Текст книги "Журнал «Если», 2002 № 11"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Олег Дивов,Майкл Суэнвик,Дмитрий Володихин,Владимир Гаков,Уолтер Йон Уильямс,Андрей Саломатов,Чарльз Шеффилд,Владимир Борисов,Сергей Дерябин,Фергюс Гвинплейн Макинтайр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

________________________________________________________________________

В чем феномен успеха книг о Гарри Поттере?

Игорь НАГАЕВ, главный редактор журнала «Детская литература»:

Весь секрет так называемого феномена книг Дж. К. Роулинг кроется исключительно в грамотно спланированной рекламной кампании. Очень агрессивной рекламной кампании. К нам в Россию книга пришла уже сверх-раскрученным продуктом. Сначала российского читателя основательно нашпиговали рекламными слоганами и только потом подбросили саму книгу. Сомневаюсь, что при обратной последовательности Поттер снискал бы столь большую популярность. Мы, как и двадцать лет назад, очень доверчивы и падки на все, что модно там, за рубежом. И еще: успех сериала лишний раз подтверждает печальную тенденцию – нынешний читатель не ждет от литературы новых идей, новых сюжетов и новых героев, сегодня в ходу компилятивные книги, перепевы проверенных временем сюжетов. Чужих сюжетов! Таковы книги Дж. К. Роулинг. Это не произведения Литературы, а всего лишь умело сконструированные поделки – отовсюду понемногу.

И вот обидный парадокс: у нас есть великолепные детские писатели, замечательные произведения для детей. Но они не пользуются таким спросом, как повести о чужеземном мальчике-маге. Причина? Все та же: реклама. Точнее, в данном случае – отсутствие таковой. Издатели и журналисты не вкладывают деньги в рекламу отечественной литературы для детей. Удивительно, не так ли?

Хотя кто знает… Книги испытывает время. Возможно, я не прав, и лет эдак через десять мы повыбрасываем на свалку истории всю мировую детскую литературу и будем читать только «Поттера»… Такое возможно. Но лично мне очень не хотелось бы, чтобы этот кошмар воплотился наяву.

Владислав КРАПИВИН:

У меня нет никаких претензий к «Гарри Поттеру» как к литературному произведению. Но я не вижу и причин особенно восхищаться этой книгой. Книга как книга, не хуже и не лучше других, если рассматривать ее в общем потоке нынешней фантастики. Она кажется мне довольно традиционной, в чем-то вторичной, поскольку я нашел в ней много уже известных по прежним сказочным повестям и романам образов, приемов и сюжетных поворотов. Хотя написана она достаточно занимательно.

Почему же такой шум и такой успех? Мне кажется, что здесь две причины. Во-первых, это умелая рекламная раскрутка. Второе: то, что герои этой книги – современные, понятные нынешним школьникам ребята.

Кстати, на эту вторую причину указал один из иностранных книгоиздателей, с которым я имел дело. Он сказал примерно следующее: «Чего вы хотите, в современной европейской и американской литературе почти нет книг, в которых действовали бы нынешние школьники, близкие и понятные по духу и по характеру современным ребятам. И вдруг такая книга появилась. Пусть персонажи не совсем обычные, пусть наделены магическими талантами, но во многом это обычные мальчишки и девчонки, чьи интересы, характеры и поступки созвучны интересам, характерам и поступкам нынешних 10—15-летних читателей».

Должен сказать, что я полностью согласен с мнением этого книгоиздателя. Вывод: нашим российским издателям следовало бы уделять больше внимания тем авторам, которые пишут для школьников. Причем, не детективы и страшилки (в них-то нет недостатка), а вещи, которые затрагивают какие-то струны в глубинах ребячьего сознания.

Эдуард ГЕВОРКЯН:

Приключения маленького волшебника одних восхищают, других пугают. Гарри Поттер (креатура Роулинг) далеко не маленький лорд Фаунтлерой (порождение Бернетт), известность которого более века тому назад била все рекорды. Но с модными произведения всегда так: в них видят либо сияние божественной гениальности, либо отблеск адского пламени.

