Текст книги "Одна на краю света"

Автор книги: Марина Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Предисловие

От Тихого океана до Ледовитого один шаг, если вы стоите на мысе Дежнева. Но мне мечталось о большем. И летом 1998 года наконец-то удалось осуществить свою мечту: «перешагнуть» Чукотку в ее центральной части с юга на север, достичь Северного Ледовитого океана, стартовав от Тихого. Сплавиться по дикой реке Пегтымель, увидеть быт чукчей и, главное, испытать на себе прелесть и коварство красивой и суровой природы Чукотки, пройти по ее горам, рекам и тундрам, рассчитывая лишь на собственные силы. И, хотя каркас моего каяка был обтянут не шкурой морского зверя, а современным материалом, за время своего длительного многокилометрового путешествия я вжилась в этот край и немного почувствовала себя настоящим первобытным жителем тех мест.

Мой маршрут начинался от города Анадырь, и завершить его я планировала в поселке Биллингс на берегу Восточно-Сибирского моря. Если приложить линейку к карте, расстояние между этими точками по прямой составит 600 км. На пути ни одного населенного пункта, а значит и гарантированного места пополнения продовольствия. Меня тешит лишь несомненное обилие рыбы в местных реках, да надежда на встречу с чукчами-оленеводами, кочующими по тундре. Вес рюкзака на старте 42 килограмма – это сплавное и лагерное снаряжение, теплые вещи, каяк, 11 кг продуктов, небольшой запас газа. Ничего лишнего, но все же такой груз я могу пронести метров двести и то, желательно, по ровной дорожке. Поэтому строю маршрут таким образом, чтобы, передвигаясь вдоль рек, вести каяк с грузом на веревочке.

Мне предстоит идти по рекам против течения, переваливать через несколько водораздельных хребтов и затем только сплавляться вниз. Как высоко смогу я подняться по рекам? Возможно ли это вообще, каков характер местных рек, не ждут ли меня сплошные заросли кустарников по берегам, какая будет скорость передвижения, успею ли я до зимы? Множество неразрешимых вопросов стояло передо мной, и никто не мог дать на них ответа. Все должно было выясниться на месте, но и попасть на старт также было для меня проблемой, так как необходимой суммой денег на перелет я не располагала.

У меня не было спонсоров, и мое путешествие не состоялось бы без помощи добрых людей. Спасибо всем, кто пускал меня на борт самолета, давал ночлег и делился последними продуктами. Каждый дарил мне то, без чего, как ему казалось, мне будет очень непросто. Это были тушенка или накомарник, сигнальная ракета или особенная блесна, карманная Библия или меховые торбаса, брусок для заточки ножа или витамины в виде дефицитной луковицы. И снаряжение мое было в основном самодельное, пусть сделанное и не из самых новейших и дорогостоящих материалов, но проверенное и надежное.

Теперь можно подводить итоги. В путешествии поставлено несколько личных рекордов: за два месяца своим ходом в одиночку я прошла чуть больше 1000 километров (1055 без коэффициента извилистости), ровно три недели находилась в условиях полной автономности (не встречала людей, а рации у меня не было в принципе), на транспортные расходы (включая перелеты Москва-Анадырь) потратила 13 рублей и… полтора месяца не мылась. За этот переход Чукотки мне было присвоено звание Чемпиона России по спортивному туризму в классе путешествий за 1998 год.

Романтика дальних странствий, созерцание окружающей природы, погружение в нее сочетаются во мне со стремлением к спортивным рекордам. Первое преобладает, но временами ярко проявляется второе. Поэтому в книге наряду с описаниями красот появляются сухие цифры километров, килограммов, высот и других показателей. Но мне кажется, что эти цифры точнее рисуют в воображении картины природы и передают мое состояние, мои ощущения и переживания. А ведь именно эти чувства одинокого путника вдали от цивилизации мне и хотелось выразить. Выразить так, чтобы они передались вам, дорогие читатели. Чтобы вы смогли увидеть Чукотку моими глазами, поняли, что стоит за словами – «идти бечевой» или «пережидать непогоду», «разжечь костер» или «пройти перевал». Чтобы, сидя в уютной квартире, вы почувствовали шевеление волос на голове от ледяного ветра с северных морей.

