Текст книги "Отражения (СИ)"
Автор книги: Марина Фурман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 6
Сцепив зубы, Ланн заставил себя сделать глубокий вдох. Все это в прошлом. У нее больше нет сил, чтобы выкинуть что-то подобное. И ни одна проклятая фея не предложит больше обменять ее собственную короткую жизнь на целую вечность жизней Шиики…
И хватит об этом.
Если бы Региллу, которого он знал, довелось написать командору письмо, он бы не был так вежлив. После смерти Сайдири параликтор Деренге возглавил порядком потрепанную армию Дрезена. Он был оправдан трибуналом Рыцарей Преисподней и восстановлен в звании, поскольку был абсолютно прав, утверждая, что командору нельзя доверять. Рыцари Преисподней стали первыми, кто принял на себя волну хаоса, хлынувшую из Перекрестка Миров. И параликтор Деренге снова занял свое место среди них – выцветание отступило перед чудовищной виной, гневом и раскаяньем.
Ланн перевернул письмо: судя по дате, оно написано лет пять назад… Почему она не сделала так, как сказал Регилл?
* * *
Следующее утро началось с потрескивания костра и запаха душистых трав. Не открывая глаз, Ланн улыбнулся – это хорошо, почти так же хорошо, как раньше. Во время войны Сиила часто использовала этот отвар, чтобы зомби под названием «отряд командора» поскорее восстали из мертвых и могли сражаться, не засыпая на ходу хотя бы в течение следующих нескольких часов.
Он открыл глаза и поднялся. Сайдири сидела около котла и время от времени подбрасывала что-то в кипящую воду. Ее волосы завивались мелкими колечками от влаги, должно быть, она успела помыться в ручье… И он это проспал. Жизнь несправедлива.
Запах становился гуще, отчетливо отдавая горечью. Какого черта она делает? Трав слишком много для этого количества воды – пить будет невозможно!
Командор подняла на него глаза, а затем опустила взгляд ниже, на спальный мешок, рядом с которым все еще валялась книга. Проклятье! Когда-нибудь он научится думать наперед и заметать следы до того, как станет поздно, но точно не сейчас!
– Не знал, что Регилл написал книгу, – потягиваясь как можно беззаботнее, проговорил он.
– Регилл умер, – раскладывая в чашки на полу перед собой несколько порций вяленого мяса, сушеных фруктов, крупы и сухарей, ответила она. – Выцвел несколько лет назад.
– Этого я тоже не знал.
Значит, это не просто книга, это прощальный подарок. Впрочем, ничего удивительного. Будь Регилл здоров и полон сил, он бы примчался лично, чтобы найти и передавить остатки своих врагов вместо того, чтобы раздавать советы.
– И что думаешь?
– О книге? Не знаю, я уснул на перечислении стратагем. Это было… – он задумчиво почесал шею, – на второй странице, кажется.
– О письме.
Ланн трагически вздохнул. Он-то уж грешным делом подумал, что проверки закончились. Рано расслабился, выходит. Наступит ли вообще момент, когда она начнет доверять ему, как прежде?
Сайдири зачерпнула из котла отвар, настолько густой, что он напоминал скорее сироп, чем напиток и методично сбрызнула им всю еду, что перед ней стояла.
– Знаешь, я много в своей жизни ел вещей, на которые прочие бы даже не посмотрели, но вот это… это точно есть нельзя.
– Я смотрю ты давненько не выбирал между плохой едой и смертью, – усмехнувшись, она бросила на него быстрый взгляд. – Чем ты занимался последние десять лет?
Она не принимала еду из его рук не потому, что боялась, что он ее отравит – хотя, может, и поэтому тоже. Она должна потреблять огромное количество тонизирующих веществ, чтобы не спать за пределами своего убежища. Демоны – хорошая причина для такой стратегии, но гораздо проще собрать отряд и путешествовать с комфортом.
– Путешествовал, я же говорил, – и не давая ей возможности придраться к ответу, тут же спросил: – Почему ты не привлекла армию, чтобы уничтожить колонию?