Мода – удивительная штука! Как правило, модной становится не самая лучшая, но и не самая худшая вещь – будь то одежда, музыка или книга.

Немного попахивает чертовщиной, а вернее – одержимостью, когда миллионы людей внезапно «в едином порыве» начинают следовать моде. Куда исчезают такие понятия, как свобода воли, неповторимость личности?.. Возникает подозрение, а не манипулирует ли кто-то коллективным бессознательным? А может, человек и впрямь «общественное животное»? Причем настолько «общественное» и настолько «животное», что безоговорочное следование моде – всего лишь проявление плохо замаскированного стадного инстинкта.

С другой стороны, может быть, имеет смысл рассматривать появление модной вещи как совпадение неких ритмов издательских, авторских и читательских предпочтений. Если проводить аналогии, то можно сравнить их с известными биоритмами человека. Существует гипотеза о том, что человек с момента своего рождения находится в трех биологических ритмах: физическом, эмоциональном и интеллектуальном. Ритмы не зависят ни от места рождения, ни от расы или национальности человека, ни вообще от каких-либо внешних факторов. Иногда все три ритма совпадают в высшей точке, иногда – в низшей. Что если архетипы тоже имеют свои ритмы развития и угасания? И когда совпадают циклы Слушателя-у-Костра (в современной трансформации – читателя, зрителя, словом, потребителя информации) и Рассказчика (то бишь автора, сценариста, режиссера и т. п.), то шансы появления модной вещи несомненно возрастают.

Правда, тут возникает вопрос: а кто является носителем третьего ритма, кто трансформировался в издателя? У автора этих строк есть догадки, но ему не хочется пугать уважаемых читателей. □

СЫН НЕБА

________________________________________________________________________

Этот роман, написанный нефантастом, до сих пор остается одним из самых читаемых фантастических произведений российской словесности, а героиня – самым известным литературным персонажем.

Это было восемьдесят лет назад. И вдруг обнаруживается: те времена чем-то близки нынешним. Точно так же страна пережила великое потрясение, точно так же кто-то в гневе и злобе проклинал новую власть и перемены, а кто-то истово верил в то, что народ все преодолеет…

Потомок одного из первых российских графов Алексей Николаевич Толстой, в 1918 году покинувший Россию, перебрался из Парижа в Берлин – поближе к родине, в оторванности от которой ощущал себя человеком «невесомым, бесплодным, не нужным никому, ни при каких обстоятельствах». Жадно вслушивался во все новости из России, присматривался к возникавшей там литературе, боялся и надеялся. «Я ненавидел большевиков физически. Я считал их разорителями русского государства, причиной всех бед. В эти годы погибли два моих родных брата, один зарублен, другой умер от ран, расстреляны двое моих дядей, восемь человек моих родных умерло от голода и болезней. Я сам с семьей страдал ужасно. Мне было за что ненавидеть».

Но и жизнь на чужбине была невыносимой. А в России отменили «военный коммунизм», оттуда доносился свежий ветер энтузиазма строителей нового общества. В апреле 1922 года Толстой писал К. И. Чуковскому: «Я чувствую, как Россия уже преодолела смерть. Действительно – смертию смерть поправ. Если есть в истории Разум, а я верю, что он есть, то все происшедшее в России совершено для спасения мира от безумия сознания смерти…»

Именно в это время Алексей Толстой работает над новым романом. Он давно мечтал написать что-нибудь фантастическое, сказочное. Однажды признался жене, Наталии Крандиевской-Толстой: «Знаешь, без фантастики скушно все же художнику, благоразумно как-то… Художник по природе – враль – вот в чем дело!» Действие нового романа происходит в августе 192… года в Советской России, но начинается он с объявления, написанного «обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным карандашом»: «Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера».