А если кто-то захочет повторить мой маршрут или пройти другими путями по Чукотке, непременно найдет в книге и полезную информацию. Теперь я могу определенно утверждать, что подобные путешествие доступны любому здоровому человеку, стоит только очень сильно захотеть. Не верите – прочитайте книжку. Наполняйтесь уверенностью в своих силах и отправляйтесь в увлекающий вас путь.

Как возникла идея

Почему Чукотка? У земли два полюса, и, вроде, понятно, отчего ненормальные в хорошем смысле этого слова люди к ним стремятся. Или забираются на Эверест, высочайшую вершину планеты. А Чукотка? Суровый край. В представлении обывателей – тундра, где живут чукчи, ждут рассвета в чуме. Ну и что? Можно прожить и без нее. Зачем идти туда?

Один мой приятель, байдарочник и лыжник, подарил мне для предстоящего путешествия очень легкую тонкую капроновую штормовку. Потом он узнал, что надеть мне ее будет практически невозможно, потому что там если и тепло, то очень много комаров и мошки, которые прокусят эту ткань, а когда холодно, то надевать ее просто незачем (средняя температура на Чукотке летом не превышает 10 градусов тепла, а в северных районах в сентябре – 2–3 градусов выше нуля). «Ну, неужели, – удивился он, – не будет таких моментов, когда жарко? Ты идешь в легких штанах и штормовке…» – «Олег, там вряд ли можно будет идти просто в легких брюках без гидроштанов или гидрочулков, ведь когда поднимаешься по реке против течения, невозможно оставаться сухим, и вода ледяная, а по берегам тундра, наверное, заболоченная, и совсем нет леса. Пойми, там нельзя всегда согреться или тем более высушиться у костра». – «Ходить все время в резине летом, да еще там, где нет деревьев… Нет, тогда я совсем не хочу на Чукотку».

Олег, спасибо тебе за подарок, я взяла его с собой. И, хотя большую часть пути он пролежал в подушке под головой, грел меня заботой всех друзей, которые остались в Москве и Питере, но, я уверена, часто вспоминали обо мне. А ты, Олег, наверняка не читал книг своего тезки, геолога и писателя Куваева, удивительного романтика, воспевшего Чукотку в своих повестях и рассказах и пробудившего во мне стремление увидеть этот край воочию. А Вы не читали книг Олега Куваева? И пусть это не звучит свысока, как в устах мультфильмовского попугая, озвученного Хазановым: «А вы бывали на Таити?» – мол, я читала, а если вы нет, то и говорить не о чем. Просто я хочу сказать, что для меня стимулом для совершения путешествия служит красочный рассказ о каких-нибудь интересных местах земли. А тяга попасть в отдаленный утолок света, мало затронутый современной цивилизацией, с неповторимой природой и бытом местных жителей, всегда живет во мне. Чукотка отвечала таким требованиям, и очарование этому краю придали для меня именно книги Куваева, увеличив мой интерес к этому далекому полуострову на краю света. Так в ранней юности «заразившись» любовью к уссурийской тайге от Арсеньева, я не могла успокоиться, пока не устроилась в экспедицию в Приморье и не облазила Сихотэ-Алинь.

Куваев написал о Чукотке очень проникновенно, заманчиво и завораживающе. Заочно полюбив этот суровый край, я подспудно думала, что если представится возможность попасть туда работать в экспедицию, то не премину воспользоваться таким случаем. Мне хотелось увидеть настоящие яранги, байдары, познакомиться с чукчами. Да и где еще в нашей стране можно воочию наблюдать первобытный жизненный уклад людей, пронесших почти неизменной свою культуру от каменного века до наших дней? Изолированность Чукотского полуострова от центров научно-технического прогресса сохранила и природу этого края практически нетронутой, а путешествие по первозданной местности всегда увлекательно.

