Текст книги "Если у вас нету тети..."

Автор книги: Марина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Женщина, чьи ноги мокли в тазике и которая собиралась учинить им педикюр с пристрастием, встрепенулась и повернула голову в нашу сторону.

– Что я говорила! Зину вычислить – раз плюнуть. Ай да я, молодец, – похвалила себя за сообразительность Алина и легонько подтолкнула меня к Зине. – Пошли.

– Вы Зина? – спросила я.

Женщина смотрела на нас и то поднимала из воды ступни, то вновь их опускала, наперед не зная, удастся ей продолжить педикюр или придется его закончить, так и не начав.

– А вы… – Зина потянулась к полотенцу, решив все же, что сегодня не ее день для гигиенических процедур.

– Я Марина Клюквина. Вы мне вчера звонили, – представилась я. – Спасибо, что вы не оставили наших детей одних. Вот, возьмите. – Я полезла в кошелек и достала купюру – обещала ведь отблагодарить, а обещания надо выполнять.

– Ну что вы, не надо, – для порядка стала отнекиваться Зинаида.

– Как же не надо, если ваш муж вашу работу выполнил. Этого не мало? – усомнилась я в том, достаточно ли даю денег.

– Это даже больше, чем мне обычно за смену начисляют, – призналась Зинаида и спрятала деньги в карман.

– Так ведь и обстоятельства дежурства были не совсем обычные.

– Да уж. Такого у нас не было. Вы знаете, мне как-то не верится, что ваша родственница могла убить девушку.

Я благодарно улыбнулась Зине.

– Хотя… – продолжила она и замолчала.

Я внутренне напряглась.

– Что хотя? – мрачно спросила я, все же в надежде, что не услышу ничего ужасного.

– Странная уж больно она, – выдохнула Зинаида. – Вы уж не обижайтесь, но странная.

– Хорошо, – у меня отлегло от сердца. Странность – это не такой уж страшный порок. – Зинаида Михайловна, вы можете нам рассказать, что насторожило вас в поведении Степаниды Степановны?

– По большому счету, и рассказывать нечего. Я заметила, что с ней что-то не так, давно, а если быть точной, с вечера среды. У нас прошлая среда вообще сумасшедшей была.

– Что так? – подстегнула к разговору Зинаиду Алина.

– День заезда.

– Очень хорошо! – горячо воскликнула Алина.

– Что же в этом хорошего? – удивилась Мишина.

– Я к тому, что мы потом непременно вернемся к проживающим в доме отдыха. В смысле, вы нам обрисуете каждого из них.

– А разве я могу знать каждого?

– Ну хотя бы кто запомнился.

– Если только так, – согласилась Зинаида и опять опустила ноги в тазик, решив, что впереди разговор долгий и она вполне успеет распарить ноги. Долив горячей воды из чайника, она попросила нас напомнить: – Что рассказывать?

– Начните с того, почему вам Степа показалась странной, – помогла я Мишиной.

– Вы ее Степой называете? – ухмыльнулась она. – А что? Подходящее прозвище.

– Это не прозвище, это имя, – обиделась я за Степу.

– Ну да, ну да. – Зинаида сморщила лоб, вспоминая, что ее насторожило в нашей родственнице. – Вспомнила! Вы приехали в прошлое воскресенье. Точно! Я как раз в то утро напарнице смену сдавала. Я работаю сутки через двое. То есть я дежурила в прошлую субботу, потом во вторник и вчера, значит. А в остальные дни я подрабатываю в столовой официанткой. Так что отдыхающих вижу часто. Так вот, еще во вторник она была вполне нормальной женщиной.

Я гневно сверкнула глазами – что себе позволяет эта Мишина?

– Ой, простите, не хотела затронуть ваши чувства, – спохватилась Зинаида. – Я хотела сказать, она была как все заботливые мамаши или бабушки. Наседка за своими цыплятами так не ходит, как она их сторожила. Куда они, туда и она следом семенит с книжечкой под мышкой. Они на площадку спортивную побегут, она на трибуну усядется. Они на качели, она на лавку рядом. И одевалась так, как обычно у нас тут ходят – сарафан или платьице. Панамка на голове. А после среды она сильно изменилась. То спортивный костюм в самую жару напялит, то бандану на голову повяжет. А раз вообще на высокие каблуки влезла. Что ни день – на себя не похожа. До этого вообще без косметики ходила, а после среды глаза подвела, румянами щеки покрыла. Не узнать! Кстати, сколько ей лет? Я так и не смогла определить ее возраст. Когда на губах даже помады нет, и все пятьдесят можно бабе дать. А как подкрасится – тридцать пять лет, может, чуть больше.

