день, и она закричит в одну из тех бесподобных секунд, когда очередной толчок в её теле возведет её на вершину блаженства.
Иногда, под утро, когда Ирида возвращалась в их со Стасом квартиру на носочках, стараясь не производить лишнего шума, чувствуя себя при этом преступницей, у неё в голове вспыхивала крамольная мысль: почему она пошла на интимную связь с Киром? Ирида была красива, у неё всегда имелись поклонники, даже находились те, кто предлагал поставить ей метку. Ирида всегда тактично отказывалась. С Киром всё было иначе. Её тянуло к нему с неимоверной силой. Она плавилась от одного его взгляда смешливых глаз, ловила каждое слово, знала все черты его лица. Она наслаждалась его обществом. И поэтому, когда однажды после прогулки он пригласил её к себе домой, и его поцелуи стали заходить слишком далеко, Ирида привычно запротестовала, на что Кир, оторвавшись от её груди, посмотрел на неё затуманенными от страсти глазами и сказал:
– Всё будет, малыш.
Ирида поняла – он говорит о метке. О чем же ещё? И расслабилась. Позволила ему то, что никому никогда не позволяла.
Ей же скоро двадцать. И всё у неё будет хорошо.
Так думала она три месяца назад. Сейчас же... заставляла так себя думать. Сомнения, этот треклятый червь, не без стараний Стаса и знакомых, заползли ей в душу, ежедневно, ежечасно третировали её. На слова брата: "Любил бы, не раздумывая поставил метку" она не смогла ничего ответь, лишь что-то неразборчиво бубнила в ответ. Мол, поставит, непременно поставит. И следующий вопрос Стаса: "Когда?" так и оставался без ответа.
А время шло.
Она любила Кирилла. Ирида не сомневалась в своих чувствах. Она хотела прожить с ним долгую и счастливую жизнь. Встречать с ним рассвет и провожать уходящий в небытие день. Родить ему детишек и воспитывать их вместе, наслаждаясь совместными прогулками и забавами. Она хотела и мечтала сделать их жизнь счастливой.
Но, как известно, счастье зависит от двоих.
Вот и сейчас Кир ловко манипулируя ею, отодвинул в сторону её желание поговорить. Его губы становились более настойчивыми, а пальцы уже добрались до трусиков.
– Кир!
Её возмущение потонуло в поцелуе. И правда, ну что она завелась, поговорить они смогут и позже.
Кир поднял её на руки и решительно направился к дивану.
***
Некоторое время спустя Ирида лежала на груди Кирилла и задумчиво водила кончиком пальчика по ареолу его соска. Ей было хорошо. Отошли на задний план тревоги и метания. Остался только любимый человек, который сейчас крепко её обнимал.
– Тебе хорошо? – его голос звучал хрипловато после испытанного оргазма.
– Да, – по инерции выдохнула Ирида, но вспомнив, что собиралась с ним поговорить, поспешно добавила: – Вернее, почти.
Кир нахмурился.
– Почему "почти"? Тебе не понравилось?
Ирида в нерешительности замерла, прикусив нижнюю губу. Вот так всегда! Почему, как только дело доходит до главного, она сразу тушуется?
– Понравилось, – она не лукавила. Ей были приятны его прикосновения. – Но... Ты же помнишь моё состояние, когда ты мне позвонил?
Ирида почувствовала, как он напрягся. Рука, гладившая её по спине, замерла.
– Да, помню. Что случилось? Ты говорила, что поругалась со Стасом. Из-за чего?
Ирида должна была это сказать:
– Из-за нас.
– Так... А поподробнее?
– Стас беспокоится, что мы с тобой уже три месяца вместе, а я до сих пор без метки.
И всё же у неё язык не повернулся сказать более четко, спросить конкретно: "Кир, ты когда мне поставишь метку?"
Видимо, её слова и без уточнения не пришлись по душе Киру, потому что он зашевелился, отстранил Ириду и сел. Повернулся к ней, взял её за плечи и, встретившись с ней взглядом, проникновенно сказал:
– Ирида, я знаю, о чем ты думаешь. Тебе скоро двадцать. У тебя будет день рождение и... Подожди немного, малыш? Хорошо.
Она кивнула, чувствуя, как слезы радости выступают на глазах.
Теперь у неё есть, что ответить Стасу и всем, кто смеется ей в спину.
ГЛАВА 3
Сегодня ночью Ирида дежурила в клинике и на предложение Кирилла вместе отдохнуть в загородном клубе – отказалась.
– Тогда я тоже не пойду. Завалюсь спать.
От его слов потеплело на душе. Ирида не имела право что-то требовать от Кирилла, он, по сути, до сих пор оставался для неё официально чужим мужчиной. Он мог с легкостью пойти развлекаться с друзьями, не уведомив её о своих планах. Справедливости ради стоит заметить, что такого ещё ни разу не было. Каждый раз, когда Ирида заступала на ночное дежурство, он оставался дома. Звонил ей и спрашивал, как у неё дела. Его забота трогала девушку и ещё раз подтверждала, что она сделала правильный выбор. Что не ошиблась, и ей не о чем жалеть.
– Отдохни. А завтра развлечемся.
– Договорились.
Он поцеловал её на прощание и проводил до лифта.
– Доберешься до дома?
Вопрос немного смутил Ириду.
– Конечно.
– Может, проводить?
– Зачем? – Ирида не понимала озабоченности Кирилла.
Тот стоял, засунув большие пальцы за ремень брюк, и раскачивался на босых ногах. Брюки и футболку он надел, а вот туфли не счел нужным. Волосы по-прежнему оставались взлохмаченными, что добавляло его образу мальчишеского хулиганства.
Отчего-то сердце снова заныло. Да что с ней сегодня такое? Приближающиеся критические дни? Накапливаемый стресс? Что?
– У тебя меняется... – Кир не договорил, поморщился, потом резко притянул к себе Ириду и крепко поцеловал. – Извини и не обращай внимания. Наверное, мне передалось твоё состояние. Мнительным становлюсь.
Он подмигнул ей и нажал на кнопку лифта.
– Наверное.
Она с улыбкой пожала плечами. Потом махнула рукой на прощанье и шагнула в лифт. Как только створки лифта соединились, Ирида нахмурилась. Озабоченность Кира была неспроста. Она привыкла видеть его веселым и беззаботным, у него легкий характер, и все проблемы он решал сразу же, едва ли не шутя, не заморачиваясь.
Ирида прислонилась спиной к стеклянной поверхности и закрыла глаза.
Месяц.
Ей надо потерпеть месяц. И всё наладится. Её жизнь заиграет новыми, яркими красками, и ничто не омрачит её будущее, связанное с Киром.
Уже садясь в айростен, Ирида вспомнила, что, возможно, по возвращению домой ей предстоит застать в квартире нежеланного гостя. Мелкая дрожь сотрясла тело, и Ирида передернула плечами. Оставалось надеяться, что Богдан Славинский уже ушёл от Стаса. Вторую встречу с ним за один день будет сложно перенести. А ей надо ещё поспать хотя бы часика три.
К вечеру движение в небе активировалось. Люди и гости планеты спешили покинуть общественные места и уединиться перед наступлением вечера, когда молодежь начнет проявлять активность. К тому же, сегодня была пятница, впереди – выходные, и многие пожелают развлечься. А это означало, что у Ириды прибавится работы. Когда люди (и не только они) развлекаются, обязательно вспыхивают конфликты.
Первое на что обратила внимание Ирида, паркуясь – отсутствие того черного монстра, замаскированного под элитный айростен. Значит, гости отбыли. Вот и славно.
Дома было тихо. Ирида разулась и позвала:
– Стас?
В ответ – тишина. Странно. Стас не говорил, что куда-то собирается. Ирида прошла в его комнату и никого не обнаружила. Зато на кухне нашла пустую бутылку из-под ликера и два стула, не задвинутых на место.
Всё ясно. Стас с Богданом "отметили" возвращение второго, им показалось мало, и они отправились веселиться дальше. Почувствовав легкую досаду, Ирида отправилась в душ. Уже многие годы они со Стасом поддерживали близкую связь, и если кто-то куда-то уходил, то хотя бы отправляли сообщение, чтобы знать, где кто находится.
Сегодня Стас проигнорировал её. Стало досадно и обидно. Он таким образом отреагировал на её уход? Девушка шумно вздохнула и провела рукой по волосам.
Месяц. Тридцать дней. И всё наладится.
Обязательно.