Вот так. В стране полыхает гражданская война, народ голодает, города в развалинах, а тут… Неслучайно это «объявление, приколоченное гвоздиками к облупленной стене, подействовало в высшей степени болезненно» на корреспондента американской газеты Арчибальда Скайльса.

Позже критики и литературоведы убедительно покажут, где Алексей Толстой мог позаимствовать подробности легенды об Атлантиде (теософские книги Блаватской, Штейнера, лекции Брюсова, рассказы Волошина, с которым Толстой был близок и даже выступал секундантом на дуэли Волошина с Гумилевым), что первоначальное название романа – «Закат Марса» – явилось отголоском на работу О. Шпенглера «Закат Европы», что автор был знаком и с работами К. Э. Циолковского. Все это так, но главным толчком для Толстого в работе явилась все же неизбывная тоска по России, которая отразилась и в умонастроениях героев романа. Читая готовые главы близким, Алексей Николаевич постоянно жаловался, что ему не хватает российских пейзажей, вспоминал о деревушке на Оке, где когда-то славно работал. Он часто встречался с Максимом Горьким, который в то время жил в Германии, и в голове вызревало решение вернуться на родину.

И в то же время этот роман был окончательным ответом на вопрос, который эмиграция поставила перед писателем: с кем он и что намерен делать? Ответом однозначным: писатель выбирал Россию.

В сентябре 1922 года Толстой сообщает Горькому: «Я предпринял обработку «Аэлиты» и перерабатываю ее с самого начала – ужасно много мусора. Работаю весь день…» И чуть позже: «Работаю плохо: конец «Аэлиты» – 10 страниц, – как воз, выворачиваю». А уже в октябре пишет Чуковскому: «…спешно кончаю роман («Аэлита» – «Закат Марса»). Аэлита – имя очень хорошенькой и странной женщины. Роман уже переводится на немецкий…»

Роман начал печататься в 1923 году в журнале «Красная новь» и в том же году в Госиздате вышел отдельной книгой. Позже «Аэлита» была переработана А. Толстым для детей старшего возраста и вышла впервые в Детиздате в 1937 году, а затем многократно переиздавалась.

Представляя «Аэлиту», Толстой уточнял: роман «фантастический, правда, но в нем совершенно отсутствует элемент невероятности: все, что там описано, все можно осуществить, и я уверен, что осуществится когда-нибудь… Надо Вам сказать, что я по образованию инженер-технолог, поэтому за эту сторону более или менее отвечаю».

Первая реакция на роман в России была неоднозначной. Однако Максим Горький порекомендовал «Аэлиту» для перевода иностранным издателям: «Хотя гр. А. Н. Толстой инженер по образованию, но он свел в романе технику к необходимому минимуму, и вся книга написана под влиянием увлечения догадками об Атлантиде… и вполне отвечает жажде читателя к темам не бытовым, к роману сенсационному, авантюрному. Написана «Аэлита» хорошо и, я уверен, будет иметь успех».

А вот другие литераторы приняли и роман, и возвращение Толстого, мягко говоря, прохладно.

Г. Лелевич (критик в двадцатые годы авторитетный): «Алексей Толстой, аристократический стилизатор старины, у которого графский титул не только в паспорте, дарил нас «Аэлитой», вещью слабой и неоригинальной…»

Корней Чуковский: «Роман плоховат… Все, что относится собственно к Марсу, нарисовано сбивчиво, неряшливо, хламно, любой третьестепенный Райдер Хаггард гораздо ловчее обработал бы весь этот марсианский сюжет… Куда нам, писателям технически отсталого народа, сочинять романы о машинах и полетах на другие планеты!»

Образ красноармейца Гусева Чуковский одобрил: «И все же «Аэлита» превосходная вещь, так как она служит пьедесталом для Гусева. Не замечаешь ни фабулы, ни остальных персонажей, видишь только эту монументальную, огромную фигуру, заслоняющую весь горизонт. Гусев – образ широчайших обобщений, доведенный до размеров национального типа. Если иностранец захочет понять, какие люди сделали у нас революцию, ему раньше всего нужно будет дать эту книгу. Миллионы русских рядовых деятелей революции воплотились в этом одном человеке».