– На самом деле ей немногим больше сорока лет, – не стала уточнять я Степин возраст, поскольку в этот момент была страшно на нее зла. Сколько раз я ей говорила: «Степа, крась свои белесые ресницы, румянами щечки оттени, губки освежи. Ведь раньше времени на старуху стала похожа». Так нет, разве меня Степа слушала? «Не лицо человека красит», – вот что отвечала она. Что же теперь заставило ее прибегнуть к боевому раскрасу? Ради чего или кого достала она тюбик губной помады?

– И знаете, мне показалось, она перестала обращать внимание на ваших детей. Они сами по себе, она сама…

– Не верю. Степа очень ответственный товарищ, – я отрицательно закачала головой.

– Ну, может быть, я неточно выразилась. Я хотела сказать, что она перестала за ними бегать и через каждые пять минут кричать: «Аня», «Саня».

– Есть у нее такая черта, – вспомнила Алина. – Через каждые пять минут в форточку высовывается и требует, чтобы дети показались ей на глаза.

Этот факт я кивком головы подтвердила, наша тетя любительница горлопанить в окно. Тем более трудно поверить в то, что Степа изменила своим привычкам. Трудно.

– Вы говорите, разительная перемена произошла с ней в среду? – спросила я Зинаиду.

Глава 5

– Да, только не совсем в среду, а после нее, – закивала головой Мишина и опустила взгляд, полный сожаления, на свои ноги.

Наш разговор затягивался, ноги давно распарились. Самое время взять в руки щипчики и заняться педикюром, но делать его в присутствии посторонних, к тому же отдыхающих, Зинаида не решалась. Поэтому она опять опустила ступни в остывшую воду и вопрошающе посмотрела на нас. Что нам от нее еще надо?

– Зинаида Михайловна, вы сказали, что в среду был заезд. Может, вы нам обрисуете новоприбывших? – попросила я.

– Всех не смогу! Разве можно запомнить каждого?

– И все-таки, кто-то вам запомнился? – не отставала Алина.

– Хорошо. – Мишина напряглась, вспоминая минувшую среду. – Значит, так. В двухэтажный корпус, в котором поселились вы, заезда не было. Это точно. Там смена заездов происходит по воскресеньям. Дирекция дома отдыха так путевки продает. А вот коттеджи у нас заселяются по договоренности. Люди заранее беспокоятся и заказывают домики на определенное время с определенной датой заезда. В среду заняли сразу пять коттеджей. Все отдыхающие приехали вместе, по-моему, на четырех или пяти иномарках. Одна процветающая фирма решила у нас отпраздновать пятилетие своей деятельности. Гуляла верхушка фирмы, один из них, похоже, их шеф, даже приехал с семьей.

– Что за фирма, не знаете? – поинтересовалась я.

– Они как-то себя называли, но я не запомнила название, мне кажется, фирма как-то связана со страхованием.

– Страховая компания, – догадалась Алина.

– О! Так ее и называли. Они в день приезда в столовой, после того как отдыхающие закончили ужинать, устроили свой банкет. Меня директор дома отдыха лично попросил в тот вечер поработать официанткой. У нас, знаете, рук рабочих не хватает. Тяжело, конечно, ну да что теперь говорить, ведь в свое время проголосовали за то, чтобы не нанимать лишних людей, а самим выполнять разную работу. Я вот, к примеру, дежурю в корпусе и через день еду в столовой разношу. Муж мой здесь и сантехник, и слесарь, и садовник. Валентина, – Мишина взглядом показала на женщину, стирающую белье рядом с соседним домиком, – работает горничной и к этому еще берется стирать и гладить.

– Понятно, вы отвлеклись. На банкете что-нибудь случилось? – вернула я Зинаиду в тему.