Время шло, научные экспедиции из-за отсутствия финансирования в нашей стране сокращались, шансы попасть на Чукотку по работе уменьшались, желание же путешествовать во мне не исчезало никогда.

После одиночного путешествия по Камчатке летом 1994 года я поняла, что такие походы мне очень нравятся. Во-первых, длительное путешествие по ненаселенной местности меня привлекает само по себе. Во-вторых, одиночное путешествие без средств связи – вещь захватывающая. Именно без средств связи, я подчеркиваю. В этом есть несомненная доля риска и гарантирована острота ощущений, полнота жизни. Все зависит от тебя, от твоих сил, твоего умения, сноровки. Тебе дается право выбора любого пути, за тобой последнее слово. Ты чувствуешь настоящую свободу. Только в таком путешествии полностью отрываешься от цивилизации, теснее сливаешься с природой, понимаешь свою незначительность и беззащитность.

На Камчатке я убедилась, что именно линейные маршруты с глобальным пересечением местности особенно привлекают меня. Только так, мне кажется, можно по-настоящему вжиться в природу края, видя ее бесконечное разнообразие на длинном пути. Так, например, образ Камчатки в моем представлении теперь – это далеко не только вулканы и Долина гейзеров.

Впоследствии различные идеи подобных маршрутов по разным регионам нашей страны часто возникали у меня, но я старалась привязывать их начало и конец к железнодорожным магистралям или автомобильным дорогам из соображений более реальной (в отношении материальных затрат) заброски к месту старта. Но если отрешиться от проблем подъездов и главным критерием выбора признать безлюдье, первозданность значительного участка земного пространства, его самобытность и неповторимость, тогда Чукотка идеально вписывается в эти критерии. Плотность населения Чукотки в большинстве районов составляет меньше одного человека на квадратный километр.

И, хотя на Камчатке же я поняла, что в подобные «вояжи» неплохо отправляться и не в одиночку (чтобы было с кем делиться впечатлениями и веселее переносить тягостные моменты безделья в непогоду), идею пересечения Чукотки в 1997 году я намеревалась осуществлять одна: уж очень хотелось той самой остроты ощущений и полной самостоятельности. К тому же я заранее знала, что у моих друзей по различным причинам не будет возможности пойти со мной в длительный поход. А на край света можно идти либо только с настоящими друзьями, либо уж в одиночку.

Пока я молода, сильна и здорова, пока меня не обременяют заботы о детях, надо пользоваться моментом. Впереди было свободное лето, и решение о пересечении «края света» было принято.

Как попасть на Чукотку и как по ней ходить?

На первый вопрос, кажется, дать ответ очень просто – садись в самолет и лети себе на здоровье. Но что делать, если денег на самолет нет, а заработать достаточную сумму на перелет за ограниченный промежуток времени не получается? На Чукотку не проложены дороги с материка, автостопом туда добираться можно разве что зимой, по зимникам. Попутные пароходы? Пока доплывешь, глядишь, и лето кончится, ведь время навигации ограничено. Остается авиастоп. Так что первый напрашивающийся очевидный ответ на поставленный вопрос является верным.

Я не была полностью уверена в возможность пересечения Чукотки так, как задумала (а планы мои были наполеоновские, и девиз был примерно таков: все или ничего), и поэтому моральным оправданием отступления в случае неудачи для меня было бы наличие бесплатного перелета.

Весной, перед предстоящим летним путешествием, я стала наводить справки о возможности перелета на Чукотку. Обратилась к знакомому полковнику с абсурдным, как мне казалось, вопросом: «Валер, как ты думаешь, можно как-нибудь на военном самолете за минимальную плату долететь до Анадыря из Москвы?» – «В принципе все возможно» – поразил меня своим спокойным ответом Валера. Я ожидала отрицательного ответа и вопрос задавала почти в шутку. «Раньше просто было, – продолжал он. – Сейчас? Ну, кто его знает. Попробуй». Вызов был брошен, гипотетическая идея обретала реальность.