И все будут счастливы.
Стас успокоится, а Ирида с Киром будут вместе официально.
Быстро приняв душ и облачившись в шелковую пижаму, Ирида босыми ногами прошлепала к своему спальному отсеку, забралась под легкое одеяло, подтянула ноги к груди и закрыла глаза. Всё, спать.
Как ни странно, несмотря на постоянное нервозное состояние, уснула она быстро. Видимо, организм решил, что она находится на грани, и если ей не дать возможность хотя бы немного отдохнуть, она сломается, как тонкая ветка от сильного ветра.
Ирида спала без сновидений. Проснулась от писка будильника. Мотнув головой, прогнала остатки сна. Очень хотелось ещё немного понежиться в кровати, а лучше завалиться и дальше спать, но опаздывать на работу было непозволительно. К опоздавшим применялись штрафные санкции, а лишиться части зарплаты Ирида не могла себе позволить. Кир несколько раз предлагал ей финансовую помощь, но она каждый раз категорически отказывалась. Ирида и помыслить не могла, как можно брать деньги у любимого человека. Подарки – да, это другое дело. Они дарились от чистого сердца, и Ирида их с удовольствием принимала, а к деньгам относилась с предубеждением. Ей казалось, что если она хотя бы раз примет деньги, то их отношения с Кириллом испортятся. Он будет думать, что она с ним из-за его положения в обществе и денег. А это не так! Родители с детства им со Стасом говорили, что необходимо всего в жизни достигать самим, не рассчитывая на других. Только на себя и на семью.
Сердце защемило при воспоминании о родителях. Они погибли, когда Ириде было всего одиннадцать. Несмотря на столь юный возраст, она их хорошо помнила. Постоянно улыбающуюся маму с копной белоснежных волос и миниатюрной фигурой, и высокого отца сурового на вид, но мягкого с семьей и женой. Говорили, что Ирида сильно похожа на мать, а Стас на отца. Наверное, так и должно быть. Дети продолжение своих родителей.
Не проходило и дня, чтобы Ирида не вспоминала и не ужасалась трагедии, которая случилась с родителями, не тосковала по ним. Пусть она и была почти ребенком в то время, когда они погибли, она помнила, что именно привело к трагедии. И верила, что настанет день, и тот человек или те люди, что оклеветали родителей, будут наказаны.
Звонок на домашний стейлс заставил Ириду оторваться от невеселых воспоминаний и вернуться в реальность. Накинув халат, она поспешила к стейлсу, установленному рядом с диваном.
Нажав на кнопку, она приняла вызов.
– Племянница, привет.
– Привет, дядя, – Ирида улыбнулась моложавому мужчине с шикарными черными усами, которыми не без основания Алекс Гот гордился. Они было его визитной карточкой. Как отрастил в юношестве, так и носил до сих пор, ни разу не сбривая.
– Я думал, ты на работу собираешься, а ты ещё по дому в халате щеголяешь! – по-доброму пожурил он её, откидываясь на спинку высокого кресла и скрещивая руки на груди.
Ирида состроила забавную гримасу.
– Дядя, всё будет. Я не опоздаю.
– А, ну да, ты же водишь у нас, как профессионал. Хорошо, что ещё не додумалась в гонках участвовать.
– Алекс, прошу тебя, не ворчи.
– А почему бы старику и не поворчать, Ирида? Кому, как не мне, тебе мозги на место вправлять?
Ирида знала – он говорил от сердца, без злобы. Так же знала она, что дядя был категорически против её стиля вождения. В вопросах эмансипации женщин он оставался закоренелым шовинистом. Впрочем, как и девяносто процентов мужского населения страны.
– Ох, дядя...
– Ты мне не дядькай. А слушай, что тебе говорят.
Ирида улыбнулась.
– Я слушаю.
– То-то же, – Алекс улыбнулся в ответ. – Как у тебя дела? Как Стас? Я ему звонил часа четыре назад, но он так и не ответил ничего.
– Стаса дома не было.
– Снова поругались?
Алекс подался вперед, желая через стейлс получше рассмотреть племянницу. Они не виделись почти два месяца. До него доходили нехорошие слухи, и он позвонил Стасу, желая услышать опровержение.
Спрашивать у Ириды не имело смысла. Она – молодая женщина, и для него всё этим сказано.