– Вроде бы нет. Шампанское и водка лились рекой. Из города приехали гости. Гуляли долго, к утру только разъехались, а те, что наши, естественно, продолжали. Я даже нервничать стала. Надо к завтраку готовиться, а они расходиться не собираются.

– И это все?

– Все. На следующий день только половина к завтраку вышла, и то только лишь те, которые ушли раньше.

– А кто раньше ушел?

– Настя, царство ей небесное, и ее соседка по домику.

– Соседка?

– Да, соседка.

– Я думала, каждый жил в отдельном коттедже.

– Нет. У нас домики все повышенной комфортности. В каждом по несколько спален, общая комната и по санузлу на первом и втором этажах.

– Зинаида Михайловна, – взмолилась Алина, сложив ладони перед грудью. – А вы не могли бы нам принести список проживающих в коттеджах?

– Отчего же нет? У нас главная вахта в двухэтажном корпусе, там же и журнал, в котором мы регистрируем всех отдыхающих. Подойду и выпишу из журнала. Вам только фамилии нужны?

– Нет, лучше принесите нам, хотя бы на часок, этот журнал. Заранее благодарны, – Алина вытащила из кошелька деньги и протянула их Зинаиде.

– Ладно, на часок принесу.

– И еще вопрос. Кто-нибудь уезжал вчера вечером или сегодня утром из дома отдыха?

– Сегодня утром уехал только один мужчина, по-моему, это был Настин начальник. Он вроде как и не собирался долго здесь отдыхать. Остальные все на месте. Милиционер лично всех предупредил, что без разрешения покидать дом отдыха нельзя.

– Милиция вчера ходила, предупреждала?

– Нет, сегодня утром, еще до вашего приезда. Ходили двое, все выспрашивали, может, кто что видел или слышал.

«Кажется, они не до конца уверены, что девушку убила Степа. Это хороший знак», – мысленно порадовалась я.

– Зинаида Михайловна, лично вы видели, чтобы Степанида Степановна общалась с убитой? – осторожно спросила Алина.

– Нет, – Мишина отрицательно покачала головой. – Разве только в столовой? Они сидели рядом, за соседними столиками.

– А как вы узнали, что произошло убийство?

– Я дежурила в холле и одним глазом смотрела в телевизор. В девять вечера начался сериал. Примерно в это время ваши дети с улицы пришли.

– Со Степой?

– Не берусь утверждать, я ведь их только слышала. Они, знаете, всегда так шумно пробегают, я даже не оборачиваюсь, знаю – это они.

– Ну а потом, что было потом?

– Потом, после одиннадцати, пришли милиционеры. Как оказалось, их вызвали сослуживцы покойной. Вот тогда-то я и узнала, что нашли мертвую Настю и рядом с ней Степаниду Степановну. Так что, сами понимаете, я не свидетель.

– А что люди говорят?

– А кто будет говорить? Соседка Насти? Вы б на нее посмотрели! Эта будет молчать до последнего вздоха. Из нее клещами слова не вытянешь. Напарница моя пыталась ее разговорить. И как она ей ответила? «Милочка, знайте свое место». Да и вообще, люди из этой компании только между собой общаются. Они даже на наш пляж не ходят.

– Почему? Плохой?

– Наш пляж – самый лучший в курортном поселке, – обидевшись на Алинины слова, с гордостью заявила Зинаида. – Просто рядом пляж пустой. Там находится пансионат, но, как правило, отдыхающих в нем мало. А эта компания там от посторонних глаз скрывалась. Я даже подумывать стала, уж не сектанты ли?

– Так они сектанты?

– Нет, это я поначалу так думала, но потом, когда присмотрелась, усомнилась. Сектанты не пьют, а я ведь вам говорила, что в день приезда они хорошо надрались. Ну и к бабам они не липнут. Сектанты.

– А к кому они липли?

– Да к Насте и липли! Вы б ее видели! Высокая, стройная и не какая-нибудь заморенная, а что ни есть «кровь с молоком». К ней сразу двое клеились.

– Кто?

– С пятого домика. Один такой накачанный. Спортсмен, похоже. Другой, напротив, рыхлый, как перекормленный ребенок.

– И кому она отдавала предпочтение?