Одновременно с поисками возможности перелета я прорабатывала маршрут предстоящего путешествия. Купила в столичном магазине обзорную карту Чукотского автономного округа масштаба 20 километров в одном сантиметре, стала изучать ее и думать, как протянуть нитку маршрута. Он, по моим планам, должен был проходить по наименее населенной территории, пересекать Чукотку (для глобальности) и, желательно, затрагивать места, уникальные по красоте или по каким-либо другим причинам. А еще он должен начинаться и заканчиваться недалеко от аэродромов, чтобы, сойдя «с корабля», по возможности быстрее попасть «на бал», не попадая в зависимость от местного транспорта.

Итак, меня привлекал именно глобальный, можно сказать трансконтинентальный маршрут. Одновременно мне хотелось, чтобы предстоящий маршрут был новый, уникальный. А старт его должен был находиться недалеко от столицы Чукотского АО города Анадыря, расположенного в устье одноименной реки, впадающей в Берингово море бассейна Тихого океана. Ведь туда можно долететь прямо из Москвы. Либо недалеко от Певека, это тоже крупный населенный центр Чукотского полуострова, только расположенный уже на его северном побережье. Исходя из этих требований, обозначались два варианта пути. Либо с юга на север, либо наоборот.

Кратчайшее расстояние между Анадырем и побережьем Северного Ледовитого океана в районе Восточно-Сибирского моря, как я уже говорила, примерно 600 километров. Понятно, что маршрут не может быть прямолинейным и совсем не обязательно должен заканчиваться в этой ближайшей по расстоянию к Анадырю точке.

По моему опыту, за день по неизвестной местности (в тайге, например) можно пройти приблизительно 15 километров. По заболоченной тундре передвигаться тяжелее, но все же из-за того, что на открытом пространстве легче ориентироваться, проходить можно и 20 километров за день. По твердой горной каменистой тундре даже 30 километров в день – не предел. Но на пути могут встречаться заросли кустарников, обширные озера, непроходимые болота, глубокие реки и другие препятствия. А в непогоду я вообще могу оставаться на месте.

Что встретится мне на пути? Как часто будет непогода? Можно ли точно запланировать сроки путешествия? Мне было ясно только то, что путешествие будет длительным. Месяца два или три. Какой же должен быть груз, чтобы хватило продуктов на все это время? Как вообще лучше передвигаться – только пешком или комбинируя ходьбу со сплавом? Если идти пешком, то в начале пути, пока не доберусь до гор, неизбежно придется шагать по многокилометровой низинной заболоченной тундре, обходить озера, пересекать реки. По болоту и налегке не очень-то быстро пойдешь, а с тяжелым рюкзаком и подавно. Без лодки могут возникнуть проблемы с бродами и, главное, нельзя будет использовать реки для легкого сплава вниз по течению. С другой стороны, судно сразу значительно увеличивает вес снаряжения.

А какой груз я вообще могу нести? С ответа на этот вопрос и должно было начинаться построение тактики передвижения. Я не обладаю способностью мужчин переносить рюкзаки в 45–55 килограммов по пересеченной местности. В экстремальной ситуации смогла бы, я уверена в этом, но, слава Богу, пока таких случаев не было. 25 килограммов – вот оптимальный для меня вес, с ним я иду быстро, ну, может быть, 27. Тридцать – максимум, да и то по горам с таким грузом уже идется тяжело.

Традиционно-минимальная, более-менее приемлемая, по многолетнему опыту туристских групп, летняя раскладка продуктов, то есть количество сухого веса продуктов, расходуемое в день одним человеком, равняется 500 граммам. Сразу оговорюсь, что данное количество продуктов все же далеко не полностью восстанавливает затрачиваемую на маршруте энергию, и обычно после окончания похода на такой раскладке участники неизменно теряют в весе. Такая раскладка подходит для непродолжительных автономных путешествий (скажем, до трех недель). Но даже этот скудный паек на 60 дней составляет 30 килограммов продуктов. Понятно, что помимо них нужно еще нести и снаряжение.

Как же выйти из сложившегося положения? Ответ очень прост: если груз невозможно нести, его нужно везти. На чем? Если идти в одиночку, то, конечно, на каяке. Подниматься по рекам против течения до центральных горных районов Чукотки и затем, сделав волок, сплавляться вниз по течению до океана. Везти груз на каяке, тянуть его по воде против течения на веревке. А на волоке можно идти в две ходки, нести груз двумя частями, если, конечно, волок будет не слишком длинным.

По геоморфологическим законам строения рек, как правило, на повороте реки внешний, «вогнутый» берег, который постепенно размывает вода, обычно крутой, обрывистый, дно реки здесь глубоко, противоположный же, «выпуклый» берег, обычно плоский. «Выпуклые» берега приполярных рек, как правило, галечные. Передвигаясь от галечника к галечнику, беспрепятственно идя по ним, ведя каяк по воде корабликом на поводу и перегребая поток между ними, с одного берега реки на другой, можно продвигаться вверх по течению. Следуя такой тактике передвижения, я строила нитку маршрута.

Единственный опыт движения бечевой против течения у меня был на Приполярном Урале, когда именно таким способом мы поднимали катамаран к верховьям рек, правда, на катамаране всегда сидел рулевой и, орудуя веслом, постоянно отводил корабль от берега и камней в русле.

И еще одно немаловажное преимущество привязки маршрута к рекам и наличия средств сплава: каяк – это мое спасение, моя единственная надежда на более-менее быстрый выход к людям, ведь случись что-нибудь, я всегда могу впрыгнуть в каяк и плыть вниз по любой реке, у которой нахожусь в данный момент. В большинстве случаев в ее низовьях я могу рассчитывать на встречу с людьми из поселков. Вера в это меня очень ободряла.

На самом деле, с самого начала для меня не существовало вопроса, как передвигаться по Чукотке в одиночку – пешком или сплавом.

То, что реки открытых тундровых просторов нужно использовать в качестве водного пути, для меня было ясно. И предыдущие рассуждения я привела лишь для введения непосвященных читателей в курс дела.

Речка мечты

Кому из Вас, читатели, не хотелось бы оказаться на необитаемом острове или сплавиться вниз по течению по неведомой реке? Наивные мечты детства… Вот и мне хотелось найти такую реку, по которой никто в одиночку не сплавлялся от истока до устья. И чтобы она была необитаемой и не очень короткой. И чтобы истоки ее были труднодоступными. Попасть в истоки этой реки самой, своими силами добраться до них. Романтика…

Где же отыскать такую? Сплав от озера Эльгыгытгын по реке Энмываам, описанный по крайней мере в двух книгах, я считала избитым. К тому же, трансчукотский маршрут, проходящий по этому пути, шел с севера, с обширной Чаунской губы Восточно-Сибирского моря на юг. Мне же хотелось воочию увидеть открытый Северный Ледовитый океан и, более того, добраться до него своим ходом. То есть я сразу решила отдать предпочтение пути с юга на север. От Тихого океана к Ледовитому.

В библиотеке Московского турклуба я нашла единственный отчет о пеше-водном походе по Чукотке команды Рудольфа Седого. Это путешествие проходило сначала по хребту Пекульней, потом был сплав по реке Амгуэме. На хребет туристов забросил вертолет, а по реке они плыли до дороги, ведущей в поселок Эгвеки-нот. Мой маршрут мог лишь отдельными небольшими участками пересекаться с путем группы Седого.

Какую же реку избрать своей? Паляваам я исключала – низовья его широкие, по берегам обозначены поселки, да и впадает он не в открытый океан, а в Чаунскую губу. По Амгуэме уже сплавлялись, да и нижнее течение ее проходит вдоль дороги.

За помощью пришлось снова обратиться к книгам Олега Куваева. «Воистину губа Нольде была гиблым местом, и просто не верилось, что в нее впадает благодатная река Пегтымель с быстрой прозрачной водой, где водятся хариусы, где в кустарниках кишмя кишат зайцы, на холмах маячат олени, а на береговом обрыве в среднем течении находятся знаменитые, ибо пока единственные, петроглифы, рисунки на камне, и на тех рисунках найдешь все, что знаешь о Чукотке…» Не знаю, для кого как, но для меня уже в одном этом предложении было достаточно романтики, чтобы захотеть сплавиться по этой благодатной чукотской реке. А наличие кустарников, то есть дров, далеко за полярным кругом успокаивало разумную половину моей двойственной натуры.

Я схватила карту и, обнаружив, что река эта на всем своем трехсоткилометровом протяжении и даже в устье на побережье не имеет населенных пунктов и не пересекает дорог, поняла, что это как раз то, что нужно. Тем более, что на самом деле Пеггымель впадает не в гиблую губу Нольде, а прямиком в открытое Восточно-Сибирское море Северного Ледовитого океана. Вплыть в Северный Ледовитый океан своим ходом, очутиться на безлюдном побережье, почувствовать себя первопроходцем на пороге XXI века, разве это не здорово? И своими глазами увидеть древние петроглифы, заснять их на цветную пленку и показать всем друзьям.

Итак, подходящая для сплава река найдена. Отсутствие информации по прохождению этой реки туристами или учеными меня только радовало. Это вовсе не означало, что по Пегтымелю никогда не сплавлялись люди. И эскимосы на каяках, и геологи на надувных резиновых лодках, рыбаки и охотники наверняка проплывали по многим участкам чукотских рек, но письменных отчетов, легко доступных всем, они не оставили. Одно я знала твердо: водопады и сложные ступенчатые пороги с крутыми, резкими перепадами высоты, вертикальными сливами в условиях вечной мерзлоты в русле Пегтымеля не предвиделись, остальные же технические препятствия, возможные на сплаве, меня не особенно страшили. Так я говорила себе вслух. В мыслях же некоторые страхи, конечно же, возникали. Отсутствие информации придавало предстоящему сплаву неизвестности.

Итак, Пегтымель был совершенно необитаемой рекой и впадал в открытый Ледовитый океан. Совершенно необитаемой в том смысле, что по берегам реки не были обозначены поселки, да и вообще, ближайшие к реке поселки находились все же на значительном удалении от нее. Да и поселки эти были геологическими, рядом с ними производилась добыча ценного рудного сырья. Где гарантия, что они являлись жилыми ныне?

В верховьях реки, примерно в 10 километрах от русла, на моей обзорной карте была обозначена перевалочная база «Пламенный». Я была убеждена, что она нежилая, ведь геологические изыскания за последние восемь лет были значительно сокращены. Приблизительно в 100 километрах от устья Пегтымеля, на берегу, значилась еще одна перевалочная база без названия. Жилая ли она, тоже было неясно. Абсолютно полную информацию об этих поселках и базах, может, и реально было бы получить – теоретически. Практически же, находясь в Москве, не имея знакомых на Чукотке и не располагая деньгами на междугородние переговоры по телефону, это было весьма затруднительно. Да и, честно говоря, иметь абсолютно полную информацию мне не хотелось совершенно. Терялся бы элемент неожиданности, остроты, надежды, какой-то доли риска, без которых путешествие не было бы таким привлекательным, романтическим и загадочным. Ведь совсем не интересно, когда точно знаешь, что ждет тебя за горизонтом? (Конечно, ты все равно не знаешь, что доподлинно ждет тебя за горизонтом, но не будем вдаваться в философию.) Но самое интересное другое: я не смогла узнать многое из того, о чем знать следовало бы.

Как же возможно попасть в верховья Пегтымеля, если отправной точкой маршрута рассматривать Анадырь? При взгляде на карту ответ приходит легко – надо подняться по реке Танюрер. А затем перевалить через горы. В устье Танюрера есть поселок, значит, туда как-нибудь возможно добраться из Анадыря.