И тут же Корней Иванович сравнивает Гусева, да и самого Толстого с Иваном-дураком из русских сказок: «Выдумывать Гусева ему не пришлось, потому что он и сам такой же Гусев: веселый, счастливый, здоровый, ребячливый, бездумный, в высшей степени русский талант».

В то же время многие критики отмечали, что герои «Аэлиты» какие-то «неправильные», что не мешало бы их «улучшить». И даже «улучшали» в своем восприятии. Например, Л. Жуков писал: '«Читатель вправе думать, что инженер Лось еще и еще раз полетит на Марс. Эта волевая активность заражает читателя, пробуждает в нем здоровое стремление двигаться вперед и вперед». Другие же, наоборот, были недовольны тем, что конструктор Лось неэнергичен, а Гусев – слишком примитивен.

Критик А. Ивич, немало сделавший для истребления жанра в те годы, обрушился на «Аэлиту» с другой стороны: «Реальный познавательный материал в ней так же, как и в «Гиперболоиде…», сведен к минимуму, аппарат для межпланетных сообщений описан очень приблизительно, использованы гипотезы жизни на Марсе, но без попытки научной разработки этого вопроса, да и подзаголовок – фантастическая повесть – предупреждает нас, что автор не ставил перед собой задачи художественной реализации серьезных научных гипотез».

Не к таким ли простодушным оценивателям фантастики обращен риторический вопрос в статье братьев Стругацких: «Неужели вся прелесть блестящей «Аэлиты» А. Толстого объясняется тем, что повесть описывает межпланетный перелет ракеты на «ультралиддите»?»

Конечно же, то, что «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина» были фантастическими произведениями, позволило критике говорить о них пренебрежительно, а «большое» литературоведение и вовсе как бы старалось не замечать романы. В огромном количестве работ, посвященных творчеству А. Н. Толстого, о них говорится скороговоркой, с недоумением, как о причуде автора.

Неслучайно журнал «Революция и культура» писал: «Традиции приключенчества в литературе живучи. За советское время написан целый ряд романов, аналогичных по духу своему майн-ридовщине. К такого рода творчеству руку свою приложил даже маститый Алексей Толстой. И вред от этих романов вряд ли меньший, чем от всей прежней литературы авантюрного толка… У этих романов грех в том, что они возбуждают чисто индивидуалистические настроения читателя… и отвлекают его внимание от действительности то в межпланетные пространства, то в недра земные, то в пучины морей».

Вскоре после выхода «Аэлиты» появился анонимный кинороман «Аэлита на Земле». Там героиня прибывает на Землю, участвует в борьбе с отцом Тускубом, который возглавляет контрреволюционный «Золотой союз». Этот кинороман должен был выйти в восьми выпусках, но свет увидел только один, так что о результатах противостояния Аэлиты и Тускуба можно только догадываться.

Тогда же, сразу после публикации романа, молодой советский кинематограф обратился к экранизации «Аэлиты». Поставил фильм Яков Протазанов, как и Толстой, только что вернувшийся в Россию из эмиграции. В киноверсии сюжет романа был существенно изменен, введены дополнительные любовные линии, появились новые герои. Марсианская часть романа стала грезой ревнивого Лося. Но все-таки фильм был во многом по тем временам и новаторским. Интересными были декорации, выполненные в духе модного тогда конструктивизма, поистине фантастическими были костюмы марсиан. А главные роли исполнили звезды раннего советского кино – Николай Баталов, Юлия Солнцева, Игорь Ильинский. Фильм Протазанова до сих пор остается единственной экранизацией романа (если не считать анимационную пародию на фильм – «Межпланетная революция»), в то время как «Гиперболоид…» отметился в кино дважды.