Уголки губ девушки опустились, выражая тревогу.
– Да, немного поругались.
– Это нехорошо. Вы не должны ругаться друг с другом. Вы – это единственное, что у вас есть.
Неожиданно слезы навернулись на глаза Ириды, и ей пришлось сильнее сжать губы, чтобы не расплакаться. Как же тяжело без мамы! Без близкого человека женского пола! Который подсказал бы и уберег от лишнего риска. Слова дяди о том, что ближе, чем Стас у неё никого нет, полоснули по сердцу острым клинком. Почему они в последнее время потеряли теплоту общения? Стали ссориться? Обвинять друг друга?
– Дядя, не будем. Завтра же помиримся. А у тебя как дела? – Ирида сознательно сменила тему. Если дядя продолжит углубляться в её жизнь, то придется рассказывать и про Кира. Или, что ещё хуже, он затронет вопрос двадцатилетнего юбилея, и тогда она точно расплачется.
– У меня тоже все нормально, – Алекс внезапно стал серьезным, даже нахмурился. – Ирида.
Он позвал и сделал паузу, давая понять, как важно то, что он собирается сказать.
– Да, дядя?
– Ты в курсе, что вернулся Богдан Славинский?
Ирида замерла, чувствуя, как липкий пот начинает выступать на спине и на висках. Вот почему сегодня так? Из огня да полымя? Вроде бы, кажется, что всё только-только приходит в норму, и тут, нате вам, пожалуйста, снова подъем на крутом вираже.
Пытаясь сохранить нейтральное лицо и не выдать своих истинных чувств, Ирида ответила:
– Знаю. Мы с ним сегодня столкнулись в вестибюле.
– Ирида. Будь осторожна.
– Буду.
– Умница.
– Алекс, всё будет хорошо.
– Я верю в тебя, Ирида. И ещё раз прошу – будь осторожна. И управляя стейлсом – тоже.
Они попрощались, и Ирида, чувствуя, что ноги более не держат её, опустилась на диван. Почему-то у неё возникли все основания считать, что Алекс знает про её связь с Кириллом, но тактично умалчивает. Да, о подобном не разговаривают по стейлсу. Нет гарантии, что их не прослушивают.
Особенно их.
Детей предателей.
Одинокая слеза всё же сорвалась с ресниц и побежала по щеке. Ирида откинула голову назад и часто задышала. С заплаканными глазами нельзя появляться на работе. Она – лицо клиники. Дежурный администратор не будет доволен, увидев её помятое лицо.
Но как же на душе было паршиво! Кто бы только знал! Хотелось не идти на работу, на которую она ещё недавно летела на всех парах, а уткнуться в подушку, создав иллюзию кокона, защищенности, и не выходить из комнаты несколько дней. Забиться в уголок, по-детски надеясь, что таким образом жизнь наладится, что когда она отворит дверь и выйдет, то всё кардинальным образом изменится в лучшую сторону, и те проблемы, что душили ее изо дня в день, испарятся, как утренний туман.
Теперь ещё Славинский. Принесла же его нелегкая...
Оставалось только гадать, с какой целью он снова ворвался в ее жизнь и объявился на этой небольшой планете.
Вот кто бы чтобы не говорил, в частности Стас, от Славинского она предпочитала держаться подальше. Всегда. От него веяло угрозой. Он давил на неё своей внутренней мощью, своим телосложением. Стоило ему появиться в их доме, как он полностью заполнял собой всё пространство. Ирида на уровне инстинктов ощущала – он опасен. Пряталась от него, будучи ребенком. Избегала. И вздохнула с облегчением, когда он пропал.
И вот он вернулся.
Не к добру.
Ирида морально сейчас не готова была анализировать их встречу в вестибюле и те эмоции, что накрыли её, когда она увидела, кто к ним пожаловал. Отработает ночь, вернется домой и тогда подумает. Если понадобится, то даже продумает стратегию поведения с ним. В любом случае, ей остается надеяться, что Богдан долго на Ароме не пробудет.
Пусть улетает. Пусть снова исчезнет.
***
Ночное небо было переполнено. Многие айростены передвигались в хаотичном движении, нарушая установленные правила и вызывая у других водителей раздражение.
Когда в очередной раз снизу под Иридой возник синий айростен и взметнулся ввысь, она выругалась.
– Да что это такое! Откуда они все взялись?
Через минуту у неё был ответ. Прямо перед ней завис айростен с приплюснутой физиономией каменистого цвета, выдающего уроженца Гартостека. Физиономия нагло улыбалась, преградив ей дальнейший путь.
Снова выругавшись, Ирида увела рычаг управления вправо. Ну, надо же! Она забыла! Сегодня же начиналась Магла! И доступ к посещению их планеты открыт! Межпланетная ярмарка проводилась раз в два года и длилась неделю. А это означало, что их планету наводнят гости и будут бесчинствовать. Про бесчинство Ирида, конечно, малость преувеличила. Во время проведения Маглы патруль службы безопасности увеличивался едва ли не в трое, военные так же подключались к наблюдению за порядком.
Подключаться то они подключались, это верно. Но зачастую с торговцами прибывали и воины. А как известно, между военными Арома и воинами других планет были заключены многие жизненно важные договора, что позволяло последним чувствовать себя во многих вопросах вольготно. Порой Ирида сожалела, что родилась на Ароме, небольшой планете, где почти полностью отсутствовали природные ресурсы.
Гартостеканец не желал сдаваться просто так и начал преследовать айростен Ириды. Пришлось увеличить скорость и сделать несколько опасных маневров.
Когда девушка поняла, что он от неё отстал, выровняла айростен и устремилась к клинике.
Очень хотелось верить, что на сегодня неприятные сюрпризы закончились и ничего выходящего из рамок обычного дежурства больше не будет.
Пройдя мимо скана, удостоверяющего её личность и отсутствие опасных веществ, Ирида вошла в просторный светло-серый вестибюль клиники. Поздоровалась с дежурным.
– Ирида, вас просил зайти администратор, – без всяких эмоций сообщил дежурный.
– Что-то случилось?
– Не знаю.
Ирида, не переодеваясь, направилась в отсек к администратору Серене Витос. У них с Сереной были нейтральные рабочие отношения, но ни разу Серена не приглашала её в кабинет. Отчего-то подумалось, что это не к добру. Просто день сегодня такой.
Готовясь к худшему, Ирида постучала, и услышав: "Войдите" толкнула большую стеклянную дверь, имеющую свойство полностью скрывать то, что находилось за ней.
Серена, высокая брюнетка с фигурой профессиональной боксерши, торопливо стягивала с себя форму клиники и, не стесняясь вошедшей, потянулась за брюками свободного покроя, лежавшими на спинке кресла.
– Ирида, здорово, что ты прилетела пораньше. Рада тебя видеть. Слушай, я ухожу. Мне срочно надо прибыть... – она остановилась, решив, что подчиненной не следует знать, какие у неё возникли срочные дела и куда она уходит. Застегнув брюки, Серена повернулась к Ириде, пытающейся всеми силами не показать нахлынувшего на неё облегчения, и продолжила: – Ты сегодня за стойкой. Будешь вместо меня. Договорились? За мной дело не встанет, прикрою в случае необходимости.
Ирида, справившись с первым удивлением, улыбнулась и ответила:
– Да, конечно.
– Вот и отлично. Спасибо тебе большое. А сейчас извини, я спешу.
Намёк Ирида поняла и, коротко кивнув, вышла из отсека.
Что сейчас было?
За стойкой ей приходилось уже дежурить. Стоишь, мило улыбаешься, регистрируешь прибывших посетителей и распределяешь их по блокам. Вроде бы всё просто. Главное – вежливое обращение и терпение с клиентами.
А терпение сегодня Ириду что-то подводит.
Но ничего, сейчас она в своем отсеке приведет мысли в порядок, соберется и отработает положенные часы.
Открыв дверь чипом, Ирида вошла в свой отсек и замерла. За ее спиной с тихим жужжанием закрылась дверная панель.
Форма девушки, аккуратно висевшая на вешалке, валялась изрезанной на полу. Немного косметики – тональная основа, тушь, крем, блеск для губ, духи, оставленные Иридой в последнюю смену на небольшом столике с зеркалом, кем-то так же были сметены и расколоты.
А на зеркале красной губной помадой, которой она никогда не пользовалась, было аккуратно выведено: "ПОТАСКУХА? ХУЖЕ..."