– Потому что я не могу доказать ее существование, – вздохнула Сайдири. – Будь у меня армия, куда бы я ее повела? Люди пропадают тут и там, внезапно и не оставляя следов, но это могут быть феи, недобитые культисты, преступники…
Закончив с запасами, Сайдири повернулась к нему и начала рассказ до боли напоминающий отчеты, которые ей самой присылали пачками несколько лет назад.
С тех пор, как Язва перестала существовать, поселений стало больше – выросло несколько новых деревень, Студеная Заводь превратилась в город. Время от времени Сайдири проходит мимо и слушает, о чем говорят люди, и они слишком часто оплакивают пропавших. Там молодая женщина пропала средь беда дня, там мужчина ушел в лес и не вернулся, там кто-то утонул в реке, но никаких тел, никаких следов. Никогда пропавшие не бывают детьми или стариками: все они молоды, сильны и здоровы. Не бывают они и богатыми, знаменитыми или обличенными властью…
Не во всех поселениях есть даже регулярное ополчение, не говоря уже о страже, так что если раз или два в год где-то пропадет человек, остается либо оплакивать его, либо надеяться, что он вернется. В больших же городах вроде Дрезена это капля в море, никто не станет искать пропавшего каменщика или прачку.
– Но ты считаешь, что это демоны?
– Мда… – сказала она, и в ее голосе ему почудилось сомнение.
Ни разу с тех пор, как Сайдири поселилась здесь, люди не пропадали в Зимнем Солнце. Несчастные случаи, конечно, бывают, но она всегда находит останки. Кто бы это ни был, он хорошо знает, где охотиться можно, а где нельзя. Кроме того, в какое бы поселение она ни отправилась, чтобы расследовать исчезновения, новые в это время всегда происходят в каком-то другом.
– …что потребовало бы постоянной слежки и связи с остальной группой.
Или простого совпадения. Поселений много, а командор – одна. Не имея возможности предугадать исчезновения, она никогда не приходит вовремя.
– Я хочу, чтобы ты отправился в Соловьиную Рощу вместо меня и поговорил с людьми о пропавших.
А! Так это способ от него избавиться? Изящно. Ты мне очень поможешь, Ланн, если свалишь отсюда как можно дальше! И я буду просто счастлива, если не вернешься!
– Ты думаешь, люди будут разговаривать с парнем вроде меня? – усмехнулся он и поднял чешуйчатую руку, чтобы указать на свое лицо.
– Другого у меня нет.
И вот попробуй теперь отказаться! Давить на то, что кроме него никто не может ей помочь – это же попросту нечестно! Ланн бы даже обиделся, если бы сутки назад сам не притворялся беспомощным…
– Может ты и не самый очаровательный собеседник, но уж точно самый настойчивый, – на ее губах впервые за долгое время появилось что-то вроде улыбки. – Скажи, что это твое испытание для Лиги Следопытов – найти и вернуть домой пропавшего. Всегда срабатывает.
Сдавшись, он кивнул и принялся разматывать бинты – из чего бы командор не сделала ту мазь, работала она отлично.
* * *
Поселение в Соловьиной Роще оказалось просто крошечным – меньше десяти домов и все принадлежат лесорубам. Не удивительно, что первая же женщина, которую он встретил, всхлипывая, рассказала, что двое мужчин и сын одного из них неделю назад пошли на вырубку и пропали. Остальные искали их, но не нашли ничего, кроме в панике брошенного инструмента. Пропали даже мулы, запряженные в телегу, на которой древесину отправляли в деревню.
Когда Ланн вернулся в лагерь, там никого не было, так что он занялся едой и припасами. Командор пришла только к вечеру, и одного взгляда на ее хватило, чтобы понять, что она снова вернулась к своему мрачному настроению. Но они покинули окрестности Зимнего Солнца всего три дня назад – еще слишком рано для крайней степени усталости. Если судить по путешествию в Долину Храмов, она способна держаться гораздо дольше.
– Трое да еще и с животными, – фыркнула командор, хотя он был готов поклясться, что она снова едва его слушает, – это не то, что мы ищем. Завтра отправимся на север. У меня нет на это времени.
