355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина и Сергей Дяченко » Журнал «Если», 2002 № 11 » Текст книги (страница 20)
Журнал «Если», 2002 № 11
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 16:26

Текст книги "Журнал «Если», 2002 № 11"


Автор книги: Марина и Сергей Дяченко


Соавторы: Олег Дивов,Майкл Суэнвик,Дмитрий Володихин,Владимир Гаков,Уолтер Йон Уильямс,Андрей Саломатов,Чарльз Шеффилд,Владимир Борисов,Сергей Дерябин,Фергюс Гвинплейн Макинтайр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)


Майкл Суэнвик
ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ БРОНТОЗАВРА
________________________________________________________________________

Вам понравится этот парень, – пообещал директор проекта.

– Едва ли, – усомнился главный бухгалтер. – Скажу откровенно, что испытываю огромные сомнения во всем проекте. Я и в самом деле не вижу оснований тратить такие средства на… простите меня за откровенность, на явную фантазию. Где доход? И в чем смысл? Боюсь, вы выбрали не того сотрудника, который вам нужен.

– Вот поэтому-то я и предпочел именно вас, – заметил директор проекта. – Если я сумею добиться вашего одобрения, получить согласие остальных будет несложно.

– Очевидно, вы – визионер, – проговорил главный бухгалтер. Фразу эту принять за комплимент было попросту невозможно. – Ну, приступим к делу?

Директор проекта прикоснулся к стоявшему перед ним на столе устройству и проговорил:

– Мистер Адамс? Не изволите ли войти?

Дверь открылась. Адамс оказался худощавым молодым человеком не старше тридцати лет – словно бы состоящим из локтей, коленей и кадыка. Над высокими скулами поблескивали ясные глаза. Войдя, он ухмыльнулся, словно ему не терпелось приступить к делу.

После приветствий и представлений он сел. Директор проекта произнес:

– Итак, мы собрались затем, чтобы наконец решить, будем мы финансировать этот проект или нет.

– Хорошо! – сказал молодой человек слишком громким голосом и покраснел. – Простите понятное волнение: тема слишком дорога мне.

– Ну что вы, энтузиазм – необходимое исследователю качество, – с улыбкой ободрил его директор проекта.

Главный бухгалтер прокашлялся.

– Итак, насколько я понимаю, вы говорили о клонировании динозавров, – проговорил он полным сомнения голосом.

– Нет, сэр. Это вы вспомнили про «Парк юрского периода». Удивительный фильм. Ребенком я увидел его на видео и в это самое мгновение понял, что хочу изучать динозавров, когда вырасту. Но все это, увы, было выдумкой. Уже тогда было известно, что ничего подобного сделать нельзя.

На лице главного бухгалтера появилось удивление.

– А почему, собственно?

– Хорошо, обратимся к цифрам. Геном человека состоит из трех миллиардов базовых пар…

– Базовых пар?

– Базовые пары это… – молодой человек помедлил. – Могу ли я прибегнуть к упрощению?

– Будьте любезны, – сухим тоном разрешил главный бухгалтер.

– Если геном представляет собой полное описание живого существа, то базовые пары можно назвать алфавитом, которым оно записано. Этот алфавит состоит из четырех букв G, А, Т и С, обозначающих, соответственно, гуанин, аденин…

– Довольно, по-моему, мы теперь достаточно хорошо разбираемся в этой части, – оборвал его бухгалтер.

Адамс рассмеялся:

– Я же говорил вам, что считаю себя энтузиастом! В общем, у человека три миллиарда базовых пар. Плодовая мушка дрозофила располагает ста восьмьюдесятью миллионами. Бактерия кишечной палочки обходится четырьмя и шестью десятыми миллиона. А вот у одной ящерицы базовых пар насчитывается сто одиннадцать миллиардов. Итак, здесь существует значительное разнообразие.

– А сколько же этих пар у динозавра? – осведомился главный бухгалтер.

– Хороший вопрос! На самом деле этого никто не знает. Но можно предположить, что примерно столько же, сколько у обычного зяблика. Скажем, два миллиарда базовых пар. И большая часть их представляет собой бросовый материал – ДНК, кодирующую несуществующие белки, неполные дубликаты и так далее. Но даже в таком случае мы имеем дело с очень сложным кодом. А теперь задайте мне вопрос о том, насколько длинные отрезки ископаемой ДНК динозавров были обнаружены до сих пор.

– И насколько?