– Не могу сказать. Признаюсь честно, я по одному разу видела ее с одним и с другим. Был еще случай. В четверг вечером я ее засекла в беседке. Вон в той, где парочка целуется, – Зинаида рукой показала на дорожку, огибающую здание столовой. В глубине, между сосен виднелась беседка с двумя силуэтами внутри. – Она, знаете, так мило беседовала с мужчиной, тем, что с женой и детьми приехал, а сегодня утром умотал.

– Должно быть, у вас хорошее зрение, – позавидовала Алина, сощурив глаза, но так и не рассмотрев беседку.

– Я ведь не отсюда смотрела, а с дорожки, когда шла на вахту.

– И что, девушка так смело любезничала с мужчиной, когда у него жена под боком?

– Так по этой дорожке отдыхающие мало ходят. Вход в столовую расположен с другой стороны, двухэтажный корпус далеко, а коттеджи еще дальше. И потом, я же не говорила, что они целовались. Нет, ничего такого не было. Он ей что-то веселое рассказывал, а она заливалась смехом.

– Вполне возможно, это был всего лишь приятный разговор, – высказала я свою точку зрения.

– Или легкий флирт, – добавила Алина. – Почему нет? Надо бы поинтересоваться, кем числилась Настя в этой фирме.

– Да, но для начала узнаем фамилии всех членов компании. Зинаида Михайловна, так можно ли взглянуть на ваш журнал регистрации?

– Мы ведь уже договорились, – Зинаида коснулась рукой кармана, в котором была спрятана купюра. – Только давайте встретимся где-нибудь не здесь и не в корпусе.

– Почему?

– Понимаете, я здесь работаю и хочу работать дальше. А вы все-таки родственники подозреваемой, ведь пока ничего не доказано и не опровергнуто. Поэтому я не хочу, чтобы меня заметило начальство рядом с вами. Еще заподозрят в пособничестве родственникам убийцы.

«Что ж, по крайней мере, женщина откровенна. Конечно, обидно слышать такие слова, но если уж мы взялись за тайное частное расследование, и нам не стоит афишировать свои связи с обслуживающим персоналом», – подумала я и посмотрела на Алину, чтобы по ее выражению лица понять, согласна ли она со мной.

Алину слова Зинаиды задели, она сдвинула брови и надменно произнесла:

– Женщина, в уголовном праве есть такое выражение – презумпция невиновности. Пока вина человека не доказана, его нельзя считать преступником, а родственники тут уж совсем ни при чем.

– Алина, не спорь. Нам действительно лучше оставаться в тени. Зинаида Михайловна, назначайте место и время встречи.

Мишина кивнула.

– Давайте через час у калитки.

– Какой калитки?

– Той, что ведет в лес.

– Хорошо, через час мы там будем.

Мы оставили Зинаиду наедине с тазиком с давно остывшей водой. Очевидно, она облегченно вздохнула нам вслед и принялась спешно скрести пятки. Мы же направились к беседке, в которой Зинаида два дня назад видела Настю с мужчиной, предположительно, ее шефом. Место в действительности оказалось безлюдным. За десять минут, что мы там провели, по дорожке не прошла ни одна душа.

– Зинаида права, – сказала Алина, – отдыхающие здесь не ходят.

– Значит, парочка хотела укрыться от посторонних глаз? – предположила я.

– Или случайно забрела. Хотя чего было бродить, если жена под боком?

– То-то и оно. Что ж, расклад достаточно банальный. Шеф и подчиненная.

– Да, шеф и подчиненная, – повторила за мной Алина. – Ты думаешь… – она разочарованно посмотрела на меня и сморщила нос.

– Алина, мне кажется, рано делать какие-либо выводы. Пошли отсюда. Время у нас еще есть, пойдем, побродим по территории, приглядимся к отдыхающим, – я выскользнула из беседки и пошла в сторону центральной аллеи.