В послевоенной фантастике, в конце 50-х и начале 60-х годов, вдруг вышло сразу несколько произведений, в которых оказались позаимствованы мотивы из «Аэлиты» Толстого. «Гриаду» А. Колпакова, «На оранжевой планете» Л. Оношко, «Марс пробуждается» К. Волкова при ближайшем рассмотрении можно было бы посчитать пародией на «Аэлиту», если бы их авторы не тщились показать, что «всерьез» пытаются разработать р-р-революционный сюжет на ближайших к Земле планетах (у Оношко действие происходит на Венере, а главную героиню зовут Ноэллой) [29]29
  Вообще же, всевозможных сиквелов толстовского романа в литературе появлялось немало. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Украинский писатель Юрий Герасименко в повести «Когда умирает Бессмертный» вволю поиздевался над этими «аэлитами».

Шестидесятые годы прошлого века принесли и первые попытки по-настоящему разобраться в феномене толстовского романа, остающегося и по сей день одним из наиболее читаемых произведений. В работах А. Бритикова, В. Бугрова, Р. Нудельмана, В. Ревича, Н. Черной внимательно исследованы истоки романа, контекст времени, в которое он создавался, образы героев.

О своем отношении к роману явно или неявно высказывались и многие наши лучшие фантасты. Аркадий Стругацкий называл «Аэлиту» в числе своих любимых книг, в совместной с братом статье встречается такая строка: «Алексей Толстой написал «Аэлиту», роман, сравнимый по своей силе с лучшими образцами советской прозы». Владимир Савченко признавался: «Своим учителем в литературе и фантастике я считаю, скорее, Алексея Толстого – «Гиперболоид инженера Гарина», «Аэлита». Михаил Анчаров посвятил одну из лучших своих песен именно Аэлите: «Мужики, ищите Аэлиту, Аэлита – лучшая из баб!»

Следует отметить также, что имя главной героини органично вошло в жизнь нашей страны в самых разных проявлениях. Редчайший, а может быть, и уникальный случай – это литературное имя родители стали давать своим дочерям. Не счесть других использований этого имени в названиях – от стиральных машин до вокально-инструментальных ансамблей. Совершенно неслучайно и то, что первая отечественная премия по фантастике носит имя марсианской красавицы.

А сколько читателей могли бы признаться вслед за Борисом Вахнюком:

 
Старенький приемник
я вертел часами,
Различить старался
в шорохе помех
Голос той девчонки
с лунными глазами
И слова,
шуршащие, как снег:
«Сын Неба, где ты?»
Слышался надо мной
Голос чужой планеты,
Голос любви земной:
«Сын Неба, где ты?»
 

Владимир БОРИСОВ

КУРСОР

Юбилейный,

шестидесятый «WorldCon» проходил в американском Сан-Хосе. 1 сентября вручались премии «Хьюго». Лучшим романом 2001 года была признана книга «Американские боги» Нила Геймена, лучшей повестью – «Быстрое время в Фэйрмонт Хай» Вернора Винджа, короткой повестью – «Ад – это отсутствие Бога» Теда Чана, рассказом – «Пес сказал гав-гав» Майкла Суэнвика (опубликован в «Если» № 8 за этот год под названием «Демон из сети»). Лучшим драматическим представлением стал «Властелин колец» Питера Джексона. В очередной раз получили свои ракеты (приз «Хьюго» выполнен именно в виде космической ракеты – как ее представляли фантасты прошлого века) критико-информационный журнал «Локус», фэнзин «Анзибль» (его издатель Дэвид Лэнгфорд, как всегда, признан лучшим фэн-писателем), художник Майкл Уэлан.

В Сан-Хосе вручались и другие награды. Так, призы «Sidewise» за лучшие произведения в жанре альтернативной истории получили Дж. Н. Стройар за роман «Детские войны» и Кен Маклауд за рассказ «Человеческий фронт». Премия Хола Клемента за лучшее произведение для молодежи досталась роману Стивена Лэйна «Эта сторона рая».