– Три сотни базовых пар! И те принадлежат митохондриальной ДНК. Дело в том, что дезоксирибонуклеиновые кислоты представляют собой весьма непрочное вещество. К тому же и крошечное. Абсолютное большинство обнаруженных остатков у ископаемых животных – это твердые части тел животных. Кости, зубы, раковины. Мягкие ткани сохраняются лишь при чрезвычайно редких обстоятельствах. А ископаемые столь древние, как животные в мезозойскую эру, содержат не сами ткани, но их отпечатки. Поэтому вся идея о клонировании ископаемых – несбыточная мечта. Это попросту невозможно.

– Спасибо, – поблагодарил его директор проекта. – По-моему, вы подытожили все трудности.

– Но даже если мы каким-то образом сумеем сшить воедино полный набор входящих в зиготу динозавра генов, мы не сможем создать ее. Потому что у нас нет яйца динозавра.

– А зачем нам необходимо яйцо? – задал вопрос главный бухгалтер. – Я полагал, что мы разговариваем о клонировании.

– Яйцо необходимо, потому что представляет собой сложный механизм, который не только питает зиготу, но и сообщает ей, каким генам следует способствовать, а какие подавлять, и в каком порядке. Иметь зиготу без яйца – это все равно, что располагать всеми деталями для суперкомпьютера, но не иметь инструкций, определяющих порядок сборки.

– Но если этого нельзя сделать, – проговорил главный бухгалтер, – я не понимаю, зачем мы вообще собрались.

Директор проекта усмехнулся:

– Увы, наш мистер Адамс – ученый, а не специалист в области торговли.

– Но невозможно только клонирование, – с упорством в голосе проговорил Адамс. – Мы все-таки способны создать динозавров! Методом обратного действия. Динозавра можно скроить из существующего материала. Начнем с птицы…

– Но птицы не динозавры!

– С точки зрения кладогенеза они ими как раз и являются. Птицы – прямые потомки целюрозавров, что свидетельствует о принадлежности к динозаврам, так же, как и наш позвоночник указывает на происхождение от древнейших хордовых и принадлежность к позвоночным, а уж потом к млекопитающим, человекообразным и людям. Птица попросту представляет собой эволюционировавшего в более сложный вид динозавра. Повторю: более сложный, но не новый! Большинство инструкций осталось на прежнем месте, они просто ждут, когда к ним снова обратятся. Включите вновь одну простейшую последовательность генов, и у птиц вновь вырастут зубы! Включите другую, и на их крыльях опять появятся когти. Ну, а совершенно утраченные черты можно позаимствовать из генов других созданий – крокодилов, саламандр и так далее. Нужно просто найти и выбрать. В конце концов, искомый результат нам известен.

– И мы можем это сделать, – проговорил директор проекта. – У нас есть необходимые инструменты.

Главный бухгалтер задумчиво покачал головой. Гость продолжил:

– Теперь, когда у нас есть нужные гены, мы помещаем их в специальным образом подготовленную яйцеклетку страуса и оставляем ее расти до нужного размера внутри организма матери.

– В яйцо страуса? А окажется ли оно достаточно большим?

– По настоящему крупными были яйца немногих динозавров. Новорожденные апатозавры были настолько малы, что непонятно, как матери умудрялись не наступать на своих детей.

– Значит, вы начнете с апатозавров?

– Нет, начнем с более легких галимимусов и троодонов – существ, в генетическом отношении не слишком далеких от живущих ныне птиц. Потом можно будет пойти далее – к аллозаврам и платеозаврам, стегозаврам и апатозаврам.

– Отдел сбыта предпочитает иметь дело с бронтозаврами, а не с апатозаврами, – заметил директор проекта. – Это название более раскручено в коммерческом отношении.

– Но оно не…

– …соответствует правилам научной номенклатуры. Да-да. Но скажите мне, кого вы предпочтете иметь – живого и полнокровного бронтозавра или одни планы на выведение апатозавров, которые никогда не дождутся финансирования?

Молодой человек покраснел, но ничего не возразил.

– Теперь, насколько я понимаю, – сказал главный бухгалтер, – вы хотите завести племенные стада. А не слишком ли это сложно? Со времен мезозоя среда существенно изменилась. Понравятся ли современные растения травоядным ящерам?

– Ну, чем-нибудь мы их накормим. Что касается среды… здесь, увы, наверняка обнаружатся сложности. Мы не располагаем значительными свободными территориями. Однако в зоопарках мы добились истинных чудес. Там мы можем создать для них такие условия, которые одурачат даже самих динозавров. Они будут жить и радоваться… – Сверкая глазами, молодой человек произнес: – Дайте мне средства, и через год я покажу вам существо, идентичное живому динозавру.

– Значит, на самом деле это будет не динозавр?