Глядя на карту, я пыталась вообразить, что представляет собой Танюрер в низовьях. Широченная река, заболоченные низкие тундровые окрестности, многочисленные низменные озера. Тоскливо. Возможно, там не будет галечников, или они могут быть далеко не сплошными. Стена кустарника на берегу и сильное течение, выгрести против которого будет нелегко. Надо срезать путь хотя бы к среднему течению Танюрера, решила я.

Город Анадырь расположен на берегу лимана. И совсем недалеко от города, почти в устье реки Канчалан, что впадает в лиман, на карте обозначен поселок Канчалан. Его я и решила рассматривать в качестве стартовой точки на пути в глубь Чукотки.

Чтобы срезать путь к среднему течению Танюрера, нужно было подняться по маловодному (по сравнению с низовьями Танюрера) Ынпынгэвкуулю. Реки эти разделяет короткий волок, и поскольку места там еще низинные, скорее всего он будет представлять собой перетаскивание неразобранного каяка по почти ровной заболоченной местности, думала я, а затем последует небольшой сплав по притоку – и я окажусь на Танюрере. Так я миную его низовья. Именно этот вариант я рассматривала, когда в первый раз отправлялась на Чукотку.

Когда маршрут наметился, необходимо было достать более подробную его карту, нежели имеющаяся у меня обзорная «двадцатикилометровка». В нашей стране это всегда было проблемой, но меня выручил знакомый геолог Юра, сделав мне черно-белые ксерокопии карт масштаба 5 километров в одном сантиметре по всему маршруту. То, что они были не цветными, особенно не вредило считыванию информации, так как зеленые пятна растительности на оригиналах практически отсутствовали.

Будет ли достаточно дров на моем пути? На какой высоте они исчезнут при подъеме на горные перевалы? А за полярным кругом – вдруг там будут такие чахлые кустики, что набрать топливо Для приготовления пищи станет проблемой? Я решила взять с собой газовую горелку и три полулитровых баллона газа. Хватит ли этого на весь маршрут – было неясно.

Ынпынгэвкууль. «Кууль» по-чукотски – глубокая река, «ваам» – река. Если глубокая река, то, может быть, она течет, как в канаве, глубока прямо у берега, на ней нет галечников, сплошные кусты по обоим берегам, которые будут мешать моему передвижению? Я пыталась представить, как выглядит эта река. Можно ли будет подниматься по ней, ведя каяк на веревке, шагая вдоль галечника, переплывая с берега на берег? А вдруг на «кууле» будут сплошные коридоры кустов? А подниматься на веслах против сильного течения также будет невозможно? Ведь, хотя падение реки относительно небольшое, течение все-таки может быть довольно сильным из-за мощности реки, большого расхода воды в ее низовьях.

Передвигаясь по карте «пятикилометровке», я пыталась яснее представить характер местности, характер конкретных местных рек. Как далеко я смогу продвигаться вверх против течения по воде, возможно ли это вообще? Да и какова будет скорость такого перемещения, успею ли я пройти маршрут за короткое полярное лето?

Множество неразрешимых вопросов стояло передо мной, и никто не мог дать на них ответа. Все должно было выясниться непосредственно на месте, попасть на которое также пока было для меня проблемой неразрешенной.

Но отбросим сомнения! «У меня смелое намерение – подняться по Чауну к горам на 200–300 километров. До сих пор никто не поднимался на лодках так далеко по северным рекам Чукотки… Мы попробуем сначала подниматься на моторе, потом пойдем старинным, исконным способом русских землепроходцев – бечевой, а потом и пешком», – так писал о своей экспедиции 1934–35 годов по горам и тундрам Чукотки С.В. Обручев. Эти слова в полной мере относились и к моему путешествию, только подниматься я намеревалась по реке Канчалан и ее притокам, а затем по Танюреру. И мечта-надежда о возможной попутной моторной лодке в низовьях могучих чукотских рек меня не покидала.