– Будет, если ты нормально поешь и отдохнешь. Зачем еще нужны полуящеры, как не для охраны? То есть ты, конечно, можешь придумать еще парочку крайне полезных применений, вроде разведки, стрельбы по демонам, поиска припасов… ловли бабочек… массажа спины…
Нет, она определенно не слушает.
– И еще я отлично готовлю.
– Ага, – смотря куда-то сквозь него, протянула Сайдири. – Хуже монгрельской кухни только демоническая.
– Знаешь что? – сложив руки на груди, Ланн выпрямился и укоризненно посмотрел на нее. – Я сейчас сделаю вид, что я этого не слышал и совершенно не оскорблен. Но если ты вдруг захочешь принести извинения, я буду сидеть во-он там, на коряге для недооцененных спутников.
Уходя он подхватил с земли лук и аккуратно столкнул им крышку с котелка, та бесшумно упала на опаленную траву рядом с костром.
Сидеть пришлось около часа, и Ланн успел десять раз пожалеть, что не поужинал сам, но возвращаться было бы крайне не поучительно. Так что он сидел там голодный и злой, таращась в просветы между деревьями до тех пор, пока не услышал отчетливый щелчок где-то впереди. Он подобрался и поудобнее перехватил лук, но услышал только взмах крыльев какой-то крупной птицы и пришел к выводу, что эта командорская паранойя дьявольски заразна.
– Извини.
Ланну довольно часто приходилось жалеть о том, что улыбаться он может только наполовину, но вот сейчас он жалел особенно сильно, поскольку это ощущение торжества в полуулыбку никак не помещалось. Не оборачиваясь, он назидательно поднял палец вверх и поправил:
– Извини, Ланн, – опустив руку на лук снова, он рассеянно посмотрел вперед, но не заметил бы ничего, даже если бы мимо конница прошла. – Ты не называешь меня по имени с тех пор, как встретила, хотя я абсолютно уверен, что ты его знаешь.
Он знал, что получится! Мясо с рисом и изюмом – одно из самых распространенных блюд в Кадире. Тех же специй здесь, конечно, не найти, но все же…
Тяжело вздохнув, командор переступила через корягу и уселась рядом.
– Это… сложно, – глядя вперед, проговорила она.
– Четыре буквы всего!
– Ланн умер, – серьезно напомнила она и повернула голову, в ее темных глазах не было ничего, кроме усталости. – Я понятия не имею, кто ты такой. Ланн, которого я знала, предпочел бы осесть где-нибудь и завести семью, а не бегать по лесам за своим полевым командиром через десять лет после окончания войны.
И эти вещи абсолютно никак не связаны. Ни чуточки. Неа. Вообще нет. И лучше бы она думала так и дальше…
– Люди обычно не хвастаются такими вещами, но если ты настаиваешь… – он вздохнул и отвел глаза. – Я был женат, и она меня бросила. И даже не ради кого-то посимпатичнее, как можно подумать…
В то, что отряд отправляется на поиски самогонного аппарата старой ведьмы не верил никто и, кажется, даже командор, так что когда под хижиной начала твориться чертовщина, все приняли это как должное. Теневые демоны, плененные ангелы, безумные монгрелы – еще один скучный день Пятого Крестового Похода. Немного разбавило его развлечение с просмотром сокровенных желаний каждого из присутствующих.
Вздыхающая, плачущая, колышущаяся масса плоти занимала целый бассейн и была причиной всех этих видений. Командор замерла перед десятками сшитых воедино тел и душ, взгляд ее затуманился, мечтательная улыбка украсила губы, но через секунду она подняла руку, чтобы прикрыть глаза. И десятки призрачных отпечатков ее руки, каждый в своем положении, замерли в воздухе на мгновение, а затем последовали за оригиналом. Сайдири сделала шаг назад, и десятки копий ее тела и лица остались на месте… и они не были похожи друг на друга.
– В голову мне лезешь, мара*? – мечтательная улыбка сменилась злобной. – Я тоже умею…
*сука (прим. авт.)