Два раза мы прошлись по центральной аллее, к реке и обратно. В «Сосновой роще» контингент отдыхающих в основном подходил под определение «женщины и дети», то есть отдыхали здесь преимущественно мамаши с детьми, или бабушки с внуками, или няни со своими подопечными. Дедушки попадались, но значительно реже бабушек, а вот мужчин старше двадцати и младше шестидесяти нам с Алиной встретить не довелось. Да и что им тут делать? Отдых здесь, на мужской взгляд, скучный: на территории нет ни бильярда, ни теннисного корта. Ну, пару дней можно позагорать на пляже, пару дней с книжкой поваляться. А дальше? Даже грибы в лес не пойдешь собирать. Июнь – месяц не грибной. Другое дело приехать на выходные с компанией и оторваться на славу. Что, собственно, и сделали служащие пока неизвестной нам страховой фирмы. К сожалению, никого, кто бы, на наш взгляд, мог иметь отношение к фирме-юбиляру, мы на аллее не повстречали.

– Ей-богу, глаз положить не на кого, – заскучала Алина, глядя на сопливых ребятишек и их заботливых мамаш. – Вот поэтому я и не люблю отдыхать в этих местах. И сервис так себе, и кухня однообразная. А публика… – она тяжело вздохнула. – Ну вот скажи, кто сюда поедет?

– А мне нравится. – Я втянула в себя насквозь пропитанный сосновым ароматом воздух. – Воздух… Даже голова закружилась.

– Голова у тебя не кружится, а идет кругом. А это две большие разницы. И не от воздуха, а от происходящих событий. Ладно, давай окинем зорким взглядом публику, кто бы мог прикончить Настю? Она? – Алина показала взглядом на худосочную старушку, с восторгом рассматривающую вместе с внуком красивую бабочку, присевшую на куст жасмина.

– Шутить изволишь?

– Тогда, может быть, эта?

Следующая кандидатура была ничуть не лучше первой. Многодетная мамаша докармливала своих отпрысков бананом, поочередно давая откусить от него каждому из них.

– Нет!

– А эта? – спросила Алина и показала на толстенную тетку, расплывшуюся по лавочке.

– А вот эта точно может, – раздался позади нас Санькин голос. – Эта точно могла.

От неожиданности мы с Алиной вздрогнули и синхронно повернулись через левое плечо. Рядом с Саней стояла и моя дочь Аня.

– Откуда вы взялись? Вас же не было.

– На самом деле мы давно за вами следим. Вы так смешно выглядите.

– Саня, сейчас получишь подзатыльник. – Алина для наглядности потрясла ладонью. – Нельзя так разговаривать со взрослыми.

– Нет, правда, – вмешалась в разговор Анюта. – Идете с выпученными глазами и на всех пялитесь. Если что-то хотите узнать, маскироваться надо под отдыхающих. Взгляд беспечный, даже слегка скучающий. Походка неторопливая, от бедра. И чего вы так вырядились? Одна на шпильках, – Анюта скосила глаза на Алинину обувку. – Другая вообще в деловом костюме серой мыши. Надо быть проще. Шорты или бермуды, майка или топ. На голове шляпка или панамка. Очки лучше поднять с глаз на волосы: здесь под деревьями тень, необходимости в очках нет. Ей-богу, выглядите как Джеймсы Бонды в юбках. Не прикиды, а катастрофа.

– Спасибо, Анюточка, что подсказала, – съязвила Алина. – Сами бы в жизни не додумались.

– Зря вы, тетя Алина, обижаетесь. Я ведь из лучших побуждений. – Анюта надула губки и отвернулась в сторону.

– Не переживай, Аня, мы обязательно переоденемся, – успокоила я дочь. – Саня, а что ты говорил, будто эта дама может убить человека?

– Та, толстячка? Запросто! Она приехала сюда одна отдыхать. Живет в нашем корпусе на первом этаже. Вредная – ужас! Представьте, мы с ребятами играли под ее окнами в бадминтон. Ну и пару раз в ее номер через открытую балконную дверь залетал воланчик.

– Возмущалась? – догадалась я о реакции дамы.

– Если бы! С нами мальчишка играл, которого бабушка едой допекает. На ее взгляд, он слишком худой. «Славик, скушай то. Славик, скушай это», а он не ест. Только орет под окнами: «Отстань, не буду есть». Тогда бабушка не выдержала и говорит: «Если не съешь – убью». Так эта тетка не поленилась выползти на балкон и крикнуть бабуле: «Женщина, подождите, вместе убивать будем, чтобы уж наверняка. Достали эти детки».

– Да, в самом деле, тяжелый случай, – сквозь смех пробормотала я, в деталях представив пересказанную Санькой историю.

Глава 6

В условленное время мы подошли к калитке. Зинаиды еще не было, но долго ждать нам не пришлось. Вскоре она показалась между соснами на дорожке, в цветастом сарафане и в косынке на голове, из-под которой выпирали бигуди. Очевидно, выходной день она решила посвятить исключительно себе, любимой. Я мельком бросила взгляд на открытые босоножки. Зинаида таки сделала педикюр и даже успела выкрасить ногти в модный в этом сезоне цвет цикламена.

– Принесли журнал? – нетерпеливо спросила Алина.

– Да, вот он. – Зинаида достала из полиэтиленового пакета книгу в обложке, скроенной из дешевых обоев. Поверх мелких розочек был наклеен квадрат белой бумаги.

«Журнал учета отдыхающих», – прочитала я и следом подумала: «До чего же идиотское название».

– Только, пожалуйста, через час мне верните. Света, моя сменщица, пошла покушать. До ее прихода мне нужно положить журнал на место, – предупредила Зинаида. – Не хочу, чтобы она его хватилась. Мало ли кому он может понадобиться.

– Мы принесем раньше.

– Хорошо бы, а то я волнуюсь. Вот, возьмите, положите его обратно в пакет. Чтобы никто из служащих не заметил, что вы несете в руках.

Прибежав в номер, мы сразу вытащили журнал из пакета и начали его листать с конца. К счастью, журнал был составлен для нас очень удобно, то есть сначала заголовком шла дата заселения, затем в столбик шли фамилии, рядом с фамилией в строку имена и отчества, затем прописка (что впоследствии оказалось для нас очень кстати) и номер комнаты или коттеджа. Нам оставалось только передрать этот лист.

Итак, коттедж-люкс под номером один занял Голубев Владимир Николаевич с семьей, всего четыре человека. Второй коттедж – Бермудова Ирина Геннадьевна. Коттедж номер три – Графова Анастасия Алексеевна и Пескова Валентина Анатольевна. Четвертый – Панов Игорь Владимирович. И пятый поделили между собой Мухин Артур Иванович и Тушкин Сергей Львович.

На всякий случай мы пролистали еще несколько страниц назад. Ничего интересного в журнале, на наш взгляд, не оказалось: все те же мамаши с детьми и бабушки с внуками. Никто вчера не сдавал номер, сегодня тоже желающих покинуть дом отдыха не оказалось, если, конечно, судить по журналу. У всех проживающих в двухэтажном корпусе была оплачена еще неделя. Проживающие в коттеджах должны были сдать ключи завтра вечером или в понедельник утром.

– Ну что? Вот тебе и информация к размышлению. – Алина захлопнула журнал и сунула его опять в пакет. – Будем думать?

– Будем, – согласилась я. – Но для начала давай определимся. Можем ли мы считать Степу убийцей или нет?

– Марина, сколько можно? Даже в отдаленном приближении считать Степу убийцей – абсурд.

– Спасибо, Алина, я должна быть уверена, что ты со мной заодно, – поблагодарила я подругу. – Теперь пятьдесят на пятьдесят. Либо убийца со стороны, либо это кто-то из отдыхающих.

– Если убийца появился в доме отдыха один раз, в день убийства, мы его не найдем.

– Не найдем, – согласилась я, – и напрягаться не стоит. Но мне думается, я даже уверена – убийца один из отдыхающих. Вспомни, что нам говорила Зинаида. Степа очень изменилась с середины недели. Именно тогда, когда заселились коттеджи.

– Значит, искать убийцу Насти среди мамашек и бабушек мы не будем?

– Не будем. По-моему, это глупо.

– Согласна, если только отбросить тот вариант, что среди этих, как ты выразилась, мамашек, попалась уж слишком рьяная блюстительница чистоты нравов.

– Ты имеешь в виду, что кому-то могло не понравиться поведение Насти?

– Именно. Помнишь, Зинаида говорила, что к девушке сразу двое клеились?

– Алина, сейчас люди ко всему привычные. Тем более что Настина компания старалась держаться поодаль и с остальными отдыхающими не контактировала.

– Значит, кто-то из своих? Из Настиных сослуживцев?