– Будет ли это существо динозавром? Нет. Будет ли оно действовать, поступать и думать, как динозавр? На 99 процентов!

– Ну как? – директор проекта захлопал в ладоши. – Я же говорил, что наш юный друг производит самое благоприятное впечатление.

Главный бухгалтер по-прежнему казался задумчивым.

– У меня остался только один вопрос, – проговорил он. – Зачем?

– Что, сэр?

– Зачем вам нужны эти хлопоты? Динозавры мертвы уже… миллионы лет. Они свое прожили. Зачем возвращать их обратно?

– Потому что динозавры – это удивительные животные! Конечно, мы хотим, чтобы они вернулись! Что может быть прекраснее и бесполезнее динозавра? Кто не захочет, чтобы они вернулись?

Главный бухгалтер повернулся к директору проекта и кивнул. Директор проекта встал.

– Благодарю вас, мистер Адамс.

– Спасибо вам, сэр! За то, что вы предоставили мне эту возможность…

Едва не спотыкаясь от усердия и стремления произвести хорошее, впечатление, молодой человек покинул комнату.

Когда дверь закрылась, директор проекта и главный бухгалтер поглядели друг на друга. Очертания человеческих фигур затрепетали, расползаясь и открывая подлинный облик.

Директор проекта потянулся, взъерошив перья.

– Ну как?

– Чудесный образчик! – воскликнул главный бухгалтер. – И в точности такой, как ты обещал.

– Я же говорил. Люди – такие восхитительные создания! Такие пытливые, такие изобретательные! Наверное, все согласятся со мной в том, что они являются истинным украшением мира.

– Во всяком случае, я на твоей стороне.

– И ты готов поддержать меня на второй стадии? Речь идет о создании среды обитания и учреждения постоянной племенной популяции.

– Если самка произведет на меня столь же благоприятное впечатление, то да. Мне просто придется согласиться.

– Великолепно! Давай побеседуем с ней прямо сейчас.

Очертания фигуры директора проекта вновь приобрели человеческий облик. Он прикоснулся к стоявшему на столе устройству.

– Вы можете войти, Ева.


Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ

Дмитрий Володихин
ХУТОРЯНЕ
________________________________________________________________________

Иногда наблюдения над современной фантастикой приводят критиков к парадоксальным выводам. В этой реплике критик высказывает догадку: кажется, в моду опять входят Бакунин и Кропоткин.

Все началось с дарственной надписи, которую начертал мне на своей книжке московский фантаст Евгений Прошкин: «Имперцу Дмитрию Володихину от анархо-тоталитариста Евгения Прошкина». Со мной-то все понятно, спору нет. А вот словосочетание «анархо-тоталитарист» заставило в душе моей задребезжать струнку интуитивного узнавания. Первая мысль: «О, и этот тоже!». За ней вторая: «А еще-то кто? Что, вокруг такая тьма анархистов?». Это побудило меня оглядеться вокруг, припомнить прочитанное за последние 3–5 лет и… увериться в растущей популярности анархизма. Во всяком случае, среди современных российских фантастов. Плохо ли это? Хорошо ли? Я не знаю. Просто таково положение дел.

Что я подразумеваю под «анархизмом» в нашей фантастике последних лет? Бога ради, только не надо ловить меня на несоответствии с энциклопедическими статьями о Бакунине, Кропоткине, Прудоне и прочих «отцах-основателях». Не о политическом движении речь, а, скорее, о настроении умов. И здесь придется сделать маленькое отступление.

В прежних филфаковских учебниках непременно находилось место для разговора об «идейно-художественном» наполнении литературного произведения. По нынешним временам звучит странновато, вроде сенокосилки с вертикальным взлетом. Допустим, художество и сейчас приветствуется. А вот насчет идейности… можно нарваться на оценку вроде «еще один осколок темного прошлого»! И сообщество

творцов/любителей фантастики раскалывается понемногу на тех, кто считает полезным и нужным воспитывать читателя, подкидывать ему комплекс идей для размышления, и тех, кого с души воротит от подобной постановки вопроса. Все равно, какая идеология «владеет» текстом: демократическая, имперская, религиозная, атеистическая, прогрессистская, традиционная… Отрицаются они все. И вот из отрицания вырастает новая идеология. Пока, наверное, она не миновала зачаточной стадии, вроде едва вербализуемого интеллектуального поветрия. Но ветерок мало-помалу крепчает.