Плоть демонов всколыхнулась, точно волна, и вместо сводящего с ума шепота десятков голосов, в воздухе разлилось… чириканье. Командор смотрела на них, не моргая, и Ланн осторожно подошел, чтобы положить руку ей на плечо.
– После того, как они начали чирикать, стали еще отвратительнее, – внимательно разглядывая ее лицо, проговорил он. – А я-то думал, это невозможно…
Сайдири посмотрела на него и улыбнулась – она в порядке, ничего, кроме очередного чуда, не произошло. Ланн отпустил ее и улыбнулся тоже.
– Я уж испугалась, что ты сочтешь их аппетитными, – проворчала командор и махнула остальным рукой, давая знать, что здесь безопасно. – В конце концов теперь это чуть менее мыслящие существа, чем раньше и их можно…
– Я не настолько плох! – возмутился Ланн. – Чтобы ты знала, перед свихнувшимися демонами в моем списке в-крайнем-случае-съедобных неразумных существ стоит граф Арендей.
– Я польщен, – широко улыбаясь, протянул граф и направился вглубь лаборатории, – может быть на привале дам тебе себя облизать. Ну, чтобы это место наверняка осталось за мной, не хочу опускаться ниже демонов в чем бы то ни было.
Рассмеявшись, командор пошла за остальными, привычно положив руки на рукояти кинжалов.
– И вот демоны перестали быть самыми отвратительными в этой комнате, – пробормотал Ланн и обернулся назад, чтобы удостовериться, что за ними никто не следует. Граф умел испортить настроение в любой, даже самой безнадежной ситуации, когда кажется, что хуже уже не может быть, но Ланн расстроился не из-за него.
Эти твари вывернули наизнанку всех. И он ожидал, что узнает что-то о мечтах Сайдири тоже. Не то чтобы он всерьез рассчитывал увидеть там себя или хотя бы то же, что в собственных грезах. Ему жить-то осталось лет десять, а то и меньше, если подвернется случай разменять время на славу в этой войне. Он хотел бы просто понимать ее лучше, быть ей лучшим другом, пока он здесь.
Но то, что он видел, не похоже вообще ни на что.
– Что это было? – догнав командора и махнув рукой у себя перед глазами, спросил он.
– Не знаю, – пожав плечами, вздохнула она. Но заметив, как он поджал губы, повторила уже теплее. – Правда, не знаю. Как будто меня одной слишком мало, чтобы понять… – она вдохнула затхлый воздух полной грудью, как это делал он сам, когда ему грезился морской соленый ветер. – Но ощущалось, как что-то восхитительное.
– …ради бесчисленного множества других возможностей, – закончил он почти спокойно. Может, раны и правда затянулись со временем, а может, присутствие командора не дает снова сорваться в черноту, которой обернулся целый мир, когда погасло его Солнце. – И, если честно, язык не поворачивается обвинить ее в этом. Ну кто устоит, когда на одной чаше весов все блага этого мира, а на другой, ну… я? – пожав плечами, он осторожно взглянув на свою собеседницу, и тут же вскинулся: – Ты что, глаза закатила?
Сайдири мгновенно придала своему лицу самое достойное выражение из возможных:
– Нет.
– Закатила, я видел!
Командор вздохнула тоже, плечи опустились, напряжение заметно спало.
– Только ты можешь так рассуждать, – покачав головой, тихо проговорила она. – Любой нормальный человек был бы в ярости.
– Я был, – Ланн с усилием потер лоб, ему чертовски не хотелось вспоминать о людях, которых он оттолкнул, и мостах, которые сжег, – но это прошло. И когда одна мечта пошла ко дну, меня спасла другая. Я много где побывал и много чему научился. Так что, когда я нашел тебя, я подумал… может, начну сначала? Убивать демонов, спасать людей – все просто.
– Это никогда не было просто, – командор встала и положила руку ему на плечо. – Посторожишь первым?
Ланн нехотя поднял голову и посмотрел на нее – даже с половиной лица можно выдать гораздо больше эмоций, чем хочешь. Но иногда нет ничего странного в том, чтобы выглядеть грустным, так что он просто кивнул. Командор улыбнулась слабо, но вполне дружелюбно, и отправилась к своему спальнику.
– Кстати, – обернувшись, бросила она, – там осталось немного еды для недооцененных спутников.
Ланн улыбнулся и украдкой приложил руку к плечу, где кожа еще хранила тепло прикосновения. Так много лет у него не было ничего, кроме воспоминаний. Теперь у него снова есть мечты.
Глава 7
Поваленные деревья в часе ходьбы от деревни еще источали сладкий запах смолы, прозрачными каплями выступающей на срубах. Командор целое утро делала вид, что судьба лесорубов ее совершенно не интересует, и все это лишь бессмысленная трата времени и сил, но не приказала повернуть на север и даже не послала его к чертям вместе с его альтруизмом. Ланн решил, что это хороший знак.
– Натоптано, как в коровнике, – фыркнула она, осмотрев поляну, – они даже телегу увезли.
– Они не ждали помощи, – напомнил Ланн, – до Кенабреса два дня пути, никто не станет посылать к ним стражу.
Командор ничего не ответила, она опустилась рядом с деревом и с мрачным видом принялась ковырять кинжалом почерневшую сердцевину. Весь ее вид говорил: «Смотри, я теряю тут время исключительно из-за тебя! Я даже поищу что-нибудь, но без всякого энтузиазма, чтобы ты вдруг не подумал, что я заинтересована…». Ланн отправился осмотреть лес за пределами поляны, не слишком надеясь что-то найти. За неделю примятые травы подлеска успели выпрямиться и следов не видно, разве что удастся найти переломленные ветки. Наткнувшись на пожелтевшие кости мулов он сперва решил, что они слишком старые, чтобы иметь отношение к тому, что произошло всего неделю назад, но…
– Рощу нужно сжечь.
Только благодаря многолетнему опыту выживания в опасных условиях он не заорал и не отпрыгнул в сторону. Великие Боги! В этом лесу даже птицы не поют – так тихо! Что заставило Сайдири подумать, что это хорошая идея – подкрадываться к нему со спины? Ну, кроме мести за то, что он сделал то же самое недавно, но черт побери, он же извинился! Извиниться за непроизвольный плевок ядом в лицо будет гораздо сложнее!
– Что ты сказала? – отворачиваясь от костей мулов, переспросил он.
– Все время забываю, что у тебя всего одно ухо, – Сайдири присела рядом с ним, взяла его руку и высыпала что-то в ладонь. – Роща. Ее нужно сжечь.
Нет, он и в первый раз слышал, просто не поверил, что она действительно могла это сказать. А животные? А деревня? Они же погибнут в огне! Лесной пожар нельзя контролировать! Но разглядывая маленькую высушенную оболочку личинки среди трухлявых опилок на своей ладони, он находил все меньше поводов для возражений.
Хорошая новость в том, что этому рою от роду неделя. Много лет назад, не сумев прокормить свою королеву в опустошенных войной землях, вескаворы забились в дупло большого дерева и впали в спячку, ожидая времени посытнее. И когда крестьяне срубили дерево – это время пришло. Плохая новость в том, что командор, как и Ланн, понятия не имеет, где искать их новорожденную королеву.
– Мы можем найти гнездо…
– Или сжечь Рощу, – оборвала его Сайдири. – Королева не летает и передвигается крайне медленно, она погибнет в огне. Сейчас у меня нет армии, которую можно скармливать гнусам, пока я ищу их мать.
– У тебя есть я.
Сайдири открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Она часто так делала, если не могла найти слов на общем. Неудивительно, она покинула Дрезен очень давно и наверняка уже много лет не говорила никому чего-то вроде: «Ты такой смелый! Я восхищаюсь тобой!».
– Ну нет, – прошипела она и больно ткнула его пальцем в грудь. – Второй раз я на это не куплюсь! Ты будешь делать то, что я скажу!
– Лес сгорит вместе с деревенскими домами! – все еще не веря в то, что она собирается поступить так с людьми, повысил голос Ланн, но Сайдири на него даже не взглянула, она рылась в своей сумке – маленькой снаружи, огромной внутри.
– Действительно, – она бросила ему бутылку с алхимическим огнем. – Какой кошмар, – бросила другую. – Наверняка каждый из этих людей предпочел бы потерять мясо со своих костей, чем дом и пожитки!
Ланн поймал обе и приладил к поясу, но все еще понятия не имел, что ему делать, если не удастся договориться. Ну не драться же с ней, в конце концов! Это в первый раз она спокойно перенесла поражение*, и то исключительно потому, что он нравился ей! Сейчас у него такого преимущества нет!
– Их нужно хотя бы увести в безопасное место!
– Хорошо, займись этим, – сдавшись, махнула рукой она. – Я остаюсь. Каждую минуту, что мы медлим, рой набирается сил. Может, ты и был на другой войне, где облако плотоядной саранчи опускалось на землю, чтобы опылять цветочки, но я помню не это…
Не успев даже в красках рассказать ей о том, какая это замечательная идея – оставить ее в лесу наедине с вескаворами, Ланн замер, уловив краем сознания гул, знакомый до зубовного скрежета и зуда примерно везде. Сайдири развернулась в ту же сторону спустя пару секунд – ее лицо исказила гримаса отвращения, которую она тут же спрятала за платком.
– Раздувать пожар некогда, – не скрывая облегчения, произнес Ланн. – У нас снова плохой, но единственный план.
Фыркнув напоследок, командор надела капюшон и растворилась в воздухе. Ланн сорвался с места в сторону роя – из него получится хорошая мишень.
– Сдохнешь – назад не приходи! – услышал он шипение вслед и рассмеялся, ему-то не нужно вести себя тихо – даже наоборот. Но через два удара сердца Ланн понял, что командор не шутила. Даже если ей ни разу не приходилось укладывать его предшественника обратно в могилу после визита очередного некроманта в Долину Храмов, то он сам – живое доказательство того, что подобное вполне может случиться.
Пока живое.
Рой ни в какое сравнение не шел с теми грандиозными скоплениями насекомых, что Ланну довелось повидать во время войны, и все же был достаточно большим, чтобы сожрать одного человека. Или половину человека, если побрезгует второй, хотя это вряд ли – вот уж кто, а вескаворы не судят по внешности. Колышущаяся черная масса огибала деревья, точно живая река. Едва убедившись, что привлек внимание, Ланн бросился в сторону – и на этот раз так быстро, как только мог.
О том, чтобы поразить насекомых стрелами и речи не шло – их слишком много, а времени слишком мало. Он должен только бежать и бежать достаточно долго, чтобы командор успела найти королеву.
Сколько времени ей может понадобиться? Полчаса? Час? Судя по тому, как быстро рой обнаружил новых жертв в лесу, королева близко, но насколько? Если командору повезет, она найдет гнездо прежде, чем рой переключится с приманки на нее…
Вот только ей больше не везет.
Перемахнув через ствол огромного поваленного дерева, он провалился в скрытую мхом яму по пояс и, потеряв несколько драгоценных секунд, выбрался и снова побежал. Что-то больно ужалило в затылок и, закинув руку за спину, он оторвал от себя насекомое и с хрустом раздавил в руке. На ладони осталась кровь вперемешку с зеленоватой слизью.
Часа у командора точно нет…
Мир на секунду погас и вспыхнул снова, когда Ланн нырнул сквозь пространство, чтобы разорвать дистанцию. Даже жаль, что это помогло ненадолго. По выжженной земле бежать легко, но земля дремучего леса полна сюрпризов и заставляет терять время, преодолевая препятствия одно за другим.
Что если чуда не случится? Для того, другого Ланна его не произошло, почему сейчас должно сработать?
Не думай об этом. Беги!
Рывок сквозь пространство, еще один, еще один, еще… Насекомые забираются под одежду и жалят, но он их уже не снимает – любое лишнее движение тратит время, а его все меньше. Ноги утопают во мхе, и последние силы уходят на то, чтобы просто продолжать двигаться, потому что с напрочь сбитым дыханием и глазами, залепленными беспрестанно шевелящейся саранчой, сквозь пространство уже не прыгнешь…
Командор права. Поджечь лес – единственное верное решение, но кто теперь скажет лесорубам об этом?
Чуда не произойдет. Удача оставила его вместе с Дрезенской Шутницей.
По крайней мере в соревновании на самую глупую смерть среди всех отражений Ланна он уж точно одержит победу. Будет самым выдающимся неудачником из всех возможных…
Одежда промокла от пота и крови, кашель разрывает грудь. Ланн абсолютно уверен, что не открывал рот, но он чувствует, как легкие наполняются болью и десятками шевелящихся тварей. Они повсюду: они застят свет и в мире не остается ничего, кроме гула тысяч крыльев и ужасной боли, туманящей разум. Но стоит только подумать, что боли уже не может быть больше, как под острыми жвалами саранчи с хрустом лопается глаз и вытекает в шевелящуюся массу, покрывающую лицо.
Пускай. Пускай жрут – не жалко. Зато теперь они точно все в одном месте – на нем.
Найдя ближайшее дерево практически наощупь, он сорвал с пояса бутылку алхимического огня и разбил ее о твердую кору. Ланн знал, что горит, но боль и без того была такой сильной, что разницы он не почувствовал – разве что на секунду стало светлее перед поглотившей его тьмой.
* * *
Запах бодрящего отвара настолько въедлив, что проникает в душу и отправляется за своими адептами в посмертие. Другого объяснения тому, почему Ланн его все еще чувствует, просто нет. С другой стороны, разве мертвые чувствуют запахи? У большинства мертвяков из тех, что он видел, вообще не было носов – они отваливаются через некоторое время после того, как останавливается сердце, прекращается приток крови и гниение делает свое дело.
Ланн поднял руку к лицу. Нос на месте. Открыл глаза – рука тоже при нем и даже не напоминает кусок сыра с дырками от вескаворов. И вторая рука здесь – такая же зеленая, как раньше. Потрясающе!
– Ух ты! – выдохнул Ланн. Он-то думал, что рой от него ни чешуйки не оставит, а вот поди ж ты! Такой же красавец, как из пещер вышел – хоть сейчас надземных детишек пугать!
Поднявшись со спальника, он осмотрелся – вокруг все еще шумит лес, но здесь разбит лагерь, кипит над костром котел и – да! – командор сидит спиной к нему всего в нескольких шагах.
Сайдири убила королеву вескаворов и вернулась за ним! Разве могло быть иначе? А он еще сомневался, будто они вместе десятки раз не выбирались из передряг пострашнее! Но сейчас они явно далеко и от гнезда, и от места, где остановился он сам – даже запаха гари не чувствуется…
– Ты что, на руках меня сюда принесла? – осматривая себя и не узнавая слишком свободную одежду, спросил он. О том, каким образом он умудрился сменить гардероб, будучи в отключке, лучше не спрашивать – ответ может ему чересчур понравиться.
– Было бы что нести, – не оборачиваясь, глухо проговорила Сайдири. Плащ скрывает ее практически полностью, но можно заметить, как двигаются локти – она явно чем-то занята.
Осторожно ступая босыми ногами по сосновым иглам, Ланн обошел ее сбоку и остановился, не в силах выдавить ни слова. Жилистые смуглые руки Сайдири покрывали большие ярко-розовые пятна, еще недавно сочившиеся кровью от укусов саранчи. Скорее всего, командор применила пару свитков лечения, но этого не хватило и теперь она неспешно накладывает слой за слоем ту же мазь, которую использовала, чтобы вылечить своего непутевого спутника всего пару дней назад.
– Свиток регенерации был всего один и… – Сайдири подняла на него усталые глаза, вздохнула и вернулась к своему занятию, – просто заткнись.
– Я молчал, – опускаясь рядом с ней на землю, напомнил он.
– Продолжай в том же духе.