Алекс Пройас,

известный австралийский режиссер («Ворон», «Темный город»), заявил, что начал адаптировать для кино знаменитый цикл Айзека Азимова «Я, робот». Параллельно Пройас разрабатывает проект фильма «Дорога» (экранизация рассказа Харлана Эллисона «По живописному пути»). Действие происходит в будущем, когда дороги больше не контролируются полицией, а конфликты решаются с помощью «автодуэлей».

Фестиваль

фантастики «Звездный мост» проходил в Харькове с 12 по 15 сентября. На праздник съехалось более 160 гостей из стран СНГ. Традиционные мероприятия конвента (семинары, доклады, встречи с читателями, костюмированные представления, пресс-конференции, конкурсы, телемост) в этом году дополнились новациями – острой дискуссией и интеллектуальной викториной, организованной по принципу телепередачи «Своя игра». Среди состязаний особым интересом пользовался конкурс эпиграмм, победителем которого стал Олег Ладыженский.

Как всегда, вручалось множество призов, в большинстве своем шуточных, однако определялись победители и в серьезных номинациях. В категории «Циклы, сериалы и романы с продолжениями» первое место (золотой кадуцей) завоевал Владимир Васильев за книгу «Наследие исполинов» (первая часть цикла «Война за мобильность»), второе (серебряный кадуцей) – Федор Березин (Донецк) за книги «Встречный катаклизм» и «Параллельный катаклизм», третье – Хольм Ван Зайчик за первые две книги 2-й цзюани цикла «Плохих людей нет»: «Дело лис-оборотней» и «Дело победившей обезьяны». В номинации «Крупная форма» золотой кадуцей получили Марина и Сергей Дяченко за роман «Долина Совести», серебряный – Александр Г ромов за роман «Крылья черепахи», а третье место завоевал роман «Танцы на снегу» Сергея Лукьяненко. Приз «Чаша Клио» (лучшая историческая НФ) получила Ольга Елисеева за роман «Сокол на запястье», вышедший за месяц до начала конвента. Лучшей дебютной книгой года участники назвали «Коммутацию» Леонида Каганова. Призы оргкомитета в области критики и публицистики получили москвичи Дмитрий Володихин (по совокупности выступлений в печати) и Евгений Харитонов (за книгу «Наука о фантастическом»), а также харьковчанин Андрей Шмалько (за цикл статей «Кто в гетто живет?»).

Отечественные

кинематографисты наконец обратили взгляд к современной русской фантастике. Сергей Лукьяненко заключил договор на экранизацию романа «Лабиринт отражений» в виде полнометражного кинофильма. Патронировать проект будет телеканал ОРТ.

Исполнилось

десять лет всеукраинскому научно-популярному и литературно-художественному журналу «Порог», выходящему в Кировограде. Примерно половина каждого номера журнала отводится фантастике. Основное направление деятельности «Порога» – поиск молодых фантастов: издание, возглавляемое писателем-фантастом Алексеем Корепановым, принципиально печатает почти 80 процентов так называемого «самотека», предоставляя читателям самим судить о степени таланта того или иного автора. Одновременно в «Пороге» печатаются и маститые писатели: опубликованная впервые на страницах этого издания повесть Сергея Синякина «Кавказский пленник» завоевала в этом году приз «Бронзовая улитка».

Конгресс

фантастов России состоялся 27–29 сентября в Санкт-Петербурге, где уже в седьмой раз собрались ведущие российские фантасты, критики, переводчики и издатели. Дальнее зарубежье на этот раз представляли испанский художник-иллюстратор фантастики Луис Ройо и директор испанского издательства «Norma Editorial» Рафаэль Мартинес, а также ставшие постоянными участниками конгресса японские переводчики Миякадзе Кодзи и Года Наоми.

В этом году время проведения кона сократилось почти на два дня. Связано это с тем, что непосредственно самому конгрессу предшествовала научная конференция «Форум Будущего»: в течение двух дней ученые и фантасты пытались понять, каким предстанет завтрашний день.

Основное же событие Конгресса, вручение призов «Странник» (проводится в девятый раз), состоялось 28 сентября в питерском Доме композиторов. Лауреатами стали: в номинации «Крупная форма» – Олег Дивов за роман «Саботажник»; «Средняя форма» – Андрей Саломатов за повесть «В будущем году я стану лучше» («Если» № 9, 2001 г.); «Малая форма» – Алан Кубатиев за рассказ «Вы летите, как хотите!..» («Если» № 10, 2001 г.); «Критика, публицистика, литературоведение» – Кирилл Еськов за статью «Наш ответ Фукуяме»; «Переводы» – Дмитрий Коваленин за перевод романа Харуки Мураками «Dance, dance, dance…».

Лучшим издательством было названо ACT; лучшим художником – Александр Кудрявцев (за дизайн серий «Золотая библиотека фэнтези», «Классика отечественной фантастики» и др.); лучшим редактором-составителем признан главный редактор журнала «Если» Александр Шалганов. Также были вручены специальные награды. Первая, «Мастер издалека», была предложена художнику Луису Ройо, а режиссеру Георгию Данелии вручили приз «Легенда фантастического кинематографа» за фильм «Кин-Дза-Дза».

/In memoriam/

12 сентября после почти двадцатилетней борьбы с лейкемией скончался известный музыкант, писатель, доктор философии Ллойд Биггл-младший. Он родился 17 апреля 1923 года в Ватерлоо, штат Айова. Во время войны служил сержантом-связистом, был дважды ранен. В результате второго ранения шрапнелью в ногу, полученного на Эльбе, всю жизнь сильно хромал. После войны окончил два университета по специальностям «музыка» и «естественные науки». Фантастику начал писать в 1955 году (рассказ «Обманутый»), а после выхода в 1963 году романа «Все цвета тьмы» стал профессиональным писателем. Наиболее популярным его произведением, вошедшим в анналы современной фантастики, стал рассказ «Музыкодел» (1957). В семидесятых годах доктор Биггл основал и до последних своих дней был председателем Ассоциации устной истории фантастики, благодаря которой создан огромный архив с сотнями аудиозаписей интервью и выступлений писателей. Читатели «Если» знакомы с творчеством Ллойда Биггла-младшего по повестям «Негромкий голос труб» (№ 9, 1999), «Кто в замке король?» (№ 2, 2002) и рассказу «Потертая веревка на пальце времени» (№ 3, 1997).

/In memoriam/

13 сентября на 97-м году скончался старейший российский фантаст Александр Петрович Казанцев. Писатель родился 2 сентября 1906 года в Акмолинске (ныне – Астана), но большую часть жизни прожил в Москве. Окончил Томский технологический институт, работал инженером-механиком. В 1936 г. дебютировал киносценарием «Аренида», написанном в соавторстве с И. Шапиро. Позже текст сценария лег в основу самого популярного и удачного романа А. П. Казанцева – «Пылающий остров» (1940–1941). Военные годы писатель провел в оборонном НИИ, а с 1946 года полностью посвятил себя литературному труду. Большинство крупных произведений Казанцева лежат в русле фантастики «ближнего прицела» и посвящены глобальным международным стройкам – «Арктический мост» (1946), «Мол «Северный» (1952), «Льды возвращаются» (1964), «Купол Надежды» (1980). В середине 1940-х писатель выдвинул гипотезу, будто Тунгусский метеорит был космическим кораблем пришельцев, потерпевшим крушение. Идея палеоконтакта стала второй основной темой творчества фантаста, ей посвящены множество рассказов, статей, а также романы «Внуки Марса» (1963; первая часть романа экранизирована в 1961 г.), «Фаэты» (1973) и, отчасти, «Сильнее времени» (1973). Последняя прижизненная книга писателя – двухтомный роман-автобиография «Фантаст» (2001).

В начале 1960-х инициировал создание популярного альманаха НФ и приключенческой прозы «Искатель». Вместе с братьями Стругацкими стал первым лауреатом жанровой премии «Аэлита» (1981).

Агентство F-пресс