Главный герой писателя-анархиста чувствует дискомфорт и своего рода «тесноту», обитая внутри системы, которая дергает его и требует определенных действий, манифестаций. А других систем не придумано… Значит, он принципиально внесистемен и всегда стеснен. С другой стороны, такой персонаж требует от власти определенного порядка – хотя бы на улице и на работе: «Ну вы! Дергаете меня, дергаете, а все зря! Налицо сплошное уродство мироустройства». Разумеется, он в трезвом состоянии не может относиться к системе иначе, нежели саркастически, в легком подпитии готов самую малость пореволюционерить, хотя бы ругнуться вполне громко, а на стадии «глубокого погружения» может простить системе ее настырность и даже само ее существование, если эй-вы-там-наверху просто оставят его в покое.

Анархически настроенный герой не имеет каких-либо стержневых ценностей, взятых извне. Он отторгает любую веру и любую политику, как только вера или политика достигают высокой концентрации. И то, и другое будет хорошо для него самую малость, слегка, «скорым изгоном». Единственная подлинная ценность при таком раскладе – его собственная личность. Он не бунтарь. Он просто в стороне от гущи. Он готов драться за себя самого, т. е. за право возможно большей личной свободы и за право следовать собственным путем, быть собой. Кроме того, он не против побороться за близких людей, например, друзей, жену… И ни за что другое, пожалуй. Если сотня таких персонажей вздумает строить баррикаду, то над нею будет реять сто знамен, и на каждом – огромная буква «Я». Наверное, всякий булыжник, запущенный в стражей порядка, также будет украшен монограммой «Я». Возможно, с двух сторон. Но скорее всего, баррикада просто не состоится. Не состоится по той же причине, по которой не могут дойти до поля битвы армии «право имеющих» из «Преступления и наказания».

Достаточно «анархичны» романы Виктора Бурцева «Охота за НЛО» и «Алмазные нервы» (с продолжением). Сильный самостоятельный мужчина, как правило, идет в них против течения и никогда не выдает идее, овладевшей массами, пропуск в свою голову. Сюда же отлично вписывается повесть Сергея Синякина «Поле брани для павших». Ее центральный персонаж, «ветеран Армагеддона», не признает ни силы преисподней, ни прелестей рая, но приходит в бешенство, узнав, что кто-то посмел обманом использовать его ради своей корысти. И, конечно, на роль «приоритетного анархиста» может претендовать Евгений Прошкин, особенно после романов «Зима 0001» и «Загон», а также повести «Эвакуация». В последней главный герой спасается бегством от «лучшеющего» на глазах мира, потому что сам не желает «лучшеть» по чужой воле.

Но это, собственно, прямые анархисты. Хардкор, так сказать. В виде «вкраплений» анархические настроения присутствуют и у других фантастов. Гош, которого Олег Дивов сделал главным героем своего романа «Закон фронтира», по сути, анархист, надевший шерифскую звезду, недаром ему так уютно в «Свободной зоне» самых настоящих байкеро-анархистов. Анархия стала в буквальном смысле «матерью порядка» в «Выбраковке». Такой же шериф Гусев расхаживает по Москве с револьвером «смит-и-вессон»… виноват, с парализатором и «береттой», никому не позволяя посягнуть на его, гусевский, личный суверенитет. И совершенно не зря всплывает в романе Андрея Плеханова «Сверхдержава» Фрэнк Заппа, суперанархист американского музыкального мира. «Сверхдержавный» закрытый город – вообще рай для анархистов, особенно если они дружат с тяжелым роком.

Да и Евгений Лукин не жалует «идейных». Его герои – хорошие, добрые люди, пока не начинают суетиться, встраиваться в какую-нибудь систему, делать карьеру, с кем-то бороться.

Российский фантастический анархист не склонен составлять заговоры, сколачивать боевые организации, выходить с бомбой против власти. Более того, он согласен на достаточно жесткий политический порядок, но при всем том внутри подобного строя должна оставаться ниша, где он мог бы расположиться вольготно. Лучше, если с друзьями, но на худой конец можно и без них… Есть в этом своеобразный парадокс, интуитивная попытка соединить державность и анархию. На первый взгляд, неразрешимая задача…

Но кто сказал, что литература должна «решать задачи», а не плодить их? Если в результате некоего литературного эксперимента на свет Божий появилась зубодробительная головоломка и заядлые интернетчики спокойно расстались с трудовым рублем ради книг, в которых она изложена, можно сказать только одно: писатели угадали читательское настроение.

Может быть, во времена инфляции всего и вся анархическое отношение миллионов к действительности служит своего рода катком, заравнивающим остатки прежних высот до нулевого уровня. Чтобы, когда нечто совершенно новое появится, не затеряться ему в руинах прошлого. А может быть, местный анархизм – это просто литературный зуд, мучающий перед опохмелом… □


Рецензии

Фредерик ПОЛ

ДРУГАЯ СТОРОНА ВРЕМЕНИ

Москва: ACT, 2002. – 317 с.