И он молчал. И о том, как ему жаль, что ей пришлось выколупывать останки саранчи из его обгорелого трупа. И о том, что она потратила на него не только свиток регенерации, но и воскрешения, и едва ли сможет позволить себе новые в ближайшее время – дрезенская казна явно больше не в ее распоряжении. И о том, как нестерпимо хочется ее обнять и просить прощения снова и снова: за то, что такой идиот, за то, что был недостаточно сильным и быстрым, за то, что подвел ее…
Пострадали не только ее руки – платок закрывал лицо, но лишь наполовину, так что около правого глаза чернела запекшаяся кровь и вздулись несколько волдырей. Понятно, почему командор заботится сначала о руках – до тех пор, пока они не заживут, она не сможет держать оружие, и все же… перехватив его взгляд, Сайдири подцепила еще немного мази из банки и подняла руку к виску, но остановилась на полпути, потому что Ланн проделал то же самое быстрее. Она так и застыла с поднятой рукой, неотрывно глядя ему в глаза, пока Ланн с виноватой полуулыбкой осторожно покрывал укусы мазью.
Вот бы она тоже улыбнулась! Не то чтобы он заслужил, конечно… но раньше ей не нужен был повод. Впрочем, повод всегда можно создать!
Закончив с обработкой ран, он отнял руку от ее виска и быстро склонился, чтобы слизнуть остатки мази с ее пальцев.
– Ты что?… – вздрогнув, начала она, но не успела договорить, как лекарство было безвозвратно потеряно.
– На меду, – облизнулся он, – так и знал. Глупо не использовать его, если неудачливые охотники тебе его ведрами носят.
Ох, черт! Судя по выражению ее лица, она не считает это забавным. Но взгляд «Ну что за придурок!» все равно лучше, чем «Еще шаг и я тебя зарежу!», верно?
Все-таки съесть лекарственные запасы – не лучший способ произвести хорошее впечатление на женщину, особенно если она уже потратила на тебя их большую часть. Проклятье, почему он не подумал об этом заранее?
Наверное потому, что он чертовски долго не прикасался к ней подобным образом и готов воспользоваться любым шансом, даже если это выглядит глупо…
– Знаешь, они беспокоятся из-за тебя, – выпрямившись и отчаянно делая вид, что ничего особенного не произошло, резко сменил тему он. – Не ходи, говорят, в лес – Орсо пропал, без него там опасно. Вернешься – снова закормят сладким, вот увидишь. Но, если хочешь, я могу сказать им, что рис с мясом и специями медведи любят больше. Как думаешь, мне поверят?
Командор шумно выдохнула, опустила руки, плотно закрутила банку с остатками мази и, забавно оттопырив пальцы, бросила ее в сумку. Мазь очень липкая – ближайшее время Сайдири не сможет сделать ничего, не опасаясь испачкать все, к чему прикоснется. И будь она его женой, он непременно воспользовался бы этим, прижимая ее к усыпанной иголками земле до тех пор, пока она не станет похожа на ежа и действительно не разозлится, а потом…
Ланн вздохнул, склонил голову и потер глаза. Все это время он избегал одного вопроса, слишком важного, чтобы действительно о нем раздумывать.
Почему она должна полюбить его снова? С чего он взял, что это вообще возможно?
Ему невероятно повезло в первый раз – сверхъестественная, невозможная удача распространялась на всех спутников Сайдири, и в том числе на глупого влюбленного монгрела. Что если ее же сила сыграла с ней злую шутку и на самом деле Ланн никогда не был ей нужен? Учитывая то, как все закончилось, это вполне вероятно.
– Командор была как ты – одно лицо, одно имя, – проговорил он уже гораздо серьезнее и на этот раз ему удалось привлечь ее внимание. – Удача шла за ней по пятам, чтобы переломить в нашу пользу любое сражение…
– Спасибо за напоминание, – сцепив в замок напряженные пальцы, проговорила Сайдири и посмотрела в сторону, – а то я уж забывать начала.
– Я привык думать, что пока она с нами, мы непобедимы. И я сглупил. Но ты давно знаешь, что сил у тебя нет, и все равно… – Ланн вздохнул и тоже отвел глаза. – Регилл был прав. Попроси ты помощи в Дрезене, нас было бы больше и…