– Из своих, – я еще раз взглянула на список проживающих в домиках повышенной комфортности. – Только как к ним подобраться, ума не приложу, а времени в обрез.

– Кстати, о времени. Давай для начала отдадим журнал Зинаиде. Наверное, она уже беспокоится. – Алина взяла со стола журнал, положила его в пакет и направилась к выходу. Я осталась сидеть на своем месте, размышляя про себя, как войти в контакт с людьми из страховой компании. – Ты идешь со мной? – окликнула меня Алина, видя, что я нахожусь наедине со своими мыслями и не реагирую на ее передвижения по комнате.

– Ах, да, задумалась. Конечно, идем.

Зинаида нас уже ждала. Она нервно выхаживала перед калиткой, то и дело поглядывая в сторону дорожки, на которой мы вот-вот должны были появиться. Заметив нас, она с облегчением вздохнула.

– А я думала – нагоняя мне не миновать.

– Зря волновались, мы люди ответственные. Пообещали, что за час управимся, значит, так и будет. Вот, возьмите, пожалуйста, ваш журнал, он здорово нам помог.

Зинаида выхватила из моих рук пакет с журналом и крепко зажала его локтем под мышкой.

– Зина, окажите нам одну любезность, о нашем разговоре никому не говорите, – попросила я.

– Конечно, никому не скажу, – пообещала перепуганная Зинаида. – Не знаю, как вам, а меня точно по головке не погладят, если узнают, что я болтаюсь с отдыхающими и тем более с родственниками подозреваемой в убийстве.

– Да, в ваших же интересах помалкивать, – излишне сурово поддакнула Алина.

– Нет, Зинаида, – успокоила я женщину, видя, как после Алининых слов у нее от страха побелели щеки. – Ничего противозаконного в ваших действиях нет. Скоро найдут настоящего убийцу и со Степы снимут все обвинения. Считайте, что вы помогаете нам найти настоящего убийцу.

– Правда? – спросила Зинаида. Ее лицо слегка порозовело.

– Да. Могу я вам задать еще один вопрос?

Мишина кивнула:

– Если только в интересах следствия.

– В интересах, в интересах, – пробубнила Алина, пытливо всматриваясь в мое лицо: что я еще хочу спросить, вроде бы и так все что можно спросили.

Меня же интересовала одна маленькая деталь, подтверждение того, что убийцу следовало искать именно в кругу отдыхающих.

– Зинаида, а посторонние по территории дома отдыха часто проходят?

– Никогда. У нас посторонних здесь нет. Дом отдыха не проходной двор. Более того, он расположен в тупике. Через нас ни к реке, ни в лес чужие не ходят. У каждого дома отдыха или пансионата есть свой выход в лес и на пляж, к реке.

– Спасибо, вы сполна удовлетворили наше любопытство.

Эти слова Зинаида восприняла как призыв к полной свободе действия. Она буркнула нам на прощание «до свидания» и тут же испарилась, а мы остались стоять у калитки.

До ужина оставалось мало времени, но мы туда и не торопились, заранее договорившись, что будет лучше, если мы ограничим на людях контакты с нашими детьми. Наверное, и так многие знают, что тетю наших детей подозревают в убийстве. А раз так, думаю, окружающим не следует знать, что мы имеем к предполагаемой убийце родственное отношение.

– Пошли, побродим по лесу, – предложила Алина. – Дети наши вполне самостоятельно себя ведут, догадаются сами сходить на ужин. А нам надо сосредоточиться и определить план действий.

– Да, не мешало бы. Время уходит, завтра они все разъедутся, и мы останемся с носом, – сказала я и взялась за ручку калитки, за которой начинался лес.

Калитка без скрипа отворилась, и мы оказались за забором. Солнце садилось за верхушки деревьев, мягко подсвечивая их кроны. Жара спала. В лесу пахло свежестью и хвоей. Мы шли по мягкому настилу из мха и опавших сухих иголок. Было тихо и спокойно. Так спокойно, что хотелось молчать, чтобы ненароком не нарушить эту первозданную тишину.

Мы прошли несколько метров в глубь леса. Не будучи от природы следопытом, я боялась потеряться, поэтому остановила Алину, пытавшуюся углубиться в лесную чащу.

– Куда ты разогналась? – окликнула я ее и для надежности схватила за рукав.

– Мы ведь хотели поговорить, чтобы нам никто не мешал?

– Вот и пойдем вдоль забора к пляжу, а по дороге и поговорим.

– А, понимаю, боишься серого волка? – поддела меня Алина, прекрасно зная о том, как я слабо ориентируюсь на местности.

– Я не Красная Шапочка, чтобы его бояться. – Я сделала вид, будто обиделась, и, развернувшись, вновь поплелась к забору.

– Ты куда? – услышала я за спиной виноватый голос Алины, в ее планы не входило со мной ссориться. – Я не хотела тебя обидеть.

– Никуда, – огрызнулась я. – Хочу совместить две полезные вещи в одной. Смотри, забор почти вплотную подходит к коттеджам.

– А, ну да, ну да. Теперь поняла. – Алина меня догнала, и мы вместе пошли по узкой тропинке, протоптанной вдоль забора.

Мы миновали столовую, беседку, клумбы с ирисами и пионами. Наконец перед нашими глазами показался первый коттедж под номером пять: нумерация домиков шла от реки. Не знаю, к нашей удаче или наоборот, начиная с этого места и до самого пляжа заросли кустарника вплотную подступали к забору, а сам забор, ко всему прочему, был еще увит диким виноградом, который рос на территории дома отдыха. Удачно было то, что мы могли подглядывать за отдыхающими и при этом оставаться незамеченными ни со стороны коттеджей, ни со стороны леса. Плохо то, что кустарник, защищающий наши тылы, был чрезмерно колючим, с огромными шипами, способными прошить насквозь. Приблизиться к прутьям и не пораниться было весьма затруднительно.

– Черт, – выругалась Алина, расцарапав руку до крови, когда ей пришло в голову предпринять попытку пролезть сквозь частые заросли кустарника.

– Надо было надеть одежду с длинными рукавами.

– Конечно, надо было. Сейчас-то уже поздно, слышишь: моя кожа, как бракованная куртка китайского производства, трещит по швам и не швам тоже.

– Алина, дай я попробую, – предложила я.

– Нет, – пожалела меня Алина. – Давай пройдем чуть дальше, кажется, там есть просвет между кустами.

Мы вылезли из зарослей и по лесу прошли метров десять, оставив позади коттеджи под номером пять и четыре. Здесь кустарник рос особенно густо. Через него нельзя было ни пролезть, ни проползти, ни перешагнуть. Зато между четвертым и третьим была прогалина. Очевидно, один куст просто не вырос или его забыли посадить. Мы устремились в эти оставленные природой для нас ворота.

Раздвинув лозу дикого винограда, мы прильнули носами к прутьям забора. С этого места нам был хорошо виден вход в четвертый коттедж, клумба, разбитая под окнами, лавочка у входа и дорожка, ведущая к центральной аллее. Третий коттедж мы могли рассмотреть только с тыльной стороны.

Ни перед четвертым домиком, ни позади третьего мы не смогли засечь ни одной живой души.

– Время ужина, – я посмотрела на часы и вынесла свое заключение: – Они все едят.

– Или с пляжа не пришли. Возможно, у них свой режим питания, – заспорила со мной Алина.

– Алина, это не столь важно. Плохо то, что их нет на месте. Могли бы познакомиться.

– Как? Высунуться из зарослей и сказать: «Здравствуйте, мы ваши тети», – хохотнула Алина.

– Я совсем не это имела в виду. Просто мы знали бы, кто есть кто. Допустим, в четвертом коттедже проживает Панов Игорь Владимирович. А в третьем жила Настя и продолжает находиться Пескова Валентина Анатольевна. Двоих мы точно знали бы в лицо. А это уже хорошо.

– Хорошая у тебя память, – позавидовала Алина. – С ходу выучила фамилии. Только на месте Песковой я бы из этого домика выселилась. После того как здесь произошло убийство, я бы ни на секунду в нем не задержалась.

– А мы это проверим вечером, когда зажжется свет.

Только я это сказала, как впереди зашевелились кусты. Алина испуганно схватила меня за руку.

– По-моему, мы здесь не одни. – Алина, не поворачивая головы, скосила глаза в сторону.