Пер. с англ. С. Самуйлова.

(Серия «Координаты чудес»).

5000 экз.

________________________________________________________________________

Фредерик Пол – признанный «Грандмастер» научной фантастики, автор знаменитого романа «Врата» (американский аналог «Пикника на обочине») и множества других произведений, неоднократный лауреат высших премий жанра. В середине 90-х увидел свет его сериал «Эсхатон» («Осада Вечности»), и вот перед нами первая книга цикла. Интересная не только тем, что позволяет высказать дань уважения классику. Выглядит необычной сама попытка «влить старое вино в новые мехи» – соединить антураж и проблематику конца,XX столетия с прямодушно классическим способом построения рассказа, свойственным «Золотому веку» НФ. Когда вы читаете новую книгу Пола, следить за сюжетом вам не помешают никакие красоты стиля – их здесь нет. Язык книги прозрачный, словно незаметный – как у лучших детективщиков. Читается легко, и главное разочарование связано с тем, что автор останавливает развитие истории на полуслове, заставляя ждать продолжения.

Действие начинается в Америке недалекого будущего, в апогее торжества антиглобализма. Некогда великая страна расколота на части. Гиперинфляция такая, что зарплату нужно выплачивать каждый день. Спецслужбам Запада едва удается держать под контролем собственных террористов. До космоса никому нет дела – невезучего астронавта оставляют умирать на орбите, спасать его слишком дорого.

Но тут, в момент крушения прежних надежд, из космоса приходят сигналы. И экспедиция, возглавляемая доктором астрофизики Патрисией Эдкок, летит на забытую станцию, чтобы найти и выгодно перепродать инопланетные артефакты.

Далее следует злостный обман со стороны инопланетян: людей копируют, содержат в клетке за тысячи парсеков от дома, и даже доблестный спецагент не может противостоять сверхтехнологиям Чужих. Вторая часть романа – описание психодинамики в замкнутых группах с участием нескольких экземпляров одной личности.

Но все же самое интересное у Пола – это научное визионерство. Ключевая концепция, вокруг которой выстраивается роман, связана с теориями американского астрофизика Фрэнка Типлера. Это своеобразный синтез современной космологии и христианской догматики: когда расширяющаяся Вселенная схлопнется обратно в точку, плотность информации достигнет бесконечности, и в этот момент неминуемо возродятся сознания всех живших ранее существ.

Сергей Некрасов

Джек МАКДЕВИТ

БЕРЕГ БЕСКОНЕЧНОСТИ

Москва: ACT, 2002. – 429 с.

Пер. с англ. М. Левина.

(Серия «Хроники Вселенной»).

5000 экз.

________________________________________________________________________

Относительно новая (2000-го года издания на родине автора) книга Д. Макдевита посвящена Контакту – теме, на которую полноценный (и полновесный) роман сегодня написать непросто. Вот и в «Береге бесконечности» рассказ о встрече с инопланетным разумом автор искусственно осложняет при помощи детективной интриги. Значительная часть текста посвящена попыткам главной героини, астрофизика Кимберли Брэндивайн с планеты Гринуэй, разрешить загадку таинственного исчезновения ее сестры-клона Эмили. Сестра пропала после возвращения космического корабля «Охотник», чей экипаж должен был попытаться найти инопланетян и вступить с ними в контакт.

Нет ничего хуже, чем пересказывать содержание детектива. Поэтому отмечу только один момент, поразивший меня в книге Макдевита: в сущности, роман – это история о потрясающей и вопиющей человеческой некомпетентности. Ее проявляет не только экипаж «Охотника», завязавший клубок событий, с последствиями которых пришлось столкнуться главной героине двадцать семь лет спустя. Ничуть не лучше себя ведут и бизнесмены, и ученые с Гринуэя, и военные, и спецслужбы, не выполняющие даже элементарных правил слежки… Наверное, именно из-за этой атмосферы «торжествующего разгильдяйства» новая книга Д. Макдевита кажется более «тусклой», по сравнению с самым известным его романом «Двигатели Бога». Вызывает откровенное недоверие и образ инопланетян. Почему это происходит, рассказывать не буду – желающие выяснить сами прочтут книгу. Но для знатоков переводной НФ все же оставлю один намек: неправдоподобными инопланетяне кажутся по той же причине, по какой посланцы чужой планеты были абсолютно неправдоподобны в классическом рассказе К. Маклин «Изображения не лгут».

Глеб Елисеев

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю